– Моя тетка, уехала на дачу до октября, – сказала Ирина, – оставила нам двухкомнатную квартиру. Мы расслабились! Уже два дня валяемся в постели, гоняем чаи, а наши грандиозные замыслы кто будет воплощать в жизнь, Пушкин?
Ирина выскочила из-за стола. Чайная ложка, захваченная Ириной двумя пальцами со стола, превратилась в дирижерскую палочку, а Ирина продолжила свою речь:
– Начинаем операцию под кодовым названием “Продюсер”. Мы гениально снимемся в каком-нибудь фильме. Пусть даже это будет фильм о том, как мышка хвостиком осмелилась разбить, яичко курочки Рябы. Что касается меня, то я соглашусь сыграть роль мышки и даже яичка. Ты же, Оксанка, возьмешь бедную продюсерскую душу, и засунешь ее к себе в сумку. Продюсер, конечно, полезет за ней, будет клянчить вернуть её, но ты будешь непреклонна!
–Неизвестно, с какого перепугу ты рисуешь такие картинки, – произнесла Оксана. – Если бы, Ирочка, было всё так просто, то Мосфильм давно развалился бы от желающих получить там главные роли!
– А надо шевелиться, подруга моя! Тётка оставила мне нужные телефоны на Мосфильме, а мы всё валяем дурочку. Придётся потрудиться, Оксанка, хотя знаю, что ты тюкать пальчиком о пальчик не очень-то любишь!
– А ты не пальчиками, а своими нравоучениями меня затюкала. Я тебя на командные посты не выдвигала, приглуши свой учительский тон! Меня от него тошнит.
– Не обижайся, только дело есть дело. Давай наряжаться. Я хочу быть сегодня предельно "навороченной"!
Оксана согласилась с Ириной, и они обе стали предельно "наворачиваться".
ГЛАВА 6
Ночь навалилась на землю и прижала её к себе, стараясь поглотить ночным мраком самые светлые уголки. Тучи съели месяц и стали вколачивать в землю первые стрелы молний, которые, вонзаясь в неё, как бы предупреждали, что это только начало, настоящие удары будут впереди. Так и случилось: от разгула молний ночь стала превращаться в день, день – в ночь. Ночные грозы – не редкость, но эта отличалась тем, что почти каждый удар грома был поистине чудовищной силы. Казалось, что все вокруг рушится, что каждое строение считает последние секунды своего существования. Небо выпустило на волю ливневый дождь, и он, наслаждаясь безграничной свободой, с бесшабашной удалью, принялся колотить землю. И вот в такую ночь из подъезда одного из домов вышел человек неопределённого возраста. Он поднял воротник своего плаща, глубоко натянул ковбойскую шляпу на лоб и шагнул в стихию. Превратившись в водяную движущую фигуру, человек пересек дорогу, по которой с шумом несся поток грязной воды и стал спускаться по ступенькам небольшой лестницы к прудам, что находились между улицами Удальцова и Кравченко. Два пруда разделяла довольно узкая дорожка. Он прошел по ней до самого края, где кончался асфальт, а потом, не обращая внимания на то, что ноги его стали вязнуть в грязи, углубился в заросший высокой травой неглубокий овраг, который в погожие дни жаркого лета служил местом, где люди с удовольствием загорали. Здесь встречались и деревья. Под одним из них странный незнакомец остановился и огляделся по сторонам. Оглядевшись, человек стал раздеваться. Одежду он складывал в большую сумку, которая до этого момента висела у него на плече, туда же была отправлена и шляпа. Сбросив с себя все, он вышел из-под дерева и стал простирать руки к грозовому небу. Делал он это очень медленно, хотя ледяной дождь бил его голое тело нещадно. Дыхание у него вдруг участилось, тело вытянулось в струну. Казалось, он хочет достать что-то из темноты, выхватить нечто из черного грозового неба. Вдруг на небе показалась яркая точка. Медленно она стала приближаться к мужчине. Вскоре точка стала кружить над его головой, описывая круги все меньшего и меньшего диаметра, и, наконец, опустилась на ладони мужчины. Загадочная шаровая молния лежала на ладонях человека, не причиняя ему никакого вреда. Неожиданно она стала впитываться в его ладони. Мужчина начал делать какие-то замысловатые движения, и потом, вынув из сумки шляпу и мокрую одежду, стал одеваться; при этом одежда непонятным образом, прикоснувшись к телу, становилась сухой. Затем он повесил опустевшую сумку на плечо и тронулся в обратный путь. Тьма и свет от молнии, свет от молнии и тьма, хлесткий порывистый ветер и холодный ночной дождь провожали таинственного человека до того самого подъезда, откуда он вышел. Войдя в подъезд, он захлопнул за собой дверь, оставив своих разъяренных помощников допевать их вздорные ночные песни.
