Легенда белой голубки. Книга I

Глава VI
Лабораторная работа

Утро началось с панорамного вида за окном. Много растаявшего снега на улице и сплошная каша под ногами прохожих. Одним словом, погода незавидная, сплошная сырость и пронизывающий ветер.

«Выходи на улицу», — пришло сообщение на мессенджер.

После вчерашней аварии машина Энни была неисправна, по крайней мере, мы оставили ее на мосту, уехав вместе с Соулом. Но и это не помешало машине стоять возле дома с полностью новым лобовым стеклом.

– Прости, долго ждешь?

– Все в порядке, я только вышла, – подруга была чем-то довольна.

– Судя по твоему голосу, ты отдохнула лучше меня.

– Ты права! – она засмеялась.

– Ох, я не это имела в виду.

– А я это, – она не переставала улыбаться.

– Ладно, я не хочу знать подробности.

– Тогда садись в машину.

– Кстати о машине, откуда она здесь? Разве мы не оставили ее на мосту?

– Знаю, но твой друг позаботился о том, чтобы мы не добирались до университета на метро.

– Очень мило, учитывая, что у нас сегодня лабораторная работа, нужно постараться приехать вовремя.

– Ох…

– Что такое?

– Я забыла.

– Как об этом можно было забыть?!

– Ты просила не рассказывать, но я могу, – засмеялась Энни.

– О, я поняла. Лучше не надо…

– Недавно мы делали уже подобное. И значит, если что-то пойдет не так, ты меня подстрахуешь, правда? – спросила Энни.

– Без проблем! Ведь я сегодня замечательно выспалась!

– Ага, и без ворона?

– У меня так много вопросов.

Плюсовая температура сыграла не последнюю роль на восприятии города. Из-за небольшого потепления Лондон вызывал впечатление большой и не обогретой серой и одинокой крепости из средневековья. Но по трассам по-прежнему ездили современные машины, по улицам ходили молодые люди в странных одеждах с наушниками в ушах, а на Воксхолльском мосту была небольшая тянучка из автомобилей.

И вот мы приехали. Занятие должно было начаться с минуты на минуту. Аудитория понемногу заполнялась, а некоторые студенты уже сидели за лабораторными партами, разделившись предварительно по парам. Я оглянулась по сторонам, в попытке увидеть Эзру.

«Куда пропал этот парень!?»

Только урок начался, преподаватель отличился своей непредсказуемостью и попросил всех поменяться своими партнерами по лабораторной работе. Я вздохнула с облегчением, когда не увидела Соула, хотя и осталась без коллеги по рабочему столу. Я по-прежнему не знала, как должна воспринимать этого парня и как к нему относиться.

– Мистер Холлидей, поскольку я осталась без партнера, я могу начать работу одна? – воодушевленно спросила я.

– Простите за опоздание, куда мне присесть? – откуда не возьмись прозвучал голос Соула.

– Отлично, осталось одно свободное место, – воскликнул преподаватель. – Садитесь за парту с мисс Уэйтс.

Фактически задача состояла из краткого эссе, которое необходимо было составить по результатам работы, которую мы выполняли на днях. Только работу описывать необходимо было не свою, а своего соседа по столу.

– Привет, – робко произнесла я, и дыхание почему-то участилось.

– Здравствуй, Мия.

– У тебя есть работы, на которые я могу посмотреть? – я пыталась подолгу не задерживать взгляд на Соуле, но это было не просто.

– Да, возможно их не много, я не сильно хорошо подготовлен к этой лабораторной.

– В данном случае, ты подводишь меня, а не себя.

– Я понимаю, прости.

– Отлично, давай работы, которые у тебя есть.

Я передала ему свои работы.

Время от времени он касался волос, проводя по ним рукой. Довольно странно, какое впечатление могут воспроизвести обыкновенные, ничем не примечательные волосы. Я снова акцентировала внимание на его глазах, они не оставили мне выбора, как только смотреть в них. Там жила Вселенная, в которой я видела бездонный океан, погружаясь в него, я теряла себя.

«Эти глаза я искала всю свою жизнь», – воспроизвелись следующие мысли.

– У тебя определенно талант, – сказал он, просматривая мои работы.

– Согласно правилам, ты должен дать моим работам объективную оценку.

– Именно это я только что сделал, – на этот раз он вел себя доброжелательнее и не был таким замкнутым.

