По следам резервиста

Первые выводы были сделаны и они оказались таковыми. Первое: держи свои вещи при себе, иначе можешь никогда их больше не увидеть.

Второе: всегда держи про запас еду и питьевую воду, хотя бы на 2-3 дня.

Третье: правда, она очень размыта и искажена, правду знают единицы и с нами делится ей, никто не собирается.

Четвёртое: тяжёлые испытания, это хорошие условия для зарождения настоящей дружбы в будущем.

Глава № 3. Чабановка.

В дорогу собрали всё что смогли и на УРАЛАХ отправились в Чабановку. Здесь мы поселились в детском саду, который внутри был практически разбит и разграблен. Здесь до нас явно жили «укропы», так как портреты с нацистскими героями Бандеры и Шухевича были везде. Плакаты с пропагандой «вступай в ряды ВСУ, бей русских не жалей себя», «вступай в ряды СС Галичина», «Батька наш Бандера, маты Украина» и так далее, к сожалению, говорят о многом.

Степан Андреевич Бандера, родился 1 января 1909 года в семье грекокатолического священника. Член Украинской войсковой организации (с 1928 года) и Организации украинских националистов (ОУН) с (1929 года), организатор ряда террористических актов. В 1934 году был арестован польскими властями и приговорён судом к смертной казни, которую позднее заменили на пожизненное заключение. В 1936-1939 годах отбывал наказание в польских тюрьмах, свободу получил в сентябре 1939 года благодаря нападению Германии на Польшу. Некоторое время находился в подполье на советской территории, после чего перешёл на территорию, оккупированную немецкими войсками. В феврале 1940 года инициировал раскол ОУН (б) (бандеровского движения), опиравшийся на украинских националистов, действовавших в подполье на территории западных областей Украинской ССР. В 1940 – первой половине 1941 года организовал подготовку вооружённого националистического подполья к восстанию и войне против СССР совместно с нацисткой Германией. После нападения Германии на СССР вместе с другими деятелями украинского национального движения был арестован германскими властями за несанкционированную попытку провозглашения самостоятельного украинского государства и помещён под домашний арест, а позднее (в начале 1942 года) отправлен в концлагерь Заксенхаузен, откуда был выпущен руководством нацистской Германии только в 1944 г.

Украинские националисты участвовали в массовых убийствах евреев в Киеве, в Бабьем Яру. В период с сентября 1941 по ноябрь 1943 г., в Бабьем Яру было расстреляно примерно от 70000 до 200000 тысяч человек, но точной цифры до сих пор никто не знает. Они также устроили геноцид польского населения на Волыни. В период с 1943 по 1944 г., на Волыни, которая после 1-й мировой войны находилась в составе Польши и которую националисты считали своей, было уничтожено около 300 тысяч человек, включая грудных детей и беременных женщин. После себя националисты оставляли только пепел и кучу трупов. Прекратились массовые убийства только тогда, когда на эту территория пришла Красная армия. Поляки до сих пор помнят об этой трагедии. Печально известная Хатынь на территории Белоруссии – это тоже в основном дело рук украинских националистов, которые состояли на службе у Германии. Здесь 22 марта 1943 года было убито или сожжено заживо 149 жителей деревни. За помощь партизанам люди поплатились своими жизнями, деревню сожгли дотла. Зверствами украинских националистов был возмущён даже Гитлер. И это лишь малая доля совершённых ОУН преступлений против евреев, цыган, поляков, русских, белорусов и других национальностей. Украинские каратели в основном занимались грабежами и убийствами мирных жителей, состояли на службе у немцев в качестве полицаев. Воевать на полях сражений против Красной Армии боялись, им по душе были те, кто не мог дать отпор (женщины, старики, дети). За время ВОВ 1941-1945 годов Бандеровцами зверски было замучено несколько сотен тысяч мирных граждан, проживающих в западной Украине. И ещё 5 миллионов людей в результате их деятельности были отправлены в Германию на работы или концлагеря, из которых 2,5 миллиона не дожили до Победы. Этими историческими фактами я просто хотел показать лицо врага, против кого нам приходиться сегодня воевать и чего нам от него ждать.

