В джипы они забирались уже промокшими насквозь.
Анна сняла мокрую ветровку. Ей было не по себе – на улице во всю хлестал дождь, темнота быстро облепляла горные склоны, а им предстояло ещё около двух часов добираться до своего монастыря на джипах.
«Отличная нас ждёт перспектива, – подумала она, – особенно если учесть, что ограждений по краю дорог в горах нет».
Анна удивлялась, что никаких мер безопасности в их сегодняшнем путешествии ни Крис, ни Гамбо не предприняли.
Назад Анна, Хелен и Павел ехали молча, крепко вцепившись в железные ручки, предусмотрительно приваренные хозяином их джипа к передним сиденьям.
Когда через час езды в темноте под днищем их джипа раздался сильный удар, сердце Анны почти перестало биться. Водитель затормозил, вылез из машины и озабоченно стал заглядывать под капот.
Вскоре и другие водители подошли к товарищу.
Дождь давно кончился. Гамбо и Павел вышли подышать свежим воздухом.
В кабине продолжала играть непальская музыка, которую на обратном пути включил водитель.
Чтобы сбросить накопившееся напряжение, Анна раскинула руки в стороны и изобразила танцевальное движение. Видимо, это было так неожиданно и нелепо, что Хелен прыснула со смеху. Помахав руками ещё пару раз, Анна тоже засмеялась. Дикое напряжение, в котором они находились уже более полутора часов, спало.
К моменту, когда водитель вернулся на своё место, из глаз у Анны и Хелен текли слёзы – было видно, что они сильно перенервничали.
К половине девятого вечера они наконец-то подъехали к своему монастырю.
– Никак я мозоль на пятой точке натёр, – сказал, потягиваясь Павел.
Голова у Анны гудела.
Не обменявшись друг с другом ни единым словом, группа разбрелась по кельям.
Глава 7. Полёт на вертолёте. Намче-Базар
Назавтра Анну ожидало новое приключение – полёт на вертолёте.
Утром они в последний раз роскошно позавтракали – с этого момента повара покидали группу. Анне только предстояло узнать, как питаются на маршруте туристы, которых не балуют.
Крис сказал, чтобы все собирали вещи и готовились к отъезду.
После необходимых приготовлений группа в полном составе отправилась в монастырь, чтобы проститься с монахами и поблагодарить их за гостеприимство.
Настоятель монастыря предложил сфотографироваться на память.
Ко всеобщему удивлению группы, Ринпоче, узнав об их отъезде, изъявил желание тоже запечатлеться на общем фото.
– Вы понимаете, что происходит? – взволнованно сказал Крис. – Ринпоче редко покидает покои монастыря – у него слишком много дел. Это большая честь, что он решил сфотографироваться с нами.
Анна заметила, что обычно спокойный Крис засуетился.
Сначала рядом с монахами встали Крис, Белен и Гамбо. Видимо, Крис решил, что честь оказана только почётным жертвователям монастыря. Но оказалось, что Крис ошибся – Ринпоче приглашал сфотографироваться всю их компанию вместе.
Так Анна оказалась в окружении молодых монахов в тёмно-вишневых облачениях. Головы их были всё так же не покрыты, одно плечо обнажено – к одеянию буддистов не прибавилось ни единой детали. Как будто их совсем не касалось, что ещё в семь утра вся зелень была покрыта изморозью, а значит, ночью температура опускалась практически до нуля.
Анна не понимала, как монахи смогли приспособиться к холоду. Она согревалась только с помощью горячего чая. И теперь даже днём ни в помещениях, ни на улице уже не расставалась с шапкой, флисовым свитером и ветровкой. А здесь, на открытой площадке перед храмом, вдобавок к холоду дул пробиравший до костей осенний ветер.
Сфотографировавшись и получив благословение от настоятеля монастыря, группа тепло попрощалась с монахами.
Потом все дружно вернулись в свои кельи, взяли вещи и пошли по уже знакомой широкой тропе вниз по горному склону. Мужчины-повара несли их тяжёлые сумки. У подножия горы группу должны были ждать джипы.
Телефонный звонок Крису помешал их планам.
