Крылатые

Лия немного поворочалась во сне. Бывало, что ночью она разговаривала, но всегда так тихо и бессвязно, что слов не разобрать. Вряд ли это было проявлением болезни, но Макс на всякий случай записывал и это. Даже некоторые слова, что удавалось понять. Правда, он до сих пор не знал, что же означает «Бусинка», хотя слышал его в её ночных разговорах достаточно часто.

А ещё у них кончались деньги… Вот именно об этом думать не хотелось больше всего. Наличность подходила к концу, а деньги на картах использовать было чистым самоубийством. Конечно, то же самое можно было сказать и про использование мобильных телефонов, но ребята решили проблему. У Лии нашлась пара бесплатных одноразовых сим-карт, и это спасало от возможности, что их выследят. Теперь, номер Макса знал только доктор Астар. На всякий случай.

Столица за окном медленно просыпалась. В противоположном доме загорались окна, казавшиеся тусклыми от дневного света, и гасли наконец те, которые горели всю ночь. Из-за того, что народ не высыпал на улицы, как это обычно бывало, картинка за окном казалось тоскливой и однообразной.

– Макс? – сонно спросила Лия в подушку, – Ты чего не спишь?

Её голос, тихий и заспанный, совершенно не выбивался из общей картины серого утра.

– Да так, – отозвался парень, не поднимая головы, – Не спится. А ты спи.

– А я и сплю, – она перевернулась на другой бок, плотнее закопавшись в одеяло, и только её длинные перья теперь свешивались с края дивана.

Кровь прилила к голове, и Максу пришлось сменить положение. Он тоже свернулся под одеялом, в надежде ещё немного поспать, но мысли уже не хотели его отпускать.

В тишине был отчётливо слышен стук движущейся по тоннелю капсулы, и приглушённые шорохи просыпающегося дома. В тишине было слышно всё… И внезапный, короткий звук уведомления тоже.

Макс вздрогнул. Каждая мышца напряглась. Он так и продолжал лежать неподвижно, но почувствовал, как резко кровь прилила к лицу, и сердце забилось чаще.

– Что… Это? – парень не видел, но ощущал спиной и крыльями, как напряглась Лия под одеялом.

Было страшно брать телефон в руки. Как будто это бомба, способная взорваться в любую минуту. Но Макс пересилил это чувство. Он потянулся к смартфону, лежавшему на краю матраса, и нажал на кнопку включения экрана. Это была смс.

Парень тут же схватил телефон в руки, хотя напрасно беспокоился о том, что Лия могла увидеть текст.

– Это… Фух! Всего лишь уведомление от мобильной игры. Я уже забыл, что она есть у меня на телефоне, – Макс старался сказать это как можно непринуждённее, и боялся, что нервный смешок выдаст его с головой.

Но Лия даже не повернулась. Её напрягшиеся крылья снова расслабились, она пробормотала что-то вроде: «А, ладно», и накрылась одеялом с головой.

Парень жадно вчитался в текст сообщения. Оно было от Астара Претовича: «Прилетай в больницу, у меня появилась новая информация о Лие. Срочно».

Легко ему говорить «срочно». Как уйти незаметно? Или может, лучше выдумать предлог?

– Слушай… – заговорил он задумчивым шепотом, – Знаешь, я сейчас до ужаса хочу шоколадный сыр. Бутерброд с шоколадным сыром.

– Не мне тебе говорить, что у нас кончаются деньги, – голос девушки из-под одеяла звучал приглушённо.

– Да, я знаю. Но немного же осталось…

– Не для того, чтобы тратить их на что-то незначительное.

– Знаешь, это вечный порочный круг. У нас нет денег – у нас портится настроение. Мы хотим поднять настроение – для этого нужно потратить деньги, которых нет. Мы не можем поднять себе настроение, и из-за этого настроение становится ещё хуже. Так и до депрессии недалеко. Знаешь, мне кажется, это неправильно. Пока есть возможность, нужно доставлять себе маленькие радости, хотя бы такие, как шоколадный сыр.

Лия несколько секунд пролежала неподвижно. Потом протяжно выдохнула, откинув рукой одеяло с головы, и развернулась на диване к парню лицом. Белые крылья с шорохом перевалились к стене. Макс на автомате заметил, что они были белее даже белого пододеяльника.

