Букер. Битва за племя

Раскаленный металл обжег податливую кожу. Плечо задымилось, и едкий запах защекотал носы. Клеймо с изображением паука торо^[19] появилось на руке Витта. Символ Воина. Символ перемен и ответственности…

Спор между тем ничем не завершился. Авер и Стам остались при своих мнениях. Это было удивительно, так как вождь всегда советовался с целителем и прислушивался к элену. Витт подошел к Аверу и спросил:

– Авер, а почему мы не обратимся за помощью к Онего? Давным-давно ты мне рассказывал о нем историю.

– Онего более не практикует, друг мой, – ответил целитель. – Он в почтенном возрасте и сутками медитирует. Гостей не принимает. Я думал о нем, но этот вариант менее жизнеспособен, чем попытка Стама примириться с братом.

Авер, опечалившись, замолчал и отсел в сторонку. Праздник для него закончился. Дальняя и лукавая дорога могла забрать любимого ученика, которому целитель передал не один десяток рецептов. Кроме них с Виттом никто в племени не отличал абэ^[20] от аби^[21], а некоторые растения вызывали смерть от прикосновения. Авер видел в ученике будущего вождя – того, кто сменит Стама, когда подойдет срок, а Стам души не чаял в Айне и не обращал внимания на других. Когда Главного Воина убили, он критиковал всех без разбору, а молодежь прибавляла в мастерстве. Юнцы росли, и списанные трусы под руководством Витта показывали результаты, а вождь страшился, что не справятся своими силами. Неметов боятся – в лес не ходить. Авер верил, что незачем обращаться к Тату. Он наблюдал гибель племени эленов и не хотел пережить подобное еще раз, а затея Стама вела к концу. Целителя не пугала смерть, он с ней неоднократно сражался, а за молодежь переживал. Стаму взвесить бы все «за» и «против», а не рубить с плеча. Тот же Витт, например, вспомнил об Онего, а если помыслить глубже, найдется что-то еще. Разве в военном деле нет стратегий? Один человек, укрепившись, сдержит отряд. Одна деревня с приличной обороной сдюжит против войска. Войны выигрывают разумом.

Вождь поднял руку. Разгоряченные букеры затихли.

– Попрошу вас проголосовать, – начал Стам. – Вопрос важный. В прошлом году мы потеряли Айна. До сих пор звание Главного Воина свободно. Я планировал устроить состязание перед Свадебными Гуляниями, но неметы изменили планы. Состязаний не будет. Выберем Главного Воина сами… Выйдете в круг те, кто верит, что он достойный кандидат.

Никто не тронулся с места. Самозванцев не любили. Вождь кивнул и огласил список:

– Витт, Гер и Хадс. Жду вас.

Трое названных подошли к вождю.

– Букеры! Мы придерживаемся традиций, но иногда ненадолго от них отказываемся. Трое, что перед вами, сильнейшие воины. Я не знаю, кто из них лучший. Повторюсь, мы без состязаний. Будет неверно провести бой между Гером и Хадсом, а Витт из-за задания не поборется. Поэтому они перед вами! Я называю имя, вы поднимаете руки, Тэм подсчитывает. Затем следующий воин. Руки не опускайте, пока всех не пересчитаем!

Витт злился. Не так ему представлялась церемония посвящения в Главные Воины! Он готов был побеждать конкурентов в честной схватке. Если надо – хоть до восхода солнца сражаться!

– Аин проиграл тебе, а его назначили Главным Воином, – сказал Рон вождю. – А теперь вообще без поединков. Как нам понять, кто достойнее?

Витт не любил заносчивого и высокомерного Рона, но согласился с доводами.

– Кто еще так думает? – спросил Стам.

Все, включая претендентов, поддержали Рона. Вождь раздул щеки от негодования.

– Хорошо, – сказал он. – Хотите битву, будет вам битва. Шире круг! Витт, Хадс и Гер – бой каждый за себя. Победитель померится силой со мной.

