После поражения «похода на Москву» и отступления Белых многие священнослужители вынуждены были оставить свои приходы, опасаясь репрессий со стороны советской власти, храмы приходили в еще большее запустение. Члены ВВЦУ или уходили «в затвор» в монастыри (как, например, епископ Донской Митрофан, затворившийся в Старочеркасском Ефремовском монастыре), или уходили вместе с отступавшими Белыми армиями. Большинство южнорусских епархий оказалось обезглавленными. Россию покинули митрополит Киевский Антоний, архиепископ Волынский Евлогий, Кишиневский Анастасий, Курский Феофан, архиепископ Таврический Димитрий. Это сделало возможным быстрое распространение на Украине как униатской церкви, пытавшейся насадить здесь свои обряды, так и «обновленцев-живоцерковников». На территории Украины, занятой в 1919 г. Добровольческой армией, автокефалия не восстанавливалась, епархии включались в ведение ВВЦУ.
По особому сложилась судьба Православной Церкви в Белом Крыму в 1920 г. Сменивший Деникина на посту Главкома генерал Врангель был убежденным сторонником придания православию характера общегосударственной идеологии… С этой целью он идет на беспрецедентный шаг, утвердив в должности «епископа армии и флота» (новая должность, заменившая протопресвитера армии) епископа Севастопольского Вениамина (Федченкова). Он совмещал тем самым управление своей епархией с руководством армией и флотом, которые теперь также получили статус самостоятельной епархии…
Незадолго до эвакуации из Крыма в октябре 1920 г., по представлению епископа Вениамина предполагалось ввести новые должности – корпусных благочинных. Тем самым, иерархия военного духовенства приобрела бы завершенный вид, объединив всех священников епархиального управления армии и флота…»
Из этой статьи православного священника видно, что Российская православная церковь активно участвовала в ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЕ с Советской властью – как ее ОРГАНИЗАТОР и НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ УЧАСТНИК. Игумен Петр (Кузовлев) помимо своей воли убедительно доказывает, что Красная Армия воевала не со священниками, а сражалась с вооруженными белобандитами в рясе. И стенания здесь о преследованиях и гонениях Советов на церковь и святую веру жалкая попытка спрятать истинную сущность «борьбы в защиту попранного православия». С врагами, ведущими вооруженную борьбу, с оружием в руках, дискуссий не ведут, их уничтожают.
Несколько слов о разграблениях церкви. Когда в начале двадцатых годов, в стране, разорённой гражданской войной, вспыхнул голод, советская власть обратилась к РПЦ с просьбой дать взаймы государству предметы из золота, серебра и драгоценных камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа. Драгоценности были необходимы для закупки продовольствия за рубежом. Патриарх Тихон, ранее уже подвергавшийся аресту за антисоветскую деятельность, призвал священников не давать ничего «безбожникам», назвав такую просьбу святотатством. (К чему стадам дары свободы… Восстановление смыслов. https://ss69100.livejournal.com/4658338.html).
Но власть у нас народная и интересы народа превыше всего. Экспроприация церковных ценностей началась в Советской России в 1921 году – на пике голода, когда она, не найдя отклика у РПЦ, принялась частично изымать из церквей ценности. Даже при всех натяжках с юридической точки зрения, Советы обставляли экспроприацию церковных ценностей рамками закона. А вот их оппоненты – белогвардейцы – не утруждали себя такими мелочами, и предпочитали просто грабить церкви. В новой России об этом позорном факте не принято говорить, но правда есть правда – первыми грабить РПЦ начали «духовные борцы за святую веру». (https://aloban75.livejournal.com/1441049.html).
Как же сподвижники Российской православной церкви действовали в этой «духовной борьбе за святую веру»? Проиллюстрируем ответ на данный вопрос следующим материалом (Шепард. «Как белогвардейцы грабили церкви». 13.04.2013. colonelcassad.livejournal.com/1047826.html).
Самый вопиющий случай святотатства – это последствия похода генерала Мамонтова летом 1919 года в тыл красным в районе Воронежа. В последних числах июля между Таловой и Новохоперском была собрана конная группа под командованием Мамонтова из 7–8 тыс. сабель. Ей Деникиным была дана задача прорвать фронт красных и овладеть железнодорожным узлом – Козловым. Ввиду пассивности левого фланга направление было изменено на Воронеж. Задача была выполнена, и Мамонтов двинулся назад, переправился через Дон и соединился с корпусом генерала Шкуро.