ГЛАВА 7
В Москве на беговой дорожке небольшого стадиона случилось несчастье. Местные физкультурники сообщили в полицию о внезапной смерти одного из бегунов. Это был врач районной поликлиники Семён Райзман. Выяснилось, что он в 8 часов утра выбежал из дома на зарядку, а уже в 8.30 был мертв. Экспертиза показала, что ему был нанесен удар, видимо, раскалённым прутом в область лба, от которого врач и скончался. Специалисты при расследовании убийства сразу же зашли в тупик. Оказалось, что этого спортсмена – любителя видели на стадионе очень многие. В это время там всегда полно бегунов. Один из свидетелей показал, что он бежал позади Райзмана на расстоянии около 30 метров. Так они трусцой пробежали три круга по дорожке стадиона, а потом врач сделал резкое ускорение, но через секунду был отброшен назад какой-то неведомой силой. Рядом с ним в это время никого не было. Проще всего было бы взять на подозрение этого свидетеля, но другие люди подтвердили, каждый в отдельности, что показания этого человека правдивы. Следствие зашло в тупик.
ГЛАВА 8
Молодой следователь, Сергей Кутасов, ознакомившись с делом, понял, что ему предстоит труднейшее расследование. Было понятно, что свидетели сговориться не могли, а их показания однозначны: рядом с Райзманом никого не было. Для начала Кутасов решил посоветоваться со своим начальником подполковником Сергеевым.
– Не могу понять, кто мог нанести пострадавшему такой страшный удар, ведь рядом с убитым, когда он был еще жив, никого не было, – начал свой разговор Кутасов.
– Давай предположим, – стал рассуждать Сергеев, – что, некто, бежавший впереди убитого физкультурника, дал себя догнать, а бежавшие по стадиону физкультурники, не обратили на это внимания.
– Вы предполагаете, что в рукаве у этого “икс” мог поместиться металлический прут?
– Думаю, что это какой-то особенный раздвижной прут, раскаляющийся при нажатии кнопки.
– Этот «икс», не оборачиваясь, наносит удар, а потом, стремительно бежит вперед, так?
– Возможно, что так! А, когда убитый сваливается на дорожку, убийца оказывается впереди него метров на двадцать. Естественно, свидетели и утверждают, что рядом с убитым никого не было.
– В этом случае убийца должен быть великолепным спринтером. Исходная точка есть. И кто же этот спринтер?
– Кутасов, представляешь, я не знаю! Ищи, работа у тебя такая.
На этом они закончили разговор, а следователь решил еще раз посетить то место, где произошло убийство. Ов, появившись на стадионе, заставил себя начать работу так, как будто раньше он не думал о ней вообще:
– Итак, – рассуждал следователь, – кто мог нанести пострадавшему такой страшный удар, ведь рядом с убитым, когда он был еще жив, никого не было? А если, предположим, монотонный бег по стадиону сделал всех бегунов внимательными только по отношению самих к себе. Дыхание, биение сердца, ритм бега, наверное, занимали каждого в той степени, какая не позволяла сосредоточиться на чем-либо постороннем! Далее! Предположим, что некто, бежавший впереди Райзмана, дал незаметно себя догнать. В рукаве у этого «икс» мог быть металлический прут. Допускаю, что это какой-то особенный прут, раскаляющийся при нажатии кнопки. Двигаемся далее. Этот «икс», не оборачиваясь, профессионально мог нанести удар? Мог! А потом, убийца, скорее всего, стремительно рванул вперед и, когда Райзман свалился на дорожку, оказался впереди него метров на тридцать. Естественно, свидетели и утверждают, что рядом с убитым никого не было. Та-а-к! В этом случае убийца должен быть великолепным спринтером. Ага! Исходная точка есть.
– А если ваша логика неверна, и спринтер здесь не при чём? – спросил вдруг кто-то.
