Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

Но стал ли Б. Ельцин внутренне, по своим новым убеждениям, подлинным демократом? Оглянемся на «эпоху Ельцина». Здесь имели место вопиющие нарушения Конституции и законности, вплоть до расстрела собственных сограждан и парламента страны, ущемление прав и свобод человека, вплоть до развязывания двух войн в Чечне.

Фактически под именем «демократии» в России расцвел антикоммунизм, и антикоммунистом № 1 стал Председатель Верховного Совета РСФСР, а затем Президент Российской Федерации Б. Ельцин. После ухода из партии на XXVIII съезде КПСС Ельцин в одном из интервью заявил: «Теперь, когда я вышел из партии, меня называют антикоммунистом. Но я никогда не был коммунистом, ни антикоммунистом». Одним росчерком пера этот «демократ» перечеркивает свое прошлое, а коммунистом был только в силу традиции, что без этого нельзя было двигаться по карьерной лестнице, но не в силу убеждений.

Общий вывод напрашивается сам собой: как не был Ельцин по своим убеждениям коммунистом, так не стал он и демократом. «Главной чертой Ельцина-политика стало то, что он первым из коммунистической элиты понял: демократия в России может быть самым мощным средством борьбы за личную власть. Поняв это, он смог позволить себе, наряду с другими, очень маленькую слабость: не сильно стараться взращивать демократа в самом себе»^[367]. Сказано точно. Но чтобы понять логику поведения этого властолюбца, понадобились годы страданий большинства населения огромной страны, развал Советского Союза и России, гражданские войны и пролитая кровь в бывших Союзных республиках СССР, на Северном Кавказе и в Закавказье.

Когда многим стали очевидны дилетантизм и непрофессионализм ельцинской команды, ее алчность и равнодушие к судьбам миллионов, продажность и явная работа в интересах Запада, когда люди труда стали жить во много раз хуже, все это заставило задуматься даже искренних поклонников Б. Ельцина. У меня много знакомых, которые в конце 80-х – начале 90-х гг. «клюнули» на его популизм. Затем я видел, каким тяжелым и мучительным стало для них прозрение, разочарование в этом политическом хамелеоне.

Когда «Правда» перепечатала статью из итальянской газеты «Республика» о пьяных приключениях Б. Ельцина за границей, когда показывали видеоролик о его пребывании в США с «изумительным» эпизодом исполнения малой нужды прямо у колеса самолета на глазах у ошеломленной правительственной делегации, когда пресса тиражировала историю о том, как нетрезвый Ельцин упал с моста в реку, когда показывали, как пьяный Ельцин вырывает текст своей речи из рук американского переводчика, – многие не верили, считали это происками КГБ и коммунистов. Понадобились десять лет «эпохи Ельцина» с его дальнейшими «загогулинами», чтобы убедиться в том, что все перечисленное было правдой, что Ельцин в силу наследственности бытовой пьяница^[368].

Многие использовали эту слабость Б. Ельцина к безудержной выпивке в корыстных целях. «Красочный» пример в этом плане приводит Александр Кузнецов – личный кинооператор Б. Ельцина: «Назарбаев при мне наливал Борису Николаевичу рюмку за рюмкой, подсовывая на подпись нужные ему бумаги. Таким образом, была решена судьба космодрома «Байконур». Коржаков, я видел, пытался как-то вмешаться. Но Ельцин грубо осадил его: "Два президента, понимаешь, совещаются, а ты кто такой? Охранник? Пошел…" Ельцину нравилась суета вокруг него, что его так обхаживают, что угадывают все его желания. Он купался в лести, поэтому мог подписать что угодно»^[369].

