34
Это, должно быть, шутка, раз мы снова здесь оказались. Машина останавливается у уже знакомого мне ранее места, смотрю на Адриана, который полностью игнорирует меня. Мышцы его лица напряжены, я тихо фыркаю и открываю дверь. Не знаю, зачем мы приехали, но стоило лишь этого и ожидать, судя по моему наряду.
Нас снова встречает охрана у двери, мужчина проверяет списки и пропускает вперед. Я заметно нервничаю, учитывая, что в прошлый раз, когда я была в этом борделе, всех усыпили газом, а Адриана и вовсе подстрелили.
– Я, конечно, не настаиваю.. – Почти бегу за мужчиной, учитывая его внушительный рост, шагает он довольно таки быстро, даже не обращая внимания на полуголых девиц, которые снова ему подмигивают. Не нравится мне это.
Мы приближаемся к кабинету Анжелики, я останавливаю Адриана уже на пороге, он на удивление не игнорирует меня. Оборачивается. Его нахмуренное выражение лица должно испугать меня? Нет. Я боюсь, но не его, а своего идиотского предчувствия.
– Зачем мы снова здесь, Вестардо? – Шепчу я.
– Скоро узнаешь. – Грубо отвечает он.
Качаю головой. Мерзавец.
Дверь открывается и перед моими глазами вырисовывается уже знакомая мне чересчур улыбчивая Анжелика. Не понимаю, что так сильно меня в ней раздражает? Ее наигранная приветливость или то, как она пожирает глазами Адриана?
Все еще переживаю о том случае, Вестардо явно связан с чем-то нехорошим, это не просто мое предчувствие. Я видела его раненым и раньше, когда мы жили в Латвии, а теперь я нахожу в его квартире оружие..
Анжелика освобождает мне дорогу, прохожу вперед, оборачиваюсь, Адриан остается у двери, он даже не смотрит на меня. Какие-то молчаливые перепалки происходят между ним и этой женщиной. Ни черта не понятно.
– Рада снова тебя видеть, Алина. – Верещит женщина.
Киваю. Не могу сказать то же самое о ней. Она кладет руку мне на поясницу и толкает вперед, открывая передо мной еще одну дверь, я снова оборачиваюсь, на лице Вестардо ни капли эмоций.
– Не волнуйся милая, просто познакомлю тебя кое с кем. – Кажется, Анжелика улавливает мое волнение. Мы погрузились в полумрак, дверь захлопнулась и, я немного ощетинилась от бледного раздражающего красного света.
– Куда мы идем?
– Ступеньки, осторожней.
Опираясь рукой о стену, я поднималась все выше и выше, пока снова не оказалась у какой-то двери. Все это начало напоминать какой-то фильм ужасов. Из-за идиотского чувства того, что сюда привел меня Адриан, я успокаивала себя тем, что ничего плохого не может со мной случиться и в то же время, я знала, что ничего хорошего тоже.
Анжелика открыла дверь, яркий искусственный свет ударил в глаза, я прищурилась и сделала шаг вперед. Огромная зеленая комната распахнулась передо мной. В середине зала бильярдный стол и четверо молодых мужчин в черных костюмах, похожих на тех, в котором сегодня Адриан.
– Добрый вечер, Господа. – Промурлыкала Анжелика и протолкнула меня вперед, я немного скукожилась.
– Ну, теперь он уж точно добрый. – Один из парней со стаканом виски в руке подошел ко мне и, аккуратно взяв мою руку, поцеловал ее, при этом ухмылка не сходила с его лица. Я осмотрелась вокруг, все внутри меня сжалось. Обернувшись к Анжелике, снова увидела ее улыбку.
– Что происходит? – В полтона спросила я, но женщина мне не ответила.
– Отдыхайте. Приятного вечера. – После этих слов, она быстро скрылась за дверью и, я услышала щелчок замка, что-то внутри меня рухнуло.
Легкое прикосновение к руке, заставило меня вздрогнуть. Мужчины улыбались мне, и кажется не совсем по-доброму. Паранойя?
– Проходи, не стесняйся. Алина, верно?
Он кладет мне руку на спину и проталкивает вперед, к остальным. Изучая их лица, я нахожу знакомое. Это он. Парень с парковки, который подрезал нас сегодня. Стискиваю зубы. Он ухмыляется. Тоже узнал меня.
