– Теперь я понимаю чего вы такие недовольные. Надеюсь, что эта работа действительно поможет.
Он не стал уточнять, кому поможет: земной науке, здоровью людей, кому-то ещё? Он просто драил столы, не оглядываясь на большие полупрозрачные кубы за его спиной. Оттирал зажимы для рук и ног, не вглядываясь в темноту этих кубов. Выскребал губками и пальцами в тонких, но плотных перчатках засохшие в желобах кровь и какие-то другие жидкости. Дезинфицировал поверхность чистым спиртом, лишь бы не осталось следов проведённых операций… простите, манипуляций.
Сегодня, так сказать, следов оказалось больше обычного. Кровь легла в два слоя, каждый из которых снимался словно потрескавшаяся краска или даже ржавчина со старого забора – кусками.
– Вас что, по очереди мучали? – воскликнул Сидоров, а затем вжал в голову в плечи. Прошептал. – Простите, парни. Не хотел. Больше так не буду.
Ни Стив, ни Роджер не любили громких звуков и, особенно, ярких эмоций. Только благодаря толстому прозрачному материалу, в коробках из которого они сейчас находились, странным существам удавалось выживать на громкой и очень эмоциональной Земле. Если, конечно, клетку и постоянные опыты с использованием режущих предметов и отравляющих веществ кто-то готов назвать выживанием.
Наконец, Сидоров закончил уборку в лаборатории и скинул в мусорник третью пару перчаток. Быстрыми, чуть нервными движениями протёр вспотевший лоб специально подготовленной салфеткой – всё по системе. И только после этого подошёл к стеклу. В дальней части темноты поблёскивали глаза, внимательно следящие за человеком. Стив и Роджер не походили на людей, но Сидорову не становилось их менее жалко. Всё-таки живые существа, разумные по-своему.
– У меня ещё есть полчаса по инструкции. Расскажите что-нибудь? Или рассказать мне?
Глаза за стеклом шелохнулись, блеснули отражённым светом. Лёгкий страх прополз паучьими лапками по сердцу Сидорова, но он не отвёл взгляд. Говорить – так говорить прямо.
Сидоров вежливо ждал чужой инициативы, но знал, что они промолчат. Как обычно. Человеческий способ общения мало подходил для пленников. Он пожал плечами и сел по-турецки между двух кубов. Коленки почти касались стекол этих необычных клеток.
Зато слушать они умели.
– В прошлый раз мы закончили про Розуэлл. Тогда появилось много интересных материалов. После него все остальные сообщения про визиты иноземных цивилизаций стали скучнее. Однообразными, что ли, без огонька. Никакого доверия. Зато расцвело кино! О, вы даже не представляете, чего только люди не придумали… – он закатил глаза, вспоминая любимые с детства фильмы. – Даже на вас некоторые были похожи. Но не точные копии. Что вы! Вы – уникальны!