«Сколько проходимцев, нечестных людей, в конце концов просто преступников использовали его для своих грязных дел? Сколько он тихо и бессмысленно начертил резолюций, которые принесли обогащение одним и беды, страдания другим…»^[370] Эти слова сказал о Л. Брежневе… Б. Ельцин – правда, уже опальный. Как же случилось, что ниспровергатель авторитетов умерших вождей, который при живом Брежневе пел ему осанну, сам докатился до того, что все, сказанное им в адрес некогда всесильного генсека, в полной мере можно отнести и к нему самому? Разве он не понимал, что в «одиннадцати чемоданах» компромата А. Руцкого есть немало реальных фактов, что о воровстве в Национальном комитете спорта под зорким глазом «друга семьи» охранника А. Коржакова и «домашнего тренера» Тарпищева не знает только тот, кто не хочет знать? Дело «о 140 млрд рублей», дело концерна «AVVA», дело «писателей» Чубайса, Коха, «коробка из-под ксерокса» с полумиллионом долларов, дела Аэрофлота, нефтяных компаний – все проходило на глазах Б. Ельцина. Но как показала история со снятием Генпрокурора Ю. Скуратова, все коррупционные нити тянутся в Кремль, в том числе и в семью самого Б. Ельцина.

В августе 1999 г. я встретился с бывшим народным депутатом РСФСР Е. Амбарцумовым (кстати, автором книги «Ленин и путь к социализму»), после

1993 г. работавшим Чрезвычайным и Полномочным Послом в Мексике. Этот весьма активный «демократ» и приверженец Б. Ельцина того периода вынужден был признать: «Мы сделали колоссальную ошибку, когда возвели на кремлевский престол этого человека. Теперь я понял это окончательно». Еще более откровенно высказывается Евгений Аршакович, подводя итоги десятилетия нового российского парламентаризма: «Сейчас очевидно, что положительное в работе Верховного Совета преобладало над отрицательным, а его разгон оказался ошибкой (не говорю уже – беззаконием) даже с точки зрения Президента Ельцина… Главная же беда была в том, что разрушили треугольник власти, которая полностью переместилась к Президенту, превратившись из исполнительной в почти абсолютную, подавив не только законодательную, но и еще неокрепшую судебную власть…»^[371]

И уже совсем нелестную характеристику дает своему бывшему кумиру его ближайший сподвижник, долгие годы «верный оруженосец» М. Полторанин: «…он (Б. Ельцин. – Примеч. авт.), по моему мнению, предал интересы России и демократии»^[372].

Роль Б. Ельцина в разложении государственных институтов очень велика. Действуя как прожженный партократ и самодур (по принципу «Я сказал!»), он с необыкновенной нахрапистостью стал подминать все органы власти. Теряя вчерашних союзников и приобретая лицемерных советников-однодневок, Б. Ельцин, ради того чтобы вознестись к кремлевским вершинам, попрал те декларируемые принципы, ради которых за ним пошли люди.

Другими словами, с самого начала своего восхождения на «демократический Олимп», а особенно в процессе президентских выборов 1996 г. и после них, Б. Ельцин стал не просто заложником своего окружения, но и его соучастником. И вырваться из этих «объятий» он уже не мог. Поэтому все его заявления о борьбе с коррупцией, наведении должного порядка в финансовой сфере, борьбе с олигархами – это пустое сотрясение воздуха. Наоборот, особенно в последние годы его президентства олигархи плотным кольцом окружили «всенародно избранного» и воевали уже между собой за право «доступа к телу»…

Б. Ельцин не был созидателем. Созидание требует стратегии, каждодневной кропотливой работы, результаты которой могут сказаться только в будущем. Б. Ельцин же любил получать немедленный эффект.

В «Исповеди на заданную тему» он подробно, с пафосом описывает, как ЦК КПСС «давил» на него, заставляя в одну ночь разрушить «Дом Ипатьева» – последнее пристанище семьи Николая II. Это было связано якобы с тем, что власти боялись приезда в Свердловск на 80-летний юбилей коронации царя большого количества эмигрантов, иностранных журналистов. В те времена (я это хорошо знаю по работе в обкоме КПСС) ни один крупный объект, имеющий идеологическое значение, не воздвигался и не разрушался без решения ЦК КПСС. Дом купца Ипатьева в Свердловске (нынешний Екатеринбург), в котором располагался музей, связанный с пребыванием в нем царской семьи. относился к числу таких объектов. Следовательно, решение ЦК по нему действительно должно было быть. Получив закрытое постановление о сносе «Дома Ипатьева», первый секретарь обкома, считает Ельцин, не мог не выполнить его: «Если бы ослушался – остался бы без работы. А новый первый секретарь, который бы пришел на освободившееся место, все равно выполнил бы приказ… Я хорошо себе представлял, что рано или поздно всем нам будет стыдно за это варварство. Будет стыдно…»^[373]

