Лайка

– Вторую бутылку будем заказывать? – непринужденно улыбнувшись, спросил он, ставя пустую посуду на соседний столик.

– Да, будем, – ответила его собеседница и выпила жадно до дна только что налитое вино.

Никита последовал ее примеру. Затем он сходил в холл и, позвав Астора, попросил принести новую бутылку шираза. Тот, как будто этого и ждал, появился сразу же вслед за вернувшимся на веранду Никитой.

– Что же вы даже не притронулись к колбаскам? – спросил Астор, разливая вино. – Они уже остыли, к великому сожалению. Если вы не возражаете, я сейчас их подогрею над углями. А вы сами тут не замерзли еще? – Он лукаво подмигнул Никите, мол, вот какой молодец, настоящий мужчина: прошло-то меньше часа, а женщина уже вся в его власти! – Может, вы зайдете внутрь? Я приготовлю сейчас столик рядом с камином, а вы уж решайте сами…

Никита вопросительно взглянул на Аниту.

– Мы еще посидим тут, – ответила та отрешенно. – Оставьте нас, пожалуйста, Астор. Нам вполне по душе и холодные колбаски.

Хозяин отеля, удивленно покосившись вначале на Аниту, потом на Никиту, пожал недовольно плечами и, забрав пустую бутылку, покинул веранду.

– И что я должна сделать, чтобы избежать катастрофы, про которую вы говорили только что? – спросила она очень тихо, когда Астор ушел. – Сейчас мой центр только следит за сигналами с него, так что вряд ли я смогу хоть как-то повлиять на ход событий.

– Давайте мы с вами пока хотя бы выпьем, чтобы она не состоялась, – так же шепотом, как бы передразнивая, ответил Никита.

Анита медленно, словно ожившее каменное изваяние, взяла свой бокал и чуть коснулась его краешком к ножке бокала Никиты.

Они снова выпили до дна.

– По большому счету вам, Афина, надо будет всего-то лишь подтвердить команду, переданную Аресом, в нужное время…

Услышав свое кодовое имя, а также слово «Арес», она только беспомощно, словно бы взывая пощадить ее, взглянула на Никиту.

– Вам следует непременно самой быть в Пайн Гэпе 26 сентября с шести утра до трех пополудни по местному времени. Когда придет запрос на подтверждение – просто нажмите кнопку. Вас в принципе никто не заподозрит хоть в чем-то, так как, с точки зрения ваших кураторов, без их ведома в принципе невозможен запуск процесса самоликвидации астероида. В итоге, после всех попыток выяснить, что же случилось с их детищем, решат, что произошло столкновение с каким-то космическим объектом, и на этом все закончится…

Слова Никиты вроде бы немного привели в чувство Аниту. По крайней мере, ему так показалось.

– Разлейте оставшееся вино: я хочу выключить на время способность мозга анализировать ваши слова на сегодняшний день и пойти спать. Честно говоря, я не спала почти двое суток, а тут вот встреча с вами… Вы не возражаете, если я озвучу свое решение завтра?

– У вас до конца сентября еще уйма времени, – ответил Никита, твердой рукой разливая вино, – но потом уже будет поздно. Кстати, я не заметил вашей машины? Вы на чем привезли вино Астору?

Анита в ответ неопределенно махнула куда-то в сторону рукой, выпила половину бокала и принялась есть колбаску. Ее примеру последовал и Никита. Вскоре они допили вино, съели по одной колбаске и разошлись по своим номерам.

Никита, уже засыпая, лихорадочно пытался управлять своим разумом, чтобы проанализировать весь свой разговор с Анитой, но это действие было почти бесплодно. В какой-то момент у него в голове все закружилось, и он провалился в черную яму сна.

Проснулся Никита от тихого стука в дверь. Машинально глянув на часы, которые отсчитывали время на прикроватной тумбочке – было десять минут седьмого, – Никита вскочил с кровати и, надев на себя халат, открыл дверь. На пороге стояла Анита.

