Вновь пищащий мобильный. Лечу на скорости, одной рукой просматривая высветившееся напоминание, мигающим экраном привлекающее к себе внимание. Переводя ненадолго взгляд от дороги, пытаюсь рассмотреть, что ж я в этой суете опять умудрилась забыть. Спохватываюсь, резко перестраиваясь и тормозя на ближайшем возможном участке. Выхожу отдышаться, встречая морозный порыв ветра, резко глотающим воздух от накрывающего осознания ртом. Твою ж мать! Только не сейчас! Ну, для чего? Быть такого не может! Пинаю колесо, вновь всматриваясь в горящий экран. Нервно забрасывая телефон в карман, и хмуря брови. Два-три глотка воды – становится легче. Чёрт! Стресс! Просто стресс! И уставший от нервного истощения организм. Не может такого быть! Я не пропускала таблетки, надо пить новые, а перерыв так и не наступил. И что тогда? Сколько? Напоминание стояло через неделю. И что теперь? Если вдруг "да", рассказать? Затянуть удавку потуже? Чёрт! Я ведь почти смирилась с разводом. После уговоров мамы решила попробовать. Дать себе шанс. Отпустить навсегда. Не вовремя… Как и всё в моей жизни. Крутящийся волчок, сошедший со своей оси. Готовый в произошедших изменениях траектории врезаться в стену с размаху или надолго остановить своё вращение. Пока заботливая рука не установит его в исходное положение и не запустит вновь. Только кто же выступит добродетелем в моём случае? Сомневаюсь, что нынче знакомые способны оказать такое влияние на мою жизнь. Сажусь в машину, задумчиво кусая губы. Ловлю слишком серьезный взгляд в зеркале. Подмигиваю отражению, ломая бетонную стену напряжения.
– Прорвемся. И не из таких ситуаций есть выход. Надо лишь только до него дойти. Или доползти, если не хватит сил на шаги. В любом случае, перешагнув черту, станет легче. Должно стать!
– Твой нездоровый оптимизм, как блохи на дворовой собаке – неискореним! – подтрунивает хохочущий разум.
– Боюсь, это единственное, что осталось в целостности от прошлой меня…
Ключ в зажигании. Поворотник. Круговое движение руля. Громкая музыка и на удивление свободная дорога. Морозное солнце, искрящийся снег. Словно тысячи бриллиантов рассыпаны по обочинам. Свежий. Ещё не обезображенный выбросами и грязью, летящей из-под колес.
– Всё наладится, – повторяю, как мантру. Медленно срастаюсь с этой мыслью, пропуская её корни в глубины себя.
Парковка, аэропорт. Улыбаюсь шире в ожидании встречи. Самолет уже приземлился. По пути в зал ожидания натыкаюсь на аптеку, выделяющуюся своей неброскостью среди ярких кафе. Не думая, забегаю и кидаю деньги на стойку к улыбающемуся провизору:
– Двойной тест, пожалуйста, – убедимся наверняка.
Прячу покупку в сумку и спешу, отбивая веселый ритм каблуками по гладкой плитке, в сторону зала ожидания. Накидываюсь на подругу, душа её в крепких объятиях. Вновь чувствую приступ подступающих слёз, но впервые за эти бесконечные дни спровоцированный радостью.
Выставляет бессмертный "JD" на изящную поверхность своего стеклянного кухонного стола. Отрицательно машу головой.
– Я за рулём. Ты же знаешь.
– На сухую разговор у нас продлится дольше, – весело фыркает в ответ. – Оставь машину, переночуешь, а завтра поедешь к родителям. За дочкой они присмотрят, – наливает стакан. – Тебе надо отдышаться. Выплеснуть напряжение. Посмотри на себя! Словно натянутая струна! Похудела ужасно и цвет лица – точно у глубоко больной.
Не слушая моих отказов, бегает по кухне, нарезая приобретенную по пути закуску.
– Пей, – выставляет тарелки. – Чем закусывать будешь?
– Может этим, – достаю из сумки бирюзовую коробочку, водружая на стол.
– Твою ж мать! – закашлявшись, выпаливает подруга. – И сколько?
– Сама не знаю. Наткнулась с утра на напоминание пить таблетки и осенило мыслью, что в этом месяце никакие средства гигиены были мне не нужны, – грустно смеюсь над её нахмуренным видом. – Да перестань подготавливать для меня виселицу. Купила перестраховаться. Наверняка просто сбой. Моя нервная система ищет защиты.
