Планета Дуг

15. По «ко֜ням»

Улетая в прошлый раз с Ву́лдуги, нами были оставлены, в пяти точках на планете, сле-дящие и фиксирующие приборы. Вкопанные в землю или лёд, они целый год записывали данные о малейших изменениях окружающей субботы, то есть, среды.                         Ближайший к нам робот находился в двух тысячах километров на западе, как раз на том леднике, куда за водой ушла баржа. Четыре из них справились с задачей. Пятый, в южном полушарии, пострадал от метеорита полгода назад. Весь был засыпан. Бандиты, кстати, их не тронули, незачем они им, видимо, были. К тому же наверняка не хотели оставлять следов и удалиться с планеты до нашего прибытия. Что-то, видимо, им помешало. Наверняка алчность, жадность. Не хотели уходить, не набив полные трюмы. Ну, это, правда, сугубо моё, личное мнение. Что случилось в действительности и кто, вообще, это есть, надеюсь, всё-таки, рано или поздно выяснить. Человечество должно знать – кто поставил их на грань непредсказуемых событий, являющихся последствием «коварнистических» нарушений всех космодоговорённостей с Высшими.                                                                  Всё теперь зависит только от нас. От нашей смекалки, упорства и выносливости. Если кто-то думает, что нас это хоть как-то пугало, или даже просто удручало, совершенно ошибается и заблуждается. Мы всегда рады предоставляющимся возможностям испытать себя, ну а то, что мы прошли и что ещё предстоит испытать – это просто подарок судьбы. Возможно больше такой удачи нам не подвернётся, не достанется. Посему, будем наслаждаться испытаниям, пока есть такая возможность.                                                Километр за километром, вверх, вниз, вправо, влево, без особых происшествий прошли первые два дня. Впереди выступали разведчики. Проверяли и расчищали от неожиданностей, в лице хищников и паразитов некоторых, дорогу. Серьёзные опасности обходили, но, к сожа-лению, не без потерь. Сначала один крот попал в засаду к «плевунам», а затем другой в пау-чьи сети. Помочь им не успели. Расправу эти хищники творят, практически, молниеносную. Пока подоспевала помощь, в нашем лице, в том числе, жертва была уже мертва, а убийцы яростно отстаивали добычу.                                                                        Муравы постоянно общались с собратьями и уставшие менялись с новобранцами. Это позволяло каравану двигаться без значительных остановок и задержек. Спали мы на ходу. Благо шестиногость «коней» давала отличную ровность хода. Пили только талую воду из льда ледников, к которым, периодически, поднимались. В мешках для образцов льдышки, постепенно нагреваясь от тел самосвалов, таяли.                                                 Ради пищи решили не останавливаться, нельзя упускать такую возможность быстроходства. В любой момент может возникнуть непреодолимое препятствие, на вроде пропасти, неблагоприятное, непредвиденное событие, обстоятельство и всё – можем остаться без коней, без друзей-помощников. Так что, только вперёд и вперёд, а иной раз поголодать даже полезно. Иногда, правда, и я, и Стив замечали и срывали, известные нам съедобные плоды, орехи. Сильно на них налегать было нельзя. Организм должен был понемногу, с маленьких доз начиная, привыкать к такой экзотике. Даже в небольших пропорциях эта пища тяжело усваивалась. Слишком отличная от всего земного структура на молекулярном, генном, клеточном уровнях требовала долгого периода адаптации. Поисками глины и вылепливанием горшков для варки плодов, грибов займёмся как-нибудь потом.                  Очень жаль было расставаться с нашими старыми приятелями, уж больно мы к ним привыкли и сдружились. Сказалась их усталость и истощённость. Уже через первые пять часов пути, они не выдержали, как ни крепились, и остались в одном из гротов восстанавливать силы. Но скучать, особо, было некогда. Мимо проплывали небольшие, светлые посёлки, гроты. Мелькали разнообразнейшие пейзажи всевозможных цветов и оттенков. А запахи. Буквально неземные переливы ароматных и гадких, терпких и мягких запахов, с примешиваемой, иногда, серной вонью вулканов. Несмотря на хитроумнейшие и эффективные вентиляционные шахты, поднимающийся из глубин очередной столб долго доставлял неприятности – перегревал, сжигал и задымлял воздух.                                     