Духи севера

В это время в квартире бабы Клавы следователь прокуратуры смотрел на спящую пожилую женщину и чувствовал себя очень плохо. Пока полицейский с криминалистом писали протокол, ему пришла мысль, что пройдёт не так много времени и он сам будет лежать в одиночестве и ждать смерть, жена и дети бросят его, как бросили близкие эту бабку и ему останется целыми днями смотреть в потолок и ждать волонтёров с сухим пайком. Его размышления прервал пожилой криминалист: «Здесь всё ясно, эта дама риелтор осматривала квартиру и вывалилась из балкона, бабуля скинуть её не могла. Надо найти близких старухи и побеседовать с ними, хотя, в кармане покойной есть визитки, где видно, что она работала в риэлтерском агентстве „Орион“, а приехала сюда в красном BMV, стоящем неподалёку, его с лоджии видно, я щёлкал брелоком сигнализации. Пусть протокол подписывают понятые и можно ехать, состава преступления я тут не вижу, а вообще страшно на старости лет остаться одному и ждать конца, какие же сволочи близкие этой бабули». Криминалист не сказал, что имеет отца-старика, к которому раз в неделю посылает сына с продуктами. Сын ждёт, когда дед умрёт, чтобы переехать в освободившуюся квартиру со своей сожительницей. Адольф всё слышал и удовлетворённый подписал протокол осмотра, появившийся Жора тоже чиркнул трясущейся рукой за второго понятого. Когда правоохранители ушли он рассказал Адольфу про мужика с трубой из соседнего дома и бывший альпинист только и ответил: «Ну и дел мы наворотили».

Ночью в зарослях рододендрона закапывали тело гражданина из дома напротив, Ахмед побывал у него дома, поэтому в могилу полетел его дневник наблюдений и подзорная труба. Стоящему рядом Игнату Карпоносу он сказал: «Мужик был законченный негодяй, у него была целая картотека на соседей, где он хранил копии доносов на них. Ты Игнат сделал воздух чище от смрада, который распространял вокруг себя этот тип». На этот раз прибегать к услугам Жоры не пришлось, бдительный пенсионер был мал ростом и его засунули в ящик целиком. Насыпав в яму известь и хлорку, они закопали тело, и Игнат предложил Ахмеду выпить, чтобы снять напряжение минувшего дня, на что тот ответил: «Я не потребляю спиртного, сегодня хорошая звёздная ночь, люблю в это время подняться на крышу и разговаривать с Всевышним, если хочешь, пошли со мной». На плоской крыше дома Ахмед расстелил два коврика для молитвы, на один сел сам, а на другом устроился Игнат. Он никогда не молился и как большинство советских ракетчиков был атеистом, но тут им овладело тревожное состояние, с неба на него смотрела рогатая Луна и подмигивающие звёзды, было очень тихо, он закрыл глаза и услышал шёпот: «Я убил сегодня человека, пускай плохого, но человека, а это большой грех, но, чтобы противостоять злу невозможно не грешить…», Игнат открыл глаза и понял, что говорил сам с собой. Невдалеке Ахмед молился Всевышнему, а бывший ракетчик впервые ощутил какое-то блаженство, от того, что, как ему показалось, его услышали наверху и простили. Он подумал, что, наверно, так человек пускает Бога в сердце, когда не боится признаться себе в своих неблаговидных поступках, которые совершил. Для этого не нужна компания друзей, крепкие напитки, а нужно лишь на время отрешиться от мирской суеты и подумать о своей жизни. Вспомнилась дочь, живущая в Канаде, супруга, победившая онкологию и соседи по дому, которые объединились в одну большую семью, чтобы совместно противостоять вызовам современного мира.

Кто-то тронул его за плечо, Ахмед улыбался, а в ночном небе улыбалась Луна и Игнат тоже оскалился, поддавшись общему настроению, теперь он точно знал, что будет ходить сюда с супругой и погружаться в мир общения с Высшими силами, которые помогут разобраться в себе и подскажут, как жить.

Супруга не спала и на её вопрос: «Почему так долго?», Игнат ответил, что был на крыше с Ахмедом, Елена всё поняла и поцеловав мужа, сказала: «Анна рассказала, что произошло в парке и как погибла Рольда, мне кажется, что наш пенсионный отряд действует во вражеском тылу, где на каждом шагу его подстерегает опасность. Когда ты рядом Игнат, я ничего не боюсь, поступай так, как тебе подсказывает совесть, ведь совесть и есть Бог, только большинство этого не знают». Нежно посмотрев на неё Игнат прошептал: «Завтра сломаю свой самогонный аппарат на даче, не хочу затуманивать свои мозги, на мир надо смотреть трезвым взглядом, тогда он откроется тебе во всём своём разнообразии и жизнь пенсионера не будет казаться скучной и серой».

