Теперь Марк. Он хорошо знаком с Омаром. Что их связывает? Оказание взаимных услуг или это задумка МИ-6. Ответа на эти вопросы у меня пока не было. Я чувствовал, что это была только часть игры, но вот на какой стадии? Оставалось ждать и принимать решения по ходу развития пьесы,сценарий который я не писал, а играть по чужому, мне не хотелось. Марк придет с вопросами и видимо с информацией. Как этим распорядиться покажет время. Мне было важно знать, насколько далеко может пойти МИ-6, чтобы предоставить мне то, что я запросил. Встречаться с Омаром надо обязательно, но в двух вариантах: первый был мне понятен, а второй предстояло обдумать. Вечером встреча с Ингой, может еще что-то проясниться.
За размышлениями я доел блины и притупил к кофе. Сидя лицом к входу, я видел всех входящих,ожидая Марка. Когда я пил вторую чашку, в дверях появился Марк; он остановился, осматривая зал и увидев меня, направился, улыбаясь к моему столику,в руке он нес тоненькую кожаную папку.
– Добрый день, – стараясь придать голосу бодрость, приветствовал он. Интересно, он уже в курсе моих ночных приключений, по его виду этого не определишь, – подумал я, когда он, подойдя, оперся о стол рукой.
– Добрый, – ответил я, – но вчера мне день казался тоже добрым, но, увы, теперь я его таким не считаю. Не вы случайно повлияли?
– Что вы! Я, конечно, не Ангел, но желать плохого у меня нет, ни желания, ни оснований, – воскликнул он, садясь за стол напротив меня. Подошедшему официанту он заказал кофе: – Я уже знаю, что с вами вчера было, – посочувствовал он мне. – Это не укладывается в голове.
– Зато хорошо укладывается в теле. Значит вы уже в курсе. А откуда узнали?
– Вы забыли, что я журналист. Администратор поведал.
– Хотите написать статью о случившимся с европейцем?
Марк замялся, и вежливо улыбаясь, и стараясь придать голосу тональность извинения, сказал: – Не хотелось бы. Мне еще здесь работать, тем более я еще надеюсь на интервью, и портить отношения с властями, которые еще не сложились, мне не хотелось бы.
– И не надо, – поддержал я его. – Я сам нехочу никаких публикаций. Мне такая известность не нужна.
– Да, я помню, что вы не Черчилль, – пытался он шутить. – А за что вас задержали?
Глотнув кофе, я меланхолично заметил: – Сам не знаю. Искали какую-то пленку с записью… И, что интересно, Омар об этом знал, – говоря это, я не смотрел в упор на Марка, но не выпускал его из поля зрения.
– Знал и не помог! А что важная пленка?
– Не знаю. Я могу только догадываться, что кто-то подслушивал его разговоры дома. Я был у него вчера, естественно, что я среди подозреваемых,хотя, сколько его прослушивали не известно, но почему-то сошлось на мне.
– Завели дело?
Я видел, что он знает не от администратора и знает в деталях.
– За что? – удивился я. – У меня ничего нет. Они разобрали фотоаппараты, искали все внутри. Откуда у меня подслушивающая аппаратура? Тогда я должен быть шпионом, а это по вашему ведомству. Я им быть не хочу. Да и что меня может интересовать в его разговорах? Надо иметь цель, интерес, а у меня цель проста – бизнес. – Помолчав, я добавил: – К тому же применяли физические меры.
– Вас били!?
– Пытались.
– Как это?
– Я цел и не вредим. Когда бьют, то остаются синяки, а они умеют это делать, не оставляя следов. Последствий нет, поэтому и сказал «пытались», так для острастки.
Я не собирался говорить ему, что бок у меня побаливает при резких движениях. Я сумел вовремя расслабиться и смягчить удары.
– Вы теперь не захотите с ним встречаться. Уедете?
– Уеду, но встречусь обязательно. Мне хочется прояснить ситуацию.
– А если он откажется?
– Не думаю.