Были эти неприятности, однако, как часто бывает в природе, подчас жизненно необходимы. Помимо прочего они, поднявшись наверх и упёршись в дно моря или ледника, топили лёд и создавали новые реки свежей воды. Она, стекая, скапливалась постепенно в самых нижних озёрах. Излишки, испаряясь через вентиляцию и туннели, питали флору.                   За первые пятьдесят часов мы прошли, если считать по прямой, 300 км. По спидометру, наверное, вышли бы все 400 км. Ориентировались по знакомым, если таковые попадались, приметам на «улице». Мы просили мурав почаще подниматься туда, ища любую возможность подать заметный сигнал нашим. К сожалению, ничего придумать не удавалось.                   Сделать большое зеркало-отражатель изо льда? Бесполезно. Слишком много отражающих и преломляющих конфигураций льда создала сама природа. Поэксперементировать с дымом, как на необитаемом острове? Так вся планета в дымах. Воздушный шар соорудить? Так их тоже изрядно летает, семена разнося. Кстати, удивительные растения применяют этот способ. Когда поблизости появляется вулкан, фиктус, так растение назвали, быстро передвигает к нему свои усы-щупальца и растягивает поверх специальную плёнку. От горячего воздуха она надувается и превращается в шар, до трёх метров в диаметре. На стенках имеются пупырышки, коробочки с семенами. Шар надувается, низ затягивается, он подымается и летит, летит. Что самое поразительное, не лопается, разбрасывая семена, абы где, а именно над понравившимся ему местом. Над скалами или морем ни за что не лопнет. Будет лететь, пока воздух в шаре не остынет.                   Однажды у нас мелькнула утопическая идея: набрать каждому побольше шариков и полетели. Но, как оказалось, при несанкционированном прикосновении они лопаются или сдуваются, да и вообще, остывают довольно быстро.                                                Были и другие варианты привлечения внимания. Например большими, огромными буквами пропахать «МЫ» на земле. С минералами похимичить и т. д.                               Однако, всё это было хватанием за соломинку, которая, в свою очередь, имела прямое отношение к стогу сена и потерянному в нём гвоздику. Разыскиваемый гвоздь сам должен о себе позаботиться и придвинуться к магниту, дабы облегчить себя обнаруженье.                   На третьи сутки, по нашему, земному календарю, наш кортеж закончил обход очеред-ного скального массива. Для правильной ориентации в пространстве мы поднялись на по-верхность для очередного осмотра. Я и Вик забрались на высокий холм. Примерно в 70-и километрах впереди виднелась высокая, горная гряда. Вытянувшись с юга на север она устрашающе прегрождала нам путь. Только чуть правее нашего курса виднелось некоторое снижение высот и даже обнадёживающие просветы. Мы знали, что нас там ждёт. За этой грядой вытянутое море. В длину примерно 1000 км, в ширину, в среднем 300 км. Мы находились в четырёхстах километрах от северной оконечности. Если обходить – это несколько дней. Одна надежда пройти под дном. Что нам на это скажут местные жители? Слегка удручённые, мы отправились вниз.                                                            В стане мурав происходила смена марширующих, передача эстафеты. Новые, из этой долины получали инструкции от прежних, уставших. Только мы заикнулись о гряде и море, как тут же получили исчерпывающие сведения. К морю пройти можно легко, но под ним – абсолютно исключено. Оказалось, что оно как Байкал – узкое и очень глубокое. Единственный вариант – обход. Но это казалось невероятно долгим и утомительным способом.      Лёд на море, за тысячелетия постоянно дующих над его поверхностью ветров, сделался ровным и гладким. Если бы не язвы кратеров, воронок метеоритных, то можно было бы назвать его огромным катком. Нам бы парус, да салазки.                                           