«Надеюсь, он не заметил, как я на него пялилась», – подумала я. – Хотя это было сложно не заметить».

Его одежда говорила о хорошем вкусе и элегантности, подчеркивая индивидуальность Соула. Я могла бы сказать, что он не выделяется среди других сверстников, что его одежда повседневна, но это не так. В этом выражалось его преимущество, и он окончательно поглотил мое внимание.

Знаю, знаю, это так странно. Впервые я увидела это парня по случайности, и не думала, что увижу его опять. Не знаю, какое отношение Соул имел к Эзре, но если и было между ними что-то общее, так это различие их личностей, и, сравнивая их двоих, в симпатии я больше склонялась к Соулу.

Кажется, я окончательно запуталась…

Аудиторию заполнил шум, ребята обсуждали работы друг друга, что служило своего рода прекрасным поводом для обмена опытом и советами, передачи своего технического мастерства.

Ну а мой собеседник не спешил начать разбор моих работ.

– Я могу тебе чем-то помочь? – спросила я в недоумении. – Мистер Холлидей время от времени устраивает для нас такие дискуссионные встречи. Я думаю, это помогает формировать свое мнение.

Вместо должных слов, он улыбнулся. Я поймала себя на очередной мысли, что его улыбка стоит многих звезд ночного небосвода, но гораздо ослепительнее.

– И?

– Разве это не одна из твоих работ показывалась в режиме слайдов, когда я опоздал на первое занятие?

– Верно, ты её прокомментировал.

– Прости, не знал, что это твоя работа.

– Не извиняйся, мне было интересно услышать твое мнение.

– Твои работы, они живые, мне нравится техника исполнения и то, что ты выбрала тему черно-белой фотографии. У тебя здорово получается запечатление в кадре человеческих эмоций.

– Критика будет?

– Талант не имеет срока годности, продолжай заниматься этим настолько долго, насколько это будет для тебя важно и интересно. В конечном итоге, разве не это самое главное?

– Ты прав, – я обдумывала его слова, должна признаться, не ждала такого продолжительного ответа. – Хорошо, давай посмотрим на твои фотографии.

Я открыла папку с его работами. Его фотографии тоже были выполнены в черно-белой цветовой гамме. Технический аспект снимка достигал наивысшего уровня, но их содержание немного растревожило меня.

– Действительно хорошие работы, где ты учился этому мастерству, пока не перевелся в университет?

– У меня было много свободного времени для самореализации.

На фотографиях в основном были запечатлены городские пейзажи, в которых выражалась самобытность и свобода.

– Выглядит так, будто ты занимаешься этим уже много лет.

– Время – неопределенное понятие.

Одна из работ Соула наиболее привлекла мое внимание. У набережной Темзы молодая девушка опиралась на каменные перила. Осень властвовала на экспозиции, а на перилах прохаживались два ворона.

– Что это за фото? – в голосе появилось необоснованное волнение.

– О чем ты? – в отличие от меня, в его голосе преобладало спокойствие.

– Кто эта девушка?

– Я не знаю. А это важно?

– Вороны выглядят достаточно реальными для фотографии. Мне показалось, они могут ожить и вылететь со снимка, начав блуждать по аудитории.

Осознанный взгляд Соула остановился на мне.

– Иногда я говорю полную несуразицу.

«Энни права, из-за своих дурацких снов я уже везде вижу одних воронов и реальную угрозу».

– Знаешь, думаю мне знакомо это чувство.

– Спасибо за ремонт машины. Тебе не стоило этого делать.

– Это было не сложно, Мия, – в его голосе произошли изменения, и, как мне показалось, не в лучшую сторону.

– Ребята, наше занятие заканчивается. Думаю, каждый из этого урока вынес для себя полезные выводы. До скорой встречи на следующем занятии.

Я не знаю, что произошло быстрее, то, как преподаватель Холлидей сказал об окончании занятия или то, как Соул встал из-за парты и быстро вышел из аудитории.

– И тебе хорошего вечера… – недовольно буркнула я.

– Мия, что ты ему сказала? – подошла ко мне Энни.

– Ничего, мы просто говорили, а потом он просто встал и ушел. Где там, он выбежал!

– По-английски.

– В яблочко, подруга!

– Домой идешь?

– Да!

Мы вышли из университета.

– О чем ты думаешь? – спросила Энни.

– О том, что погода лучше не стала.

– А если серьезно?

– Я серьезно!