Лукавит, ой как лукавит без зазрения совести Борис Николаевич!

А теперь расскажем, как в действительности обстояло дело со сносом Ипатьевского дома.

Председатель КГБ СССР Ю. Андропов 26 июля 1975 г. обратился в ЦК КПСС с запиской «О сносе особняка Ипатьева в городе Свердловске», в которой предложил «поручить Свердловскому обкому КПСС решить вопрос о сносе особняка в порядке плановой реконструкции города». 4 августа 1975 г. политбюро ЦК КПСС направило постановление по данному вопросу в Свердловский ОК КПСС для принятия мер. Я умышленно (!!) привожу все даты решений по этому вопросу. Дело в том, что первым секретарем обкома в это время был… не Борис Николаевич Ельцин, а Яков Петрович Рябов. Б. Ельцина пленум Свердловского обкома утвердил первым секретарем 2 ноября 1976 г. – более года спустя. Так что не Б. Ельцин получил постановление ЦК, как он пишет в своей книге, а Я. Рябов. Но последний не спешил выполнять его. Не спешил потому, что в области шла борьба: краеведы, ветераны писали протесты Суслову, Брежневу, отстаивая памятник истории. «Став «хозяином» области, – вспоминает Я. Рябов, – Ельцин тотчас стряхнул с постановления Политбюро пыль, сам поднял страшный шум и показал Москве, какой он верный ленинец»^[374].

Очень верно подметил эту ситуацию в своей политической сатире Валентин Сорокин:

 
Он ревновал царя к Ипатьевскому дому
И дом подверг ордынскому разгрому:
Разнес по кирпичу —
В знак верности марксистской к Ильичу…^[375]
 

Думаю, что Борису Николаевичу стыдно не только на этом свете, когда он читал эту книгу, но и на том, во-первых, за снос исторического памятника и, во-вторых, за ложь, которую он с пафосом ратоборца преподносил людям – будущим своим избирателям, Патриарху Русской православной церкви и всея

Руси Алексию II, греша против истины и наживая себе политический капитал. Воистину прав был римский оратор Квинтилиан: «Лжец должен обладать хорошей памятью».

Я уже писал о том, как Б. Ельцин относился к кадрам. Пока кто-то был нужен ему, он держал этого человека возле себя. За ненадобностью – с легкостью расставался.

Сильнейшая аллергия у Бориса Николаевича была, конечно же, на М. Горбачева. Как член Президиума Верховного Совета РСФСФ, хорошо помню обсуждение «серьезного» вопроса – как пригласить президента М. Горбачева на инаугурацию первого Президента России Б. Ельцина, но чтобы роль Михаила Сергеевича была незаметной, рядовой и лучше без его выступления.

Долго пришлось убеждать Б. Ельцина, что М. Горбачев – Президент СССР, в который Россия входит субъектом, и что он должен быть на сцене Кремлевского дворца и выступить с поздравлением.

Но «демократы» все-таки искали способ «помочь» Б. Ельцину унизить Президента СССР. В конечном счете – нашли, и не один. Вот как описывают это сами авторы, готовившие инцидент, но уже устами Б. Ельцина в приватной беседе: «Помните, как Горбачев поздравлял меня с избранием Президентом?.. Я долго думал, как сделать так, чтобы не я, а он подошел ко мне для рукопожатия. Я все рассчитал и, сделав несколько шагов по сцене, остановился. Ему пришлось самому подойти ко мне»^[376].

