О Разуме, его свойствах и переосмыслении структуры общества

Книга 10. Отдельные вопросы, связанные с функционированием разума

Глава 1. О влиянии генов на умственное развитие человека

Развитие генетики и технологий вновь подняло старый вопрос о влиянии биологической природы человека на его умственное и культурное развитие. Снова заговорили об умственных способностях рас и народов, возможности «подкрутить» гены будущего ребёнка так, чтобы он родился сразу с учёной степенью. Всё это буйство фантазии вызвано не только утвердившимся в последнее время подходом «биология определяет человека», но и таинственностью генетической природы.

Действительно, представление о том, что наши поступки, взгляды, умственные способности – это лишь результат генетической лотереи, завораживает. Но стоит подходить к этому вопросу, как и к любому другому вопросу, касающемуся окружающего мира и нас самих, объективно и использовать единственный пригодный для этого инструмент – научную методологию.

Насколько мне известно, научные исследования генетической предрасположенности умственного развития индивида сводятся к определению отношения его генотипа и уровня IQ²⁷⁶. В этой связи в науке почти сразу сформировались два течения – наследственное (уровень IQ зависит от генов, влияние среды незначительное) и средовое (наибольшее влияние оказывает среда существования человека, гены – незначительное). Как видно, эти два направления диаметрально противоположны, а занять «среднюю» позицию по этому вопросу не представляется возможным.

Хорошая теория всегда должна проверяться на практике – путём экспериментов. Но сказать это куда проще, чем сделать. Тема генетики была центральной во второй половине XX века, были проведены многие исследования, но сформулировать однозначного вывода из них невозможно.

Изначально, эксперименты вроде бы подтверждали наследственную теорию, но затем они подверглись жёсткой критике со стороны «средовиков». Последние замечали тенденциозность в составе участников экспериментов, методах их проведения и другие исследовательские ошибки. В свою очередь, средовики приводили результаты уже своих исследований, которые были диаметрально противоположными. Я не буду дальше погружать читателя в спор о том, чьё исследование проводилось правильно или неправильно, тем, кто заинтересовался этой темой, рекомендую книгу американского социального психолога Ричарда Нисбетта «Что такое интеллект и как его развивать»²⁷⁷.

Сам показатель IQ напрямую не соотносится с центральной темой настоящего исследования, а именно – определением социальных классов, в зависимости от механизма мышления и поведения их представителей. IQ показывает лишь то, насколько индивид отличается в способности думать (подвижный интеллект) и объёме знаний (кристаллический интеллект) от других индивидов его возрастной группы. Например, IQ 105 означает, что индивид умнее своего окружения, а 95 – глупее. Большие значения соответствуют выдающимся умственным способностям или умственной отсталости соответственно.

Представляется, что подвижный интеллект способствует или затрудняет получение новых знаний. Это вторичный фактор, который оказывает косвенное влияние на становление индивида в определённом классе общества и возможность его социальной мобильности. Например, мощный подвижный интеллект облегчает получение новых знаний и решение сложных аналитических задач. Высокий его показатель свойственен умным, но это вовсе не означает, что такой умный легко сможет попасть в класс интеллигентов. Однако, более лёгкое усвоение новых знаний может привести к повышению кристаллического интеллекта или, что то же самое, объёма знаний о мире. Если эти знания будут из разных отраслей науки, то индивид сможет, опять же благодаря подвижному интеллекту, проводить междисциплинарные связи, а это – одна из характеристик интеллигента. Индивиду, показатель интеллекта которого достаточно низкий, будет сложнее мыслить абстрактно, а значит, он, вряд ли сможет стать умным.

Если интеллектуальные способности влияют, пусть и косвенно на механизм мышления индивида и нахождение его в том или ином классе общества, то сами эти интеллектуальные способности зависят от генов или нет?

Думаю, что для ответа на этот вопрос следует снова обратиться к нашей биологической составляющей. Механизм мышления – это свойство психики человека, а она, в свою очередь, зависит от биологии человека. Связь эта прямая, поскольку психика человека неразрывно связана с функционированием мозга, гормонов и многих других факторов, имеющих биологическую природу.

