Под покровом минувших лет. Пристрастные хроники из XX века

Год войны позади, конца не видно. Год 1942

Август 1941 года. Пётр Линник курсант танкового училища. Петр никогда не питал симпатий к механике, к мотоциклам, автомобилям. Ему же, наполовину химику-технологу, пришлось осваивать фактически тракторную технику.

Если бы он окончил это училище, то его шансы пройти невредимым четырёхлетнее горнило танковых сражений были мизерны. Потери личного состава бронетанковых войск Красной армии в период ВОВ уступали лишь потерям стрелковых войск.

Но судьба вела Петра за руку, и даже опрометчивая запись в добровольцы фактически на три месяца вывела его из мобилизационного тотализатора. На одном из последних учебных стрельб выявилось, что для танкиста, у которого и так ограничены возможности наблюдения, обзора и наведения орудия, у курсанта Линника слабое зрение. Петра тщательно проверили и, выдав документы, отправили домой.

В октябре 1941 г., спустя три месяца, к радости домашних Пётр вернулся в отчий дом, в Шахты. Дома он узнал, что Михаил учится в училище связи в г. Орджоникидзе. Пётр встал на учёт в военкомате.

Через неделю приходит повестка, и он вновь уходит из дома. Но на сей раз его мобилизуют по специальному распоряжению, как студента-химика, на учёбу в Военную Академию химической защиты им. К. Е. Ворошилова, в Москву.

Опасения в том, что фашистская Германия применит химическое оружие, как в первой мировой войне, заставили срочно приступить к усиленной подготовке военных специалистов по химическому оружию. Вот вам и выбор химико-технологического факультета при поступлении в ВУЗ. Будь Пётр на любом другом факультет, фронта бы не избежал.

Судьба упорно не хотела отправлять его на фронт. Вместо поспешного курса пехотного училища, скороспелых лейтенантских погон и должности командира взвода на передовой, Пётр попадает в военную Академию с полным курсом обучения, в столицу.

И ведь что удивительно, его возвращают из бронетанкового училища, что само по себе странно, именно тогда, когда в военкоматах появляется указание о мобилизации студентов – химиков окончивших не менее трёх курсов. То есть указание это как будто специально под Петра, который окончил три курса химико-технологического факультета.

В октябре младшего сына Парфентия Линника Ивана мобилизуют на строительство оборонительных сооружений – противотанковых рвов на берегу Северского Донца в районе совхоза «Чапаевский», однако уже к девятому ноября он вернулся.

В декабре его снова призывают и в составе большой команды маршем направляют в станицу Камышинскую километрах в ста пятидесяти от Шахт.

По-видимому, там формировалась крупная воинская часть. Однако к их приходу часть эта уже была сформирована призывниками 1923 года рождения и передислоцирована в другое место. Вся команда возвращается в Шахты. Десятого января Иван вновь заявляется домой. Его вновь мобилизуют, на сей раз, он становится бойцом местного истребительного батальона.

Шахта им. Артёма, на которой трудился Парфентий Захарович, продолжала работать до тех пор, пока над городом не нависла явная угроза оккупации. А произошло это ещё в октябре 1941 года, когда немецкие и итальянские части находились в сорока километрах от Шахт. В те дни шахта резко свернула объёмы добычи, принимались срочные меры по недопущению использования шахты врагом.

Но немцев отбросили мощным контрударом, и шахта ещё некоторое время давала «на гора» антрацит, правда, в значительно меньших объёмах. В начале июня 1942 года шахта окончательно остановилась с проведением технического разоружения. Часть наиболее ценного оборудования была эвакуирована на Урал.

В июле 1942 г. ситуация на южном направлении фронта ещё более усугубилась. По городу поползли слухи, что целые соединения наших войск оказались под угрозой окружения и что они отступают за Дон. Вскоре эти слухи подтвердились реальной суматохой в городе и спешным без остановок прохождением через город измотанных воинских частей.

В середине июля 1942 года, за неделю до оккупации города немецкими войсками, неожиданно получает мобилизационную повестку и Парфентий Захарович. Ему идёт 56 год, явно не призывной возраст. Тем не менее, он собирает вещевой мешок и является в военкомат.