Не говорить же мне причину, что они «коллеги» и Омар не откажется, так как должен получить от меня вопросы Марка и игру в шантаж. Разговаривая, я не заметил даже тени, что он озабочен, а он наверняка задумался, что и его разговор мог быть записан. Это уже интересно. Если онработал на себя, то испуг должен быть. Я еще не знал, надо ли сообщить Александру о Марке, чтобы проверить реакцию, но как это сделать, не подставляя себя. Возникнет вопрос – откуда я это знаю. Если Марк спокоен, значит, его руководство в курсе и аналитики уже работают над создавшейся ситуацией. Если все действительно так, как я думал, значит, наличие микрофона сбило их планы. Теперь они ищут, кому это выгодно. Работайте у вас большая служба. Вот так один маленький эпизод позволяет застопорить движение операции. Я был доволен произведенным действием, несмотря на побои.
– Тогда наша договоренность остается в силе? – спросил меня Марк, держа папку в руке.
Официант уже давно принес ему кофе, но он к нему так и не прикоснулся.
– Остается. Пейте кофе, остынет.
– Да, я и забыл, – Марк положил папку на рядом стоящий стул и сделал глоток. – Я получил то, что вы просили.
– Оперативно, – довольно заметил я, – а говорили, не уверены. Я так думаю, что у спецслужб есть досье на всех нужных людей, так, на всякий случай, вдруг пригодиться.
– Вот и пригодилось, – засмеялся Марк.
– Как понимаю, вы все принесли.
– Да и вопросы тоже.
– Давайте посмотрим.
– Что здесь?
– Нет, за углом. Вы папку для чего принесли? Для конспирации? Положили туда чистую бумагу? Если так, то давайте ее заполним.
– Чем? – не понял он.
– Мыслями. Бумага не должна быть пустой, это не голова.
– А голова, значит, может быть пустой?
– Может, – авторитетно заявил я, – это видно, когда поступки человека не поддаются объяснению.
– Значит,действовал по интуиции.
– Вы же профессионал! Интуиция – это противоположность разуму, когда он отсутствует.
– Противоположность разуму – глупость, – возразил он.
– Это одно и тоже, только звучит приятнее. Давайте ваши бумаги.
Хотя мне ли этого было не знать. В моей работе понятия интуиция и инстинкт играли свою роль, но я считал их проявление отголоском прошлого опыта, который имел.
– С них нельзя желать копии! – заявил Марк.
Конечно, нельзя, – подумал я, – сам сделаешь, новслух произнес: – Это я как раз понимаю, разум не отбили.
Марк расстегнул папку и, достав два листочка, протянул мне: – Это вопросы. Вы сумеете передать?
– Теперь сумею, – ещебы не суметь, Омар уже знает о них, да и обязан он мне своими действиями. Хотя какие в этой игре могут быть обязательства. Я пробежал глазами вопросы, удовлетворенно кивнул головой и отложил в сторону.
– Давайте дальше.
– Только смотреть!
– Буду надеяться на свою память, но вот номера счетов спишу. Эти цифры не запомнить, а сами по себе они ни о чем не говорят.
Марк достал еще два листочка:на одном в хронологическом порядке были указаны даты, имена, темы, на другом счета.
– Интересная информация.
– Это не информация – бомба.
– Да бросьте вы! Кого ей пугать, так небольшой выхлоп. Маленькая страна с амбициями гиганта. Информация больше опасна для тех, с кем он встречался и то отговорятся, – пытался я его убедить в том, во что сам не верил. Скорее даже склонялся к тому, что все санкционировано и эти бумажки лишь повод, чтобы отвести меня в другую сторону. Омар не был глупцом. Если МИ-6 имеет эти данные, то значит, они им доступны. А как они их получили?Марк внимательно посмотрел на меня.
– Это верно, хотя для него она имеет значение. Стоит засветить эту информацию, как от него отвернуться, – согласился он.
– Временно, – заметил я, – история развивается по спирали, так что все вернется, но на другом уровне и в другое время.
Я посмотрел второй листок. Там кроме счетов были указаны суммы поступления. Взяв салфетку и попросив у Марка ручку, записал цифры.
– Вы не допускаете, что часть средств санкционирована эмиром или другими высокопоставленными чиновниками, – спросил я его, но подумав, сделал вывод. – Хотя вряд ли.