Организм человека – это результат долгого процесса эволюции, наш мозг, другие органы, абсолютно всё, из чего мы построены – это всё итог большого числа мутаций. Но сами эти мутации – достаточно редкое явление, к тому же они должны закрепиться в потомстве, а не быть случайными. Недаром, для антрополога или эволюционного биолога тысяча лет – это лишь мгновение, за которое ничего интересного не происходит. Для того, чтобы человеческий организм изменился, требуются миллионы лет. Как я показал в самом начале этого исследования, эволюционный фактор почти не оказывает никакого влияния на умственное развитие современного человека, по крайней мере, с тех пор, как человек перешёл от дикого своего состояния к цивилизации. В противном случае, к настоящему времени сформировалось бы несколько подвидов homo sapiens, но этого не наблюдается.

Таким образом, эволюционный фактор, который заключается в изменении биологии организма человека, не оказывает влияния на умственные способности индивида (если смотреть на это с точки зрения разности умственных способностей индивидов).

Но на эволюционных изменениях биология не заканчивается. Другой биологический фактор – это половой отбор²⁷⁸. Каждый из родителей передаёт половину своего набора генов ребёнку. Именно этот фактор стал самым спорным между «наследственниками» и «средовиками». Если смотреть на генотип ребёнка как на лотерею, то, действительно, ребёнок наследует случайный набор генов, в том числе и тех, что отвечают за формирование мозга и его структур. Но в этом случае опять же встаёт вопрос о «наборе» генов. Если ребёнку действительно, как считается, повезло, то непонятно откуда взялись эти гены удачи?

Если эволюционный фактор ограничивает набор генов и позволяет говорить о единой биологии всех людей, то как из этого единства может появиться уникальность? Эту мысль можно показать на простом примере. Допустим, что у нас есть сто абсолютно одинаковых яблок (некоторые отличия есть, но они незначительны). Нам нужно из этих ста яблок сформировать пятьдесят групп по два яблока. В результате получатся те же сто яблок, просто объединённые в пары. Этот эксперимент можно провести много и много раз, итог будет одним и тем же.

Мысленный эксперимент с яблоками показывает, что как бы мы не комбинировали яблоки, они остаются теми же. Но генетическая лотерея несколько сложнее, чем простое переставление яблок. В большинстве случаев, она действительно заканчивается простым смешением одного и того же, но иногда возникают сбои, которые не следует относить к эволюционным мутациям. Например, ребёнок может сформироваться из старых половых клеток родителей, чаще всего такая ситуация возникает при долгом половом воздержании. В этом случае набор генов, который несёт половая клетка, может оказаться повреждённым, что самым негативным образом скажется на организме ребёнка. Одним из факторов риска возникновения синдрома Дауна также называют старые половые клетки²⁷⁹.

Генетические аномалии – это достаточно редкое явление, более того не все из них передаются по наследству, некоторые и вовсе не проявляются у детей. Риск повреждения генов достаточно просто объяснить как естественное следствие разрушения аминокислот, из которых состоит ДНК. Это явление редкое, но существующее. Но как объяснить существование «гена гениальности»? Неужели он возникает из сплетения нескольких других генов?

Достоверных исследований «гена гениальности» не проводилось, что не позволяет нам сказать точно, существует ли он вообще²⁸⁰. Косвенным доказательством отсутствия «гена гениальности» служит среднее умственное развитие предков гениев. Действительно, когда мы говорим о величайших умах человечества, то почти ничего не знаем об их родословной. Обычно сведения о родителях оканчиваются указаниями на профессию или род занятий. Та же ситуация обстоит и с их потомками. Они либо обычные люди, либо о них ничего не известно²⁸¹. Другими словами, очевидных доказательств наследования «гена гениальности» не существует.