Этот рейд нанёс значительный урон красным. Мамонтовские войска уничтожали склады и запасы, взрывали мосты, распускали мобилизованных. Но Мамонтов запомнился в этом рейде не хорошо проведённой тактической операцией, а крайней степенью грабежа. Его войско тащило всё, что можно.
Согласно донесению, помещенному в белой газете «Приазовский край» от 27.08.1919 года, были разгромлены все тылы красных и советы, доставлены родным и близким богатые подарки, войсковой казне 60 млн. рублей. Генерал Деникин в ответ на это донесение заметил: «Громадную ценную добычу привёз он (Мамонтов). Чего в ней только не было – тысячи золотых и серебряных вещей, иконы в золотых окладах, церковные сосуды, жемчуга и бриллианты».
Откуда взялись эти церковные ценности в обозе Мамонтова? Он подчистую ограбил около 80 церквей.
Бывший белогвардеец И.Лунченков уже в эмиграции писал о своём участии в упомянутом рейде. «Главную часть добычи составляли церковные ризы, иконы, кресты, изъятые из «храмов божьих». Этот «подарок Дону» стал яблоком раздора между Сидориным и Богаевским. Перехватив добычу ещё в Миллерово, Сидорин беззастенчиво начал выбирать самое ценное. Начавшийся раздор между атаманом и командиром окончился эвакуацией, чтобы затем ещё в более ожесточённой форме продолжиться за границей.
К мамонтовской «коллекции» Богаевский прибавил ещё одну «добавку» – разграбление белыми Старочеркасского и Новочеркасского соборов. Только одного золота Богаевский вынул из этих двух храмов 11 фунтов (около 5 кг).
Вывоз награбленного церковного добра был поручен управляющему Новочеркасским отделением Госбанка А.А.Скворцову. По пути на Запад ценности подвергались неоднократному грабежу белыми. Под Екатеринодаром была взломана крыша вагона и взято несколько ящиков драгметаллов. За несколько дней до падения белых ценности прибыли в Новороссийск и были погружены на итальянский частный пароход «Чита-де-Венеция» торговой фирмы «Аслан Фреско и Сын» для отправки в Константинополь. За перевозку награбленных церковных ценностей (1178 пудов только одного серебра) белогвардейцы заплатили 145 пудов серебра».
Далее И.Лунченков описывает, как белые поступили с награбленным. «В 1922 году в Катарро прибыла группа американских миллионеров. Осмотрев ценности, они заявили, что в таком виде, боясь скандала и огласки, они их не купят – необходимо всё обратить в лом. Для крушения ценностей была приглашена офицерская молодёжь, всего около 40 человек. Ломались часы из драгметаллов (3 тыс. штук), траурные венки с гробниц исторических лиц, ризы с икон, вынимались камни, серебро дробилось в муку. Белые офицеры, разумеется, тащили с такой работы всё, что можно. Вмешалась югославская власть, были произведены обыски и найдена часть ценностей на квартире работников. Дело пошло в суд. Белый офицер Богачёв сел на 8 месяцев в тюрьму, ещё несколько офицеров получили по 3–4 месяца тюрьмы.
По итогам работы, которая длилась 2 месяца, были уложены 700 ящиков по 15 пудов каждый, т. е. больше 10 тыс. пудов (160 тонн). Под руководством вандалов (читай «борцов за духовность и святую Русь» – доб. авт.) погибли исторические ценности России. Сдавали награбленное американцам Сахаров и Гензель. От американцев были получены 50 млн. франков. Деньги переданы лично Врангелю».
Часть награбленных церковных ценностей, как уже говорилось выше, была украдена офицерами по пути. К примеру, белогвардеец Скворцов утащил около 30 кг серебра и 7 кг золота. Считается, что убит в Стамбуле экс-атаманом Богаевским.
«Пройдись по парижским бульварам, – писал князь В.Львов (22.09.1922 г.), бывший обер-прокурор Святейшего синода при Временном правительстве, – и вы увидите выставленные в витринах магазина золотую утварь, золотые драгоценности и ризы, снятые с икон. Позор».
Для учёта награбленного генералом Мамонтовым церковного имущества Деникиным была составлена специальная комиссия, которая называлась «Комиссия по реализации военной добычи».