– Почему?
– У него могут спросить выписку и если увидят расхождения, спросят по полной. Это его деньги. Он их просто украл у государства,и смешивать с другими не будет. Зачем ему проблемы.
Врал я вдохновенно, пытаясь придать убежденность своему лицу. Эти деньги могли быть, чьи угодно.
– Так что? – спросил Марк, убирая листы в папку.
– Так все. Я пошел. Думаю встретиться с ним завтра. У вас есть телефонный справочник? Номер его дайте.
Марк улыбнулся, достал записную книжку, нашел нужную страницу и записал мне номер на салфетке.
– Странно, что у вас его нет.
– Где-то есть, но вы рядом. До встречи. Вы в каком номере?
– В семьсот двадцать третьем.
– Я вас извещу.
Я подозвал официанта, рассчитался и вышел. Поднявшись в номер, начал быстро записывать информацию о встречах, счетах, суммах. Посмотрев на часы, и удовлетворенно отметил, что время до встречи с Ингой еще было и все можно делать без спешки. Вышел в коридор. Время было дневное, и он был пуст, что позволило мне незамеченным пройти на лестничную площадку, и привычно открыв тайник поместить туда полученные данные. Все разместил в двух пакетах: в один кассету с бумагами, в другой одну кассету.
Вернувшись в номер, я включил телевизор в ожидании звонка Инги. События торопили меня.Марк легко дал телефон Омара, что не в его пользу. Долго так продолжаться не могло, а допускать сбой я не мог позволить. Я еще не прошелся по городу, чтобы в разговоре с Омаром хотя бы упомянуть о местах, где мог быть расположен магазин, который открывать не собирался. Город я знал, но для достоверности надо было походить. Можно и не бывать городе, чтобы знать его лучше проживающих в нем. Я изучал улицы, площади, по картам, фотографиям, что меня снабдили перед отъездом. Все это я держал в голове.
К обговоренному времени я уже был одет подобающим образом для встречи с Ингой. Зазвонил телефон и администратор сообщил, что меня ожидают.
10
Спустившись в холл, я увидел Ингу, сидящую в кресле и листающую какой-то журнал. При моем приближении, заслышав шаги, она подняла голову и, отложив журнал, поднялась. Я бросил взгляд на ее фигуру, которую скрывали белая блузка, свободная бежевая юбка чуть выше колен. На плече у нее висела небольших размеров сумка. Туфли на высоком каблуке делали ее выше и стройнее, поэтому, когда мы стояли напротив друг друга, наши глаза были на одном уровне.
– Вы бы позвонили, когда выезжали, тогда бы я ждал вас в холле, а не вы меня. Мне даже неудобно, что меня ждет женщина, – сказал я вместо приветствия.
– Это что у вас впервые такая ситуация? – улыбнулась она. – Как вам мой внешний вид? Вы пока шли, оценивали меня, не так ли?
– Вам нечего за него беспокоиться. Если бы я не знал кто вы по профессии, никогда бы не догадался.
– Искусство обмана в этом случае полезно.
– Разве обман может быть полезен?
– А мы будем разговаривать здесь? – ответила она вопросом.
– Мне точно этого не хотелось бы. Я здесь всего несколько дней и города еще не видел. Рассчитываю на вашу помощь.
– Что предпочитаете: тишину или, где побольшенарода?
– Полагаюсь на ваш вкус, но буду не против, если мы пройдемся по улицам, в общем, там, где ходят туристы, а потом ужинать.
Инга направилась к выходу. Она принадлежала к тем женщинам, которые спокойно относятся к вниманию мужчин, вернее привычно. Идя к выходу, она точно знала, что я иду следом и не оборачивалась. Выйдя из отеля и сев в машину, мы плавно отъехали.
– Изменился стиль вождения? – спросил я, памятуя, как мы отъезжали от дома Омара.
– Изменилось время и обстановка. Я сейчас не на работе.
– Это радует. А может быть, надо было пройтись пешком?
– Ну, уж нет, – я видел, повернув к ней голову, как ее брови чуть изогнулись. – Здесь кругом пустыня и песчаная пыль быстро покроет обувь, да и не приято здесь ходить пешком.