– Вертолёт приземлится прямо к монастырю, – ответив на звонок, радостно заявил Крис. – Нам не нужно возвращаться в Фаплу.
В редких случаях вертолёты опускались на небольшой горизонтальный пятачок склона чуть ниже монастыря. Сегодня оказался именно такой день.
Анна с остальными повернула назад. Вскоре они вышли к небольшой ровной поляне. Ближе к деревьям стояли лагерем несколько палаток. Вероятно, здесь жили туристы, которые приехали на день основания монастыря Чиванг.
Группа разделилась на две части – маленький вертолёт не мог перевезти всех зараз. Он должен был выполнить два рейса. Решено было, что первыми полетят Уайты.
Анна напряжённо всматривалась в небо. Наконец, она заметила крохотную точку.
Кажущийся с земли игрушечным, похожим на весёлую красную стрекозу с ярко-жёлтым хвостом, вертолёт быстро приближался, увеличиваясь в размерах. Вскоре поляну заполнил оглушительный рёв, а мощная струя воздуха разметала всё вокруг. У двух крайних палаток сорвало крепления. Гамбо побежал за бейсболкой, которая покатилась по поляне, словно ожила.
Анне никогда не доводилось бывать на вертолётной площадке, и она с любопытством наблюдала, как семья Уайтов садится в кабину.
По соседству с площадкой высился двухэтажный жилой дом. Когда они жили в монастыре, Анна не замечала этого дома – он стоял ниже по склону и был частично скрыт высоким каменным забором.
Хозяйка дома распахнула перед ними ворота каменной ограды и радушно пригласила посидеть у себя во дворе.
За каменным забором, плотно облепленным мхом и лишайником, они встретили богато одетого непальца в сопровождении помощника. Он вёл себя по-хозяйски, непринуждённо.
Непалец сразу объявил, что является владельцем вертолётной компании.
– Я прилетал сюда на праздник, а теперь мне надо срочно вернуться в Катманду. Мой вертолёт прибудет с минуты на минуту.
– Так это на ваших вертолётах мы теперь переправляемся в Намче? – догадался Крис.
– Да, – улыбнулся непалец, – я узнал, что в Чиванге есть мои клиенты и распорядился, чтобы за вами приземлились прямо здесь.
– Спасибо, очень благородно с вашей стороны, – сказал Крис. – По правде говоря, нам уже надоело трястись в джипах.
– Я так и подумал, – кивнул непалец.
Он хорошо говорил по-английски. Между ним и американцами завязалась беседа. Выяснилось, что непалец частенько бывал в Штатах, а его дети учились там в колледже. Эмили и Белен обрадовались и стали наперебой приглашать его в гости на случай, если тот когда-нибудь снова окажется в их краях.
Тем временем Анна наблюдала за хозяйкой дома.
Она тоже не походила на рядовую непалку. На женщине были дорогие фирменные вещи – толстовка, лёгкий жилет-пуховик, тёплые спортивные брюки и новенькие кроссовки. Аккуратно причёсанные чёрные волосы блестели. В движениях женщины сквозили непривычные для непальцев уверенность и грация.
Она вынесла гостям стулья, а потом тарелку с солёным хворостом и свежей, только что выкопанной, тщательно помытой морковью.
Сочная красно-оранжевая морковь аппетитно поблёскивала в лучах яркого солнца, дразня туристов. К тарелке тут же потянулось несколько рук. Морковь была отменная: вкусная, хрустящая и невероятно сладкая.
– Какая сладкая морковка! – удивилась Эмили. – Думаю, я ни разу в жизни не пробовала ничего подобного.
– Это потому, что она прямо с огорода, – улыбнулась хозяйка.
Анна подивилась хорошему английскому произношению женщины.
– Взгляните сами.
Они подошли к краю дворика – внизу, на уровень ниже, была выровнена терраса, на которой пышно зеленела морковная ботва, росла рядками свёкла, забавно кучерявилась петрушка, а по краю ровным рядком торчали белые кочаны капусты. Со всех сторон огород был окружён таким же древним каменным забором.
– Хотите побывать внутри дома? – предложила хозяйка.
