Представители правой оппозиции (наиболее известные – Н.Бухарин, А.Рыков, М.Томский, Г.Сокольников) выступали за снижение темпов индустриализации и коллективизации, поддерживали врастание кулака и продолжение политики НЭПа. В этом случае о высоких темпах развития пришлось бы забыть, что неминуемо привело бы в конечном итоге к поражению в будущей ВОВ, а также к возможному скорому возрождению капиталистических отношений в стране.

Представители обоих оппозиционных направлений не были пассивными наблюдателями, а являлись активными противниками И.В.Сталина и его группы, стремились сместить его с поста фактического главы государства, выстраивая для этого различного рода планы, заговоры, идеологически опираясь на ортодоксальный марксизм-ленинизм со знанием дела.

Марксизм-ленинизм по-настоящему и глубоко тогда знали, главным образом те, кого и называли «контрреволюционными троцкистско-зиновьевскими элементами. Они могли обоснованный прагматический подход И.В.Сталина к толкованию основных марксистских и ленинских постулатов критиковать веско, аргументировано и убедительно для любого члена партии с позиций марксизма-ленинизма, позиций Октября. (Ю.Н.Жуков. ИНОЙ СТАЛИН. 1933-1937 гг. Концептуал, 2018, с. 204). И это делало их особенно опасными для реализации курса сталинской группы в построении социализма в СССР, когда рядовые коммунисты и простые советские люди не очень-то разбирались в дебрях коммунистической идеологии, нередко понимая под ней лишь доминирование государственно-народной собственности на заводы и фабрики, преобладание колхозов и совхозов на селе, возможность каждому стать всем, гарантии благополучного завтрашнего дня. Для них коммунистическая идеология выполняла роль религии. Подавляющее большинство коммунистов марксистов-ленинцев не читали работ своих «учителей», также, как и многие верующие не читали библии. Маркс, Энгельс, Ленин были мертвыми апостолами, а Сталин – живым, а все четверо воспринимались как единое целое. Высказывания и работы марксистских классиков-апостолов, также, как и христианских, принимались за истину, не требующую доказательств. Ученые гуманитарии вместо аргументов для обоснования правильности своих выводов приводили ссылки на Маркса, Энгельса и Ленина. И этого было достаточно. А если чьи-то выводы расходились с положениями классиков марксизма-ленинизма, то этого было уже достаточно в признании их враждебными. Поэтому сталинская модель социализма непременно должна была быть исключительно марксистско-ленинской хотя бы внешне, а сам он обязан был быть правоверным марксистом и ленинцем.

В связи с этим борьба с левыми и правыми велась в двух направлениях. Во-первых, не дать им возможности прийти к власти и, таким образом, не позволить привести страну к краху, если не в 30-е годы, то во время ВОВ. Во-вторых, помешать дискредитировать Сталина как марксиста-ленинца, чтобы не нарушать сложившийся идеологический баланс между руководством страны, рядовыми коммунистами и народом Советского Союза в интересах его мобилизационного и интенсивного развития в предгрозовой международной обстановке.

Противоборствующей стороной Сталину выступил и ряд военных по главе с генеральным комиссаром госбезопасности Г.Г.Ягодой (нарком НКВД, прикрывал заговорщиков) и маршалом Советского Союза М.Н.Тухачевским (первый зам. наркома обороны, курировал вооружение РККА), организовавших заговор с целью свержения И.В.Сталина. Еще основными его участниками были командарм 1 ранга И.Э.Якир (командующий войсками Киевского военного округа, член Военного Совета при наркоме обороны СССР), командарм 1 ранга И.П.Уборевич (с июня 1931 командующий войсками Белорусского военного округа, одновременно с 1934 года являлся членом Военного совета Наркомата обороны СССР), командарм 2 ранга А.И.Корк (начальник Военной Академии имени М. В. Фрунзе), комкор Р.П.Эйдеман (с 1932 года председатель Центрального совета Осоавиахима), комкор Б.М.Фельдман (с 1934 по 1937 год начальник Управления по начальствующему составу РККА и член Военного Совета при наркоме обороны СССР), комкор Н.А.Ефимов (начальник Главного артиллерийского управления РККА; в 1934-1937 член Военного Совета при НКО СССР), комкор Р.В.Лонгва (Начальник Управления связи РККА с 1935 по 1937 гг.), комкор К.А.Чайковский (с апреля 1936 г. начальник Управления боевой подготовки РККА), комкор В.М.Примаков (заместитель командующего Ленинградским военным округом, член Военного совета при наркоме обороны СССР), комкор В.К.Путна (с 12.1934 г. Военный атташе при посольстве СССР в Великобритании), армейский комиссар 1 ранга Я.Б.Гамарник (с 1934 г. первый заместитель наркома обороны СССР, одновременно в 1929-1937 гг. начальник Политуправления РККА, одновременно ответственный редактор газеты «Красная звезда». Застрелился при аресте). Всего с лета 1936 г. по 1 июня 1937 г. был арестован 131 военнослужащий в званиях от полковника и выше. (Ю.Н.Жуков. ИНОЙ СТАЛИН. 1933-1937 гг. Концептуал, 2018, с. 302-307).