Следователь вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял мужчина в ковбойской шляпе.
– Вы кто? – неуверенно поставил вопрос Сергей.
– Да уж, я и сам не знаю, кто я, – начал незнакомец, – только я здесь для того, чтобы уговорить вас отказаться от лишнего труда; я думаю, вы нормальный человек и все быстро поймете.
– Недурное начало, – сказал Кутасов, немного нервничая, – откуда вы знаете, какой я человек?
– Знаю! А место здесь заколдованное, не правда ли?
– Документы, пожалуйста!
– О! Не надо доказывать, что я в вас ошибся, – мужчина сделал жест рукой, приглашая пройтись, – разве я сделал что-то такое, за что меня надо юридически просвечивать, начиная с паспорта?
– Откуда вы узнали, о чем я думаю?
– Я услышал, о чём вы бормочете, слух у меня хороший. Предлагаю вам прямо здесь закончить следствие, ибо вы не сможете самостоятельно найти убийцу.
– И про меня-то вы знаете, и про убийство знаете! Чудеса, да и только! А не вы ли тюкнули спортсмена – любителя по лбу?
– Как же я это сделал?
– Ладно, проехали, но вы что, не понимаете всю абсурдность своего предложения?!! Что же я скажу начальству? Мол, один умник посоветовал закрыть дело, ничего при этом, не объяснив, а умников надо слушаться, так что ли? Вы сами-то представляете, какой совет мне даёте?
– Хороший совет! Можно ведь что-нибудь придумать, чтобы уйти от этой проблемы, а так… дело-то вы всё равно закроете, но, когда это будет сделано, ваша репутация следователя упадет, и вы не досчитаетесь многих миллионов своих нервных клеток. Если это вас устраивает, то, пожалуйста, дерзайте!
– Может быть, так все и будет, – сказал Сергей, – но я никак не пойму, вам-то, что за дело до всего этого?
– Мне захотелось познакомиться и поговорить с человеком, который так или иначе, первым прикоснулся к моей судьбе, – мужчина сделал небольшую паузу, – могу я себе это позволить, а?
Кутасов удивленно посмотрел на необычного незнакомца:
– Я прикоснулся к вашей судьбе?
– Ничего не буду вам объяснять. Всё! Я познакомился с вами, прощайте! Не пытайтесь меня задержать – бесполезно. Мужчина резко развернулся и зашагал прочь.
ГЛАВА 9
Из дому девушки вышли через три часа и двинулись в сторону кинотеатра. Там им надо было сесть на тридцать четвертый троллейбус с тем, чтобы на нём добраться до Мосфильма. Не прошли они и пятидесяти метров, как увидели идущего им навстречу человека в шляпе. Не доходя до девушек, он остановился и впился в Оксану глазами… Ирина знала, что ее подруга удивительно хороша собой, знала, что Оксана магически воздействовала на мужчин, но чтобы вот так.
Ирина не удержалась:
– Закройте, пожалуйста, рот. Неприлично таким вот образом приветствовать дам, и синичка невзначай может в ротик залететь!
– Простите, я, конечно, может быть, наверное, вот так!!
– Ничего, бывает, – хмыкнула Ирина, – только запомните, что рот открывают в трех случаях: когда едят, когда поют, и когда показывают гланды ухо-горло-носу! – она повернулась лицом к Оксане и знаком показала, что можно двигаться дальше.
– Постойте, – мужчина попытался остановить девушек, – а не могу я поинтересоваться, кто вы и куда идёте?
– Ого! – воскликнула Ирина, – у человека мысль потекла, правда, настолько оригинальная, что мне тут же стало тошно!
Мужчина стал оправдываться:
– Я понимаю! На улице… сразу… вот так, но… я же не виноват, что встретил вас именно здесь! Я захотел познакомиться и …
Ирина перебила его речь:
– Ох, господи! Да зачем вам знакомиться-то, зачем? Правду говорят умные люди, что возраст от глупости не защита. Староваты вы для нас, дядечка дорогой, – Ирина дернула Оксану за руку, – пошли, подруга.
По дороге к кинотеатру некоторое время девушки шли молча. Молчание прервала Оксана:
– Зачем ты его так? Он тебе на мозоль не наступал, – Оксане почему-то захотелось нагрубить Ирине, сделать что-нибудь ей наперекор.