Здесь все правда, за исключением «нюансов». Конечно, вряд ли кто из присутствующих на инаугурации обратил внимание на то, кто к кому шел и как быстро – Б. Ельцин к М. Горбачеву или наоборот. Однако не через несколько лет Ельцин «вспомнил» этот «нюанс», а сразу же в комнате для президиума, за первым же бокалом водки он его, что называется, «родил». Рассказывал он этот понравившийся ему эпизод не менее трех-пяти раз, рассказывал с каким-то упоением, до слез в глазах. Дескать, вот я какой стал, – Президент СССР идет ко мне с протянутой рукой. А «демократы» разносили этот эпизод по залу уже в интерпретации Б. Ельцина.

Все эти «нюансы», «тонкости», «моменты», о которых он любил рассказывать, выдают мелочного, злопамятного человека, мстившего за унижения, испытанные в 1987–1990 гг., за пренебрежение, с которым М. Горбачев относился к нему как к человеку и политическому деятелю.

За все годы своего правления Россией Б. Ельцин ни разу не пригласил М. Горбачева ни на одно официальное мероприятие, даже на такое, как празднование пятидесятилетия Победы в Великой Отечественной войне СССР (первым и последним президентом которого был М. Горбачев).

Кадровую чехарду Б. Ельцин устраивал на протяжении всей своей деятельности, причем на последних этапах это доходило до самодурства.

За время его работы Председателем Верховного Совета РСФСР, а затем Президентом Российской Федерации на протяжении девяти лет сменилось:

– председателей правительства РФ – 9 (И. Силаев, Б. Ельцин, Е. Гайдар, В. Черномырдин, С. Кириенко, В. Черномырдин (второе назначение), Е. Примаков, С. Степашин, В. Путин); только в течение 1998/99 г. смена правительства произошла пять раз;

– генеральных прокуроров РФ – 6 (В. Степанков, А. Казанник, А. Ильюшенко, Ю. Скуратов, Ю. Чайка, В. Устинов);

– министров финансов – 9 (Е. Гайдар, Б. Федоров, С. Дубинин, А. Вавилов, В. Пансков, А. Чубайс, А. Лившиц, М. Задорнов, М. Касьянов);

– руководителей КГБ/АФБ/ФСК/ФСБ – 7 (В. Иваненко, В. Баранников, Н. Галушко, С. Степашин, Н. Ковалев, В. Путин, Н. Патрушев);

– министров внутренних дел – 6 (А. Дунаев, В. Баранников, В. Ерин, А. Куликов, С. Степашин, В. Рушайло);

– других министров – несчетное количество раз в связи с любимой Ельциным процедурой реорганизации министерств.

В 1998-м и 1999 г. Ельцин ежегодно отправлял в отставку по два кабинета министров.

Не ушли от этой участи и те, с кем Ельцин «ковал» свою победу. В декабре 1992 г. Б. Ельцин «ушел» госсекретаря Геннадия Бурбулиса – негласно второе лицо в государственной иерархии. Вскоре президент почуял, что пора «сдавать» и Михаила Полторанина – верного «идейного» оруженосца, всегда державшего нос по ветру, которого за глаза, с подачи иностранной прессы, называли «второй стакан России». Это именно М. Полторанин в пылу личной «борьбы» с КПСС написал Ельцину «правдивый» текст выступления на пленуме ЦК КПСС 21 октября 1987 г., в котором «изложил все то, что народ хотел слышать». Сегодня Михаил Никифорович, один из первых приверженцев нынешней «демократической» власти, напоказ кается за свое ельцинское прошлое, одновременно поглядывая в будущее – вроде бы «без-Путинское».

В том же ряду громких отставок стоит и смещение Егора Яковлева – председателя телерадиокомпании «Останкино». Президент начал понимать, что голубой экран по силе воздействия – как ядерная кнопка. И лучше, если ее будет держать свой человек. Е. Яковлев хоть и был «демократом», но горбачевской команды. По духу – чужак, может предать.