– Ещё бы! – с радостью воскликнула Эмили.
Женщины последовали за непалкой.
Внутри дома они увидели уже знакомую картину: узкая лестница вела на второй этаж, прямо в комнату для молитвы с большим буддийским иконостасом. Комната была огромной и пустой. Её стены и потолок были украшены древней росписью. Золотой, красный и зелёный – такими были основные цвета живописи, цвета, которые всегда использовались в храмах.
В некоторых местах роспись поблёкла, где-то стёрлась совсем. По всей видимости, возраст живописи насчитывал не один десяток лет.
В углу комнаты Анна увидела знакомый портрет – статуя с точно таким же лицом стояла в храме монастыря Чиванг. Это была фотография самого основателя.
– Скажите, – с любопытством спросила Анна, – а почему у вас стоит портрет основателя монастыря?
–Это мой прадед, – просто ответила женщина.
– Прадед? Вы правнучка основателя монастыря? – не поверила Эмили. – Не может быть!
– Да, – заулыбалась хозяйка. – А этому дому более ста лет. Эта комната была такой всю мою жизнь – сколько себя помню.
– То есть вы даже не знаете, кто сделал эту великолепную роспись? – удивилась Анна.
– Нет. Я знаю, что это сделал кто-то из моих предков, но кто – сказать не берусь. Может быть, дед, а может, и сам прадед.
Потрясённые выпавшей им удачей побывать в доме, построенном самим основателем монастыря, женщины вновь спустились во двор.
Анна обратила внимание, что каменные ступени, ведущие на горизонтальные террасы участка, тоже были древними – наверняка их сделали одновременно с домом.
Вскоре вертолёт прилетел и за второй партией. Они быстро запрыгнули в тесную кабину. Мужчины-повара помогли забросить внутрь их сумки.
В кабине было тесно. На заднем сиденье уместились четверо – Анна, Павел, Белен и Эмили. Впереди занял место Крис. Все были в предвкушении предстоящего полёта: улыбались, шутили, фотографировались.
Анна подумала, что это был тот самый момент единения и братства, когда забываются все обиды и разногласия, когда окружающие люди на короткое мгновение становятся для тебя самыми близкими людьми на Земле – просто потому, что испытывают одинаковые с тобой чувства.
Анна ощущала волнение. Она понимала, что через несколько минут окажется в совершенно другом Непале – там, где тысячелетиями покоятся гималайские белки, куда устремляются люди со всех континентов Земли. Она ещё не знала, как это будет, но понимала, что её ждёт совершенно иной опыт, и от этого ожидания чего-то нового и неизвестного её переполняла радость.
Вертолёт поднялся в воздух. Анна почувствовала, как их кабина физически уменьшается в размерах, превращаясь в чуть заметную точку – пространство под ними распахнулось необъятной бесконечностью. Они летели между двух гигантских горных цепей.
Горы-исполины будто бы подпустили их ближе, разрешив ненадолго побыть в своей компании.
Здесь уже не было никакой растительности. Обнажённые скалы, сложенные из разноцветных горных пород и освещённые ярким полуденным солнцем, были ослепительно красивы.
По отвесным склонам текли, переливаясь блестящим серебром, горные ручьи – будто горы плакали, отдавая земле лучшее, что у них было, – воду. В конце пути ручьи водопадами обрушивались в реку на дне долины. Река бурлила, кипела белым ключом и стремительно неслась вперёд.
И хотя звуков воды не было слышно, Анна ощущала её клокотание, рёв, неукротимость – то была мощная энергия гор, ежесекундно выплёскивающаяся наружу и принимающая форму водной стихии.
Полёт длился недолго – около двадцати минут. Однако за это время вертолёт перебросил их из пышущего зеленью гостеприимного оазиса с гладкими, покатыми верхушками лесистых гор к неприступным гималайским хребтам, на вершинах которых покоились вечные снега.
Они приземлились на крошечном горизонтальном выступе резко обрывающегося склона.
Как только Анна коснулась земли, её мгновенно обжёг ледяной горный воздух, сразу заявив о том, кто здесь полноправный хозяин.