– Ладно, уговорил. Теперь я тоже хочу шоколадный сыр.

Парень с энтузиазмом поднялся и сел на матрасе:

– Тогда давай я слетаю за ним. Сейчас утро, и думаю, людей в магазине не будет.

– Да-а, – протянула девушка неуверенно, – Хорошая идея. Но может лучше я? Мне удобнее вылезать, и…

– Нет, – Макс оборвал её так резко, что сам побоялся своего прокола, – Ты и так из-за меня проснулась ни свет ни заря. Ты спи… А я слетаю.

– Ну… Ладно.

Но девушка всё же встала его проводить. Когда он оделся, и уже стоял перед кухонной тумбочкой, Лия вышла, завёрнутая в одеяло, и очаровательно заспанная. В её полуприкрытых глазах была едва ощутимая тревога.

– Не переживай, – он положил девушке руку на укрытое одеялом плечо, – Всё будет хорошо.

А когда он уже скрылся за маленькой дверцей мусоропровода, Лия вдруг спросила в пустоту:

– Тогда почему у меня такое ощущение, что не будет?..

***

Когда Макс не вернулся через два часа, Лия была уже убеждена, что что-то случилось. Телефон его был недоступен. Лететь и искать его было бессмысленно, а потому она отчаянно листала новости. Если Макса поймали, такое событие пресса уж точно не упустит – это же сенсация.

С каждым проходящим часом тревога нарастала всё больше. Пугала даже не возможная поимка друга, а неопределённость. Девушка не знала, чего бояться, и к чему быть готовой. Когда лента новостей заканчивалась, она с остервенением обновляла и обновляла страницу, и каждый раз сердце ёкало и попускало удар, когда появлялась свежая запись.

Время постепенно перетекало за обед. Лия включила телевизор. Мало было надежды, что Макса покажут в срочном выпуске новостей, а до вечернего эфира было ещё ужасающе далеко. Чертов шоколадный сыр! Девушка готова была его проклинать, но прекрасно понимала – уж если Макс попался, то сам дурак. И никакой шоколадный сыр в этом совершенно не виноват.

В конце концов она уже не могла сидеть. Поднявшись и с остервенением наматывая круги по квартире, она пинала и сшибала крыльями всё, что плохо лежало. Чего теперь ей ждать? А может, надо уже сваливать отсюда со всех крыльев, потому что парень сдал её с потрохами, и сюда уже летит полиция? Но хотелось верить, что он не расколется так легко. Хотя воображение рисовало живые картины, одну страшнее другой.

Короткий миг солнца. Оно вылезло из-за густой пелены облаков и озарило комнату таким неожиданно ярким, тёплым светом, что на секунду тревога унялась, и времени хватило на то, чтобы перевести с шумом дыхание. Но так же резко, как взошло, оно потускнело. Лучи становились серее и серее, и как только свет совершенно исчез, тревога накатила с новой силой. Она набросилась на девушку, обхватила, обвилась вокруг тела и не хотела отпускать. Она была горячая, и заставляла сердце колотиться.

Внезапно за окном послышался шум приближающихся крыльев. Лия замерла, и вся обратилась в слух. Подлетающих было как минимум трое, но вопреки ожиданиям, они опустились на небольшое крыльцо этажом ниже.

Тут можно было бы расслабиться, но девушка не верила в совпадения. Легко перемахнув через матрас, она подбежала к окну и приникла к нему лицом. На пороге квартиры Левы стояли трое полицейских.

Дверь открылась. Соседка выбежала на порог в одном халате. Слов полицейских было не разобрать, они говорили тихо, а вот Лева от волнения кричала на всю улицу:

– …Да-да, это я вам звонила… А я смотрю по счётчикам, в опечатанной квартире кто-то электричеством пользуется. А там же никого не должно быть. Вот хозяйке думала позвонить, да решила сначала в полицию. Вдруг там кто нехороший поселился.

Да, точно, нехороший! Вот спасибо, Лева, за бдительность, удружила! Лия резко отпрянула от окна. Паника подступала к горлу, и кровь закипала в венах, разносясь горячими волнами по телу. Что? Что же теперь делать?