Самым обильным на отставки был 1993 г. Первым лишился кресла секретарь Совета безопасности Юрий Скоков. В противостоянии с парламентом Ю. Скоков придерживался позиции парламента, чем и приговорил себя.

В сентябре 1993 г. Ельцин отстранил от должности «парочку» – вице-премьера В. Шумейко и А. Руцкого, которые дрались между собой чемоданами компромата. Сразу же после кровавых октябрьских событий лишился должности перебежчик председатель телерадиокомпании Вячеслав Брагин.

В 1994 г., после «черного вторника», «ушел» председатель Центробанка Виктор Геращенко.

1995 г. был весьма трагичным в «демократической» биографии страны. Чечня, Буденновск, Первомайск, Кизляр… Теперь полетели головы силовиков – министра МВД Виктора Ерина, председателя ФСК Сергея Степашина. «Уходят» любимец прыжков в воду с борта теплохода пресс-секретарь Вячеслав Костиков, первый вице-премьер, который во всем виноват, – Анатолий Чубайс, иностранная марионетка министр иностранных дел Андрей Козырев, министр здравоохранения Эдуард Нечаев.

Обильным на отставки был политический 1996 г. Началось с «серой мышки» председателя Российской телерадиокомпании Олега Попцова, затем – глава президентской администрации Сергей Филатов, лучший министр обороны времен и народов Павел Грачев и триумвират – председатель ФСБ Михаил Барсуков, руководитель службы безопасности Александр Коржаков и первый вице-премьер Олег Сосковец.

Самое парадоксальное то, что все ельцинские выдвиженцы узнавали о своих отставках не от своего кумира, а из средств массовой информации и в основном – по радио.

Было бы оправданно, если бы эта кадровая перетряска приводила к улучшению политического и социально-экономического положения в стране, ускорению демократических реформ, о которых вещал Б. Ельцин перед выборами и в которые верили многие в стране.

Расчистив для себя политическое пространство, устранив любыми путями – вплоть до расстрела парламента – всех, кто мешал ему «плодотворно трудиться» над реформами, Б. Ельцин, казалось бы, должен был после этого хоть на каком-то направлении добиться успеха.

К сожалению, ничего этого не случилось, все происходило с точностью до наоборот.

Но тогда зачем эта нескончаемая кадровая чехарда?

В этом – весь Б. Ельцин. С одной стороны, окружающие видели, «кто в доме хозяин – я или клопы?». С другой, заменить чиновника – самый простой способ «устроить эффект», взбутетенить общество, ввести себе небольшую дозу «наркотика». Наконец, под смену кадров можно пообещать и скорые перемены, нарисовав оболваненным (в который раз!) людям радужную перспективу. А оболваненные всему верят. Так и продляется жизнь на вершине власти. В этом и состоит одна из причин непотопляемости Б. Ельцина.

Передо мной тексты предвыборных программ кандидата в народные депутаты СССР и РСФСР Б.Н. Ельцина, а также предвыборная платформа, с которой он шел на президентские выборы в 1991 г.

«Забота о человеке – главная цель социализма, – утверждается в пункте 8 его предвыборной программы кандидата в народные депутаты СССР, – необходимо отдать еще больший приоритет сильной социальной политике и сосредоточить все усилия на развитии трех наиболее важных направлений:

– производство высококачественных продовольственных и промышленных товаров;

– сфера обслуживания;

– жилищное строительство.

В социальной политике отдать приоритет наименее социально защищенной части общества: малообеспеченным семьям, пенсионерам, инвалидам».

О том, какую «сильную социальную политику» проводил Б. Ельцин и его правительство, как он «упрочивал социализм», показано в главе «Пикирующая экономика». Это резкое, по ряду позиций многократное снижение производства отечественных товаров, особенно широкого потребления; полная зависимость России от их импорта, вплоть до потери национальной безопасности; резкое (опять же многократное) снижение объемов строительства, в том числе и жилищного; рост безработицы; появление огромного количества бездомных людей, в том числе беспризорных детей; хронические невыплаты социальных пособий, в том числе детских, и мизерных пенсий, рост социальной напряженности по всем направлениям.