После войны, Бандеру и многих националистов взяли под своё крыло союзники по антигитлеровской коалиции, в надежде, что они ещё пригодятся. В 1959 году в возрасте 50 лет, в Мюнхене, Бавария, ФРГ, С. Бандера, был убит агентом КГБ СССР капитаном Богдановым. Суд над ним всё же состоялся, пусть даже и через столько лет.

Украинских нацистов после ВОВ большей частью поселили в Канаде, США, Англии и Западной Европе, предоставив им кров и уют на долгие годы. Бандеровские последыши жили и растили своих детей в ненависти ко всему русскому много лет, взращивая новое поколение нацистов, надеявшихся вернуться и продолжить дело своих дедов и прадедов, и это произошло. Для украинских националистов на Украине создались благоприятные условия для реализации своих националистических планов. А послужило всему этому развал СССР, коррумпированное руководство страны, МВФ со своими кредитами, продажные СМИ и так далее. Личная нажива и алчность правителей Украины привела страну к государственному перевороту 2013-2014 года спонсируемый странами запада и США. Националисты взяли власть в свои руки – давняя мечта сбылась. Как следствие, война на Донбассе и гибель не в чём неповинных мирных жителей. Великая Отечественная Война через десятки лет эхом отдаётся в нашей современности, принося боль и страдания многим людям.

Пробыли на этой точке 3-е суток, ничего серьёзного не произошло, только один раз нас обстреляли из дальнобойного орудия, но никто не пострадал. Питание было нормальным, кухня приезжала 2 раза в день, утром в 10.00 и вечером в 18.00. Здесь были кровати, правда без матрацев, но ничего, нашли картон, доски, постелили на сетку и всё, можно отдыхать. Мне, к сожалению, кровать не досталась, достался оружейный ящик, на котором я и проводил свой досуг. Ночью следил за свечой, чтобы ни погасла (фитилёк, из ваты протянутый сквозь тонко нарезанный слой картошки, находящийся в каком либо сосуде и залитый подсолнечным маслом). Ночью, на охрану БК и всех прилегающих к нам зданий выходили парами по 2 часа. На второй день, ближе к обеду нам сообщили, что прибыли наши вещи, а с ними и четверо ребят с нашей роты, которые их охраняли и загружали. Сказать честно, уже мало кто надеялся вообще увидеть рюкзаки, но всё хорошо, что хорошо заканчивается. Всё было на месте: деньги, сухой паёк, небольшой запас таблеток, да и сам рюкзак, как вместилище для различных вещей представлял для меня большую ценность. На войне вообще каждая мелочь имеет большую ценность, без которой обойтись бывает просто невозможно. Вспоминая о своих домашних сборах, я, конечно, жалею, что много чего не взял, а именно: раскладной нож, зажигалку, фонарик и запас батареек. Но самое главное, не поверите, это туалетная бумага, которая применялась не только по прямому назначению. Бумага была просто незаменима в чистке посуды, особенно когда она жирная, а вода часто в дефиците. Бумага отлично справлялась с поставленной задачей, при этом впитывая всю влагу, она, оставляла посуду чистой и сухой.