– Шампанское?
Один их них передает мне бокал, в голове полный кавардак, я даже не в силах сложить два плюс два. Беру напиток и делаю два маленьких глотка.
– Не думал, что она такая хорошенькая. – Кто-то касается моего плеча, я снова вздрагиваю. Смех. – Расслабься, милая. Мы здесь для того, чтобы отдыхать.
Немного прокашливаюсь, снова оглядываю всех мужчин поочередно, я конечно не мисс Вселенная, но эти люди смотрят на меня, как волк на овцу, словно готовы разорвать.
– Кто-то.. скажет мне, что здесь происходит?
Один из парней подходит ближе ко мне и просовывает палец под бретельку моего платья, я пячусь назад, но тут же врезаюсь в другую массивную фигуру. Сдавленные смешки давят на мозг. Еще один мужчина идет в мою сторону.
– Я первый. Никогда еще не был на таком задании.
– Потому что ты придурок, она моя.
Шарахаюсь в сторону, когда холодная рука хватает меня за лицо. Снова смех. Роняю бокал на пол, кто-то цокает языком, я пячусь, но снова врезаюсь в кого-то.
– Теперь я готов признать, что Вестардо лучший игрок. Посмотри, какая киска, сочное мясо.
– Что? – Выдавливаю из себя какой-то невнятный вопль. – Что вы собираетесь делать?
– Не бойся, зайка. – Самый массивный из мужчин, хватает мое лицо и проводит своим языком по моей щеке, я даже сказать ничего не могу из-за его сильной хватки. Пытаюсь незаметно снять с себя туфлю, уже почти беру ее в руку, но кто-то перехватывает ее. Меня толкают к бильярдному столу, я сильно ударяюсь о него. – Ты же сама сюда пришла, расслабься.
– Где Адриан? – Мой голос куда-то пропадает, внутри меня взрывающаяся паника. Может если они услышат имя Вестардо, то отпустят меня, они же ведь явно знакомы. Ничего не происходит. Только смешки. Все как один. Я пытаюсь кричать, но сильная рука зажимает мне рот.
– О, да. Кричи, все равно никто не услышит тебя, конфетка. Но я так люблю, когда сопротивляются.
– Отпустите меня.. – Звуки невнятные, потому что теперь я вжата лицом прямо в стол.
– Все будет хорошо, если ты прекратишь вертеться.
– Я сдам вас полиции. Что.. что вы делаете. – Чувствую, как с меня сползает платье и я остаюсь в одном нижнем белье. Пытаюсь вырваться, но рук слишком много, снова хочу орать, но кажется, еще сильнее вывожу из себя этих сумасшедших.
– Сделаешь все сама – не пострадаешь.
Хватка рук ослабла, и я что есть силы, начинаю вырываться и орать.
– Адриаан!!! Эй, кто-нибудь!
Меня снова прижимают к столу. Смех.
– Вы слышали? Она зовет Вестардо.
Они смеются надо мной.
– Сделай все сама, и никто не пострадает.
Глаза жжет, тело скручивает и внутри и снаружи. Меня разворачивают, и я встречаюсь лицом к лицу к одному из мужчин.
– Чего вы хотите?
– Тебя крошка, ты что не поняла? Такое задание.
– Какое к черту задание?!
Он пробирается своей рукой мне между ног, я чувствую отвращение и только. Пока есть возможность набираю в рот побольше слюны и плюю ему в рожу. Мужчина бьет меня по лицу, моя голова отскакивает в сторону и ударяется о стол.
– Не вертись! – Кто-то орет со стороны.
– Эта мразь плюнула в меня. Сейчас ты получишь сука.
35
Рука самого крупного и самого старшего из всех присутствующих, на вид, пробирается ко мне в трусы, я сжимаю ноги, что есть силы и жалко хнычу. Мужчина наматывает мои волосы на свободную руку и дергает на себя, резкий вопль вырывается из моего рта.
– Сладкая девочка. – Он проводит языком по моему лицу, затем пытается засунуть мне его в рот, я все еще пытаюсь вырваться, сопротивляюсь, как могу, хотя силы на исходе. Все внутри меня кричит о том, чтобы я сдалась, ведь нет шансов. Он сильный, слишком сильный и их четверо, я одна, вряд ли кто-то из них мне поможет.