– Вы не имеете ничего против того, если мы немного покатаемся? – спросила она, пожелав доброго утра, но, не извинившись за то, что разбудил Никиту. – Я сейчас попрошу Астора приготовить нам завтрак.

– Хорошо, – ответил Никита, – я спущусь через двадцать минут.

Анита ушла. Никита, усевшись на край кровати и слегка пожурив себя за беспечность: строил из себя Бог знает кого, а сам спал как дитя! – стал быстро прокручивать в голове вчерашний разговор за долгим ужином с вином. «Вроде бы ничего лишнего я не наболтал, – решил он, вспомнив все детали. – Интересно знать, звонила ли Николь кому-нибудь или все же хотя бы частично поверила в мою игру и решила во всем разобраться сама? Ну, что ж, Никита Алексеевич, прикидывайся теперь посланником богов, коли назвался! В целом, если она пригласила в столь ранний час на рандеву, значит, желает побеседовать со мной абсолютно без возможных свидетелей; а коли так, то вряд ли позвала свою охрану… А если она хочет меня тепленького с самого утра привезти именно к ним в крепкие объятия? Что ж, такое тоже возможно, а разве я могу в данный момент отказаться?»

Никита скоро привел себя в порядок и спустился вниз ровно через двадцать минут. Астора не было видно, но на столике в углу, за которым его ждала Анита-Николь, уже стояли две тарелки с разнообразными ассорти в виде куска омлета с оливками, маленьких жареных пирожков, ломтиков сыра и куска мясного рулета. Также на подносе между тарелками ждал своей очереди кофейник в компании двух чашек с блюдцами и молочником.

– Я вполне убедилась, что вы никакой не агент какой-либо разведслужбы, – мило улыбнувшись, сказала Анита, когда Никита уселся напротив нее. – Если бы вы были разведчиком, то не спали бы так беспечно-наивно после того, что вы мне наговорили вчера. Да и, зная обо мне все, опытный агент ну никак не назовется посланником высших сил – ангелом…

– Мне кажется, что Астор сам не спит и жене не дает: как это они успели приготовить нам такой обильный завтрак? Или же у него профессионально чутье на то, когда проснуться клиенты и потребуют себе еду? – как бы не обращая внимания на слова своей собеседницы, с невозмутимым видом произнес Никита.

Когда они, более не проронив ни слова, молча позавтракали и попили кофе, уже стало совсем светло: плотные облака на востоке растаяли, и яркое Солнце залило золотыми лучами все вокруг: дома напротив гостинцы, пыльную дорогу, холмы и дальние Анды с причудливой грядой облаков над ее вершинами. Никита, ожидая Аниту, пока та выруливала из гаража-склада, в состоянии полного восторга созерцал эту красоту, чувствуя надежду на успех своей миссии, правда, все еще пока ничем не оправданную.

Когда Никита уселся рядом с Анитой в ее «Форд Раптор», к ним быстрым шагом подошел Астор и протянул ему корзину с едой.

– Сеньор Дэвис возможно сегодня не появится, а, возможно, его не будет даже дня три или даже больше, – ставя корзину на заднее сиденье, обратилась Анита к хозяину гостиницы. – Пожалуйста, поставьте его Тойоту на мое место. Ну, и естественно, сохраняйте за ним его номер.

– Конечно-конечно, дорогая Анита. Я все сделаю и буду вас ждать, сеньор Дэвис, – чуть поклонившись, проговорил быстро Астор, и, многозначно улыбнувшись, добавил: – Вы настоящие аргентинцы: зачем скучать и проводить бессмысленно отведенное нам Богом время в одиночестве, когда можно отдыхать вдвоем…

Анита в ответ хмуро улыбнулась.

Никита же, услышав такие неожиданные слова от Аниты, не на шутку встревожился, но никак внешне это не отразилось на его лице: он в ответ только хитро подмигнул Астору, пожал его протянутую руку и захлопнул дверь.