– Мало ли кто к нам будет здесь в знакомцы набиваться!! А ты, милочка, не имей привычки кушать сладости перед обедом. Обед у нас впереди, на Мосфильме. Нам подадут там меню, где будут и борода, и усы, и плешь зеркальная! Наешься до отвала.
Перебрасываясь фразами, подруги вышли на улицу Удальцова и увидели толпу подростков. Когда эта толпа поравнялась с девушками, те замерли в ожидании чего-то нехорошего, но парни, молча, прошли мимо подруг. Вдруг, один из отставших от толпы подростков, не говоря ни слова, ухватил рукой юбку Оксаны и с силой рванул на себя. Юбка скрипучим голосом пропела о своей кончине. Подросток, уходя все дальше и дальше, еще раз рванул по шву оставшуюся у него в руках юбку, и выбросил ее в кусты. Никто не издал ни единого звука, все пошли дальше, как ни в чем не бывало. Оксана делала какие-то суетливые движения руками, стараясь прикрыться, Ирина – ни звука. Вдруг Оксану, словно что-то подбросило. Она тигрицей бросилась вслед своему обидчику. Догнав его, Оксана вцепилась ему в спину:
– Подонок, мразь, – налицо была истерика, – гад вонючий!
Оксана изо всех сил дергала парня за куртку. Куртка оказалась крепкой и не рвалась. Вдруг один из подростков схватил Оксану за нос, и сильно сдавив его, оторвал девушку от любителя пошутить- – Ты чего ерепенишься?! Это что за мода на людей бросаться?! Нельзя по улице спокойно пройти; вот жизнь пошла!
Он с силой толкнул Оксану на асфальт, она упала навзничь. Все пошли дальше, а униженная, вываленная в пыли Оксана, скорчилась на тротуаре. Она закрыла лицо руками и заплакала. Опомнившись, Ирина бросилась к подруге, и, прикрывая ее разорванной юбкой, которую она вытащила из кустов, стала поднимать на ноги.
– Я думаю, нам сегодня лучше побыть дома. Пойдём, пойдём обратно.
Девушки, добравшись до квартиры, провели в ней весь день и вечер, почти не разговаривая, и очень рано легли спать.
ГЛАВА 10
Сны снятся не только героине великого произведения А.С.Пушкина, они приходят и к современным девушкам. Оксане сон приснился необыкновенный: она сидит на берегу пруда и кого-то ждет. Время идёт – его нет. Ей не терпится дождаться этого человека, хотя она совсем не знает его; ей и тоскливо, и радостно, и тревожно, и волнительно! Всё очень реально, всё, как наяву! Оксана видит, что к ней кто-то приближается. Кто же это? А сердце щемит, щемит, щемит! К ней подходит молодой человек, которого она тут же узнает. Да-да! Это именно он, он, он! Но теперь на голове таинственного незнакомца шляпы нет; Молодой человек берет её за руку и куда-то ведет. Вот какая-то поляна, с растущими на ней небольшими деревцами. Молодой человек снимает с себя пиджак и бросает его под одно из таких деревьев. Они садятся на это импровизированное ложе. Ей хорошо! Она смотрит в его глаза, и взгляд его проникает в самое сердце. Она знает, что её тело принадлежит ему; она сбрасывает с себя одежду, и, прогибая свой гибкий стан, медленно протягивает к нему руки. Незнакомец делает какие-то манипуляции руками, и вот уже в них колышется шелковая вуаль. Он набрасывает ткань на ее голое тело; до нее доносятся его слова так, как будто он не рядом с ней, а где-то очень далеко:
– Сколько стоит твоё счастье, девушка, – спрашивает незнакомец, – знаешь ли ты? Подумай,
загляни в себя. Тебе ведь только кажется, что твоя внешность поможет приготовить для тебя царское ложе. Ложе царей стоит дорого, и тебе надо будет платить за него. Тело продается, тело покупается, но при этом всегда затрагивает честь его хозяина. Этот хозяин – дух тела. Он не любит, чтобы его продавали и покупали, как кусок говядины. Дух нежен и раним. Нет покоя тому, кто, не раздумывая, бросает его в омут житейской грязи.