Если бы нам сказали, что идём на неопределённый срок, а не на 5-ти дневные сборы, и что вернёмся мы неизвестно когда, то и приготовления были бы совершенно другими. Люди готовили бы себя морально и физически к трудностям, не задавая лишних вопросов, зная о том, что будет тяжело, и домой вернёмся только после окончания боевых действий. Нет, это был не обман нам просто не стали говорить правду, мера предосторожности, если хотите, боязнь что ни кто не явится в военкоматы, вот и вся истина. Но на самом деле, мы понимали, что рано или поздно полномасштабная война начнётся, и на защиту родного края встанут все кто может держать оружие в руках. Ведь как потом смотреть в глаза сыну, что он подумает и скажет обо мне. Отсиделся дома, спрятался в подвале, когда другие сражались, а как потом жить с совестью? Все 8 лет Украина, США, Европа готовились к этому противостоянию с нами, накапливая силы и было бы глупо ожидать, что всё закончится за считанные дни. Ненависть к русскому человеку нарастала, накапливалась, подогревание вражды деньгами и оружием из-за океана росла. Только путём войны, можно было уничтожить всё ненавистное, неугодных убить, заставить склонить колени силой оружия, отнять землю и ресурсы. Получать огромные прибыли за счёт страданий и угнетения других, вот главные задачи завоевателей во все времена. К сожалению, мой народ оказался на пути у нацистов, они избрали Донбасс для реализации своих амбициозных планов. Но они просчитались. Дестабилизировать Россию в экономическом, военном и политическом плане, через войну на Донбассе им не удастся. Донбасс и Россия – это одно целое, и история у нас одна, поэтому и защищаться мы будем вместе. Свою землю и свою свободу мы отстоим с честью и достоинством и выйдем из неё победителями.

Глава № 4. Новая Астрахань.

Шестого марта начались сборы, передвижение к новому месту пребывания. В целях безопасности уезжали группами, не все сразу. В спешке на машины грузили БК, инвентарь, личные вещи, всё как обычно. Мне и ещё 10 бойцам на УРАЛАХ места не хватило, поэтому пришлось ехать на БТРе. Погрузив оставшиеся ящики с БК на БТР предварительно хорошенько их, увязав, мы отправились в путь. Водителем был сам командир батальона с позывным «Юрист». Держались за ящики и друг за друга, по дороге ехать было хорошо, ровно, со стороны в сторону не кидает, но когда съехали в поле на бездорожье, ситуация поменялась. Удержаться было сложно (бугры, грязь, заносы) один боец не удержался и упал с БТРа, прямо в грязь, особо не пострадав при падении. Боевая машина, побывавшая не раз в боях, по дороге выходила из строя. Три вынужденные остановки пришлось сделать нам для текущего ремонта. До места назначения, к сожалению, комбат нас так и не довёз, БТР сломался окончательно. В итоге пришлось стать на ремонт, а самим пересесть на ЗИЛ, который нас и довёз к школе в Новой Астрахани, где мы и поселились. После такой поездки, с ветерком на свежем воздухе в течение 5 часов я немного приболел. Хорошо, что мы здесь пробыли 3-е суток, было тепло и сухо, была вода и свет. Время на восстановление хватило. Таблетки, которые были у меня в запасе, расходовались экономно, купить или пополнить личную аптечку нужными мне медикаментами было негде. Наша медицина на тот период работала плохо и лекарства из-за их нехватки или отсутствия, нам просто не выдавались. В общем, кое-как, но понемножку организм восстановился.

Хотелось бы заострить особое внимание на том, что болезни, которые сопровождали нас на протяжении всей войны (гриппы, бронхиты, ОРЗ, ОРВИ) проходили практически сами по себе. Интересно, не правда ли, ведь лечиться особо было нечем. Ну, выпьешь таблетку, помажешь горло спиртом, съешь калины, (если найдёшь прошлогодний нетронутый куст) и это всё лечение. Непонятно, как восстанавливался организм, наверное, какое-то самовнушение или внутренние резервы спасали нас от осложнений и различных заболеваний. Конечно, выдержали не все, не каждый организм наделён хорошей иммунной системой, и кто не справился, попал на больничную койку, а то и на операционный стол. Но если посмотреть на статистику, то каждый из нас заболевший бронхитом с сильнейшим кашлем (это очень мешало дежурить по ночам) выздоровел. Пускай на это требовалось больше времени, чем на гражданке, но всё же факт есть факт. Очень холодная весна, погода зимняя, ноги мёрзли постоянно, особенно ночью на дежурстве в окопе или на улице. Поэтому и вылечиться было сложнее.