Посоветовавшись меж собой, мы объяснили муравам, что нам нужно. Оказалось, всё вполне выполнимо. Парус можно сделать из огромной озёрной плёнки, что водится в глубоких городах. Для воздушного шара она, конечно же не подойдёт, вся в мелких дырочках, а вот для паруса – самое то. В два слоя. Каркас и сани сделаем из жердей – высохших лиан. Когда, свисающие с потолков или стелящиеся по земле, лианы отмирают, их обрезают «грядочники» и сбрасывают вниз. Там самосвалы собирают этот хворост и выносят на «улицу». Мы частенько встречали такие кучи.                                                      Где, прямо сейчас, взять плёнку и жерди, муравы знали. Гораздо сложнее обстояло дело с коньками направляющими. Делать их из колотого камня – ненадёжно. Один выход – плавить металл. Нужны тигли и руда, слитки. Надо порыться в отвалах, там же где и кучи хвороста, а ещё проще, озадачить мурав. Итак, решили, не теряя ни минуты, Ная со Стивом едут вниз, за плёнкой. Я и Вик – на отвалы. Сообщили о своём решении муравам. Они, быстро прикинув все за и против, подытожили – до озёр с плёнкой и богатых отвалов ещё идти и идти. Они нам скажут, когда пора будет расходиться.                                          Добрых три часа шли, прежде чем группа Наи и Стива ушла вниз. Их задача несложная: сходить, взять и подняться наверх. Думаем, справятся. Ещё через 15 минут уже мы были у своего выхода. Мурав попросили, пока наверху будем возиться, подыскать поблизости вулканчик, чтобы только-только из земли торчал, начинался.                                          Изначально мы предполагали индивидуально каждому небольшой парус и полозья, но из-за руки Стива пришлось отказаться от этой идеи. Будем делать большой парус и большие сани.                                                                                                  Вик отправился рыться в палках, а я начал собирать руду. Содержание в ней железа оказалось невысоким. Придётся повозиться с переплавкой. Уже через 15 минут у меня около входа лежала приличная куча камней. Оставалось надеяться на то, что муравы принесут то, что нужно и в достаточном кол-ве. Они обещали, по показанным нами образцам, принести и золотые и железные слитки. Решили, что лучше их попробовать расплавить, чем с другой рудой возиться. Главное – не ослаблять темп. В данной ситуации жёлтый металл с примесью как нельзя лучше подходил к соотношению быстроты обработки и качества. Только бы температуру суметь создать достаточную.                                                             Оставалось ещё одно – тигли для плавки и формы для заливки. Ничего подобного глине мы не встречали давно. Хотя, даже если бы и нашли и слепили формы, пришлось бы очень долго ждать, пока они высохнут, а потом ещё и обжигать. Такой вариант, абсолютно, сейчас не приемлем. К сожалению на этом отвале ничего подходящего мы так и не нашли.            Пока я копался в последней куче, Вик уже позвал мурав. Они расширили вход и мы начали заносить жерди и руду. Когда проход наружу опять замуровали, подошли самосвалы. Загрузив их, отправились к другим отвалам. Один посыльный ушёл вниз, сообщить группе Наи и Стива, где нас искать.                                                                         С жердями по туннелям – это что-то. Имеется ввиду, что-то, совсем не увлекательное. Осмотр ещё двух отвалов также не дал результатов. В пору было начинать отчаиваться, но спасение явилось снизу. Принесли его наши ребята. Состояло это спасение из двух плит прессованного глинистого песчаника. Странно, но мы ничего подобного не находили. В одном уже имелось приличное углубление. Найдя глыбу, Стив сразу же несколькими выстрелами углубил естественную вмятину. Больше мы стрелять не решились, а расширили, до приемлемых размеров, ударами острых камней. Это для тигли. Во второй глыбе проточили длинную трещину с расширенной верхней частью. На коньке эта часть будет предназначена для установки на неё и крепления жерди саней.                                                       Всё, теперь срочно к вулкану. Молодой, активный крот подыскал нам отличную печь. Ная прозвала его Шустрик. Поразительный экземпляр, а точнее, личность. Когда узнал, что мы задумали, тут же объявил о своём желании идти с нами. Ему напомнили про разреженный воздух и холод, а он буркнул что-то про тёплый северный ветер и куда-то убежал. Потом появился на некоторое время и опять смылся. Видно было, что он задумал что-то оригинальное, но, наверняка, утопическое.