– Так у нас автомобильная экскурсия, – вырвалось у меня.
– В том числе. А вы что против автомобилей? Любите пешком?
– Все зависит где, когда и с кем.
– Банальный ответ.
– А вы думаете легко быть оригинальным?
– Оригинальность штучный товар.
Мы ехали в южную часть города в сторону аэропорта и вскоре выехали на набережную Корниш. Солнце уже почти село, темнеет здесь рано. Его последние лучи касались волн залива. Жара спадала и в вместе с ее уходом на улицах появились гуляющие.
– А что так мало туристов? – поинтересовался я.
– Границы открыты для туризма совсем недавно. Сами видите город еще строиться. В этом городе вместе с пригородом живет восемьдесят процентов населения страны. Так что город – страна.
– Это как в Сант – Мишеле. Город – крепость. Там только пешком по единственной улочке. Будете во Франции, рекомендую.
– Учту.
Она остановила машину: – Приехали, дальше, как и хотели пешком. Эта набережная, как подкова, огибает залив и тянется на восемь километров.
– Что все их и пойдем?
– Я нет, надеюсь, вы тоже.
Мы шли по набережной ставшей излюбленным местом немногочисленных туристов. Облака кальяна обволакивали нас на всем протяжении прогулки. Инга подошла к трехэтажному зданию.
– Это кафе «Тажин», здесь можно выпить верблюжьего молока. Пили?
– Нет, – солгал я. Мне даже надоело всех обманывать, словно я впервые в арабской стране. Хотя вся моя жизнь основана, если не на обмане, так на сокрытии информации о себе.
– Тогда зайдем.
– Согласен, надо пробовать все. Во Франции устриц и лягушек.
– Ну, уж нет! – воскликнула Инга. – Это вы оставьте себе.
– И напрасно, будете иметь свое мнение.
– Я его уже имею, и не хочу этого блюда.
Мы поднялись на второй этаж, выпили молока, и она предложила подняться выше, пояснив: – Своей яркой традиционной кухни, как таковой, в Катаре нет. На третьем этаже неплохая марокканская кухня.
Заказав мясо, зелень и мятный чай, по рекомендации Инги, я обратил внимание на море. Солнце уже зашло, и линия горизонта утонула в темноте, и где-то там сливались море и небо.
– Жаль, что солнце зашло, красиво, когда линия горизонта на закате тихо тает, – поделился я.
– Любите природу?
– Она успокаивает. Не часто есть возможность отдохнуть и потому радуюсь каждой такой возможности.
– Видимо у вас напряженная жизнь, – и помолчав, спросила. – Что вас привело сюда?
Я повернулся к ней и, посмотрев в ее глаза, которые за счет слабого освещения стали еще темнее тихо ответил:
– Безумие, – а видя ее изумленный взгляд, пояснил. – А что еще может привести сюда. Здесь я осматриваюсь на предмет бизнеса и понимаю в глубине, что этого не надо делать здесь. Ищу, наверное, приключения вдали от дома.
– Не наигрались в детстве в войну или прочие игры мальчишек. Не можете расстаться с мечтой о приключениях, – улыбаясь, сказала она.
– Возможно.
– Тогда вам надо было заняться другим делом.
– Каким, например?
– Стать капитаном дальнего плавания или разведчиком.
– Интересно. Про капитана все ясно, а что на разведчиков где-то учат, и туда можно было поступить? Вы думаете, у меня получилось бы? И что здесь надо разведчику в этой маленькой стране, где вся страна-город.
– В каждой стране есть свои секреты
– Ну, да! А здесь узнать, есть ли нефть!
– Кроме экономики есть и политика, которая опирается на деньги, а деньги здесь есть, значит, прорежется и политика.
– Разумно, – мне пока было не понятно, с чего такая тема разговора, но было интересно
– А уж что касается разведки, то думаю, их не узнаешь просто так, они люди без особых примет, – продолжила она.
– Тогда я точно не подойду. Меня всегда запоминают.
– Да, вы обращаете на себя внимание.
– Чем же это?
