Розовые тучи слились с синими оттенками раннего утра, превращаясь в спокойный и тихий день, который вскоре наполнился еле слышным пением проснувшихся птиц.
Веста знала, что теперь все так, как должно было быть. Она ещё раз взглянула на переливающийся цветок и спрятала его в подшитый карман. Ей нечего было загадывать.
Поцелуй
Веста проснулась под плащом Лориса. Тепло солнечных лучей окутывало ее, пробивалось сквозь еще плотно закрытые веки. Запах щедро прогретых травы и земли бодрил.
–Доброе утро, – звонко раздалось над головой, и Веста нехотя распахнула глаза. Ночное волшебство развеялось, и у Весты защипало в глазах от вида обычной поляны с зеленой травой и серыми камнями. Даже Лорис показался простым человеком: под глазами пролегли глубокие тени, а волосы спутались. Веста отметила, что в уголках его глаз уже появились морщинки, и, вопреки сельским обычаям, он не носил бороды.
– Утро, – хмуро отозвалась Веста, поднимаясь с земли. Лорис щурился от солнца, но не отводил от неё взгляд. Яркие лучи играли в каштановых волосах, окрашивали пряди темно-рыжим. Она продолжила разглядывать нового знакомого до тех пор, пока не столкнулась со взглядом серых глаз.
– Днём я уже не так похож на покойника? – весело спросил Лорис, и Веста вздрогнула. Настоящий мертвец: нездоровая бледность проступила ещё четче при свете дня.
– Ты будто из склепа вылез, – призналась она.
– Хм, – он улыбнулся, – почти угадала, девица. Из-под земли.
Пальцы Весты невольно схватились за многострадальный корешок плакун-травы.
– Знаешь, девица, твоя любовь к покойникам до добра не доведет, – он протянул свою левую руку, – потрогай, теплая?
Веста, помедлив, дотронулась до кончиков пальцев. Горячие. Значит, живой?
– Убедилась?
Веста усиленно закивала. Лорис воспользовался наступившей тишиной и протянул Весте что-то тёплое в глиняной миске.
– Наколдовал? – подозрительно присматриваясь к супу, спросила Веста.
– Приготовил. В основном, – флегматично ответил Лорис.
– А откуда…, – Веста приземлилась на плащ Лориса.
– Тарелку и некоторые ингредиенты пришлось наколдовать. Это не очень хорошо, но лучше я ничего не придумал, – он устроился на плаще вслед за ней.
Веста зажмурилась и проглотила первую ложку. Она надеялась, что колдун не пытался её отравить или зачаровать, да и суп оказался знакомым. Веста съела ещё немного, а потом, будто вспомнив что-то, резко остановилась.
– Так за что тебя прокляли?
– Я плохо поступил, – в голосе Лориса Весте почудилось сожаление.
– Ты кого-то заколдовал? – Весте думалось, что её вывод строен и логичен, но Лорис фыркнул и отодвинулся от неё.
– Я никогда не колдовал во вред. Я – не черный маг, – подскочил Лорис.
– Тогда кто ты? – поднялась на ноги и Веста.
– Лорис.
– И только?
Он сдержал улыбку и прошагал вперёд.
– Другого имени нет.
Веста растерянно заозиралась. Эта часть леса ей была не знакома, видать, вчера зашла слишком далеко. Не следует злить единственного проводника. Веста глубоко вздохнула.
– Меня кличут Вестой. Мне… – она наткнулась на насмешливый взгляд Лориса и продолжила, – я шить могу, готовить…
Колдун громко рассмеялся.
– Будем знакомы, Веста. Я тоже умею готовить и шить, – Лорис снова отвернулся и зашагал вперёд.
– И колдовать.
– Как и ты, – мягко проговорил он под хруст веток, – твой венок отличался от остальных потому, что его создала ведьма. И заколдовала меня ведьма.
Поднялся слабый ветерок и ветки деревьев зловеще зашуршали. Глаза Весты расширились. Разве могла она быть ведьмой, разве причиняла она зло соседям?
– Да я никогда порчи не наводила!
– И я, – издевательски протянул Лорис, поддерживаемый шелестом листьев.
– Я даже не гадала!
– Какое совпадение.
– Я не хочу колдовать.
Лорис в очередной раз улыбнулся.
– Но уж лучше колдовать, чем замуж, да? – Лорис указал рукой в сторону. –Там река, я подожду тебя здесь.