– Мия?!

– Хочу понять, почему Эзра не появляется.

– И поэтому ты хочешь пойти в студенческий паб?

– Возможно.

– Мне показалось, или ты стала больше внимания уделять другу Эзры.

– Я начинаю думать, что я знаю Соула лучше, чем Эзру. С начала года я ни разу не видела Эзру. Я думала, он будет в списках новых студентов, он говорил, что перевелся на наш факультет.

– Ты знаешь, кто из них двоих положил тебе фотографию?

– Думаешь, это обязательно кто-то один из них?

– Однозначно, подружка, стоило появиться Эзре, как твоя жизнь перестала быть скучной.

– Моя жизнь не скучная!

– Как знаешь, – она невинно улыбнулась. – И потом, я забыла о твоем мистере инкогнито, который в последнее время ведет себя на удивление очень спокойно.

– С этим не могу не согласиться.

– Ладно, подруга, я так поняла сегодня я еду домой одна?

– Мне все-таки нужно зайти в студенческий паб.

– Думаешь, Эзра будет там?

– Я не знаю. Но мне нужны ответы.

– Хорошо, только не забудь, что мы завтра идем в Лондонский аквариум!

После прощания Энни поехала домой, а я не стала отказываться от своего плана, и поэтому пошла в студенческий паб, где надеялась, увижу Эзру. Сплошная путаница в голове и череда непонятных совпадений не давали мне покоя, и я надеялась, что Эзра мне в этом поможет.

Но там его не было, а пустой бильярдный стол до сих пор напоминал о его присутствии.

– Что ты здесь делаешь? – прозвучал знакомый голос, с одной стороны, он оказался неожиданным для меня, а с другой стороны, не меньше ожидаемым. За столиком сидел Соул.

– Могу задать тебе аналогичный вопрос.

– Слышал, это студенческий паб, в который могут заходить все студенты, и я не исключение, – в его голосе не появилось и капельки снисходительности, учитывая то, как он ушел.

– Вот и ответ, этого хватит или мне придумать что-то свое?

– Вполне, я не имел виду ничего такого.

– Значит, ты пришел сюда сразу после занятий?

– Да. Составишь компанию?

– Ты один?

– Да.

– Хорошо.

Я села к нему за стол, напротив.

– Там, где ты учился раньше, тоже убегал посреди занятия?

– Странно, мне показалось, что занятие закончилось, об этом сказал преподаватель Холлидей.

– Я поняла, значит прощаться со своим соседом по парте у тебя не принято?

– Прости, если тебя это обидело.

– Нет, что ты. Я стала понимать, как много общего у тебя с твоим другом Эзрой.

– Я уже говорил, он не мой друг.

– Но ты его знаешь, правда? Тогда кто он?

– Значит, я был прав, предположив, что ты пришла искать своего парня Эзру здесь, в кофейне.

– Он не мой парень, – я вспылила, сама не знаю почему.

– Правда?

– Он мой друг. И думаю, это тебя не касается.

– Хорошо, тогда позволь тебе сказать один очевидный факт, твоего друга здесь нет.

– Это я заметила. Знаешь, где он?

– Обычно друзья знают, где в случае необходимости искать друг друга.

– Не умничай, – сгримасничала я.

– Думаю, если ты хочешь спросить у него про фотографию, которую ты нашла на капоте машины, то лучше это сделать в более располагающем тоне.

– Ты мне решил провести дополнительный урок по коммуникации с людьми моего возраста?

Он улыбнулся.

– Что смешного? На занятии было аналогичное.

– Когда ты злишься, то выглядишь смешно.

– Значит, ты не знаешь, где найти Эзру?

– Мия, мы познакомились случайно, но я действительно считаю, что Эзра не лучший парень для общения.

– Да, мы познакомились, когда ты появился непонятно откуда и помешал нам разговаривать. А потом начал с ним говорить на повышенных тонах. Почему я должна верить тебе?

– Люди это обычно называют инстинктом самосохранения. Но ты взрослая девочка, тебе решать.

– Не называй меня так! – разозлилась я и попыталась понять причину своего негодования.

Я совершенно не знала этого человека, но мои чувства по отношению к нему росли с каждой встречей все больше. Я подумала, возможно, знакомство с Эзрой было случайностью, которая привела меня к настоящим чувствам? Я попыталась отогнать от себя эти мысли. Окончательно я не знала ни одного из них.

