Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

Как видно, причины событий начала 1990-х гг. находятся и там, на Западе, и здесь, у нас, в нашей стране. Многие сегодня подчеркивают, что результатом «двусторонних» усилий стала встреча на Мальте американского и советского руководителей. Нам неизвестны документы этой встречи. Однако, по мнению А.Н. Громыко, «на Мальте Горбачев проиграл по всем статьям». Именно на Мальте были заложены основы соглашения о развале СССР, одобрена концепция будущего Беловежского соглашения, подведена идеологическая база грядущего ослабления Российской государственности и государства. Добрынин высказал твердое убеждение в том, что «у Советского Союза был шанс закончить "холодную войну", не утрачивая завоеваний, накопленных советской дипломатией при Громыко, то есть на равных с Западом».

Видимо, А. Громыко-старший, рекомендовавший М. Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС, и мысли не допускал, что достижения Советского Союза в международной политике, особенно в области сдерживания агрессивных устремлений империалистических держав во главе с США, с очень большим трудом приобретенные за десятилетия интенсивной работы, будут так бездарно сведены к нулю. А это, как теперь видно всем, имело далеко идущие последствия, превратив мир в однополярную систему под эгидой США.

Другими словами, уничтожение СССР позволило Западу не считаться с ранее достигнутыми договоренностями с советским правительством и обязательствами. Это касается прежде всего нерасширения НАТО на Восток, неразмещения на территории бывших стран Варшавского договора военных баз и других.

Сегодня США проводят экзекуторские операции в разных регионах мира, оперируя то сомнительной информацией об опасности, исходящей якобы от Сербии, разорвав на части Югославию, то сведениями о деятельности и размещении центров международного терроризма и непосредственной причастности Усамы бен Ладена к террористическим актам 11 сентября 2001 г. в США, то убеждая мир в необходимости вторжения в Ирак для уничтожения арсеналов «сверхоружия» Саддама Хусейна – с испытанием там своего суперсовременного электронного оружия, не считаясь ни с кем и ни с чем. Стратегические позиции Советского Союза до М. Горбачева подобное исключали в принципе. Теперь же почти исключена запретительная роль «вето» таких государств, как Россия, по решениям, принимаемым в Совете Безопасности ООН. В результате на карту поставлена судьба России и стран СНГ. И подобное будет до тех пор, пока во главе государства не станет ответственный представитель подлинно народной партии, Патриот и Государственник с большой буквы.

Плоды совместных усилий Б. Ельцина, М. Горбачева и их заграничных «друзей» так горьки, что без переосмысления «перестройки», «реформ», ельцинизма и «постельцинизма» не обойтись. Это переосмысление будет тем результативнее, чем полнее будет представлена роль горе-реформаторов в новейшей истории России. Пока она раскрыта неполно. Этим и объясняется, видимо, тот факт, что М. Горбачев и сегодня пытается политиканствовать, не упуская случая напомнить, что в международном реестре есть звезда «Михаил Горбачев»^[127] – в честь того факта, что «в сентябре – декабре (1991 г. – Примеч. авт.) у нас произошел антиконституционный переворот, имеющий своей целью замену одного общественного строя другим»^[128]. И в этом нужно отдать себе ясный отчет, господин М. Горбачев. «"Августовский путч" был спровоцирован и стал подсобным средством осуществления плана по уничтожению СССР, составленного задолго до гэкачепистов»^[129], одним из главнейших проводников его стал лично Горбачев.

Все исторические «позитивные моменты», о которых так ратовал М. Горбачев в своем Заявлении после подписания Беловежского соглашения, – «создание единого экономического пространства» и т. д. – моментально были забыты после 1991 г., когда крах Советского Союза и победа Америки в холодной войне положили начало новой американской идеологии – триумфализма. И сам М. Горбачев, считавшийся на Западе «радикалом № 1» Советского Союза, вскоре стал обвиняться в «упущениях», недостатке «радикализма».