Огромной проблемой для построения социализма в СССР были репрессии. На эту тему написаны целые тома, в которых отражены различные взгляды, которые можно условно разделить на три основные группы: репрессии «кровавого режима Сталина» были массовыми – многомиллионными; репрессии были, но носили в основной справедливый характер; репрессии были как обоснованные, так и несправедливые, хотя их количество многими завышается. Рассмотрим эту проблему как таковую, опираясь на собственный анализ путем изучения доступных автору материалов.

Большевики, взяв власть, как уже отмечалось ранее, вооружившись марксистскими догмами, в качестве главного инструмента управления страной использовали принуждение как с открытыми врагами, классово чуждыми элементами, так и практически ко всем несогласным. А их было немало. Особенно в период «военного коммунизма», НЭПа и коллективизации, появлялись массы протестантов против большевистской власти: восставшие, забастовщики, саботажники и просто активные инакомыслящие. Этим нередко пользовались недобитые белогвардейцы, зарубежные спецслужбы, кулацкие банды… и церковь. Молодая власть, не всегда способная разумно разрешать возникавшие проблемы, часто просто не располагая необходимыми для этого средствами, но вооруженная пролетарской решимостью, прибегала к подавлению, порой жестокому, всех противостоящих. Несправедливость при этом проявлялась, но жесткость мер в тех условиях нередко была и обоснованной. На этой почве в течение ряда лет формировалась партократия и силовые структуры – ВЧК, ОГПУ, НКВД, внутри которых были свои протестанты.

Несправедливость в период становления большевистской власти, вызванная репрессиями, безусловно, негативное явление, но которое можно объяснить – шел поиск путей построения принципиально нового социального государства, хотя и не для всех это было убедительным аргументом. Но время шло, власть укреплялась, а репрессии оставались. В этой связи было важно без излишней политизированной крикливости разобраться (или попытаться) в причинах использования репрессий в годы первых пятилеток.

Но предварительно хотелось бы пояснить, почему церковь была упомянута в общем списке вместе с недобитыми белогвардейцами, зарубежными спецслужбами и кулацкими бандами. С окончанием Гражданской войны свою «святую» борьбу за утраченные власть и богатства под одеждами «духовности» немалая часть священников не прекратила. «Верующие и духовенство в ряде случаев оказывали заметное сопротивление антирелигиозной политике, которое иногда соединялось с борьбой против коллективизации. Только за 1930 год в СССР было зафиксировано 1.487 массовых выступлений на религиозной почве (большинство из них в марте 1930 года – 514 выступлений и в апреле 1930 года – 391 выступление)» (В.С.Батченко. «Крестьянское сопротивление государственной антирелигиозной политике в 1929-1931 гг.» Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Смоленск, 2015, с.143). Однако в реальности религиозную окраску, этим, как правило, кулацким выступлениям нередко придавала опора главарей банд кулаков на религиозных единомышленников из числа священников, являвшихся идеологическими и активными противниками Советской власти, призывавших к борьбе с ней, как антихристовой, за истинную веру.

В течение 1929-1930 г.г. на территории ЦЧО (Центральный черноземный округ) ПП ОГПУ было вскрыто и ликвидировано 3 чисто церковных контрреволюционных монархических организаций, 4 контрреволюционные организации с участием в них церковнослужителей и членов приходских советов и 30 контрреволюционных групп.