Рано утром Адольфа Ярушина разбудил звук, доносящийся с детской площадки, кто-то катался на качели и скрип несмазанных петель влетал в раскрытое окно спальни и сильно раздражал альпиниста-пенсионера. Когда он выглянул в окно второго этажа, то у него отвисла нижняя челюсть, думая, что это сон, Адольф закрыл глаза и помотал головой, но видение не исчезло. На пустой детской площадке каталась на качели баба Клава, её седые волосы были распущены, а на губах блуждала улыбка, женщина была в белой ночной рубашке и поэтому напоминала престарелую фею из сказки, решившую покачаться на досуге. Старушка что-то напевала высоким голосом и Адольфу стало не по себе от этих звуков, поднимаясь на вершины и покоряя горные хребты он очень серьёзно относился к мифам и легендам, услышанных от местных старожилов. Но это было давно и в далёких странах, а тут, у себя в доме, на качелях качается старушка, которая одной ногой находилась на том свете и поёт при этом какую-то заунывную песню. Он подошёл к столику супруги, где находились маленькие иконки и стал выбирать святого, которому он мог помолиться. Зоя, открыв глаза увидела супруга испуганно разглядывающего святых и тихо спросила: «Дорогой, у тебя всё в порядке, или опять приснился кошмар, как ты летишь в домбайское ущелье». Когда он посмотрел на неё, у Зои появилось твёрдая уверенность, что муж спятил и надо сходить к психиатру. Но Адольф приложил палец к губам и прошептал: «За все наши злодеяния небеса прислали ангела, который покарает всё наше жилищное общество пенсионеров, короче, мы все в полной ЖОПЕ. Этот ангел явился в образе бабы Клавы и катается сейчас на качелях, видимо размышляя, с кого начать, а учитывая, что мы живём на втором этаже, нам первым придёт каюк. Беги в комнату Инги, одевай её и тикайте, подальше и побыстрее, а я постараюсь его задержать здесь, обнимемся на прощанье любимая, не поминайте лихом мужа и прости, если обидел тебя чем».

Зоя окончательно проснулась и посмотрев в окно застыла в удивлении, старушка увидела её и помахала приветливо рукой. Состояние мужа начало передаваться и ей, воображение рисовало ужасные картины, Зоя уже собиралась упасть на колени перед иконами и начать вымаливать прощение, как увидела на площадке Ахмеда, который прислонив к забору свою метлу, направился к Бабе Клаве, аккуратно спустил её с качели и повёл домой, что-то ласково говоря старушке. Зоя отвесила супругу подзатыльник и сказав: «Всадник нашей погибели ещё в пути, поэтому можно ещё поспать, – прыгнула в постель, потом посмотрев на мужа задумчиво продолжила, – что-то происходит в нашем доме, врач риелтора с лоджии скинула, умирающая старушка на качелях вздумала покататься, может нас постепенно поглощает параллельная реальность, где всё наоборот». В дверях появилась заспанная Инга: «Бабушка, дедушка, почему вы с утра так громко спорите и не даёте мне спать. Мне сон приснился, как будто я живу в стране, где население имеет человеческие тела, но головы животных: быков, волков, зайцев, собак и они не разговаривают, как мы, а мычат, гавкают, мяукают и рычат. Странно, правда? А может это был не сон, и я сейчас сплю, разговаривая с вами». Внучка запрыгнула в кровать и прижалась к бабушке, а Адольф уставился в окно, размышляя над словами Инги.

Ночь, для четы Трушкиных была беспокойной, когда к Дине пришло понимание содеянного, у неё поднялось давление и разболелась голова. Супруг всё время находился рядом и успокаивал её, как мог: «Эта девка предложила тебе отправить на тот свет бабу Клаву, ты сделала всё наоборот, послала к праотцам не в меру деловую даму. Люди медленно убивают друг друга, ругаясь по пустякам, или отстаивая свою точку зрения, ты дорогая, ускорила этот процесс, помогла плохому человеку покинуть этот мир. Трудно представить, скольких стариков с её подачи спровадили недобросовестные врачи в мир иной, та что, если смотреть на твой поступок с этого ракурса, ты любовь моя, совершила благородный поступок, избавив общество от этого риелтора». Дина засыпала на короткое время, а когда открывала глаза, с надеждой смотрела на Бориса, потому что его речи помогали ей справиться с душевной тяжестью от содеянного. Он сидел рядом со спящей женой и думал об одиноких Жоре и Ахмеде, о том, как тяжело этим людям одним оставаться со своими мыслями наедине. Когда супруга проснулась под утро, он уже был наготове и хлебнув глоток крепкого кофе выдал: «А хочешь я, за компанию, тоже кого-нибудь уконтрапупю, выбирай любого гада, солнце моё и твой Борис без колебаний пойдёт на смертоубийство». Супруга улыбнулась со словами: «Какие мы с тобой убийцы, мы старые евреи, потерявшие своего сыночка и вступившие в союз старпёров, которые решили бороться с окружающей мерзостью. Я врач и должна лечить людей, поэтому так тяжело переживаю случившееся, но ты самый близкий мне на свете человек, и я лишний раз убедилась в этом, вместе мы переживём все невзгоды. Давай сегодня на завтрак поджарим два куриных шницеля, а гарниром к ним будет картофельное пюре и зелёный горошек мозговых сортов». Супруг чуть не прослезился от умиления и побежал на кухню готовить заказ своей повелительницы.

Жора стоял в ванной раздумывая побриться или перенести этот ритуал на завтра, ему доставляло удовольствие бриться старинной опасной бритвой, которую подарила ему давно Эмма. Однако в постоянно трясущемся вагоне предпочитал пользоваться электробритвой, а выйдя на пенсию достал подарок из красивого футляра и в первый раз изрезал с непривычки всё лицо. Но вскоре приноровился и уделял этой процедуре много времени, правда были моменты, когда он смотрел на блестящее лезвие и в голову лезли нехорошие мысли, но, как и всё в этом мире они проходили и жизнь продолжалась. В дверь позвонили, он открыл дверь и увидел дворника, который держал за локоть улыбающуюся бабу Клаву, Ахмед тоже улыбался, говоря: «Представляешь, вышел во двор с метлой и увидел твою соседку на качели, вот привёл, позаботься о бабуле, а то у меня дел много». Золотой ушёл, а баба Клава вдруг серьёзно сказала: «Пойдём ко мне Жора, я тебе что-нибудь приготовлю». У него на голове осталось мало волос, а те, что остались начали шевелиться от неожиданности, что-то пролепетав в ответ, он последовал за ней и было в этом что-то мистическое. Впереди, с распущенными седыми волосами в белой ночной рубашке, босиком шла старуха, а за ней с испуганным видом плёлся Жора. Со стороны это выглядело, как поход на экскурсию в преисподнюю, где проводником является старая ведьма, знающая царство мёртвых, как свои пять пальцев. Вскоре она стояла на кухне у плиты, готовя омлет, а он сидел на стуле и слушал эту странную женщину: «Пилюльки, примочки, уколы – всё это липа, обман, чтобы человек потерял веру в себя, в свой организм и побыстрее освободил место для других на этом свете. Надоело мне лежать с видом умирающей, в окружении мензурок и уток, вспомнила слова своей подруги Веры: «Запомни Клава, только злость и ненависть к окружающим лечат от болезней, приток адреналина убивает любую хворь». У Верки сын рецидивист, на руках её носит, когда на воле, потому как живёт по понятиям, а мои дети-интеллигенты ждут, когда я сдохну, чтобы нажиться от продажи моей квартиры. Только вот им! Старуха скрутила костлявый кукиш и поднесла Жоре под нос. Она выключила газ и задумчиво сказала: «Хочу опять переписать завещание, Жора, не обижайся, но желаю, чтобы после моей смерти, деньги, вырученные от продажи квартиры пошли в воровской общак, на помощь сидельцам. Попы призывают к смирению и любви к ближнему, а ты Жора попробуй ненавидеть людей, желать им мучительной смерти, а придя домой разорвать зубами подушку, представляя, что это твой недоброжелатель. Обещаю, спать будешь, как младенец, а утром встанешь свежий, как огурчик. Посмотри на меня, утром каталась на качели, а когда ты уйдёшь буду осыпать проклятиями прохожих, но ты не бойся, ты, Жора, такой же одинокий горемыка, а мы своих не кусаем». Они ели омлет, хозяйка спохватилась и достала из буфета шкалик водки, посмотрев на гостя, она оскалилась:

«Кто глушит водку по утрам

Тот поступает мудро.

Чтоб водку пить и морду бить,

На то оно и утро».

Баба Клава хрипло рассмеялась, показав жёлтые протезы и налив зелье в рюмки, тез тоста выпила свою, закрыв глаза от предвкушения тепла, разливающегося по телу. Всё происходящее Жора не мог объяснить, пока смотрел в нерешительности на рюмку, баба Клава взяла и выпила её, а потом сказала разочарованно: «Не компанейский ты мужик, Жора, хотела напоить тебя, а потом совратить пьяного, значит не судьба, пойду прилягу и предамся своим безумным фантазиям». Вернувшись к себе, он растянулся на диване и уставился в потолок, а через минуту начал хохотать. Эта женщина вступила в схватку с костлявой, которая пришла за ней и победила, оказавшись сильнее в своей ненависти к смерти.

В квартире выше этажом Савва после посещения ванной ждал прихода Оли, чтобы продолжить её обучение по установке и обслуживанию программного обеспечения бухгалтеров предприятий. Когда из своей комнаты появился отец, Савва побледнел, увидев у него в руках гарроту, сделанную из гитарной струны. Любимое орудие казни испанских инквизиторов смотрелось в руках музыканта зловеще, но сам Марк Алмазов улыбался: «Доброе утро сын, вот сделал на досуге, может когда-нибудь пригодится, а пока повешу на стену. Обитель двух мужчин должна наводить на мысль об их мужественности и несгибаемом характере, Оле это понравится. Всю жизнь я был окружён балалайками и другими щипковыми инструментами, а сейчас во мне проснулся воинственный дух предков, которые постоянно воевали». Савва усмехнулся: «Видимо последние события разбудили в тебе жажду крови, только вот нужны тренировки, давай для начала замочи чаек, которые гадят на нашей лоджии». Отец обидчиво поджал губу: «Напрасно смеёшься, хочу одну стену в этой комнате увесить разным оружием, гаррота первый экспонат, потом будут другие, главное начать собирать коллекцию», его перебил звонок в прихожей. Савва, просияв, поехал открывать Оле, она приходила каждое утро готовить завтрак, а подкрепившись они садились к компьютеру и занимались до обеда. Когда в комнате появился Николай Шульц, хозяева заволновались, а Марк Алмазов спросил напрямую: «Что, опять кого-нибудь укокошили?», но гость, поздоровавшись, обратился к Савве: «Нужна твоя помощь, мой друг, американский археолог, прислал мне для расшифровки узелковые письма народов, живших в горной системе Анды ещё до империи инков. Работа так меня увлекла, что я стал страдать бессонницей, и только услышав слова Анны, что бога ищут не в храмах, а у себя в сердце, понял методику расшифровки этих посланий. Каждое письмо было расшифровкой последующего, я прочёл первые письма и был шокирован, все научные трактаты о народах, покорённых инками были ошибочны. Народы уари, чачапойя, моче, тиуанако и многие другие не жили обособлено, а были объединены в конфедерацию народов Андов, имели свою столицу, армию и высшее руководство, которое улаживало междоусобные конфликты. Странно звучит, но у них была своя банковская система и плановое ведение хозяйства, золотые, серебряные рудники и сталеплавильные печи, гидротехнические сооружения, обеспечивающие орошение с/х угодий. Не было никаких войн с инками, это и были предки великой империи инков, которые объединились, посчитав, что вместе легче развиваться. Понимаете, это открытие ставит под вопрос историю доколумбовой Америки, кто-то пудрит со знанием дела, мозги мировому сообществу, преследуя свои цели. Но я столкнулся с трудностями в расшифровке второй части посланий, не могу выйти на последовательность узелковых писем, поэтому и пришёл, чтобы Савва помог её найти. Николай покосился на висящую гарроту, всё понял, улыбнулся Марку и сказал: «Если хотите могу подарить ржавый скифский акинак и греческий дротик, у Игната Карпоноса видел дробовик, а Автандил, когда выпьет, хвастается кинжалом, лучше повесить его здесь, чтобы не порезался». Слова гостя обидели Марка, возмущённо сопя, он снял со стены удавку и услышал Савву: «Папа, не обижайся, наш дом и без оружия пропах воинственной риторикой, повесь на стену мандолину, балалайку и другие инструменты, будет смотреться очень круто и указывать, кто ты по жизни». Отец просиял, в голове уже родился план повесить на стене музыкальные инструменты народов России, которые пылились на лоджии и в его комнате. Он побежал готовить экспонаты к демонстрации, а сын с гостем уселись перед компьютером, вскоре пришла Ольга и стала готовить завтрак для мужчин, гадая о приходе Николая.

Неделю спустя

В квартире супругов Абуладзе собрался весь личный состав жилищного общества пенсионеров, на столе стоял самовар с заварным чайником, чашки с душистым напитком и блюдо с хачапури, приготовленных хлебосольной Этери. Впервые в чаепитии принимал участие Ахмед, было видно, что он давно не участвовал в подобных посиделках, поэтому чувствовал себя неловко, стесняясь своих, огрубевших от работы рук. Как радушный хозяин Автандил сказал: «Угощайтесь свежей выпечкой, а собрались мы, чтобы составить список наших будущих жертв, людей, которые заслужили смерти, первый в списке идёт наш вороватый глава района, прошу голосовать», Автандил поднял руку, а потом громко рассмеялся. Его супруга посмотрела на него с укором и продолжила: «Не слушайте мужа, это он так шутит, на самом деле Коля Шульц был инициатором сегодняшнего чаепития, но для чего собрал всех я не знаю». Все посмотрели на археолога-криптолога, а он вдруг покраснел от смущения и хлебнув горячего чая, обжёг слизистую и смешно открыл рот, охлаждая нёбо, увидев это Автандил стал хохотать ещё громче, а Этери принесла стакан холодной воды. Адольф Ярушин не выдержал первый: «Да говори уже, Коля, чего позвал, как вы, учёные, можете нагнетать обстановку, я могу в любой момент сорваться и наговорить глупостей», Автандил закрыл лицо ладонями, чтобы гости не видели его слёз от смеха и уже икал. Этери пододвинула ему стакан с холодной водой и грузин, сделав глоток успокоился, а археолог сказал: «Я буду говорить, а вы пожалуйста не перебивайте, иначе мне будет трудно сосредоточиться, а вам понять, о чём речь. Я с помощью Саввы расшифровал древние узелковые письма, присланные мне моим американским другом, археологом Юлом Дэвисом. Общаемся мы посредством хитроумного шифра, поэтому недоброжелатели, которых хватает, не в курсе обсуждаемых нами тем. А мы открыли новую цивилизацию и место, где располагалась её столица, это плато в горах, скрытое от посторонних глаз и Дэвис, соблюдая все нормы предосторожности, нашёл там сокровища древних…», Шульц замолчал, чтобы перевести дыхание и тут в разговор, с горящими глазами влез Боря Трушин, со словами: «А, много золота?». Николай сказал одно слово: «Тонны» и за столом сначала наступила зловещая тишина, а потом заговорили все одновременно, а Адольф вскочил и стал бегать вокруг стола, что-то бубня себе под нос. Складывалось впечатление, что люди уже собрались делить сокровища, найденные таинственным американцем на другом конце Света, когда присутствующие немного успокоились, Николай продолжил: «Юл приглашает меня для раскопок древней цивилизации и для получения причитающейся мне доли сокровищ. Правительство Перу в курсе находки и всячески помогает в работе Дэвису, десять процентов от найденного, которые выделили ему, он хочет разделить со мной. Конечно поеду, я раньше много раз работал за границей и ужасно скучал по дому, поэтому хочу взять со мной в Перу часть России», Николай обвёл взглядом притихших соседей и добавил: «Хочу, чтобы вы, мои друзья, поехали со мной».

Эпилог

Волны тихого океана накатывали на песчаный берег, дул ветер, подгоняя кричащих чаек, а по песчаному пляжу шли два человека. Подойдя к берегу небольшой речки, впадающей в океан, они присели на камни и стали любоваться живописным видом. Справа находились горы, утопающие в зелени, шумел водопад, словно хотел заглушить своим рёвом звук набегающих на берег океанских волн. Около них села красивая птичка и стала выжидательно смотреть на людей, потом чирикнув, сорвалась и улетела в сторону леса.

«После города смотришь на этих птиц и животных и думаешь, что попала на другую планету», – Дина Трушкина была в белой майке и кремового цвета шортах, чёрные очки и соломенная панама делали её похожей на туристку, приехавшую познакомиться с местными достопримечательностями. Рядом с ней в лёгком парусиновом костюме и косынкой на голове сидела Елена Карпонос, солнечные лучи ей были противопоказаны, поэтому она держала в руке лёгкий китайский бамбуковый зонтик, она перевела разговор на другую тему: «Мой Игнат заканчивает строить православную церковь, а Ахмед мусульманскую мечеть, у них появился новый смысл жизни, я сама стала другой здесь, наверно потому, что тишина и спокойствие лечат израненную городскую душу. Появилась какая-то гармония с окружающей природой, никто не стреляет из рогатки по птицам, на дорогах не видно сбитых машинами кошек и собак, а местные при встрече улыбаются. Ты здорово придумала с больницей для бедных, только смотри Дина, не заразись какой-нибудь местной заразой, Коля Шульц хоть и позаботился о прививках нам, но всё равно как-то не по себе, когда ночью слышишь чьё-то шипение, стрекот и жужжание, не представляю, как они там в горах на раскопках с Анной. Даже Адольф с Зоей не усидели, вспомнили свою альпинистскую молодость, очень скучают по Инге, надеются, что скоро приедет с родителями. Ты Дина, целыми днями торчишь в своей лечебнице и не знаешь, что Савва с Олей скоро поедут в американскую клинику, где обещали его поставить на ноги, красивая пара будет, как мы когда-то с Игнатом». Дина посмотрела на часы и сказала: «Мне пора, пойдём Лена, а то люди ждут, я уже прилично говорю по-испански, а местные не могут понять, почему не беру с них денег. Приносят гусей, индеек, а один барана притащил, это всё сдаю Жоре, он в своей харчевне готовит такую вкуснятину, что местные повадились к нему на обеды. А он обхаживает одну мадам, полтора центнера веса, странный вкус у него, но глаза горят жизненной энергией, значит всё делает правильно. У моего Бориса от его блюд пузо выросло, не обхватить, надо его в местную банду пристроить юрист-консультантом, а то слоняется без дела по нашей деревне и учит всех жить». Они поднялись по тропинке на гору и перед ними предстала асфальтированная улица, по обе стороны которой стояли аккуратные деревянные дома, напоминающие русские срубы, на флагштоке развевался российский триколор и красно-белый флаг Перу. Елена, тяжело вздохнув, сказала: «Жалко грузины не приехали, Автандил бы здесь виноградники разбил и назвал бы вино: «Перуанская долина». Дина хитро прищурилась и ответила с улыбкой: «Подожди, я послала им фото самых красивых мест, где я загораю, пью коктейль, глажу ламу и всё такое, могу поспорить, что через пару месяцев они будут здесь». Подъехал квадроцикл с улыбчивым перуанцем, и Дина уехала лечить местных, а Лена после раздумий направилась на обед к Жоре.

В зале стояло десять столиков, сновали две девушки официантки, а на небольшой сцене в красной рубашке, чёрных галифе с лампасами и шлёпанцами на босу ногу сидел с балалайкой Марк Алмазов, вглядываясь в посетителей заведения. Здесь был сухой закон, но он умудрялся где-нибудь тяпнуть рюмочку перед выступлением, увидев Лену Карпонос, он обрадовался и виртуозно заиграл «Барыню». Потом они сели за стол, и Марк спросил: «Скажи, Лена, скучаешь по дому?». Она, пожав плечами, ответила: «Не знаю, иногда чувствую ностальгию, но когда вспоминаю, через чего пришлось пройти всем нам не так давно, то тоска как-то сама проходит». Подошёл, в белой поварской куртке, Жора и принёс большую тарелку с пельменями и супницу с окрошкой, они стали есть, а посетители смотрели, как они хлебают суп на квасе и думали об этих странных русских, которые едят странную похлёбку. Вся округа полюбила пельмени, красный борщ, холодец и другие национальные блюда, но окрошка вызывала у них необъяснимую фобию. Жора увидел приближающуюся полную даму с розой в тёмных волосах, он расцвёл на глазах и обратился к соотечественникам: «Жду, когда Игнат закончит строить церковь, хотим там с Эммой обвенчаться, правда у неё четверо детей от прежних браков, но я буду им хорошим отцом». Дама подошла, раскачивая бёдрами и присела на скрипнувший стул, поздоровавшись с земляками возлюбленного, она широко улыбнулась и сказала с ужасным акцентом: «Будем живы, не умрём».