К примеру, это одна из её описей: «Акт № 142. ст. Мариуполь, 22 октября 1919 года. Я, доверенный агент Комиссии штабс-капитан Глебович отправил в вагоне за № 456.790 по накладной за № 084952 на имя протопресвитера военного и морского духовенства Шавельскому следующее: икон – 250 штук, ящиков с церковным имуществом – 6 штук, колоколов разной величины – 4, некоторые части подсвечников». И т. д.
Из сказанного можно сделать вывод, что больше всех грабили РПЦ возлюбленные чада церкви, православные верующие, большей частью из дворян во имя личного обогащения, а не богоотступники – большевики. Советская власть, если и реквизировала церковные ценности, то в интересах народа – накормить его во время голода.
В целом в процессе Гражданской войны Российская православная церковь БЫЛА НЕ ЖЕРТВОЙ коммунистов-безбожников, а АГРЕССИВНЫМ ВОРУЖЕННЫМ ВРАГОМ, активно сражавшимся с Красной Армией и Советской властью НЕ ВО ИМЯ ВЕРЫ и ПРАВОСЛАВНЫХ СВЯТЫНЬ, а ЗА СВОЕ ИМУЩЕСТВО, ПРИВИЛЕГИРОВАННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ в ГОСУДАРСТВЕ и ВОЗМОЖНОСТЬ ИМЕТЬ БАСНОСЛОВНЫЕ ДОХОДЫ.
РПЦ в СССР до 1991 года
Свою «святую» борьбу за утраченные власть и богатство под одеждами «духовности» часть священников продолжила и после Гражданской войны. Так, в материале Марины Северчанской приводятся следующие данные (1930. «Буевцы-самая влиятельная партия в РПЦ» https://www.proza.ru/2019/01/02/1320).
В течение 1929–1930 г.г. на территории ЦЧО (Центральный черноземный округ) ПП ОГПУ было вскрыто и ликвидировано 3 чисто церковных контрреволюционных монархических организаций, 4 контрреволюционные организации с участием в них церковнослужителей и членов приходских советов и 30 контрреволюционных групп.
Крупные организации (вскрытые и сужденные):
1) Контрреволюционная церковно-монархическая организация «буевцев» – 492 человека, из них попов – 81, монахов – 75, бывших офицеров – 4, бывших помещиков – 8, кулаков – 210, торговцев – 33, бывших полицейских – 8, членов СРН (сектанты разной направленности) – 14.
2) Контрреволюционная организация «сергиевцев» – 125 человек.
3) Контрреволюционная организация «федоровцев» – 42 человека.
4) Контрреволюционная организация «Ермиловцы» – 52 человека.
5) Контрреволюционная организация «Иоаниты» – 44 человека.
Только за 1930 г. ПП (Полномочный Представитель) ОГПУ арестовано в ЦЧО 839 церковнослужителей, 422 сектанта.
Методы работы их сводились в основном к контрреволюционной и антисоветской агитации с использованием религиозных предрассудков верующих масс. Обычно агитация против мероприятий советской власти сопровождалась предсказаниями о скорой кончине мира, о существовании антихриста в лице коммунистов и советских работников, о неизбежной гибели их и т. п. Ведя контрреволюционную работу по срыву коллективизации, члены организации распускали слухи о том, что всех колхозников будут клеймить печатью антихриста; как на выход из положения указывали на необходимость «подняться всем против власти антихриста».
Вот примеры их конкретной работы.
Обвиняемый игумен Яцук показал: «Когда меня приглашали в села, то со стороны руководителей Алексеевского монастыря, священников Яковлева Федора и Гортинского Сергея, мне давались пастырские советы: внушать крестьянам, что советская власть, поставленная нищими и босяками, нарушила установленный Богом порядок получения власти сверху от Бога, а не снизу, поэтому советскую власть не нужно признавать законной, Богом благословенной».
Член пятерки опорного пункта с. Хреновские Выселки кулак Щеблыкин Федор показывает: «Указания по поводу поднятия борьбы против колхозного строительства и против раскулачивания мы получали от Алексеевского монастыря, который являлся руководящим центром нашей организации».
Обвиняемый руководитель опорного пункта – священник Уваров говорил: «Наша организация ориентировалась главным образом на раскулаченные силы деревни. Связь с организацией центр осуществлял через монахов, монашек и мирян. Последние приходили сами в Воронеж и являлись в указанное место. Принимал их Каменский».