«Спокойно! – резко отрезал здравый смысл, – Тебе ещё этого горе шпиона из беды вытаскивать. Тебя не должны поймать сейчас!».

– Верно, – ответила она сама себе, – Не должны.

План действий в голове не складывался, приходилось импровизировать. Когда она мчалась на кухню, то отчётливо слышала, как тяжёлые взмахи крыльев поднимаются к её крыльцу.

Вбежав в кухню, она резко распахнула дверцы тумбочки и выворотила на пол всё содержимое. Потом показательно раскрыла дверцу мусоропровода, но внутрь не полезла. Что-то остановило её в последний момент.

Когда на другой стороне квартиры в замке уже гремели ключи, девушка поняла, что ей нужно делать. Бежать бессмысленно, её точно поймают. А потому нужно спрятаться. Тогда у неё всё ещё есть шанс. Так она думала.

Ключи совершали последний оборот. А Лия бросилась в ванную, очень осторожно прикрыла за собой дверь, и тут же кинулась открывать окно. Створка была узкой, но достаточной для того, чтобы выбраться. А в гостиной уже раздавались голоса.

Едва слышно взобравшись на подоконник и резко отведя крылья назад, она вылезла в окно. Стараясь быть как можно тише – прикрыла створку, и, расставив крылья, бесшумно спланировала на этаж ниже. На счастье, вечно открытое окно в квартире Левы было и теперь не заперто.

Ну правильно, где её точно не будут искать? В квартире того, кто и вызвал полицию. По крайней мере она искренне на это надеялась.

Квартира Левы была несколько больше квартиры Лии. Она также состояла из большого зала и кухни, но располагалась перпендикулярно относительно круглой шахты мусоропровода.

«Сейчас дома никого не должно быть. Сыновья Левы в школе» – бегло пронеслось в голове, когда она вваливалась в открытое окно.

И в ту же минуту она столкнулась нос к носу с Тимфом. Мальчик, младший сын Левы, сидел за компьютером и резался в игру, но от неожиданности отвёл глаза от экрана. Совершенно разнясь с происходящим на мониторе эпическим сражением, где-то вещал голос учителя, объясняя теорему по геометрии.

– Тимф, – сердце колотилось бешено, от сбивчивого дыхания говорить становилось трудно, – Ты почему не в школе?

– Так… – мальчик ошарашенно хлопал глазами, – …Дистанционка.

– А брат где?

– В магазин полетел, мамка послала, – кажется, наконец, мальчик осознал реальность ситуации, и вскочил из-за компьютерного стола, – Лия! Ты что, шпионка?

– Ага-ага, шпионка. Только я за наших, понял?

Мальчик многозначительно кивнул:

– Круто!

– Слушай, мне спрятаться надо на время. Поможешь?

– Угу, – он мотнул головой в сторону высокого шкафа, – Лезь туда.

Лия бросилась к шкафу, распахнула дверцы, раздвинула вешалки. Потом развернулась и погрузила внутрь сначала крылья, а потом и забралась сама. Прежде, чем окончательно закопаться в висящую одежду, она сказала Тимфу:

– Но, если что, ты меня не видел.

– Не волнуйся, – отозвался он, закрывая дверцы, – Я тебя не выдам.

Девушка погрузилась в полнейшую темноту. В какой-то момент она осознала всю глупость своего укрытия – она прячется в шкафу, как ребёнок, играющий в прятки, от полицейских, которые умеют искать. Нет, это точно не поможет. Не поможет! Надо бежать, пока не поздно! Но девушка продолжала упорно сидеть в шкафу, и почти не дышала, лишь бы только не создавать лишнего шума. На периферии сознания она слышала, как рассказывает теорему учитель, и как Тимф нетерпеливо крутится на стуле, а тот угрюмо скрипит. Скрип-скрип… Скрип-скрип… Лия заметила, что стук сердца и собственное дыхание подстроились под это монотонное скрипение.

– …они точно тут были, – доносились до неё едва слышные слова с улицы, – Она не могла уйти далеко.

– …если она ушла по шахте, то мы её уже…

– …Нет, в шахте её нет. Она ушла через окно, и…

По громкости и тому, как резко оборвались слова, Лия поняла, что полицейские наткнулись на то же самое открытое окно.