Самая крупная контрреволюционная церковно-монархическая организация «буевцев» в своем руководящем центре имела: бывшего князя, полковника генштаба Н.Н.Дулова, бывшего лейтенанта морской службы, сына сенатора, тайного советника И.Г.Стеблин-Каменского, бывшего полковника Полякова и др., которые, перерядившись в священнические рясы в период 1920-1922 г.г., вели систематическую борьбу с советской властью. Обвиняемый Дулов на допросе показал: «Они всеми силами стараются группироваться около церквей».

Методы работы их сводились в основном к контрреволюционной и антисоветской агитации с использованием религиозных предрассудков верующих масс. Обычно агитация против мероприятий советской власти сопровождалась предсказаниями о скорой кончине мира, о существовании антихриста в лице коммунистов и советских работников, о неизбежной гибели их и т.п. Ведя контрреволюционную работу по срыву коллективизации, члены организаций распускали слухи о том, что всех колхозников будут клеймить печатью антихриста; как на выход из положения указывали на необходимость «подняться всем против власти антихриста». Ориентировались главным образом на раскулаченные силы деревни. (М.Северчанская. 1930. «Буевцы-самая влиятельная партия в РПЦ» https://www.proza.ru/2019/01/02/1320).

В спецсообщении ПП ОГПУ по АЧК (Азово-Черноморский край) в ОГПУ об активизации церковно-сектантского подполья в связи с засухой от 22.05.1934 г. Зам. председателя ОГПУ т. Агранову докладывалось:

…Реакционные церковники в целях усиления своего контрреволюционного влияния на массы инсценируют разного рода «чудеса» в виде появления «Божьей Матери» и «святых старцев», исцеляющих от болезней и т.д. и карающих коммунистов-безбожников. Кулацко-белогвардейский элемент, блокируясь с церковно-сектантской контрреволюцией, использует засуху в контрреволюционных повстанческих целях, распространяя контрреволюционные воззвания с призывом к открытой борьбе с советской властью.

Начальник 3-го отделения СПО ОГПУ Парфимович. («Подрывная работа церкви против Советской власти в 20-30 годах». 4.12.2019. https://cont.ws/@lapsha71/1521287).

Это только небольшая часть церковной активности в борьбе с Советской властью, которую игнорируют разоблачители гонений и преследований православия со стороны коммунистов. Но для различного рода обличителей Советской власти является аксиомой тот факт, что ЛЮБОЙ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЬ НЕВИНОВЕН ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ (даже если он, хотя и в рясе, бандит и активный враг с оружием в руках), а СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПРЕСТУПНА, пусть лишь только и защищается, безусловно, допуская перегибы, которых сложно было избежать в процессе широкомасштабной борьбы за новый общественный строй.

Однако накал борьбы церкви и атеистической власти после окончания Гражданской войны все же начал снижаться.

Во-первых, этому послужило заявление Патриарха Тихона в Верховный суд РСФСР 16.06.1923 г., в котором он, в частности, сказал: «Обращаясь с настоящим заявлением в Верховный Суд РСФСР, я считаю необходимым по долгу своей пастырской совести заявить следующее: будучи воспитан в монархическом обществе и находясь до самого ареста под влиянием антисоветских лиц, я действительно был настроен к Советской власти враждебно, причём враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям. Как то: обращение по поводу Брестского мира в 1918, анафематствование в том же году власти и, наконец, воззвание против декрета об изъятии церковных ценностей в 1922. Все мои антисоветские действия за немногими неточностями изложены в обвинительном Заключении Верховного Суда. Признавая правильность решения Суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из под стражи. При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежёвываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции».

Во-вторых, 29 июля 1927 года было издано Послание Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и Временного при нём Патриаршего Священного Синода «Об отношении Православной Российской Церкви к существующей гражданской власти», в литературе обычно именуемое Декларацией митрополита Сергия или Декларацией 1927 года. Послание, прежде всего, отмечало факт ожесточённой вредительской и диверсионной деятельности «наших зарубежных врагов», в связи с чем особо важно «теперь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и Правительством» (Послание заместителя патриаршего местоблюстителя, Митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и временного при нем Патриаршего Священного Синода. Декларация» Митрополита Сергия. 1927 г.).

