Выбор Ангела. Часть 2. Испытание волей

Головорезы были не просто удивлены, а порядком разозлились: слова нарушителя спокойствия звучали как провокация. Возможно, так оно и было на самом деле: в те времена устроить дуэль на пустом месте учили каждого уважающего себя благородного отпрыска. Расчет, если он был, сработал идеально. Главарь даже не успел вовремя отреагировать, чтобы остановить своих спутников. Обнажив клинки, оба ринулись на наглеца. «Наглец» текучим движением ушел в сторону, подпустив противников почти на расстояние выпада, оказался за плечом у одного и, резко сократив дистанцию, ловким финтом разоружил его, после чего двинул рукояткой шпаги в основание челюсти. Противник мешком осел на пол. Следующий, с невнятным рычанием бросившись на незнакомца, вдруг взвыл, выронив клинок и зажимая ладонью длинный глубокий порез на правой руке. Второй раз атаковать он не рискнул: слишком внушительно выглядел сейчас блестящий кончик эспады, преградивший ему путь.

– Назад! – скомандовал противник, хотя этого и не требовалось: нападавший и так предпочел держаться на расстоянии.

Главарь, которого теперь уже мало занимал обезоруженный Ястреб, принял необычную стойку, подняв длинный клинок над головой, а левую руку с короткой дагой выставив вперед, и сделал несколько шагов в сторону противника.

– О! – с губ незнакомца слетело насмешливо восторженное восклицание. – Сеньор слыхал о флорентийской школе! Маэстро!.. – последовал издевательский поклон. – Только помнит ли уважаемый дон… что… оружие… надо… – приближаясь танцующей походкой, незнакомец произносил каждой слово отдельно, будто желая заострить на них внимание.

Что произошло в следующий миг, Ястреб разглядеть не успел. Схватка была стремительной – всего несколько секунд. Незнакомый боец резко приблизился к противнику, сверкнули клинки, послышался звон и скрежет металла о металл, потом – грохот. Ястреб зажмурился.

– …не выпускать из виду, – завершил фразу голос незнакомца. Звучал он насмешливо. Ястреб осторожно приоткрыл один глаз. Как ни странно, на него уже никто не обращал внимания. Громила лежал на спине на полу, обезоруженный; его шпагу незнакомец отбросил в сторону, а дагу заткнул себе за сапог. – Вам, видимо, следует взять еще несколько уроков фехтования, друг мой, – добавил он.

Противник что-то прошипел, но тут же его злобные слова перешли в громкий вой: неизвестный боец наступил ему на ногу чуть выше колена.

– Вы что-то хотели сказать, сударь? – он наклонился вперед, отчего давление усилилось, причиняя противнику невыносимую боль.

– Не-э-эт!.. Святые небеса! Я прошу… прощения…

– То-то же, – усмехнулся победитель, – а теперь дайте слово дворянина, что больше не будете трогать беззащитных детей.

– Беззащитных детей?! – прошипел головорез. – Черта с два! Он сам устроил все это. Он меня оскорбил!

– Не слышу!.. – холодно оборвал его собеседник, вновь как бы случайно наступив на него. – Вы сказали – даю слово?

– Даю слово чести… – прохрипел тот, после чего незнакомец нехотя убрал сапог с его бедра. Ястреб нервно сглотнул, живо представив себя на месте поверженного врага. А если б его вот так? Это, наверное, очень больно…

Незнакомый боец тем временем осмотрел шпагу, протер лезвие тонким носовым платком, извлеченным из-за обшлага, и убрал ее в ножны.

– Эй, хозяин! – крикнул он, сопровождая слова небрежным жестом. Не стоит говорить, что во время драки трактир практически опустел – остались только трое, что сидели по углам, не вмешиваясь и вообще «не отсвечивая» (и разумеется, первыми из виду исчезли работники заведения). На крик выглянул толстый лысый мужчина в аккуратном переднике.

– Чего изволит сеньор? – подобострастно осведомился он.