– Мальчик, – слышала девушка уже очень-очень четко, – Ты давно тут сидишь?

Голос Тимфа был на удивление непринуждённым и спокойным:

– С утра, у нас же уроки.

– Скажи, а ты свою соседку, Лию Скорент, давно видел?

– Лию? Да вот только что.

У девушки внутри всё сжалось. Тимф, ну мы же договорились! Неужели и ты?..

– И где видел? – хищно спросил мужской голос.

– Да туда полетела, к магазину. Быстро так летела, и даже без куртки.

– Спасибо, мальчик.

Звук удаляющихся крыльев в одно мгновение заставил каждую натянутую до предела мышцу, блаженно расслабиться. Лия чуть не упала внутри шкафа, но удержалась на ногах. Едва слышно, пытаясь восстановить дыхание, сбившееся настолько, будто она летела марафон, девушка прошептала:

– Молодец.

Прошло несколько минут.

– Лия, – Тимф подошёл к шкафу, – Всё чисто, они улете…

Но тут открылась входная дверь.

– Ох ты, все небесные силы, ну что ж за наказание такое? – пыхтящая Лева свалилась на табуретку в кухне.

Тимф бегом вернулся к компьютеру, перевернулся на стуле и только оттуда крикнул:

– Ма, что случилось?

– Да ужас, сынок. Вот так живёшь с человеком по соседству и не знаешь, на что он способен. Была же милая девушка, а теперь вот… Даже по новостям передают.

– А-а, – многозначительно протянул мальчик.

– А ты чего один, где Паше?

– В магаз полетел, ма. Ты же сама его послала.

– Ах да, точно-точно. Совсем с этими волнениями вылетело из головы.

***

Лия просидела в шкафу до вечера. Вернулся Паше, тоже подключился к урокам с планшета, и из-за этого в комнате стояла какофония учительских голосов. Лева что-то стряпала на кухне, потому что упоительный запах мясной зажарки и картофеля стоял на всю квартиру. Так, что у голодной Лии желудок заворачивался в трубочку.

Когда занятия у ребят кончились, Лева включила телевизор на кухне. Такое ощущение, словно в этой квартире никогда не стихали какие-нибудь звуки. Братья уселись на диван и на пару играли в мобильную игру, а Лева, кажется, даже не собиралась уходить от плиты. Нужно как-то выбираться из своего нехитрого укрытия, но сейчас девушка совершенно не представляла – как.

– Здравствуйте, в эфире вечерний выпуск «Новости 360», и сегодня в программе, – бойкий голос диктора, доносившийся из кухонного телевизора, разбил все мысли в одно мгновение, – Один из беглецов из 23-й Небесно-Парковой больницы, Максат Эвлио, был сегодня задержан правоохранительными органами.

«Что?!» – у девушки опустилось сердце. Так его всё-таки поймали.

– В связи с потенциальной опасностью задержанного для окружающих, Максат Эвлио помещён в стерильный бокс инфекционного отделения 23-й Небесно-Парковой больницы. Судебное разбирательство по делу о нарушении карантинного режима будет начато, как только задержанного смогут перевести из красной зоны в камеру предварительного заключения. И к другим новостям…

Лия стояла в шкафу. Всё её тело, каждая мышца напряглась до предельной отметки. Как же? Как же так? Ему теперь отрубят крылья? И всё потому, что она его отпустила? Нет… Всё потому, что она втянула его в эту дурацкую историю!

«Это я… Я во всём виновата! – она до боли сжала кулаки, – Теперь его посадят… И лишат крыльев из-за меня! Всё потому что я…».

«Хватит! – тот самый голос разума заговорил в голове резко и оборвал все остальные мысли, – Чем корить себя, лучше подумай, как выбраться из этой ситуации. И Макса вытащить. Не всё ведь ещё потеряно, что-то можно придумать».

Да, верно… И чего это она в самом деле тут панику развела? На эмоции нет времени, пообвинять себя можно и после. Сейчас нужно что-то делать.

Но пока все члены семьи Левы были поблизости, сбежать не представлялось возможным.