– Я.. я правда не понимаю чего вы хотите. Отпустите.. прошу.
– Отпустите, прошу. – Кто-то передразнивает меня и смеется.
– Она не понимает. Твой друг не рассказал тебе? Ах, да, это запрещено. – Снова смех, противный раздражающий. Я уже почти не вырываюсь, чувствую, как еще одна рука проникает ко мне в бра, я закусываю губу, изо всех сил стараюсь не разреветься. Что здесь происходит? Голова идет кругом.
– Странно, что он сам не пришел.
– Да, он трахает ее каждый день, уверен.
Все голоса сливаются в один, мое лицо снова соприкасается с бильярдным столом, тело почти обмякло, я просто слушаю разговоры, из которых совсем ничего не понимаю и рассматриваю кий лежащий неподалеку от меня. Эти люди говорят об Адриане, о каких-то заданиях, я поверить не могу, что оказалась в подобной ситуации. Моя гордость давно исчезла и не лучшее чувство, которое я приобрела – безразличие. У меня нет сил даже на злость. Не могу уложить в голове одну простую вещь: как Адриан мог поступить так со мной. Это же он привел меня сюда, вырядил как, шлюху и отдал на растерзание псам. Я могла справиться с тем, что он использовал меня на протяжении года, и сейчас, в этом тоже есть моя вина, я ведь сама сдалась, снова отдалась ему. То, что происходит в данную секунду, не имеет никакого объяснения. Я свято верила, что даже Адриан Вестардо не способен на такое. Да, что там, я даже подумать о подобном не могла.
Не кричу, даже больше не сопротивляюсь. Какой теперь в этом смысл?
Когда твердая плоть жестко входит в меня, я вздрагиваю от неприятной боли. Чувство полного отрицания теперь преследует меня. Нет, он не мог. Не мог ведь. Маленькая слезинка щекочет мне нос. Ты сгоришь в аду, Вестардо.
Кто-то прокашливается, женщина, затем я слышу мягкие шаги, и уже приготовившись ко всему, даже не надеюсь на спасение.
– Вытащи свой член из нее, Дрю, пока я не отрубила его.
Знакомый голос, более серьезный, чем я слышала его прежде. Анжелика.
– Не называй имен. И, мать твою, Лика, ты все портишь, исчезни.
– Это не твое имя, а вот ты называешь чужие. Это запрещено, ты знаешь. Оставь девушку.
– Я еще не закончил. Отъебись.
– Ты, что не понял? – Слышу какой-то щелчок, стараюсь немного поднять голову и разглядеть что-то сквозь пелену, застилающую глаза. – А вы что уставились?
– Воу, воу! Успокойся.
– Оставь ее.
Мужчина отстраняется от меня, чувствую некую свободу, если это так можно назвать.
– Одевайся. – Резко говорит Анжелика и бросает мне платье. Я быстро смаргиваю слезы, дрожащими руками натягиваю на себя это подобие одежды, чтобы хоть как-то прикрыться. Хотя кого это теперь волнует?
В руке женщины пистолет, нацеленный прямо на мужчину, который только что трахал меня на глазах у еще троих таких же сумасшедших.
– Ты что серьезно? Это часть задания. – Выплевывает кто-то из них, и пистолет дергается в его сторону.
– Хотите поиграть? Поиграем. Дрю, ты официально нарушил правило. Мы не называем имен, особенно при посторонних.
– Ты здесь не главная. Твой любимчик Вестардо нарушил больше, чем одно правило и эта цыпа была отличным смягчающим подарком.
– Я ваш куратор. Ты исключен. Последнее слово.
– Что ты, нахер, сказала?
Он шагает вперед, женщина даже не дергается. На ее лице нет прежней приветливости, ни капли намека на улыбку. Она держит оружие уверенно, не отступая ни физически, ни морально.
– Последнее слово, Дрю. Ты знаешь правила.
– Я убью тебя, сука! – Рычит он и кидается на Анжелику, еще чуть-чуть и он бы сбил ее с ног, но в этот самый момент она даже глазом не моргнув нажала на курок пистолета, я громко ахнула и вжалась в бильярдный стол, зажмурив глаза.
– Кто следующий?
Все молчат. Открываю глаза и вижу на полу бездыханное тело здорового мускулистого мужика. Меня окутывает ужас. Она пристрелила его. Пристрелила человека. Плевать кто он, эта женщина без всякого, взяла и убила человека.