Собралось там таких же великовозрастных вояк с полсотни. Судя по перекличке, явились не все. Немец уже недалеко, офицеры призывного пункта суетливы и нервны, стараются не глядеть в глаза этих пожилых людей, как бы совершая что-то нелицеприятное.

Чем была вызвана эта позорная мобилизация отставников, осталось тайной. Однако, их построили в колонну и, не дав сопровождающего, направили туда же, куда уходил Иван в декабре 1941 года – в район станиц Романовской и Камышинской.

Километрах в сорока от Шахт, за хутором Керчик Савров, их догоняет «кортеж» из двух военных машин. В первой армейский полковник. Из машины вышел сопровождающий его майор, поздоровался и спросил, куда они направляются.

Полковник, не выходя из «газона», прислушивался. Ответили, что мобилизованы и следуют командой на пункт назначения. Майор удивился возрасту пополнения Красной армии, обернулся к полковнику.

Но тот уже, не спеша, выбрался из машины и подошёл к майору. Тоже немолодой, с начинающейся сединой на висках, уже навоевавшийся с начала войны, спросил год рождения мобилизованных. Услышав ответ, с усмешкой бросил майору: «Да мы с тобой пацаны по сравнению с ними». Это, конечно, больше относилось к майору, который на вид был не старше тридцати лет.

И уже нарочито серьёзным командирским голосом: «Так деды! Место вашего назначения уже под немцем, через день-другой он будет здесь, поэтому приказываю срочно вернуться назад и сидеть дома. А мы уж как-нибудь без вас повоюем, авось сдюжим без стариков…» Офицеры сели в машину, которая, сопровождаемая охраной, запылила по разбитой отступающими частями грунтовой дороге.

Ошарашенные встречей и приказом полковника, горе-вояки молча провожали взглядами удаляющиеся машины, пока они не скрылись в облаке дорожной пыли. Немного помолчали ещё. Никто не хотел первым высказать вслух то решение, которое уже созрело в их умудрённых жизнью седых головах. Надо возвращаться.

Глухой гул орудийных раскатов, доносившийся, казалось, со всех сторон, свидетельствовал о правильности их намерения. Поздно вечером Парфентий Захарович, еле волоча разбитые ноги, вернулся домой. Шли без отдыха весь оставшийся день, с тем, чтобы не ночевать в поле и не повстречать по дороге незваных гостей.

Утром девятнадцатого июля дома появился похудевший и почерневший Иван. Быстро поел и собрал заплечный мешок. Истребительный батальон Ивана уходил из Шахт на Ростов вслед за отступающими частями.

А на фронте происходило вот что. В начале июля 1942 года началось стремительное наступление немцев на южном участке советско-германского фронта.

Не достигнув желаемого успеха на севере и в центре в 1941г., немецкое командование решило перехватить стратегическую инициативу на юге в летнюю кампанию 1942 года. Главными целями этой кампании были выход к кавказским нефтяным промыслам и в излучину реки Дон у Сталинграда.

Первым пунктом в плане немцев, естественно, стоял захват Ростова-на-Дону – «ворот Кавказа». В середине июля 1-я танковая армия генерал-полковника Клейста от г. Миллерово внезапно нанесла отсекающий удар в юго-восточном направлении. Наступление развивалось вдоль нынешней автотрассы «Дон» на Ростов.

В то же время 17-я полевая армия вермахта под командованием генерал-полковника Руоффа наступала из района г. Сталино и правым флангом с позиций на реке Миус. Возникла серьёзная угроза окружения наших войск под Ростовом.

Советские войска с арьергардными боями начали отход к Ростову и за реку Дон. Темп отступления наших частей был настолько высок, что порой наступавшим немецким подвижным соединениям в восточном и юго-восточном направлениях едва удавалось поддерживать соприкосновение с отходившими на юг нашими частями.

В знаменитом приказе №227 И. В. Сталин оценил это отступление, как позорное. Поэтому, под Керчиком седой полковник так решительно вернул домой команду пожилых мобилизованных, потому так спешно ушёл в Ростов истребительный батальон Ивана Линника.