– Мия, я не хочу с тобой сориться, ты подаешь вид порядочной девушки, с которой приятно общаться, и я убедился в этом на лабораторной работе.

– Что ты предлагаешь?

– Возможно, если нашей общей темой будет университет, а не твой знакомый Эзра, у нас будет больше повода для общения.

– Почему ты ссорился с Эзрой? Что тогда случилось между вами?

Он тяжело вздохнул.

– Мия, ты не знаешь меня.

Его слова заставили меня немало поволноваться.

– Это легко исправить, – предположила я.

– Ты этого хочешь? – его лицо отразилось в улыбке, непосредственной и доброй.

– А ты нет? – ответила я вопросом на вопрос.

– Думаю, у меня есть немного времени.

Мужественный голос окутал мое сознание и казался таким знакомым, но это было невозможно.

– Что предпочитаешь? – он продолжал внимательно за мной следить.

– Угадаешь?

Он улыбнулся, и мне это понравилось. Каждая его улыбка была для меня маленьким чудом, которое хотелось видеть и дальше.

– Чай.

– Почему ты так решил? Наверное, я тебя недооценила.

– Не хочу тебя разочаровывать, но скоро время традиционного чаепития, и насколько я знаю, его не нарушают, – ухмыльнулся он.

– Отлично, на одну причину меньше тебя опасаться, – я сразу пожалела о сказанном.

– Ты меня боишься? – спросил он, его заинтересованность была очевидна.

– Боязнь и опасение – разные вещи.

– Опасаешься?

Его интонация по-прежнему выдавала интерес, улыбка не переставала волновать, а в глазах было что-то загадочное, то, чему я не могла дать определения.

Мне не хотелось признаваться, что Соул действительно вызывает тревожные чувства во мне. Меньше всего хотелось, чтобы он догадался об этом. Так или иначе, я предоставила ему все причины.

– Нет, я вполне безобидный, – засмеялся он. – У меня не было возможности сказать это раньше, но у тебя красивое имя, – продолжил Соул.

– Взаимно, – по телу прошлась дрожь. – У тебя есть фамилия?

– А это важно?

– Если ты ничего не скрываешь.

– Ничего кроме фамилии.

– Что ты делал на причале? Твое появление получилось довольно спонтанным.

– Значит, у меня получилось, – в тоне появилась неопределенность и сомнение.

Он повел рукой, и я заметила тоненький плетеный браслет цвета темной бирюзы. Выглядя просто, он производил впечатление своеобразной необычности.

«Все гениальное просто».

– Что это? – спросила я, увидев браслет на его руке.

– Ах, это?

Он провел пальцами по браслету, на лице появилась улыбка.

– Что ты думаешь о подобных вещах? – задал он вопрос вместо ожидаемого мной ответа.

– Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

– Нет.

Дальше я могла рассмотреть браслет лучше. Это была определенно темная бирюза и тоненький плетеный ремешок.

– Выглядит повседневно и необычно одновременно.

– Я хотел такой, как у тебя с буковками. Но видимо ты забрала последний, – он едва не засмеялся. – Это фамильная ценность, и поэтому он дорог мне, – он замолчал. – Знаю, звучит глупо.

– Нет, я понимаю. Фамильные ценности не всегда должны представлять собой предметы особого материального наследия. Цена и ценность понятия разные.

– Ты права, этот браслет связывает меня со многими воспоминаниями.

– Ты не ответил на мой вопрос, – настояла я.

– Странно, потому что я думал, что ответил, – он умело обращался со словами, и у него получалось красиво уходить от ответа. Вначале это ему удалось, и на мгновение я поверглась в заблуждение, но потом все стало на свои места.

– Нет, не ответил, – с небывалым убеждением сказала я.

– Что же, как я упоминал раньше, у меня была встреча в тот вечер.

– Ночью, на причале? – переспросила я, это казалось довольно странным.

– Я думал, мы говорим о причале, не так ли? – переспросил он и обернулся, чтобы посмотреть в окно.

– Да, только ночью на причале встречи не назначают, – не унималась я допросами, и сама себе удивлялась. Во мне начали проявляться скрытые повадки Шерлока Холмса.

– Ты не поверишь, но на причале я был не один, мы пришли туда, чтобы посмотреть на салют, – съязвил он.

– Верно. Прости, порой моя всесторонняя предосторожность и интерес доводят до нелепости, – я почувствовала себя виноватой.

