Жан молчал, вцепившись в ручку чайной чашки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Было заметно, что контролировать себя ему становится труднее и труднее.
– Не надо так нервничать, у вас уже руки трясутся. Вам просто надо дать согласие на совместную работу с нами.
– А ваши разумные крысы… Почему они не разорвут вас на куски за издевательства над сородичами? – спросил молодой врач.
– Не беспокойтесь, коллега! Это их инвестиционный взнос в развитие совершенствования вида и возможность лучше адаптироваться к более близкому сосуществованию с людьми. Да и для многомиллиардной популяции… Несколько сотен или даже тысяч – ничтожно малая цена за возможность «поближе узнать», что у этих людей в голове, – он хмыкнул, довольный своей шуткой.
Закончив полировать ногти, он с удовольствием рассматривал их, не поднимая глаз на собеседника.
– Конкретно, чего вы хотите от меня? – почти выкрикнул Жан Боне.
– Вы – со мной? – раздраженно произнес профессор. – Вы будете продолжать начатое мною? Только заручившись согласием, я могу уступить вам свое место в клинике!
Жан наконец поставил чашку на стол и в упор, не отводя глаз, с ненавистью посмотрел сначала на Соломона, а затем – на безмолвно стоящую у стены Луизу. «Только бы не сорваться, нужно придумать что-то и вернуться наверх. Все сегодняшние откровения месье Каца записаны на диктофон. Эта запись будет лучшим доказательством невменяемости профессора и лучшим алиби для молодого врача, если обстоятельства выйдут из-под контроля.
– Не сверкайте глазами, молодой друг. Вижу, вы еще не определились с выбором. Ну что ж, попробуем убедить вас иначе. Следуйте за нами.
Миновав помещение «палаты», профессор и Луиза зашли в операционную, предварительно закрыв дверь на ключ изнутри и оставив Жана Боне снаружи.
Некоторое время он рассматривал «омерзительных пациентов», копошащихся в пластиковых емкостях, затем раздался щелчок, видимо, включился динамик, и громкий голос старого профессора предложил ему приблизиться к стеклянной перегородке, дабы лучше видеть происходящее в операционной.
– Внимание, месье Жан! – с этими словами Луиза поднесла к стеклу прозрачный лоток с крысой, из лапки которой торчала игла, видимо, доставляющая подопытному зверьку неприятные ощущения.
Она развернула емкость так, чтобы находящийся за стеклом Жан мог прочитать надпись.
– Жан Боне, 1985 год рождения… – вслух прочитал молодой человек. – Что?! Что вы себе позволяете, ублюдки, уроды!!!
Он рванул дверь в операционную с такой силой, что чуть не повредил себе кисть. Не переставая трясти ручку неподдающейся двери, он выкрикивал самые грязные ругательства и угрозы. Потеряв самообладание, Боне вытащил диктофон и, стуча им в стеклянную стену, требовал от старика немедленно отдать ему крысенка.
– Может, лучше убить вашего двойника? – издевался профессор. – Заодно проверите мои разработки на себе… – с этими словами Соломон Кац подергал иглу в лапке грызуна.
Жан моментально ощутил резкую пульсирующую боль в ноге.
– Будьте вы прокляты, исчадия ада! Старая тварь Луиза, это ты подстроила мне неудачный прыжок! Будь проклята, ведьма!
– Месье, как вы разговариваете с дамой… Тем более что вы не верили в наши возможности… Где ваш здравый скептицизм?
– Вы сдохнете там, за этой дверью, – Жан без колебаний закрыл наружную задвижку. – Сдохнете!!! А сейчас я выключу вентиляцию, и вы задохнетесь в своем «аквариуме», долбаные крысы.
– Глупый, глупый мальчик, настоящие крысы всегда имеют несколько ходов для отступления… А вот ты не выйдешь отсюда никогда, «охранники» сгрызут твое тело, и вряд ли твой истерзанный труп будет когда-нибудь найден… А если найдут – появиться еще одна страшная история о «крысином короле». Только и всего.
Жан не дослушал старика.
Хромая и морщась от боли, он добрался до стены с электрическим щитком и, выломав декоративную дверцу, опустил первый рычаг вниз. Свет моментально погас, но тихий гул не стих – вентиляция продолжала работать. Чертыхнувшись, Жан включил свет и хотел уже опустить другой тумблер, как, обернувшись, увидел, что за стеклом никого нет.
Он торопливо доковылял до двери в операционную и отодвинул задвижку. Дверь оставалась закрытой изнутри, а в помещении никого не было.
«Сбежали крысы, сбежали из мышеловки. Ничего, выберусь отсюда – за все ответите!», – мысли молоточками стучали у него в голове.
Жан Боне решил выбираться тем же путем, каким привел его старый врач.