Она пожала плечами: – Возможно, открытостью взгляда, прямотой суждений.
– Откуда вы можете знать о моих суждениях?
– Из прошлого короткого общения.
– Это я скрывал свою застенчивость.
– Тогда вы очень хорошо ее скрываете.
Если бы она знала, что не так легко все это дается, только длительными самостоятельными внутренними тренировками. Умение смотреть так, как будто действительно веришь сам в то, что говоришь. Когда мы начали пить чай, я спросил:
– А что вас подвигло встретиться со мной?
– Однообразие. Моя жизнь здесь идет строго по расписанию. Свободное время есть, но я не часто выхожу в город. В начале, еще осматривала, а потом перестала. Появляться женщине одной вечером не нужно. Не опасно, просто плохой тон, и мужчин больше привлекает одинокая женщина.
– Вы их так не любите?
– Таких нет, но за себя постоять сумею.
– Даже не сомневаюсь.
– А вы человек новый, как понимаю, не глупый и не будете намекать на иные отношения.
Я кивнул головой в знак согласия и признательности.
– К тому же, – продолжала она, – так совпало, что мой интерес пересекся с просьбой Омара.
Я понял, о чем она говорит, так как помнил указание Махмуда, по подключению к оказанию на меня влияния женщин, а Инга, была единственной, кого я здесь знал. Изумление мое было искренним и неподдельным, во всяком случае, она в это поверила. Не дожидаясь моего вопроса, она сказала:
– Мой интерес, познакомиться с вами, чтобы потом в Европе, может быть, вы сможете мне помочь, а интерес Омара в иной плоскости. И этот интерес здесь.
– Давайте начнем с лиц. Каков он Омар?
– Умный, хитрый, но жесткий. Он занимает простую должность, но имеет достаточное влияние. Он не рвется к власти, но всегда рядом с ней. Умеет анализировать, умеет просчитывать варианты для извлечения пользы для себя. Опасайтесь его.
– Вы хорошо знаете своего нанимателя.
– Работа такая.
– Спасибо за информацию. А почему он вам так не нравиться?
– Я этого не говорила. С ним я всегда настороже, чтобы не сказать лишнего, да и говорить особого нечего. Кстати, у него не было даже попыток выстроить наши отношения как мужчина и женщина. Он это понял сразу, когда мы обсуждали условия контракта.
– Сильная вы женщина.
– Приходиться, но надоело.
– Вы упомянули о совпадении ваших интересов и Омара в отношении меня. В чем интерес?
– Про мой интерес я упомянула и скажу конкретнее. Скоро у меня заканчивается контракт, и продлять я его не собираюсь. Я получила эту работу через одно агентство в Бельгии и по окончании контракта не хочу возвращаться в Бельгию, а хочу остановиться во Франции. У вас есть свой бизнес, есть знакомые. Вот я и подумала, что может быть, вы сможете помочь мне открыть свое охранное агентство.
Я смотрел на нее, а вголове у меня уже вертелись варианты. Инга могла быть полезна в будущем. Я не знал эту сферу деятельности, но можно поискать выходы на нужных людей. Мне не верилось, что она простая служащая, не отпустят просто так вот на охрану, без дополнительной нагрузки по сбору информации или наоборот. Интересно на кого она работает? Но я мог и ошибаться в отношении ее.
– Я не могу обещать, что смогу быть полезен, но попытаюсь. Когда приедете, обсудим. А почему вы со мной не лукавите, а говорите открыто?
– Нет смысла, я видела, как к вам относится Омар.
– И как?
– С опаской, а значит, вы заслуживаете уважения. Он мало кого опасается. Я с ним отчасти согласна. Быть откровенной с вами непозволительная роскошь.
– Не думал, что я могу вызывать такое мнение.
– Я не совсем верно выразилась. Видимо то, для чего вы нужны очень важно и, понимая, что вы умны и проницательны, заставляет его быть настороже. Скажу более прямо: он побаивается, что если он будет замалчивать что-то, то вы догадаетесь о том, что он не договаривает.
– Это возможно ближе, но не надо наделять меня такими способностями, хотя ведение бизнеса заставляет слышать между слов. А как вы думаете, я могу быть иным?