– Позовите лекаря, пусть помогут этим несчастным, – незнакомец кивком указал на уже совершенно не внушающую ужас и уважение троицу, – это вам за труды. Мы здесь немного намусорили… – затянутая в перчатку рука, украшенная перстнем со здоровенным камнем, бросила на стол кошелек, в котором что-то соблазнительно позвякивало. – И накорми ребенка, а мне принеси своего лучшего вина и что там у тебя есть из еды. И не вздумай обмануть! Иначе следующим с моей дагой познакомишься ты.

– Да, сеньор, сию секунду, сеньор, – трактирщик быстро кланялся, напоминая собой китайского болванчика, после чего заорал: – Эухения! А ну неси самое лучшее, что у нас есть! К нам вельможные гости! И чтоб жаркое без пригара и вино без болтанки!..

Все еще продолжая кланяться, хозяин исчез за стойкой, а Ястреб позволил себе отклеиться от стены. Его ощутимо «штормило». Незнакомец огляделся, выбрал себе столик у дальней стены, где царил полумрак, только сгущаемый чадящей масляной лампой, где и опустился, поставив свое устрашающее оружие рядом. Теперь он наконец-то снял шляпу… И юноша едва не упал, причем не от того, что ноги онемели.

– Госпожа Элеонора!.. – прошептал он.

Такой же полный изумления гул прокатился по почти пустому залу. Особенно громко его выражали поверженные противники (еще бы: не позор ли, когда тебя «в сухую» отделала девица?). Но стоило молодой женщине обернуться на звук, как он тут же стих: никто не желал быть следующим.

– Понял, почем жизнь здесь? – Элеонора смерила юношу тяжелым взглядом, когда тот, прихрамывая, приблизился, и добавила ворчливо: – Ни на минуту оставить нельзя…

– Это они первые начали! – тут же принялся оправдываться Ястреб. – Я не при чем!..

– Бабушке это своей будешь рассказывать, когда домой вернешься, – оборвала собеседница и тут же поправилась: – Если вернешься…

Последнее дополнение юноша пропустил мимо ушей: он был слишком удивлен произошедшей в женщине перемене. А ведь прошло не больше суток! Если она так себя ведет, не удивительно, что другие стремятся ей подчиняться. Сперва Ястреб завидовал ей, потом на нее злился, а теперь начал побаиваться. Если она так ловко управилась с троими, даже страшно подумать, что она могла сделать с ним, еще тогда, на дороге. Перерезала бы горло и не поперхнулась? Ястреб нервно сглотнул и машинально коснулся шеи в том месте, которого не так давно касалось лезвие кинжала.

– Вы жестокая… – протянул он, ковыряя пальцем стол, стараясь не смотреть в глаза спутнице.

– Ты не видел меня жестокой, – холодно отозвалась Элеонора и рявкнула на весь зал, так что у соседа заложило уши: – Хозяин, где наш ужин?!

– Сию минуту, сеньор… – хозяин выбежал из-за стойки, да так и застыл с раскрытым ртом, едва не выронив бутыль с вином, потом начал кланяться еще быстрее, – простите, сеньора… Приносим глубочайшие извинения…

Элеонора махнула рукой – иди, мол, поторопи своих поваров, а сама откинулась назад, опираясь спиной на стену, и принялась задумчиво смаковать вино. Из-за соседнего стола поднялся человек, по дороговизне костюма и длинной рапире на поясе которого было понятно, что он знатен и вовсе не беден. На вид ему было около тридцати, он был невысок, полноват и не сказать, что очень красив, но, судя по всему, являлся отменным бойцом, возможно, даже военным.

– Госпожа, – произнес он с сильным французским акцентом, – разрешите бедному дворянину засвидетельствовать свое почтение?

Элеонора подняла глаза, разглядывая гостя. Француз – судя по внешности, южанин – галантно поклонился. Молодая женщина протянула руку, гость легко коснулся губами кончиков ее пальцев.

– Адриан де Левансер. Барон де Левансер, – представился он.

– Очень приятно, барон, – глава Грандов ответила легким кивком. – Элеонора де Монте-Негро. Чем обязана?

– Вы прекрасно владеете оружием, госпожа моя, – с искренним уважением произнес мужчина, нарочно не обратив внимания на то, что женщина титула не обнародовала, пусть и дала понять, что не из деревни родом.