– А если положительный, ты хоть его в известность поставишь? Послезавтра ведь суд… Это сыграло бы на руку. Отрезвило мозги. Как ни пытаюсь понять его действий – в голове каша!
– Для начала разведусь, – поднимаю уголки губ, опуская их под гневным взглядом Кристины. Осекаю, взрываясь. – Перестань на меня так смотреть. Он твердил, что мечты должны осуществляться! А на днях, после ночи, проведенной вместе, заявил, что не станет дважды повторять одну и ту же ошибку!
– Так, может, говорил вовсе не о тебе? Во фразе был другой смысл? Твоего мужа сложно понять. Его поступки и жесты говорят намного яснее, – улыбается с хитрым прищуром. – И ты всё-таки соблазнила его. Ну и правильно! Пусть помучается воспоминаниями одинокими вечерами. Не одной же тебе страдать.
– Одинокими ли? – хмыкаю грустно.
– О, в этом не сомневайся! Я тебя уверяю, что, если вы всё же разведетесь, он в ближайшее время на километр к себе никого не подпустит. Пока не перерастет ваши отношения. А это будет не скоро.
Поднимает с места, подталкивая в сторону уборной.
– Давай уже, не мучай моё исходящее слюной любопытство, – весело смеется. – И дверь не запирай, а то вдруг тебе станет плохо, а я девочка хрупкая, её не выбью.
– Ты поедешь со мной на суд? – уточняю, задержавшись в дверях.
– Куда ж я денусь? Конечно. Тресну твоего по голове чем-нибудь тяжелым. Иди уже! – нетерпеливо взрывается. – С отсрочкой в пять минут результат не изменится!
Захожу, нервно дрожа. В первый раз было не так страшно. Даже забавно. Пока не накрыло осознанием. Интересно, сейчас, спустя пять лет, чувства изменятся? Или охватывающая гамма будет схожей? Хотя, ведь и я сильно изменилась. Вроде… Была не была. Выжидаю отведенные минуты, не рискуя взглянуть. Выхожу, зажимая в пальцах два торчащих пластиковых хвостика.
– И? – подлетает Кристина, выхватывая тесты из рук.
– Не знаю, – глупо взираю на убегающую к окну подругу. – Я испугалась и не смотрела.
– Что ж… Выдает вердикт, – подходя ближе. – Судьба тебе абсолютно не благоволит. Никакого шанса. Результат очевиден.
Отбираю, закусывая губы, пытаясь разглядеть результат.
– Крис, ты нахалка! Она одна!
– Конечно одна. Говорю ж – без шансов. Реагент девственно чист. А ведь ребенок мог бы у вас всё изменить… Да придётся тебе помучиться во избавление самой.
– Не грусти, – обнимаю нежно. – Хватит тебе и одной крестницы. Зато игра будет честной. Без перекрывающего глотку шантажа. Возможно, даже выйду победителем… Если повезёт.
Здание суда. Без пятнадцати десять. Сижу в машине, давно выключив двигатель. Его машина напротив. Чего-то ожидаю, глядя на неё. Не отрываясь взглядом, словно медитирую.
– Пошли, – дергает за руку Кристина. – Быстрее сядем – скорее выйдем, – подтрунивает, желая вернуть растоптанный каблуками оптимизм. Киваю в ответ, заправляя от ветра пальто, поправляя вниз слегка задравшуюся узкую юбку. Протягиваю повестку на входе и прохожу к нужной двери. Встретившись с ним мимолетным взглядом, чувствуя подступающую дурноту. Отворачиваясь резко, сталкиваюсь со своим адвокатом. Улыбаюсь неловко, смутно понимая, как в таких ситуациях следует себя вести. Заходим в кабинет. Расстроенно осматриваю всё вокруг, ожидая трибун, судей в белых париках и мантиях, вершащих надо мной приговор… Точно картинка из голливудских фильмов. А на деле вижу лишь освещенную комнату с Т– образным длинным столом. Строгую женщину, слегка улыбающуюся при нашем приближении. Отодвигающий для меня стул, адвокат. Нависшая тишина. Не смотрю на него, упираясь взглядом в стену. Тщательно обследуя её незамысловатый рельеф.
– Вы не передумали? – уточняет судья.
Смотрю на него. Переводя взгляд с выбитых обоев на непробиваемое лицо. Глаза в глаза. Рефлекторно сжимаю губы. Не желая отвечать на поставленный вопрос.