– Доверие приходит не сразу, – понимающе кивнул он и снова посмотрел в окно.

– Согласна. Что-то не так? – спросила я, не выдержав его поспешных взглядов, предназначенных окну, находившемуся за мной, но сама я за окном ничего необычного не увидела.

– О чем ты?

– Ты постоянно смотришь в окно.

– Вовсе нет, я просто немного отвлекся, – прозвучал убедительный ответ. В его голосе не было сомнений, словам хотелось верить, как и раньше. – Ты давно живешь в Лондоне?

– Сейчас ты производишь впечатление более общительного парня, чем на днях. Что повлияло на твое настроение? – мне не хотелось говорить о своей жизни, поэтому я увильнула от его вопроса.

– Прости, на это были свои причины.

– Возможно, я хочу узнать о тебе больше, – тепло распространилось по телу.

Это было особенное чувство, отличное от всего, в том числе от общения с Эзрой. В сравнении с Эзрой я чувствовала с Соулом все абсолютно по-другому. Я ощущала потребность в его присутствии, это не могло состязаться с другими эмоциями. Желание его присутствия было ментальным и стремительным, очень сильным, но я не знала, могу ли претендовать на это.

Я прекрасно понимала, что находящийся со мной человек через двадцать минут, а может спустя час может исчезнуть из моей жизни также быстро, как и появился в ней совсем недавно. Это было сильнейшее чувство, которое я пыталась осознать. Чувство сильнее меня самой. Да, я не знала Соула и осознавала это, но стоило мне посмотреть ему в глаза, и я больше ничего не понимала.

– Ты хочешь узнать обо мне больше? – неспешно спросил он.

– Да, – вырвалось у меня, перед тем как я смогла осознать значимость своих слов. Каждое слово имело свое значение, за ними стояла большая ответственность.

– Хорошо, я подумаю над этим, но сначала ты.

– Может в следующий раз, когда ты скажешь мне свою фамилию, – последнее мое слово невольно было сказано с легким акцентом.

– Твой акцент, я услышал его таким только что первый раз, – он заинтересовался.

– Значит, нам есть о чем рассказать друг другу?

– Ты права.

– Знаешь, я не люблю долгих рассказов о себе. Тебе не кажется это формальной попыткой характеризировать себя. И затем, я вполне могу взять за основу ложные, преувеличенные критерии относительно себя. Разве тебя это не волнует?

Я все пыталась изъясниться, но слова только метались в голове, а на слух, то и дело, выходила ерунда несуразная.

– Может лучше самому узнать, чем доверять мне это непосильное дело, – по-прежнему я пыталась увильнуть от скучных рассказов о себе, и потом, рассказывать, собственно, было нечего.

– Мия, ты не похожа на девушку, которая ложно себя оценит.

– Ты не можешь знать этого.

– Мне кажется, ты плохо себя знаешь либо недооцениваешь, – с убеждением сказал он.

– Мы виделись один-два раза, но ты уже сделал много поспешных выводов.

– Это просто. Твои глаза, они говорят за тебя. Я смотрю в них и вижу тебя настоящую, но не могу понять одного… – он не договорил.

– Чего именно? – я была увлечена его словами, они действовали на меня как волшебный эликсир.

– Зачем ты скрываешь в себе настоящее и искреннее. Почему не выносишь этого на поверхность. Разве отстраненной и непроницаемой быть лучше? – недоумевая, сказал он.

– Мне стоит ответить? – он озадачил меня своими словами.

– Если считаешь необходимым.

Он опять посмотрел в окно, оглянулась и я, как и раньше, ничего там не увидев.

– Лондон не первый город, который стал для меня родным домом. Я выросла в Оттаве, но родилась совсем в другой стране. Поэтому у меня акцент, но я практически не использую его, скорее предпочитаю не выделяться среди других. Когда моя семья переехала в Оттаву, я была еще совсем ребенком, и считаю английский своим вторым родным языком, – кратким мигом меня постигли воспоминания. – В Лондон я приехала учиться зимой. Но время от времени мне кажется, что я живу здесь уже несколько лет. А еще мне здесь действительно нравится.

– Я рад нашему знакомству, хотя и такому необычному.

– Порой обстоятельства просто складываются так, как нужно.

– Хочешь сказать, наше знакомство было предопределено заранее?

– Сам думай, – наверное, я покраснела от смущения, и зачем я только это сказала. – А что относительно тебя, незнакомец? – меня манил интерес.