В Новой Астрахани наш батальон расположился на 3-е суток. Больше чем на 3-4 дня мы не задерживались нигде, постоянно находились в движении. Мобильная связь, наша «Лугаком», здесь уже не ловила, но как-то по мобильному интернету с домом всё же связывались. 8-е марта, международный женский день, именно в этот день мне удалось дозвониться жене домой. Спасибо Володе А. что дал телефон. Какое это счастье услышать родной голос, от волнения у меня переполняло дыхание, слёзы сами наворачивались на глаза (тот, кто был на войне, или в долгой разлуке с семьёй меня поймёт). Говорить было тяжело, хотелось увидеть, обнять. Преодолеть свои эмоции и сказать что всё хорошо, только немного простудился, но уже иду на поправку, (так как по голосу меня быстро вычислили), было не просто. Всего 2 минуты разговора, а какой заряд положительных эмоций и воспоминаний. Ни что так не сближает людей как долгая разлука или общая беда. Забытые чувства любви, утонувшие в рутине повседневных хлопот, вновь вспыхивают в сердце с новой силой. На войне в постоянной опасности, ежедневно играя со смертью, мы думаем о тех, ради кого мы должны остаться в живых, вернуться домой. Это придаёт силы и мужество.

Глава № 5. Кудряшовка.

После п. Новая Астрахань мы отправились в посёлок Кудряшовка, пункт назначения местная школа. По прибытию на место сбора, мы как обычно занялись разгрузкой БК и осмотром местности. Вместе с нами прибыла и полевая кухня, очередь выстроилась большая. Недолго думая я стал за обедом, кто знает, когда снова придётся поесть. Поговорив с местными жителями, выяснили, что продукты питания к ним не завозили уже давно, запасы продовольствия были на исходе. Естественно, мы предложили им разделить с нами скромный армейский обед. Люди с благодарностью приняли от кухни сваренную гречневую кашу и хлеб. Через час поступила команда выдвигаться на передовую, каждый боец максимум старался пополнить личные запасы боеприпасами. Грохот и разрывы снарядов слышались, как нам казалось совсем рядом, линия фронта была совсем недалеко. Наш батальон приближался к городу Рубежное, где держали оборону националисты. В этот день мы прошли по лесу около 2-3 км., под ногами был песок и ровно в ряд высаженные сосны. Наше внимание было повышенным, неприятель мог находиться где угодно. После 30 минут движения наш батальон обнаружил движение слева, все как один приняли боевую позицию. Противник приближался, не прячась, сердце билось сильнее обычного, впервые вступить в бой, нажать на курок и выстрелить в человека, задача не каждому под силу. Мы ждали, держа мишень в прицеле видимости. Выпускать пули и тратить боеприпасы не пришлось, это оказались наши разведчики, которые остановили наше продвижение, по сути, спасая наши жизни. Ребята рассказали, что враг скрывается всего в нескольких км. от нас. Мы стали ждать дальнейших распоряжений. Спустя 10 минут со стороны г. Рубежного начался обстрел, для нас это была полная неожиданность. Видно наше движение, в таком количестве людей, всё же не осталось не замеченным для противника. Все, не дожидаясь команды, бросились в укрытия, кто за дерево, кто подальше от дороги в лес за корягу или в ложбинку. Некоторые от страха побросали оружие и вещи, которые потом долго искали. Можно ли назвать этот обстрел боевым крещением, наверное, можно, ведь в такой близи от нас вражеские снаряды ещё не разрывались. Противник явно целился по нам, но промахнулся, не нанеся никакого урона. Обстрел прекратился, но двигаться вперёд мы больше не стали. В течение 6 часов пробыл в лесу наш батальон, выжидая дальнейших приказов от командиров. Ожидание было долгим и томительным, без движения и ничего неделания, ноги и руки начали мёрзнуть. Я, что бы согреться, начал ногами ковырять почву, она оказалась очень податливой. Через час такой работы в целях согревания у меня под ногами образовалась небольшая ямка, очищенная от снега, хвои и веток в диаметре 1 метра и глубиной в 15 сантиметров. Теперь стоя на песке, мне уже не было так холодно как раньше. Ещё за час такой работы, я увеличил свою ямку в окружности почти в 2 раза. Наносив хвойных веток с поваленных деревьев, я устлал ими голую почву. Теперь можно было не только посидеть, но даже и прилечь. По моему примеру несколько бойцов тоже соорудили себе импровизированное место для отдыха. Но как это часто бывает, плодами своей работы не успеваешь насладиться в полной мере. Приказ выдвигаться в посёлок на прежнюю позицию был отдан комбатом тогда, когда вся работа была сделана.