Взяв фонарь, он направился к ведущей в убежище «крысиного короля» двери. Но как только он переступил порог и включил фонарь – сонмища шипящих и визжащих тварей посыпалось на него со стен и потолка. Отвратительно пахнущие хищники вонзали ему в лицо, шею и руки свои острые зубы, выдирая куски плоти. Страх и брезгливость сначала парализовали молодого человека, однако яростное желание выжить вывело его из ступора – он начал сопротивляться как мог.
Зажжённый фонарь выпал из рук, но не погас, осветив кишащую разъярёнными крысами огромную каменную нору.
Жан с силой хватал их тела и, стараясь раздавить агрессоров, отшвыривал в разные стороны. Но полчища серых убийц, одурманенных запахом крови, снова и снова накидывались на него.
Окровавленный и обессиленный мужчина, из последних сил изловчившись, заскочил обратно в ординаторскую, тут же закрыв дверь на все запоры.
Парочка крыс все же успела забежать вместе с ним. Теперь они носились по кафельному полу в поисках убежища.
Жан открыл медицинский шкаф и, достав скальпель, с размаха метнул его в одного из грызунов. Тот, взвизгнув, упал и стал извиваться на полу, оставляя на белой поверхности размазанные бурые пятна.
Второй «охранник» – вместо того, чтобы испугаться – пронзительно завизжал и прыгнул. Он, подскочив с места почти на метр, зацепился когтями за свитер Жана.
Молодой доктор схватил другой скальпель, и уже не испытывая отвращения, зажал врага в руке, глубоко воткнув в него лезвие.
Устав от сражения, он сел к столу, пытаясь собраться с мыслями.
В этот момент опять раздался щелчок, и по всему помещению зазвучал голос Соломона Каца:
– Месье Боне, не пытайте нас искать – мы с Луизой дома, а через пятнадцать минут – отправляемся в кинотеатр, поэтому у меня совсем немного времени для… Э-э-э… Сеанса громкой связи. Думаю, вы уже убедились, что обратного пути для вас нет. Все попытки выбраться бесполезны. Но если, все-таки, вы примете мое предложение… Мы с Луизой можем вернуться за вами. Не молчите, месье Боне.
– Идите к черту!
– Ну… Тогда имейте в виду, дабы обеспечить себе стопроцентное алиби нам с Луизой придется покинуть Францию на пару дней и вернуться только в понедельник, непосредственно к совещанию.
– Идите к черту! – повторил Жан.
Раздался щелчок – связь отключилась.
Жан сидел у стола, обхватив голову руками.
«Итак, что я знаю о крысах?.. Вспоминай, вспоминай!», – торопил он сам себя. – «Иерархия: вожак, воин, разведчик… Нет, не пригодится… Кого боятся крысы: огонь, кошки, собаки, куницы… Ерунда… Не поможет… На кого не нападают крысы – «крысиный король»? Нет. Стоп! Стоп!!! «Крысиный волк»! Откуда я знаю про «крысиного волка»? Моя русская бабушка – моя русская бабушка – рассказывала, как из деревни изгоняли крыс… Мужики ловили крысу и ей скармливали ее соплеменников… Каннибал становился носителем специфического запаха, улавливаемого крысами, и они разбегались при появлении… «Крысоволка»? Придется проверить – миф это… А может?.. Реальность?..».
Решительно войдя в «палату», Жан Боне подошел к крайнему столу и, переложив в лоток первую пару подопытных крыс, молниеносными движениями острого скальпеля превратил их в кровавый «биф-тартар» по собственному рецепту.
«Мне впервые придется отведать этот «деликатес» в таком количестве и без всяких специй…», – машинально подумал Жан.
Он без всякого отвращения пододвигал следующий лоток с надписью: «Елена Ложкина»…
* * *
Не успела Луиза – получив указания мосье Анри Адана во что бы то ни стало дозвониться до господина Боне – покинуть комнату заседаний, как дверь открылась, и на пороге появился сам Жан.
Анри Адан, укоризненно взглянув на торопливо занимающего место за столом опоздавшего, облегченно вздохнул и придвинул к себе папку.
– Господа! – доктор Соломон Кац встал. – Господа, тысячу извинений за нарушение протокола, но состояние моего здоровья не позволяет мне сегодня принять участия в совещании, да и, наверное, возглавлять клинику я уже больше не смогу.
Нависла гнетущая тишина, присутствующие переглядывались, а Томас Морель незаметно подмигнул Анри.
– Извините, господа, мне плохо, – доктор Соломон, пытался расстегнуть трясущимися пальцами воротничок рубашки и ослабить галстук. – Я задыхаюсь от этой едкой вони… Луиза… Позовите Луизу!.. Крысоволк… – хрипел он, падая на паркет…
* * *
Профессора – и его верную помощницу – хоронили в один день на кладбище около местной церкви. Все говорили, что Луиза повесилась от тоски после смерти шефа.
Месье Жан Боне, став главным врачом клиники, с успехом справляется с возложенными на него обязательствами.
Вот и все…
Если не считать, что – к радости шеф-повара «Sunny hill» – на территории учреждения пропали крысы, которые раньше – нет-нет! – да и подъедали съестные припасы…