– Вы слишком высоко оценили мои скромные способности, любезный Адриан, – улыбнулась собеседница. – Но мне все же приятно слышать похвалу профессионала. Присоединитесь? – она широким пригласительным жестом указала на стол, который, после повторного настойчивого требования, все же начал заполняться яствами.

Новый знакомый кивнул и, отодвинув рапиру, осторожно присел на скамью рядом.

– Теперь я понимаю, почему знатной даме не страшно путешествовать одной, – продолжал нахваливать ее таланты гость.

– Она не одна! – обиженно выкрикнул Ястреб, начисто позабыв и то, что он сам не принял серьезного участия в схватке после ее развязывания, и то, что его, в общем-то, никто не спрашивал.

– Я не из пугливых, – повела плечом Элеонора, игнорируя его реплику. – А ваше имя мне кажется знакомым… – ее глаза таинственно сверкнули; она задумалась, явно подбирая слова. – Вы случаем не из тех, кто привык все вопросы решать не пером, а шпагой?

Барон широко улыбнулся и снова поклонился: очевидно, слова новой знакомой ему немало польстили.

– Вы правы. Я раньше любил эти маленькие забавы, но сейчас предпочитаю учить молодежь на тренировочном оружии, а не родовом… А скажите, прекрасная госпожа, если мне будет дозволено обратиться с нижайшей просьбой… – произнес он с очередным поклоном, что Ястреба уже начало бесить. Зачем он все время кланяется. Голова не оторвется? – Могу ли я надеяться на честь сопровождать вас? Ваша отвага и умения вызывают лишь восхищение, но в компании дорога часто кажется короче. Да и два клинка всегда лучше, чем один…

Элеонора молчала. И не потому что слова барона казались ей неразумными, а поведение – чересчур навязчивым. Вовсе нет! Но реплики, брошенные им без всякой задней мысли, напомнили об одном не столь уж давнем событии, и ей вдруг взгрустнулось. Она представила на месте Ястреба и Левансера – Генри и Вальдеса, и в сердце закралась тоска.

– Мне нужно обдумать ваше предложение, господин барон. Дайте мне время до утра. Вы не спешите, надеюсь?

– Что вы! Для меня день ничего не решит, – боец поднял руки в знак согласия. – Вы сможете найти меня здесь практически в любое время.

– Договорились, – глава Грандов поднялась с места, подбирая шляпу и шпагу. – Удачного вечера, барон.

Она еще раз коротко поклонилась новому знакомому и направилась к дверям. Левансер смерил взглядом Ястреба и насмешливо заметил:

– А вы, юноша, так и не поблагодарили вашу спасительницу? Наверное, ей следовало оставить вас самого разбираться с проблемами – так было бы честнее.

Ястреб едва не вспылил – только чудом удержался. Какой-то посторонний тип сперва клеится к его единственной надежде на спасение, а теперь еще и учит его жить? А дополнительные глаза-уши им в компании точно не нужны, особенно если он сам желает вернуть вещи на свои места. То, что королева теперь командует в отряде, его не устраивало категорически… да и Мигель что-то замолчал, не подсказывает ничего. Бросил его. Все его бросили…

Ему было неведомо, что мысли его спутницы сейчас так же заняты духами прошлого. Элеонора подошла к коновязи и собиралась уже отвязать лошадь, но почему-то не сделала этого. Она рассеянно погладила кобылу по морде и облокотилась на слегу, глядя в начинающее темнеть небо. Скоро здесь станет совсем звездно – ночь на юге накатывает стремительно.

Как же теперь быть? Где искать спасения? Что-то или кто-то подсказывал, что Хуан и ее верные друзья идут по ее следу… Но как и где они ее будут искать? Ведь их разделяют миллиарды миль и сотни лет, ровно как и сотни печатных страниц. Разве что чудо может свести их вновь…

– Генри, мой добрый ангел-хранитель! Где ты? Явись, дай мне знак… – прошептала она едва слышно. – Мне так одиноко без тебя и Эмилио… так страшно…

Легкий ветерок пахнул в лицо теплом, и на мгновение ей показалось, что кто-то подошел сзади и приобнял за плечи.