Предвыборные программы Б. Ельцина, в которых предлагались меры по демократическому переустройству России, бальзамом проливались на души многих россиян, особенно интеллигенции. Разве не является показательным факт, что более 75 % проживающих в домах Управления делами ЦК КПСС и Совмина СССР, больных, лежавших в самой элитной клинике – Центральной клинической больнице, проголосовали на выборах Президента России в 1991 г. за Б. Ельцина? Конечно, как писала в то время пресса, во многом это было протестное голосование против М. Горбачева, но справедливости ради следует сказать, что с именем Б. Ельцина, его заявленным желанием изменить жизнь к лучшему связывались большие надежды.

У многих, вероятно, свежи в памяти положения предвыборной программы кандидата в Президенты РСФСР Бориса Николаевича Ельцина:

– государство будет гарантировать уровень жизни не ниже прожиточного минимума, особенно на период перехода к рынку, для социально не защищенных слоев;

– увеличение в полтора раза выше среднесоюзного уровня минимальной зарплаты, пенсий и стипендий;

– необходим строгий контроль над процессом перехода к рынку, чтобы не допустить сосредоточения материальных и финансовых ресурсов общества в руках узких мафиозных групп.

И так далее.

Разве мог обыкновенный российский гражданин не верить человеку, который не только вскрывал недостатки в обществе, но и определял пути, по которым должна развиваться свободная, демократическая Россия? Как же можно было не проголосовать за это?

Но, став Председателем Верховного Совета РСФСР, а затем и Президентом России, Б. Ельцин все забыл. Ради «свободы», «демократии», «перехода к рынку», вхождения в «сообщество развитых стран» разрушен великий Советский Союз, разрушена Россия, могучая страна. А «всенародно избранный» продолжал успокаивать наивный российский народ своим словоблудием.

г. «Как перейти к рынку? Считаю, что сделать это надо ненасильственно и не за счет снижения уровня жизни населения».

г. Выступая 1 июня 1991 г. на предвыборной гонке за пост Президента РФ в Воронеже, Б. Ельцин заверил: «Если Россия обретет подлинный

суверенитет и вступит в действие антикризисная программа, то уже в будущем году мы начнем выбираться наверх».

«Я лягу головой на рельсы, если цены будут повышены!»

Покажем конкретно, как околпачивал российский народ приверженец демократии.

На Пятом (внеочередном) Съезде народных депутатов РСФСР, который возобновил свою работу 28 октября 1991 г.^[377], одними из главных были вопросы о социально-экономическом положении в стране и выступление Б. Ельцина о предоставлении Б. Ельцину дополнительных полномочий.

Б. Ельцин сразу же в день открытия Съезда, выступая с программой социально-экономических реформ, сообщил Съезду, что и как он с новым «кабинетом реформ» собирается делать и каковы будут результаты этой деятельности.

«Я обращаюсь к вам, – начал свое программное выступление Б. Ельцин, – в один из самых критических моментов российской истории. Именно сейчас определяется, какой будет Россия, да и страна в целом, в последующие годы и десятилетия, как будет жить нынешнее и другие поколения россиян».

«Пришло время действовать решительно, жестко, без колебаний… Период движения мелкими шагами завершен. Нужен крупный реформистский прорыв… У нас есть уникальная возможность за несколько месяцев стабилизировать экономическое положение и начать процесс оздоровления…»

Что же предложил народу реформатор?

«Мы переходим к новому экономическому курсу. Реформа пойдет по ряду направлений одновременно, комплексно и динамично…

Первое направление – экономическая стабилизация. В ее основе – жесткая денежно-финансовая и кредитная политика, налоговая реформа, укрепление рубля. Но самая болезненная мера – разовое размораживание цен в текущем году. Без нее разговоры о реформах, о рынке – пустая болтовня…»

«Я призываю всех граждан России, – с пафосом обращается к россиянам президент, – понять: разовый переход к рыночным ценам – тяжелая, вынужденная, но необходимая мера…

Хуже будет всем примерно в течение полугода. Затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а к осени 1992 г., как я обещал перед выборами (Президента России. – Примеч. авт.), – стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей».