Самая крупная контрреволюционная церковно-монархическая организация «буевцев» в своем руководящем центре имела: бывшего князя, полковника генштаба Н.Н.Дулова, бывшего лейтенанта морской службы, сына сенатора, тайного советника И.Г.Стеблин-Каменского, бывшего полковника Полякова и др., которые, перерядившись в священнические рясы в период 1920–1922 г.г., вели систематическую борьбу с советской властью. Обвиняемый Дулов на допросе показал: «Они всеми силами стараются группироваться около церквей».
Еще один материал «Подрывная работа церкви против Советской власти в 20–30 годах». 4.12.2019. https://cont.ws/@lapsha71/1521287).
В спецсообщении ПП ОГПУ по АЧК (Азово-Черноморский край) в ОГПУ об активизации церковно-сектантского подполья в связи с засухой от 22.05.1934 г. Зам. председателя ОГПУ т. Агранову говорится: «Попы, сектанты и, особенно, т. н. «странники», используя в связи с засухой отрицательные настроения колхозников, разворачивают активную к.-р. деятельность по линии:
1) дезорганизации колхозного производства, подталкивания колхозников к выходу из колхозов, уходу на заработки, отказу от колхозной работы;
2) внедрения упаднических, панических настроений путем широкой провокации о гибели всех посевов, предстоящем голоде и т. д.;
3) широкой агитации за необходимость организации массовых молебнов, шествий, открытия церквей, усиления молений и покаяний: «Засуха – наказание Божье за грехи», «Если будем молиться и откроем бездействующие церкви – будет дождь».
В Ростове попы Домнич и Лазарев 5.05.1934 г. (под выходной день) вывесили объявление к верующим о совершении общего молебна о «ниспослании дождя» (совершение молебна предотвращено).
В стц. Старо-Минской поп Биткин совершает молебны о дожде, причем по его поручению дьякон Минашин, бывший торговец, обходя дома колхозников, собирал деньги, агитируя: «Будет голод, все пойдет к гибели, пока не поздно продавайте одежду и вещи, запасайтесь хлебом, покупайте, где можно. Прогневали своими колхозами Господа Бога, он и не дает нам дождя, и вот будет голод и мор на земле. Пока не поздно, молитесь Богу». В Краснодаре, в течение 6 дней во всех церквях совершались молебны о дожде, привлекшие большое количество верующих.
В Матвеево-Курганском районе по Больше-Кирсановскому, Матвеево-Курганскому, Анастасьевскому и Латоновскому сельсоветам попы, используя засушливую погоду, активно втягивают колхозников в церковь. За последнее время отмечается большой приток молящихся не только стариков, но и молодежи. Там же клубы не работают, газеты не читаются, красный уголок никто не посещает. В первых двух сельсоветах группа женщин просила попа выйти в поле и отслужить молебен. «А то придется в этом году голодать», – заявили они.
В Александровском фиксируется значительное движение по краю бродячих монахов и монашек под видом «божьих странников», «пророчиц», активно проводящих к.-р. агитацию среди населения, усиливая элементы разложения среди колхозников.
В Ростове задержана на базаре Тыкич Евдокия, бывшая кулачка, брат которой расстрелян за к.-р. деятельность, выдававшая себя за «пророчицу» и «посланницу Бога». Последняя, проводя среди населения, приезжих колхозников, активную к.-р. агитацию, говорила: «Советская власть дана людям в наказание за грехи, настанет время голода, болезни. Засуха дана в наказание людям на гибель» (ведется следствие).
В стц. Советская, Армавирского района, единоличница Роденко, монашествующая, без определенных занятий и местожительства, агитируя среди колхозников, распространяет следующие слухи: «У меня сегодня ночевал святой старец, всю ночь молился Богу, в полночь вывел меня на улицу и показал над церковью стоящие на небеси три креста, пояснив, что эти кресты означают: крест первый – войну и кровь, второй – засуху, третий – голод и смерть. Бог от православных требует выкинуть из церкви хлеб и просить у Бога прошения и молебствия».
Реакционные церковники в целях усиления своего к.-р. влияния на массы инсценируют разного рода «чудеса» в виде появления «Божьей Матери» и «святых старцев», исцеляющих от болезней и т. д. По Тимашевской МТС зафиксирован случай появления «Божьей Матери», где активные церковники и монашествующие в лице монашки Дегтяренко Евдокии, проживающей на территории колхоза, Панченко Семена – колхозника, судившегося за воровство колхозного хлеба, Чернявского Тихона – колхозника, вдохновляемого местным попом, распространили среди колхозников названной МТС слухи, сводившиеся к следующему: «В закрытой церкви появилась плачущая «Богородица», гонявшаяся за секретарем партгруппы Галич».