Лия прислушивалась к звукам, доносящимся с внешней стороны шкафа. А сама всё думала – интересные дела иногда творятся у неё в голове. Словно она и её здравый смысл – это два разных человека, и ведут диалог друг с другом. Чудное всё-таки создание – человек.

– Эй, а ну не лезь!

– Да ты сейчас всю игру запорешь!

– Завались, мелкотня, у меня уровень выше!

– Эй, мальчики! – на диване завязалась заварушка, но голос Левы вовремя её остановил, – А ну не ругаться мне тут! Идите лучше ужинать.

– Ну ма-а-а-ам, мы же с другими пацанами онлайн играем! Мы не можем уйти посреди боя.

– Не мамкай! И ничего не знаю – живо есть! Я что, зря готовила?

– Пс-с, – голос Тимфа стал на порядок тише, но Лия всё равно его услышала, – Просто скажи пацанам, что мы пошли курить.

– А, точно.

Через несколько секунд послышался скрип дивана и шаги босых ног в сторону кухни. Насколько Лия помнила планировку квартиры Левы, стол в их кухне стоял так, что сидящие за ним не могли видеть происходящее в комнате. А ведь это шанс! Но… Нет, они точно услышат, как открываются дверцы, как шуршит одежда, и как Лия вылетает в окно.

Новостной эфир резко оборвался, сменившись какой-то песней. Должно быть Лева переключила канал. Вот если бы она захотела прибавить звук телевизора… Если бы…

– О, мам, прибавь, прибавь! – крик Тимфа был даже громче, чем нужно, – Это ж моя любимая песня!

– Э-э-э, – Паше говорил куда тише, но и его слова тоже можно было разобрать, – Когда это ты полюбил народные песни?

– Ну… – Тимф всё ещё кричал показательно громко, – Да вот прямо сейчас. Вот прямо-прямо сейчас. В эту самую минуту. Ма-а-а-ам, ну прибавь!

– Ох, ну ладно, – за увеличивающейся громкостью песни Лия услышала лишь обрывок фразы, – Мне она тоже нравится.

Ну Тимф! Не мальчишка – гений! Пока музыка раскатисто разливалась по кухне, Лия аккуратно открыла дверцы шкафа. Главное – успеть выбраться, пока мелодия не закончится.

Шел уже второй куплет, когда девушка высвобождала из-под вороха одежды длинные крылья. Вместе с ними из шкафа вываливались вещи, и Лия торопливо закидывала их обратно. Наверное, не стоило этого делать. Но ей не хотелось подставлять Тимфа, который и так уже очень много для неё сделал.

Второй припев… Ну же скорее! Но вот все вещи закинуты обратно и можно уходить. Чтобы дать сигнал Тимфу, о том, что она улетела, Лия оставила дверцу чуть приоткрытой. И тут же бросилась к окну. Мелодия кончалась, когда она встала на подоконник и резко подалась вперёд. Короткое падение, манёвр, и она уже летит посреди пустого, сумеречного города.

Загорались фонари, тёплый свет лился из окон. А Лия летела очертя голову, совершенно не разбирая дороги. Лишь бы подальше… Лишь бы подальше от всего этого.

Ей повезло, её никто не заметил. И нарядов полиции она не встретила. Видимо, судьба решила, что хватит с неё на сегодня неудач, и решила немного помочь с побегом.

Когда девушка через какое-то время опустилась среди деревьев абсолютно пустого парка стало уже совсем темно. Лия стояла на каменной дорожке под золотистым фонарём, пытаясь перевести дух. И чего она так рванула? Лева её бы точно не догнала, но… Но, если б заметила, позвонила бы в полицию второй раз. Однако теперь всё. От погони она снова ускользнула, пока что везёт… Теперь, надо было выручать Макса.

Когда мысли немного пришли в норму, Лия осознала, что ей холодно. Оказалось, она убегала из дома как была – в одной футболке, штанах и босиком. И сейчас она голыми ногами стояла на холодном влажном камне.

– Вот же блин, – поёжившись, девушка обняла себя руками.

Вряд ли простуда – это то, о чём сейчас ей стоит беспокоиться. Но всё же не хотелось бы заболеть в решающий момент.