За широкой расщелиной виднелись контуры громадной горной вершины, прячущей своё лицо в густой вуали тумана. Анну охватило необъяснимое чувство восхищения и трепета, будто она внезапно оказалась на приёме у самой властительницы мира.
Анна подошла к другому краю вертолётной площадки. Там стояла небольшая кучка людей, видимо, ожидавших посадки на вертолёт. Отсюда открывался вид на всемирную альпинистскую Мекку – Намче-Базар.
Посёлок расположился внизу, в круглом природном котловане меж высоких гор. Его выстроили слоями. По форме он напоминал гигантский древнеримский амфитеатр. Самобытная красота города завораживала. Красные, синие, зелёные крыши отелей превращали город в эдакое волшебное королевство, затерянное высоко в горах.
Высота над уровнем моря здесь колебалась около цифры 3440.
Анна смотрела вниз на многочисленные ярусы селения и не могла оторваться.
Сразу за полукруглой чашей города круто вверх взмывали в небо исполинские горы, а слева, как бы выглядывая из-за них, выступала, похожая на высокую боярскую шапку, белая горделивая вершина. Как позже выяснилось, это была знаменитая Ама-Даблам. Её высота достигала 6418 метров. Именно эта гора покорила сердце Анны с первого взгляда. Как-то уж очень за душу брала её белоснежная, нахлобученная набок шапка…
– Знакомьтесь, мой друг Полдон, – услышала Анна позади себя.
Крис обнял старого знакомого.
– Сейчас мы отправимся в его гостиницу. Она находится прямо по центру Намче. Оттуда вам откроется ошеломляющий вид, – пообещал Крис.
Но Анне было совершенно ясно, что абсолютно любая гостиница в этом изумительном месте открывала взору туристов незабываемую картину.
По каменным ступеням, коих здесь насчитывалось бесчисленное множество, они направились вниз. Навстречу им, вверх по ступеням, шёл караван яков.
Анна шла и прижималась к скале, пропуская животных.
– Яки здесь – обычное дело, – прокомментировал, обернувшись, Крис, – и ещё ослы. Этих животных непальцы используют для перевозки грузов.
Гостиница действительно оказалась в самом центре Намче, на его главном пешем пути, практически в самом низу «чаши». Снаружи она больше походила на недорогой отель, который можно было встретить в Катманду.
Когда Анна вошла внутрь, к ней подошёл Крис.
– Полдон приготовил нам несколько комнат на одном этаже. Вот ключи. Занимайте любую – все комнаты одинаковые, – Крис протягивал Анне несколько ключей с номерками, – а мы с Гамбо займёмся оформлением.
Анна взяла первый попавшийся ключ, и вместе с Эмили они поднялись в свой номер.
Крохотная комнатка очень смахивала на келью, в которой они уже останавливались. Она оказалась в торце здания, и, вероятно, поэтому там было два окна. Одно окно по центру, а второе – прямо над одним из деревянных топчанов. У Анны складывалось впечатление, что она очутилась в палатке высоко в горах, окружённая со всех сторон скалами. Горы будто заключили её в объятия.
Анна положила на топчан сумку, достала вещи и переоделась.
Перед центральным окном в виде утопленного вниз подоконника предусмотрительно соорудили широкую полку-сиденье. Там-то Анна и поспешила расположиться.
Туман над соседней вершиной рассеялся. Гигантская гора стояла так близко, что казалось – она заглядывает прямо в окно. От этого у Анны создавалось ощущение, что она была не одна, что кто-то пристально за ней наблюдает. Это ощущение не покидало её и позже – всё время, пока они находились в горах.
Неприкрытое облаками горное солнце палило, будто в июльский полдень. Анна распахнула окно. После пронизывающего ледяного ветра жаркие солнечные лучи казались благом, и Анна наслаждалась их ласковым теплом.
Это был один из моментов, которые западают в душу навсегда: когда ты каждой клеточкой тела ощущаешь, что жизнь прекрасна и удивительна, когда чувствуешь себя частью огромного мира необычайной красоты. Вероятно, именно такие моменты люди называют счастливыми.