Колхозник Панченко Семен в разговоре с колхозниками заявил: «Вот наделали делов, закрыли церковь, Матерь Божия прогневалась и плачет, и нет дождя. За это теперь будет страдать весь народ». Монашка Дегтяренко, устраивая тайные собрания колхозников, преимущественно женщин, читая им библию, разъясняет: «Дождя не будет потому, что закрывают церкви. Матерь Божья плачет и требует открытия церкви». В Фомино-Свечниковскую МТС монашествующими 10 мая 1934 г. был привезен «болящий старец», выдающий себя за «святого», привлекший большое число женщин-колхозниц, среди которых вел агитацию: «В этом году будет сильная засуха, урожая не будет. Надо молиться Богу».
Кулацко-белогвардейский элемент, блокируясь с церковно-сектантской контрреволюцией, использует засуху в к.-р. повстанческих целях, распространяя к.-р. воззвания с призывом к открытой борьбе с советской властью.
Возле с. Тенгинке, Туапсинского района, было расклеено до 30 прокламаций, написанных от руки, следующего содержания: «Дорогие братья, раскайтесь и покайтесь перед своим потерпевшим Богом, и вы найдете его, и просите его о своих заблуждениях и грехах, он вам будет все прощать». Установлено, что прокламации изготовлены и распространены Чернобабом Андреем, сыном расстрелянного кулака, осужденным на 10 лет и бежавшим с места высылки. Чернобаб Андрей с 1933 г. проживал на нелегальном положении. Он же и инсценировал пение и плач. Принятыми мерами Чернобаб изъят в горах, где обнаружено было его убежище и в последнем огнестрельное оружие, боеприпасы и продовольствие на 2–3 месяца (ведется следствие).
Наличие в связи с засухой крайне напряженной обстановки в крае церковники и сектанты используют в направлении усиления к.-р. накала, высказывая чаяния и надежды на скорое падение советской власти, делая ставку на фашизм. В городах Ростове, Таганроге, Шахтах, Сулине, Батайске, а также на рудниках Несветаевском и Власовском сектантами-евангелистами среди рабочих широко распространяется фашистская литература, в частности, книга под названием «Это ожидает вас», изданная в Польше и полученная нелегальным путем в СССР: «Большевизм – это суд над Россией». «Чудное будущее государства, о котором мечтают социалисты, наступит не раньше тысячелетнего царства мира», «Мощь Муссолини и фашизма: он имеет собственное, хорошо вооруженное и организованное войско. Пользуется симпатией и одобрением национальных борющихся сил на суше и море». «Дело Муссолини доказывает необыкновенную силу воли и великую смелость». «Дух фашизма перейдет из Италии на всю остальную Европу, включая и Германию». «В Библии сказано, что мы под властью Антихриста будем жить только до 1934 г., в котором должна быть перемена, – советская власть погибнет, а (с нею) и колхозы. Россия опять станет православной, и мы будем снова жить, как в старые времена» (агитация монашки Грошевой Гедеоны).
Поп Болыне-Крепинского с/с Матвеево-Курганского района Гусенев в разговоре с колхозниками заявляет: «Дела будут плохи, если ничто не переменится, но и так не может остаться, хотя коммунисты и сдают мирным путем, но этим все равно не кончится. Они говорят одно, а делают другое. Повторяют слова: «Своей земли не отдадим», а КВЖД и Сибирь без всяких отдали. Камчатку и половину Урала уже отрезали японцы, сейчас туда подтягивают войска – будет война»…
Начальник СПО ПП ОГПУ по АЧК Жупахин.
Начальник 3-го отделения СПО ОГПУ Парфимович.
Это только небольшая часть церковной активности в борьбе с Советской властью, которую игнорируют разоблачители гонений и преследований православия со стороны коммунистов. Для различного рода обличителей Советской власти является аксиомой тот факт, что ЛЮБОЙ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЬ НЕВИНОВЕН ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ (даже если он, хотя и в рясе, бандит и активный враг с оружием в руках), а СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПРЕСТУПНА, пусть лишь только и защищается. Советская власть боролась со своими врагами независимо от того, во что они были одеты – в поповскую рясу, военный мундир или гражданскую одежду.