Михаил. Новочеркасск – Ржев. год 1942

 
Я вернусь на радость тебе мама,
Я вернусь, и меня не убить!
Молоком ты вскормила героя
Научила и мстить, и любить.
 
 
Михаил  Линник. 22.09.1942 г. газета Калининского фронта «Вперёд за Родину»
 

Четыре пожелтевших от времени листика из разлинованного в линейку блокнота со следами характерных сгибов знаменитых треугольников полевой почты. Внутри чёрными чернилами аккуратно записаны семь стихотворений.

«Да мало ли писали раньше и пишут сегодня стихов люди?» – скажите вы. Но это не простые стихи. Каковы бы они ни были, пусть безыскусны и наивны, но бесценны тем, что стихи эти написаны на фронте совсем молодым человеком, который остался навеки двадцатипятилетним.

И сегодня, спустя много десятилетий я осторожно, боясь повредить драгоценную реликвию, благоговейно вчитываюсь в знакомые с детства строки, написанные моим дядей, Михаилом Линником, которого мне так и не довелось увидеть.

В семье украинского хлебороба Парфентия Захаровича Линника три младших сыны Михаил, Пётр и Иван родились с интервалом в три года и, объединённые общим детством были близки друг другу. Любовь и привязанность сохранилась у них на долгие годы. Однако, старшему из этой троицы, Михаилу судьба уготовила не столь долгие годы жизни.

Родился Михаил 17 ноября 1918 г. в Черниговке Запорожской области и оказался наиболее способным из детей Парфентия и Елизаветы Линник. В 1925 году он пошёл в школу, легко и быстро научился читать. Сразу увлёкся чтением книг. Прекрасно читал вслух. Прослышав о его способностях чтеца, соседские мужики, после дневных трудов собирались в хате Парфентия Захаровича и просили Михаила почитать вслух.

Каждый вечер Михаил читал бородатым мужикам романы Жюля Верна, которыми увлекался сам и перечитал все, что смог достать. (По свидетельству младшего брата Ивана Линника). После чтения мужики дружно выходили во двор и затягивались самосадом. Обмениваясь впечатлениями от услышанного, расходились по домам, чтобы на следующий вечер вновь собраться и, позабыв на час о своих нелёгких крестьянских заботах, окунуться с головой в мир удивительных приключений героев Жюля Верна.

.В 1932 году Михаил окончил семилетку и в том же году поступил на ветеринарное отделение Обиточенского сельхозтехникума, который располагался в селе Обиточное Запорожской области. Учился Михаил хорошо с интересом к своей будущей профессии. Там же он выучился игре на мандолине, принимал участие в выступлениях струнного оркестра, пел в хоре.

В 1932—1933 году Украину поразил сильный голод. Недороды и стремление властей республики любой ценой выполнить план поставок зерна государству привели к таким тяжким последствиям. Родители и младшие братья Пётр и Иван переехали в Россию в город Шахты, бурно развивающийся угледобывающий центр Восточного Донбасса.

В 1936 году Михаил получил диплом ветфельдшера. Его направляют на работу ветеринарным врачом в Госплемсовхоз им. Карла Либкнехта. Работает Михаил с интересом и энтузиазмом. Увлёкся изучением влияния трав на выздоровление больных животных. Результаты исследования систематизирует и публикует. В специальных журналах по животноводству опубликованы три статьи Михаила Линника.

Подходил к концу срок обязательной отработки. Молодому ветфельдшеру всего лишь двадцать лет, но уже он знающий, вдумчивый перспективный специалист. Казалось бы, пора «пускать корни», обзаводиться семьёй. Но помыслы Михаила в дальнейшем росте, он мечтает о высшем образовании.

Летом 1938 года Михаил успешно сдал вступительные экзамены в Одесский сельхозинститут.   Отныне он студент первого курса ветеринарного факультета. В институте учится отлично, приобретённые на практике знания и опыт помогают в учёбе. На каникулах Михаил приезжает в Шахты к родителям, к младшим братьям Петру и Ивану. Привыкает к новому для себя месту и дому.

В 1938 году брат Михаила Пётр оканчивает с отличием среднюю школу №30 г. Шахты и поступает на 1-ый курс химико-технологического факультета Новочеркасского индустриального института им. Серго Орджоникидзе. Пётр по духу близок к Михаилу, он прекрасно учится, увлекается журналистикой.