«В новостях вроде говорили, что он в стерильном боксе, в больнице. В том самом что ли, из которого я сбежала? Интересно… – девушка уже полезла в карман за телефоном, чтобы это проверить, как вдруг поняла, что телефона у неё нет, – Черт! Кажется, забыла его дома, когда убегала. Ладно, придётся импровизировать…».

В кармане домашних штанов лежала только скомканная медицинская маска.

Не хотелось строить план при недостатке информации, но вариантов особо не было. Расхаживая туда-сюда по тропе, она напряженно думала. Решила даже перейти на траву под деревом, но влажная земля оказалась ещё холоднее. Можно было бы найти лавочку, но Лие казалось, что, если перестать двигаться, она совсем замёрзнет.

Итак, стерильный бокс. В красной зоне. Добраться туда можно тем же способом, которым девушка из него сбежала. Нужно пробраться в больницу, раздобыть костюм для красной зоны, одеться и идти себе спокойно. Потом взять пульт, и вывести Макса якобы на анализы. Рядом с боксом наверняка будет стоять охрана, но должны же они поверить врачу, правда? По крайней мере девушка на это надеялась. А дальше дело за малым – нужно всего лишь вылететь через окно в каком-нибудь кабинете или палате, и вот они снова на свободе. А что делать дальше, они уже придумают вместе.

– Отлично, отлично, – сказала она сама себе, и в один сильный взмах крыльями взмыла в воздух.

Лететь оказалось ещё холоднее. Ветер нещадно трепал футболку, и Лие казалось, что она промёрзла уже сантиметров на пять внутрь.

Город был пуст и тревожен. Одинокие пролетающие с пакетами продуктов иногда замечали Лию, вернее обращали внимание на то, как она одета. Но вроде бы вдалеке не звучали сирены, и за ней ещё не гналась полиция – значит всё хорошо. Запоздало сообразив, девушка всё же надела маску налету.

Больница показалась уже за поворотом. От холода и волнения Лия просто мчалась по городу, а потому долетела меньше чем за полчаса. В закрытых окнах палат из-под плотных жалюзи пробивался тусклый свет. 23-я Небесно-парковая казалась неприступно закрытой, и только сейчас Лия подумала… А как, собственно, она собиралась пробраться внутрь? Не заходить же через главный вход. Наскоро придуманный план рушился уже на первом этапе.

– Так, спокойно, – сказала она себе, – Наверняка где-нибудь оставили открытое окно, нужно просто поискать.

Она облетела вокруг больницы несколько раз. Ну же… Ну должны же в палатах проветривать! Но, как назло, время шло и не находилось ни одной возможности попасть внутрь. Вот сейчас уже в пору было отчаиваться. Но вдруг… Она услышала тихий стук открывающегося пластикового окна.

– Я оставлю открытым – проветрить. А то тут сырость такая, – очень-очень далеко послышался женский голос.

Лия слышала его снизу, и тут же рванула туда.

– Холодно. Лучше форточку оставь, – донёсся ответ.

Она резко остановилась… Нет. Форточка её не спасёт!

– Не, в форточку всю влажность не вытянет. Да ладно тебе, мы всё равно уходим.

Удача-удача-удача! Если бы можно было подпрыгнуть в воздухе, Лия бы непременно это сделала. Глазами она нашла открывшуюся створку, дождалась, когда в окне погаснет свет, и тут же рванулась к нему. Опустившись на подоконник, девушка ввалилась в тёмную комнату, и тут же её обдало волной тепла и влаги.

Она оказалась в тёмной прачечной. Повсюду разносился звук стиральных машин, и единственным источником света были только их цифровые табло. Лия подумала, что ей в очередной раз повезло и она сможет найти здесь форму и халат, но, как назло, в корзинах для нестиранного белья были только простыни. Кажется, лимит удачи на сегодня исчерпан.

«Ничего… Мне просто нужно найти врачебную форму. Думаю, это не так сложно. Если здесь прачечная, значит это – технический этаж. Может, здесь есть и раздевалки для персонала?» – мысли проносились в голове быстро и чётко. В один момент, когда девушка кралась к двери, она действительно почувствовала себя шпионкой из какого-нибудь старого фильма, и даже улыбнулась. Это разрядило обстановку.

