– Конечно. О тебе и забочусь, – ответил Васек, глядя на меня так, будто это я перед ним провинился, а не он передо мной. – Если ты растолстеешь, тебе будет неудобно сидеть за партой.

– Совсем совесть потерял! – сказал я, видя, что кот и не думает раскаиваться в содеянном. И крепко сжал в руке кусок хлеба – последнее отдавать врагу я не собирался.

А Васек как услышал про свою потерю, так сразу заволновался.

– Что? Потерял? Где потерял? Когда потерял? Почему потерял? – затараторил он. – А она была вкусная? Большая? Свежая? – Васек стал тереться о мои ноги, потом о ножки стула, потом о ножки стола, а потом остановился и принюхался. – Нет-нет! Я не мог ее потерять! Я никогда ничего не теряю! Ее украли! Точно! – И тут он заметил щенка Бику – соседи его временно у дедушки оставили, чтобы дедушка за ним приглядел, пока они на курорте погреются. Ну, а что тут необычного? Дедушка за Васьком приглядывает, за мной приглядывает, – почему бы и за щенком не приглядеть? Одно мне только непонятно, – зачем соседи греться поехали, когда у нас уже тепло стало. Греться зимой надо уезжать, а не тогда, когда каникулы вот-вот начнутся. Ну, да ладно, мы же с вами не о соседях, а о Ваське разговариваем. Точнее, о его совести, точнее, – о ее отсутствии. В общем, заметил Васек Бику, когда тот как раз намеревался свою котлету отведать и как закричит:

– Вот он – вор! Уже ест, наверное, мою совесть!

Сорвался с места, чуть мой стул не уронил, а вместе с ним и меня. Подбежал к Бике и спрашивает:

– Что ты жуешь?

– Котлету, – гавкнул Бика. А сам смотрит на Васька удивленно и испуганно, – не понимает, откуда у кота любопытство такое появилось.

– Врешь! – мяукнул Васек. – Это моя совесть! Верни украденное!

– Да котлета это, обыкновенная, хоть и вкусная, – стал спорить щенок.

– Вкусная? Тогда – точно моя! – после этих слов, Васек залез мордой в чужую миску и через секунду она уже блестела чистотой. Да, Васек умеет мыть посуду, – с таким котом и машина посудомоечная не нужна, и мама отдыхать может.

– Жадина! – обиделся на Васька Бика. – Совести у тебя нет!

– Значит, это все-таки была не совесть, – сказал Васек и опять облизнулся. – Но, действительно, вкусно.

– А я тебе что говорил? Иди свою совесть в другом месте ищи. – Вконец расстроенный Бика, уронил нос в пустую миску. И мне показалось, что в этот момент он жалел, что не уехал греться вместе со своими хозяевами. Не по душе ему Васькина дружба пришлась.

А Васек, прямо, очень серьезно задумался.

– Странно, – говорит, – кажется, уже все знают, что я совесть потерял. Как же я сам пропажи-то не заметил? Я ведь, всегда за своими вещами слежу.

– Это все от жадности, – сказал ему Бика.

– Да ну тебя, – мяукнул Васек. – Некогда мне с тобой болтать, пойду дальше совесть искать, пока ее кто-нибудь другой не нашел.

И он выбежал во двор. А я в окно за ним наблюдать стал.

Во дворе Васек принялся носиться туда-сюда, все время принюхиваясь и оглядываясь, как будто сам в щенка превратился, или, скорее, – в собаку-ищейку. И так он увлекся своими поисками, что не заметил старую ворону и налетел прямо на нее.

– Невоспитанный! Совсем совесть потерял! – заворчала ворона, с жалостью глядя на перья, выпавшие из ее крыла. Вы не удивляйтесь, что я и вороний язык понимаю. Если внимательно за животными наблюдать, то со временем все начинает пониматься. А у дедушки в гостях мне частенько приходится смотреть в окно, вместо экрана телевизора или монитора. Впрочем, это и интереснее и полезнее, – по крайне мере, в плане изучения других языков.

– Ну, вот, и ты про мою потерю знаешь, – Васек совсем растерялся. – Все твердят: – «потерял, потерял». А где мне ее искать – никто не говорит.

– Глупый, – засмеялась ворона. – Совесть – это тебе не вещица какая-нибудь, и даже – не еда.

– А что же тогда? – смутился Васек.

– Да как же тебе объяснить? – ворона задумалась. – Совесть, это то, что живет в тебе.

– Что? Живет во мне? – Васек испуганно принялся грызть свою рыжую шерсть. – Кто разрешил? Я – не разрешал! Что она там делает?

– Я так просто выразилась, – снова засмеялась ворона. – Я хотела сказать, что совесть – это то, что подсказывает тебе, какие поступки плохие и как поступать нельзя.

– А…, – стараясь усвоить услышанное, протянул Васек. Прямо как я, когда мне дедушка про мою совесть говорит. Я ведь и сам прежде не понимал, что это за штука такая «совесть», которая человека изнутри мучить должна, когда он что-то нехорошее сделает.

– И вообще, – продолжила ворона, – чего ты-то испугался? Ты же – бессовестный.

– Ага, не зря мне все об этом говорят, – тут до Васька что-то дошло, и он стыдливо опустил голову. – Не хочу я больше бессовестным быть. Может, ты побудешь моей совестью? Пока настоящая не вернется, – предложил он вороне. Так же, как я когда-то предложил моему дедушке.

– Кажется, уже вернулась, – довольно каркнула ворона. – Но она у тебя, Васенька, еще не опытная и я согласна ей помогать тебя воспитывать.

– Спасибо! – мяукнул Васек довольно.

А тут я, как раз, вышел из дома. Так как нельзя мне было дольше у окна сидеть – в школу мог опоздать. Васек меня увидел и сразу побежал провожать, чтобы я по пути не заблудился и не соскучился. И даже рыбью кость с собой захватил, чтобы я в школе перекусил. Нет, вы только не подумайте, что я рыбьими косточками питаюсь. Не ем я их, вовсе. Они же в горле застрять могут.

Такая вот забавная история приключилась весной со мной, Васьком и его совестью, которая, к концу этой самой истории, все ж таки, появилась. Правда, ненадолго, – до следующего своего исчезновения.