– Я по-прежнему остаюсь без ответов, – подмигнул он. – Без твоих ответов.

– Я предупреждала, – за разговором я потеряла счет времени, и следующий раз к окну обернулась по своей инициативе. Темные краски упали на город, это был вечер.

Кажется, занятия закончились уже так давно. Меня повлекли за собой раздумья. Видимо, это не осталось незамеченным, и последовавшие в мою сторону вопросы подтвердили это, вернув меня в реальность.

О чем я думала. До самого вечера мы провели время вместе, но были незнакомыми друг другу. Я не могла дать этому здоровое объяснение, но думаю, будет справедливо сказать, что даже некоторые мои знакомые были для меня более чужими, чем этот парень после нескольких встреч и пару часов общения.

Впервые за достаточно долгое время я смогла забыть обо всем, даже не задумавшись об этом. А еще мои чувства, одновременно, они были не свойственными мне и такими родными.

Я чувствовала легкость и непринужденность, свободу. Я была рада, что в этот день не встретила Эзру в пабе, но увидела Соула. Они разительно отличались друг от друга. Тогда как от Эзры исходила брутальность и страсть в прямом смысле этого слова, а также немного наглости и своеобразной грубости, то Соул излучал радушие и приветливость, в нем была гармония и чувствовалась невинность.

– Все в порядке? – приятный голос вернул меня в сознание.

– Прости, я задумалась.

– Я утомил тебя своими вопросами? – в голосе звучала забота.

– Ты помог мне забыться.

– Прости за недоразумение на причале и за разговор между мной и Эзрой, тогда ты ушла сама, это было небезопасно, учитывая ночь, – продолжил он. – Получилось действительно нехорошо.

– Это в прошлом, – его не хотелось ворошить. – Я рада, что ты вмешался.

– Ты уверена? – его голос имел странное свойство, скорее это было подвластно его обладателю. И заключалось оно в умелом обращении не одними только эмоциями, но тоном, говорившим о том, что его владелец желает преподнести в разговоре, а что предпочитает спрятать от других.

– Больше, чем когда-либо в жизни, – моя искренность говорила сама за себя, порой забывая меня об этом спросить.

Он улыбнулся моему ответу. В свою очередь, мне оставалось только догадываться, что предполагала собой его улыбка.

– Благодарю, – всего мгновение тишины, но я успела соскучиться по его голосу.

– За что? – не понимая, переспросила я.

– За сегодняшний день.

– Взаимно.

– Мне действительно хотелось сказать это.

– Тяжелый день?

– Ты не будешь возражать, если я провожу тебя домой? – спросил он.

– Хорошо.

– Ты готова? – спросил он.

– Да.

Мы вышли из студенческого паба, и спустя считанные минуты меня начала охватывать дрожь. На улице похолодало, погода изменилась, и мое пальтишко не могло согреть меня настоящим зимним вечером.

«Куда делась утренняя погода???»

Шел снег, снежинки падали одна за другой. Это было впечатляюще и холодно.

– Ты замерзла? – он разволновался.

– Немного, ерунда, – заверила я его.

– Нет, это не мелочи, – в голосе появилась озадаченность. – Прислонись ко мне, – сказал он, но я не предприняла никаких действий, продолжая уверять его, что со мной все хорошо. Не слушая меня, он первым обнял меня. Я ощутила пряный и сладостный аромат корицы, и прислонилась к нему сильнее, продолжая с нетерпением вдыхать его благоухание.

– Действительно, так лучше. Ты теплый, – едва вымолвила я, содрогаясь.

– А ты холодная. Не боишься простудиться? – недовольно промолвил он.

– С тобой – нет, – он улыбнулся в ответ, а я, в ожидании такси, продолжала довольствоваться его объятиями, стоя неподвижно. Я не желала оступиться и малейшим шагом, таким образом лишиться его.

Беспроглядная метель набирала свои обороты, из-за чего улицы становились практически непроглядными. Но уже за несколько минут вместо ожидаемого нами такси я наблюдала нечто непримечательное ввиду непогоды и весьма неоднозначное. Что я и попыталась разглядеть в дальнейшем, но усиливающаяся метель только доставляла неудобство и проблематичность видеть что-либо вообще.