Так что же остаётся в итоге? Эволюционный фактор не влияет на умственные способности, «генетическая лотерея» может привести только к негативным последствиям, да и то в редчайших случаях. Остаётся только социальная среда, в которой индивид существует, и сами старания человека по повышению своего умственного развития. Иными словами, последние данные генетики подтверждают сделанные мною ранее выводы. Биология, а значит, и набор генов индивида может лишь создать возможности для умственного развития, использовать их или нет – это дело каждого конкретного человека. Так, человек с синдромом Дауна не может преодолеть узкие, по сравнению с обычным человеком, границы умственного развития, поэтому он не может превзойти последнего и в умственном развитии. Обычный человек может заниматься своим развитием, а может не уделять ему никакого внимания. В последнем случае, такой индивид будет менее развит, чем первый.

В итоге, можно заключить, что роль генов состоит в том, что они определяют границы умственного развития человека и эти границы одинаковы для всех людей, за исключением тех, кто родился с генетическими аномалиями (ответственными за интеллект). Реализация интеллектуальных возможностей – это дело каждого отдельно взятого индивида. Именно отсюда возникает разница в умственном развитии индивидов, а вовсе не из набора генов. Поэтому не нужно описывать биологией то, что так хорошо описывает биография.

Глава 2. О противных разуму идеях

Сегодня само словосочетание «вредная идея» может вызвать у некоторых особо впечатлительных натур истерику. Нет! Идеи не могут быть вредными! У нас плюрализм! Но в то же время эти же натуры с той же силой будут критиковать нацизм, расизм и другие проявления тех самых идей, которые господствовали на протяжении многих веков. Так что же, всё-таки есть противные разуму идеи? И как вообще идеи и идеология с ним соотносятся?

Все мы живём в одном мире с его устройством и его законами. Чтобы познать мир и его законы, нужен разум. Только благодаря ему мы можем относительно безопасно и комфортно жить. Разум служит основой для науки – области деятельности человека, которая специально направлена на объективное познание мира и применение полученных знаний в жизнедеятельности человека. Казалось бы, всё просто – следуй разуму и будет жизнь твоя полна счастья. Но если бы всё было так, эту книгу я бы писать не стал.

Наш разум устроен так, что мыслительный процесс сопровождается творчеством или, что то же самое, придумыванием образов, которые бы описывали отдельные аспекты существования в этом мире. Собственно благодаря творчеству и появляются новые знания – человек представляет что-то, а затем проверяет свои представления на практике. Совпадёт – наука, не совпадёт – попробуем ещё раз. Это образ мыслей учёного. Наука только кажется лёгким делом. На самом деле научный процесс: «выдвижение гипотезы – её проверка – формулирование выводов – создание теорий и концепций», достаточно сложное и энергозатратное занятие. Сначала учёный долго учится, чтобы овладеть научным методом познания действительности, затем изучает сложившиеся теории и эмпирические данные, затем проводит собственные исследования. Это долго и тяжело. Куда проще выдумать образ и без какой-либо проверки ему следовать.

Творчество присуще всем людям, научное познание – немногим. Это несоответствие порождает возникновение идеологических пузырей. Человек хочет жить безопасно и счастливо, но не знает как. Он не может проверить свою фантазию на практике, потому сразу применяет её. Фантазийное или, что то же самое идеологическое, познание мира – это субъективное познание. Оно в большей или меньшей степени не соответствует реальному миру. Чем больше несоответствие, чем оно принципиальней, тем больше вероятность того, что пузырь лопнет. Добрая, но глупая девушка может всё видеть в розовом свете, считать всех людей ангелами, но такой мир-принцессы быстро помрачнеет, когда волосатая рука схватит её за шею и утащит в подворотню. Человек должен адекватно относится к реальному миру, иначе ему грозит всё то, от чего он убегает в свой фантазийный мир.

Я не раз повторял и ещё раз повторю. Человек, который прячется в мире фантазий и идеологии подобен психическому больному. Они оба неправильно воспринимают действительность, а значит, могут нанести вред себе и окружающим.

Если мир фантазий одного человека лопается, он один и страдает. Но если до крушения фантазии такому индивиду удалось затащить в свою «реальность» других, напринимать законов, репрессировать поистине адекватных и умных людей, то катастрофа будет всеобщей. Ниже я рассмотрю наиболее встречающиеся и вредные идеи, к которым я отношу: идеи, основанные на внешнем признаке и идеологии, основанные на ошибке философа.