Почему-то Анне пришла в голову мысль о космонавтах. Она никогда не понимала, почему люди идут в эту опасную профессию. И только оказавшись в Намче, вдруг поняла: выйдя на орбиту Земли, космонавты видят недоступную другим красоту Вселенной и, должно быть, совершенно иначе чувствуют связь с Землёй.
Странно, но все эти ощущения совершенно не интересовали американок. Для них и в Гималаях на первом месте стоял комфорт.
Глянув в окошко, Эмили воскликнула:
– Какой классный вид!
Схватила полотенце, шампунь, восемьсот рупий и побежала вниз, чтобы первой успеть в душ. Как позже выяснилось, точно так же поступили и остальные. Столкнувшись в дверях душевой, они посмеялись друг над другом и заняли очередь.
Когда Эмили с мокрыми волосами вернулась в комнату, солнце опять затянула дымка – общий вид из окна изменился. Но американка этого даже не заметила.
На обед группа собралась на первом этаже – в помещении, где располагалась кухня.
– Мы дружим с Полдоном вот уже тридцать лет, – с улыбкой рассказывал Крис. – И открою вам секрет: на этом этаже собираются только близкие друзья, все остальные туристы сидят этажом выше. Так что вас принимают как семью. Правда, Полдон?
Почему-то Крису было очень важно, чтобы о его дружеских отношениях с непальцами знали все. Он постоянно твердил, как много у него друзей в этой стране, подчёркивал, что к нему и к его группе относятся как-то по-особенному.
Полноватый непалец с круглым, внушительным животиком и тёмной кудрявой шевелюрой довольно улыбался. На кухне работали его жена и двенадцатилетняя дочь.
Теперь еду приходилось выбирать по типовому меню. Разнообразие кушаний исчезло. Все блюда можно было поделить на несколько групп: жареный рис с небольшим количеством овощей, жареная лапша, момы, бутерброды и жареные яйца. Салат был представлен в единственном варианте: мелко нарезанные и разложенные тонким слоем местные овощи – свёкла, морковка, капуста, огурцы.
После обеда Гамбо спустился вниз с большой картонной коробкой.
– Вот, разбирайте свои вещи, – он поставил её на пол.
Анна заглянула внутрь, забрала сверху пакет, в котором лежали её трекинговые ботинки и тёплые брюки, и отправилась в свой номер, чтобы положить вещи в сумку.
Через некоторое время в дверь постучали.
– Мои ботинки у тебя? – за дверью улыбался Павел.
– Нет, а почему они должны быть у меня? – Анна была в недоумении.
–Американцы сказали, что ты забрала пакет с ботинками.
– Правильно, забрала. Но это пакет с моими ботинками. Твои я в глаза не видела.
– Странно, – улыбка исчезла с лица брата. – Куда тогда делись мои ботинки? И пуховик? И другие вещи? Там ничего моего нет.
– Не знаю, – пожала плечами Анна. – Спроси Криса. Это же он просил сдать ему вещи.
– Крис почему-то смеётся и разводит руками. Ну да ладно, попробую ещё раз, –сказал Павел и пошёл обратно к группе.
Анна уселась на своё любимое место и достала книгу. Не прошло и пятнадцати минут, как брат появился снова.
– Слушай, я в замешательстве – просто не знаю, что делать. Мои вещи как в воду канули. Никто ничего не знает. Ты видела, как принесли коробку? – Павел был не на шутку встревожен.
– Видела. Её принес Гамбо. Но мои вещи были в верхнем пакете. Внутрь коробки я не заглядывала. Попробуй узнать про вещи у Джека. Он тоже сдавал два пакета.
– Да спрашивал я их всех. Они, как попугаи, твердят, что ничего не знают и что я сам потерял вещи. А у меня там всё тёплое – я не могу без них в горы.
– Хорошо, давай я сама поговорю с американцами, – согласилась Анна.
– Спасибо, а я пока посижу в кафе – поработаю. Здесь отвратительный вайфай.
– А в кафе лучше? – удивилась Анна.
– Там он, по крайней мере, платный – есть надежда, что если берут плату, то можно рассчитывать хоть на какое-то качество.