Они ехали в молчании больше получаса. Анита гнала свой шикарный пикап по той же дороге, по которой вчера катался Никита, правда, после того, как она вырулила на шоссе, повернула на север, а он накануне просто проехал через перекресток дальше к Андам. Никита делал вид, что все сказанное Анитой Астору не имеют совершенно никакого значения по отношению к его миссии и не стоят того, чтобы на них обращать внимания. Ему ничего не оставалось, как отдавшись воле провидения, играть свою роль некого высшего существа, что хоть и звучало смешно, но он нет-нет да и время от времени задумывался над тем, что, может, это в некоторой степени есть правда?

Наконец Анита, бросив на него мимолетный, но при этом оценивающий, взгляд, заговорила:

– Какие ружья вы предпочитаете на охоте?

– Мне нравятся те, из которых стреляешь и попадаешь в цель, – глядя в окно, сразу, не задумываясь, ответил Никита.

– Я почти шесть лет, как вы заметили, просидела посреди пустыни и когда стала планировать свой отдых, решила, что непременно проведу хотя бы неделю, охотясь на берегу озера или реки…

– Моря и океаны вас не устраивают тоже, да? – спросил Никита и, не дождавшись ответа, заметил: – А как же ваш виноградник?

Анита замолкла. Никита боковым зрением заметил, как она нервно сжала руль при упоминании о винограднике.

Прошло еще минут десять, когда Анита, проехав по мосту через небольшую, но бурную горную речку, повернула на восток и остановилась на обочине в метрах двухстах от него.

– Вы не могли бы набрать во фляжку холодной воды? – попросила она Никиту. – Должно быть, тут вода очень чистая и вкусная – в горле пересохло…

Никита исполнил его просьбу, спустившись по откосу вниз и набрав в пластиковую бутылку ледяной воды.

– Вы меня научите стрелять из охотничьего ружья? – заговорила она, когда они – сперва Анита, а потом и Никита – попили из одной фляжки воду и двинулись дальше. – Я никогда не держала в руках охотничье ружье…

– Вы же отлично стреляете и из пистолета, и из автомата – вряд ли я научу чему-то такому вас сверх того, что вы уже умеете, – пробормотал Никита, а затем с некоторой доле иронии добавил: – А на кого вы собираетесь охотиться?

– Вот за тем горным кряжем есть замечательная долина…

– Значит, на уток, – догадался Никита, вспомнив, как изучал весь район провинции Сан-Хуан подробно и соседние области в общих чертах. – Место там просто райское: и для охотников, и, как ни странно, для тех, на кого охотятся – не так ли?

– Я там не бывала, поэтому ничего не могу сказать, – испуганно покосившись на Никиту, чуть заикаясь, произнесла Анита. – Только знаю, что вся территория озера и долины – это одно единое охотничье угодье. И сдается с пятизвездочным лоджем на одного или максимум на двоих, в смысле, для пары… Я забронировала его на десять дней.

Прошло с полчаса, пока они по узкой извилистой дороге вдоль берега речушки добрались, наконец, до заветной цели – роскошного «охотничьего домика» в староиспанском стиле, построенного прямо на довольно крутом берегу озера так, что стеклянная веранда со стеклянным же полом, смонтированная очень хитроумно, нависала над водной гладью. Примерно за полкилометра, когда они проезжали мимо небольшого домика, их встретил хорошо вооруженный охранник вместе с импозантно одетым мужчиной лет сорока. Анита опустила на несколько секунд стекло, и те, увидев ее лицо, мило заулыбались и кивнули приветливо, приглашая в свой заповедный уголок.

Мужчина в костюме, представившийся управляющим и гидом в одном лице, назвался как Донато. Несмотря на свой парадный наряд, он лихо подъехал на электроскутере сразу за ними к лоджу, когда Анита припарковала свой пикап под ажурной стеклянной верандой.

– Вы поднимитесь на бельведер, – не спросив у Донато на то разрешения, сказала Анита, обращаясь к своему спутнику, приоткрыв дверь. – Я сейчас быстренько улажу некоторые формальности, и, если вы не устали, то предлагаю размять ноги: пройтись вдоль берега и даже, может, добыть дичь на обед.