«Верь в себя, моя смелая королева, – прозвучали на грани сознания чьи-то ободряющие, успокаивающие слова. – Ты поступаешь верно. Иди туда, куда идешь. Не бей по протянутой руке помощи, но и будь бдительна – не доверяй тем, кто сулит легких даров. Я всегда буду рядом, буду охранять тебя, а ты… я знаю, что ты не оплошаешь. Слушай, смотри, чувствуй – и ты получишь все, что тебе необходимо для победы. А ты победишь, я верю. Ты всегда побеждаешь, и так правильно. Если твоя вера будет столь же сильна, как твоя воля – ты спасешься сама и сможешь даже спасти тех, кого яд лжи Мигеля увлек на кривую дорожку. И я тебе помогу в этом…»

– Генри! – Элеонора вздрогнула, на глаза ее снова навернулись слезы – как тогда, в башне, когда она держала на коленях голову умирающего друга, рыдая и осознавая, что ничем не может ему помочь. – Генри, почему ты не показываешься?

«Всему свое время, Эл, – ласково отозвался голос. – Есть вещи, над которыми мы не властны. Жди, верь – и ты найдешь выход».

– Когда я увижу тебя и Эмилио снова?

«Я не могу тебе сказать. Но вспомни, что сама мне говорила когда-то: мы всегда будем рядом, пока в твоей душе жива память он нас…»

Голос умолк, ощущение присутствия постепенно истаяло, развеянное бризом. Элеонора стояла у коновязи одна, глотая слезы. Что это было? Снова разыгралось воображение или ее и впрямь посетил призрак погибшего товарища, за добродетели и заслуги превращенного в ангела-хранителя? Ну, не придумала же она весь этот диалог! И уж не дух ли Генри послал ей этого француза, странно похожего на старинного приятеля из Донецка?.. В этих местах всякое возможно.

Она машинально нашарила под рубашкой плоский округлый камешек – такие в свое время она раздала своим спутникам – Генри, Эмилио, Конору и Грейди, такой же, побольше, был у ее мужа – они носили талисманы, не снимая, наряду с другими украшениями или амулетами. Камешек нагрелся, впитав тепло тела. Глава Грандов сжала его в ладони, прикрыла глаза и мысленно позвала – и в далеком краю, на привале, под таким же звездным небом, пробудился Хуан…

А Элеонора быстрым шагом вернулась в таверну.

– Барон, – обратилась она ко все еще сидевшему за их столиком французу, – я согласна.

– К вашим услугам, мадам, – Левансер поднялся и отвесил изысканный светский поклон. На лице его появилась улыбка довольного кота – не иначе как решил приударить в дороге за «опасной красоткой». Ястреб поморщился, но промолчал; его мнением, как всегда, никто не поинтересовался. – Кстати, у меня есть один друг-капитан. Голландец. Не смотрите вы так! – засмеялся француз, видя, как хмурится новая знакомая. – Он хороший человек. Отличный! Эх, сколько мы с ним прошли славных драк и сколько осушили бочек!.. – он мечтательно поднял глаза к потолку. – Эх, былые времена!..

Ястреб при упоминании о морских путешествиях встрепенулся и навострил уши. Драки драками – а вот в корабельном-то деле он мастер. Там он легко докажет этим зазнайкам, из какого он теста! Вот найти бы этого капитана – тот непременно возьмет его первым помощником!

– Но шанс встретить вашего друга, барон, ничтожно мал… – развела руками глава Грандов.

– Он больше, чем вы думаете, милая мадемуазель, – хитро прищурился Левансер. – Я именно к нему навстречу и собирался, пока не имел счастье встретить вас. Он обещал дождаться меня в порту.

– Да вы просто кудесник, барон! – усмехнулась Эленора. – Что ж, нам ничего не остается, кроме как положиться на ваше слово.

– И я вас не подведу, моя несравненная госпожа, – пообещал собеседник, взяв ее ладонь в свою и поцеловав кончики ее пальцев. Ястреб отвернулся и фыркнул. Вот еще светские приличия! Брехня!.. Ничего, море всех рассудит!..