В-третьих, популярность протестного знамени ортодоксального православного христианства у народа стала падать. С одной стороны, увеличивалось количество атеистов, а с другой – снижалась религиозность и самих верующих (частота посещения храмов, строгость в соблюдении религиозных обрядов, норм христианского поведения и т.п.). Отделение церкви от государства и проводившаяся с первых лет Советской власти атеистическая пропаганда оказались достаточно эффективными. Перепись 1937 года показала, что из 98,4 млн. жителей Советского Союза в возрасте от 16 лет и старше 55,3 млн. человек назвали себя верующими, из которых 41,6 млн. причислили себя к православным (В.Н.Старовский. О численности верующих в СССР и их распределении по религиям по переписи 1937 года). Таким образом, православные составляли 42% взрослого населения, представители иных религий 14%. Получалось, что атеистами себя признали 44% – самая большая группа населения. И это спустя всего лишь 20 лет после тоталитарного в несколько сот лет религиозного воздействия.

В-четвертых, уменьшились материальные возможности самой церкви. Лишившаяся привилегий и гарантированного дохода, церковь приобрела необходимость содержать себя и платить налоги, как и всякий другой субъект хозяйственной деятельности. В результате, если у церкви было мало прихожан и доходы не покрывали расходы, ее деятельность сворачивалась, и приход закрывался. Народ, что называется, трудовой копейкой голосовал за приход. Церкви зачастую закрывались и после ареста священнослужителя, занимавшегося антисоветской деятельностью.

Нередки были случаи, когда местное население (в частности, староверы) само требовало закрытия церквей и передачу их зданий под школы, клубы и т.п. Кстати, историк Е.Ю.Спицын считает, что именно больше староверы, чем большевики, закрывали и рушили храмы российской православной церкви, квитаясь с ними за свое двухсотпятидесятилетнее жестокое преследование «никонианцами». Заброшенная церковь в итоге переходила в ведение местных органов власти. Что делать с такой церковью, всегда решал местный управляющий орган. Случалось, что церковь разбирали на кирпичи или просто сносили, если она мешала, скажем, строительству. Но чаще всего здание использовали. Переделывали под клуб, склад, мастерские и т.п.

К 1937 году количество культовых зданий сократилось на 58% от их дореволюционного количества (П.А.Красиков. О некоторых ошибках при проведении в жизнь законодательства о религиозных культах // Избранные атеистические произведения. М., 1970, с. 238).

В данном вопросе был и явный перегиб. Автор, являясь атеистом, считает, что это нанесло огромный ущерб нашей культуре и истории. Например, храм Христа Спасителя, который варварски уничтожили, являлся памятником выдающейся победы русского народа в Отечественной войне с Наполеоном. В качестве смягчающего обстоятельства этому факту вандализма можно отметить, что перед этим, на протяжении почти пяти лет храм был заброшен. Морской Никольский собор в Кронштадте, стал олицетворением сохранения памяти о всех русских моряках, погибших за Отечество, но был закрыт в 1929 году и разорен (восстановлен к 20.10.2010 г.). Собор Святого равноапостольного князя Владимира в Севастополе, являющегося Усыпальницей знаменитых русских адмиралов: Михаила Лазарева, Павла Нахимова, Владимира Корнилова и Владимира Истомина, в 1932 году превратили в мастерские ОСАВИХИМА (после войны долгое время не восстанавливали, полностью ввели в строй в 1989 году к празднованию 1000-летия Крещения Руси).

Многие из снесенных храмов были образцами высокой архитектуры, являвшимися памятниками большого культурного и исторического значения. Церковь Спиридона, епископа Тримифунтского (ул. Спиридоновка, 24/1) – православная церковь, была построена в 1639 г., разрушена в 1930 году. Церковь Флора и Лавра у Мясницких ворот – построена в 1657 году на средства прихожан Мясницкой слободы. Снесена вместе с прилегающими строениями в 1934-1935 годах. Церковь Спаса Преображения на Глинищах – построена в 1802 году предположительно по проекту В.И.Баженова. Снесена в 1931 году. Церковь Космы и Дамиана в Нижних Садовниках – была построена в слободе государевых садовников в 1657 году. Выделялась редким по форме порталом. Снесена в 1932 году. И многие другие.