Букеры одобрительно загудели, отошли назад, давая пространство, и предвкушали зрелище. Тэм предложил оружие, все взяли по мечу. Начался отчет.

Трое закружили по арене. Витт отметил, что Гер подмигнул Хадсу, значит, объединятся против него, по одиночке не справятся. Отлично. Зрители повеселятся.

Они ударили одновременно. Меч Хадса пролетел мимо пригнувшегося Витта, выпад Гера Витт отбил и успел свалить нападавшего подножкой. Легкий тычок – на груди Гера выступила кровь, и судья велел ему удалиться.

Хадс храбрился меньше. Уходил назад и в стороны, иногда приближался к букерам, и те подталкивали его обратно. Витт не тратил драгоценную энергию, а атаковал и дожидался сигнала Тэма.

– Хадс, покажи, чего стоишь, – сказал судья.

Хадс держал оборону, и ни одной атаки, кроме той единственной так и не провел. Букеры поутихли, но когда Тэм объявил победителем Витта, закричали. Финальная схватка с вождем возбуждала их. Здесь легкой прогулки не ожидалось.

– Поединок за звание Главного Воина, – объявил Тэм. – Оружие, воины: мечи, топоры, ножи. Полный арсенал, так сказать. Кому что?

Стам вооружился мечом, Витт указал на цепь.

– Возьму ее, – сказал он.

– Уверен? – переспросил Тэм. – Никто с цепью еще не побеждал.

Тэм и Стам удивились, однако со стартом боя разгадали хитрость Витта. Он бил издалека, не давая вождю применять коронные быстрые приемы. Цепь была размером почти в два шага. Витт держал ее в руке (вокруг кисти не оборачивал), варьируя длину от полутора до двух шагов. Особого преимущества цепь не давала, меч мог ее перерубить, однако скорость Стаму ограничила.

Витт не спешил. Он прикинул план и выжидал, стараясь выбить оружие у Стама, но тот уводил руку от удара или уклонялся сам. Букер бил по ногам и не останавливался: темп сбавлять нельзя, только наращивать и наращивать. Начнутся танцы – он будет готов. Изменял траекторию, направляя цепь в тело, потом снова в ноги, потом в руки. Стам отбивался спокойно. Возраст не забрал ловкости, как случалось со старцами. Витт восхищался вождем. Все годы он наблюдал за Стамом, отмечая важные детали, осваивал технику и маневры, которые применял их лидер, и когда тот кувыркнулся и махнул по ногам, отпрыгнул и врезал цепью по спине. Следующий удар по руке, и меч выпал на землю. Снова удар по кисти: у вождя нет возможности поднять оружие, а Витт тут как тут, и цепь не знает пощады.

Наступив на меч, букер отпинул его в сторону. Следом выбросил цепь. Биться с безоружным вождем он посчитал ниже достоинства. Поборются без оружия.

Стам поднялся и встал в стойку. Впервые ученик перехитрил учителя. Недооценил он Витта.

– Стам, говорю это впервые, но ты проигрываешь, – сказал Тэм.

Вождь не придал значения словам. Он видел только противника. Того подростка, что стал воином в детстве, а с годами возмужал и окреп.

Воины схватились врукопашную. Стам затанцевал, намекая на то, что выправит положение, задвигался с сумасшедшей скоростью, наносил разящие удары, попадая по болевым точкам. Вождь подумал, что задаст перца хвастуну, а через миг свет померк.

Витт попал между челюстью и шеей. Стам обмяк и упал. Букеры ахнули. «Неужто убил?» – пронесся шепот по толпе.

– Спокойно, братья и сестры, – сказал Витт. – Стам придет в чувство. У меня нет мыслей избавить племя от вождя.

Пока Стам оживал, букеры молчали. Витт не волновался. Он бил не в полную силу, и не костяшками. Когда вождь очнулся и на негнущихся ногах принял вертикальное положение, все закричали. Он улыбнулся, дав понять, что все в порядке. Тэм объявил Витта победителем.

