– You're so foxy… saucy… dream. – Ты такая волнующая… дерзкая… мечта.
Падаю, застревая в глубине этого капкана, напрочь прижатая железной пружиной, раздавленная под его силой. Тянусь губами заполучить хотя бы ещё один поцелуй, слыша за его спиной скрип двери, замирая. Чувствую стучащее в висках сердце, складываюсь комочком за этой неприступной скалой.
Резко прижимает меня к себе, утыкая в пиджак, смазывая об него остатки помады.
Разливающийся весельем позади мужской голос:
– Oh, sorry. – Извините.
Слишком спокойный голос Стива, будто и не нерушимый предыдущим безумием.
– It's okay. – Всё нормально.
Начинаю дышать, как только ослабляются руки. Проходит пальцами по растертым губам:
– Are you scared? – Ты боишься?
Отрицательно мотаю головой. Чувствую сжимаемый страхом желудок, прячу трясущиеся руки за полами его пиджака.
Глядя в зеркальную стену, вытирает помаду со своих губ.
– Bring yourself in order. Time is over. – Приведи себя в порядок. Время закончилось.
Не могу отлепиться, чувствуя подступающую панику, истерику, душащую слезами. Не в силах произнести и слова, льну к нему всем телом, словно не способная без опоры ходить. Жаждущая его рук, голоса, поцелуев. Его присутствия рядом, запаха, взгляда. Сжимая в руках полы пиджака, сминаю рубашку. Вдавливая с усилием в кулак застрявшую между кожей и тканью заколку. Не чувствую физической боли, только желание. Быть с ним! Насладиться им! Жизненно важное, словно глоток кислорода. Разъединяет пальцы, вкладывая в них магнитную карту, поднимаю глаза, не веря в происходящее. Это ключ. От его студии. Таких максимум два экземпляра.
Разворачивает и ведёт к дамской комнате. Обжигая шепотом и горячим дыханием:
– I’ll be waiting. – Я буду ждать.
Проталкивает внутрь и закрывает за мной дверь. Стою, упершись в раковину, рассматривая размазанную по фарфоровому лицу, словно кровь, помаду. Бесстрастно. Опустошенно. Будто он не только закрыл дверь этой комнаты, оставив меня в ней одну, но и выпил до дна всю жизненную силу.
Усмехаюсь сквозь подступающие слезы:
– Как ты того и хотела.
Достаю влажные салфетки, убираю улики. Припудриваю опухшие от поцелуев губы, заново наношу тон. Почти нормально. Сносно. Терпимо. Да плевать. Поправляю скомканное платье, еще хранящее его запах, отпечатки сжимающих бедра рук, слегка растягиваю в этих местах материал. Почти не заметно. Приподнимаю ткань, оголяя бедро, замечая эффектно выделяющийся красный отпечаток… уверена, и на второй зияет такой же.
– А вот это надо будет как-то объяснить мужу. – Вторит разум. – Набить где-то два параллельных синяка в форме сжимающей пятерни – надо очень хорошо постараться… Не хочу пока даже думать. Пропитанная им, хранящая во рту его терпкий вкус, горечь спиртного, табак и мята. Ещё чувствую его тепло на покрытой испариной коже. Помню ритм стучащего рядом сердца. Всё ещё дыша в такт. Безумие! Мою пораненную заколкой руку от застывшей на ней крови. Не чувствую боли. Она уступает тому, что творится внутри. Гляжу на лежащий рядом ключ, перевожу взгляд на клатч… отпадает.
Собираю волосы, скручиваю французскую ракушку, аккуратно вставляю внутрь карту и фиксирую стрекозой. Упираюсь руками в раковину и устало опускаю голову, накрываемая волной отпускающего адреналина. Усмехаюсь в пустоту, желая разбить издевающееся по ту сторону отражение. Открывается дверь. Замираю в надежде. Будто тоскливо приоткрываю щель в своё сердце…
Заходит улыбающаяся Крис.