– Нет, – выдает скупо, не удерживая проскальзывающий по лицу мышечный спазм. Позволяя на миг мелькнуть во взгляде уколу боли и ранимости.
Смыкаю веки, сдерживая дребезжание в голосе, повторяю его:
– Нет.
Необходимые вопросы. Монотонно отвечаю, разглядывая свои ногти, лежащие на столе. За прошедшие двадцать минут слушания больше так и не рискнув поднять глаза. Подписываю бумаги не глядя. Выслушиваю поздравления от адвоката о том, что всё прошло гладко.
Затыкаю гневным тоном, послав его речи ко всем чертям, разворачиваясь на каблуках в попытке побыстрее найти Кристину и сбежать отсюда. Не глядя вперед буквально врезаюсь в мужа. На ходу извиняясь за нерасторопность и поняв, кто передо мной, лишь глубоко вдохнув болезненный аромат и подняв глаза.
– Поздравляю с вожделенной свободой.
Кривлюсь в ответ, пытаясь пройти. Задерживает в руках. Сдерживая гнев, как можно спокойнее уточняю:
– Ты просил тебя отпустить. Я всё выполнила. Что ты хочешь теперь?
– Поблагодарить, – грустно усмехается. – Смогла переломить себя, – поднимает подбородок, зажимая двумя пальцами, проходя губами по шее к уху. Вызывая болевой спазм во всём теле. Будоража легким прикосновением. Невольно прижимаюсь к нему, внутренне желая оттолкнуть. Разум отчаянно спорит с сердцем, проигрывая в неравной борьбе. Ненавижу его за доставленные страдания. И желаю быть рядом каждой клеточкой своего тела. Плевать на последствия и новый штамп в паспорте, который уже не удалить. На мой переезд и "новую" жизнь. Всё, что угодно, к его ногам. Пусть растопчет! За один короткий момент воссоединения, дающий глубокий глоток воздуха и кратковременное желание жить…
– Я люблю тебя сейчас больше, чем когда-то… – шепчет, обрамляя лицо руками. Оставляя горячие, влажные следы в районе виска. На пульсирующей артерии, ускоряющей ритм. Прикрываю глаза, уже не желая заканчивать этот момент.
– Любовь не доказывают разводом, – шепчу, ощущая его губы вблизи своих. Опаляя их дыханием, смешиваемым воедино.
– А разве не именно это ты и делаешь сейчас? – уточняет иронично, слегка наклоняя меня назад и по-хозяйски размыкая языком губы. Подчиняюсь без тени сомнения, путаясь пальцами в его волосах. Отдаваясь терзающей душу ласке. Желая его. Чёрт! Как же желая! Готовая начать раздевать прямо здесь, в двух метрах от кабинета, в переполненном людьми коридоре здания суда. Не замечая никого! Не желая отрываться! Продлить этот момент в вечность…
Открываю глаза, глупо улыбаясь, встречая недоверчивый взгляд стоящей рядом Кристины. Явно не понимающей всей ситуации, выдающей язвительно:
– Театр абсурда, ей Богу! Может, поедем в загс? Напишем новое заявление, добавив для коллекции ещё один штамп? А что? Заведёте традицию: раз в десять лет нещадно трепать другу нервы и разводиться! У всех же должны быть маленькие слабости!
– Ты на чьей стороне? – бросает ей сухо.
– На стороне вашего ребенка! Связалась на свою голову с двумя сумасшедшими! Да вы стоите друг друга! Один другого хлеще в самоистязании, а тянет друг к другу вблизи как магнитом!
– Прекрати, – давит взглядом, улыбаясь ехидно. Так, что невольно испытываешь страх, оказавшись под холодным лезвием глаз. – Я уезжаю месяца на два в Питер. Дела.
– Один? – уточняю, осекаясь после того, как он невольно выдает гримасу. Поджимаю губы. – Прости, я по привычке. Не поняла ещё, как себя вести.
– Делай всё, что хочешь, – протягивает грустно. – Поцелуй дочь. Когда буду приезжать, на это время её заберу. И не глупи, возвращайся на работу и в дом. По закону они теперь твои. Наслаждайся новым положением и свободой.
Уходит, бросив поджавшей губы Кристине:
– Не обижайся. Я не со зла. Присмотри за девчонками до отлета.
Удаляющиеся шаги и возрастающее чувство безысходности. Влажные губы ещё хранят его вкус. Недопонимание, разливающееся по венам, и не проходящее ощущение, что он всё ещё мой… Несмотря на выжигающий дыру в паспорте яркий штамп, уверяющий в обратном.