Мощным ударом по экономическому пространству СНГ стало исчезновение единой рублевой зоны, о чем ратовали и М. Горбачев и Б. Ельцин. Национальные банки «суверенных государств» хотели печатать рубли практически в неограниченном количестве, внося тем самым свою лепту в гиперинфляцию начала 90-х. Все попытки российского Центробанка договориться о контроле над этим процессом воспринимались как «покушение на независимость». Российская Федерация первой вышла из рублевого пространства, причем сделала это, не ставя в известность остальное Содружество. Вместо советского Россия стала печатать российский рубль. А расчеты со странами Содружества перевели в доллар, насколько это позволяла тогдашняя бартерная экономика. Следом покинула рублевое пространство Украина, которая в качестве переходной денежной единицы ввела купон. Около года он ходил параллельно с рублем, но потом полностью его вытеснил.

Дольше всех боролись за единый рубль Белоруссия и Казахстан, но и они к 1993 г. смирились и заменили его соответственно «зайчиком» и тенге.

В то время я беседовал со многими юристами по вопросу легитимности беловежских соглашений и их ратификации парламентами Союзных республик. Поскольку в Вискулях участвовали лишь три стороны 15 союзных республик СССР и даже три из четырех учредителей СССР 1922 г., то юридически беловежские соглашения нелегитимны.

Более того, без предварительного изменения Конституции СССР ни один орган РСФСР, а тем более должностное лицо не имели права подписывать какой-либо документ о прекращении действий Договора об образовании СССР В противном случае, как это произошло с Ельциным, его действия становились антиконституционными со всеми вытекающими из этого юридическими последствиями.

Многие уже забыли, что на Съезде народных депутатов РСФСР и Б. Ельцин, и Р. Хасбулатов, и С. Филатов, понимая, что Верховный Совет РСФСР просто превысил свои полномочия (!), ратифицировав Беловежское соглашение, трижды ставили вопрос об их одобрении. Съезд три раза отказывался голосовать за исключение статьи о существовании СССР из Конституции РСФСР. Я совершенно уверен, что незаконность ратификации Беловежских соглашений и боязнь понести ответственность за это тяжкое преступление были одной из причин расстрела Съезда народных депутатов Российской Федерации в 1993 году и выторговывания за преемственность президентской власти указа о беспрецедентных гарантиях президенту, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи, гарантиях юридических, социальных, экономических, политических^[130].

В этих абсолютно ясных для политика условиях веское слово обязан был (не должен был, не имел право, а именно был обязан!) сказать гарант Конституции СССР президент М. Горбачев, и все было бы легитимно. У него для этого были все законные основания.

Статья 127³ Конституции СССР однозначно фиксировала, что президент СССР выступает гарантом соблюдения прав и свобод советских граждан, Конституции и законов СССР; принимает необходимые меры по охране суверенитета Союза ССР и союзных республик, безопасности и территориальной целостности страны, по реализации принципов национально-государственного устройства СССР; объявляет в интересах защиты СССР и безопасности его граждан военное положение в отдельных местностях; вводит чрезвычайное положение с незамедлительным внесением принятого решения на утверждение Верховного Совета СССР.

Ни одним из своих полномочий президент СССР М. Горбачев в декабре 1991 г. не воспользовался, фактически встав на одну доску с развальщика-ми Советского Союза, чем вписал свое имя в анналы отечественной истории именно как сознательный развальщик, а не созидатель, не как гарант Конституции СССР. И это клеймо развальщика Советского Союза будет висеть на роду Горбачева вечно!

Боялись ли беловежские авантюристы, что М. Горбачев может, что называется, взбрыкнуть? Боялись, да еще как! Е. Гайдар убеждал, что М. Горбачев не сумеет использовать силу – сдвинуть с места военных, которых за последние годы многократно «подставляли», было нелегко. Да и авторитет М. Горбачева у военных был призрачным. Как рассказывал мне позднее С. Шушкевич, на случай острой необходимости был подготовлен вертолет, чтобы улететь в Польшу, искать поддержку на Западе. Однако Л. Кравчук неустанно повторял: «Горбачев к силовым методам не обратится».