Религия и церковь в Советском государстве не были запрещены. Под запретом находилась лишь деятельность определенных религиозных сект, которые, кстати, до сих пор не в чести и у официальной церкви.

Но вернемся к политическим репрессиям 30-х годов.

Для И.В.Сталина, как уже отмечалось, власть не была целью, а лишь СРЕДСТВОМ РЕАЛИЗАЦИИ ЕГО МОДЕЛИ СОЦИАЛИЗМА, которая должна была привести страну к процветанию. Его ближайшие соратники В.М.Молотов, Л.М.Каганович, К.Е.Ворошилов, а позднее, Жданов, Л.П.Берия и ушедшие из жизни С.М.Киров, В.В.Куйбышев Г.К.(Серго)Орджоникидзе, проводили курс на интенсивную индустриализацию, сплошную коллективизацию и культурную революцию страны. Чтобы успешно реализовать этот курс в первых пятилетках, И.В.Сталину и его команде нужно было покончить со сторонниками Троцкого и правоуклонистами – Бухариным и компанией. С ними много лет велись дискуссии, многие из них каялись и обещали не создавать больше оппозиционных фракций, но их противостояние сталинской группе продолжалось. Левые и правые оппозиционеры становились препятствием на пути построения индустриально-колхозного социализма в условиях, когда его нужно было строить максимально быстрыми темпами. Международная обстановка не позволяла замедляться. Устранение этого препятствия, по мнению автора, И.В.Сталин, исходя из законов политической борьбы того времени, видел в физическом уничтожении своих непримиримых противников и репрессировании их ближайших сторонников (которые, по мнению многих историков, такие же планы вынашивали и против Сталина), так как другие методы борьбы с ними в течение многих лет результатов не дали. Насколько законно было это решение, однозначно ответить на этот вопрос не представляется возможным, но политически оно было верным. Для решения данной задачи ему требовались соответствующие исполнители – в НКВД и партии.

Думается, что Ягода и Ежов должны были ограничиться выполнением именно этой задачи. Однако Ягода, к тому же один из руководителей военного заговора против Сталина, развернулся широко, репрессируя не только сторонников оппозиционеров, но и сподвижников самого вождя, а также просто невинных людей, чтобы создать в обществе атмосферу негативного отношения к действующему руководству страны. Когда стало ясно, что Ягода «за фрукт», его заменили Ежовым. Именно последний решил главную задачу, но оказался еще более жестоким в деле развязывания уже действительно массовых репрессий (сам в недавнем прошлом партократ), создав такое явление, как «ежовщина», за что и был расстрелян.

Партократия должна была очистить ВКП(б) от активных троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев и т.д., но не репрессивными мерами. Она, решая главную задачу, и про себя не забыла. Под видом разоблачения троцкистов, партократы в союзе с НКВД избавлялись от своих конкурентов, честных коммунистов, критиковавших их за реальные недостатки в работе, не согласных с их методами работы. В этом им помогало конформистское большинство – тысячи рядовых коммунистов, как бы невиновных в репрессиях, но именно с их молчаливого согласия они совершались. Позднее (во времена Хрущева), они же, кто дожил, коллективно осуждали культ личности и «кровавого тирана» Сталина.

Но был еще один активный участник репрессий – простые советские люди, о которых в такой связи не принято говорить. Либералы и прочие антисталинисты считают, что существовала целая система доносительства, созданная Сталиным, подразумевая под этим агентурный аппарат НКВД. Но речь идет не об этом. У всех спецслужб любых государств имеется агентурный аппарат, у многих из которых он был значительно многочисленнее, чем в СССР даже сталинского периода (Германии, Польши, Италии, Испании, Румынии и т.д.). Существовали тысячи доносчиков-инициативников, которые не были в негласном аппарате НКВД, но писали доносы на соседей по коммунальной квартире, чтобы получить себе их комнату, на коллег по работе конкурирующих с ними в каком-то вопросе, на начальника, чтобы занять его место, на коллегу артиста ради получения его роли, из чувства мести и т.д. Многие выступали в роли лжесвидетелей по оговорам, обличителями на собраниях и т.п. Спору нет. Спрос рождает предложение. У партократии, НКВД и данных инициативников оказалось много общего. Но система не породила их, а выявила. Подлецами они были и раньше, а партократы и НКВД предоставили им возможность только раскрыться.