Безусловно, в такой борьбе были и перегибы со стороны большевиков. Но как их было избежать в процессе широкомасштабной борьбы, которая описана выше? Однако накал борьбы церкви и атеистической власти после окончания Гражданской войны все же начал снижаться.
Во-первых, этому послужило заявление патриарха Тихона в Верховный суд РСФСР 16.06.1923 г., в котором он сказал: «Обращаясь с настоящим заявлением в Верховный Суд РСФСР, я считаю необходимым по долгу своей пастырской совести заявить следующее: будучи воспитан в монархическом обществе и находясь до самого ареста под влиянием антисоветских лиц, я действительно был настроен к Советской власти враждебно, причём враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям. Как то: обращение по поводу Брестского мира в 1918, анафематствование в том же году власти и, наконец, воззвание против декрета об изъятии церковных ценностей в 1922. Все мои антисоветские действия за немногими неточностями изложены в обвинительном Заключении Верховного Суда. Признавая правильность решения Суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из под стражи. При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежёвываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции».
Во-вторых, 29 июля 1927 года было издано Послание Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и Временного при нём Патриаршего Священного Синода «Об отношении Православной Российской Церкви к существующей гражданской власти», в литературе обычно именуемое Декларацией митрополита Сергия или Декларацией 1927 года. Послание, прежде всего, отмечало факт ожесточённой вредительской и диверсионной деятельности «наших зарубежных врагов», в связи с чем особо важно «теперь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и Правительством» (Послание заместителя патриаршего местоблюстителя, Митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и временного при нем Патриаршего Священного Синода («Декларация» Митрополита Сергия). 1927 г.).
В-третьих, популярность протестного знамени ортодоксального православного христианства у народа стала падать. С одной стороны, увеличивалось количество атеистов, а с другой – снижалась религиозность и самих верующих (частота посещения храмов, строгость в соблюдении религиозных обрядов, норм христианского поведения и т. п.).
В-четвертых, уменьшились материальные возможности самой церкви. Лишившаяся привилегий и гарантированного дохода, церковь приобрела необходимость содержать себя и платить налоги, как и всякий другой субъект хозяйственной деятельности. Власти трудящихся и крестьян захребетники были не нужны.
В результате, если у церкви было мало прихожан и доходы не покрывали расходы, ее деятельность сворачивалась, и приход закрывался. Народ, что называется, трудовой копейкой голосовал за приход. Церкви зачастую закрывались и после ареста священнослужителя, занимавшегося антисоветской деятельностью.
Нередки были случаи, когда местное население (в частности, староверы) само требовало закрытия церквей и передачу их зданий под школы, клубы и т. п. Кстати, историк Е.Ю.Спицын считает, что именно больше староверы, чем большевики, закрывали и рушили храмы российской православной церкви, квитаясь с ними за свое двухсотпятидесятилетнее жестокое преследование «никонианцами».
Заброшенная церковь в итоге переходила в ведение местных органов власти. Что делать с такой церковью, всегда решал местный управляющий орган. Случалось, что церковь разбирали на кирпичи или просто сносили, если она мешала, скажем, строительству. Но чаще всего здание использовали. Переделывали под клуб, склад, мастерские и т. п.
Были и перекосы, о которых автор уже говорил выше, например, о сносе храма Христа Спасителя в 1931 году. В качестве смягчающего обстоятельства этому факту вандализма можно отметить, что перед этим, на протяжении почти пяти лет храм был заброшен.
Религия и церковь в Советском государстве не были запрещены. Под запретом находилась лишь деятельность определенных религиозных сект, которые, кстати, до сих пор не в чести и у официальной церкви.
Оказавшись в новых, в какой-то мере, аскетических условиях оформившаяся в Советском Союзе православная церковь за годы Советской власти, по мнению автора, стала ближе к идеологии «нестяжателей». И в годы ВОВ ее взаимодействие с государством при определенных оговорках можно назвать сотрудничеством.