– Избавьтесь от него. Ты. – Смотрит на меня, а я не могу понять, что вообще чувствую прямо сейчас. – Идем.
Еще сильнее вжимаюсь в стол, снова глазею на мужчину, кровь которого запачкала мягкое зеленое ковровое покрытие. Он это заслужил. Но.. Всхлип вырывается из меня и тремор рук никак не сходит на «нет».
– Идем, нечего здесь смотреть. – Мягко говорит Анжелика и протягивает мне руку. Я не могу здесь остаться, но и с этой женщиной не могу пойти. Недолго смотрю на нее глазами, которые вот-вот выскочат наружу, и бегу вперед к двери.
36
Четыре года назад
Адриан
Предыдущее задание было одним из тех, которые я выполнял без особого труда. Один месяц, чтобы найти одну подпольную шлюху, лишить всего, что она успела наворовать у своего последнего хахаля, превратить ее жизнь в сущий кошмар, устранить. Я убрал ее за двадцать шесть дней. Да, у нас все под счет. Скорость и качество граничат между собой, поэтому я первый в списках. Новое задание поставило меня в тупик. Не шлюха, не воровка, не аферистка. Обычная провинциальная Латвийская женщина. Разведена. Владеет издательством, не очень крупным, но достаточно для того, чтобы содержать небольшой уютный дом.
– У тебя десять минут, Адриан. Ты обычно не приходишь ко мне в период выполнения задания. Как успехи?
Александр Петерсон – мой прямой куратор и наставник. Он как обычно закурил сигарету и закинул обе ноги на свой идеально отполированный стол.
– Агнесс Раковска. – Это все, что я сказал ему, но это не значит, что я хочу получить такой же короткий ответ.
Петерсон вскидывает брови кверху, в его манере корчить из себя дурака, якобы не понимая. Затягивается, выпускает дым, опускает ноги, я стою почти у двери, не собираюсь надолго задерживаться.
– Что с ней не так? – Наконец, спрашивает он.
Делаю два шага вперед.
– Разведена, никаких авантюр, воровства, живет с дочерью.
– Дочь не трогай, даже не смотри на нее.
Тяжело не смотреть, когда эта девица разгуливает поутру по дому в коротеньких спальных шортах. Будто, сука, нарочно провоцирует меня. А у меня табу на малолеток.
– Так кому эта женщина дорогу перешла?
– Тебе же обычно плевать. Занимайся своим делом.
– Она чиста. Мы не трогаем невинных.
– Правила изменились, сынок.
– Ты, блять, издеваешься? Я ничего об этом не знаю.
– Ты лучший, Адриан! Не нарывайся. У нее крупные акции. Вернем их владельцу и делу конец. В следующий раз даже не беспокой меня по этим мелочам, терроризируй Лику.
Наши дни
Алина
Внутри все тот же сковывающий ужас, выбегаю из зала, даже не думая о том, куда идти, несусь по лестнице почти на ощупь, я босиком и это плюс иначе бы давно уже исследовала своим носом порожки.
Сзади меня хватают за руку и прижимают к стене. А она сильнее, чем выглядит. В полумраке я вижу спокойно-злобное выражение лица Анжелики.
– Скажешь кому-то – умрешь.
– Что? – Я буквально задыхаюсь. Не похоже, что она шутит.
– Успокойся. Выдохни. Ничего не случилось. – Пытается меня успокоить таким образом?
– Ничего? – Мой голос срывается на писк. – Ты сама видела, как он трахал меня. – Пытаюсь вырваться, но снова оказываюсь вдавленной в стену.
– Он получил свое наказание. Забудь.
Качаю головой.
– Это нельзя забыть. – Сквозь зубы процеживаю я, и в этот момент у моего горла оказывается дуло пистолета. Замираю. Перестаю даже дышать. Эта женщина без каких либо эмоций убила того мужика, ей ничего не стоит нажать на курок.
– Можешь не забывать. Это был лишь совет. Но рот держи на замке. Хочешь закончить, как Дрю? Как те, кто еще был перед ним? – Она убила кого-то еще? Что это за место? Чем они тут вообще занимаются? – Хочешь, чтобы Адриан закончил, как Дрю? Поверь мне, дорогуша.. – Анжелика сильнее вдавливает оружие в мою кожу, я подавляю всхлип. – Я не хочу, чтобы Адриан так закончил, но если ты хоть кому-то скажешь.. ему конец. И я с радостью найду тебя, и поверь мне, ты закончишь не так быстро, я заставлю тебя молить о смерти. Усекла?