Глава 22
Иногда ты просто теряешься в недоумении. Куда приведёт тебя очередной жизненный виток? События набирают скорость. Спидометр зашкаливает. Впереди бетонная стена… Неизбежное столкновение или спасительный разворот? Успеешь вывернуть руль? Пойдёшь юзом? Удержишь управление? Всё зависит лишь от тебя, от скорости реакции на ситуации, которые подбрасывает судьба. Кто выйдет победителем? И будут ли вообще таковые? Время покажет… Оно, словно судья, выдает штрафные карточки. Даёт лишние минуты или наказывает удалением с поля. Что для нас лучше? Перечеркнуть ненавистный штамп в паспорте, импульсивно бросившись в объятья друг другу, или выждать паузу, остудив мысли и чувства? Кто знает… Только он не оставляет мне права выбора, разрешая лишь по одной тропинке пройти этот путь.
– Два месяца. Чёрт! Что мне с этим делать? Забиться в очередной угол, ожидая?
"Что хочешь!" – отзывается в мыслях знакомыми нотками. Есть ли хоть отблеск надежды в этих словах? После всего… отправляя в свободное плавание, задал бы курс! А не беспощадно выкинул за борт, чтоб научить плавать!
– Ты нормально? – обнимая за плечи, обеспокоенно уточняет Кристина.
Перевожу на неё невидящий взгляд, долгие минуты до этого разглядывая опустевший коридор и словно осязаемые в воздухе его следы…
– Лучше не может и быть, – улыбаюсь несмело. – Понять бы ещё, куда идти…
– К парковке сначала, – выдаёт настороженно. – Потом, наверное, ко мне?
– Я завезу тебя, и на работу. Надо чем-то занять мысли.
– Что ты задумала? Бросишься к нему, пока не уехал? – хмурится, словно эта идея настолько сумасшедшая… Я бы возможно попробовала её воплотить… Если б не была уверена в полном провале. Он не подпустит и близко… Почему? Могу найти тысячи объяснений, только боюсь, что так и не докопаюсь до сути. Попаду пальцем в небо во всех догадках.
– Хочу побыть одна, – добавляю уверенности в голос. – Не переживай, всё будет нормально. Мне многое надо осмыслить.
Спускаюсь по лестнице, на ходу запахивая пальто. Не наблюдаю капота своей машины за его, полностью перегородившей мне выезд. Кидаю ключи Кристине:
– Заведи двигатель и погрейся. Мы, похоже, не закончили.
Подхожу к его машине, поджав губы. Открывает водительскую дверь и обходит, останавливаясь всего в десятке сантиметров от меня. Стою, не уверенная, что лучше сделать: нахмуриться или растянуть улыбку пошире.
– Что-то забыл?– уточняю, вновь начиная дрожать. Морозный воздух, слегка запахнутое пальто или присутствие этого мужчины рядом? Чёрт! Как же понять, что делать с этой свободой? Развязанные руки от семейных уз, скованные железными цепями недоумения. Мне явно надо повторить дважды, чтоб правильно усвоить озвученный материал!
– Ты права. Дай руку, пожалуйста, – произносит абсолютно спокойно. Без тени улыбки, что не может не настораживать ещё больше. Даю. Задержав в воздухе на долгие десять секунд. Неуверенно, но вкладываю свою в его ладонь. Округляю глаза. Резко одергиваю, точно ошпарившись, в момент, когда он делает размеренную попытку, словно так и должно быть, снять моё кольцо.
– Даже не смей! – взрываюсь на месте, прижимая запястья к груди. Зажимая сверху правую левой. – Оно моё!
– Это кольцо всё равно тебе никогда не нравилось. Кто одел, тот должен и снять. Не согласна? Закипаю изнутри, готовая растерзать его на месте за это издевательство. Выдыхаю, долго сверля взглядом, наблюдая его легкую, расползающуюся ухмылку. Кто ещё способен меня настолько бесить?! Нет! Другого такого просто не существует на свете! Практически успокоившись, отвечаю, ершусь напоследок, гордо вскинув голову:
– Только если с бездыханного тела, – на полуслове начиная жалеть о произнесенных словах и испытывать чувство неловкости за свою дерзость.
Его в миг оледеневший взгляд – точно температура на улице упала до рекордно низкой отметки. Сковывает сознание от одного касания этого холода.