Она ведь, всё никак не могла справиться с чувством вины. И знала, что только эти быстро сменяющиеся события уберегают её от размышлений. Но как только эта беготня закончится, груз ответственности бухнется на её плечи и вина сожрёт её с головой. Но этого ещё не произошло… Пока не произошло.

Дверь оказалась не заперта, и девушка аккуратно открыла её, выглядывая в коридор на уровне дверной ручки. Никого… Вроде пока никого. Выпрямившись, она как можно тише выскользнула из прачечной и спокойно двинулась по коридору. Нет смысла идти перебежками, когда тебя никто не видит.

Технический этаж был ещё более серым, чем инфекционное отделение. Потолочные лампы светили тускло, некоторые вообще мерцали и эпилептически мигали. Создавалась атмосфера фильма ужасов. Где же раздевалка? Все двери, ручки которых девушка с замиранием сердца дергала, оказывались закрыты. Нигде не было табличек, только номера. Как работники здесь ориентируются?

Коридор поворачивал под небольшим углом, и девушка опасливо выглянула из-за поворота. Снова никого. Интересно, где все? Хотя, ей, конечно, было на руку, что никого нет. А может, в такой час все уже разошлись по домам?

Лия дернула очередную дверь. Снова закрыто. Да что же это такое, почему так много помещений, и все они заперты? Судьба, неужели нельзя было припрятать где-нибудь в этих коридорах комплект врачебной формы для Лии? Зачем всё так усложнять? Хотя конечно, судьба не щедрилась на чудеса.

А вот на неприятные сюрпризы очень даже. Хотя бы потому, что Лия вдруг услышала позади себя торопливые шаги.

«Блин-блин-блин! В прачечную мне уже не вернуться! Ну давай, хотя бы одно открытое помещение, ну пожалуйста!» – она в панике стала бегать от двери к двери.

Не сразу ей повезло, но вот одна всё-таки открылась. Лия вбежала внутрь, и даже не заметила, что на двери этого кабинета была небольшая табличка «Морг». Свет горел, на столе у раковины грелся чайник. Наверное, работники вышли отсюда недавно и скоро должны вернуться. Что же делать?

Да, чайник Лия заметила сразу, холодильник для трупов – нет. Её сознание сузилось от страха быть пойманной, и мысли стали ещё короче. Обрывочнее, и непонятнее. Посреди комнаты стояла пустая каталка. Не задумавшись даже, для чего она здесь стоит, девушка прыгнула на неё и укрылась с головой белой простынёй. Лишь бы пронесло, лишь бы пронесло!

Дверь открылась. Шутливый мужской разговор резко оборвался при входе:

– А потом черепаха говорит зайцу… – секундное молчание, – Эй, а мы разве не убрали труп в холодильник?

Лия всеми силами старалась не дёрнуться, и даже не дышать. Как же глупо она спряталась!

– Может, патологоанатом вытащил?

– И оставил стоять на каталке, а сам решил чайку попить и в туалет отойти?

– Ну не знаю… Слушай, мы тут уже третью ночь дежурим. Может, действительно забыли положить? Привезли и ушли.

– Но я же помню… Ой, ладно. Давай просто положим обратно, и всё.

«Мне только холодильника, блин, не хватало!» – от охватившей паники мышцы стянуло и закрутило узлами. Но она всё упрямо не двигалась с места… Даже не шевелилась. Вдруг пронесёт!

Лия слышала, как открывается железная дверца холодильника. Потом санитары толкнули каталку…

– Эй, это что ещё на самоуправство на моей суверенной территории? Не потерплю анархии! – раздался вдруг невероятно басистый, раскатистый голос.

– Ой… Здрасте, Ефим Гастеревич, а мы тут… Вот… – на удивление робко залепетали санитары, – Труп, кажется, забыли убрать.

– Олухи! Вы ж мне то тело сами отдали, я его на место уже определил.

От сердца немного отлегло. По крайней мере её не засунут в холодильник. От страха девушка сильно зажмурилась, но теперь расслабила лицо.

– А это тогда кто?

– А это, наверное, мои ребята достали. Неустановленный. Срок прошел, родственники не нашлись, его теперь на кремацию. Видать не забрали ещё, – звук тяжелых шагов и шелест бумаг, – Да, точно, на кремацию. Я поручил это стажеру. Он бумаги уже подготовил, а отвезти – не отвёз.

