Дебют.
К сердцу Господь приложил печать
Пламя и лёд!
Печальна участь моя скучать
По той что не ждёт!
По той, что не напишет сама
Ко мне и двух строк!
Когда я совсем уже без ума
Когда одинок!
Над лесом разливается музыка, сквозь ветви деревьев можно различить проблески огня. Вполне можно подумать, что на опушке леса сейчас расположилась очередная группа весёлых туристов, сплавляющихся по Оке и решивших остановиться на ночлег в этом живописном уголке. Но это только на первый взгляд. Более внимательный наблюдатель увидит на самой опушке старого леса странное мерцание, характерное для современных армейских маскировочных голографических систем прикрытия бронетехники.
Но под голографическими колпаками не танки. Там притаились два очень необычных самолёта. Защита вполне достаточна от не слишком хорошо оснащённых патрульных беспилотников лесоохраны, и самолёты в полной безопасности. Утром их привезли сюда по реке на старой, затрапезного вида несамоходной барже, «оторвавшейся от буксира» и приткнувшейся к живописному пляжу. Спутникового наблюдения хозяевам баржи опасаться не приходилось, выгрузка груза прошла быстро, и скоро снятая с мели баржа продолжила следовать по согласованному маршруту, лишь с небольшим опозданием доставив в Нижний Новгород три тысячи тонн донбасского антрацита.
Весь день ушёл на сборку техники, проверку многочисленных систем, заправку емкостей техническими жидкостями и подготовку самолётов к вылету. К вечеру все, участвовавшие в операции, вымотались и устроились на отдых вокруг трёх больших костров. Прямо на траве разложили сиденья нескольких подъехавших сюда машин, из переносных холодильников появились соответствующие напитки, а на шампурах завертелся источающий умопомрачительный аромат бараний шашлык. Среди техников были признанные мастера шашлычного дела Мага из Дербента и Шота из Унцукуля, давно оспаривающие неофициальный титул лучшего шашлычника Дагестана, где оба, правда, давно не показывались. За третьим костром говорили на немецком и блюда готовились соответствующие: жаренные колбаски аппетитно пахли чесноком, в большом котле тушилась капуста, из герметичных пакетов появились бретцели, а в водах реки уже несколько часов охлаждались несколько ящиков превосходного баварского тёмного.
Скоро по рукам пошли фляги и бутылки, люди спокойно перемещались между кострами. Среди техников царила всеобщая благожелательность и довольство проделанной работой. С последними лучами солнца запела гитара, и нестройный хор дружно затянул новый хит популярной белорусской группы «Грёзы Донкихота».
Только двое не могли позволить себе расслабиться этим вечером. Пилоты. Им нужно было хорошенько выспаться, ведь наутро должно свершиться главное действие, ради которого в глухих приокских лесах собрались не только эти полсотни человек, но и гораздо большее число зрителей, рассчитывающих на захватывающее зрелище. И они его получат! Вполне возможно, одному, а то и обоим пилотам завтра не жить, ведь заказчик оплачивает только настоящие смертельные схватки.
Очень, очень правильно сейчас залезть поглубже в спальник, заткнуть уши берушами, и уснуть до рассвета. Вон, Гунтер Бюллов из Мюнхена уже спокойно похрапывает, а Алексей не может.
Он уже устроился в спальном мешке, когда над поляной разнеслись первые аккорды и техники нестройно запели полюбившиеся за время тренировок в Африканде песни. Сперва было даже приятно, но потом…потом зазвучала песня, слова которой резанули по душе, так они соответствовали его нынешнему состоянию.
Когда от холода и огня,
Хоть волком завой!
Она совсем не слышит меня,
А я ведь живой!
Сон пропал, на сердце стало погано, и лётчик отправился бродить по лесу. Сейчас было важно просто уйти отсюда, неважно куда, лишь бы не слышать, не видеть и не вспоминать… А в лесу было диво как хорошо! Полная луна и «алмазная пыль» окружающих планету обломков давали достаточно света, чтобы не спотыкаться о попадающиеся под ноги коряги, влажный прохладный воздух, пахнущий прошлогодней палой листвой, до краёв наполнял лёгкие, а звуки ночного леса успокаивали напряжённые нервы как ничто другое. Когда через два часа пилот вернулся в лагерь, веселье поутихло, и Алексей теперь уже спокойно отправился спать.