– Да-да, сеньора, – поддержал ее управляющий лоджем, – непременно надо вам совершить ознакомительный обход. Я уже вам приготовил на выбор разные ружья и всю необходимую амуницию. Если имеется желание, то у нас есть даже небольшой тир для пристрелки…

– Нет, в тир нам не надо, – перебил его Никита и вышел из салона.

Когда Никита поднялся на веранду, где стояли два уютных кресла, накрытых пледами, и стеклянный стол, он воочию убедился в восхитительной красоте этого места. Самое озеро, по форме напоминавший в некотором приближении латинскую букву «V» с завитушками, был со всех сторон окружен пологими склонами гор, покрытыми какой-то зеленой растительностью, издалека смахивающий на кедровый стланик. Лодж же находился на нижней «точке» этой самой «V». Из-за такого его расположения, когда Никита подошел к краю веранды и облокотился о стеклянный, как и почти все на площадке, парапет, у него в какой-то момент появилось ощущение, что он снова находиться в своем таинственном зале и сейчас, в образе фантома, будто бы парит над землей. «А где интересно утки или те, кто тут у них играют роль дичи? – вслушиваясь в тишину, подумал он. – Хоть бы их не было, что ли…»

– Вам нравится это место? Как особняк? – услышал он за спиной голос Аниты: зачарованный панорамой озера и долины и возникшего из-за этого причудливого ощущения, он не заметил, как та тихо подошла к нему. – Если вам по душе – оставайтесь здесь. Вы же слышали: я предупредил Астора, что, вполне возможно, вы не появитесь у него сегодня, – а вы даже ухом не повели…

Никита повернулся и доверчиво улыбнулся – Анита осеклась.

– Видите ли, мне сегодня вечером надо обязательно встретиться с человеком, который занимался, так сказать, приобретением на мое имя недвижимости здесь, в Сан-Хуане, – слегка волнуясь, продолжила она. – Я привыкла выполнять свои обещания при любых обстоятельствах, так что, прошу простить меня, но мне надо будет после обеда вас покинуть. Но я предупрежу менеджера, чтобы вас отвезли к Астору в любое время по первому вашему требованию. Если вы уедете отсюда, то меня он поставит в известность, и тогда я подъеду сразу в Ретамито послезавтра. Я хотел вам сделать приятное: если же вас тут все устраивает, я приеду сюда…

– То есть, вы так аккуратно даете мне знать, что вы хотите продлить паузу для обдумывания ваших шагов? – Никита дотронулся кончиками пальцев ладони Аниты, которой она обхватила металлический шар столбика парапета. – А как же предложение насчет прогулки и охоты? Или на сегодняшний день все отменяется?

– А у вас теплые руки, а мои пальцы окоченели моментально от металла, – ответила она и схватила его ладонь в ответ на его прикосновение. – А насчет охоты – так у них тут все готово. Пойдемте, мой ангел-хранитель…

Из довольно большого арсенала ружей, предоставляемых для клиентов, Никита выбрал двустволку-вертикалку «Бенелли» 20 калибра, а Аните пришлось по душе «Беретта» с инкрустированным прикладом из орехового дерева и пистолетной формой ложи, также 20 калибра.

Никита, еще наслаждаясь видом и тишиной на стеклянной веранде, мимолетно отметил про себя, что, пожалуй, дичи на озере довольно мало, если они вообще есть. Но оказалось, что их тут присутствует очень много: прикормленные егерями, они беззаботно копошились в зарослях камыша прибрежной растительности. Особенно много их было в противоположном конце озера, куда они добрались на электрокаре довольно быстро. Никите, как настоящему сибирскому охотнику, было немного даже неприятно так охотиться: подвозят на машине; утки прикормлены так, что чуть ли не сами лезут на мушку; рядом сопровождает егерь с собакой для вытаскивания из воды подранков. Для того, чтобы развеяться, такая охота для несведущего человека подходила, но никак не ему. Когда Анита попросила его продемонстрировать свою меткость, он специально громко свистнул – ближние утки взмыли в небо, – а потом, чуть подождав, выстрелил в селезня, который оказался отдельно выше всех.

