Они лежали обнявшись. Наполненные любовью. Он гладил ее плечо, глядя в окно. Она прижимала голову к его груди и считала удары сердца.
– Что теперь? – спросил он хриплым молодым голосом.
– Не знаю, – задумчиво ответила она.
– Я хочу быть с тобой, – уверенно заявил он.
– Нельзя. Я только провожаю. Сопровождаю. Смягчаю стресс. А дальше уже не я.
– А кто?
– Не знаю…
– А если я тебя не отпущу? – по-мальчишески дерзко крикнул он, резким движением захватив ее голову и приблизив ее глаза к своим.
– Не отпускай, – срывающимся шепотом ответила она. Слезы покатились из ее небесно-синих глаз.
Он прижал ее голову к себе. Нежно провел пальцами по обнаженной спине. Только яростный стук молота в груди выдавал желание выть от боли, рвать себя на куски, чтобы хоть что-то изменить.
– Я люблю тебя, – шептал он, зарывшись лицом в ее густые, пышные, черные, как безлунная ночь, волосы.
– Я не могу. Нельзя. Только несколько минут, – глотая слезы, бормотала она.
Ливень за окнами превратился во вселенский потоп. Яркая электрическая вспышка на мгновение осветила небо, яростный гул сотряс мир, как будто ангелы покатили тяжелый гигантский шар там где-то наверху. Филипп Николаевич вздрогнул и очнулся. Руки по-прежнему лежали плетьми вдоль туловища, седая голова возлежала на подушках. Сердце стиснули невидимые железные тиски. Воздуха! Дико не хватало воздуха… Изо всех сил открывая рот, он пытался заглотить его, но тщетно. Тело совсем перестало слушаться. Через несколько минут Филипп Николаевич умер.