16. У «домен»

      Печь находилась довольно глубоко внизу. Пришлось спускаться. Располагалась она посреди коридора, что способствовало лучшей вентиляции, и поднялась от пола уже на полметра. Мы опустили тиглю в жерло пока без руды. Для её доставания приспособили две жерди, связанные в одном месте прочной, гибкой лианой, в виде ножниц и обмазанных мокрой грязью. Ничего лучше придумать не удалось. Через 20 минут тигля раскалилась. Бросили туда один булыжник руды – не лопнула. Осмелев, набросали полную и накрыли небольшой лавовой лепёшкой. Лишь бы растопилось всё это варево, да потом ещё и не выскользнуло из поручней, зажимов при поднятии.                                                       Пока руда плавилась, мы отправились по грибы. Нужно были найти особый сорт. Сердцевина у них вязкая и очень клейкая. На воздухе она быстро застывает, прочно приклеиваясь к задевшему её, неосторожно, прохожему, например – паукообразному. Если жертва так и не выберется за ближайшие 15 минут, биомасса гриба обволакивает её и, постепенно поглощает. Этой-то биомассой, сердцевиной, мы и будем клеить паруса.                  Первая плавка, как и первый блин, получилась каким-то комом. Шлака много, а металла всего-то ничего. Этак мы сутки провозимся ради двух полозьев. К тому же неизвестно, какого качества получится металл. Если прийдётся делать сплав, надо искать ингредиенты, например марганец, кремний, углеродистое что-то. Словом, сплошная, какая-то возня и потеря времени. При такой расстановке дел всё это мероприятие, задумка вообще теряли смысл. И проще и спокойней двинуться-таки в обход. Однако, в момент, когда мы уже были готовы бросить все эти тигли-мигли с жердями и собираться в долгий путь объезда, в туннеле появилось решение проблемы. Пришли металлоносцы. Когда они свалили из своих кузовов кучищи железных, золотых, медных и других, каких-то, слитков, мы опять взбодрились, воспряли духом и опять взялись за плавку. Знать бы ещё, как это правильно делается, в каких пропорциях соединяется.                                                                              Решили не мудрствовать особо: побольше золота в первую смесь, поменьше всего остального. Лишь бы температуры было достаточно для плавки.                                    Ещё, пока возились с первым рудным «блином», столб уже поднялся на полтора метра. Идти к другому, ближайшему подходящему – далеко. Выручили несуны. Натаскали кучу земли к столбу, а кроты над ним стесали, терпя жар, часть потолка. Можно было продолжать металлургические эксперементы.                                                                  Подготовили, обновили палки-держалки, основательно уже обуглившиеся, для тигли. Наложили в неё слитки. Установили, практически, на магму, лаву. Накрыли сверху другой плитой, теперь уже песчаника, и стали ждать, только делать это решили с пользой и подальше от задымлённой и жаркой домны.                                                                   Стив, одной рукой, шлифовал плиту для того, чтобы вылить на ней ровную лепёшку, из которой потом можно будет выковать, вычеканить что-нибудь похожее на посуду для кипячения. Ная ему помогала, успевая, периодически, общаться с Шустриком. Мы с Виком вытачивали форму для полозьев. Работали ножами, твёрдыми, на вроде кремния, камнями. Материала, благо, хватало, так как при первом же намёке, что не помешало бы то-то или то-то, Шустрик был тут как тут, вместе со своим нетерпением, в «обнимку» с желанием скатать, свозить куда-нибудь Наю.                                                                        – Моя, быстренько, на Шустрике смотается, – кидая через плечо реплику, в таких случаях, Ная шагала в сторону «мальца» с неё ростом. Пояснив задачу, которую он, впрочем, по-моему, уже слышал и знал, как-то понимал, стоя на расстоянии, взбиралась в «седло» и они, довольные, постепенно приспосабливаясь друг к другу, семенили по коридору.                  Когда шустрые разведчики сообщили, что раскалённый бульон, практически, закипел, мы вернулись к печи. Много хлопот доставила тяжеленная и неустойчивая тигля. Помаяться пришлось основательно, но, даже не расплескав, мы всё же залили металл в первую форму. Для конька.                                                                                     Муравы прониклись нашим энтузиазмом и вовсю помогали. Особенно с тяжестями. Столб вулкана вырос уже слишком высоко, поэтому пришлось отправиться к другому. Конечно же Шустрик показывал дорогу. Она у нас заняла пятнадцатиминутный промежуток времени. Довольно быстро, другими словами, добрались. Стиву только пришлось задержаться, ожидая, пока остынет раскалённая тигля. Так как мы сделали ещё одну, а там, куда шли, был не один вулкан, она нам была не к спеху.                                                На новом месте продолжили плавку, ковку, шлифовку. Жара и задымлённость там были «поинтенсивнее», поэтому, сделав всё необходимое, мы с Наей отправились к Вику. Он сидел на бугорке у развилки и утомлённо рассматривал конёк:                                          – Шлифовка – это долго и утомительно, – сообщил он нам, когда мы приблизились. – Попробую-ка я лучше ковку.                                                                        Я взял пятидесятисантиметровое изделие и, показав его Нае, не согласился:                  – А по-моему, уже вполне приемлемо. Второй должен получиться без таких изъянов. Как считаешь, Ная?                                                                              Она только пожала плечами, не особо разбираясь в таких делах, а Вик, без лишних разговоров, забрал обратно железку и продолжил наточку. Спустя минуту, осознав и расценив свой жест несколько некорректным, сообщил:                                                      – Сейчас, ещё пару минут повозюкаюсь и пойдём.                                           Как и предполагалось, второй получился гораздо лучше. Его довольно быстро подшлифовали и наточили. Насколько возможно подогнали, так же, и первый. Оставалось только надеяться на то, что они не сломаются, не затупятся и оправдают возложенную на них надежду, выдержат возложенный груз.                                                                  Когда подошёл, точнее, подъехал Стив, мы загрузили в принесённую тиглю более мяг-кий металл, чем золото – медь, олово, что-то в этом роде. Блина у нас, толкового, конечно же не получилось. Скорее лепёшка, довольно толстая, образовалась. Но, глаза боятся – руки делают. Округлыми валунами расплющили, сначала, а потом, в нише тигли, придали ей форму полусферы с двумя ручками. На неказистость всех наших изделий внимания не обращали. Лишь бы прочность не подкачала да удобство в применении не вызывало отрицательных эмоций, не бесило, в смысле. Эстетическая же составляющая – это второе и даже третье, если не одиннадцатое, дело.                                                                  Так, в трудах жарких, прошли несколько часов. Вымотаны мы все были основательно, но соотношение удовлетворения к результатам туда, в положительную сторону, казалось ничуть не меньшим. Осознание хорошо выполненной работы и предвкушение новой, по постройке парусника, бодрили. Эта бодрость дала силы на то, чтобы добраться до гор, найти подходящий зал с двумя выходами и забыться глубоким сном. Стив вызвался дежурить первым.