Это духовное родство с братом стало не последним аргументом того, что Михаил принимает решение о переводе из Одесского института в Новочеркасский, ближе к отцу-матери, младшим братьям Ивану и Петру.

В 1940 году Михаил становится студентом 3-ого курса Ветеренарно-зоотехнического института в Персиановке, что под Новочеркасском. Теперь Михаил и Пётр часто встречаются, вместе навещают родителей в Шахтах. Довольны были и родители, ведь после семилетнего отсутствия их сын снова вернулся в семью.

На новом месте Михаил учится легко, с удовольствием. Будучи старше своих однокурсников и имея опыт практической работы, пользовался уважением студентов и преподавателей. Подружился он с девушкой, Лизой Грачёвой. Она писала ему письма на фронт.

Июнь 1941 года. Позади успешная экзаменационная сессия, впереди долгожданное лето. Впрочем, отдыхать братьям особо не приходилось. Каждое лето они работали, чтобы хоть как-то компенсировать затраты родителей на их учёбу.

Но вот 22 июня, громом среди, казалось бы, ясного неба, пришло сообщение о начале войны. Известие о вторжении Германии застало братьев Михаила и Петра в Новочеркасске. В первую же неделю войны Михаил получил повестку на мобилизацию. Его одногодки 1918 года рождения, едва отслужив срочную, вновь потянулись в военкоматы.

С повесткой на руках Михаил с Петром нагрянули в отчий дом. Два дня на сборы и прощание с родными пролетели, как два часа. Мать, Елизавета Семёновна, убитая столь неожиданно свалившимся горем, собрала Михаила в дальнюю дорогу. Провожать его в Новочеркасск отправился Пётр.

На сборном пункте Михаил был удручён расставанием и подавлен. Быть может, подспудно чувствовал злой рок осязаемо нависающий над ним. И вот тогда произошло то, что лишний раз доказывает, что всё-таки не люди на этой грешной земле распоряжаются своей судьбой.

Петру стало до слёз жалко Михаила, не мог он оставить брата одного в эту трудную минуту. Пётр подумал, мол, какая разница, сегодня или через несколько дней, но сегодня можно пойти вместе с братом, и здесь же записывается добровольцем, в надежде сопровождать брата и быть вместе, как бы то ни было.

Но, о ужас! Призыв Михаила по каким-то причинам откладывается на несколько дней. Однако, Пётр уже не может повернуть назад, он уходит в армию, а Михаил возвращается домой. Надо себе представить то удивление и горе родителей, когда ушёл на фронт тот, кого не провожали, а тот сын, которого они благословили, вернулся. Плохая примета, которая, к несчастью, сбылась.

Через несколько дней, 2 июля 1941 года ушёл и Михаил. Так, не прошло и месяца с начала войны, а Михаил и Пётр уже надели военную форму.

Михаила направили в город Орджоникидзе на учёбу в Военное училище связи. Спустя год, в июле 1942 года после краткого курса подготовки Михаил Линник в звании лейтенанта направляется в действующую армию, на Калининский фронт.

После разгрома немецкой группировки под Москвой в декабре 1941 года и не столь успешной попытки дальнейшего наступления зимой 1942 года к западу от Москвы установилась извилистая линия фронта Великие Луки – Вележ – Демидов – Белый – Духовщина – река Днепр – Нелидово – Ржев – Гжатск – река Угра – Спаск-Деменск – Киров – Людиново – Холмищи – река Ока.

Причём, немецкая группировка войск с центром в Вязьме на сто километров вклинивалась в расположения Калининского и Западного фронтов и «дамокловым мечом» угрожала Москве. Немцы понимали это и всеми силами удерживали вяземский плацдарм.

Наши войска с начала 1942 года не прекращали попыток ликвидировать ржевско-вяземский немецкий кулак. Безуспешно с большими потерями закончилась первая Ржевско-Сычёвская наступательная операция. Если и было на всём фронте место горячее, чем под Ржевом, то это был Сталинград, где 17 июля 1942 года началась знаменитая Сталинградская битва.