Идеи, основанные на внешнем признаке

Данная группа идей наиболее древняя и опирается на самое примитивное, я бы даже сказал, животное представление о том, что какой-то внешний признак человека может свидетельствовать о его качествах. В данном случае я не говорю о таких признаках, как например стеклянные глаза, покрасневшее лицо, шатающаяся походка и т. п. – это явные свидетельства запоя. Напротив, идеи, основанные на внешнем признаке, всегда носят групповой характер – индивид представляет расы, нации, богатых, бедных, как одно целое и это целое, как ему кажется, отличается какими-то вредными или через чур полезными свойствами. Идеи, основанные на внешнем признаке, состоят из трёх компонентов – сам внешний признак (цвет кожи, благосостояние, особенности поведения и т. п.), который присущ достаточно широкой группе людей, воображаемые свойства этой группы или, что то же самое, идейный образ (враг, страдалец) и связь между внешним признаком и идейным образом. Связь эта проявляется в виде сильного чувства, чаще всего страха или чувства вины. Например, в своих речах нацистский диктатор А. Гитлер постоянно напирал на «засилье евреев», их «коварные замыслы против немецкого народа» и т. п. Понятное дело, что те, кто ему верил, испытывали неподдельный страх и ненависть к евреям.

Все три компонента данного вида идей противны разуму. Внешний признак не может свидетельствовать о внутренних взглядах, поведении и замыслах человека, особенно, если под этот внешний признак подпадают миллионы и даже миллиарды людей. Идейный образ (стереотип) также не соответствует действительности. Как правило, он достаточно прост и состоит из двух-трёх признаков, с помощью которых невозможно составить полноценный портрет индивида. Про чувственную связь, я думаю, говорить излишне: там, где доминирует чувство, разум отступает. Чтобы эта теория не казалась через чур абстрактной, следует разъяснить её на хорошо известных каждому примерах.

1. Расизм и идеология угнетённых

Самой известной и некогда распространённой идеей, основанной на внешнем признаке, является расизм. Главный постулат расизма заключается в том, что все расы отличаются по степени развитости, особенно умственной. Разница в умственном развитии логично порождает вопрос об иерархии рас. Свою расу расист, разумеется, считает самой развитой. Поскольку рас всего три²⁸², расист определяет менее развитую, обычно это негроидная, а другая раса занимает как бы промежуточное положение. Так, европейский расизм подразумевает следующую иерархию: европеоиды – монголоиды – негроиды. Китайский расизм (да, такой тоже есть) меняет местами монголоидную и европеоидную расы. Дети от смешанных браков рассматриваются расистом как позор высшей расы и наглость низшей, потому презираются.

Расовый признак наиболее очевиден и любой человек может без труда отличить негра от монголоида или европеоида. Это обстоятельство способствует распространению расизма. Идейный образ расизма обычно основан на умственной неполноценности отдельных рас. Иногда представители низшей расы вообще не рассматриваются в качестве людей. Поскольку идейный образ основан на иерархии рас, следовательно, представитель «высшей» расы думает, что имеет право унижать представителей других рас. Это представление реализуется в законах, общении, взаимодействиях и во многом другом. Например, расист-европеец вполне способен убить ухажёра своей дочери, если тот относится к другой расе. Другой пример – отказ в обслуживании «цветных» некогда распространённый на американском Юге.

Связь между внешним признаком и идейным образом в расизме обычно основана на презрении, ненависти и страхе. Презрение логично вытекает из представления об иерархии рас (отсталые расы должны слушаться высшую). Ненависть обычно рождается из страха, расист опасается, что «низшие» расы могут взбунтоваться и напасть на него или другим способом ему навредить. Чем сильнее страх, тем сильнее ненависть и презрение, это в свою очередь, порождает ещё большее напряжение между представителями разных рас и, как следствие, ещё больший страх.

Расизм наиболее свойственен низшим классам общества – дикарям и городским низам. Эта идеология очень хорошо сочетается с принципом иерархии – основой механизма мышления и поведения низших классов общества.