И все-таки по большому счету эта боязнь ареста была продиктована лишь заботой о собственных шкурах, а не о судьбе великой державы – Союза ССР. И действительно, ни одним из своих полномочий, предусмотренных Конституцией СССР, президент Советского Союза М. Горбачев не воспользовался. Зато все видели по телевидению его невнятный лепет, робкие призывы одуматься и еще что-то неуклюжее. То, что мямлил М. Горбачев про Беловежское соглашение, разоружило морально даже тех, кто готов был выступить на защиту СССР. Более того, у определенной части общества даже появилась надежда, что с избавлением от некомпетентного М. Горбачева наконец-то можно будет перейти от слов к делу, прекратить стремительное скатывание страны к экономическому и политическому краху.

Вот что позднее рассказывал бывший в то время вице-президентом Российской Федерации А. Руцкой. Услышав из средств массовой информации о Беловежском соглашении, прекращении существования СССР, он тут же созвонился с М. Горбачевым и встретился с ним. А. Руцкой пытался убедить М. Горбачева, что это преступление, государственный переворот, необходимо проявить решительность и, используя закон и власть, «арестовать эту пьяную троицу». Но… Горбачев убеждал, что все не так страшно, положение дел можно исправить.

Теперь, оценивая события декабря 1991 г., М. Горбачев убеждает всех, что он якобы «в голове прокручивал» вариант ареста «беловежских подписантов». «Но в тот момент, – уточняет Горбачев, – резкие движения могли расколоть страну, умыть ее кровью. За Ельциным тоже стояли люди, часть военных. Поэтому такой сценарий был для меня неприемлемым»^[131].

Лукавит господин М. Горбачев. Как мне рассказывали генералы из министерства обороны, он пытался обратится к армии, ища в ней поддержку. М. Горбачев вплоть до своей добровольной отставки 25 декабря 1991 г. – очередной годовщины создания СССР – обзванивал командующих округов. Но военные, которых он просто в свое время «кинул» во всех горячих точках (вспомните, например, «синдром» Родионова), не откликнулись.

Самым страшным негативным последствием распада Союза ССР является ухудшение положения русскоязычного населения как в России, так, в особенности, и в бывших союзных республиках. В 1991 г. в них проживало более 25 млн человек. Когда подписывалось соглашение о создании СНГ, никто не думал о судьбе русскоязычного населения в созданных государствах. С приходом к безраздельной власти местных вождей из титульных наций положение русских стало катастрофически ухудшаться. Русских просто выживали из домов, квартир, с насиженных мест как оккупантов. Многие из них просто превратились в беженцев, бомжей, пытались вернуться на родину – в Россию, которая их особенно и не ждала.

Развал Советского Союза – это трагедия мировая. В то время как Европа интегрировалась, создавая единое правовое, экономическое и политическое пространство, российские неодемократы бездарно делали все, чтобы развалить Великую державу, страну, в которой выросли, которую защищали наши отцы и деды. Эта трагедия стала несчастьем для миллионов людей, которые вдруг оказались за границей своей Родины. Она стала трагедией и для российской экономики, которая впала в социально-экономический кризис, длящийся вот уже более двадцати лет. Многие по прошествии лет это осознали. И все-таки развал Советского Союза трагедия историческая, но временная. Никакая это не смерть Советского Союза, которую якобы «зафиксировали беловежские авантюристы», а его сознательное разрушение, за что авторы этого разрушения и их пособники должны нести уголовное наказание не зависимо от срока давности. Уверен, так и будет!

Пикирующая экономика (первая производная ельцинизма)

Все давно уже сказано, но так как никто не слушает, приходится постоянно возвращаться назад.

Андре Жид, лауреат Нобелевской премии

Название книги – «Стреноженная Россия» – точно отражает суть происходящего в стране вот уже на протяжении 20 лет. Гоголевская метафора – «Русь-тройка», которой вот уже более 150 лет, ставшая в свое время заставкой второго российского телеканала, издевательски точно отражала эту метафору. Вспомним строки гениального автора «Мертвых душ»: «Русь! Русь! вижу тебя из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросано и неприютно в тебе»^[132]. И завершает Н.В. Гоголь первый том своего гениального произведения словами: «Русь, куда несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа…»

Нет уже «Руси – быстрой тройки», от нее осталась голодная, заезженная кляча, на ногах которой путы, ведомая хмельным возничим и его преемниками. Представим, что стреноженная лошадь оставлена не на лугу, а на городском пустыре, где нет ни родниковой воды, ни сочной травы. Экономика России напоминает такую лошадь, обреченную спотыкаться и терять силы… «лететь» туда, где «бедно, разбросанно и неприютно».