В завершение своего программного выступления Б. Ельцин сказал: «В этой ситуации я, как глава исполнительной власти в России, осуществляющий в соответствии с Конституцией руководство деятельностью Совета Министров, на этот ответственный тяжелый период готов непосредственно возглавить правительство».

Программная речь Б. Ельцина, как выяснилось позднее, была подготовлена будущей командой «реформаторов» – Е. Гайдаром и его сторонниками.

Съезд утвердил Б. Ельцина исполняющим обязанности Председателя Правительства РСФСР. Хорошо помню умиление на лицах народных депутатов РСФСР – сторонников Б. Ельцина, когда он – президент страны, вопреки Конституции РСФСР, не предусматривающей такое совмещение должностей, решил сам возглавить правительство России, уговорив Р. Хасбулатова внести это вопрос на утверждение Съезда народных депутатов^[378].

Лица приверженцев Б. Ельцина на Съезде просто светились. «Вот, – говорили они, – Борис Николаевич в сложный исторический период не боится, берет на себя ответственность за реформирование России, создает новую команду молодых реформаторов. В этом и будет залог успеха экономических реформ».

Многие народные депутаты России, особенно те, кто ранее работал в правительствах на региональном уровне, на высоких должностях в хозяйственных структурах, когда было сформировано все правительство, понимали всю абсурдность этого шага. Но были и те, кто при утверждении на Съезде народных депутатов этого весьма непрофессионального решения, понимая всю его пагубность, бубнили: «Давайте утвердим. Быстрее провалится». Чем закончился этот «провал» для Б. Ельцина, каждый вскоре ощутил на себе: десятки миллионов граждан России оказались за чертой бедности.

Самой катастрофической ошибкой, которую сделал V Съезд народных депутатов РСФСР, ставшей одним из краеугольных камней политической экономии ельцинизма как системы, – предоставление Президенту РФ Б. Ельцину так называемых дополнительных полномочий на период проведения радикальной экономической реформы. Эти полномочия давали Б. Ельцину возможность издавать Указы, нарушающие действующие законы. Стал возрождаться принцип революционной целесообразности.

Активным пособником в развертывании президентом Б. Ельциным антиконституционной и нарушающей законы деятельности и формировании системы ельцинизма стал его клеврет по своему внутреннему содержанию – «правовед» Сергей Шахрай, который, как поняли народные депутаты РСФСР, шел на любые нарушения, если это было ему выгодно.

Приведу несколько иезуитских выдержек из речи С. Шахрая, который выступал на V Съезде народных депутатов РСФСР как представитель президента, доказывая необходимость принятия постановления Съезда о предоставлении президенту дополнительных полномочий:

«…Речь идет о праве президента издавать указы, противоречащие старому законодательству.

Сначала о мотивах. Любому ясно, что балласт старого союзного законодательства потопит любую реформу, и нашу в том числе…

Да, президент может в соответствии с этим постановлением издавать Указы, находящиеся в противоречии с действующим законодательством. Но такие Указы не вступают в действие автоматически. Верховный Совет или Президиум вправе приостановить такой Указ президента. Приостановленный Указ попадает на сессию Верховного Совета, где рассматривается уже в качестве законодательной инициативы президента. Или, в случае если Верховный Совет не отклонил в установленный период Указ; он вступает в силу».

«Оппоненты, – продолжил казуист от юриспруденции С. Шахрай, – обязательно приведут для возражения статью 121.8, где, записано: "Указы Президента не могут противоречить Конституции РСФСР и законам РСФСР". Но, во-первых, о противоречии Конституции в этом постановлении нет ни одного слова. Во-вторых, предлагаемый порядок обеспечивает согласие или поддержку парламента таким Указам президента».

«Президент просит предоставить ему право самостоятельно организовывать структуру высшей исполнительной власти Российской Федерации, самостоятельно решать вопросы кадрового назначения в системе исполнительной власти».