Свою позицию Русская Православная Церковь четко обозначила с первого дня фашистской агрессии против нашей Родины. 22 июня 1941 года ее глава, митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) обратился ко всем православным верующим страны с письменным посланием: «К пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», (Словом и мечом: подвиг Церкви в годы войны https://foma.ru/slovom-i-mechom-podvig-tserkvi-v-godyi-voynyi.html), в котором заявил, что Церковь всегда разделяла судьбу своего народа. Так было и во времена Александра Невского, громившего псов-рыцарей, и во времена Дмитрия Донского, получившего благословение от игумена земли Русской Сергия Радонежского перед Куликовской битвой (кстати, были упомянуты лишь герои времен староверия – спр. авт.). Не оставит Церковь своего народа и теперь, благословляя на предстоящий подвиг. Владыка прозорливо подчеркнул, что «фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали», постигнет та же участь, что и других захватчиков, когда-то вторгавшихся в нашу страну.
26 июня 1941 года Сергий отслужил в Богоявленском соборе Москвы молебен «О даровании победы», и с этого дня во всех храмах страны почти до самого конца войны начали совершаться подобные молебствования.
Руководствуясь гражданскими чувствами, иерархи, священники и верующие не ограничивались только молебнами о даровании победы Красной армии, а с первых дней войны участвовали в оказании материальной помощи фронту и тылу. Духовенство в Горьком и Харькове, а затем по всей стране организовывало сбор теплых вещей и подарков бойцам. В Фонд обороны вносились деньги, золотые и серебряные вещи, облигации государственных займов.
Фактически легализовать сбор денег и вещей верующих (незаконные по постановлению «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г.) митрополиту Сергию удалось лишь в 1943 г., после телеграммы И.Сталину (Джугашвили) от 5 января. В ней говорилось: «Сердечно приветствую Вас от имени Православной Русской Церкви. Молитвенно желаю в Новом году Вам здоровья и успехов во всех Ваших начинаниях на благо вверенной Вам родной страны. Нашим особым посланием приглашаю духовенство, верующих жертвовать на постройку колонны танков имени Дмитрия Донского. Для начала Патриархия вносит 100 тысяч рублей, Елоховский кафедральный собор в Москве вносит 300 тысяч, настоятель собора Колчицкий Николай Федорович – 100 тысяч. Просим в Госбанке открытие специального счета. Да завершится победой над темными силами фашизма общенародный подвиг, Вами возглавляемый. Патриарший местоблюститель Сергий, Митрополит Московский».
В ответной телеграмме разрешение на открытие счета было дано. Там же прозвучали и слова благодарности Церкви за ее деятельность: «Патриаршему Местоблюстителю Сергию, Митрополиту Московскому. Прошу передать православному духовенству и верующим мой привет и благодарность Красной армии за заботу о бронетанковых силах Красной армии. Указание об открытии специального счета в Госбанке дано. И.Сталин» (О.Кнышевская, доктор исторических наук, профессор. «Русская православная церковь в годы Великой Отечественной войны». 06.12.2017. http://lhistory.ru/statyi/russkaya-pravoslavnaya-cerkov-v-gody-velikoj-otechestvennoj-vojny)
Советское руководство оценило патриотическую направленность деятельности РПЦ, и, как уже отмечалось ранее, приняло решение об учреждении патриаршества в СССР. Это событие Анна Кочетова (заместитель начальника отдела РГАСПИ, кандидат исторических наук), Михаил Одинцов (главный специалист РГАСПИ, доктор исторических наук), Андрей Сорокин (кандидат исторических наук, директор РГАСПИ, ведущий рубрики «Советская история. Документы») обозначили так: «75 лет назад, 4 сентября 1943 года, в СССР произошли знаковые для истории Русской православной церкви (РПЦ) и вероисповедной политики советского государства события, положившие начало широкому православному возрождению… (rg.ru/2018/09/03/rodina-religia.html).
05.09.1943 г. И.В.Сталину было направлено письмо митрополитов со следующим содержанием: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Исторический день свидания нашего с великим для всей Русской земли Вождем нашего народа, ведущим Родину к славе и процветанию, навсегда останется в глубине сердца нас, служителей церкви. Мы почувствовали в каждом слове, в каждом обращении, в каждом предложении сердце, горящее отеческой любовью ко всем своим детям. Русской православной церкви особенно дорого то, что Вы своим сердцем почувствовали, что она действительно живет вместе со всем русским народом общей волей к победе и священной готовностью ко всякой жертве ради спасения Родины. Русская церковь никогда не забудет того, что признанный всем миром Вождь, – не только Сталинской Конституцией, но и личным участием в судьбах Церкви поднял дух всех церковных людей к еще более успешной работе на благо дорогого отечества.