Букеры дали залп оваций, однако, посвящались они не проигравшему, а Главному Воину. Витта качали, подбрасывая в воздух. Он смущался, но гордился. Победа пришлась ему по душе, а раздача званий путем голосования – неразумная попытка подсластить горькое снадобье.

Шум поутих. Стам поздравил Витта. Вождь выглядел утомленным, но не раздосадованным. Вряд ли Хадс или Гер подарили столько эмоций.

– Начинайте обряд, – сказал вождь.

Витта одели в белую простыню и усадили у костра. Принесли чеплаху супа: уставший букер съел ее в одну минуту, затем – кусок с филейной части оленя, который последовал по назначению.

Кликнули кузнеца, и тот долго грел клеймо над огнем. На плече Витта уже красовался паук, к нему добавили второго, являющегося отражением.

– Сегодня ты получил то, к чему стремятся все, изучающие военное дело, – сказал вождь. – Получил, я отмечу, заслуженно. Давненько мне не влетало по шее.

– Ты сражался достойно, – сказал Витт. – Все, чему я научился, произошло благодаря тебе. Если я тебя обидел, позволь извиниться.

– Не за что просить прощения. Носи звание с достоинством. Чтобы ни случилось, помни: ты – букер, и всегда им будешь. Впереди сложный период, и я надеюсь, что мы не сломаемся под гнетом проблем… Погрустим потом, а нынче – Ночь Прощания! Всем гулять! Проводим Витта!

Грохнули барабаны, оглушая деревню громовым шумом. Завтра у букеров начнутся грандиозные события, с плясками, выступлениями и фокусами, с льющимся рекой вином и горой еды, что запасалась заранее. Девушки нарядятся в лучшие платья: белые, красные, синие или зеленые; парни отскоблят подбородки от бород и щетин и устроят силовые конкурсы, дабы покрасоваться перед зрителями и будущими избранницами, а те, кто имеет вторых половинок, предадутся всеобщему веселью. Сегодня репетиция Свадебных Гуляний, и пройдет она чинно и сдержанно. Без драк, без нервов и без сумасбродства.

Пару часов соплеменники посвятили Витту. Воспевали его достоинства, хвалили и выпивали за здоровье, а оставшееся время проводили, разбившись на компании, пили, падали ниц у костра, а у кого хватало сил – отсыпались в домах.

Витт пригубил вина, думая о том, что если бы не нарвался на немета в лесу, то не случилось бы цепочки событий, из-за которой он покинет племя. На Гуляниях Майя указала бы на него, и они убежали бы ото всех, уединились и любили друг друга, а после девушка родила ему сына или дочурку.

Бы да кабы. Он посмотрел на Майю, она потупилась, словно говоря, что ничего не произойдет. Витт уйдет, а вернется? Не сглупила ли она, пообещав, что никого не выберет на празднике? Карие глаза вернулись и встретились с голубыми, Витту послали воздушный поцелуй, а букеру припомнился тот, настоящий. Его первый поцелуй от красавицы, за чье сердце готовы бороться все мужчины без исключения. Касание губ – легкое, непринужденное, а какая эйфория напала на него после; он никогда не испытывал подобного чувства: будто все внутри переполняла неконтролируемая радость.

Но не постичь ему любви. Теперь он Главный Воин, и как Аин ответственен за племя. Провалится, не сумеет убедить Тата, не отыщет весомых доводов, и грош ему цена. Большая неожиданность для Витта заключалась в другом: звание никак на него не повлияло, не затронуло ни частички души и не наполнило счастьем, а расставание с Майей удручало по-настоящему. Ее слова открыли для него новую грань, дали веру в себя, и победа пришла большей частью из-за веры. Скажи кто-нибудь несколько лет назад, что он станет Главным Воином и воспримет это как данность, Витт рассмеялся бы над глупой шуткой, а сейчас ничего не смешило. Грусть и пустота приняли эстафету.

Воин удалился. По дороге его нагнал Авер, и они расположились на крыльце хижины Витта. Целитель закурил трубку. Вдалеке развлекались букеры, отсюда казавшиеся игрушечными фигурками, что вырезали умельцы.