Достает сигарету. Слегка нагнувшись, не разрывая зрительного контакта, закрыв от ветра пламя, чиркает зажигалкой. Выдыхает в сторону первые белые клубы с легким подобием усмешки на губах.
– Тогда пусть снимет тот, кто наденет новое. Посоветовал бы тебе с этим не спешить… но это сделал бы я, а ты вольна жить так, как хочешь, – разворачивается и уходит к своей машине, подкашивая ноги настолько, что хочется осесть в близлежащем сугроб на выезде с парковки. А лучше спрятаться в него, словно страус, охладив чувства и мысли. По щекам от обиды медленно катятся слёзы. Какого чёрта он так со мной? Недостаточно поиздевался? Решил показать, кто чего стоит? Отлично! Я давно поняла своё место… Унизил! Растоптал! Да и плевать! Всё можно пережить! Но зачем махать перед глазами красной тряпкой? Давать надежду, которую тут же разбивает? Пусть проваливает! Уйду с головой в новую жизнь, вырвавшись из этого дня сурка! Пересилю, освоюсь, перерасту! Без него! Так и хочется по—детски показать средний палец вслед уезжающей машине! Пусть проваливает! Вновь уходит от разговора на полуслове! Проучил? Оправдала ожидания своей никчемностью без него? Надеюсь, потешил своё самолюбие и остался доволен! К чёрту всё! Перечеркнул? Вот и славно! Вытерла слезы и двинулась вперед, учиться жить по-новому! Одна! По-другому! Выдохнула…? Проще сказать, чем наметить первичный курс…
– Пошли, – чувствую легкое похлопывание по спине. – Я сяду за руль, отдохнешь у меня и поедешь, куда собиралась, – грустно улыбаясь, без права опротестовать выдает Кристина. Киваю в ответ, открывая пассажирскую дверь. Отворачиваюсь в молчании, не желая о чём-либо говорить. Пропуская запорошенные свежим снегом московские пейзажи, мелькающие за окном. Магнитный замок, охрана, требующая пропуск или ключ для въезда незнакомой машины на территорию жилого комплекса. Всё по высшему разряду, и никогда это не напрягало так, как сейчас. Хмурюсь, пытаясь обуздать эмоции. Вновь накатывающее ощущение, что я не вписываюсь в эту самодостаточную жизнь. Не подхожу. Скинем маски. Пора возвращаться к себе. Может это принесёт желаемое успокоение. Прежний круг общения. Более проще. Естественнее. Натуральнее. Настоящая я… Какая? Самой бы хотелось узнать…
– Не загоняй на парковку, я сразу уеду.
– Уверена? – вгоняет в ступор взглядом, словно разговаривает с психически неуравновешенной… Я вызываю такие эмоции? Что ж, пора привыкать. Соответствовать.
Расплываюсь в улыбке, безапелляционно заявляя:
– Как никогда.
Выходит в полной задумчивости. Не прощаясь… Да просто не зная, что лучше сказать, разворачиваю машину на месте и гоню прочь. Сжигать мосты, в попытке воздвигнуть что-то новое на развалинах. Уберечь? Сохранить былое? Нет. Начисто переписать и посмотреть, что из этого выйдет. Показать ему, на что я способна? Говорят, женщина в гневе одним движением руки переворачивает мир. Верится с трудом… Не важно. Сфокусируемся на первоочередном. Завершить незаконченное. Забрать документы с работы и очистить от своих вещей дом. Не вернусь. Не смогу. И не надо подачек. Буду поддерживать от разрухи. Дочка вырастет и сама решит, как с ним быть. Новая жизнь не вписывается в оговоренные им рамки. Сама – значит, сама. Без вмешательства и периодического пинка.
Паркуюсь возле магазина. Прохожу к своему кабинету под жалобные, порой злорадные взгляды, бросаемые искоса или вскользь. Усмехаюсь про себя. Уже в курсе. Ладно, пусть посудачат. Всех заткнуть нельзя. Окружение проверяется не в те моменты, когда тебе хорошо. А тогда, когда потеряно всё, что имеешь. Влияние. Должность. Деньги. Власть. Для каждого список индивидуален. Вот здесь и всплывает заслуженное отношение. Лицемерие, покрывающее всё вокруг. Кабинет будто пропитан этой склизкой массой, лезущей из общего зала ко мне сквозь дверную щель. Задушить своим натиском. Показать истинное место. Распластать насмешками по полу. Рассказать, что я получила по заслугам. Унизить тем, кто сейчас я… Пустое место без него? Да. Желают поменяться ролями? Пускай попробуют… Я уйду – никому ничего не должна. Слухи. Сплетни. Пересуды. Чёрт! Смешно представить, кем среди знакомых вскоре предстану я. Заткнет ли он их? Или позволит потешаться? Не важно. Я ведь ухожу навсегда.