17. Под парус

      После пробуждения мы занялись заготовкой запасов воды, так как под горами вулка-нов не было. Также немного пополнили, разнообразили съестные запасы, набранные нака-нуне. Практически всё обработали термически – обжаривали, варили. Итого получилось около 10 литров воды и два мешка с «разносолами».                                                       Нагруженный жердями, плёнкой, железом, пищей, седоками-наездниками, в нашем лице, кортеж вышел, наконец, на берег моря. Шли под горами по проходам камнеедов. Это была их вотчина. Только они могут не только прорывать, именно прорывать в скалах, довольно легко, такие шахты и коридоры, но и, что самое интересное, питаться этими самыми минералами. Как они не живое делают живым, как умудряются находить минералы с аминокислотами – до конца пока не выяснено.                                                             По виду они напоминают мурав, как дальние родственники, только несколько поменьше ростом, но пошире в «плечах». В полтора раза шире и к тому же, по бокам и спереди свисают «хоботы», с руку толщиной, с присосками. Что странно, их кол-во у разных видов и даже у некоторых особей одного вида может варьироваться от одного до пяти. Ими они присасываются к камням и, посредством микрочастотных, особых, колебаний меняют молекурярную структуру минералов. Когда те становятся мягкими, как пластилин, отсасывают в пищу или соскребают передними лапами, дабы добраться до более лакомых кусочков, эту мягкую массу.                                                                               Ввиду меньшего, чем у мурав, роста, туннели также пониже. Идти по ним нагруженным караваном не самое весёлое занятие. То растения свисающие, то камень какой, торчащий из потолка, норовили зацепиться за груз или за нас. Ну, ладно куст зацепится – распутал, да и дальше, а вот если сталактит, в этих зарослях замаскировавшийся, на скорости по голове заедет или по спине пробороздит – это совсем другое. Дабы избежать подобных неприятностей, шли довольно медленно.                                                                  Как же мы обрадовались, когда растений вокруг стало меньше, что означало близкий выход. До-бравшись туда, кроты стали расчищать его, а мы в предвкушении того, что сейчас вступим на лёд, собрались уже, было, разгружать «мулов». Но не тут- то было. Когда выглянули в проход, глядь, а лёд-то в ста с лишним метрах внизу, под отвесной скалой. Сверху стена, снизу стена, мы где-то посередине.                                                      – Да, ну и караванщики нам достались, – разочарованно, глядя в даль из прохода, как бы ища противоположный берег, выразил общую мысль Стив.                                    – В самом деле, что ж они так-то? Могли и проводника поискать, а не на себя надеяться, – продолжил мысль Вик. Он смотрел вниз, представляя, сколько же нам сейчас опять плутать, спускаясь.                                                                                           – А моей персоне наблюдательной показалось, что им самим стало стыдно, когда увидели, в какую «лужу сели», как окарались, – слегка шутливо попыталась заступиться за мурав и, скорее за своего Шустрика в частности, Ная.                                                 – Что ж, давайте извлечём весь плюс из данной ситуации, – предложил я, желая побыстрее закончить этот разговор и продолжить движение. – Хоть берега противоположного и не видно, зато можно рассмотреть будущий маршрут.                                                – А что нам маршрут, он один и вполне ясный – идти перпендикулярно скале, – отходя от входа, резюмировал Стив.                                                                        – Ну и всё тогда, полюбовались и пойдёмте, – показывая пример, направилась Ная вглубь, к муравам.                                                                              – Ладно вам, ребята. Может они просто с нами хотели подольше побыть, вот и устроили экскурсию, – поддержал я Наю. – Зато вид какой «пейзажезрели»!                              – Да, а если бы мы сейчас мороженую воду под ногами «ледозрели», – в шутливый тон мне не унимался Вик, – то строили вовсю уже парусник.                                          Так, ворча незлобно, дошли до каравана и что мы видим? – камнееды! Надо же, муравы, по всей видимости, хоть и с опозданием, но решили реабилитироваться, исправить упущение случившееся и не допустить будущих. Пригласили-таки, местных знатоков-помощников.             Ко всеобщему удовлетворению наши опасения не подтвердились и спуск получился не таким долгим, как мы предполагали. Шли почти по спирали, недалеко от наружной стены, поэтому кругом было мало растений, полумрак и скальные, твёрдые породы торчащие.            