– Ну, наконец-то я тебя нашла. Твой спохватился, куда ты пропала?
Вымученно улыбаюсь.
– От шампанского стало плохо. Пришлось даже поправить макияж.
– Уже лучше?
Усмехаюсь…
– Уже…
Выходим из холла, заворачивая за угол. Возле первой же колонны стоит он.
Сняв испачканный синий пиджак и свесив его на одну руку. В слегка помятой спереди белой рубашке, наверняка украшенной внутри воротника кровью. В стильных классических брюках в тон пиджака, подчеркивающих сильные ноги и слегка облепляющих зад. С идеально выбритым черепом и царапающими кожу слегка шершавыми щеками. Стоит, выпуская кольцами дым от сигары, смотря куда-то вглубь меня, разрезая взглядом на клочья, уничтожая силу воли, ещё трепещущую внутри. Вызывает желание лишь вцепиться в эти крепкие плечи, обнять ногами, сцепив их замком сзади, и отдаться на растерзание страсти, наплевав на приличия, прямо здесь и сейчас. Слишком серьезный взгляд, раздирающий душу, разбивающий на мелкие детали мою пресную жизнь. Соберётся ли она заново? В агонии, сгорая изнутри, чувствуя новый приступ боли, опускаю глаза. Хватаю по пути у первого же официанта бокал с непонятной темной жидкостью и вывожу подругу на воздух заполнить легкие дымом, разбавить отравленную кровь никотином.
Выхожу через резную арку, украшенную золотой ковкой, приоткрытую дверь на свободу из замкнутой клетки. Очередная обманка для несметной фантазии.
На моём примере Ганзер бы многогранно расширил описание своего синдрома.
"Живущая в иллюзиях, не имеющих общих черт с реальностью. Придумавшая мир, идеализированный воображением". В лицо бьёт теплый воздух, ощутимо касающийся кожи, духота, которую разрезает на части уносящийся в море прохладный бриз.
Цепляюсь одной рукой за ограждение балкона, другой – удерживаю стакан. Впиваюсь в него до хруста костей, грозя расколоть, раздробить на осколки закаленное стекло.
– С тобой точно всё хорошо? – обняв сзади за плечи, мягким голосом уточняет Крис.
Пытаюсь улыбнуться, я уже и забыла об её присутствии рядом. Получается слегка вымученно.
– Всё в порядке. Не переживай.
– Тогда можно я тебя ненадолго оставлю одну?
Чувствуя облегчение, киваю в ответ. Это единственное, что хочется испытать. Не видеть некоторое время знакомых лиц на оживленном балконе. Побыть в тишине наедине с самой собой.
– Где ты её нашла?
Чувствую очередной укол всплывающей перед глазами картинки… Вру в ответ? Недоговариваю? Ограждаю.
– Лежала в кармашке клатча.
Целует в висок, обещая присоединиться после аукциона. Уметь бы и мне также сохранять оптимизм в самых дурацких ситуациях, подкидываемых судьбой. Слышу отдающиеся эхом звуки каблучков по каменной плитке, удаляющиеся, тающие в ворсистом ковре. Ушла. Ветер ласкает, приподнимая выбивающиеся из прически локоны, пытаясь оголить сакрально спрятанный ключ. Отпустить бы с прохладным бризом свои мысли и тяжесть, подгибающую колени. Тайну, так и норовящую выплеснуться через края. Прикуриваю, ослабляя захват рук.
Чувствую тяжелые приближающиеся шаги, замирающие в сантиметрах за моей спиной. Видать Кристина обмолвилась, где меня найти. Не желая оставлять в одиночестве, она считает, что поступает, как лучше. Резко разворачивает к себе.
По инерции едва не выплескиваю на белую рубашку содержимое бокала, всё же удержав вожделенный напиток на дне. Нехотя поднимаю глаза, ожидая, словно выдрессированная собачка, очередного приказа хозяина. А может всё же сахарка? Хотя, с чего бы… Бесчувственная оболочка, выпотрошенная изнутри.