Битвы под Ржевом, которые следовали одна за одной наоборот долгое время всячески замалчивались, ибо особо хвалиться было нечем – громадные потери и мизерные результаты. Историки впоследствии назовут ржевско-вяземское противостояние позиционной бойней.

Вот такова была обстановка на Калининском и Западном фронте, когда там после окончания училища появился лейтенант Михаил Линник. Назначили его командиром взвода связи стрелкового батальона в 436 полк 155 (второе формирование) стрелковой дивизии 22 армии.

Боевой путь лейтенанта Михаила Линника прослеживается по датам и населённым пунктам, обозначенным под его стихами в упомянутом выше блокнотике. Семь стихотворений – семь географических точек и дат.

Первая дата приведена под стихотворением «Я вернусь», написанным в мае 1942 года ещё в училище в г. Орджоникидзе, а 22.09.1942 г. его опубликовали в газете Калининского фронта «Вперёд за Родину».

Михаил подоспел в 155 дивизию 22 армии как раз к началу очередной наступательной операции Калининского фронта 1-ой Ржево-Сычёвской, которая началась 30 июля 1942 г. Однако, 22-я армия в этой операции участия не принимала.

Зато во второй, которая началась 25 ноября, пришлось хлебнуть лиха. Впрочем, эта операция также закончилась безрезультатно 20 декабря 1942 г. Под следующим стихотворением стоит «февраль1943 года» с припиской «Калининский фронт д. Ярцево Нелидовского района».

Михаил находился на участке фронта от г. Белый до г. Ржева, который противостоял вяземской группировке немцев. По периметру выступа продолжались ожесточённые бои местного значения, но немцы, осознав бесперспективность ржевско-вяземского кулака начали организованно выводить оттуда войска.

Следующая по хронологии дата под стихотворением «Подруге» март 1943 года Калининский фронт х. Грядцы. Это уже в семидесяти километрах от Нелидово и от фронта, хотя и дальше на северо-запад от Москвы.

С первого марта 1943 года 155 стрелковая дивизия переводится в состав 39 армии, которая со второго марта 1943 г. участвует в очередной Ржевско-Вяземской наступательной операции. На сей раз последней, потому что вермахт сам выводит войска и, прикрывая отход, ведёт ожесточённые арьергардные бои.

Под стихотворением «Воспоминание» стоит надпись: «Апрель.1943 г. Западный фронт д. Б. Фоминки Батуринский район». Дивизия выводится из состава 39 армии в резерв ставки ВГК и в составе 27 армии готовится к передислокации.

Михаил. Курская дуга – Днепр. год 1943

Михаил Парфентьевич Линник  1943 г.

Восьмого мая 1943 года курсанта Военной академии химзащиты (ВАХЗ) в Москве Петра Линника, брата Михаила, вызывают на контрольно-пропускной пункт (КПП) и передают записку от Михаила. На КПП записку принёс какой-то мальчуган. Впрочем, записок было две. Первая адресовалась дежурному по КПП:

«КПП. Часовому. Общежитие академии химзащиты. з-д Нефтегаз Соколиная гора.

Убедительно прошу Вас помочь этому мальчику разыскать моего брата в ВАХЗ. Линник Пётр Парфентьевич Литер «г» Инженерный факультет 2 курс Так как, проезжая Москву, я имею случай с ним повидаться за последние два года. Гв. лейтенант М. Линник»

Вторая записка адресовалась лично Петру:

«Химическая Академия. Литер «г». Линник Пётр Парф. Коровьи пруды ВАХЗ им Ворошилова. 7—40. 8.05.

Петя! Посылаю мальчика. Если можешь (и должен это сделать, ибо я не в силах) приезжай в Серебряный Бор. № эшелона 134—45. Буду в Серебряном Бору 6—7 часов. Спеши, ибо я проеду Москву. Это самый удачный случай для встречи. Михаил. П. С. Захвати с собой пару связистских знаков, если можно».

Эти написанные карандашом записки Михаила чудом сохранились, и сегодня, более 70 лет спустя, я держу их в руках как дорогую реликвию. В начале мая 1943 года 155 стрелковая дивизия, в составе которого воевал Михаил, была снята с позиций Западного фронта в Батуринском районе Смоленской области и направлена на передислокацию.