Наконец, нашли выход на уровне льда. Вынесли через него на улицу жерди и плёнку. Смастерили каркас для паруса. Попробовали натянуть плёнку – какое там! Всё застыло, и плёнка, и клей. Попросили камнеедов максимально расширить проход, сделав его низким по вертикали и, длинным, широким по горизонтали. Это для того, чтобы потом вынести заранее расправленный парус. Для того, чтобы там же, в тепле, смастерить и сани, места оказалось маловато. Пришлось на морозе складывать, связывать жерди. Давалось это всё очень тяжело, а получалось ненадёжно. Замёрзшие верёвки-лианы не поддавались, плохо гнулись. Решили, хотя бы, основные части сделать в тепле.                                                       Сначала, однако, мы не смогли пропустить зрелище – «плавление» камней. Впечатляющая картина. В нужных местах покорители камне приклеиваются к скале своими присосками на хоботах и начинаются какие-то манипуляции. Нам они незаметны, неощутимы, но зато эффект потрясающий. Несколько минут постояли так, вибрируя, а потом, как излишки крема с торта, своими лапами-скребками срезали мягкий камень и бросали то прямо на лёд, то под ноги. Минута, другая, и камень опять как камень, только слегка расплюснутый, оплывший, как лава.                                                                  Когда они расширили ещё и нишу в глубине, мы занесли туда все материалы. Закончив проход, его засыпали обратно, чтобы тепло накопилось. Пока это не произошло, нам тут делать было нечего. Все мы ушли вглубь, отдыхать. Лучше уж отоспаться, как следует, пока есть возможность. Кто его знает, что нас ожидает на том берегу. Да и светило всё равно уже клонилось к горизонту, приближая ночные сумерки.                                                 Муравы суетились вокруг нас, мешая уснуть. Чувствовалось, что им больно с нами расставаться. Что уж тут про нас говорить. Лишиться такой поддержки, помощи, это немало удручало. Чтобы чем-то их занять, я озадачил всех вопросом: «Как нам доказать тем, кто на том берегу, что мы от вас, что с лучшими намерениями и очень важной миссией?» Думал их это отвлечёт на какое-то время и хоть кто-то из нас сможет-таки заснуть. Ан нет, «оставь надежды, всяк», как говорится. Сначала все куда-то убежали и, не прошло и десяти минут, как каждый принёс и положил около нас по большому листу фиксуса. На них разнообразные вдавливания, отверстия, прорезы, пятна. Мы тщательно записывали все расшифровки. Интересна, важна была любая мелочь, любой нюанс из жизни этого народа, поэтому старались ничего не пропустить. Замедляло дело только отсутствие ещё двух дешифраторов.             Познавать новый язык, новую письменность – это очень увлекательно и ответственно. Записав всё главное, повторения и дополнения до-верили фиксировать Нае. Она заступила на дежурство первая.                                                                              Отдохнувшие, но с дискомфортом внутри от мест-ных деликатесов, мы отправились на работу. Все вместе сначала натянули и проклеили парус, а затем уже взялись за решётку саней. Делать всё старались с перестраховкой, максимально прочно. Для этого, для пущего усиления конструкции, даже придумали и смастерили треугольную распорку с правой, подветренной стороны в виде буквы V. В её вершине надели, вместо конька, гладкий камень. Отверстие в нём сделали и нужную форму придали ещё давеча из, ещё не «остывших», отходов производства камнеедов. Часть оставшейся плёнки натянули на каркас решётки. Один конёк закрепили впереди саней, по центру, под лёгким углом от ветра. Второй, прикреплённый к двигающейся сзади жерди, стал рулём.                                                Когда кроты расчистили выход, мы вынесли всю конструкцию на улицу. Там было ещё довольно мрачно. Мы находились в тени под двухсотметровой, отвесной скалой, увешанной лианами. Светило застряло где-то в вершинах гряды. Однако, после нескольких часов работы в полумраке, при тусклом свете фонариков и нескольких грибов, эта тень радовала сетчатку и грела душу своим мягким светом.                                                                   Продолжать радовать хрусталики, сетчатки и всё прочее решили в процессе сборки. Установили в центре саней парус и решили его опробовать, приподняв. Тяга получалась до-вольно сильная, но для первой прокатки силы ветра было пока недостаточно. Что ж, немного можно и обождать.                                                                               Внести обратно уже собранную конструкцию не было возможности, да и нужды. Привязали её к лиане, которых тут свисало премного, и пошли вглубь, воздуха накачать, под завязку, да и отдохнуть перед дорогой. Добравшись до лагеря, уставшие, но довольные, развалились на куче сухих растений. Оттуда зашмыгала мелкота разная. Решили поесть, не её, разумеется, полчаса отдохнуть и в путь. Если, конечно, ветер соблаговолит быть и сопутствовать.                                                                               