Ранее осеннее утро встретило покрывшей всё и всех холодной росой и тучами уже проснувшихся комаров. Пробуждение получилось не самым приятным, тем более, что голова у Алексея побаливала, ведь поспать удалось не больше четырёх часов. Но сейчас поздно рассуждать о прошедшем – впереди бой!
Вон, соперник по предстоящему поединку уже склонился над тазиком с водой, из которого с видимым удовольствием умывается, готовясь бриться. Лицо у немца весёлое, добродушное, нет в нём ни ненависти, ни призрения, а лишь доброжелательность ко всем вокруг и спокойная уверенность в себе. Видно, что человек это достойный, с каким, в иных обстоятельствах, неплохо бы и подружиться. Что ж, он постарается не убивать приятного незнакомца, о котором пока известно только имя, да и то не факт, что подлинное. Надо и самому не ударить в грязь лицом, не мандражить, тем более машинка у него прекрасная.
Час подготовки к вылету пролетел как минута, и вот уже оглушительно тарахтят древние моторы, изрыгая из коротких выхлопных патрубков густой дым и тёмные языки пламени. Первым на взлёт пошёл немец – это было прописано в условиях поединка. Его «Хенкель-51» имел явное преимущество как по времени разработки, по тактико-техническим характеристикам, и даже по квалифицированным экспертным оценкам. Пожалуй, в победу Алексея сегодня верил только он сам, да два дагестанских техника, готовившие его самолёт к вылету.
Длинноносый биплан с немецкими крестами на крыльях исчезает с восточной стороны горизонта, и наступает его время. Высокое шасси плохо амортизирует удары от неровностей, крохотный ветрозащитный козырёк совершенно не защищает от набегающего потока воздуха, но всё это уже привычно. Важно другое: свободнонесущий моноплан, первое детище знаменитого Поликарпова, прекрасно слушается рулей и обладает потрясающей маневренностью, кое в чём превосходящей даже бипланы.
Вот самолётик, явно значительно уступающий сопернику в размерах, резко набирает высоту, закладывает крутой вираж и уходит на запад. За всем этим с пока достаточно вялым любопытством наблюдают с трёх подошедших сюда теплоходов и с нескольких площадок, уставленных автомобилями. На палубах теплоходов и на лесной опушке смонтированы большие экраны, на которые ведётся трансляция с многочисленных поднятых в воздух беспилотников. У экранов толпой стоят брокеры, принимающие ставки.
Над лесом раздаётся низкий гул моторов, и вскоре наблюдатели с удовольствием могут видеть появление обоих соперников. Две точки быстро превращаются в оглушительно ревущие моторами истребители. Вот красивый биплан делает изящную полубочку и от него к маленькому моноплану тянутся две красные трассы выстрелов. Солидный господин на верхней палубе теплохода «Ока», приехавший сюда из Баварии, чтобы насладиться очередной победой своего любимца, довольно потирает руки. Он поставил крупную сумму на победу немца в течение первых 15 минут схватки.
Ко всеобщему удивлению, маленький самолётик вовсе не сыпется на землю грудой обломков, а делает резкий кульбит, который трудно назвать фигурой пилотажа, и оказывается на хвосте уже считавшего себя победителем немца. Теперь трассы русских пулемётов тонут в бипланной коробке крыльев противника, но за штурвалом Хенкеля настоящий ас. Он выводит повреждённый, но отнюдь не побеждённый, истребитель из-под огня. Спустя минуту биплан начинает резко набирать высоту. Моноплан тоже устремляется вверх, но видно, что он существенно уступает противнику в скороподъёмности.
Над палубами и на опушке леса рёв обезумевшей толпы перекрывает стихающий рёв моторов. Рвут на себе волосы поставившие на победу немца с одной очереди, ликуют те, кто ставил на долгую красивую игру немецкой кошки с русской мышкой. На победу русского сделано всего три ставки, на ничью – две.
Самолёты не расходятся далеко – это невыгодно ни одному из лётчиков. Набрав высоту в две тысячи метров, немец разворачивается и заходит противнику в лоб. Пилот уверен в себе, его ничуть не обескуражила резвость противника и то, что тот сумел добиться нескольких попаданий. Самолёт прочный, во время войны в Испании его братья выдерживали и не такое, а ведь им противостояли куда более совершенные машины, чем этот нелепый маленький моноплан. Гунтер видел, что самолёт противника также повреждён и верил, что обмен очередями был в его пользу, лишь усилив и без того решающее превосходство немецкой машины. Вот сейчас он сблизится на пистолетный выстрел и расстреляет русского в два пулемёта.