Хуан проснулся от ощущения, что кто-то в буквальном смысле стоит у него над душой. На эту ночь им не удалось найти сколько-нибудь приличного жилья (тем более что по их следу шли совершенно недружелюбно настроенные люди) и пришлось ночевать в доме не слишком богатого арендатора на самом краю полей. Вопреки уговорам, молодой король распорядился отправить большую часть своих спутников, привыкших к комфортной жизни, в дом, а сам на пару с Родриго и Грейди, разместился на сеновале в сарае – удобно, да и куда безопаснее: если его и станут где-то искать, то едва ли в подсобном помещении. В конечном итоге к ним переместился Альваро, которого утомил постоянно ворчащий соклановец.

Они долго болтали, развалившись на мягком сене, травили байки о предыдущем путешествии, чтобы отогнать мрачные мысли. Алхимик рассказывал о своем житье-бытье до знакомства с Дессом, Грейди – о дороге через Атлантику (которую сперва хотел записать в блог, а потом предпочел забыть), Хуан – о дворцовых приключениях, а Родриго слушал друзей, раскрыв рот, и даже вопросы задавать не решался: то, что прежде казалось досужими россказнями, ныне приобрело реальные очертания. Хотелось узнать побольше, прикоснуться к истории, хоть немного приблизившись по опыту и знаниям к друзьям, что путешествовали здесь уже второй раз, так что теперь едва ли удалось бы их догнать. Поэтому когда троица, позевывая, пожелала друг другу приятных снов, он страшно огорчился. Воображение юного Гранда будоражили картины прошлого, батальные сцены, в которые он непременно вписывал себя, причем на первый план. Он представлял себя рядом с Хуаном, на месте Рейна или Призрака, и нахождение на вторых ролях юношу нервировало. Впрочем, когда они найдут их лидера – вот тогда он покажет, на что способны даже молодые гранды!

Хуан уже сквозь дрему слышал, как соклановец ворочается, тихонько бурча под нос, и даже не помнил, заснул тот раньше него или нет, но когда пробудился, друзья мирно спали. А бодрствовал кто-то другой… Рука молодого человека потянулась к оружию, хотя опасности он почему-то не чувствовал.

Ощущение усилилось, а тихий, бесплотный, саркастический голос вдруг произнес:

«Сомневаюсь, что шпага может меня поразить, Ваше величество. Но скажите вашему покорному слуге, чем он вас прогневил?»

Хуан резко обернулся. Сердце забилось часто-часто, в лицо пахнуло холодом, как будто из уютного сарая его вдруг перенесли в склеп. Сперва ничего не было видно, потом из тени выступила человеческая фигура в вычурном камзоле и широкополой шляпе. На длинной цепочке на груди незваного гостя висел орден Золотого руна, который присуждался лишь высшему кругу дворянства в Испании; человек опирался, как на трость, на длинную рапиру, почему-то перетянутую по середине кожаным ремешком. От всей его фигуры исходило легкое свечение, которое молодой человек сперва принял за лунные лучи, пробивавшиеся сквозь щели сарая.

– Простите… – Хуан недоверчиво смотрел на незнакомца, поглаживая рукоять клинка. – Откуда вы взялись? И кто вы, черт побери!

Человек усмехнулся, после чего снял шляпу и вежливо поклонился. Новые вопросы на языке молодого Гранда застыли, ровно как и его тело, которое от шока отказалось повиноваться законному хозяину. Перед ним стоял никто иной, как пропавший во время последнего их путешествия Эмилио Вальдес! Правда, теперь он был облачен в дорогой костюм, а не в лохмотья под кирасой, которые остались на нем после боя.

– Ээ… Эмилио? – Хуан нахмурился так сильно, что у него заболи брови. – Не может быть! Ты…

«Ц-ц-ц! – незваный гость приложил палец к губам (Гранд обратил внимание, что тот ни на секунду не выпускает из второй руки шпагу, как если бы без нее непременно потерял равновесие). – Разбудишь спутников, а они устали – весь день тебя охраняли, и завтра еще будут, и послезавтра… Так что не стоит их беспокоить. Я пришел к тебе, – он кивнул на соломенную подушку. – Позволишь, Твое величество?»

Хуан рассеянно кивнул. Только когда гость опустился с ним рядом, молодой человек к величайшему огорчению отметил, что сквозь его одежду слабо просвечивают травинки. Вальдес был всего лишь привидением!.. Надежда на лучший исход померкла, едва успев родиться.