Поднялись мы не через пол, а целый час. Как всё-таки тяжело местная пища организмом принимается. Шустрик, пока мы отдыхали, показывал нам воздушные мешки и пытался убедить взять его с собой. Мы накачаем ему мешки кислородом поплотнее, под давлением, а он будет его крайне экономично использовать. Не смущало его ни расстояние, ни холод, ни его громоздкость и то, что сани на него не рассчитаны и мешки будут мешаться. Его настойчивость и желание отчаянного сорванца подкупали. Первая не выдержала Ная и позвала его:                                                                                     – Давай свои мешки, моя накачает, а, командир? Возьмём его? Он может слева на решётке распластаться, нет, а ещё лучше, на треугольной подпорке разместиться. Тогда и шары мешаться не будут.                                                                               – Ладно, ты пока качай, там видно будет, – не спешил я давать своего согласия.            Взвесив все за и против, мы решились-таки, на приём попутчика. Старт пришлось ещё отложить. Нужны были дополнительные жерди и плёнка. Ная обрисовала ситуацию муравам:      – Пусть Шустрик пока отдохнёт. От вас нужна последняя услуга: шесть жердей и плёнка, укутать его.                                                                                    – Не надо ходить, не надо, у меня всё готово, – затараторил довольнёхонький Шустрик и, в сопровождении нескольких взрослых убежал по коридору. Через 10 минут они вернулись, нагруженные палками и «плащпалаткой».                                                 – Вот хитрец! – вырвалось у Наи.                                                            – Ну что ж, отправляемся ещё одно спальное место на наших санях пассажирских устраивать, – позвал я Вика и Наю. – Стив, и ты, Шустрик, отдыхайте пока.                        – Да чего я буду отдыхать? С вами пойду, – воспротивился Стив, – помогу хоть вещи закрепить, привязать.                                                                               – Хорошо, тогда забираем всё и вперёд, – закидывая мешок с водой на подошедшего мурава, закончил я дискуссию. – Ветер, должно быть, уже приподнялся.                              Загруженный караван двинулся по туннелям.                                                 Как только проход был расчищен, Ная, сама ставшая нетерпеливой и суетливой, слегка, ради такого дела, как жизнеобеспечение подопечного, первая выскочила на улицу.            – А-а-а! Э-э-й! Сюда! – раздались её оглушительные крики.                                    Через секунду мы были уже около неё и тут же увидели причину ажиотажа – баржа. Наша баржа! Она, пробарражировав, по всей видимости, над морем, в двух километрах южнее, уже приближалась к гряде. Ещё пять секунд, и всё. Она скрылась за горами. Нас, среди свисающих лиан и груды обсыпавшихся камней и валунов, даже с более близкого расстояния очень трудно было бы заметить.                                                             Ещё до того, как баржа скрылась, Вик уже отвязывал сани.                                    – Ная, Стива сюда быстро! – крикнул, было, я, но она уже скрылась в проходе.             Ещё через 20 секунд они с мешками прыгнули на сани. Стив устроился у руля, Вик взялся за парус, а Ная на носу выступала в роли вперёд и стороны смотрящей. Разогнав, как можно быстрее сани, я прыгнул на них рядом со Стивом. Ледовое судно вело себя неплохо – не перевернулось и сравнительно уверенно держало курс.                                           Обуреваемые разными чувствами, с опущенными забралами, все молчали. Вернётся ли мелькнувшее спасение? Да, если бы мы не задержались на отдыхе из-за плохого самочувствия, то были бы как на ладони и… Но об этом не стоит говорить, терзать себя.            Отъехав на пару километров, Вик и Стив опустили парус и мы остановились. Отъезжать дальше не было смысла. Мы сели друг к другу спиной и взяли под наблюдение все стороны света.                                                                                           Спокойно посидеть не удалось – возбуждение и нетерпение не позволяли. Все, периодически, вскакивали, ходили кругами, мельтешили взад-вперёд. Через полчаса решили вернуться за тиглей, накачать кислород, и сразу назад.                                                В принципе, кислорода нам хватило бы, тиглю другую можно сделать, мешки с водой и продуктами были с нами. Замёрзнуть в теплоизоляционных мешках они сильно не должны. Да и мы с холодом справимся, потерпим. Даже с неработающими системами жизнеобеспечения наши скафандры долго тепло держат. Всё дело в Нае. Она, конечно же, постаралась уговорить нас вернуться: