Войны эволюции: враг за спиной

– Ты проходи, присаживайся! Сейчас я тебе напою настоящим китайским чаем, профессор Чан угостил. Говорит, бережет нервы.

Ермолов, по мнению Александра, вел себя очень странно. Мало того, что за двадцать шесть лет биокиборг приглашался в его кабинете не более десяти раз, так еще и форма этих визитов была далека от чаепития. А тут такое. И пусть после вчерашней правды разум Александра отторгал любое проявление человечности к себе, факт оставался фактом: Ермолов вел себя неестественно. Это фиксировал и биочип. Да, что биочип, любой знающий профессора человек был бы слепцом, не заметив этого.

Александр присел за большой дубовый стол и принялся за традиционный осмотр кабинета профессора. Жизненное пространство биокиборга всегда было ограничено, поэтому ему нравилось запоминать те места, где он был впервые, или вспоминать те, где когда-то уже успел побывать.

На первый взгляд с прошлого раза ничего не изменилось. Если комната Александра была островком лаборатории в коттедже, то тут – с точностью наоборот. Стены теплых тонов, картины, царские охотничьи ружья, мушкеты, развешенные на стенах, холодное оружие времен Наполеона, антикварная мебель, включающая даже черное пианино, – так вкратце обрисовывался кабинет Ермолова.

Профессор поставил две фарфоровые чашки на стол и налил из чайника ароматный напиток.

– Это Те Гуаньинь. Этому улуну больше двух тысяч лет. Конечно, именно сейчас заваренному чаю не так много, – немного нервно засмеялся профессор, – но китайские традиции, к счастью, не меняются тысячелетиями.

Александр сидел молча. Ему, после услышанного накануне разговора двух пьяных лаборантов, совсем не хотелось вести задушевную беседу с профессором. Сейчас Александр не испытывал даже обиды. Обида – эта эмоция. Лишняя эмоция – лишняя нагрузка на биочип. Вчера, чтобы сберечь воспоминания, Александр и так потратил много сил. То, что ему удалось сделать, было маленькой победой над собой, и сегодня биокиборг намеревался одержать еще одну, чтобы уже вечером сделать шаг навстречу новой жизни.

Ермолов присел рядом, отпил глоток:

– Мне в детстве всегда хотелось побывать на Марсе. Сегодня моя мечта сбылась. Мало того, я даже здесь корни пустил. Дом, Академия, «Биокиберия». Да вот беда, теперь по Земле скучаю очень сильно. Там знаешь у нас какие места под Вологдой.

Профессор ходил вокруг да около, говоря совсем не то, что занимало все его сознание.

– Алексей Петрович, давайте на чистоту, – Александр глядел на свою чашку и медленно вращал ее в руках, – вы меня позвали сюда не чай пить. Уж я это знаю. Мой чип проанализировал ваш голос. Вы боитесь нашего разговора. Да это не сложно и так понять. У Вас слишком непривычные темы для общения сегодня. Не стоит юлить. Тем более мои биологические часы подсказывают, что сейчас как раз время для того, чтобы начать обстоятельный разговор. Но разговор по существу. В девять у меня начнется тестирование. Давайте поторопимся.

Ермолов сменил растерянность на угрюмость и залпом опустошил кружку.

– Понимаешь, Саш. Все это время я растил тебя, как сына.

– Ближе к теме, Алексей Петрович, – холодно поторопил его биокиборг.

– Не злись, пожалуйста. Это действительно сложный разговор для меня. Подходит время, когда наши пути должны разойтись. Все так непросто. Сегодня тебе предстоит тестирование, и ты должен его провалить.

Внешне никак не отреагировав, Александр тщательно проанализировал каждое слово профессора и даже успел удивиться: то один проговорился, что тестирование финальное, то теперь другой советует провалить его. Ермолов, не дождавшись ответа, продолжил:

– Понимаю, это может показаться тебе странным, но так надо!

– Зачем?

– Я не могу тебе этого рассказать!

– Не можете или не хотите? У вас же от меня много секретов?

Александр знал куда давить. На лице Ермолова появилось отчаяние.

– Я не могу. Но, если бы и мог, то не сказал бы, – произнес профессор дрожащим голосом.

– Как и все, что вы утаивали от меня? – несмотря на остроту вопросов, Александр контролировал себя и старался выудить из профессора как можно больше информации.

Новый вопрос от подопечного отправил Ермолова в глубокий психологический нокдаун. Профессор застыл в ужасе, но возникшее в груди волнение заставило его вздрогнуть всем телом.

– Саша, о чем ты?

Александр был непробиваем и пугал профессора еще больше.

– Я? Ни о чем, – слукавил он, – это был всего лишь психологический тест. Вы его не прошли. Вам действительно есть, что еще скрывать.

Александр получил то, что хотел. Он не желал раскрывать все свои карты, ему было достаточно убедиться в своей правоте именно таким способом. Ермолов все это время его обманывал, претворялся близким ему человеком.

Ермолова пробил холодный пот. Разговор шел совсем не так, как хотел профессор.

– Нет, – неуверенно оправдался он, – мне нечего что-то еще скрывать. Я просто переживаю за результат психологических тестов.

– Хорошо, продолжайте, – как-то отстраненно ответил Александр.

Теперь всем своим существом он был очень далек от этой беседы. Его сознание утонуло в бесконечном потоке мыслей. Слова Ермолова стали ни столько неинтересными, сколько неважными. Биокиборг с вожделением думал о том, что нашел ключ от своей клетки. Желание получить свободу с новой неистовой силой стучалось в его разум. От этого в груди разгорался пожар. Александру даже пришлось «убежать» от нахлынувших эмоций и вновь сконцентрироваться на голосе профессора:

– Боюсь, что многого рассказать не получится. Это закрытая информация. И даже я не знаю, что на уме у тех, кто заставляет меня так поступать. Пойми, от этого зависит не только мое будущее, но и твое, и будущее всех сотрудников «Биокиберии». И мы будем в большой опасности, если не поступим, как хотят они. Тебе повезло попасть в проект, иначе бы ты не выжил тогда в детстве. К сожалению, такова плата – ты собственность Конфедерации. И теперь там, наверху, тебе уготовили особую роль. Какую? Не знаю. Они будут распоряжаться тобой на свое усмотрение. Готовиться нужно к худшему. Я лишь могу сожалеть о том, что все так получилось, – глаза профессора покраснели, голос стал низким, хриплым, натужным – он едва сдерживал слезы.

Ермолов закончил говорить и резко отвернулся. Он не мог смотреть в глаза Александру. Биокиборг, понимая бессмысленность своего дальнейшего пребывания в кабинете профессора, беззвучно встал и подошел к двери. Рука его потянулась к терминалу и замерла у кнопки «Открыть».

– Алексей Петрович.

Ермолов посмотрел на него молящими, теперь уже блестевшими глазами.

– Что делать-то мне понятно, но я бы поспорил с вами на счет моего везения, – сказал Александр и, нажав на кнопку, быстро вышел из кабинета.

***

Время приближалось к девяти. Катерина расположилась на одном из пуфов. К этому времени у нее все было готово к тестированию. Из своего кейса она вытащила на стол два прибора: устройство записи-сканирования речи и планшет для прохождения визуальных тестов.

Каждые минуту она посматривала на свои стеклянные часы, выполненные в виде браслета-полумесяца. Синие цифры методично приближали начало тестирования.

Ровно в девять в комнату вошел Александр. Катерина даже не успела подняться с пуфа, как он, пройдя уверенной поход через все помещение, занял место напротив нее.

Несколько минут они смотрели друг на друга. Александр был равнодушен к происходящему, его серые глаза казались непроницаемыми, а маска безразличия легко читалась на угловатом лице с широким подбородком. Короткий темный волос, армейский вариант стрижки, и накаченная шея лишь подчеркивали суровый образ биокиборга. И только едва уловимое дыхание выдавало в нем человека.

– У нас не совсем получается начало общения. Вы не находите? – наконец решилась заговорить с Александром властным тоном Катерина, – К тому же вошли вы крайне бесцеремонно, ни попросив разрешения, ни поздоровавшись.

Ход её мыслей был прост – продемонстрировать свое главенство в их совместной работе.

– Мне повторить? – сухо ответил он ей, указывая на дверь.

– Не стоит, – прищурила свои задорные глаза Катерина, – я надеюсь, мы справимся с трудностями в процессе общения. Меня зовут доктор Катерина Дворжакова, но я настаиваю, чтобы меня называли просто Кэт.

В кабинете снова повисла тишина. Александр не прекращал смотреть на Катерину. Ни одна мышца не дрогнула на его лице.

– Хорошо, – немного возмущенно вздохнула девушка, – как вам будет угодно. Я хотела быстро и спокойно провести наше тестирование. Видимо, придется попотеть.

Катерина включила устройство записи и сканирования речи.

– Я вам расскажу, как будет проходить наша работа. Для начала вы поведаете о себе. Вкратце. Судя по всему, вкратце вам это будет сделать чрезвычайно просто. Затем мы проведем небольшой ассоциативный тренинг. Я буду говорить одно слово, вы мне будет отвечать своей ассоциацией к нему. Отвечайте односложно, используя так же одно слово. Я слово – вы слово. Затем на планшете вы пройдете графические тесты. А в заключении, если получится, расскажете о последнем своем сне, который хорошо запомнили. Первый день тестирования на этом закончится. Вы все поняли?

Александр даже не пошевелился. Катерина вздрогнула, отметив про себя, что стала бояться своего собеседника. Нотки тревоги терзали ее – перспектива провести с этим «недочеловеком» весь рабочий день откровенно пугала.

– Может быть, вы хотя бы кивнете? Дадите знать, что все поняли? – тем не менее, Дворжакова не сдавалась.

Александр кивнул.

– Хорошо. Начнем. Я вам буду даже помогать. Итак, вы – Александр или, как все привыкли, Алекс?

– Да.

– Вы биокибернетический организм?

– Да.

– Вам двадцать восемь лет?

– Да.

Эти «да» у Александра звучали с одной скоростью и с одной интонацией, будто ответ воспроизводился с помощью какой-то записи. По рукам Катерины поползли мурашки. Глаза Александра едва уловимым движением отметили реакцию девушки.

– С двух лет вы в проекте. Вы жили все время на территории лаборатории?

– Нет.

– Где-то еще?

– Да.

– Вы можете назвать это место?

– Да.

– И?

– Город Жуков.

– Вам там нравилось бывать?

– Да.

– Вы себя ощущаете больше роботом или человеком?

– Нет.

– Что нет?

– Да.

Теперь на лице Катерины проявилась гримаса злости. Её опасения очень быстро сменились гневом. Человек перед ней, если это был еще человек, оказался крепким орешком, и он начинал её раздражать.

– Хорошо, закончили. Я думаю, внятного рассказа у нас не получится. Перейдем к ассоциациям. Смотрите. Я говорю, к примеру, «солнце», вы мне как бы отвечаете – «тепло». Или свет. Или что-то еще свое. Вы все поняли?

Александр на мгновение задумался, но все-таки выдал ставшее уже привычным:

– Да.

– Итак, солнце?

– Тепло.

Этого ответа она ожидала. Милое лицо Катерины едва не расплылось в улыбке, предсказуемость и биокиборг – сегодня эти слова синонимы.

– Марс?

– Планета.

– Хорошо, – девушка стала надеяться, что ситуация начала меняться в лучшую сторону, – Земля?

– Я там не был.

– Мы договорились отвечать односложно! – недовольно вскинула брови Катерина, – Итак, Земля.

– Планета.

– Еще лучше. Звезды?

– Расстояние.

– Море?

– Вода.

– Лаборатория?

– Тюрьма.

Катерина обрадовалась, почувствовав, что нашла зацепку. Даже к такой непробиваемой личности существовал подход. В её ладонях появилось тепло, и она непроизвольно потерла их друг о друга, предвосхищая продолжение своего успеха.

– Персонал лаборатории?

В комнате снова повисла тишина.

– Почему вы молчите?

– Вы сказали, что будут слова, а не словосочетания.

Это был прокол. Проглотив претензию, она быстро продолжила:

– Хорошо. Персонал?

– Надсмотрщики.

– Эксперименты?

– Мучения.

В общении наметился прогресс. Правда, Катерину продолжало что-то беспокоить. Она посмотрела на дисплей устройства записи и сканирования голоса. Увы, но повод для беспокойства у нее все же был. Дисплей после экспресс-анализа показал индекс, равный нулю. Ноль был характерен для модулируемого компьютером голоса. Никаких эмоций, никакой человечности. Александр говорил без души. Он давал хорошо продуманные ответы. Все его последние ассоциации являлись ничем иным, как попыткой показать свое отношение к своим же создателям. И это отношение однозначно не вписывалось в понятие «хорошие итоги финального тестирования». Возможно, он шел намеренно на провал, и метод его был бы действенным, если бы не экспресс-анализ голоса.

– Алекс…

– Биокиборг.

– Да, нет. Алекс, подождите. Я вас прошу, подумать. На кону стоит многолетняя работа очень хороших людей. Вы представляете, что будет с ними, если я напишу, что все их труды провалены? Вы понимаете, какие могут быть последствия?

Это была слишком робкая попытка узнать истинные мотивы биокиборга. Не вышло. Александр невозмутимо молчал. Результат тестов волновал его мало. Выполняя просьбу Ермолова, он просто старался выиграть время до вечера. Слишком большой куш стоял на кону. Свобода лишь маячила на горизонте, и пока его руки оставались связаны. Не привлекать внимания, делать то, что просили – это и были его мотивы.

– Держите, – Катерина решила не сопротивляться такому поведению и протянула биокиборгу планшет, – на выполнение графических тестов у вас ровно два часа. Описание задания находится в верхней части экрана. Пять кнопок снизу – варианты ответа. Приступайте.

Александр послушно взял планшет в руки. Он и раньше сталкивался с подобными технологиями, но именно этот тест попался ему впервые. На экране появлялись незаконченные изображения различных объектов. Ему требовалось указать наиболее подходящий вариант готового рисунка.

Катерина в свою очередь достала из кейса небольшой планшетный компьютер, в выключенном состоянии больше напоминавший кусок стекла, и подключила к нему устройство сканирования голоса. Компьютер начал считывать данные. Началась детальная обработка ответов Александра. Программа запросила выбрать из шаблона краткое описание тестируемого. Катерина задумалась, посмотрела на Александра, задержала взгляд на его мощных руках и, наконец, выбрала: некоммуникабелен, замкнут, мизантроп.

Два часа пролетели незаметно. Александр делал вид, что сосредоточился на заданиях. Каждое из них он нарочито продумывал слишком долго. В итоге, когда время оказалось на исходе, вопросов оставалось еще около тридцати.

Александр решил не отходить от своего образа. При анализе линии поведения, такой его вариант показался ему наиболее предпочтительным. Поэтому, когда психолог стала посматривать то на часы, то на него, он так же невозмутимо продолжал отвечать на вопросы.

– Все, закончили. Передайте мне планшет.

Александр на секунду задержал его у себя, и Катерина, восприняв это как вызов, с силой выдернула компьютер из рук биокиборга. Они снова уставились друг другу в глаза. Дворжакова сверлила его взглядом насквозь, но какой от этого толк, когда напротив не человек, а непробиваемая стена. Александр не дрогнул, и девушка отметила про себя, что так и не может заглянуть за непроницаемые серые глаза. Почувствовав неловкость, она поправила свои огненно-красные волосы и отвела взгляд. В этом поединке биокиборг победил.

Теперь её интересовали данные. Планшет легко связался с ее компьютером. Пальцы быстро забегали по клавиатуре, и результаты тестов высветились на дисплее.

Их итоги не впечатлили. Многие коэффициенты оценки личности стремились к абсолютному нулю. По мнению программного комплекса, тестируемый человек был социально-опасной личностью и не отвечал требованиям безопасности к психологической устойчивости по критериям министерства обороны и АБК. Все это никак не вязалось в голове Катерины с её личным впечатлением об Александре. На уме крутилось предостережения Фроста. Профессор оказался прав, биокибернетический перед ней был организм или все же человек, но с ним стоит держать ухо востро.

– Что ж, а теперь последнее задание на сегодня. По опыту сегодняшнего дня, я не думаю, что это отнимет у вас много времени. К тому же ваше поведение подвигло меня задуматься о сокращении программы комплексного тестирования.

– А вы не боитесь ошибиться? – неожиданно для Катерины спросил Александр.

Вопрос стал для нее откровением. Она вообще не ожидала от Александра попытки пойти на контакт. Девушка задала его вопрос самой себе, но ответить не осмелилась, предпочитая проигнорировать биокиборга.

– Начнем последний этап, – продолжила девушка, все еще раздумывая, что побудило его сменить линию поведения, – расскажите о последнем хорошо осознанном вами сне.

– Мне не снятся сны.

– Как это? Всем снятся. И вам должны.

– Я биокибернетический организм.

– И что?

– Такова моя особенность.

– Подробней, пожалуйста, – заинтересованно уточнила Катерина.

– Мой мозг переживает фазы короткого и длинного сна без создания визуальных образов, – солгал Александр, вспомнив прошедшую ночь.

– Вы замечали за собой, что это как-то сказывается на вас?

– Нет.

– Что нет? – уже не скрывая злости, резко спросила девушка.

– На мне это никак не сказывается.

Неужели, лед тронулся? Катерина внесла в компьютер ответы, отметив, что её «клиент» все же, возможно, разговорился.

– Хорошо. Расскажите, что вы помните о снах, до установки биочипа.

– Один сон.

– Продолжайте.

– Нет.

– Не хотите?

– Да.

– Это кошмар?

– Да.

– События из жизни?

– Да.

Все было не так просто. Общение быстро вернулось на круги своя. Диалог все больше напоминал допрос, и Катерина решила поубавить давление. Она приняла позу истинного мыслителя, уперла локти в колени, ссутулилась и сложила ладони у губ. Глаза с минуту изучали биокиборга. Наконец, продолжая смотреть исподлобья, Дворжакова осторожно спросила:

– Я читала ваше личное дело. Предположу, что сон про крушение аэромобиля?

Александр замер и стал напоминать древнегреческую статую. Он ясно дал понять, что не собирается говорить на эту тему. Катерина оценивающе посмотрела на него с ног до головы, будто просвечивала его насквозь, и, осознав тщетность своих ожиданий, окончательно капитулировала:

– Хорошо, Алекс, на сегодня вы свободны. Завтра здесь же, в это же время я жду вас, – она выпрямилась и, показав всем своим видом, что больше Александра не смеет задерживать, обратилась к своему оборудованию.

Биокиборг молча поднялся с пуфа, и так же бесцеремонно, как и вошел, покинул комнату психологической разгрузки. Катерина занесла последние сведения в программу, убрала устройства в кейс и направилась к выходу. Неожиданно дверь открылась, и, встав на пороге, дорогу ей перегородил Орландо Фрост.

– Как наши успехи? – спросил отчего-то веселый профессор.

Катерина не сочла нужным отвечать ему взаимностью и посмотрела на Фроста очень и очень серьезными глазами. Мужчина переменился в лице.

– Что-то случилось?

– Боюсь, порадовать вас пока нечем. Прогнозы неутешительные. Такими темпами он провалит тестирование. А как вы знаете по закону, любой, кто поступает на службу в ряды силовых ведомств Конфедерации, обязан пройти психологическое лицензирование.

– Но он не идет на службу, – встрепенулся профессор, – он сам по себе считается средством, то есть объектом для военных. Он не субъект права. Он – собственность правительства Конфедерации, – Фрост не скрывал своего возмущения.

– Профессор Фрост, вы немного заблуждаетесь. Любой индивид, обладающий независимым, неограниченным к способности мыслить интеллектом, в каком бы юридическом статусе он не находился бы, обязан пройти данную процедуру. Даже, если ваш объект был бы куском железа, но обладал такими способностями, без этой лицензии он не покинул бы пределы лаборатории.

– Но свободно мыслящий искусственный интеллект запрещен еще со времен первых разработок. Все существующие интеллекты строго ограничены в возможностях осознания собственного «Я». Для этого Алекс и создавался. Что с нами будет, если все труды окажутся напрасными? На нас же поставят крест, – негодовал Фрост.

– Мне очень жаль, профессор, – Катерина ободряюще прикоснулась к его плечу, – но повторюсь, такими темпами у вашего подопечного нет шансов. Мало того, я подумываю вдвое сократить сроки своей работы. Нет перспективы. И еще, пожалуйста, предупредите персонал, что вечером я опять поработаю здесь. Извините.

Катерина вышла из комнаты, оставив Фроста на пороге в одиночестве. Он проводил девушку гневным взглядом, но как только она скрылась за углом, его лицо приобрело абсолютное спокойствие, граничащее с беспечностью. Профессор лишь усмехнулся и зашагал прочь.

***

Через пятнадцать минут Фрост напросился к Ермолову. Руководитель лаборатории пребывал в не лучшем расположении духа, уже допивал бутылку ареского коньяка и был явно не против компании, хотя всем свои видом доказывал обратное, молчал и хмурился.

Ермолов, вроде, как и нехотя, налил своему заместителю бокал терпкого золотистого напитка, славившегося своим вкусом по всей Конфедерации наряду с французскими и армянскими коньяками, и, оставаясь верным своему тоскливому молчанию, чокнулся своим бокалом о бокал Фроста.

– Мы вчера с тобой не виделись, Алексей, – отпив глоток, смакуя, начал разговор Фрост, – как прошла презентация? Не то, чтобы я не в курсе, но хотелось бы узнать из первых уст. Как так получилось, что чуть не заморозили Алекса?

Опорожнив залпом бокал, Ермолов махнул рукой и закусил коньяк долькой аккуратно порезанного лимона:

– Безмозглые вояки, что с них взять, я едва не сплоховал, – в голосе руководителя «Биокиберии» звучали хмельные нотки.

– Ты из-за этого так набираешься сегодня? – Фрост взглядом указал на почти пустую бутылку.

– Нет, просто усталость.

– Не обманывай, Алексей, я же знаю, что ты переживаешь за него.

Ермолов залился легким румянцем.

– Да, – вдруг перешел он на повышенный тон, – переживаю и буду переживать, – тут профессор осекся и заговорил совсем спокойно, почти жалостливо, – он же моя отдушина, я же все ради него…

Фрост постучал кончиками пальцев по дубовой столешнице.

– В природе все мудро продумано и устроено. Всяк должен заниматься своим делом, и в этой мудрости – высшая справедливость жизни.

– Опять да Винчи?

– Да. Бесплатный совет от великого коллеги-мыслителя. А что сказали функционеры на презентации?

– Сказали, что надо проводить психологическое тестирование. Если результат будет положительным, согласно плану пройдет презентация Алекса на специальной мировой пресс-конференции. Потом он перейдет в распоряжение министерства обороны. На этом все, – Ермолов боялся признаться Фросту о разговоре с Мильке.

– А нас ждут заслуженные лавры победителей?

– Именно так, – грустно усмехнулся Ермолов.

Фрост нахмурился, залпом допил свой коньяк и встал из-за стола.

– А, знаешь, я разговаривал с психологом после первого дня тестирования. Результат просто ошеломляющий. Она сказала, что сократит сроки тестирования, потому что уже сегодня почти готово положительное заключение.

После всего пережитого за эти дни слова заместителя грянули как контрольный выстрел в едва державшегося Ермолова.

– Да как же!

Фрост изобразил на лице радость и похлопал шефа по плечу.

– Я сам не поверил, но, по-моему, нам фартит!!! Да ты и сам можешь в этом убедиться – в Академии сегодня симпозиум. Обязали быть всех.

– Нет, – уверенно замотал головой Ермолов, – я никуда не поеду.

– Ошибаешься, поедешь. Среди пустой болтовни можно будет и нашу судьбу выведать и, если повезет, судьбу Алекса, – подмигнул Фрост.

Орландо, сам того не ведая, надавил на ахилессову пяту своего руководителя. Такой довод разбивал даже форсированную оборону известного противника публичных ненаучных сборищ. Ермолов тяжело вздохнул, соглашаясь со своим помощником.