И Павел отправился на улицу.
Анна спустилась на первый этаж. Не считая Гамбо, вся группа была в сборе.
– Товарищи дорогие, – шутливо обратилась она к американцам, – ну и куда же делись вещи Павла?
Как ни странно, вопрос вызвал общее оживление и смех.
– Потерял вещи, так пусть купит их снова. Слава богу, здесь можно купить любое снаряжение, – равнодушно бросила Эмили, которая, учитывая размер её доходов, вряд ли была в состоянии понять цену русских денег.
– И как это он, интересно, их потерял? – возразила ей Анна. – Отдав на хранение Крису?
– Не знаю, – Эмили вызывающе посмотрела ей в глаза. – Это уже детали. Сам виноват, сам пусть и решает свою проблему.
Все остальные захихикали, поддерживая Эмили.
– Джек, – Анна подошла вплотную к мужчине, – ты забирал свои вещи из коробки, которую принёс Гамбо?
– Нет, – улыбаясь, ответил Джек. – Я не сдавал никаких вещей.
– То есть как «не сдавал»? – удивилась Анна. – Я же сама видела, как ты принёс два полных пакета ещё там, в Катманду.
– Ну да, принёс. Но позже Крис сказал, что вещи сдавать не стоит, и я снова упаковал пакеты в свою сумку.
Анна уже совсем ничего не понимала.
– А почему нам с Павлом не сказали, что вещи сдавать не стоит?
– Этого я не знаю, – Джек продолжал глуповато улыбаться. – Это надо у Криса узнать.
– Крииис? – Анна повернулась к сидевшему у двери гиду. – Почему ты не сказал, чтобы мы с Павлом разобрали свои вещи ещё в Катманду?
– Не знаю, – пожал плечами улыбающийся Крис, – наверное, не до того было.
Белен сидела в углу, уткнувшись в книгу, и делала вид, что происходящее её не интересует.
У Анны закончилось терпение. Ей надоело наблюдать за тем, как американцы равнодушно насмехались над несчастьем товарища из их же группы.
– Ау! – Анна повысила голос. – Я к вам ко всем обращаюсь. Человек доверил вещи гиду, а они пропали. Перестаньте вести себя как кретины. Голову включите уже. Человеку нужна помощь. Он не может идти в горы без тёплых вещей.
Повисло общее молчание. Похоже, никто не ожидал, что Анна была способна на повышенный тон.
Крис почесал затылок.
– Надо спросить Гамбо. Это он забирал вещи, – американец наконец-то заговорил серьёзно.
В то же мгновение дверь в кухню отворилась, и в помещение вошёл непалец.
– Гамбо! – воскликнула Анна. – Павел не может найти вещи, которые отдал тебе в Катманду. Куда ты дел оставшиеся пакеты?
– Кстати, там было ещё две упаковки молотого кофе, – вдруг вспомнила Хелен. – Оно тоже пропало.
Гамбо молча сел на лавку и задумался.
– Не помню, – наконец сказал он минуту спустя.
Потом достал из внутреннего кармана куртки тибетские чётки, закрыл глаза и начал молиться.
Прошло несколько минут. Все с любопытством глядели на непальца. Вдруг он резко вскочил и побежал вверх по лестнице.
Через некоторое время Гамбо спустился вниз с двумя большими пакетами. В них были вещи Павла и потерянный кофе.
– Хей, – зааплодировал Крис, – вот так Гамбо! Вот так сила молитвы!
В кухне поднялся галдёж – все активно обсуждали произошедшее.
Анна молча взяла пакет и поднялась в свою комнату – ей было неприятно находиться в одной комнате с людьми, показавшими своё истинное отношение к ближнему. Тем более ей было непонятно такое отношение в горах, на высоте более трёх тысяч метров, – ведь здесь могло случиться всё, что угодно, и положиться они могли только друг на друга. Люди, которые часто ходили в горы, хорошо знали об этом и обычно вели себя подобающе. Но американцы, видимо, считали иначе.
***
– Скажи, Гамбо, ты слышал что-нибудь про Шамбалу?