Кстати, в процессе ведения уголовных дел по оппозиции практически все представители, так называемой, «ленинской гвардии» признали себя виновными в предъявленных им обвинениях. В ходе следствия оговаривали друг друга, называли своими соучастниками лиц, которых им навязывало следствие, и приписывали им несовершенные деяния в пособничестве, униженно просили пощады, особенно в этом плане отличились Зиновьев и Бухарин. (Ю.Н.Жуков. ИНОЙ СТАЛИН. 1933-1937 гг. Концептуал, 2018, с. 252-253). Аналогично в ходе следствия вели себя и участники военного заговора, кроме Гамарника, который застрелился при аресте. Они были явно не Зоя Космодемьянская. Позднее, арестованные Ежовым генералы А.В.Горбатов и К.К.Рокоссовский и некоторые другие, несмотря на пытки, не признали себя виновными и никого не оговорили, так как были действительно мужественными людьми и ни в чем невиновными. Впоследствии их освободили и они стали выдающими полководцами ВОВ.

Короче, главными инспираторами репрессивной несправедливости были ПАРТОКРАТЫ и КОНФОРМИСТСКОЕ БОЛЬШИНСТВО ВКП(б), НКВД и ДОНОСЧИКИ-ИНИЦИАТИВНИКИ. Знал ли об этих репрессиях И.В.Сталин? Конечно, знал. Принимал ли он меры по их пресечению? Принимал, но видя, что должных результатов они не давали, вождь приходил к пониманию необходимости замены использования отдельных мер РЕФОРМИРОВАНИЕМ ВСЕЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ И ПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ В СТРАНЕ. И начинать нужно было с переработки КОНСТИТУЦИИ. Новый высший закон должен был создать условия для радикального и принципиально иного формирования всех видов и уровней власти и изменения характера ее деятельности. Обсуждение предложенного И.В.Сталиным проекта Конституции вызвало у партократии категорическое его неприятие, которое навсегда разделило их на два противостоящих лагеря и до предела обострило проблему репрессий. В чем заключались основные разногласия между ними, и что позволило партократии одержать относительную победу над «всесильным» И.В.Сталиным?

Во-первых, сталинская группа считала необходимым устранить раскол в обществе, обусловленный его делением на имеющих право выбирать власть и лишенцев, полностью отказавшись от прежней советской ограничительной избирательной системы. Согласно новой концепции Конституции планировалось ввести всеобщие, равные, прямые и тайные выборы, которую ортодоксальные оппоненты называли буржуазно-демократической (Там же, с. 88). При этом голоса определялись по простой схеме – один избиратель, один голос. В целом новая избирательная система лишала пролетариат даже призрачных, фиктивных его преимуществ, а вместе с тем и ставила под сомнение дальнейшее использование такого основополагающего для марксизма-ленинизма, для партии понятия, как диктатура пролетариата. А партократия лишалась своих традиционных полномочий, права влиять на формирование высшего органа советской власти. (Там же, с. 168).

Во-вторых, в новой Конституции предусматривались альтернативные выборы. В интервью 1 марта 1936 г. одному из руководителей американского газетного объединения «Скриппс-Говард ньюспейперс» Рою Уилсону Говарду И.В.Сталин сказал: …Избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации… Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов. (Правда, 1936, 5 марта).

Выступая на чрезвычайном VIII съезде Советов, глава СНК В.М.Молотов введение альтернативных выборов назвал отказом партии от монополии на власть на том основании, что наряду с большевистской партией, кандидатов в Советы будут выставлять многочисленные беспартийные организации. (В.М.Молотов. Конституция социализма. Речь на чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов. М. 1936, с. 10-11).

Партократия к альтернативности выборов в сочетании с всеобщей, равной, прямой и тайной формой их проведения отнеслась крайне негативно, так как в них первые секретари ЦК нацкомпартий, крайкомов, обкомов, горкомов и райкомов увидели прямую угрозу их положению и реальной власти. Главный аргумент против этих конституционных нововведений партократы называли угрозу проникновения с их помощью во власть враждебных элементов и даже откровенных врагов. На это М.В.Молотов ответил так: «При новом порядке выборов не исключается возможность выборов кого-либо из враждебных элементов, если там или тут будет плоха наша агитация и пропаганда. Но и эта опасность в конце концов должна послужить на пользу дела, поскольку она будет подхлестывать нуждающиеся в этом организации и заснувших работников». (Там же, с. 11-12).