Сокращающееся между нами расстояние больше не оставляло сомнений, и уже в следующее мгновение тишина вечернего неба Лондона была нарушена громким скрежетом ворона. Он летел невысоко, и потому я видела его подавляющих размеров формы. Его окрас воспроизводил устрашающий эффект, он был черен, как непроглядная тьма.

– Смотри, – обратилась я к Соулу, – какой жуткий ворон, – но к этому времени он пролетел над нами, и вскоре от него не осталось и следа. Только далекое эхо его граянья продолжало сотрясать воздух. Но еще недавнее видение вороной птицы в воздухе продолжало вызывать у меня порядком неприятные ассоциации, не говоря о нападении ворона в моем видении.

Всего парочка снов и видений, а я больше не могла смотреть на воронов с былым спокойствием. Во мне что-то изменилось, и в первую очередь, это их восприятие.

– Вот и такси, – заговорил Соул, открывая дверцу автомобиля. За пристальным наблюдением ворона я не заметила, когда Соул поймал такси. – Садись в машину, – его голос резко изменился, в нем ярко выразились нотки жесткости и небывалой серьезности.

– Что случилось? К чему такая спешка? – в недоумении спросила я.

– Пожалуйста, быстрее садись в машину, – практически скомандовал он.

– Ладно, – согласилась я, исполняя приказ. Мое недоумение не покинуло меня и на заднем сидении черного лондонского кеба, являющегося одной из достопримечательностей столицы. Он немедля сел возле меня.

– Ты едешь сейчас домой? – его тон не терпел ожидания и требовал сиюминутного ответа.

– Верно, в Ноттинг-Хилл, – протараторила я, и авто тронулось с места.

– Ты объяснишь мне к чему такая спешка? – в негодовании попыталась выяснить я. – Откуда это внезапное рвение уехать?

– Мне показалось, ты замерзла, и будет лучше, если ты быстрее сядешь в машину, – по-прежнему напряженно, но уже с большей легкостью ответил он.

– И все? – с сомнением спросила я.

– И все, – его тон вернулся в былую форму.

– Ты всегда уделяешь так много внимания подобным мелочам?

– Это не мелочь. Ты ведь не хочешь простудиться? – заботливо произнес он. – Это зима, а ты одета легко для зимнего вечера.

– Нет, не хочу, – я хотела сказать еще так много, но лишь повторила, – не хочу.

– И я так подумал, – я ожидала увидеть на его лице привычную для меня улыбку, но ее не последовало. Он был чем-то омрачен.

– Благодарю, ты очень внимательный.

– Не за что, Мия, – промедлил он. Я все пыталась понять причину его изменений. – Иначе я и не мог.

Едва воцарилась тишина, как Соул заговорил опять, его голос стал мягче.

– Мне показалось, ты испугалась ворона, – неоднозначно произнес он.

– Это прозвучит банально…

– О чем ты?

– Все дело в дурацком сне.

– Вот как. Расскажешь?

– Ты всегда любишь слушать чужие сны?

– Может мне хочется начать с твоего?

– На меня напал ворон, но это было во сне, и это меня напугало.

– Тебе достаточно сна, чтобы испугаться?

– А тебе, по всей видимости, плохие сны никогда не снятся?

– Я не исключение, мне тоже снятся кошмары.

Наш разговор зашел в тупик, и воцарилась тишина, которая сопровождала нас до прибытия домой. Мысленно я блуждала взором за окном, и только изредка бросала непродолжительные взгляды на своего таинственного незнакомца. Выйдя из такси, я опять отметила про себя его рост, он значительно выше меня.

«Этот снегопад никогда не закончится».

– Благодарю, – это оказалось все, на что я способна.

– Мне было приятно провести этот день с тобой, – в его голосе звучал неиссякаемый оптимизм.

– Взаимно, незнакомец, – я попыталась улыбнуться. Холод вновь напомнил о себе.

– Тебе холодно, не могу смотреть на то, как ты дрожишь, – его голос поник.

– Не волнуйся, я в порядке.

– Я слышал это раньше, – только увидев его улыбку, я поняла, как сильно мне ее не хватало. – Мы увидимся позже, – в голосе прозвучало убеждение, и я поверила ему.

Здравый рассудок пытался обуздать затуманенное сознание.

«Почему этот незнакомый человек притягивает меня к себе? Почему мои чувства по отношению к нему становятся все сильнее. Так не должно быть».

Сделав шаг назад, он остановился, чтобы увидеть, как я буду заходить в дом.