Снятые маски. Отчасти приятно. За долгие годы ты действительно впервые видишь, кто пушистый кролик, кто подсиживающая тебя змея. Стоит ещё раз сказать ему за это спасибо. Рухнувшее мировоззрение. Расколотое ощущение целостности. Раздробленный мир вокруг и жалкая попытка обрести себя…
Скидываю в коробку все личные вещи. Улыбаюсь ненавистной вазе. А что? Ведь она моя. Пусть останется воспоминанием. В крайнем случае, выкину с балкона. Этого она уж точно не выдержит – падения с одиннадцатого этажа. А я вынесу всё. И смогу. Я ведь смелая? Растянутая улыбка во все тридцать два. Гордая походка. Прощальное дефиле. Главное – на потеху публике не свалиться, дойти до конца. Шаг вперед. Спрятанные взгляды. Полуулыбки… Как же мерзко. И он предлагал мне остаться? Чтобы после наблюдать это всегда? К чёрту всё! А ведь действительно, оно к лучшему! Когда бы ещё увидела, в каком окружении все эти годы была? Кто в итоге остался рядом? Родители, дочка. Друзья? Смутно верится. Все общие явно перекочуют на сторону мужа. Кто пойдёт против? Димка. Кристина сдержит нейтралитет. Или, в конце концов, уйдёт и она.
Нестабильность – самое гадкое ощущение. Должна чему-то научить? Когда не знаешь, где споткнешься, когда? Не прятаться от проблем… Отблеск в зеркале, отражающий плещущееся в глазах безумство… Достаю телефон, совершая последний шаг над краем пропасти. Набирая знакомые цифры и печатая лишь одну фразу: "Я боюсь научиться жить без тебя." Открытый стальной корпус, переломанная надвое сим-карта, выброшенная в открытое окно. Ближайшая точка связи и новый номер, вызывающий легкую гримасу на лице в попытке улыбнуться продавцу. Новая жизнь. Что может быть удивительнее? Маленький шажок… в никуда. Сломленная. Недопонимающая, но решительно настроенная дойти до конца
– Милая, может, хватит себя истязать? – ласково уточняет мама, смотря словно внутрь меня.
– Не понимаю, о чём ты, – отрываюсь от скорого завтрака, спокойно поднимая глаза. – У меня всё отлично, ты же знаешь, – улыбаюсь. Праздно. Размеренно. Ведь это действительно так. – На работе спокойно. Мне даже там нравится. Катюшка отлично устроилась в новом саду. Вы рядом.
"Что еще нужно для счастья?" – презрительно хмыкает разум. Продолжаю расточать улыбку, несмотря на гнетущие мысли.
– Всё как всегда.
– Ты погрязла в своей работе. Хватаешься за любую подработку, ежедневно сбегая туда. Да, там всё красиво. Может быть легче. Только что, кроме неё, сейчас есть в жизни у тебя? Начало февраля… Может, стоит брать всё в свои руки?
Закрываю глаза, выдыхая. Не хочу ругаться. Объяснять всё по-новой. Не хочу оправдываться! Всё поменялось в миг! Не загадываю на будущее. С приходом нового года пообещала изменить себя! Перестала следить за телефоном, ожидая его звонка. Для чего обманываться? Верить, что простит? Спустя время? Уже не могу… Силы иссякли, полтора месяца спустя… На новый год он увозил дочку в Питер. Примерно спрашивал разрешения… Мне повезло: работала в ночь, отмечая праздник с коллективом таких же счастливцев, как и я. Отпустила, передав согласие через маму. Не пересекаясь, не разговаривая, без лишних вопросов… Словно это вовсе и не я. Отрешенная. Пустая. Вычеркнувшая из памяти все пустые надежды. Начавшая жизнь с нуля. К чему сейчас вспоминать былое? Всё растаяло там, в небольшом зале суда… Его встречи с ребенком в течение этого времени проходят без меня. Не зовёт… Так к чему же быть лишней? Тщетно пытаюсь перечеркнуть всё так же… просыпаясь ночами от того, что захлебываюсь слезами. Не запоминая, что снилось… да только колечко снять так и не смогла…
– Не дави на меня, пожалуйста, – улыбаюсь, пытаясь быть убедительной. – Я уже всё для себя взяла.