Такой ответ совсем не понравился партократии, так как она в условиях монополии одной партии давно разучилась эффективно работать как раз в сфере агитации и пропаганды, и не была готова к конкурентной борьбе за власть.

В-третьих, в новой Конституции предусматривалась отчетность депутатов перед избирателями. Согласно этому положению каждый депутат обязан был отчитываться перед избирателями в своей работе и в работе Совета депутатов трудящихся, мог быть в любое время отозван по решению большинства избирателей в установленном законом порядке. Это вводило систему ответственности депутата перед избирателями. Кстати, в нынешней Конституции РФ такого положения нет.

И это положение не устраивало партократию, потому что она привыкла отчитываться только перед вышестоящими органами, с которыми она, как правило, находили общий язык.

В-четвертых, Верховный Суд СССР и специальные суды СССР, Верховные Суды союзных республик, Верховные Суды автономных республик, краевые и областные суды, суды автономных областей, окружные суды должны были избираться соответствующим уровнем Советов сроком на пять лет. Народные суды избирались гражданами района на основе всеобщего, прямого и равного избирательного права при тайном голосовании – сроком на три года.

Судьи становились независимыми и подчинялись только закону. Разбирательство дел во всех судах СССР должно было производиться открыто, без исключений, с обеспечением обвиняемому права на защиту.

Данное положение тоже не устраивало партократов, так как они привыкли к тому, что судьями были те, кто был угоден им, а правосудие на своем уровне осуществляли они, суды и судьи лишь послушно оформляли их волю. Таковы правила при диктатуре.

Тем не менее, 5 декабря 1936 г. Всесоюзный съезда Советов утвердил новую Конституцию СССР. Формально группировка И.В.Сталина одержала убедительную победу, поскольку новый Основной закон, который должен быть стать правовой основой политических реформ в стране, был все же принят. На момент принятия этот документ считался самой демократичной Конституцией в мире. Те права и свободы, провозглашенные в главенствующем для страны документе, не были озвучены нигде. Фактически она представляла собой СТАЛИНСКУЮ МОДЕЛЬ СОЦИАЛИЗМА – конкретную, а не абстрактно утопическую, предусматривающую построение действительно социально справедливого общества.

Но внедрение Конституции в реальную жизнь пошло не сразу и не в полной мере. Партократия поддержала принятие Основного закона, но оговорила условие – на практике пока не применять тех его положений, которые, прежде всего, определяли порядок выборов, обосновывая свое требование тем, что в стране очень много действующих активных врагов. Еще во время проведения съезда 4 декабря 1936 г. на пленуме ЦК ВКП(б) она начала нагнетать атмосферу жестокой борьбы. Так, Р.И.Эйхе (первый секретарь Западно-Сибирского крайкома) с неприкрытой кровожадностью сказал: «Факты, вскрытые следствием, обнаружили звериное лицо троцкистов перед всем миром… Их нужно расстреливать». Такую же позицию занял С.В.Косиор (первый секретарь ЦК ВКП(б) Украины): «…Мы разоблачили… сотни самых злобных людей…». И др. (Ю.Н.Жуков. ИНОЙ СТАЛИН. 1933-1937 гг. Концептуал, 2018, с. 238-239).

Свое нагнетание партократы продолжили через два месяца на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б). К уже названным Р.И.Эйхе и С.В.Косиору добавились Н.С.Хрущев (первый секретарь Московского парткомитета), Л.И.Мирзоян (первый секретарь ЦК КП(б) Казахстана), Я.И.Попок (первый секретарь ЦК КП(б) Туркмении), И.Д.Кабаков (первый секретарь Свердловского обкома), появление которого на трибуне Сталин встретил репликой: «Всех врагов разогнали или остались?» (РГАСПИ. Ф.558. п.11. Д.18. Л.24), Е.Г.Евдокимов. (Вопросы истории. 1993. №6, с.4, 7, 18, 21, 25, 27; №7, с.11).