Хоть в этот день мы, так и не успев выкопать окопы и закрепиться на позициях, (пробыв в лесу, много времени), многие из нас поняли, что вот здесь с этого самого места, для нас по- настоящему начинается война. С этого леса, рота за ротой наши командиры будут отдавать нам приказы, и отправлять нас на позиции находящиеся ближе к противнику. Где мы должны будем находиться днём и ночью, давая понять врагу, что здесь присутствует армия ЛНР, и мы от своего не откажемся и не отступим.

В Кудряшовку мы вернулись под вечер, повезло найти брошенный домик, по наводке местного населения, которое к нам отнеслось с пониманием. В доме оказался газ, быстро включив газовую форсунку, которая находилась в печке, мы начали обогреваться и сушить свои вещи. Воду из колодца принесли от соседа напротив, взамен он попросил сигарет, которых не курил уже целую неделю из-за их отсутствия. Контакт был налажен. Позже местные рассказали, что «укропы» вламывались в дома и у всех забирали телефоны, они боялись, что жители будут сообщать нам об их местоположении. Немного отдохнув и подкрепившись, мы как всегда, с Сашей П. пошли на ночное дежурство, охранять от не прошеных гостей наш домик. Погода стояла морозная, многие начали болеть и сильно кашлять. В целях не усугубить ситуацию, наш взвод с больными товарищами пробыл здесь 2-е суток, за что потом горько пришлось заплатить. А было это так.

На второй день наш батальон из посёлка направился в лес на позиции. Наш взвод узнал об этом ближе к вечеру, так как из домика мы почти не выходили. С нами были командир взвода, старшина и зам. командира роты, они и приняли решение остаться на ночь в доме, а утром идти к своим. В 8 часов утра к нам заявился провожатый от заместителя начальника штаба, что бы нас доставить к новой точке дислокации. Понятно, что ничего хорошего нас не ждало, явно получим выговор. Собрались за 15 минут, раскидали консервы по рюкзакам, а всё что осталось, отдали местным, не пропадать же добру.

Глава № 6. Лесополоса.

Придя в лес, наш взвод построили, отсчитали и пристыдили по полной программе перед всем батальоном. Не буду вдаваться в подробности, но было жёстко. С точки зрения дисциплины Монах, конечно прав, но у нас был смягчающий фактор, много больных, что немного и снизило накал страстей. В общем, шанс искупить свою вину нам представился сразу же и в полной мере. Монах показал место для постройки 2-х блиндажей, которые нужно было выкопать, накрыть брёвнами, замаскировать ветками и обустроить внутри, и всё это до вечера. Работали весь день, практически не отдыхая и не покладая рук. Мороз -15,-20 градусов ниже ноля, конечности пальцев рук и ног совсем не чувствовал, чуть согреться можно было только работая. Обед мы пропустили, хотя кушать очень хотелось, нам просто никто не сказал, что его привозили, а увидеть за 300 метров от нас кухню в лесу ни кто не смог. Целый день без сна и отдыха в лесу на морозе, испытание не из лёгких, усталость от проделанной работы валила с ног. К вечеру все работы были завершены. Довольные тем, что не придётся ночевать на улице, мы начали заносить свои вещи в блиндаж и готовиться к отдыху. Но не прошло и 10 минут, как наши мечты и желания, отдохнуть и согреться возле костра рассеялись. Наши командиры в лице командира батальона и зам. начштаба, просто выгнали нас на снег, под чистое небо, со всеми вещами, а сами заняли ещё не освоенное жилище. Впервые я столкнулся с жестокостью и бесчеловечностью людской натуры в таком виде. В действительности, с самого начала всё так и было задумано нашими командирами, только мы об этом не знали, узнали слишком поздно. Вот такой изощрённый способ мести они для нас избрали, за проведённую в тепле ночь, в поселковом домике, нам пришлось заплатить сполна. Все наши старания и усердия рассыпались в пух и прах. Несколько минут проведённых в новых блиндажах для меня показались лишь утопией, несбыточной мечтой об отдыхе.