– Отличный выстрел! – восхищенно воскликнул сопровождающий их егерь по-английски. – Сеньор настоящий следопыт-зверобой! Первый раз вижу такой точный выстрел на таком расстоянии по летящей птице!

А когда его спаниель притащил подстреленную добычу, тот и вовсе онемел от увиденного – у утки отсутствовала половина головы.

– А вы можете повторить такой выстрел? – спросил он, видимо, решив про себя, что Никита случайно попал утке в голову.

– Ружье отличное, – не обращая внимания на охи егеря, отметил Никита качество своего «Бенелли», – но я больше стрелять не буду – не люблю охотиться на домашнюю живность.

– А мне можно? – с шутливым тоном спросила Анита, глядя с улыбкой на Никиту.

– А зачем вам ружье? – с таким же тоном ответил Никита. – У вас же есть пистолет «Беретта» под мышкой – стреляйте из него!

Анита погрозила пальцем и зашагала по гравийной тропинке дальше вдоль берега, заряжая на ходу ружье. Егерь, комично подмигнув многозначительно Никите, последовал за ней, засовывая добытую утку в свой ягдташ. Вскоре послышались выстрелы дуплетом. Минут через пять еще. А еще через минут десять они вернулись, причем егерь в довольным видом нес в руке вторую утку.

На обратном пути Никита – Аните надо было дать ответ на ее предложение – все же решил остаться здесь, на озере. Вначале, когда она перед охотой прояснила утреннюю, загадочную для Никиты, реплику Астору, у него не было никакого желания идти на поводу у Аниты. Сейчас же, представив себе, что, может, придется снова молча ехать до Ретамито, – а слова, приготовленные им для нее, почти все были сказаны, – он убедил себя принять все же ее приглашение.

Когда электрокар остановился возле пандуса лоджа, Анита, словно бы догадываясь о мыслях Никиты, вопрошающе взглянула на него, мол, что вы решили?

– Конечно, у Астора очень уютно, – растягивая слова в несвойственной манере, как бы нехотя, с тяжелым сердцем делая выбор, откликнулся на этот взгляд Никита, – но если вы заплатили огромные деньги за эту роскошь здесь, то с моей стороны будет просто нечестно отказываться от вашего предложения. Так что – я остаюсь.

– Отличное решение! – воскликнула радостно Анита. – Я очень довольна тем, что могу доставить вам удовольствие.

– Как это? – спросил, насторожившись внутренне, Никита и улыбнулся. – И это после всего того…

– В каком смысле «всего того»? – перебила его Анита.

– Ну, я думаю, что ничего приятного для вас встреча со мной не принесла? Поэтому я и удивлен тем фактом, что вы вместо себя заселяете меня в этот роскошный особняк, в придачу которому прилагается это чудесное озеро с утками, а сами при этом радуетесь моему решению остаться. Я бы вот нисколько не удивился, если бы вы вызвали свою внушительную охрану и меня попытались каким-то образом арестовать или содеять что-то такое против меня. Правда, из этого ничего путного в итоге не вышло бы… Но все же, это было бы логично с вашей стороны…

– Если вы есть именно тот, кем вы попытались выглядеть в моих глазах и представиться в моем разуме, то, как я могу отправить вас обратно в Ретамито? – с напускной наивностью и притом вполне логично объяснила Анита свой поступок. – И я считаю, что приняв мое предложение, вы внутренне решили для себя, что я начинаю вам верить… ну, или почти верю… Не знаю… Как-то противно с утра ноет голова и вдобавок еще знобит… Мне надо побыть одной. – Глаза ее стали жесткими и холодными. – Вы разве не видите, как мне трудно быть прежней… Николь?

После отъезда Аниты, сам себе удивляясь, Никита впал в состояние некоего рода отрешенности от своей миссии и даже в некотором смысле праздности. Копившееся за последние месяцы внутреннее напряжение вдруг почти исчезло, словно бы его нервную систему заземлили, и на душе сразу стало спокойно и безмятежно. Сам Никита вполне понимал, что все это всего лишь некое подобие того, что называют как «глаз урагана» – некое затишье перед самым мощным разрушительным валом.