Способная лишь подчиняться командам, безропотно кивать в такт в нужных местах. Кукла, мастерски управляемая опытной рукой. Маленькая бибабо. Подавляя уколы боли, вонзающиеся в так и не успокоившийся ритм сердца, скидываю с ног шпильки, застилая подолом платья близлежащий пол, окрашивая его расползающейся во все стороны от меня чернотой. Увеличиваю между нашими лицами дистанцию. Этим действом заставляю наклониться ко мне. Опуститься до моего уровня. Хотя ему не суждено настолько пасть ниц.
Не подавая вида, веду. Выслуживаясь. Произносит, отчеканивая каждое слово, звеня жесткостью в воздухе, словно удары молота по наковальне.
– Я просил вернуться максимум через пять минут.
Неужели меня не было намного больше? В том коридоре время явно остановилось, даря возможность насладиться моментом, попробовать друг друга на вкус. Переступить черту невозврата. Крепко затягиваюсь сигаретой, запивая дым янтарным напитком. Без страха смотрю в ледяные глаза. Вызывая новую порцию гнева своим неповиновением. Не боюсь. Ведь говорю правду.
Ни капли лжи.
Только то, что чувствую в данный момент.
– Мне было плохо.
До Стива… а после… стало просто невыносимо. Ты же видишь? Загнанная в рамки, не замечающая впереди света. Поглощенная тьмой. Одержимая ею. Не различающая лиц в антураже сверкающей бриллиантами красоты. Лишь отблески разноцветных камней, слепящих и так зудящие глаза. Берет стакан из рук, поднося к губам. Усмехается.
– И поэтому ты накачиваешь себя бурбоном?
Плавно киваю в ответ.
– Нейтрализую интоксикацию этиловым спиртом.
Возвращает стакан, на несколько долгих секунд задержавшись возле моего лица. Рассматривает опухшие губы? Не надо… Усмехаюсь про себя, поймав на мысли, что он способен словно гончая взять след. Неужели почувствовал присутствие в моих мыслях другого мужчины? Терпкий запах, что ещё хранит моя кожа? Нотки смолы, ладана… чертовски привлекательный аромат! Привкус гвоздики, мускатного ореха и благовоний. Запах настоящего мужчины. Хищника в городских джунглях. Знающего о безграничности своего влияния. Легко подчиняющего себе желанную добычу, способного сделать так, что она с улыбкой и блеском в глазах, словно на праздник, пойдёт на заклание. Муж не любитель настолько экспрессивных смесей. Его фаворит – освежающие тонкостью ароматы, раскрывающие свои грани по истечении времени, в определенных обстоятельствах, смешиваясь с запахом кожи. Не бросающиеся в глаза. Сдержанные, как и сам обладатель. Притягивает за подбородок, удерживая между указательным и большим пальцами, приподнимает лицо, заставляя встать на мысочки и смотреть прямо в глаза. Наклоняясь, целует в шею, поднимаясь выше, закидывая выбившуюся прядь за ухо. Замираю, испытывая кратковременное дежавю, только с изменившимся главным героем.
Останавливаясь, шепчет на ушко:
– Так где ты так долго была?
Ещё раз объясняю, пытаясь сохранить голос спокойным, замедлить свойственное вранью метание зрачков. Смотрит прямо в глаза, ехидно улыбаясь ими, и тихо произносит:
– Хорошо.
Уверяя в обратном, что ничего хорошего мне здесь и не светит. Достает сигареты, прикуривает, слегка отходя в сторону, по правую сторону кругового ограждения балкона. Упираюсь взглядом в открытые резные двери, облокотившись на которые стоит Стив. Готовая нервно рассмеяться над сложившейся ситуацией, выкидываю тлеющую у фильтра сигарету и тянусь за другой. Как долго он здесь? Наблюдает… преследует… загоняет в капкан.