Причину политического кризиса осени 1993 г., когда 21 сентября Указом Президента № 1400 был разогнан Верховный Совет Российской Федерации и Съезд народных депутатов РФ, а затем 4 октября были расстреляны из танков и БТР защитники Конституции Российской Федерации, впоследствии некоторые публицисты и аналитики склонны были свести к неуемной жажде власти первого российского президента Б. Ельцина, его личной неприязни к Председателю Верховного Совета Российской Федерации Р. Хасбулатову. Данный аспект проблемы, опирающийся на субъективную сторону явления, конечно, не следует сбрасывать со счетов. Но это вторичная составляющая анализа политических и экономических процессов. Она не раскрывает суть политико-экономических явлений ельцинизма.

Сущностная сторона проблемы связана с базисными явлениями, лежит в сфере экономики. Глубинная причина государственных переворотов августа 1991 г., сентября – октября 1993 г., последующих минипереворотов Б. Ельцина – во все ухудшающемся состоянии российской экономики, в антинародной социальной политике лжереформаторов, в катастрофическом снижении жизненного уровня людей. На каждом этапе углубления социально-экономического кризиса формы политических и государственных переворотов отражали изменения экономической и политической ситуации в России, будь то периоды правления Ельцина – Гайдара, Черномырдина или Кириенко, а позднее Путина – Медведева. К сожалению, на всех этапах формировался и упрочнялся ельцинизм как политико-экономическое явление.

Об основах ельцинизма. Размышления о причинах происходящих в России с начала 90-х гг. и продолжающихся до настоящего времени кризисных явлений во всех сферах общественной жизни страны невольно приводят к историческим аналогиям. Всегда было так, что деструктивные процессы в экономике обусловливали крутые повороты в социально-политических процессах. Невольно в памяти всплывают разрозненные, относящиеся к разным историческим периодам факты, подтверждающие незыблемую истинность основных положений исторического материализма. Исторический процесс определяют взаимосвязи, взаимная обусловленность изменений в экономике и политике при преобладающей роли первых.

Как писал Ф. Энгельс в письме к К. Шмидту, «обратное действие государственной власти на экономическое развитие может быть троякого рода. Она может действовать в том же направлении – тогда развитие идет быстрее; она может действовать против экономического развития – тогда в настоящее время у каждого крупного народа она терпит крах через известный промежуток времени; или она может ставить экономическому развитию в определенных направлениях преграды и толкать его в других направлениях. Этот случай сводится в конце концов к одному из предыдущих. Однако ясно, что во втором и третьем случаях политическая власть может причинить экономическому развитию величайший вред и может вызвать растрату сил и материала в массовом количестве.

Кроме того, имеется еще случай завоевания и грубого уничтожения экономических ресурсов, вследствие чего прежде при известных обстоятельствах бесследно гибли все результаты экономического развития целой местности или нации»^[133].

Это положение – ключ к политико-экономической сути ельцинизма, формирующейся с начала 90-х гг. и продолжающейся до настоящего времени.

Использование отмеченных Энгельсом способов воздействия власти на экономику известно из истории человечества на всех этапах его развития. Не первый раз воздействие власти в различных вариациях испытывает Россия.

Российские либерал-экономисты «новой волны» – начала 90-х гг. – «реформировали» экономику именно по третьему пути, сформулированному Энгельсом, именно по пути грубого уничтожения всего того, что было сделано их предшественниками, уничтожения экономических ресурсов, вследствие чего бесследно гибли все результаты предыдущего экономического развития Державы.

Между тем в советской экономической системе было много позитивного, что не только можно было, а просто необходимо было использовать при реформировании. И главное из этого – сохранить и упрочить социальную составляющую советской системы, социализацию экономики. Например, «реформаторы» не знали и не понимали, что такое адресная поддержка малоимущих и неимущих, отбросив ее с первых шагов как атрибут социализма. Социальная стабильность, социальный мир, каковые только и могут быть основой всякой реформации, затрагивающей основы основ национального бытия, были российскими «реформаторами» просто проигнорированы.