– Так давайте мы отвезём! – секунда, и девушке на ноги шлёпнулась кипа бумаг, а каталку тут же толкнули к выходу, – Это… В качестве извинения за плохую память.

Лия не успела ничего сообразить, как яркий свет морга сменился на тусклое освещение коридора, пробивающееся сквозь простыню.

– Фух… – облегчённо выдохнул один из санитаров, – Этот Ефим Гастеревич так меня бесит своими политическими замашками! Как будто морг – это отдельное государство, а он там царь и Бог.

– Эй, тише! Услышит же.

– Чего мы вообще его боимся, если мы из другого отделения?

– Ага, ты знаешь, какая у него тяжелая рука. А ещё он с главврачом на короткой ноге. Не понравится ему что-нибудь и вылетишь ты отсюда за милую душу. А сейчас терять работу вообще нельзя. Не найдёшь, пока не кончится карантин.

– Да… И всё равно бесит.

Они ещё о чём-то говорили, но Лия их уже не слушала. Они везут её в крематорий. Что же делать… Что же делать? А если просто взять и сесть на каталке, как в фильме ужасов? Прокатит? Коридор тут вполне себе подходящий, да и санитары не из морга, как они сами сказали. Наверное, не такие закалённые. Но девушка продолжала лежать. Какое-то внутренне чувство не давало ей пошевелиться, и только мышцы всё больше и больше напрягались под белой простынёй.

Зашумела и звякнула по прибытию кабина лифта. Санитары не сразу толкнули каталку внутрь, лишь в замешательстве остановились. А к их разговору прибавились другие мужские голоса, более суровые и низкие:

– Куда вы это везёте?

– В крематорий, – не сразу сообразили мужчины, – А вы вообще кто, мужики?

– Мы от главврача, – но прозвучало это угрожающе неубедительно, – Ему ещё нужно это тело, так что отдайте.

Интонация была по типу: «Да, мы знаем, что это полный бред, но, если не поверите – вам же хуже».

– Э-э… Так не полагается… – попытался, было, запротестовать один, но тут каталка резко рванулась вперёд.

Было похоже, что один из говоривших рванул её на себя, и девушка перекатилась в кабину лифта, едва не взвизгнув от неожиданности. В следующую секунду двери кабины закрылись.

Легче не стало. Куда её везут теперь? Кто эти люди? Почему они молчат? Дело принимает совсем уж дурной оборот – надо бежать. Но из лифта далеко не убежишь, а потому Лия упорно продолжала играть роль трупа.

На удивление, кабина поехала не вниз. Девушка подумала, что если её хотели отвезти в крематорий на лифте, то он должен располагаться ещё на этаж ниже. Но кабина упорно ехала вверх, причём достаточно долго. Когда двери наконец раскрылись, Лия и понятия не имела, сколько этажей проехала. Может, её действительно везут к главврачу?

Когда каталка споткнулась об небольшой порожек, девушка только убедилась в своём предположении. Этот этаж точно не предназначен для пациентов, иначе здесь никаких порогов быть не должно.

В абсолютной тишине закрылась одна дверь, затем другая. Мужчины наконец оставили каталку у стены и отошли, но не вышли совсем. В комнате ощущалось присутствие ещё нескольких человек. Лия слышала дыхание, и шум компьютера, нетерпеливое постукивание каблуков.

– Лия Скорент, может хватит уже играть эту комедию?

***

Девушку привезли в кабинет врача на больничной каталке. Под белой простынёй. Хотя, почему нет – находчиво.

Секунда молчания, вторая… А она всё лежит, не встаёт. Держится до конца.

– Лия Скорент, может хватит уже играть эту комедию? – усмехнулся Мейд Йович, и ткань дернулась.

Ещё через мгновение Лия села и откинула край простыни с себя. Министр ожидал увидеть затравленный ужас, но девчонка была скорее раздражена. Даже если она и боялась, то вида не подавала мастерски.

У неё действительно были белоснежные крылья. Белее простыни, белее белой футболки. Но больше всего удивило, пожалуй, то, что она была босиком.