Сжимаюсь в комок при приближающихся шагах. Затаив дым в легких, пропитав им сознание, разворачиваюсь на пятках, опираясь на перила, словно страшась не его присутствия рядом, а падения вниз. Стою в относительной близости, меж двух мужчин, чувствуя давление и влияние каждого из них на мою ослабленную психику. Нервозность мужа. Недовольство моим поведением.
Насупившийся, витающий далеко в своих мыслях. Ледяное спокойствие Стива. Флегматичное. Пугающее, словно затишье перед приближающейся бурей. Этот мужчина способен одной фразой, брошенной вслух, рассыпать на крупицы мою жизнь. Развеять её прах по ветру. Нервно сглатываю, боясь посмотреть на обоих. Любовный треугольник в отсутствии любви… И двое знают свои роли, а третий пребывает в неведении. Повисшая в воздухе ложь расползается густым туманом. Сглаживает грани и теряет в себе остатки морали. Трое невольно связанных людей. Роял стрит флеш, разложенный кем-то на небесах. Осталось лишь выяснить, кто выступит тузом при открытии карт. Так или иначе – беспроигрышная комбинация. Точно играю с огнем, щекоча нервы. Боясь повернуть голову в какую—либо сторону, выдыхаю дым в горизонт, в меркнущее в темноте море. Внизу красиво подсвечены пальмы, подстриженные в чудные формы кусты. Мерцающие огнями пристани, уходящие в даль. Вот только не замечая всей этой притягательной красоты, передо мной мглой расстилается море. Разбавляю дымом искрящийся воздух. Замечаю, как белеют костяшки пальцев Стива, впившихся в витиеватое ограждение. Напускное спокойствие глаз и натянутое струной напряжение напряженное тело. Как же в нём гармонично сливается всё воедино. Хочется скользнуть рукой, расслабляя эти мышцы, выпустить наружу готового к прыжку зверя. Протянуть ладонь, накрыв его своей. Усмирить… рискуя, словно кролик, затаившийся перед удавом.
Выкидывая белый флаг, испокон веков преклоняясь пред сильнейшим.
Стив
Смотрю на неё искоса. Прячу глаза в облаке дыма, точно бросая шашку, возвожу непроницаемую завесу. Красные пухлые губы на бледном лице – вызывающе выброшенная тряпка, точно мулета в корриде. Знала бы она, насколько бурные фантазии они вызывают. Что хочется сделать с этим развратным ротиком на ангельском личике… Чёрт! Стоит, такая ранимая, будто потерявшая почву, ушедшую из-под ног. На краю обрыва, ведущего в пропасть.
Вызывая желание упасть вместе с ней, испытав всю сладость грехопадения, или дать руку, чтобы удержать от непоправимой ошибки. Противоречивая.
Нагло врущая в глаза, что ничего не боится, и дрожащая, словно кленовый листок на ветру. Непривычно хочется защитить, укрыв в объятьях, хотя правильнее было бы сдать с потрохами мужу и забыть дерзкую девчонку, пытающуюся неумело вести двойную игру. Наказать, отбив напрочь желание морочить голову испепеляющим озорным взглядом. Или спрятать за своей спиной, не дав в обиду. Именно так и поступил там, подвергшись непонятному импульсу… Почему? Неужели поверил голосу, срывающемуся на дрожь? Готовности открыться. Поверил? Глазам, в которых плещется испуг, вкупе с желанием. Опьяняющий коктейль эмоций. Поэтому отдал ключ? Решил проверить насколько далеко способна зайти? Взяла, не сопротивляясь, удивив и меня, и себя. Будто это не дверь, ведущая в преисподнюю, а долгожданный подарок небес. И что делать с этой девчонкой, если решиться прийти? Сдерживать себя, не оставляя отметин? Быть нежным? Может ещё и шахматную партию предложить, не переходя к десерту? Wtf? Остатки терпения покинули ещё там, в сумраке коридора. Сумятица в мыслях и чувствах.
– Have you got a cigarette? – У вас не найдется сигареты?
Оборачиваюсь, вытаскивая пачку, встретившись с ней мимолетным взглядом, будто молящим пощады.