После обеда, когда уехала Анита, и до ужина, когда ему подали пожаренные грудки подстреленной им утки, он прогулялся немного вдоль берега речки до въездного пункта, где, поднявшись чуть наверх по склону горы, посидел с часок в беседке, любуясь закатом. После ужина Никита, осматривая от нечего делать лодж, наткнулся на огромный стеклянный шкаф в дальнем углу особняка, набитый старыми книгами, причем сплошь в дорогих переплетах. С удивлением обнаружив шеститомник романа «Война и мир», причем очень старого издания, он даже потянулся к стоявшим на средней полке книгам, но не стал этого делать, вспомнив Макса. Немного подумав, он взял роман «Зверобой, или первая тропа войны» Фенимора Купера на английском, естественно, языке и направился в свою спальню.

Закончил читать Никита под утро, после чего незаметно уснул и проспал до двух часов пополудни. «Пора бы позавтракать что ли?» – немного недовольный своей беспечностью, подумал он, уставившись на часы. И, словно услышав его мысли, в дверь кто-то постучался и, услышав приглашение войти, в проеме нарисовалась фигура повара, который вчера потчевал его изумительной утиной грудкой – Никита даже не подозревал, что утка может быть такой вкусной! Кулинар справился насчет меню, так как он не знал, что Никита хочет в такое время после продолжительного сна. «Приготовьте что-нибудь на ваше усмотрение – мне понравится все», – ответил коротко Никита, улыбаясь смешному акценту повара, который на английском говорил вполне сносно, но выговаривал некоторые буквы черт знает как.

После плотного завтрака, который по обилию запросто мог потянуть на обед, Никита решил обследовать другую – левую – сторону озера, если смотреть на него с лоджа. Здесь тропа, аккуратно выровненная и посыпанная гранитной крошкой, была поуже и вряд ли, на его взгляд, по ней можно было ездить на электрокаре. По этой тропе с живописными видами на озеро и на долину в окружении гор, над которой было опрокинуто небо такой голубизны, что все мысли улетали из головы, и хотелось просто наслаждаться его цветом, Никита пробродил вплоть до заката.

Вернувшись обратно, он от души поужинал – на этот раз повар приготовил филе тунца в каком-то нежнейшем соусе – и, взяв очередной томик Фенимора Купера, направился поваляться в постели с книгой.

«Что уж тут соображать и ломать голову? – без всяких угрызений совести думал он, лениво перекатываясь с боку на бок на щёлоковом покрывале, – Приманку в воде не поменяешь, особенно когда другой нет, а попытка всего лишь одна… К тому же Анита вроде бы поверила, а значит, она «зацепилась». Теперь самое главное – лишним словом или поступком не отпугнуть ее. Будем ждать, когда она примет мое предложение… Если она приедет одна – все хорошо, а если вместо нее приедут другие или же она будет не одна – миссия здесь и закончиться…»

Анита вернулась вечером на следующий день, когда солнце уже медленно погружался за склон горы со стороны речки, причем одна. Никита в этот момент, ночью на этот раз не успев дочитать роман «Последний из могикан», после дневной прогулки и последующего за ней обеда лежал перед камином в закрытой галерее выше по склону от лоджа и, как подросток, упивался содержанием книги. Он даже не заметил, как мощный пикап, грозно мурча своим двигателем, припарковался возле входа гостиницы, хотя еще было вполне светло. И только когда Анита, увидев свет в стеклянной беседке на склоне горы, просигналила, только тогда Никита вскочил и, с сожалением закрыв чуть недочитанную книгу, стал спускаться вниз по деревянной лестнице.

– Где это вы книгу нашли? Здесь? Фенимор Купер? Слышала, но никогда не читала? – Поприветствовав Никиту, Анита аккуратно выхватила из рук Никиты томик.