Противоположной расизму выступает идеология угнетённых. Её суть заключается как раз в обратном – создании образа страдальца-раба. Внешний признак в данном случае такой же – раса человека. Только идейный образ также не соответствует действительности. Он предполагает, что абсолютно все представители какой-то расы, обычно негроидной, подверглись жестокому обращению со стороны белого человека и потому, справедливо было бы последнему искупить свою вину. Страдальцу должны предоставляться всевозможные квоты, его необходимо холить и лелеять, а лучше вставать перед ним на колени и извиняться. Но лучше всего закрывать глаза на те случаи, когда такой «страдалец» сам причиняет страдания другим – насилует, убивает, грабит, ведь так он просто восстанавливает «справедливость». Чушь подобной идеологии ещё более очевидна, чем расизма: человек, который никогда не был рабовладельцем, вынужден унижаться перед человеком, который никогда не был рабом.

Идеология угнетённых основана на чувстве вины. Это чувство сложнее распространяется, но если у человека оно устоится, то бороться с ним будет куда сложнее, чем с ненавистью и страхом.

Идеология угнетённых больше всего соответствует середнячкам, поскольку хорошо ложится на их стремление поступать всегда правильно и по совести. Представители низших классов общества ей обычно не подвержены.

Таким образом, и расизм и идеология угнетённых пытаются вывести идейный образ из расовой принадлежности человека. Суть обоих идеологий в угнетении представителей одной расы представителями другой расы. Разница заключается только в чувстве – расизм опирается на презрение, страх и ненависть, а идеология угнетённых на чувство вины.

2. Национализм и идеология обиженных наций

Национализм появился значительно позже расизма. Само понятие нации стало использоваться только на рубеже XVIII – XIX веков. Национализм стал следствием понимания нации, как некой единой общности, которая борется за свою независимость и самоопределение. Такое понимание не родилось на пустом месте, зарождение национализма обычно связывают с буржуазными революциями, в первую очередь, с революцией во Франции. Угнетённый народ объединился, чтобы сбросить иго дворянства и прогнившей монархии и установить собственное правление. Подлили масла в огонь попытки монархических стран оккупировать Францию и восстановить в ней монархический строй. «Национализм породил нацию»,²⁸³ а нации разделили всё человечество на обособленные сообщества, которые стремятся не только оградить себя и свою «культуру» от других, но и, по возможности, навязать её другим, менее развитым народам.

Национализм ещё больше противен разуму, нежели расизм. Если расы объективно существуют, хоть и не свидетельствуют об индивидуальных особенностях своих членов, нации же существуют лишь в головах националистов. Проверить это не составит труда, достаточно лишь выловить какого-нибудь националиста и попросить его описать эту самую нацию. Сначала он начнёт мычать и блеять, говорить что-то про древние корни и некую народную общность, после нескольких уточняющих вопросов, особенно про то, как отличить представителя одной нации от представителя другой нации, он и вовсе будет ссылаться на некий мифический национальный дух. Национальный дух – достаточно необычная штука, он способен превращать в представителя нации кого угодно, даже тех индивидов, которые относятся к другой расе. Особенно «национальный дух» проявляется в России, в которой русские националисты пытаются растянуть само слово «русский» чуть ли не на все её двести народов.

Как видно, сама идея нации строится на выдуманном фундаменте, будто существует некое единое общество со своим самосознанием, отличное от всех других, таких же многоголовых и многоруких мутантов. Националисты впадают в типичную логическую ошибку – присваивают одному явлению черты другого, в нашем случае представление о человеке как едином организме переносятся на всё общество, хотя последнее трудно назвать не то что единым организмом, но и единой системой.

Помимо ошибки во внешнем признаке (его вообще невозможно точно установить), националисты склонны присваивать своей и другим нациям определённые стереотипы (идейные образы). Своя нация кажется им самой лучшей, древней, но обманутой и угнетённой, потому нуждается в избавлении и защите. Какой благородный мотив! Другие нации воспринимаются националистом по-разному. Какие-то из них представляются тайными кукловодами, вроде «правящей и гадящей англичанки», другие воспринимаются как братские, которые должны жить в одном доме с главной нацией, третьи – отсталые нации, от них следует отгородиться толстенной стеной. Естественно, что представители каждой нации несут все её признаки и воспринимаются не как самостоятельные мыслящие существа, а как клетки единого организма.