Ранним утром 8-ого мая 1943 года воинский эшелон №134—45, в котором находился Михаил, прибыл в Москву, точнее, в ближнее Подмосковье – Серебряный Бор, где, ожидая пропуска через переполненную эшелонами Москву, ему предстояло простоять несколько часов.

В Москве находился брат Михаила Пётр, курсант Военной академии химзащиты. Братья не виделись с самого начала войны, с того самого дня, когда Пётр, провожая Михаила в Новочеркасске, записался добровольцем и был направлен в Сталинградское танковое училище.

Спустя месяц он был отозван и, как студент химико-технологического факультета, перенаправлен на учёбу в Академию химзащиты. Два года почти прошло с того дня, два года войны, когда каждый день мог принести смерть.

Братья переписывались, поэтому расположение Петра в Москве Михаилу было известно. Только как сообщить? Возле эшелона крутились ребята. Пообещав одному из них, сахару, Михаил попросил его, как можно быстрее, доставить записку Петру.

Надо отдать должное тому парнишке, ибо Академия химзащиты располагалась в районе станции метро Бауманская, что означает только на метро надо ехать минут сорок.

Пётр получил записку и, оформив увольнительную, помчался в Серебряный Бор. Михаил, посматривая на часы, в ожидании брата беспокойно прохаживался вдоль эшелона. Время летело, в любой момент могла бы прозвучать команда: «По вагонам!», и порвалась бы последняя ниточка, связывавшая Михаила с Петром, родителями, с родным домом. Он чувствовал, что судьба подарила ему эту возможность встречи с Петром и это была последняя благодать судьбы. Михаил нервничал.

Много лет спустя, Пётр с дрожью в голосе и душевной болью рассказывал об этой последней встрече с братом. Михаила он увидел со спины, и мгновенно ком перехватил горло.

Пётр окликнул его, и братья сжали друг друга в крепких объятиях после долгой разлуки. Пётр и Михаил были вместе до самой отправки эшелона. Михаил вскочил уже в тронувшийся вагон. Пётр бежал рядом с вагоном Михаила, пока поезд не набрал ход.

Какие же события на фронтах своим ходом представили братьям счастливый случай встретиться после двух лет разлуки? В мае 1943 года линия фронта в районе Курска имела конфигурацию выступа, которая была образно названа Курская дуга.

Немецкое командование решило воспользоваться этим и посредством мощных ударов одновременно с юга и с севера отсечь значительный участок фронта, тем самым вновь овладеть стратегической инициативой и повернуть ход войны в свою пользу. Ставка Верховного главнокомандующего, понимая серьёзность положения, приняла решение временно перейти к обороне на Курском выступе.

Дивизия Михаила передислоцируется в тыл Воронежского и Центрального фронтов и включается в состав Степного военного округа, а с 9 июля в состав вновь образованного Степного фронта. Ох, что-то зачастили в судьбе Михаила Линника эти выступы!

Стратегический план операций советского командования на Курском выступе предусматривал создание резервного фронта на рубеже Ливны – Старый Оскол. Такой фронт начал создаваться в мае 1943 года. На рубеж к началу июля были стянуты 5, 27, 53, 47 общевойсковые армии, а также 4, 10 танковые корпуса, 3, 5, 7—ой кавкорпуса.

Фронтом командовал генерал-полковник Конев И. С. Степному фронту отводилась весьма важная роль. Он не должен был допустить глубокого прорыва наступавшего противника, а при переходе наших войск в контрнаступление его задача заключалась в наращивании мощи удара советских войск из глубины.

Следующей датой после встречи Михаила и Петра в Москве было 13 июля 1943 года под стихотворением «Сестре Гале». Прошло более двух месяцев после проезда Москвы. Под стихом имеется и географическая и фронтовая привязка: «Орловский участок фронта. Д. Чермышенские выселки Краснозоренского района».

Деревня Чермышенские Выселки располагается на границе Орловской и Липецкой области. Чермышенские Выселки находились как раз на правом фланге рубежа Ливны – Старый Оскол. Да, это был Орловский участок фронта Брянского фронта, который 12 июля перешёл полным составом и при поддержке 11-ой армией Западного фронта в наступление в направлении на Орёл.