Я молчу, сглатываю ком, женщина медленно отпускает меня и отстраняется, намекая на то, что я могу идти. Стою на месте.
– Адриан? – Мне так тяжело дается его имя, словно горящие угли в рот поместили, и я все еще надеюсь на то, что ошибаюсь в том, что этот кусок дерьма замешан в том, что со мной произошло сегодня. Я знаю, скорее всего, я права, но я молюсь о чуде. – Он знает? Об этом всем..
Анжелика приторно фыркает и, я сразу все понимаю, жгучая боль сковывает грудь, даже дышать больно.
– Конечно, он знает, но считай, что я спасла тебя, иначе ты бы еще не скоро оттуда вышла.
Намекает на то, что меня не отпустили бы оттуда пока не трахнули, все, по очереди? Тошнота подступает к горлу. Борюсь. Борюсь со всем, что сейчас чувствую.
– Да, чтоб вы сдохли. Оба. – Выплевываю я и продолжаю свой кросс, вниз по лестнице.
– Не забывай о том, что я тебе сказала. – Кричит Анжелика вслед, я ничего не отвечаю.
Не забывать о том, что если я раскрою рот о произошедшем сегодня, то умру? Она угрожала мне убийством, меня и Вестардо. Злость сковывает зубы. Ненависть, даже не к нему, а к самой себе. Я все еще беспокоюсь о нем, и понятия не имею, как называется это чувство, когда ненавидишь человека каждой клеточкой своего тела, хочешь орать об этом на всю улицу, хочешь избить его до смерти, но при этом сама мысль о том, что он пострадает, приводит в ужас.
Мне нужно придумать, куда я могу пойти, у меня нет даже обуви на ногах, сумка осталась в той ужасной зеленой комнате. Я не могу вернуться в ту квартиру, мне даже нечем оплатить такси, чтобы попасть домой.
Нет. Домой нельзя. Отец отправит меня обратно к Вестардо. Контракт намного важнее, а сроки еще не вышли. Я стану любимой дочерью уже после того, как отец получит еще сорок процентов фирмы. Нельзя домой.
Мои руки все еще дрожат и, я плохо соображаю, грудная клетка сжата до предела, сердце боюсь вот-вот выскочит. Хочется завизжать, разрыдаться. Стоит снова спустить себя в реальность и вспомнить о том, кто и для чего меня сюда привел, так все разрывает изнутри, слезы подступают, смаргиваю их быстро. Вытираю.
Кабинет Анжелики пуст. Спасибо Боже. Дверь не заперта. Осторожно выхожу в зал, наполненный шлюхами и их клиентами, многие не стесняясь смотрят на меня, игнорирую. Поскорее бы на улицу выйти. Плевать куда пойду, лишь бы подальше отсюда.
Он просто привез меня сюда и уехал. Это все для чего была я нужна? Не могу думать об этом.. И не могу не думать об этом. Я бы должна со всех ног бежать сейчас в полицию, но я настолько труслива, что не сделаю этого. Пережить. Забыть. Может это возможно. Сам факт того. Забыть, что угодно могу, но не то, что сделал Вестардо. Хуже, чем нож в спину. Нож в сердце. Хуже. Он и раньше заставлял меня сомневаться в самой себе, чувствовать себя недостойной, никчемной, теперь каждая эмоция, испытываемая мною раньше увеличилась в стократ. Самое ужасное, что я не могу до конца поверить, что это происходит со мной, точнее, что это он сделал со мной.
37
Адриан
– Она будет в порядке.
Лика садится передо мной, я заостряю внимание на пушке, которую она кладет на стол.
– Ты не знаешь ее. – Эти слова были лишними, и она прекрасно понимает, что в ее присутствии я еще могу накосячить, главное чтобы другие не узнали об этом. Не узнали еще больше, чем уже знают.
– Как и ты. – Она кидает на меня быстрый злобный взгляд, взгляд предупреждения и встает, чтобы налить виски.
– Я не могу читать твои эмоции, Лика, почти никогда. Ты закрываешься – она нет, я все вижу, все, что написано на ее лице.