Связь между внешним признаком и идейным образом в национализме строится на основе нескольких чувств. К нациям, которые более развиты, националисты относятся с подозрением и склонны винить их во всех бедах. К так называемым «братским» народам националисты испытывают чувство покровительства вплоть до насильного его насаждения. К низшим нациям националисты относятся с презрением и ненавистью.

Отдельно стоит упомянуть о благородном национализме или том, при котором националист не выстраивает иерархии наций, а сосредоточен исключительно на помощи своей нации, как бы он её не определял. В этом случае, пусть представления такого националиста и являются заблуждением, он всё же приносит пользу ограниченному количеству людей, что нельзя считать чем-то плохим. Благородный националист может организовать помощь одиноким старикам только своей нации, о других же стариках, по его мнению, должны позаботиться другие люди. В этом случае деятельность такого националиста полезна, пусть и ограничена по кругу лиц.

Национализм наизнанку или идея «обиженных наций» менее распространена, но сущность её близка к идеологии угнетённых. Данная идеология часто возникает после того, как одно государство оккупирует другое государство или иным образом вредит его жителям. Естественно, возникает вопрос о возмещении вреда, но почему-то он протекает в плоскости компенсации не самим пострадавшим, а государству или всему обществу. Например, страны Балтии неоднократно заявляли, что Россия должна выплатить им репарации за советскую оккупацию. Был подсчитан даже ущерб от такой оккупации. В этом случае опять же можно обнаружить связь между внешним признаком (нация или общество оккупированного государства) и идейным образом страдальца, будто всем живущим сейчас в стране-страдальце был нанесён вред, даже тем, кто родился позже этой самой оккупации. Связь между внешним признаком и идейным образом в этом случае основывается на всё том же чувстве вины.

Как и в случае с национализмом, идея страны-страдальца основывается на заблуждении, что общество представляет собой единый организм.

3. Сексизм и феминизм

Ещё одной идеологией, основанной на внешнем признаке, является сексизм. Она основывается на половом различии мужчины и женщины. Идейный образ или, что то же самое, стереотип сексизма заключается во врождённом доминировании мужчины над женщиной, последняя воспринимается как слабое и глупое существо, способное лишь выполнять приказы мужчины.

Сексизм – довольно древняя идея, вероятно, она возникла ещё в первобытные времена, когда физическая сила играла решающую роль в жизнедеятельности человека. Наибольший толчок в своём развитии сексизм получил благодаря превратному толкованию Библии, а именно тех мест, где женщина описана как главная виновница совершения человеком первородного греха. Несмотря на то, что в самой Библии женщина рассматривается не как подчинённое создание, а как равный партнёр мужчины, церковники исхитрились истолковать эти положения так, что почти две тысячи лет женщина воспринималась европейским обществом, как неполноценное и слабое создание, которое должно во всём следовать воле мужчины.

В Восточной Азии, авраамические религии не получили широкого распространения, но сексизм в этой части света был и остаётся куда более выраженным, чем на Западе. С чем это связано – трудный вопрос, вероятно, первобытное физическое доминирование на каком-то этапе истории восточной цивилизации переросло в традицию. Тем не менее, даже сегодня роль восточной женщины, как правило, второстепенна.

Внешний признак и идейный образ в сексизме соединяются посредством чувства презрения. Мужчина воспринимает себя выше и лучше женщины, отсюда и представления, что последняя несовершенна, а значит, презираема.

Сексизм наиболее распространён среди низших классов общества. Принцип иерархии, которому они следуют, естественно предполагает подчинённое положение женщины.