– Что-то ты хмурый, мой друг, – сказал Авер. – Майя тебе все рассказала, и уходить еще больше не хочется?

– Мне дали подачку в виде звания, а важного лишили.

– Не переживай. Она тебя дождется. Об этом я позабочусь… У меня к тебе разговор есть, как раз Майи касаемый.

Витт был само внимание, кивнул Аверу, чтобы тот продолжал.

– Понимаешь, я ни с кем, кроме тебя и дочери не могу быть откровенным. Я чужак среди букеров, элен, не вашей крови. Мое племя погибло из-за глупости старейшин, которые отказывались от трав и настоек, и полегли от «детской» болезни. И вот я на пороге очередного краха. Прожив здесь тридцать пять рождений и поставив на ноги добрую половину племени, я не заслуживаю уважения. Со мной и советоваться не желают… Я не одобрял и не одобряю твой поход. Глупость несусветная. Не ясно, какие цели преследует Стам, отпуская сильнейшего воина к Тату… Не буду таить от тебя секрета и скажу, что мы с Майей хотим уйти.

– Уйти? Насовсем? Куда? – засыпал вопросами Витт.

– Мы не обсуждали, куда и как надолго. Жить отшельниками глупо. Примкнуть к другому племени – тоже, учитывая, что повсюду иерархия, а целитель для многих – это шаман или маг.

– Как же букеры справятся без тебя? В войне с неметами знахарь – важнейшая фигура. Кто излечит раненых? Никто не разбирается, какие травы прикладывать и что съесть, чтобы боль не свела с ума… Авер!..

– Жить без доверия сложно. Уж ты-то меня поймешь. Я общался со Стамом на тему ухода, он не держит нас. Сказал, можем вместе с тобой выдвигаться.

– Ты ему не нужен? Верный помощник и правая рука на протяжении трех десятилетий. Ты не шутишь?

Авер отрицательно покрутил головой.

– Я запутался, Авер, – сказал Витт. – Или чего-то не понимаю. Точнее, вообще ничего не понимаю. Что за игры ведет наш вождь?

– По-моему он с годами разочаровался в букерах. Утратил веру, что его народ способен творить чудеса, и захотел проверенной магии. Поглядим, что Татему покажет. Повторюсь, мы имеем шансы разделаться с неметами своими силами. Здесь, – целитель постучал по виску. – Скрыто много всего. Я знаю, как изготовить горючую смесь, как одурманить толпу сонным дымом, умею изготавливать смертельный яд для стрел: пять минут, и ты мертв. Мой ум, твоя храбрость, дух букеров, – разве с сильными качествами мы считаемся заранее проигравшими?

На тропинке зашуршали, и Авер замолчал. Говорил он тихо, вряд ли бы его услышали, однако подстраховался. Они ожидали увидеть Стама или подвыпившего празднующего, но пришла Майя. Целитель откланялся.

Девушка села на место отца. Помолчали. Слушали стрекот насекомых и чириканье птицы алло^[22], ведущей ночной образ жизни. Темноту освещал белый лик луны.

– Вы решили уходить? – спросил Витт.

– Да. Папе кажется, что Стам ведет букеров к поражению. Вождь никого не слушает. Он изменился. Отцу больно отмечать происходящее… Я буду ждать, когда ты заберешь меня обратно. За Горой Слонов на юге земли пигмеев, а мы возьмем курс на восток. Там никто не живет, папа знает ту местность.

– А как же Авер? Он не планирует возвращаться?

– Нет. Если б ты остался, мы бы не ушли. Сражались до последней капли крови. Но остаться тебе, значит, нарушить волю вождя, выступить против отца отцов. Того, чье слово непоколебимо. Бунт повлечет за собой смерть. – Она прижалась к плечу Витта щекой. – Знаешь, я мечтаю, что мы втроем создадим племя, которое объединит эленов и букеров. Ты бы возглавил его.