Даю прикурить, слыша ехидное:
– This again you? – перевожу взгляд на неё. Продолжает со смешком. – Both. – Это вновь вы? Оба.
Остаюсь отстраненным, будто и не услышав вышесказанного. Надеюсь и её муж тоже. Выкидываю сигарету, уступая место подвыпившему весельчаку.
Вложив всю сталь во взгляд и улыбку в голос:
– Bro, don’t mix drinks. – Братишка, не смешивай напитки.
Ухожу, не оборачиваясь, зная, что и она не посмотрит вслед.
Надеюсь выкинуть всю дурь из головы, слишком занявшую мысли после этой встречи. Сжимая её бедра, желая ей овладеть. Сдерживаясь, сдерживаясь и сдерживаясь. Чувствуя на языке испарину кожи. Wtf? Вперед. Найти у бара доступную девчонку, взять пару бутылок покрепче и вернуться в привычный ритм. Ты платишь, она благодарит. Не опасаясь за кого-то. Не думая, насколько сдержанно стоит себя вести. Туда, где всё просто и понятно и никто не морочит тебе голову, дрожащими от страха и желания алыми губами.
Спиной чувствую удаляющиеся шаги, не приносящие успокоения. Не смотрю на придурка, решившего нас поддеть.
– А он молодец, – вторит зазевавшийся разум. Нехотя признавая стойкость несостоявшегося любовника.
– Пока что?
Не знаю… Пусть уходит. Не оборачиваясь. Чем бы ни закончилось это безумие, во мне навсегда останется частичка его. Маленькая тлеющаяся искорка, способная сжечь заживо, стоит лишь приблизиться к ней… Выкидывающий сигарету муж, крепко берет за руку. Со слишком серьезным взглядом смотрит куда-то вскользь. Поднимает туфли, галантно помогая надеть. Теряюсь в догадках, чего же ожидать. Поравнявшись, целует. У всех на глазах. Пару секунд колеблюсь в ответе, понимая, как не хочу распрощаться с той сладостью движений, оставленной в памяти Стивом. Не желая сравнивать, смешивать, забывать. Отвечаю на увеличение напора, основательно запутавшись в витающих в воздухе чувствах. Ощущая горечь на языке – его или мою выпивку? До прихода сюда тоже пытался снять стресс? Выходит, методы у нас сегодня одинаковые. Наращивает ритм с легкостью захватывая пространство.
Чувствую его гнев, прогибаюсь, пытаясь погасить вспыхивающее пламя.
Сдерживаю подступающие слезы от боли в мышцах из-под сжимающих шею и скулы ладоней. Впервые задаюсь вопросами, на которые не могу найти достоверного ответа. Почему он до сих пор не ушел от меня? Безропотно закрывая глаза на былые выходки. Неужели действительно нуждается во мне? До сих пор любит? А я? Чувствую себя полным ничтожеством. Отстраняется, не говоря и слова, вытирает мои губы белым платком, заправляя выбившиеся пряди, медленно проводит им по мочке уха. Вздрагиваю словно от пощечины.
Нервно сглатываю ком. Вытирается сам, не меняя тон глаз. Сграбастав руку и с силой её сжав, ведёт внутрь. По пути к мягким диванчикам в глубине, хватает с подноса янтарный бокал. Не разбавленный, без льда. Повторил за ближайший час ещё несколько подобных порций. Довольно существенных, как минимум на три пальца. Не выпускал моей руки из крепкого замка. Не говорил в мою сторону ни единого слова.
Смеясь над шутками возможных партнеров и оставаясь с неразбавленным льдом в глазах. Холодным и расчетливым, будто создавая в уме какую-то стратегию. Высчитывая беспроигрышные варианты. Всё как в бизнесе. Как он умеет. Четко и просто. Только вот одна мысль неустанно тревожит воспаленное сознание, что главным трендом в ней остается не получение прибыли, а она возводится лишь вокруг меня. Сижу, искоса присматриваясь к мужу, ловя наигранное спокойствие. Иногда сжимая кулак, шевеля пальцами зажатой в тиски, затекшей руки. Каждый мой жест, провоцирует легкий поворот головы, будто проверяя или вспоминая, что, оказывается, я ещё здесь.