Сексизм в современном мире – слово ругательное, и во многом оно стало таковым стараниями другой идеологии – феминизма. Сам же феминизм можно разделить на два вида – правозащитный и истерический. Первый предполагает обеспечение равного положения мужчины и женщины и является своего рода защитой от сексизма. Этот вид феминизма разумен, поскольку пытается устранить глупости сексистской идеологии. Другой же вид – истерический относится к той группе идей, которые произрастают из стремления насадить чувство вины. Удивительно, но в представлении истерических феминисток удачно складываются два не сочетаемых образа – сильной независимой женщины и женщины-страдалицы. Первый образ рисует прекрасную картину самодостаточной женщины, которая всего добилась сама и сама может решать любые вопросы, даже те, о которых раньше не слышала, второй образ связан с попыткой навязать мужчинам обязательство по содержанию этой самой сильной и независимой женщины. Истерички-феминистки постоянно пытаются ввести какие-то квоты, привеллегии, другими способами стремятся заставить мужчин служить себе.

Феминизм истерического типа наиболее распространён среди одиноких несостоявшихся в жизни женщин, особенно среди молодых. Если говорит о классовой структуре общества, то такой феминизм, как и другие идеологии, основанные на чувстве вины, наиболее распространён среди середнячков.

4. Маскулинность и мальчиколюбие

Другая система идей, основанных на половом признаке, сформировалась вокруг мужчины. Маскулинность или, что то же самое, культ «мужика», вероятно, стала логичным продолжением сексизма, а именно вопроса – кого считать настоящим мужчиной, а кого можно унизить и приравнять к «бабе». Идейный образ маскулинности содержит представления о тех качествах, которым должен соответствовать мужчина. Первым таким качеством выступает доминирование над женщиной, затем идёт презрение ко всяким «женоподобным» мужчинам (тем, кто делает маникюр, одевается в яркую одежду, занимается «бабьим ремеслом» – стилист, парикмахер и т. п.). Сам же эталон маскулинности должен быть сильным, чтобы держать «бабу в узде», обязательно должен отслужить по призыву, уметь выпивать с «настоящими мужиками» и как можно реже мыться. На деле же эталон маскулинности представляет собой жалкое зрелище запойного трусливого быдла, которое ничего в жизни не достигло и которое может лишь поднимать руку на тех, кто слабее его (жену и детей). Идея маскулинности покоится на презрении к женщинам и «немужчинам».

Стремление соответствовать образу «настоящего мужика» наиболее распространена среди низших слоёв населения. Оно и понятно, культивируемые качества «мужика» присущи в основном дикарям и городским низам, нежели середнячкам и, тем более, представителям высших классов общества.

Малчиколюбие – эта идея, которая присуща немногим сердобольным женщинам, чаще всего матерям по отношению к сыновьям. Мальчик, пусть даже сорокалетний, представляется слабеньким ребёнком, оберегать которого от жестокостей мира – долг настоящей матери. Женщина, в которой пустила корни эта идея, чрезмерно опекает мужчину, иногда доходит до помешательства. Сам же мужчина, особенно если он вполне самостоятельный индивид, достаточно сильно страдает от такой материнской привязанности, он постоянно вынужден делать выбор – поступать, как он хочет и считает правильным, но расстроить маму, либо подчиниться ей и отказаться от того, что хочется. Если такой мужчина женится, то для жены свекровь становится просто невыносимой, а часто даже конкуренткой.

Мальчиколюбие – это достаточно редкое явление, граничащее с психическим расстройством. Чаще всего оно распространено среди одиноких женщин из классов середнячков и умных.

5. Эйджизм

Возраст человека также является его внешним признаком и значительно повлиял на распространение таких идей как старолюбие и старобоязнь, а также противоположных им младолюбия и младобоязни²⁸⁴.

Старолюбие – наиболее распространённое ответвление эйджизма, оно берёт своё начало ещё в первобытные времена, когда возраст человека действительно мог многое рассказать о его умственных способностях и опыте. Стоит учесть, что в первобытном мире люди в лучшем случае доживали до тридцати-сорока лет, поэтому старость в те далёкие времена понималась несколько иначе и была синонимом взрослости. Однако, продолжительность жизни росла, а стереотип превосходства стариков остался.