– Хочешь сказать, что ты счастлива? – наполняет голос оттенками грусти.
Собираюсь с силами, отчётливо провозглашая:
– Да.
Ухожу к порогу, целуя выбежавшую проводить заспанную дочь. У всех выходной. Я работаю. Семь утра…
– Позвони хоть друзьям, вырвись за поставленные тобой же рамки. Не он так… Может, познакомишься с кем-то и не будешь одна.
Кривлюсь на полу фразе, готовая отрицательно замотать головой после осознания её до конца.
– Не хочу. Спасибо, – поджимаю губы. – И я не одна. У меня есть вы, Димка. Мои родные. Моя семья. Кристина вернется… Правда, не скоро, – усмехаюсь. – Мам, ну зачем нам кто-то ещё? Сама подумай. Куда?
Обнимает, прижимая к себе. Поглаживая по волосам. Шепча еле слышно:
– У тебя в глазах стоят слёзы. Ты всё ещё будешь уверять меня, что счастлива?
Закусываю губы, выдерживая паузу, чтоб успокоить дыхание. Всеми силами сдержать дрожь, вибрацией отзывающуюся внутри. Поднимаю глаза, крепко обнимаю, уверяя в обратом.
– Да. Счастлива. Я спешу, – целую в ответ. – Прости меня.
Выпускает из рук, провожая взглядом. Не веря ни одному моему слову… А зря. Я ведь ежедневно убеждаю себя в том, что это правда. И с каждым прожитым днем становится легче в это верить. Шепчешь как мантры… "Всё хорошо. Я не одна"…
– Сними кольцо. Станет легче.
Болезненным уколом пронзает внутри. Прячу руку за спину, точно от врага. Осекаюсь, тихо произнося:
– Сниму, когда надену другое.
– Милая, оно точно красный свет. С твоими оковами к тебе и близко никто не подойдёт.
Поджимаю губы обиженно:
– Подойдёт, если буду нужна.
Запахиваю пальто. Убегаю, стараясь быстрее исчезнуть. Не дожидаясь прихода лифта. Сменив каблуки на удобные полуботинки. Выдыхаю, лишь спрятавшись в выстуженной машине. Заведя двигатель, включив на полную обогрев обледенелого стекла. Вот поэтому я и не стараюсь с кем-то общаться. Держусь слегка отчужденно, не подпуская. Не открывая себя… Сменив номер, перестала общаться со всеми. Хотя и сомневаюсь, что кто-то звонил. Лишь Димка пробил сим-карту по адресу, однажды обрушившись потоком ругательств, что я поступаю по-свински. Не предупредив об увольнении, о смене номера, о возвращении к родителям… и о том, что я на новой работе заживо закапываю себя. Это он тоже как-то узнал. Наверняка, следил за местоположением телефона… Двенадцать часов, частые ночные смены, выездные оформления регистраций свадеб, на которые я уныло взираю, слушая клятвы о вечной любви… Под хмыкающий голос разума, затягивающий свою очередную пластинку:
– Ну да… Ну да… Ну да…
Вечность, оказывается, понятие растяжимое. И сжимаемое в рамках доверия… Чем его меньше, тем короче отрезок, заточенный внутри. Всему приходит конец и жаль, что прошлое не повернуть вспять, а надо лишь навеки отпустить…
Знакомый рингтон, сижу, так и не двинувшись с места. Улыбнувшись экрану, нажимаю "ответ":
– Привет, солнце. Только тебя вспоминала.
– Значит, я, как всегда вовремя, – звенит весельем, зарождая похожее где-то внутри. – Заеду за тобой в десять. Оденься прилично! Такая дата может и не повториться! Нельзя её пропустить!
Хмурюсь, припоминая дату и не находя на сегодняшний день в памяти пометок "не забыть".
– Не понимаю, о чём ты. Просто заходи в гости, – канючу, срываясь на жалобный тон. – Не хочу никуда идти.
– А должна! – взрывается озорным смехом. – Сорок дней с твоего развода. Как не устроить поминки? Так чтоб запомнилось и отпустило сполна!
Хмурюсь, кусая губы и зажмуривая глаза.