Между тем известно, что для любого типа государства целью развития его социально-экономической системы является конкретный человек со всем многообразием его материальных и духовных потребностей, формирование условий равного, свободного доступа к общественным благам при их бесконечном разнообразии. Экономика не может эффективно функционировать, если она – прямо или косвенно – в соответствии со своим естественным назначением не служит удовлетворению потребностей человека, росту доходов и национального благосостояния. Другими словами, удовлетворение потребностей человека устанавливает прямую связь с сутью, достижением цели и конечного результата функционирования общества, его экономической системы как целостности, а возникновение новых потребностей и их возвышение – обратную связь в развитии общества, экономической (и бюджетной) системы.

Новоявленные российские «реформаторы», хотя и сдавали кандидатский минимум по философии, но не усвоили важных положений исторического материализма, наверное, кроме одного – если социально-экономическая ситуация становится сложной и даже тяжелой, и законы исторического развития не обмануть, то можно обмануть… народ. Поскольку российское хозяйство все более погружалось в кризис, происходило лавинообразное обнищание народа, то неореформаторы стали навязчиво обещать в течение одного-двух лет изменить ситуацию к лучшему, хотя не имели для этого ни необходимых знаний, ни политической воли, ни государственного ума, ни желания. Народ наживку схватил и был тут же пойман на удочку «развитого» капитализма, и сидит на этом крючке вот уже более двадцати лет. А если обобщить точнее – «народ безмолвствует!».

«К концу следующего года, – уверял общество Б. Ельцин в 1991 г., – как я обещал в предвыборный период, начнется постепенное улучшение жизни людей». Такую крапленую карту «улучшения жизни россиян», при безмолв-ствии народа, Б. Ельцин выдавал ежегодно.

Однако первоочередные планы неореформаторов включали в себя не улучшение жизни народа, а захват общенародного достояния, его разграбление и распродажу, собственное обогащение, создание слоя защитников, эпигонов и проводников антинародного курса. Леонид Шебаршин, бывший Председатель КГБ, верно заметил: перестройщики «клялись, что строят новое государство. Как-то вышло, что построили только личные дачи».

«Политическая экономия ельцинизма» – деструктивный политико-экономический курс, концепция которого сочетает авантюризм в политике и стихийный, обывательский субъективный идеализм в теории. Как ни странно, для обоснования и проведения этого курса нашлись люди, бывшие ярымикоммунистами, ранее считавшимися приверженцами научной экономической и обществоведческой теории: А.Н. Яковлев, Г. Попов, Г. Арбатов, Ю. Афанасьев, Е. Амбарцумов, Д. Волкогонов, Е. Гайдар, М. Полторанин, П. Бунич, А. Собчак, С. Станкевич, Г. Бурбулис…^[134]

Этот тип людей Ф.М. Достоевский емко охарактеризовал «бесами». Писатель предупреждал: «В смутные времена всегда появляются разные людишки, сволочь…» В ходе социальных катаклизмов «эти людишки» смыкаются с «кучкой передовых», которая, по мнению писателя, может состоять из «совершенных идиотов». Основная идея российских «бесов» нынешнего поколения, «демократической» шатии – это уничтожение России даже не как страны, а как уникальной цивилизации. Эти «бесы», выступившие против социалистического бытия, ниспровергатели всего советского, обуреваемые зудом «перемен», толкнули страну к историческому обрыву, навстречу непоправимой беде. А народ продолжал и продолжает безмолвствовать!

Вот как, например, подвел теоретическую базу под политическую экономию ельцинизма Г. Попов. «Главное в перестройке в экономическом плане, – заявлял Г. Попов, – это дележ государственной собственности между новыми владельцами. В проблеме этого дележа – суть перестройки, ее корень… Суть перестройки в политике – полная ликвидация Советов… Другими словами – десоветизация…»^[135] Это провозглашает бывший член КПСС, «демократ» первой волны мэр Москвы, понимая, что уж он-то явно войдет в число «новых владельцев» при дележе государственного пирога, что впоследствии и произошло^[136].