Голос незнакомца проникает в её нутро, он завораживает её. Оксана закутывается в вуаль с ног до головы, но вуаль прозрачна, и к великому ее ужасу, ей некуда спрятать свою наготу! Ветер, прилетевший неизвестно откуда, усиливается, все яростнее становятся его порывы. Незнакомец начинает терять свои очертания. Он становится все прозрачнее, прозрачнее и, наконец, исчезает совсем. Ветер дует с такой силой, что Оксана уже не в силах удержать вуаль, в которую постоянно пытается закутаться. Вуаль как живая, вдруг вырывается из ее рук и огромной птицей исчезает в поднебесье. Начинается дождь. Она хочет бежать; бежать куда угодно, лишь бы не оставаться здесь, под этим деревцем. Голое тело мучает ее, она ищет свою одежду, но не может её найти. Она хватает пиджак, на котором только что сидела и хочет как-то прикрыться. Тщетно! Ветер рвет его из ее рук. Начинается состязание с ветром в силе, и вот уже вместе с пиджаком Оксана поднимается над землей. Силы оставляют ее, и она, разжав пальцы, падает вниз. Дождь продолжает поливать ее. Она скорчивается, но от ледяных струй нет спасения. Дождь хлещет, хлещет, хлещет её голое тело. Оксана беспомощна и беззащитна. Деревце шумит своей кроной, как бы смеясь над ней. Из зелёной листвы деревца слышится чей- то голос:
– Что теперь стоит твоё прекрасное тело, кому нужны твои дивные формы? Они – мишень! Они открыты, но не для любви – для страданий!»
В эту ночь Ирине тоже приснился необычный сон: она идёт по какому-то полю – рядом с ней идёт Оксана. Молнии раскалывают небо на неравные част и, гремит гром, идёт сильный дождь, но она и Оксана не замечают его, как будто дождя и нет. Оксана что-то рассказывает ей, весело смеётся и радостно приплясывает. Всё, о чём говорит Оксана, действительно даёт повод к веселью, но почему-то всё её естество не желает радоваться. Наоборот, внутри у неё, непонятно по какой причине, закипает жгучая необъяснимая злоба, которая старается разорвать её на части. Вдруг недалеко от них появляется какой-то мужчина. Оксана узнаёт его, бросается навстречу, но она догоняет Оксану, хватает за руку и, оттаскивая в противоположную сторону, кричит: «Не смей, не смей приближаться к нему, это не мужчина, это в мужском обличье твоя смерть, бежим, бежим, как можно скорее». Она, держа за руку Оксану, бежит с ней по полю, и через несколько секунд, подбежав к обрыву, останавливается. Она смотрит с обрыва вниз – пропасть. Оксана пытается выяснить у неё, почему от этого мужчины исходит угроза и в чём для Оксаны заключается опасность. Она подводит подругу к краю обрыва и со словами: «Ты ещё маленькая и не научилась определять, откуда может прийти угроза», сталкивает её в пропасть.
ГЛАВА 11
Нельзя сказать, что Оксана утром проснулась; было бы точнее констатировать, что она очнулась.
– Ирка, – закричала Оксана, – Ирка!
В комнату ввалилась заспанная Ирина:
– Чего кричишь? Тебя же еще никто не обнимает!
– Все! Гастроли закончились. «Надо ехать домой, – четко произнесла Оксана, – если ты не поедешь, я поеду одна».
– Ого! – Ирина поставила стул рядом с постелью Оксаны и развалилась на нем, – значит, девочка захотела домой! Что так? Али наше мероприятие уже подошло к концу, али богатый муженек уже дрыгает ножками в предвкушении брачной ночи?
– Хватит хохмить, Ирка, – Оксана села на кровать и подобрала ноги под одеяло, – ты не помнишь, что вчера с нами произошло? Это же ужасно, противно, гнусно! Как ты можешь после этого здесь оставаться?!
Ирина очень спокойно заговорила:
– Вот что, истерику заканчивай! То, что вчера с нами произошло, могло произойти где угодно. Или ты думаешь, что в других городах по улицам шляются сплошь одни ангелы? Вернешься ты домой и что? Где гарантии, что какой-нибудь сопливый джентльмен не преподнесет тебе еще более дорогостоящий подарок? Нет гарантий, миленькая моя, нет! Так что будем доводить дело до конца, чтобы не произошло! На то они и препятствия, чтобы их преодолевать. Все! Пока можешь немного помолчать, потому что никакие возражения моя контора не рассматривает!! Сейчас пойдем купаться на пруд.