– Наслаждаетесь вечером? – щебечет на ушко подлетевшая сзади Крис.
Пытаюсь вложить в улыбку последние силы и выглядеть как можно естественнее.
– Милая, ты-то мне и нужна, – привстает с дивана муж, извиняясь перед мужчинами за небольшую отлучку.
– Созрел для того, чтобы меня поблагодарить? – расстилается в улыбке подруга.
– Непременно, – отвечает игривой взаимностью.
Одной рукой притягивает к себе и шепчет с пронизывающей до костей улыбкой, обдавая кожу парами алкоголя:
– Только попробуй куда-нибудь отлучиться. Всё-равно найду, но тогда будет хуже.
Разрываю контакт, сохраняя натянутую улыбку. Гримасу, искаженную запахом страха.
– Do not let my lady get bored. Please. – Пожалуйста, не дайте заскучать моей даме.
Ехидство плещется в подвыпивших глазах. Потираю затекшее запястье, под облизывающие взгляды и травление пошлых анекдотов. Желаю прикрыть оголенную разрезом ногу, а лучше слиться с партерой напротив и, став незаметной, выйти из эпицентра масляных глаз. Нет ни одной девушки в районе пяти метров. Господа, к вам, даже с туго набитыми кошельками, многие боятся подойти, а я сижу, словно кусок свежего мяса, выкинутый оголодавшим пираньям. Нервы на пределе. Истерически улыбаюсь, обещая Господу вынести что угодно, лишь бы быстрее уехать домой. Несмелой походкой возвращается муж. Сжимая в руке очередной бокал, предлагает тост:
– Here is to me and here is to you!
And here is to love and laughter.
I shall be true as long as you,
But not a minute after!
Этот тост за тебя и за меня!
И этот тост за любовь и за смех.
Я буду искренним, пока будешь и ты,
Но не минуты дольше!
Тонкий английский юмор, слишком оголенный для моего понимания. Сглатываю очередную усмешку, брошенную мне в след под закадровые смешки окружающей элиты. Теряя терпение, с трудом высиживаю ещё около часа, плавясь на медленном огне от разгоряченных алкоголем взглядов. Поэтому я не хожу на подобные сборища в Москве. Поэтому уже сто раз пожалела, что сунулась сегодня сюда. Обмен визиток давно закончен. Наклоняясь ближе, вновь сжимаемая крепкой рукой, прошу:
– Пожалуйста, поехали домой, тебе на сегодня хватит.
Одаривает взглядом, заставляющим дрожать где-то в глубине подкорки.
– Это мне решать, а твоё место – быть рядом.
Сглатываю подступающие слезы, пытаясь улыбнуться. С каждой секундой становится легче. Маска тщательно прирастает, выравнивая незаметные беглому взгляду стыки с оголенной кожей. Два часа… уже глубокая ночь.
Считаю минуты до отправления. Кристина давно уехала, шепнув напоследок:
– Какая кошка успела между вами пробежать? Уладь это быстро, не давая разрастись в скандал.
Потрепав по щеке моего ненаглядного, озорно подмигнула ему с фразой:
– Запомни, ты обещал вести себя прилично.
Перекинулись полуулыбками. Кто не в курсе их дружбы, принял бы это за флирт. Кто-то, но только не я. Не сейчас. Желаю продать Дьяволу душу ради того, чтобы в ту же секунду сбежать из этого богемного рая, постылого, давящего броскостью места, заваленного ненужными людьми.
– Ваше заявление рассмотрено и контракт подписан, – усмехнулся разум, услышав через пять минут торжествующее «Мы едем домой».
Впервые за долгие часы искренне улыбаюсь, и, ещё не зная о цене заключенного соглашения, выхожу к подъехавшему такси.