Ежегодное резкое ухудшение положения населения страны и неверный выбор путей дальнейшего развития России – вот основной объективный мотив противостояния между Верховным Советом Российской Федерации и исполнительной властью, между радикал-реформаторами и большинством российской общественности, которая не приняла провозглашенный курс на ускоренную либеральную реформу. Это и привело к ситуации весны и осени 1993 г. Но и тогда народ выжидал, безмолвствовал.

«Первая производная ельцинизма»^[137] – такой подзаголовок предпослан этой главе не случайно. Покажем «скорость изменения функции» – изменения в экономике в процессе ее «реформирования» по Ельцину и социально-экономические последствия реализации курса ельцинизма.

Российская Федерация 1990 г. закончила не с лучшими показателями. Все без исключения сферы экономики России вошли в стадию глубокого кризиса. Стремительно начало снижаться производство национального дохода. В большинстве важнейших отраслей народного хозяйства стал резко сокращаться выпуск продукции. Начался развал не только так называемой административно-командной системы, сколько налаженной производственной системы, в том числе таких ее важнейших механизмов, как плановый, финансово-кредитный, снабженческий.

Несмотря на то что был выращен богатый урожай зерновых культур и имелись все возможности значительно увеличить производство продовольственной продукции, в государственные ресурсы поступило лишь 34,3 млн тонн зерна вместо запланированных 50 млн тонн. Меньше уровня прошлых лет были валовые сборы сахарной свеклы, картофеля и овощей. Меньше, чем в 1989 г., было произведено мяса, рыбных продуктов, сыра, сахара, плодоовощных консервов.

Все это привело к резкому снижению жизненного уровня населения.

Экономика страны начала постепенно входить в острейший кризис, приведший в конечном счете к Величайшей российской депрессии. Правительством Российской Федерации был подготовлен ряд программ выхода из создавшегося положения, в которых главный путь оздоровления экономики виделся только в формировании рыночной структуры.

28 октября 1991 г. Б. Ельцин выступил перед депутатами Верховного Совета РСФСР с программным заявлением, в котором объявил о том, что делает выбор в пользу радикальных экономических реформ либерального характера. Было твердо сказано, что страна пойдет по пути введения принципов рыночной экономики. Однако разрекламированная в демократической печати так называемая программа «500 дней», на которую якобы решил опираться президент, не являлась даже основой для практических действий.

В начале ноября 1991 г. он, загипнотизированный обещаниями и заверениями «младореформаторов» в достижении быстрых и эффективных перемен в стране, сам не имеющий никакого представления о механизме действия рыночной экономики, пользуясь высоким на то время политическим рейтингом, сформировал новый «кабинет реформ», взяв на себя полномочия премьер-министра. Этим он хотел показать высокую значимость «нового» экономического курса. Правительство стало именоваться правительством Ельцина – Гайдара.

Экономические «светила» капитализации, идеологом которой стал Е. Гайдар, «новые экономические реформы» начали с внедрения ультрарадикальной экономической модели, имевшей целью резкий, форсированный сломсуществовавшего в стране экономического уклада – скачкообразный, революционный переход от государственно-социалистической экономики к рыночной системе, но как позднее оказалось, рыночной системе частного капитализма XIX в.

Российские «демократы-неолибералы», действуя в угоду МВФ и транснациональным корпорациям, в качестве основы «экономических реформ» взяли монетаристскую экономическую концепцию школы профессора Чикагского университета Милтона Фридмана^[138], лауреата Нобелевской премии 1976 г. «за достижения в области анализа потребления, истории денежного обращения и разработки монетарной теории…». Основная идея концепции М. Фридмана состоит в том, что свобода предпринимательства, частная собственность и стихийные силы рынка сами способны обеспечить нормальное развитие экономики без вмешательства государства, роль которого должна сводиться к регулированию денежного обращения.

Эта теория преподносится у нас как образец экономической свободы. Однако реальная суть у нее совсем иная. Вот как ее определяет другой американский экономист Л. Ларуш: Милтон Фридмен «…исповедует совершенно фашистские экономические взгляды. До какого-то момента экономисты типа Фридмена мирятся с существованием политических свобод в обществе, но когда эти свободы вступают в противоречие с их экономическими догмами, Фрид-мен и ему подобные выступают за отмену политических свобод. Экономическую политику по рецептам Фридмена нельзя долго проводить без диктатуры»^[139].