– Я не предам свой народ.

– Я понимаю, поэтому соглашусь прийти с тобой.

Майя обняла его за руку. Маленькая, хрупкая полукровка. Девушка, подарившая ему сердце. Очаровательная, как луговые цветы на восходе.

– Авер просил передать тебе два талисмана. – Она разжала кулачок и протянула раскрытую ладонь Витту. – Амулет белого скорпиона поглощает негативную энергию и помогает не ослабеть. Амулет песчаной ящерицы – мощное орудие, применяй его в крайнем случае, когда соперник превосходит тебя по всем параметрам. Пусть не смущает крохотный размер, внутри спрятана сверхсила.

– Спасибо, Майя, – сказал Витт.

– Пора расставаться, – сказала девушка. – Я надеюсь увидеть тебя живым.

Она поцеловала его и отстранилась. Карие глаза блестели от слез. Витт надел обереги на шею и смотрел вслед уходящей девушке.

Сон долго не являлся. Мыслилось о многом.

О Майе и Авере, что решились покинуть букеров. Наверняка в племени сочтут поступок предательством, но Витт занял сторону целителя и переоценил все с его точки зрения. Выходило, что Авер – не изменник, а человек, уставший бороться за свое мнение. Проще плюнуть на все. Витт бы так не сделал, однако и учителя не попрекал. Он не представлял, какие отношения между вождем и целителем: насколько они сложны и запутанны, и к чьим словам нужно реально прислушиваться. Знал только, что Авер заслужил толику уважения.

О словах Майи, сначала задевших, а после заставивших копнуть поглубже в душу. Видел ли себя Витт кем-то другим, кроме букера? Да, он гордо бил в грудь, как и прочие соплеменники, но ведь они все: и букеры, и неметы, и аски, и россы, – выдуманные племена, а верное их название – корренты. А кем они были до прихода сюда, когда старый вождь Арен ступил на земли долины Кио? Никто не ведал истины.

О Стаме, чьи поступки задевали не только его, теперь Главного Воина, но и преданного друга, когда-то вырвавшего вождя из лап лепо при помощи знаний. Стам разрешил Аверу и Майе расстаться с племенем, тем самым внес разлад и показал, что никем не дорожит. Во времена, когда лишь единение могло спасти, вождь ото всех избавлялся. Витта – туда, Авера – отсюда; а кто сражаться будет???

Когда забрезжил рассвет, Витт поднялся. Так и не уснул.

В дорогу все было собрано. Он обул сапоги (в правый башмак спрятал нож, в левый – заточенную звездочку и дротик), вставил меч в ножны, через плечо повесил сумку с провиантом; бурдюк с водой и веревку устроил на поясе, лук убрал в налуч, предварительно осла би в тетиву, а стрелы – в колчан. Авер смазал половину из них ядом хемели^[23] и выделил наконечники зеленым, чтобы не перепутать.

– Ранение от хемели смертельное. Его используют пигмеи. Будь осторожнее, как спустишься с Горы Слонов, – сказал целитель.

Во вчерашнем костре тлели угли. Котел с супом опустел. Нетрезвые букеры спали там, где их покинули силы. Безмолвствующие барабаны валялись на площади.

Букер остановился на выходе. Никто его не провожал.

– В путь, – сказал Витт.

Глава 3
За горой слонов

Переход через Гору Слонов никогда не славился легкостью. Что река Кор, что гора, – обе несли смерть, если ошибешься. Один раз букер едва не сорвался, но выручили натренированные руки. Уцепившись за выступ левой, правой Витт нащупывал, за что ухватиться. Ноги болтались над пропастью, и пальцы соскальзывали, но воин нашел углубление в скале, переложил вес на правую руку и спасся. Он глянул вниз, туда, где открывался устрашающий вид, и где важная миссия могла закончиться, едва начавшись.