Ночь, тьма непроглядная, что делать? Недалеко, в метрах 100 от этого места нашли до конца не вырытые и необорудованные блиндажи, возле которых мы и решили остановиться. Приготовить для себя достойное место для ночлега уже не представлялось никакой возможности. Сил не было вообще, зато была впереди ночь, самая длинная и холодная в моей жизни, которую ещё нужно было как-то пережить. Переночевали, как смогли, костёр почти не горел, сухих дров и веток не было. Сосна богатая смолами, это плохое топливо для костра в морозную ночь, согреться, никак не получалось. Холод стоял жуткий, ноги замёрзли, начиная от пальцев ног и до колен включительно. Я не чувствовал их совсем. Попытки хоть как-то согреться (прыжки на месте, хождение по периметру) не приносили желаемой теплоты. Костры больше дымили, чем горели, не давая практически никакого тепла. В такой обстановке мы мечтали лишь о том, чтобы поскорее наступило утро и выглянуло солнце.

Ночь прошла, наступило утро нового дня, 13 марта. Работы предстояло сделать ничуть не меньше чем за предыдущий день. Только теперь все разбились по группам, по 5-6-7-10 человек и делали блиндажи только для себя, не помогая друг другу. Провозились весь день, без дела не сидел ни кто, к вечеру кое-как обустроились. Ежеминутно выглядывали на дорогу в надежде увидеть полевую кухню и не пропустить хотя бы сегодняшний обед. Кухня приехала в 12.00, ребята раздали еду, но всем, почему то не хватило. Мне досталось 2 ложки каши, 2 печенья, кусочек хлеба и пол кружки чая со дна термоса. Вот такой обед за целый утомительный день. Набрать и попить воды, было негде, помыть котелок, об этом вообще не было и речи. Снег, вот главное наше везение, его в лесу было не много, но всё же из него можно было натопить воды. Чтобы хоть как-то утолить жажду, снег растапливали, кипятили и пили без процеживания. Снегом мыли и кипятили посуду, знаю не гигиенично, но выбора не было, приходилось подстраиваться под условия данные нам судьбой. За вспышку дизентерии я не слышал.

Переночевать в новом обустроенном блиндаже мне так и не посчастливилось. Оказалось, что нашим командирам в ночное время суток нужны дежурные по поддержанию костра в блиндаже и посыльные по всяким неотложным делам. Один боец от каждой роты, столько требовалось предоставить бойцов. Добровольцев у нас не оказалось. Из-за недавних событий, связанных накануне с отцами-командирами, никто не хотел идти. Жребий пал на меня, но об этом я не пожалел не на минуту. Дежурство прошло спокойно, сухие дрова, заготовленные ещё днём, горели хорошо. Огонь поддерживали всю ночь, ноги держал возле костра, не давая им замёрзнуть, правда, спину, немного продуло на сквозняке, ну а в целом всё прошло спокойно. С ребятами, которые со мной были, мы договорились о том, что каждый из нас будет следить за костром по одному часу, сменяя друг друга. Было нас 6 человек, поэтому удалось даже подремать несколько часов. По сути, мы находились в одном из блиндажей, днём ранее построенный нашим взводом, а командиры в другом. Таким образом, можно сказать, что никто никому не мешал выполнять свою работу.