– А зря – сюжет очень поучительный и интересный, – ответил Никита, фиксируя у себя в уме, как бы случайно не выболтнуть, что он читал «Последнего из могикан» еще в восьмом классе.

Анита что-то хотела сказать, но внезапно отвернувшись от него, она хрипло закашляла.

– Просидела в стерильных условиях целую вечность, а тут за несколько дней подцепила, видимо, пресловутый коронавирус, – виновато улыбнувшись, сказала она после довольно продолжительного приступа кашля. – Что интересно, никакого насморка. Вначале, то есть позавчера вечером, запершило в горле, словно комок какой-то появился там, а сегодня ночью спокойно спать даже не смогла: как только приму горизонтальное положение, сразу начинает меня выворачивать так, что, порой казалось, еще немного и легкие вылезут наружу… Заболтала я вас – пойдемте в помещение, а то меня здорово знобит.

– А где же ваши тени? Вас срочно надо лечить же! – вспомнив себя почти в точь-в-точь таком состоянии, обеспокоенно воскликнул Никита, схватив ее руку, в которой находилась книжка.

– Я уже отправила мазки на анализ, хотя это только чтобы знать, чем же я заболела. Но вы за меня не беспокойтесь – я женщина сильная, и не каждый вирус сможет свалить меня. – Анита, хотя так и сказала, но взгляд был до такой степени беззащитен, что Никита чуть не обнял ее. – А у вас руки просто ледяные…

– Это у вас температура и притом довольно высокая, – отметил Никита и повлек ее к двери за руку, – а у меня обычная температура.

В холле их встретил повар и предложил горячий глинтвейн.

– Здесь обслуга все предчувствует так, что даже я удивляюсь, – улыбнувшись и кивнув головой на предложение в знак согласия повару, отметил Никита, обращаясь к Аните.

– Да, глинтвейн я сейчас с удовольствием выпила бы, – ответила она.

После глинтвейна и последовавшего за ним ужина, они молча разошлись по своим спальням, которых в лодже было ровно два – в двух симметричных флигелях особняка. Анита через каждые минут пять кашляла так, что Никите было просто совестно о чем-то ее спрашивать, тем более о том, какое она прияла решение насчет астероида.

Анита выпив почти одна весь глинтвейн, приготовленный, как отметил повар, из одной бутылки красного вина с добавлением «капельки» кубинского рому, после же почти не притронулась к еде. Она съела немного паштета из утиной печени, после чего закашляла так сильно, что чуть ее не вырвало. Обеспокоенный состоянием своей спутницы, у Никиты тоже пропал аппетит, и он предложил той подняться в спальню и попробовать поспать, с чем Анита сразу же согласилась, словно бы только этого и ждала с самого появления здесь.

Проводив Аниту и пожелав ей спокойной ночи, Никита последовал к себе, чтобы дочитать «Последнего из могикан». Пока он принимал душ, готовился к ночи, а затем, когда дочитывал роман, он постоянно, с небольшими перерывами, слышал, как Анита просто исходит мучительным кашлем. Уже дочитав том Фенимора Купера и выключив свет, он в течение почти часа все прислушивался к тому, как женщина пытается откашляться, но при этом приступы становятся только продолжительнее. Слушая эти звуки в ночной тишине, Никите в какой-то момент стало казаться, что это он сам исходит кашлем, и почти явно стал чувствовать ту нестерпимую ломоту в теле после таких приступов.

– Да что же я запамятовал – у меня же есть оставшиеся четыре капсулы от Ерохина! – Он присел на край кровати и задумался. – Если при раке они здорово помогали мне, то ей при гриппе точно должны помочь… А если навредят?