– Конечно, иначе бы я здесь не сидела. Вы умеете располагать к себе.
– А в чем интерес Омара?
– Он не вдавался в подробности, но его просьба состояла в том, чтобы убедить вас, что с ним можно иметь дело.
– Я могу сказать,что у него за интерес ко мне, не вижу в этом тайны.
– Это интересно.
Еще бы, подумал я про себя, но вслух сказал: – Мне предложили организовать телекомпанию в Катаре.
– Вам! Вы специалист?
– Нет, но считают, что у меня свежий взгляд.
– Странное предложение.
– Вот и я так думаю. Многое не понятно.
– И что вы надумали?
– Мне не интересно, да и другие причины есть.
– Теперь понятно, зачем вы ему нужны. Сказал – убедить любым путем.
– Это как понимать?
– Ну не физическим методом конечно, но с физическим оттенком, вплоть до постели.
– А вы говорили, что он умный. Я в этом начинаю сомневаться. В постели можно получить информацию, что-то попросить для себя, но убеждать работать с другими не очень умно. Метод для слабаков.
– Согласна, но история показывает, что иногда действует, а я не могла отказаться.
– От чего?
– От беседы с вами.
– Тогда почему вы мне рассказали, а не стали очаровывать и убеждать?
– А вам это надо? Вы на это не пойдете.
– Почему?
– Женская интуиция. Вас бесполезно соблазнять, пустая трата времени.
– Жаль, – притворно вздохнул я, – жаль, что как объект соблазнения я не представляю интереса.
– Ценю ваш юмор. Мы оба поняли друг друга.
– Тогда будем считать, что ваша попытка не удалась, я оказался не понятливым. Кстати, я могу при случае подтвердить, что вы делали попытку.
– Не нужно, не стоит усложнять. Вы не согласились поехать ко мне и не пригласили к себе. И все.
– Тем более сделать это легко, потому что это правда. Вы сумеете ему это объяснить?
– Думаю да, но будет сложно. Со вчерашнего дня он злой. Что-то произошло, что вывело его из себя, хотя обычно он сдержан.
– Я знаю, что.
Инга округлила свои красивые глаза и всем своим видом не скрывала удивления.
– Вы меня все больше поражаете своим знанием. Вы пророк?
– К счастью нет. Пророки праведники, а я грешник. Его вчера подслушивали в кабинете. Установили подслушивающее устройство. Видимо разговор был очень важный. Сам по себе факт подслушивания неприятный, а уж если важный разговор.
– Видимо важный. Вчера к нему кроме вас приезжали высокие чины, а еще был один европеец.
– Кто такой?
– Я его не знаю. Но откуда обо всем узнали вы?
– Меня вчера арестовали, и я всю ночь провел в контрразведке.
Она еще больше удивилась.
– Если я правильно понимаю, то вас приняли за человека, который установил подслушку. Вы же были утром.
– Именно так. Я подозреваемый.
– И что они хотели от вас?
– Искали пленки с записью, но как понимаете, ничего не нашли.
– Иначе вы бы здесь не сидели. Интересно, что там было…
– Интересно, за что меня задержали…Хотелось бы знать, что там такого. Но тот факт, что я был арестован, говорит, что это сделано по указанию Омара. Вот это и повлияло на мое решение не работать с ним и поэтому ваши намерения убедить меня, ни к чему бы, ни привели. Я не доверяю людям, таким как Омар. Я их использую, если они мне интересны.
– Теперь ситуация проясняется. Тогда я ему просто скажу, что вы не поддались убеждению, но не буду говорить почему. Что вы намерены делать?
– Ничего. Я же сказал, что откажусь от его предложения.
Инга в задумчивости посмотрела на море, слушая меня. Что ее интересовало, она решала сейчас, как мне сказать.
– А вы могли бы узнать, пусть косвенно, о чем разговор на пленке? Ну, якобы для того, за что такие муки.
– Инга, вы задаете вопрос, на который я точно не получу ответа, а задав его навлеку на себя еще больше подозрений. Тогда я точно шпион, как мы говорили ранее. Я не верю в чистоту его помыслов.