В 8 часов утра 14 марта закончилось наше дежурство и уже другие бойцы заступили в распоряжение командирам. Но работу по заготовке дров и прочего переустройства для собственных нужд никто не отменял, работа продолжилась. В полукилометре от нашей стоянки нашлись старые сухие деревья, поваленные сильным ветром на землю. Когда-то ещё молодые и сильные деревья, вероятно являвшиеся родоначальниками этой искусственно посаженной лесополосы, простоявшие здесь десятки лет, теперь послужат топливом для костра, бойцам армии за освобождения Донбасса от нацистов в современной истории. Деревья пилили на месте, брали по 2 чурбака и носили к блиндажам. Потом их кололи топором на более мелкие, превращая поленья в дрова, готовые для костра.

История возникновения этих лесов очень интересна. Дело в том, что Донбасс – это в основном широкие поля и степные ландшафты, на которых большей частью растут травы, деревьев очень мало. А степи, как известно подвластны всем ветрам и открытому солнечному свету. Веками наш край страдал от пылевых бурь, и знойного солнца. А в эпоху индустриализации нашего края – это проблема стала ещё актуальнее. Добыча угля, развитие тяжёлой и химической промышленности сулили нашему региону экологической катастрофой. Нехватка кислорода, пылевые бури, терриконы, выделяющие радиоактивные элементы и т.д. всё это негативные факторы, влияющие на здоровье человека, грозящие ему разного рода болезням. В связи с этим стала задача, как улучшить экологический климат нашего края. И решение пришло, нужно сажать деревья, превращая их в леса, а леса, как известно, играют очень важную роль в жизни индустриального Донбасса. Вместе с водой они формируют микроклимат, очищая воздух от пыли и вредных газов. Так же леса защищают почву от водной и ветровой эрозии. Сосна обыкновенная как нельзя, кстати, подошла к песчаной почве близ лежащих городов Рубежного, Северодонецка и Лисичанска. Поэтому именно её активно начали высаживать в начале 60-х годов прошлого столетия экологи, активисты и коммунисты, стараясь улучшить жизнь граждан проживающих на этой территории. Сегодня эти леса занимают достойное место в оздоровление региона. Для нас же они стали временным пристанищем и укрытием.

Три дня проведённые в лесу дали нам возможность немного привыкнуть к разрывам снарядов. Хорошо, что ВСУ били не прямой наводкой по нам, иначе жертв было бы не избежать, ведь скопление людей было большим, особенно когда выстраивались за едой. «Вражеские дроны» летали высоко, следя за нашими передвижениями. Увидеть или услышать их из-за высоких деревьев было почти невозможно. Один раз, правда, попытались сбить «птичку», стреляли с автоматов АК и крупнокалиберного пулемёта, который стоит на вооружении БТРа, но наши усилия не увенчались успехом, возможно, было слишком высоко.