Кто видел Гору Слонов издалека, посмеивался, предполагая скорую переправу, однако на деле все путники сталкивались с трудностями. Высотой не более тысячи шагов, гора очерчивала границу долины с юга. Непроходимая по бокам, она имела две сложные тропы в середине, и на обоих маршрутах попадались гладкие стены без единого выступа. Чтобы их преодолеть, нужно было раскачиваться и прыгать.

Витта называли опытным скалолазом, хотя он достигал вершины в крайний раз в юности, когда готовился на воина, но старейшины позже исключили Гору Слонов из испытаний, и тренировки не пригодились. Зато пригождались сейчас: память направляла воина.

Шагов за сто до вершины букер добрался до пещеры, где планировал передохнуть. Он втащил себя и перевернулся на спину. Над головой разлилось бескрайнее небо. Облака плыли на восток, подгоняемые ветром. Солнце палило сверху, и воин отодвинулся в тень пещеры. Мышцы нещадно ныли. Витт расслабился и задремал.

Проспал недолго. Солнечный диск по-прежнему возвышался над головой. Букер продолжил восхождение и спустя час достиг вершины. Здесь букеры-счастливчики вырезали на камнях имена, вписывая себя в историю. Витт поискал свое. Годы потерли многих, но его буквы скала сохранила. Он подправил имя ножом, полюбовался и перелез на другую сторону. Вниз никто не спускался, а ему предстоял спуск в Дремучий Лес – место дикое и опасное. Когда были молодыми, гадали, кого скрывают деревья среди зелени, расспрашивали старших, но те отнекивались, и лишь Авер однажды сообщил, что земли принадлежат воинственному народу – пигмеям, сердитым человечкам, чьи стрелы ядовиты, а нрав – бессердечен.

Сами букеры придумывали различные истории. Якобы тут жили люди-звери, убивающие всех, кто оказывался в лесу, и никакое оружие не спасало от их ярости. А еще драконы без крыльев и ног, умеющие плавать и заползать по стволу до верхушки. А на окраине варвары, питающиеся человечиной. Витт любил послушать байки за ужином, но словам Авера доверял. Целитель не был замечен во лжи: если бы букеры больше внимали ему, то элен давно занял бы место вождя, однако те предпочитали россказни о мифических чудиках, которых никто и в глаза не видывал.

Обратная сторона горы имела и выступы, и места для передышки, и приличные наросты. Букер практически не останавливался. Спустя два часа он предстал перед густым лесом, в народе прозванным Дремучим.

Лес оправдывал имя с лихвой. Высокие деревья стояли плотной стеной, имели много поросли и растущих вокруг кустарников с колючками. Иногда приходилось прорубать дорогу мечом. Привычных натоптанных тропинок не было, как и следов человека или животных. Витт миновал три тысячи шагов, прежде чем обнаружил отпечаток лапы. Потрогал его пальцем – сухой, земля под ним затвердела, запах улавливается едва-едва, на вид похож на лисий или волчий. Волки и лисы покинули их края, не справившись с жестокостью четырех племен.

Птицы не пели. Букер пошел дальше, запоминая местность до мельчайших деталей: там листья у травы необычные, целый пласт странного коричневого оттенка – трава то ли перегнила, то ли подземные воды богаты глиной и окрасили ее; на дереве виден улей, и полосатые медоноски озабочены строительством дома, снуют туда-сюда, добывая пыльцу из цветков; справа земля углублена – опять же возможно подземные воды, или кто-то вырыл нору; а вот опасная находка: паутина на уровне колен, а в засаде паук-альбинос крито^[24] – заденешь ногой, а он прыгнет на тебя и ужалит – два-три дня можно проваляться без памяти; если повезет – выживешь.

Чуткий слух букера услышал шуршание листьев и поскуливание, похожее на щенячье. Воин вытащил меч и приближался к источнику скулежа, оказавшемуся волчонком. Из лапы животного торчала крохотная стрела с черным пером на конце.