Веста отрешенно кивнула и скрылась от него за деревьями. Теперь она начала узнавать опостылевшие пейзажи. Та самая река, которая привела её к Лорису, вернула и то, что произошло ночью. Реке всё нипочем: и горе, и радости. Веста вспомнила, как ее Микола обнимал другую женщину. Как венки плыли по безразличной реке и привели к предначертанному. Веста так привыкла думать, что судьбой ей предназначен был Микола, верила, что тот каким-то внутренним чувством понимал её, что исчезновение этой мысли сперва напугало, а затем утешило. Прохладный источник успокаивал. Веста зачерпнула из него и залюбовалась солнечными бликами, которые отражались в воде. Быть может, река и не равнодушна вовсе. Река увела от рока и дала ей выбор. Не может же быть всё предначертано свыше, каждый в праве сам решать свою судьбу.
Наскоро приведя себя в порядок, она вышла к Лорису. Он словно и не заметил её. Сидел чуть сгорбившись и чертил палочкой на земле какие-то неизвестные знаки. Веста хрустнула веткой. Лорис вздрогнул и смахнул картинки одним движением.
– Я хочу уехать, – Веста шагнула к Лорису. – Нам бы коней тихонько в деревне взять – знаю, у кого есть хорошие – так, чтобы никто не заметил, что я туда возвращалась.
Лицо Лориса снова помрачнело.
– Я не вор.
Веста потупилась.
– Мы… я… вернём!
– Мы сюда не вернёмся, – помотал головой.
– Никогда? – Ветер снова поднялся, в воздухе запахло березой, дубом и еловыми шишками, которые Веста с друзьями собирала в детстве. В голове яркими вспышками возникли Мирка, Фома и Праскева. В груди сдавило.
– Почему задумалась? Хочешь остаться? – Лорис не настаивал, и от этого становилось ещё хуже.
Ей вспомнился пустырь, где они впятером проводили беззаботные дни. Тогда был жив отец, который вечно ворчал, но лишь для виду. Перед сном мама рассказывала сказки о неизвестных Весте городах. Всё казалось вечным, неизменным, а теперь ей предстояло побывать в городах, которые она и не чаяла увидеть. Навсегда покинуть дом.
Старая, ещё теткина, прялка покроется пылью. Вышитый рушник истлеет. И та самая книжка, которую её мать бережно прятала от чужих глаз, так и останется под порогом.
Микола, верно, женится на той женщине. Мирке подсобит соседка. Фома – при деле, а Праскеве – по осени свадьбу играть. Они погрузятся в свои заботы, и если вспомнят о Весте, то как о смутной фигуре из беззаботного времени. Наравне со сватовством и своей первой осенней ярмаркой.
– Веста, я не тороплю, но мне кажется, что если ты хочешь избежать моего знакомства с твоими родителями, то нам стоит уезжать сейчас.
Веста почувствовала, как к глазам подкатывают слезы. И правда – совсем одиноки станут могилки родителей на старом кладбище. Сотрутся буквы, уйдут под землю надгробные камни, и исчезнет всё, что напоминало бы о существовании самой Весты.
– Что же ты? Я ведь не заставляю, – нежно пробормотал Лорис и обнял её. Плакаться ему в плечо становилось добрым обычаем. Объятия Лориса успокаивали, а когда он гладил её по волосам, все опасения растворялись как дневные тени прохладной ночью.
Она замотала головой.
– Поехали.
Лорис подсадил ее на непонятно откуда взявшегося коня.
– А?..
– Наколдовал. До утра хватит, а там, может, что придумаем.
Веста привыкла к лошадям, но эта была словно неживой. Не реагировала на Весту и, ко всему прочему, была холодной. Веста обернулась на Лориса.
– Если ты задумалась о том, что это мертвая лошадь, то даже не говори. Она просто не существует, это морок.
Веста погладила коня. Чем-то напоминал деревянную лошадку, что ей в детстве вырезал отец.
Сначала они ехали в полной тишине, прерываемой лишь пением птиц, так что у Весты было достаточно времени, чтобы разочароваться в своем решении. Дома она знала, что её ждёт, а пыльная неизвестность пугала. Сказать об этом Лорису она не осмелилась.
– Куда мы едем?
Он нахмурился.
– Для начала в город, обустроимся, обучу тебя, а там…
Впереди показалась сломанная рябина. Недобрый знак. Веста покрепче сжала поводья.
Лорис спокойно и терпеливо объяснял, что занимается поиском людей с магическим даром, не умеющих его применять. И стремление Лориса – дать им возможность оставить после себя след, не исчезнуть, так и не раскрыв талант, как тысячи до и тысячи после. Веста будто не слушала. Она упрямо смотрела на приближающуюся рябину. Между ветками показалось гнездо. Веста ощутила воодушевление. Она припомнила звуки родного села. Дома она слышала издали пение соловьев.