Два, три раза в день в сторону промышленной зоны выезжали бойцы на БТРе или на танке штурмовать украинские позиции. Эти боевые выезды, сопровождались выстрелами из наших орудий по противнику находящиеся где-то в лесу. Огневая поддержка давала слабое преимущество в атаке, так как враг находился за крепкими бетонными укреплениями, построенными ещё в СССР, пробить которые было ох как нелегко. После того как все боеприпасы были израсходованы они возвращались назад, иногда с потерями. Однажды я подошёл к одному из таких ребят, просто познакомиться и пообщаться. Этот человек был настоящим воином, его обмундирование кардинально отличалось от нашего. На нём был бронежилет, налокотники, наколенники, рация, кевларовая каска на которой был фонарик, разгрузка для боеприпасов. Его глаза были настолько уставшими и безжизненными, что по ним можно было прочитать не только его физическое состояние, но и душевную боль. Только в первый день разведки с боем на украинские позиции, с его слов, погибло 26 боевых товарищей, с которыми он ходил в бой и знал их лично. Сразу было понятно, сказал он, что «укропы» уже не те, с которыми мы начинали воевать в 2014 году. Теперь это хорошо обученные иностранными инструкторами солдаты, с хорошим вооружением и военной подготовкой. Все 8 лет они укрепляли и готовили объекты инфраструктуры для военных целей. Много заводов, фабрик, зданий шахт, были приспособлены или переоборудованы под склады для боеприпасов, продовольствия и длительной обороны. Просто так сдавать свои позиции они не собираются, и выбить их из укреплённых позиций будет сложно. Вот такая беседа произошла у меня с солдатом из полковой разведки, который родом оказался из Луганска, к сожалению имени, у него я так и не спросил. Этот человек, явно знал, за что и за кого он воюет, а главное против кого. В конце нашей беседы, видя во мне не совсем сформировавшегося воина, он дал мне пару советов: первый, во что бы то ни стало раздобыть бронежилет, и второй, всегда при себе иметь пару гранат. Поблагодарив его за советы и откровенно содержательный разговор, мы с ним расстались, уже как хорошие знакомые. Больше я его не встречал.

Шесть часов вечера, на улице практически ночь, по блиндажам потянуло дымком, все готовились к отдыху. Я снова собирался идти на ночное дежурство к командирам, сам изъявив желание, но громогласный крик командира батальона, 2-я рота всем на построение, не дала осуществиться задуманным планам. Это было неожиданно, но прогнозируемо, чтобы противник ни смог нас засечь, все передвижения осуществлялись только в тёмное время суток. Так было и в этот раз, на сборы нам дали 15 минут, потом построили, поставили перед ротным и командирами взводов боевые задачи и отправили на передовую.

Глава № 7. Дачный посёлок г. Рубежного.

Выдвигались на новые позиции в полной тишине, стараясь не отставать друг от друга, ведь куда идём и в какую… мы попадём ни кто не ведал. Выйдя из леса на дачный посёлок, мы увидели встречающих нас контрактников, их было всего двое. Они должны были провести нас по безопасному маршруту и показать нам, где нужно оборудовать свои позиции. Для каждого взвода и отделения были обозначены конкретные точки дислокации, которые нужно было построить, укрепить и замаскировать. Для обороны и отражения атаки противника нужны были не только блиндажи, но и огневые точки, в общем, работы предстояло немало. Идя по одной из улиц дачного посёлка, мы увидели дом, полыхающий в огне после попадания в него украинского снаряда. Для нас это было не просто завораживающе красивое зрелище в ночное время, высотой в 5-6 метров, но и лишнее напоминание о том, что мы находимся на реальной войне. Снаряд, попавший в нежилой дом всего несколько минут назад, мог ведь избрать своей мишенью любого из нас, проходя мы здесь чуть раньше.

С того момента, как мы ступили на дачи, мне пришлось по настоящему, опробовать себя в роли командира. Теперь весь взвод чётко по спискам разбился по отделениям. Каждому отделению выделили по одному бойцу с огневой поддержки, для усиления боеспособности. К нам направили Дениса, молодого толкового 26-ти летнего парня. Снайпер Саня П., так как он не был прикреплён ни к одному из отделений, изъявил желание примкнуть к нам, за что я ему очень благодарен. Александр один из не многих, кто служил в армии, да ещё и был пограничником на украино-польской границе в 90-ых годах, так что его опыт для нас был просто бесценен. Он знал, что и как нужно делать. Не захотел отбиваться от нас ещё один боец, позывной «Петушок», который был с другого отделения. Правилами такие переходы, конечно, воспрещались, но возражать ни кто не стал. Таким образом, под моим командованием оказалось отделение, состоящее из 10 бойцов, готовых дать отпор врагу.