В кабине моноплана Алексей был далеко не так спокоен. Его самолёт почти не пострадал, но одна из пуль задела за левую руку и теперь рукав лётной куртки стремительно намокал. Кость задета не была, рука слушалась, и даже боли на адреналине почти не чувствовалось, но совсем скоро даст себя знать потеря крови, и тогда он из лёгкой добычи иностранца, оказавшегося настоящим асом, превратится в совсем уже беспомощную жертву. Пожалуй, у него не остаётся другого выбора, кроме как попробовать придуманный в северном небе Африканды трюк.
Схватка в небе над Окой затягивалась, русский уклонился от лобовой атаки, поднырнув под хвост противника, а затем уйдя в резкое кабрирование. По моноплану вновь прошлись трассы немецких пулемётов, но он не рухнул и сейчас набирал высоту, явно готовясь к атаке, пока немец разворачивается. Понятно, что ничего у наглеца не получится, ведь биплан скороподъёмнее, вот он уже висит у русского на хвосте и готовится открыть огонь, сближаясь на предельно малую дистанцию, чтобы наверняка покончить с оказавшимся неожиданно живучим противником.
Толпа прильнула к экранам и биноклям, ожидая кровавого финала, но… Но русский опять обманул! За секунду до того, как биплан открыл огонь, маленький самолётик сменил плавный набор высоты резким пикированием под почти немыслимым углом, и очередная трасса прошла мимо. Немцу ничего не оставалось, как устремиться за противником, поливая того из всех пулемётов. Вот обе машины стремительно несутся к земле, видно, что моноплан потихоньку отрывается от противника, но пулемётные трассы, наконец, находят цель и отсекают наглецу стабилизатор. Маленький самолётик разваливается в воздухе, и над лесом распускается купол парашюта.
Часть толпы начинает ликовать и улюлюкать, но другие, те, которые смотрят на второй экран, в шоке: победитель не пережил жертвы! Крупный план транслирует, как несущийся к земле биплан с крестами на крыльях содрогается от выстрелов собственных пулемётов. Предельно напряжённые крылья, ослабленные попаданием нескольких русских пуль, складываются, и пикирование переходит в беспорядочное падение на землю того, что совсем недавно было истребителем, а над ними парит купол второго парашюта.
Назвать то, что испытала толпа шоком – слишком слабо! Такого развития событий не ожидал никто. Признанный ас не проиграл, но и победа получилась совсем не такой, на которую рассчитывали зрители. Зрелище безусловно получилось захватывающим, но что теперь будет со ставками? Понятно, что русский не победил, но ведь возможна ничья, а это, для многих присутствующих, потеря немалых денег. Наконец, брокеры получили указания от организаторов – победа присуждалась свободному пилоту Гунтеру Бюллову. Толпа облегчённо выдохнула. Потеряли ставки только самые жадные, ставившие на мгновенную победу немца, но таких было немного, и даже сами они не слишком расстроились. В конце концов, зрелище получилось захватывающим.
Клуб.
Вечером в зале маленького, но очень уютного кафе «Тарусское время», собрались трое. Зал был украшен сотнями самых разных часов от древних ходиков до фантастически выглядящего молекулярного хронометра, найденного хозяином заведения на городской свалке, куда его выкинули нерасторопные сотрудники расположенного неподалёку Института Космических Исследований. Рыжий мужчина с холёным лицом очень правильных форм, устроившийся напротив выглядящего весьма потрёпанным мужика с рукой на перевязи на часы не смотрел. Казалось, всё его внимание поглотила официантка, у которой он на безупречном русском языке, в котором лишь с трудом можно было угадать едва уловимый акцент, попытался заказать хорошего баварского пива.
Потерпев закономерное фиаско, иностранец, назвавшийся Патриком Митчелом, согласился на единственно-имевшееся «Жигулёвское барное», и обратился к товарищам.
– Господа, поздравляю! Два часа назад со мной связался организатор игр и сообщил вердикт: вы принимаетесь в закрытый клуб профессиональных игроков.
В ответ на недоумённые взгляды собеседников Патрик состроил значительное лицо и продолжил.
– Право на участие в играх есть у каждого пилота, готового рискнуть собственной жизнью и личным самолётом. Об этом открыто сообщается повсюду. Но игра есть игра. Она должна приносить прибыль, и организатору ни к чему ни скучные схватки пилотов-неумех, ни их же глупые неэффектные смерти. Первую схватку с претендентом всегда проводит опытный пилот, член «закрытого клуба». Мы не стремимся никого убивать, и в отборочных схватках почти не бывает летальных исходов.