Инга слушала меня с задумчивым видом, и я счел необходимым прервать себя. Видимо у нее были еще вопросы, на которые она искала ответы, но рассказывать мне не собиралась.
– Чистота помыслов у каждого своя, – нарушила она молчание, и, подтверждая, что я был услышан. – Ваша цель ясна и вы ее, надо полагать закрыли. Не бойтесь, я не скажу об этом. Сами ему скажете. Но мне пора.
– Извините, Инга, у меня есть вопрос. Есть у Омара прямой телефон?
– Зачем вам?
– Я не уверен, что захочу с ним встретиться, а так позвоню и скажу свое решение.
– Почему минуя секретаря?
– Не факт, что разговор будет приятным, и его услышит тот, кому не положено.
– А чем объясните, откуда узнали номер?
– Сошлюсь на англичанина-журналиста. Пусть проверяет.
Я рисковал. Я полагался только на то, что Инга и Марк незнакомы. Прямой телефон мне был нужен для другой цели, в которую я посвящать никого не собирался. Марк был здесь не причем, а уж если бы я на него сослался, то Омар, точно его спросил бы. Тогда это если не провал, то большие неприятности.
– Думаете, поверит?
– Попробую.
– Дело ваше, – и она продиктовала номер. – Запомнили? – Я кивнул головой. – Тогда пойдемте.
Я рассчитался, и мы спустились вниз. Обратная прогулка до машины не получилась, хотя Инга пыталась делать вид, что не торопиться. Высадив меня возле отеля, она пожелала мне спокойного сна и уехала в ночь.
В номере, улегшись спать, я прокрутил мысленно нашу встречу. То, что она узнала от меня, ее озадачило, и то, что она заторопилась, говорило о необходимости провести анализ ситуации, а возможно и проконсультироваться с кем-то. Посмотрим, как она поведет себя дальше. То, что она была не просто охранником, стало ясно. Теперь она знала, что в стране что-то назревает, а значит, будет предпринимать действия. Это что-то было достаточно предсказуемым. Она должна будет еще раз со мной встретиться, чтобы узнать подробности.
Время ждать у меня еще было. За окном уже была глубокая ночь, и мне хотелось выспаться хоть сегодня.
11
Обычное утро, не принесло пока никаких новостей: ни звонков, ни гостей. Спал я спокойно, но день ожидался сегодня напряженный. Сейчас вся моя деятельность сводилась к сбору информации и на ее основе к анализу, но краткому, так как для подробного времени не было. Что делать, нелегал это человек способный добывать информацию, в том числе и аналитическим путем. Оставаться в этой стране я долго не мог, а мне предстояла еще одна игра с переодеванием, но это вечером. Трудно выдавать себя за араба из-за шероховатостей в произношении, образамышления. Только если очень кратковременно.Позавтракал я в номере, привел себя в порядок и после этого, позвонил по номеру, что мне дал Марк. Не знаю, кто снял трубку, но когда я представился, меня соединили с Омаром.
– У вас есть время для встречи? – вместо приветствия спросил я его, когда он ответил.
– Для вас найду.
– Тогда через полчаса. Устроит?
– Вполне.
Я положил трубку, не собираясь вдаваться в подробности по телефону, ивызвал такси через администратора. Через полчаса я входил в дом Омара. Меня встретил неизвестный служащий и проводил в библиотеку, где уже ожидал Омар. Взгляд его был несколько напряженный, словно он пытался проникнуть в тайную суть того, о чем собирались говорить. Он из вежливости поднялся, при моем появлении.
– Проходите, присаживайтесь. Чай, кофе? – предложил он из гостеприимства.
– Спасибо, не хочу. Я не думаю, что наша беседа будет длительной.
– Значит, вы уже все обдумали?
– Мне некогда было думать. В свете последних событий я не почувствовал себя даже гостем в вашей стране.
– У меня были основания, вас подозревать, – возразил он.
– В чем?
– Это не обсуждается.