– Что случилось, Эмилио? Расскажи! – попросил Хуан; он только поклонился, не протягивая руку для пожатия – боялся, что ладонь пройдет насквозь и схватит воздух.

«Что значит – что? Я умер, – произнес призрак с привычным сарказмом в голосе. Странно: ведь если не присматриваться, он выглядел совсем как обычный человек, из плоти и крови. – Едва ли тебя интересуют подробности… тем более что они неприглядные. Что до того, как я оказался здесь, в сарае… – он усмехнулся, хитро прищурив глаза. – Читал же „Хроники Нарнии“, вторую книгу? Ты меня позвал».

– Да ну! – недоверчиво воскликнул Гранд.

«А ты что думал? – продолжал собеседник. – Ты вместе с поганцем-Конором. Вы использовали наше с Генри оружие, чтобы проникнуть сюда и тем самым вызвали нас прямо с небес, – он улыбнулся, внимательно разглядывая серебристыми, лучащимися глазами отвисающую челюсть бывшего товарища по оружию. – Как много бы отдал я при жизни, чтобы наблюдать охреневшего короля! Жаль, получилось только после смерти…»

Он вздохнул и замолчал, скрестив руки и отвернувшись. Хуану стало совсем грустно.

– Мы до самого последнего момента надеялись, что ты выжил.

«А я жив, – заверил его призрак. – Только в другой ипостаси, как сказала бы Элеонора… – он снова обернулся и пронзил взглядом Гранда. – Она ведь в беде, верно?»

– Верно, – вздохнул Хуан, покачав головой. От мыслей о жене, особенно в присутствии бестелесного духа с того света (а заодно и вполне реального прошлого), сделалось еще горше. – И самое отвратительное, что неизвестно, где она и что с ней…

«Отчего ж нет? – нарочито равнодушно пожал плечами собеседник. – Вполне известно».

Гранда прошиб ледяной пот. Если б не истинно королевское умение держать себя в руках, он был в обморок хлопнулся. Ужас от мысли, что его супруга встретилась на небесах со своими друзьями, а он так ничего и не сделал для ее спасения, пронзил сердце ледяными иглами.

– Не хочешь ли ты сказать… – начал было он, но голос дрогнул и предательски оборвался. Он смотрел на ночного гостя умоляюще, тот улыбнулся.

«Эх, Хуанище! Ты всегда мыслишь, как пессимист, или только во время разговоров со мной?.. – он ободряюще подмигнул, потом продолжил успокаивающим тоном. – Не то, что ты подумал… Жива твоя королева, рано настолько сильно волноваться… но беспокоиться все же есть о чем. Пока что за ней Генри присматривает».

Молодой человек промолчал, потому что лишился дара речи, да и челюсти заодно, которая вдруг решила поискать иглу в стоге сена и закопалась в него почти на самое дно. Вальдес наблюдал за другом с хитрой усмешкой, после чего произнес:

«Я бы посоветовал вам осторожнее выбирать друзей, чтобы какой-нибудь Мигель снова не попался…»

– А такой шанс есть? – хмуро отозвался собеседник. Призрак кивнул. – Скажи, – тут же задал следующий вопрос Хуан. – Я… извини… не могу поверить, что ты… Как тебе удалось сбежать из небесной канцелярии?

«А я не сбежал, – спокойно возразил собеседник. – Меня направили. К вам. Что ж поделаешь – такая у меня теперь работа».

– Работа?

«Ну, у людей же есть работа! И у нас, обитателей небесных сфер, тоже, – пояснил бывший Альянсовец. – Мы теперь ваши ангелы-хранители… – он засмеялся и добавил: – Вот уж никогда не верил в подобную галиматью! Поверил только когда сам оказался на месте этих существ… Хотя, знаешь, я бы всю свою силу отдал сейчас за шанс вернуться с вами домой!»

Он снова замолчал, отвернувшись. Создавалось странное впечатление, что, даже не глядя на него, призрак все равно за собеседником наблюдает. Странные они на поверку, эти ангелы…

– Значит, ты не можешь возвратиться… – вздохнул Хуан, также не глядя на него.