Никита включил свет и стал рыться во внутренних кармашках своего рюкзака. Наконец он нашел небольшую пластиковую баночку с берушами – для отвода глаз, – среди которых он и держал лекарство. Никита достал одну капсулу и, глядя на нее, задумался. В какой-то момент капсула между его большим и указательным пальцем, как ему показалось, вдруг стала фосфоресцировать, отчего он даже уронил ее на пол. «Вот же какая чепуха – засыпаю сидя! – подумал он, поднимая упавшую капсулу. – Впрочем, что это я пытаюсь думать, когда голова почти не работает. Да и что тут думать – надо дать ее Аните. Вдруг что случиться с ней, и тогда я останусь с носом тут… А если она навредит ей? Хотя, мне они здорово помогли…». Быстро сняв махровый халат, он облачился в повседневную свою одежду и вышел в холл. Уже перед дверями спальни Аниты он встал в нерешительности – снова искра сомнения вспыхнула у него в голове: если содержимое капсулы испортилось и никакого эффекта от нее не будет? Да и стоит ли вообще что-то делать сейчас?

Пока он так озадаченно размышлял, вдруг дверь перед ним отворилась, и появилась Анита.

– Я услышала звук шагов и ждала, когда вы постучите, – как-то мучительно улыбнувшись, прошептала она хриплым голосом. – Вам тоже не спится? Отчего же?

– Вот возьмите, – ответил Никита, протягивая капсулу. – У вас вода, надеюсь, есть? Глотайте и запейте стаканом воды. И, пожалуйста, не спрашивайте ни о чем – вам же трудно говорить… Надеюсь, к утру все пройдет…

Со стороны Никиты было довольно самоуверенно так выразиться, но что сказано – то сказано. «Больше так опрометчиво не надо говорить, – подумал он про себя с укоризной. – Перед любым словом надо трижды подумать, а не то все могу провалить!»

– Я вам верю, – очень нежно ответила Анита и забрала капсулу, – и не собираюсь ни в чем разбираться: поправлюсь, так поправлюсь, а нет – поболею… Лишь бы кончился этот невыносимый кашель…

Пожелав еще раз спокойной – по возможности – ночи, Никита удалился к себе. Заметив на столе не убранный в рюкзак пластиковый миниатюрный контейнер, где лежали две пары берушей и крошечный полиэтиленовый пакетик с замком с оставшимися тремя капсулами, он засунул его в карман джинсов. Уже когда разделся и лег в кровать, он долго прислушивался в тишину и, не услышав никакого кашля, вытащил коробочку обратно из кармана брюк, достал оттуда пару беруш и запихнул их в уши.

На следующий день Никита проснулся довольно поздно: часы показывали без пяти минут одиннадцать. «Что ж это я таким соней становлюсь? – с досадой подумал он, потягиваясь на мягком матрасе и чувствуя приятную прохладу щёлокового белья. – Пожалуй, Николь снова сидит и ждет меня внизу, а я все еще валяюсь в постели!». Какое же было его удивление, когда спускаясь по лестнице в холл, он встретился нос к носу с поваром, который на этот раз, всегда до этого выглядевший невозмутимым при любой ситуации, имел обескураженный вид. «Вы не знаете, синьор, – обратился он к Никите, поприветствовав его легким поклоном, – с сеньоритой Хуанитой все в порядке? Она вчера чувствовала себя очень неважно, а сейчас уже одиннадцать утра и у нее в комнате полная тишина. Вы же слышали, как она кашляла постоянно…». Никита растеряно пожал плечами и, сделав знак рукой повару возвратиться к себе, мол, все в порядке, иди, готовь завтрак, – стал подниматься обратно.

– Что вы там шептались про меня? – услышал он вдруг из-за спины, когда он подошел к двери спальни Аниты. – А я хотела вот удостовериться, что вы проснулись: вы же всегда спите дольше меня…

– Видимо, сегодня необычный день: вы переспали-таки меня. – Рассмеявшись от внезапного чувства необъяснимой радости – с Анитой было все в порядке! – Никита взял ее за руку и повлек вниз.

– Подождите же, – сказала она, послушно следуя за ним, – я только-только проснулась и мне надо привести себя в порядок. Вы попросите Сержио приготовить нам вкусный завтрак – мне все равно, что он сварит-пожарит, лишь бы побольше – у меня зверский аппетит. И да…, я не о том…, простите меня: та капсула, которую вы мне принесли ночью…