В случае с вами, Алексей, это был Гунтер Бюллов, соперником Ивана оказался Рональд Джексон. Рональд очень занятой человек, и был вынужден уехать сразу после поединка, но свою оценку он предъявил, и она положительная.
Наша задача – выявить потенциал новичков и аккуратно «посадить» их. Значение имеет время, которое продержится новичок, и тот класс пилотажа, который он успеет показать до неизбежного поражения. Умный неумеха поймёт, что едва избежал гибели и больше не полезет, дурак с каждым следующим разом будет всё ближе к могиле, да и потери в матчасти у него будут выше. Ведь во время первого поединка инструктор старается лишь повредить, но не уничтожить самолёт противника, как это было с вами, Алексей, когда ни первой, ни второй очередью Гунтер не стал ни убивать вас, ни критически повреждать самолёт. Во второй схватке самолёты обычно повреждаются без возможности восстановления. Если тупоголовый выйдет на третий бой, против его условной этажерки просто напросто вылетит столь же условный реактивный истребитель.
Тем, кто хорошо проявил себя в отборе, а таких, увы, немного, предлагается вступление в «клуб». Член клуба получает не фиксированное вознаграждение, а процент со сборов от схватки, и гарантии, что во всех клубных поединках уровень техники будет сопоставимым. Такого, как было с вами, Алексей, когда машина противника была разработана чуть ли не эпохой позже и имела превосходство по всем параметрам, не допускается. Клубные техники и агенты по снабжению помогут с приобретением запчастей и самолётов. В частности, у вас будет доступ к хранилищам законсервированной авиатехники армии США и других стран. Возможна аренда самолётов из постоянно пополняемой клубной коллекции на единых правах для всех членов клуба.
Со своей стороны вы обязуетесь тестировать новичков, проявляя максимальную гуманность, участвовать в играх не менее трёх раз в год и платить клубные взносы в размере десяти процентов гонорара. Второго предложения не будет. Вы вольны остаться частными пилотами, доступ к играм вам теперь открыт на равных правах в полном соответствии с правилами, но и гарантий вы никаких не получите. Подумайте, господа, можете посовещаться, и сообщить мне ваше решение к концу этого ужина.
Иностранец, казалось, потерял интерес к собеседникам, которыми были Иван Белов и Алексей Варламов. Алексей за прошедший день получил необходимую медицинскую помощь и успел обдумать характер прошедшего поединка, а Иван прибыл только что – его схватка с англичанином состоялась накануне в нейтральных водах Баренцева моря. Судьи засчитали русскому поражение. Его Миг-29 был серьёзно повреждён «Раптором» английского пилота даже не вошедшим в зону досягаемости оружия своего противника.
Уже по прилёте на Африканду русского пилота ждало сообщение от организаторов игр с настоятельным предложением явиться на следующий день к вечеру в город Таруса для встречи.
Пилоты удивлённо переглянулись. Слова их собеседника весьма и весьма расходились с тем, что они знали об «играх». Было совершенно достоверно установлено, что ложной гуманностью организаторы этого зрелища не страдают – значительную часть дохода они получали именно от не вполне психически уравновешенных зрителей, готовых платить огромные деньги именно за право поглядеть и пощупать обломки настоящего, только что сбитого самолёта, со свежим трупом убитого пилота. Да и схватка Ивана, когда его просто расстреляли сразу несколькими ракетами дальнего действия, прямо скажем, не соответствовала «простой посадке» новичка на землю.
Похоже, их принимали за лохов в большой и грязной игре. Но и отметать с ходу подобные предложения не стоило. Ведь они внедрялись в число участников со вполне определённой целью. Их хотят использовать втёмную? Что ж, вполне вероятно, это именно то, что им необходимо. Не стоит удивляться, что перемигнувшись, русские лётчики с удовольствием приняли предложение. Первая цель операции по внедрению в организацию была выполнена. Теперь дело за малым – вычислить руководство и идейных вдохновителей бесчеловечных игр!