«Я не сказал – не могу, я этого не знаю. И Генри тоже. Но, во всяком случае, я пока не совершил ничего такого, за что меня могли бы отпустить туда, – пояснил призрак. – Любой ваш хороший поступок прибавляет нам сил».

– Прости за нескромный вопрос… – молодой король задумчиво поскреб подбородок, – а вы на многое способны, да?

«На многое, – подтвердил бывший Альясовец. – Например, летать. Мы не можем только одного – воздействовать на мир и его жителей. Не имеем права. Поэтому я не покажу тебе, где твоя жена, хотя мне это известно, и не отведу к ней за руку. Я могу лишь подбодрить или в крайнем случае – намекнуть, подкинуть головоломку – а дальше уж ты сам. Ты умный».

– А как же защита? Или это тоже запрещено?

«Это другое дело… В экстренном случае мы имеем право что-то сделать, сдвинуть чашу весов, но нам приходится приложить немало усилий, мы свою жизнь в это вкладываем. А если мы истратим ее и развоплотимся окончательно – уже ничем не сможем вам помочь и даже просто поболтать. Ведь за то, чтобы сидеть здесь с тобой в мире людей, которому уже не принадлежу, я тоже трачу силы… Мне полагалось лишь утешить и предупредить тебя, а не болтать по-приятельски…»

Молодому человеку стало стыдно: он и впрямь злоупотребил добротой высших сил. Наверняка, он и раньше это частенько делал.

– Прости, Эмилио, – произнес он негромко, глядя под ноги, – я не должен был тебя держать долго, задавая глупые вопросы. Ты пришел сюда не за этим… – он вздохнул и добавил: – Хотя я безумно рад тебя видеть.

«Я тоже, – признался призрак, – поэтому и пренебрег условиями. Но сейчас мне и впрямь пора… – он поднялся со стога и положил руку на запястье бывшего товарища по оружию. – Не волнуйся: тебе нужно сейчас думать не об этом. Мы с Генри будем рядом и не дадим вам пропасть. Но и вы не плошайте!»

Призрак поднял шляпу и нахлобучил ее на голову. Хуан низко поклонился, как не принято было кланяться никому из живущих – разве что Папе Римскому. Альянсовец коснулся края полей пальцами и растворился в тенях, наполняющих сарай. Только сейчас Хуан обратил внимание, как в нем на самом деле темно: то ли сияние, исходящее от друга, то ли сама встреча осветила не только душу, но и окрестности. Хуан осторожно, чтобы не разбудить друзей, сполз с сеновала, прокрался к двери и, стараясь не слишком ею скрипеть, выбрался наружу.

Там царила звездная ночь, небо висело низко, и далекие светила казались совсем близкими и огромными, как орехи. Молодой человек смотрел в него, не отрываясь, сжав рукой камешек под рубашкой и шептал молитвы. И ему казалось, что оттуда, с темных небес, наблюдают за ним два пристальных, заботливых взгляда потерянных, казалось, навсегда друзей.

Элеонора придержала лошадь, привстала на стременах и обернулась. Дорога позади была почти пустынна, и именно это «почти», выражающееся в крохотном облачке пыли на холме, ее настораживало. Глава Грандов знала, что останавливаться в их случае – подвергать себя немалой опасности, но незнание ситуации – едва ли не страшнее. Молодая женщина знаком попросила спутников сбавить темп и, вытащив из сумки на поясе подзорную трубу, принялась пристально вглядываться в клубившееся на дороге облачко.

Левансер, впрочем, тоже не остался равнодушным к ситуации. Он развернул лошадь и подъехал поближе. Ястреб предпочел держаться в стороне.

– Что там, сеньора? Погоня? – поинтересовался он, близоруко прищурившись, вглядываясь в полоску горизонта.

– Бог ее знает, – задумчиво обронила спутница, – патруль, а может – погоня. С такого расстояния разглядеть не получается… Хотя не в нашей ситуации на союзников рассчитывать.

– Сколько их хотя бы? – продолжал хмуриться барон, не стремясь выспрашивать, что спутница хотела сказать последней фразой. Его многие мечтали бы заколоть за старые делишки, но зачем и кто преследует эту удивительную женщину с языком острее собственной шпаги… Она от кого-то скрывалась, и это подтверждалось хотя бы тем, что внимательный Левансер чуял за ними слежку еще в городе, но расспросить ее как-то не успел.