– Да, что вы! Тут и обсуждать нечего, вы правы. Меня арестовали, допрашивали, искали записи ваших каких-то секретных переговоров. Зачем это мне? Я не думаю, что вы не проверили меня, – вспомнил я разговор в контрразведке, – прежде, чем сделали предложение, – говорил я без всякого возмущения: спокойно и медленно. Но я хотел его зацепить, специально вызвать на некую откровенность в пылу разговора.
– Не всегда все можно узнать о человеке.
– Значит, все-таки проверяли. Но это ваше дело. Мне скрывать нечего и после этого вы думаете,что я думал о вашем предложении очень вдумчиво?
– Но все-таки думали? Время у вас было, а что произошло, считайте недоразумением.
– У меня хорошая память, чтобы забыть подобное.
– Я верю.
– Это ваше дело. Неужели вы думаете, что просидев в подвале по вашему указанию, я буду вам доверять?
– Это они вам сказали, что, по-моему?
– Во всяком случае, не скрывали.
– Идиоты, – в сердцах произнес он.
– Вам виднее кто они, тем более с методами физического воздействия.
– Что!
Он пытался изобразить удивление, но я не был тем наивным простаком, на которого рассчитан спектакль.
– Не надо делать удивленное лицо, во всяком случае, для меня. Вы об этом знали и не возражали.
– Всегда бывают издержки, – вымолвил он.
– Но не в таком виде… Но это еще не все. Ваше предложение достаточно туманно. Предложение человеку, в общем случайному, не сведущего в вопросах СМИ, подозрительны. Общую цель вашего желания создать компанию я понимаю – ваша страна еще не давно, да и сейчас мало известна, а вы хотите быть известны. Это еще легко сказано.
– А более жестко? – взгляд его стал более пронзительным.
Я решил вести разговор в более жесткой форме: – Вы хотите влиять на мир. У вас для этого появились финансовые возможности, во всяком случае, хотя бы на ближайшие регионы. Вы хотите доказать, что страна с небольшой территорией, покрытая сплошной пустыней и с малой численностью населения, может быть влиятельна. Основа этого – деньги, что получаете от нефти.
– Разве это не разумно?
– С вашей точки зрения – да. Дело в том, что коренное население, занимает ключевые посты и только если принадлежит в одной династии. А это отражает точку зрения только узкого круга лиц. Но если быть точным, то экономику у вас определяют США и Англия.
– А вы хорошо подготовлены.
– Почитал прессу, прежде чем ехать сюда.
– Не все так просто. Конечно, мы хотим привлечь внимание к себе.
– Зачем?
– Власть, -спокойно ответил Омар.
– Да, это сладкое слово, – согласился я, – но у вас много иммигрантов, чтобы сильно ее проявлять. Случись война или что-то подобное, они покинут страну и некому будет подавать воду в дома, торговать. Ваша экономика рухнет в течение суток. Вы же специализируетесь на отдаче команд.
– Для простого бизнесмена выхорошо умеете анализировать, прогнозировать.
– В бизнесе надо уметь просчитывать варианты.
– А кто откажется от власти добровольно или захочет потесниться? Это абсурд. Мы хотим быть услышанными, и на нашем месте так поступил бы каждый, появись у него такая возможность.
– Не обольщайтесь, вам всегда укажут место ваши друзья.
– А вот это не ваше дело, мы сумеем договориться.
– Не мое, – снова согласился я, – но решусь сказать более откровенно.
– Попробуйте.
– Если вы хотите убедить меня, что пойдете к демократии, то не смешите. Монархия и демократия вещи не совместимые. Я не собираюсь критиковать ваш строй, вашу религию, но у вас нет прав, кроме у власть имущих, нет свобод. А вы хотите быть авангардом. У вас же пресса под жуткой цензурой, а вы хотите создать телекомпанию, которая будет свободно выражать видение вопросов в мире.
– А вы умнее, чем я думал. Мы хотим сохранить нашу страну от внешних воздействий, от потрясений. Если у соседей не спокойно, то лучше поддерживать революцию у них, чем пустить к себе.
– И при этом, не выпустив ни одной пули.
– Вот именно, лучше финансировать. Наши пуританские нормы, как вы считаете, устанавливались веками, мы к ним привыкли и любое резкое изменение ведет к разрухе, к нарушению устоев.