После получения принципиального согласия, разговор пошёл ещё интереснее. Оказалось, что «вот как раз именно сейчас» для привлечения дополнительных средств решено организовать не совсем типичные для «игр», но многообещающие групповые бои. И для того, чтобы стать «действительными» членами клуба нужно доказать мастерство, поучаствовав в ряде подобных мероприятий. Патрик не сомневался, что и третий их товарищ, чья первая схватка пройдёт уже на следующей неделе, проявит себя наилучшим образом и станет частью их «маленького, но такого дружного коллектива».
Вообще – слова «Патрика» звучали очень логично. Публике порядком поднадоели одиночные дуэли, хотелось больше зрелищности и подобное предложение от организаторов однозначно встретило бы поддержку. Иван даже засомневался, точно ли ему лгут. Ещё он пытался определить национальность собеседника, но это никак не получалось, несмотря на богатый опыт общения с иностранцами. На имя ориентироваться не стоило – имя, скорее всего, фальшивка. Рыжие волосы, так характерные для ирландца вполне могли быть покрашены, для пущего соответствия образу, а вот длинное, холёное лицо собеседника… было в нём нечто очень узнаваемое, но ускользающее от понимания…
Но Бог с ней с национальностью! Было в облике этого человека нечто буквально пугающее. И тут Ивана осенило! Взгляд! Взгляд человека, смотрящего на окружающих даже не с высоты положения, а как на пустое место. Губы Патрика улыбались, обнажая ровный ряд безупречных зубов, кожа собиралась в морщинки, изображая чуждую русскому человеку, но знакомую западноевропейскую мимику, но глаза… Глаза оставались безучастны. Патрик не воспринимал окружающих, как равных – он вообще не воспринимал их как людей. Для этого человека собеседники были просто биомассой.
Такой взгляд Иван видел лишь однажды, но запомнил на всю жизнь. Давно, ещё во время самого начала практической работы в третьем отряде космонавтов, ему пришлось посетить колонию для особо опасных преступников. Там он более месяца общался с достаточно интересным персонажем – пожилым профессиональным киллером, который двадцать лет назад работал на одного из коррумпированных генералов ФСБ. Обстановка в стране всё более смещалась в сторону законности, старый, опытный генерал ощущал, как качается под ним кресло и понял, что пора зачищать концы. И у него был надёжный исполнитель.
Родился Витюша Остапенко на независимой тогда Украине в тот самый период, когда она активно готовилась к войне с Россией. В детстве мальчик проходил подготовку на базе нацбатальона «Кракен», готовился к организации терактов и до конца боевых действий успел поучаствовать в ряде эпизодов по уничтожению военнопленных. Огромное количество насилия, боли и крови превратили подростка в настоящего отморозка, но не лишили его природного ума. Витюша не просто прикинулся обычным мальчиком – он перебрался под видом беженца в Россию, а чтобы начисто вырваться из-под влияния бывших кураторов, «исполнил» всех, кого знал из украинского подполья. На беду или счастье, опыта у Витюши было мало, и он попался.
Курирующий районный отдел ФСБ майор оценил потенциал попавшего в его руки подростка, выдал Витюше новые документы, обеспечил над ним контроль и заставил работать на себя. Майор активно «курировал» местный бизнес, бурно растущий на фоне политики импортозамещения, и услуги надёжного киллера были неоценимы.
Шли годы, майор стал генералом, почти всесильным в далёком автономном округе, а его верный помощник Витюша – солидным молодым человеком. И вот настал момент истины. Генерал ощутил «в сферах» движение и решил окончательно зачистить тылы. Вот только главный из «тылов» отчётливо понял, что ему в предложенных обстоятельствах не жить, и сам вышел на руководство своего шефа.
Он даже выторговал себе малый срок заключения во вполне приличных условиях, но на зоне не удержался: слишком глубоко укоренилась привычка решать проблемы силовым путём. За первый год заключения Виктор убил четверых, окончательно вывел из себя руководство колонии, и получил пожизненное заключение.
Так вот, одним из первых практических заданий молодого практиканта третьего отряда космонавтов Ивана Белова был свободный поиск в архивах Новосибирского ракетного кластера. Ничего интересного он там найти не ожидал и отправился в далёкий город как в наказание. Буквально на второй день по предъявлении руководству предприятия соответствующего карт-бланша его попытались подкупить. В принципе, нечто подобное ожидалось, а Иван не имел целью распутывать финансовые махинации руководителей стратегического производства, отлично понимая, что без некоторых из них, увы, не обойтись. Откровенная беседа с директором, во время которой космонавт его успокоил, мигом изменила настороженное отношение и открыла ему доступ к интересующим материалам. И вот тут-то началось!