Пыль сильно мешала, скрывая истинное положение вещей, Элеоноре с трудом удавалось подсчитать всадников. Два, четыре, пять…

– Семеро, насколько я вижу… Но я могу и ошибаться.

– Семеро, – недовольно покачал головой Левансер, прищелкнув языком, – против троих? Неудачный размен, сеньора…

– Семеро против двоих, – мягко поправила глава Грандов, проверяя шпагу, – вполне честная драка. Лучше проверьте свои пистолеты, Адриан. Мальчишка сможет помочь нам разве что тем, что не промахнется на первом же выстреле. А потом посмотрит за лошадьми, потому как драться верхом не входило в мои планы… Смелее, друг мой, пора согнать жирок!..

– Что ж, – показательно обреченно выдохнул француз, – значит, разомнемся…

Он бросил короткий взгляд на Ястреба и тихонько усмехнулся.

– Может, попробуем оторваться, а? – жалобно протянул юноша. Ему не улыбалось превратиться в мишень для стрелков.

– Мы не оторвемся, – чеканя каждое слово, ответила Элеонора, разворачивая лошадь, присматривая наиболее удачное место для схватки. – Если это наши враги – а у меня нет причин думать иначе – они будут преследовать нас повсюду. Так что придется дать им бой.

– Убить их всех?

– Возможно, – на лице молодой женщины появилась та самая жестокая, холодная улыбка, которую юноша видел всего лишь единожды, и тогда он чуть не лишится жизни сам. Его начало трясти. – Иначе они убьют нас, либо наведут на наш след кого-нибудь пострашнее шайки головорезов. К бою, барон! А ты, – обратилась она к Ястребу, – держись в стороне и лошадей береги.

Ястреб готов был обидеться: сперва агитируют подраться, а потом превращают в пажа, который только и годен что навоз подчищать. Правда, страх превратиться в подушку для иголок вернул ему остатки здравого смысла. Вот когда дело дойдет до рукопашной – тут-то он себя покажет!

Элеонора в одной руке держала поводья, в другой – двухзарядный пистолет, редкость для этих краев. Если она не промахнется, шансы на победу увеличатся.

Облако пыли приближалось. Теперь даже близорукий мог разглядеть его, да тех, кто его создавал – частично тоже. Элеонора медленно навела пистолет, каким-то чудом удерживая взбеленившуюся лошадь. Они будто составляли одно целое, никакая сила не смогла бы вышибить ее из седла. В такие моменты юноша готов был любоваться ею часами. Вот она, королева! Всегда впереди, вдохновляет и поддерживает. Смелая и прекрасная!.. Только это не более чем образ: на деле она жестокая, холодная эгоистка, готовая убивать с улыбкой на лице… Она – всего лишь лидер игрового сообщества, такая же, как они…

Чего же ради она медлит? Глава Грандов чего-то выжидала, целилась… Облако приближалось. Теперь уже невооруженным глазом можно было разглядеть всадников в темных кожаных одеждах без гербовых лент и штандартов. Не патруль. Либо наемники, либо бандиты – в обоих случаях им не союзники… Но Элеонора по-прежнему медлила. Левансер с тихим ворчанием, отчаянно щуря левый глаз, навел тяжелый пистолет на толпу.

Громыхнули выстрелы одновременно с обеих сторон. Отчаянно заржали лошади. А дальше всадники, которые так и не сбавили галоп, накатились на оборонявшихся, как цунами. И все смешалось. Ястреб только успел спешиться и, отскочив в сторону, поймать за повод вырвавшуюся из пыли вороную Элеоноры. Самой ее хозяйки он уже не видел. Дальше прогремели еще три выстрела и зазвенели, сшибаясь, клинки. Ястреб потянул за поводы лошадей, уводя их с дороги, наскоро забросил их на первую попавшуюся толстую ветку, а сам принялся воевать с пистолетом: тот отчаянно не желал работать. Юноша боялся посмотреть в сторону сражающихся, но в то же время ему было ужасно интересно.