Наконец-то Анне удалось оказаться с непальцем наедине. Она горела желанием услышать буддистскую версию истории.
– Про Шамбалу? Нет. А что это? – спросил непалец, продолжая упаковывать сумку с продуктами.
От удивления Анна на мгновение замолчала. Ей всегда казалось, что про Шамбалу знают все. Она попробовала коротко объяснить.
– Считается, это вход в Высший мир, который находится на земле. Говорят, что он спрятан в Гималаях.
Гамбо потерял интерес к сумке и выпрямился. В его глазах появилось любопытство.
– Кто говорит? Никогда не слышал подобной глупости. Люди не могут попасть в Высший мир. Это невозможно. Туда нельзя пройти в физических телах.
Анна поняла, что они разговаривают с Гамбо на разных языках. Она закусила губу, помолчала, подбирая слова, потом продолжила:
– Ну а есть в Непале святые места? Там, где можно обрести просветление?
Обычно сдержанный, непалец оживился.
– Просветление? Анна, ты, должно быть, шутишь? – в глазах непальца светилось искреннее недоумение. – Я всю свою жизнь молюсь, посвящаю молитве несколько часов в день, но так и не добился просветления. Неужели ты всерьёз считаешь, что можно посетить какое-то особенное место и, как по волшебству, стать просветлённым?
Гамбо выглядел так, будто только сейчас понял, что слишком переоценивал умственные способности Анны.
Анна смутилась. Но, помолчав с минуту, продолжила.
– Я согласна – это утопия, – медленно произнесла она, удивившись, насколько простой и понятный ответ дал непалец. – Однако из России многие отправляются в паломничество искать в Гималаях святые места.
Теперь задумался Гамбо.
– Все буддисты хотя бы раз в жизни бывают там, где родился Господь Будда, царевич Сидхартха. Это место называется Лумбини. Может, это и есть то, о чём ты спрашиваешь?
– Возможно, – пожала плечами Анна. – А ты чувствовал там что-нибудь особенное? Поток энергии? Благодать?
Узкие глаза непальца округлились опять.
– Скажи, а ты почувствовала что-нибудь необычное на Буддийской Ступе в Катманду? – задал он встречный вопрос.
Анна поняла, куда клонит непалец, и улыбнулась.
– Нет, ничего, – откровенно призналась она.
– Вот и я не почувствовал, – улыбнулся Гамбо. – Я ходил туда, чтобы поблагодарить Будду за всё, что он сделал. Буддисты считают своим долгом сделать это хотя бы раз в жизни.
Анна внезапно поняла, что буддизм учит непальцев отдавать.
Они считают, что с самого рождения им было даровано главное – жизнь, и они возвращают свой долг служением, добрыми делами, не ожидая поощрительных подарков в виде откровений из священных мест.
Для Анны это было настоящим открытием.
***
Анна захватила фотоаппарат и пошла на улицу.
Там всё буквально бурлило. Каждый сантиметр поселковой площади был занят торговыми лавками и кафе. Здесь можно было купить всё: от туалетной бумаги до серьёзного альпинистского оборудования. И, что немаловажно, здесь можно было приобрести тёплую одежду для самых суровых условий.
Так, Эмили, например, только теперь поняла, что в высокогорье тоненький пуховичок, привезённый из дома, её не спасёт, и купила в Намче настоящий зимний пуховик, а к нему прихватила заодно и толстые шерстяные варежки с прорезью для пальцев.
Вещи, которые здесь продавались, были подделкой под мировые бренды – то есть их делали где-то здесь же, в Непале. Однако это не умаляло их ценности. Хорошие и по качеству, и по внешнему виду, они продавались за цену, которая была гораздо ниже, чем цена на брендовые вещи за пределами Непала.
В самом низу чаши, откуда Намче-Базар только начинался, лежала широкая тропа. Движение на ней можно было сравнить с движением на оживленной улице крупного города. В Намче беспрестанно поднимались караваны навьюченных животных и потоки туристов. Анна примостилась было на краю террасы, резко обрывавшейся вниз, чтобы сделать несколько фотографий. Однако постоять спокойно в поисках удачных кадров ей не удалось – место было слишком узким, и ей постоянно приходилось сторониться, чтобы пропустить новых путников.