Дата, подписанная под стихотворение «Сестре Гале», – 13 июля. Это как раз подтверждает, что 436 полк Михаила Линника не участвовал в наступлении на Орёл, а, значит, входил в состав Степного фронта (образован 9 июля 1943 г. из Степного округа).

Через несколько дней 155 стрелковая дивизия маршем выдвинулась на Курск, а 15 июля из Курска дивизия выступила в направлении Белгорода, где противник прорвал линию обороны наших войск в попытке подсечь Курский выступ.

С 20 июля 1943 года 27 армия и 155 с.д. вошли в состав Воронежского фронта. А 6 августа на марше дивизия встретилась с противником в деревне Косилово Харьковской области, где завязался жестокий танковый бой. По складкам местности наши и немецкие танки выходили на возвышенную часть склона и стреляли друг в друга. То в одном, то в другом месте загорались подбитые танки. Ожесточённо сопротивляясь, пытаясь зацепиться за каждую высоту, немецкие части с большими потерями отползали на запад. 12 августа дивизия с боями подошла к г. Ахтырка Сумской области.

Однако, противник, опасаясь окружения своей харьковской группировки, собрал бронированный кулак в составе 3-х танковых дивизий и 11 августа нанёс контрудар. Армия генерала Трофименко С. Г. (командовал 27 армией с января 1943 года до конца войны) отошла в направлении на Богодухов.

На пути танкового удара немцев располагались батальоны 436 полка. Для отражения этой атаки за несколько ночей было срочно установлено на участке обороны 436 полка более 3000 противотанковых мин.

Утром 18 августа немцы перешли в контрнаступление. Более 100 немецких танков и бронетранспортёров атаковали левый фланг, где занимал оборону 436 полк и правый фланг соседней дивизии. Немцы бомбили с воздуха позиции полка, вели сильный артиллерийский и миномётный огонь. Воины полка самоотверженно защищали свой боевой рубеж.

В этом бою погиб легендарный командир 1-ого стрелкового батальона майор Иван Григорьевич Мухартов, сражённый пулей во время броска противотанковой гранаты в головной танк.

Многочисленные атаки немцев были отражены, в полосе обороны 436 полка танки не прошли. Контрнаступление немцев было остановлено. Михаил, предчувствуя, видимо, трагические моменты, отправляет полевой почтой блокнотик своих стихов брату Петру в Москву.

Сто пятьдесят пятая дивизия 27 армии в составе 436, 1210, 659, 786 стрелковых полков, 306 артполка, 320 противотанкового дивизиона, нанесла удар в направлении Ахтырка-Гайворон и 7—9 августа разбила отходившую на запад от Гайворона группу войск противника в составе трёх пехотных и 19 -ой танковой дивизии. После этого армия нанесла удар в направлении Ахтырка- Ворскла.

Пять суток велись тяжёлые бои, и 25 августа 1943 года Ахтырка была освобождена 436 стрелковым полком, в составе которого воевал Михаил Линник. 155 стрелковая дивизия, продолжая развивать наступление, освободила от врага ж.д. станцию Кириковка, деревни Гарбузы, Бордуны, Чернетчина, Рубаны, Павленки, Паньков, Тимченки и другие населённые пункты Сумской и Полтавской областей Левобережной Украины.

Особенно упорное сопротивление противник оказал в районе деревни Саранчевка и задержал наступление дивизии. Под Саранчёвкой 2 сентября 1943 г. погиб командир 3-его стрелкового батальона полка майор Пётр Фёдорович Шкараденок, кавалер двух орденов Александра Невского. Комбат Шкараденок погиб при своеобразных обстоятельствах. В тот момент он сидел в середине, между командиром полка Д. Г. Гащенко и НИС Н. И. Шишковым. Шальная пуля – дура одиночного выстрела противника выбрала именно его. На следующий день Саранчевка была освобождена.

В середине сентября 27 армия приказом командующего фронтом была переведена во второй эшелон и расположилась в районе г. Переяслав – Хмельницкого в десяти километрах от Днепра.