– Не хочу, Дим… Давай напьемся дома? В баре напротив? Туда пускают и без дресс-кода! Я после работы буду без сил… Какая гулянка в ночь? Мне вставать в шесть утра!
– Бери выходной. За последние две недели заслужила! – добавляет в голос наигранной строгости. – И без лишних слов. Буду ровно в десять. Платье, прическа, макияж и чулки с тебя.
Ехидно уточняю, растеряв последнюю веру в спасение:
– А последний пункт обязателен, чтобы просто пойти нажраться?
– Конечно, – язвительно фыркает. – Иначе тебя просто не пустят туда.
Полдесятого. Открываю дверь, желая притвориться, что никого нет дома. С измученным видом взираю на друга, расстилающегося при моем появлении широкой улыбкой. Поднимаю глаза, проигрывая в росте, тянусь на мысочках в знак приветствия прикоснуться к щеке. В попытке вымолить помилование и остаться дома. Готовая сама, натянув куртку, в мороз сгонять до ближайшего супермаркета и купить любого алкоголя, только бы никуда этим вечером не идти… Идеально выбритые щеки пахнут ментолом, темно—русые волосы зачесаны назад. Вытертые стильные джинсы, темный узкий свитшот под курткой, подчеркивающий достоинства фигуры… Слишком хорошо подготовился, чтоб позволить мне разрушить надежды на хорошо проведенный вечер. Явно одевался не для домашних посиделок. Желал во всей красе показать себя.
– Только попробуй сказать, что пойдешь в спортивных штанах, – весело произносит, поднимая меня над полом, словно пушинку. – Я и так приехал раньше, чтоб тебя подгонять.
– Хорошо, – навожу небольшой хаос в его прическе. – Только для начала отпусти вниз. И учти, я свалю домой, как только ты отчалишь в след какой-нибудь брюнетке! – весело смеётся, соглашаясь. – Если ты сама захочешь уехать, я отправлю тебя на такси, часа через два. Но сегодня я еду за рыженькой, и только попробуй меня отговорить.
Искренне улыбаюсь:
– Тебя переубедить в чём-то мне не по силам. Стоишь на своём до последнего, уверенный в правильности любого решения, – вздыхаю, выдавая драматическую паузу. – Мне бы этому научиться… Не отступать до конца.
– Иди уже, – подталкивает к спальне, точно зная расположение комнат в родительской квартире. Проведя здесь немало приятных моментов в детстве и юношестве. Уходит здороваться с родителями, заводя веселые разговоры, тиская на руках мою дочку. Искренне. Проживая каждый момент сполна… В первые дни после развода он приехал ко мне, пытаясь так же невзначай вытащить куда-то из дома. Я не пошла. И мы всю ночь просидели в подъезде, будто в квартире кто-то станет подслушивать наши разговоры. Болтали обо всём на свете, как в детстве… Только темы стали серьезнее и печальнее. Я ревела, а он успокаивал присущими только ему озорными нотками в голосе. Улыбающийся, чтобы ни случилось. Уехал домой, уложив меня спать, уставшую физически, но отдохнувшую морально. На рассвете. В шесть тридцать утра. Как ни странно, на мои душевные излияния даже не вышли соседи. Возможно, концерт пришелся по вкусу… А мама с утра в шутку предложила нам сойтись. Он один. Я одна. А вдвоём нам намного лучше. Глупо, конечно, особенно, когда не представляешь никакого другого мужчины рядом с собой, кроме того, кто тебя отпустил. Мучаешься мыслями о нём и истязаешь сознание попавшимися на глаза мелочами… Только вот сейчас, глядя на друга, я искренне завидую его энергии и отдаче… Он действительно счастлив. Он живёт. Получится ли у меня научиться этому искусству? Одной… ради дочери, ради себя. Ухожу в комнату и начинаю перебирать вещи. Ничего подходящего из дома не брала. Офисный дресс-код. Разве для клуба подходит? Когда я в последний раз там была? Молочное платье. Ничего кричащего. Толстые бретели и небольшой вырез. Закрытая спина. Длина чуть выше колена. Усмехаюсь: наряд секретарши. Зато подчеркнута талия и есть намек на пышную грудь. Правда на её месте лишь хороший пуш—ап, но кто станет проверять? Случайные знакомства сейчас явно не для меня. А тот, кого желала бы видеть… Просто желала бы – за тысячу километров от меня… На скорую руку делаю высокую прическу. Подкрашиваю алым губы. Разбавляю образ темными чулками. Всё как просил дорогой друг.