Никакие здравые доводы о нецелесообразности принятии таких нормативных правовых актах, которые могут привести, а в дальнейшем и на самом деле привели, приверженцами Б. Ельцина не воспринимались. 1 ноября 1991 г. V Съезд народных депутатов РСФСР принял два постановления, сыгравших убийственную роль не только в реализации «новой» социально-экономической реформы по-ельцински, но и в жизнедеятельности самого Съезда народных депутатов РФ в сентябре – октябре 1993 г. Это были постановления: «Об организации исполнительной власти в период радикальной экономической реформы» и «О правовом обеспечении экономической реформы».

Особенно пагубным для страны было второе постановление Съезда. В нем, в частности, в пункте 3 было прямо записано: «Проекты Указов Президента РСФСР по вопросам банковской, биржевой, валютно-финансовой, внешнеэкономической, инвестиционной, таможенной деятельности, бюджета, ценообразования, налогообложения, собственности, земельной реформы, занятости населения, компетенции, порядка формирования и деятельности исполнительных органов, издаваемые в целях оперативного регулирования хода экономической реформы и находящиеся в противоречии с действующими законами РСФСР, представляются Президентом РСФСР в Верховный Совет РСФСР, а в период между сессиями – в Президиум Верховного Совета РСФСР.

Если в течение семи дней Верховный Совет РСФСР, а в перерывах между сессиями – Президиум Верховного Совета РСФСР не отклонит проект Указа Президента РСФСР, то Указ вступает в силу. В случае отклонения проекта Указа Верховный Совет РСФСР в десятидневный срок рассматривает его в качестве законопроекта, представленного Президентом РСФСР».

Мы уже показывали, как Б. Ельцин и его лизоблюды блестяще сманипу-лировали одно из положений постановления «О правовом обеспечении экономической реформы». Как известно, Верховный Совет в свое время принял Закон об именных приватизационных чеках при приватизации государственной собственности. Президент с подачи Е. Гайдара и А. Чубайса издал проект Указа о порядке приватизации, в котором, вопреки закону, чеки делались не именными, а обезличенными. Проект Указа пришел в Верховный Совет РСФСР, Председатель Верховного Совета Р. Хасбулатов в это время был в Индии, а его первый заместитель С.А. Филатов, к которому и попал этот проект Указа, продержал его, никому не показывая, более семи дней. Указ вступил в силу! Так начался массовый обман народа. К чему это привело, каждый житель России вскоре ощутил и продолжает ощущать до сих пор на себе.

Б. Ельцин в своих требованиях дополнительных полномочий фактически начал двигаться по пути М. Горбачева, только в значительно худшем варианте. Вершиной этой антиконституционной деятельности стал Указ № 1400 от 21 сентября 1993 г.

Продолжим, уважаемый читатель, вспоминать программные перлы «всенародно избранного» безмолвствующему народу:

1992 г. «Падение кончилось, началось улучшение».

Все это оказалось блефом. Верховный Совет и Съезд народных депутатов трижды оценивали ход реформ «макроэкономиста» Е. Гайдара неудовлетворительно.

К середине 1993 г. из-за упрямства «реформаторов» возник глубокий общественно-политический и экономический кризис, паралич государственности и государственной власти. Наверное, Съезду народных депутатов Российской Федерации не хватило политической воли для его преодоления. Только куда денешься от того факта, что президентское окружение, прозванное «коллективным Распутиным», а позднее – «семейным Кремлем», упрямо не хотело искать каких-либо приемлемых путей выхода из кризиса. Ставку сделали на продолжение «шокового» пути, с порога отметались иные предложения, компромиссы, соглашения. Чего только не предпринималось для удовлетворения ельцинских амбиций! Тут и попытки прямых «апелляций к народу», и выдвижение проекта президентской Конституции, и созыв нелегитимного Конституционного совещания. И все это в пику законодательной власти, в духе непримиримости, конфронтации и противостояния.