На Западе такой подход использовался при проведении экономических преобразований, проводимых Рональдом Рейганом в США («рейганомика») и Маргарет Тэтчер – в Великобритании («тэтчеризм»). Правда, российские неолибералы «забывали» сообщить, что в западных странах эти преобразования носили мягкий эволюционный характер.

Фридмановский подход был также использован в свое время в Аргентине, в Израиле, в экономике Чили во время диктатуры Пиночета для лечения «больных» капиталистических экономик. Там эти эксперименты не дали положительного результата: годовая инфляция достигала сотен процентов, процветал биржевой капитал, а объемы производства уменьшались. От такого подхода эти страны в конечном итоге отказались.

Широко рекламировался российскими неодемократами опыт лечения экономики стихийным рынком в форме «шоковой терапии» в Польше. Многим было известно, что когда цены в Польше были отпущены на свободу, они возросли в первый год реформы в 12 раз, во второй год – еще в 10 раз. И Польша втянулась в долгосрочный экономический кризис: резко упал национальный доход, более чем на 30 % упало производство, выросла безработица и снизился жизненный уровень населения. Между тем было известно, что в Польше давно существовал частный сектор (сельское хозяйство и мелкий бизнес, приватизированное жилье), соотношение между объемами производства товаров народного потребления и средств производства примерно соответствовало аналогичным показателям в западных странах, чего не было в России.

Е. Гайдар и его сподвижники – «чикагские мальчики» – неудержимо верили и пытались убедить общественность, что шок – это только в начале, а затем «заработает» рынок и «все получат облегчение». В российских условиях «шоковая терапия» привела к полной деградации государства. Так формировалась гайдаризация экономики как составная часть ельцинизма.

Уже через полгода нахождения у власти правительства Ельцина – Гайдара стало ясно, что оно с самого начала не было готово, да и не было настроено на многотрудную, кропотливую, сравнительно долговременную работу по стабилизации, а затем и дальнейшему оздоровлению экономики. Оно предпочло, что называется, с ходу овладеть ситуацией, дабы продемонстрировать российскому люду, а в большей мере нашим зарубежным «благодетелям» свои блестящие профессиональные возможности.

В марте 1992 г. «мировому сообществу» и Международному валютному фонду (МВФ) был представлен «Меморандум об экономической политике Российской Федерации», подписанный от имени правительства Е. Гайдаром и от Центрального банка – бывшим в то время председателем Банка России Г. Матюхиным. МВФ взял на себя обязательства обеспечить Правительство Российской Федерации необходимыми кредитами для «перехода к рынку», а Правительство Российской Федерации обязалось исполнять программы «переходного периода», законы, кодексы, разработанные только экспертами МВФ. То есть де-юре в Российской Федерации вводилось внешнее управление.

В «Меморандуме…» предполагалось «резкое снижение темпов инфляции» до конца года, а также «максимально возможное противодействие падению производства» на основе простых преобразований: либерализации цен и внешней торговли, разгосударствления общественной собственности и массовой ее приватизации, макроэкономической стабилизации посредством сжатия денежной массы. По мнению «реформаторов», подобный подход являлся кратчайшей дорогой в общество благоденствия, в социальный рай. В «Меморандуме…» ни слова не говорилось о научно-техническом прогрессе, инвестиционной политике государства как основах реформирования экономики и достижения ею качественного экономического роста.

Вместе с тем, в рамках «Меморандума…» ответственность за формирование в Российской Федерации институтов «рыночной экономики», за ее результаты перешла к МВФ, представляющему экономические интересы «семерки», а точнее США. На основании этого кабального договора президент, правительство не имели права вносить какие-либо изменения в программы «переходного периода», законы, нормативные правовые документы без согласия МВФ, поскольку это будет рассматриваться как нарушение международного договора с вытекающими из этого негативными последствиями для России. Поэтому ничего удивительного нет, что все министерства и ведомства страны были напичканы иностранными «специалистами».