«Вот это поток! – удивлялась Анна. – Кажется, сюда устремился весь мир».
Удивительнее всего было то, что среди туристов было немало пожилых людей. Иностранные старушки с трекинговыми палками медленно ползли вверх по тропе – их упорству можно было лишь позавидовать.
Как позже она выяснила у Криса, в Намче вёл специальный пеший маршрут. Большинство туристов добирались сюда пешком. Путешествие на вертолёте было дорогим удовольствием, и позволить его мог не каждый.
Весь Намче состоял из сплошных каменных лестниц.
Каменные ступени были повсюду. С какой радостью Анна бы занялась фотосъёмкой прекрасных видов, а вместо этого ей приходилось постоянно смотреть под ноги. Идти было трудно, непривычно, неудобно. Ступени были разными по ширине и высоте. От этого шаг получался прерывистый, ритм ходьбы не складывался. Ощущение, будто она идёт сквозь невидимую стену, повторилось.
Ей пришли на память родные российские просторы – бескрайние поля, безграничные равнины. Только теперь она понимала, какое это благословение – жить на равнине, какое это счастье – ходить по ровной земле, когда шаги складываются в ритм сами собой.
Здесь же при каждом шаге колени и голеностопы напрягались. Из-за разной высоты ступеней было невозможно хоть на миг ослабить внимание. Усталость накрывала быстро – хотелось присесть, отдохнуть. Но присесть в сумасшедшем посёлке, служащем перевалочной базой для тысяч туристов, было негде – разве что только в кафе.
Анна вернулась в гостиницу.
Вечерело. Она заметила, что в их комнатушке стало заметно холоднее.
Причиной столь резкого остывания комнаты были трещины в стёклах окон. Похоже, здесь часто бывали землетрясения, а доставить новые стёкла было очень дорого и сложно.
И хотя хозяева заклеили трещины скотчем, всё равно холодный воздух легко проникал внутрь. Пока грело солнце, в Намче можно было ходить в одном джемпере, трещины не давали о себе знать. Однако с наступлением темноты температура резко опускалась, и безобидные трещины превращались в ужасные щели, из которых неистово сквозил ледяной воздух.
Эмили натянула на себя оба пуховика, только что купленные шерстяные варежки, шерстяную шапку и залезла в пуховый спальник.
– Как же кстати оказался мой новый пуховичок! – говорила она с довольным видом, укладываясь спать.
Когда Анна проснулась на следующее утро, изо рта шёл пар.
Глава 8. Смотровая площадка с видом на Эверест
Сегодня группа должна была сделать радиальный выход в горы и подняться к самому высокогорному отелю мира – Everest View. Там их ждала ни с чем не сравнимая смотровая площадка.
Анна надела свой небольшой рюкзачок, в который положила полуторалитровую бутылку воды, фотоаппарат и ветровку, и присоединилась к группе. В этот раз она основательно запаслась водой. Крис настаивал, чтобы они выпивали не менее трёх литров в день.
Путь начался со знакомых ступеней. Уже через пятнадцать минут Анна была вынуждена остановиться, чтобы успокоить сердцебиение. Группа медленно уходила вверх. Замыкал группу один из двух шерпов.
О шерпах Анна слышала от Криса ещё на Алтае. Он говорил, что шерпы – самые привилегированные участники туристического процесса в Непале.
Они – больше, чем просто проводники. Для каждого своего путешествия Крис нанимал двух человек. Так было и на этот раз.
Главный шерп немного знает английский и может вполне сносно изъясняться с туристами. Он идёт впереди и ведёт за собой группу.
Второй шерп замыкает цепочку, чтобы никто из туристов не отстал. Оба шерпа внимательно наблюдают за группой: предлагают помощь, которая может понадобиться на тропе, несут дополнительную воду для группы, забирают небольшие рюкзаки тех, кто испытывает трудности.
У главного шерпа при себе всегда есть походная аптечка. Если туристы решают прихватить с собой ребёнка, шерпы могут нести его на протяжении всего маршрута.