– Я профессионал, Адриан. Она маленькая глупая девчонка. Но она справится. И учти. – Лика наклоняется ко мне и делает большой глоток виски. – Я спасла ее сегодня, потому что ты попросил. Этого больше не повторится, ты же знаешь.
О, да, мать твою, я знаю. Это невероятная щедрость, что эта женщина пошла на такое. Она убила одного из Охотников почти без причины. Я давно мог бы быть мертв за свои промахи, но я все еще здесь и пытаюсь найти выход из этого лабиринта.
– Спасибо. – Я должен был это сказать. Даже если она и не ждала.
– Не благодари. Я на твоей стороне, Адриан, но я не готова умереть за тебя, а тем более за нее. – Последнее слово Лика произнесла с отвращением, словно Алина была для нее отходом, я проигнорировал, но смог немного прочесть ее эмоции. Она злится, потому что хотела мне помочь и хочет, она боится, что ее ждет нечто ужасное за это, как и меня. Она знает, что я не отступлю, она почти уверена, что я сдохну в этой игре. Она в ужасе. И ее бесит, что все это не ради нее.
– Кто главный, Лика?
Вздыхает.
– Вопрос вечности, Адриан. Ты же знаешь ответ.
Бью кулаком по столу, женщина никак не реагирует.
– Петерсон мертв. Кто еще должен сдохнуть, чтобы это закончилось?
Она заливается и смехом, а затем ее безумные глаза находят мои.
– Петерсон был посредником, тем, кто привел тебя сюда, обучил, он был твоим отцом среди Охотников. Это – система. Ты что еще не понял? Нет конца. Все работает как часы, и если ты отстаешь, ты умираешь.
Я итак все это знаю. Но, блять, я должен это закончить меньше чем за месяц. Каждое слово – тупик, каждая мысль – тупик, каждое ебаное действие – тупик. Я не был в подобном дерьме никогда. Не смог спасти Агнесс, но я и не пытался, все равно бы облажался с этим. Возможно, если бы я сам ее убрал, ее дочь никогда не влипла бы в это. Мы бы больше не встретились, что к лучшему. Я бы продолжал наблюдать. Изредка. Издалека. Все в порядке – значит, я исчезаю. Это больше не игра. Раньше мне на самом деле это приносило удовольствие. Все грязные потаскухи, дочки чиновников и их жены, любовницы. Все было как часы. Все по плану. Расписано каждое действие. Ты никогда не думаешь, как быть, но не теперь. Система не работает, как часы. Система работает, как хочет ее хозяин. Я был первым. Все десять лет, которые провел в ней. Это не было просто работой. Хобби. Смысл жизни. Я отстал от гребаной системы, дал слабину, и теперь она собирается меня уничтожить. Она не терпит слабых, особенно тех, кто всегда был первым. Сегодня я доказал свою преданность, приведя Алину, но вряд ли они доверяют мне полностью. Здесь никому нельзя верить, особенно если ты не знаешь игрока в лицо. Я знаком не со многими. Это редкость. Это запрещено. Говорят, нас больше тысячи по всему миру, но знакомы мы лишь с немногими. Я даже не знаю их настоящих имен, только те некоторые, что дала им игра. Мое знают большинство, может быть даже все, потому что я лучший игрок. Был им.
Алина лишь жертва моей ошибки, ничего больше. Сегодня был один из вечеров развлечения для игроков, которых выбирает система. За десять лет ни я, ни кто-то из «моих» не присутствовал на подобном. Суть заключается в том, чтобы одна из жертв игрока была использована в качестве утех для троих, четверых, а то и десятерых игроков. Они могли делать с ней все, что угодно всю ночь, в период назначенного времени. И дело в том, что эти женщины всегда либо шлюхи, готовые на все, либо все равно не отказались бы от подобного рода развлечения. Алина не такая, и они знали это, поэтому выбор пал на нее. Они хотели власти. Нет. Не над ней. Надо мной. Они получили ее. Частично.
Каждый раз пытался доказать себе, что она шлюха, да, одна из них, одна из тех, с кем мне приходилось работать. В психологии есть метод воздействия, на себя, либо на кого-то другого. Со мной он не сработал. Если я вел себя так с ней, не значит, что она таковой являлась. Это все обман.