Букер поймал волчонка за шею, прижал к земле коленом. Разрезал веревку на три части и связал ему морду и лапы. Волчонок рычал, посылая угрозы человеку, елозил и вырывался. Витт покинул его и расположился неподалеку. Прошло десять минут, двадцать, тридцать. Букер отсчитывал секунды про себя. Никого, кроме раненого детеныша волка. Выходит, тот, кто ранил животное, либо замаскировался, либо ушел. «Дальше прятаться бесполезно, буду полагаться на слух», – подумал воин.

Он решил помочь волчонку. Тот понял замысел человека и заскулил сильнее прежнего. Попытки вырваться из пут увеличили интенсивность. Витт осмотрел лапу, определил, что стрела засела глубоко, а, значит, ее придется вырезать.

– Потерпи, – обратился он к волчонку. – Будет больно, но я попробую тебя спасти. Надеюсь, стрела не отравлена.

Букер разрезал плоть ножом, вынул стрелу – аккуратным движением, дабы не повредить нервы и сухожилия. Он оглядел наконечник на свет, ища остатки яда, но кроме крови ничего на нем не обнаружил. Сама стрела оказалась небольшого размера, а Авер говорил, что стрелы пигмеев похожи на стрелы потомков коррентов, и Витт сделал вывод, что луком баловались дети, и волчонка ранили случайно.

Спрятав трофей в колчан, букер нарвал трав: бобо^[25], чтобы прочистить рану от грязи и гноя, а клейкую, неприятную на ощупь рату^[26], дабы остановить кровь и покрыть кожу корочкой. В период войны бобо и рата спасали жизни воинам, а целителям позволяли приводить бойцов в строй за короткое время.

Собирание трав наряду с военным ремеслом было любимым занятием Витта. На пару с Авером они исследовали леса и степи, карабкались в пещеры и вязли в болотах, доставая нужные травинку или соцветие. Целитель объяснял, какая трава за что отвечает, что с ней надо делать (сушить, жечь или растирать), какие отвары из нее получаются, а какие лучше не пить, чтобы не отравиться.

Лет пять-шесть назад случилось кровавое сражение. Неметы переплыли реку, высадились на берег и появились на поляне столь же неожиданно, как появились бы через месяц, если бы враг не выдал Витту секрет. Разведчики подали сигнал, страж у ворот его принял и оповестил деревню. Букеры выбегали из домов, на ходу влезая в доспехи и надевая на руку щиты, собрались за воротами и пошли навстречу. Тогда в племени хватало воинов: и Аксель, и Эрен, и Гет, и подросший Аин.

На неметов полился град стрел и огненных шаров. Лучники подчищали их ряды, но большая часть уцелела и сошлась в рукопашной. Зазвенели мечи. Столько убитых и раненых Витт не видел ни до, ни после. Он бегал, помогая Аверу в лечении, накладывал рату, отпаивал своих чудо-настойкой, позволяющей биться, не обращая внимания на боль, потерю крови или отсутствие конечности, зашивал специальной иглой глубокие раны. Ревущий бой, где сотня кричащих глоток, где металлический запах смешивался с запахом пота, алкоголя и рвоты, и где любой неосторожный удар мог снести голову с плеч, не пугал Витта. Неметов не интересовали ни он, ни Авер, снующие между живыми и мертвыми. Неметы жаждали сражения, а фигурки старика и мальчика их не привлекали, позволяя выполнять важную миссию.

Букеры посмеивались над увлечением Витта. Тот становился грозным воином, а чужеродное занятие эленов, связанное с магией и колдовством, не приносило монет в копилку, пока не представился случай. Витт никого не слушал и не пропускал прогулок с Авером, выделяя на постижение важной науки день-два в неделю. Целитель благодарил его за веру и изливал на паренька знания. В первом же бою, когда Витт и Эрен столкнулись на западе с тремя асками, и Эрену разворотили бедро, выручил товарища именно он. Прочистил рану, приложил трав, зашил. На следующий день напарник, хромая, одолел пару тысяч шагов, а через неделю хвастался затянувшимся рубцом. Витт доказал, что знания Авера необходимы воинам, и отношение к целителю потеплело. Обычно сильнейшие воспринимали помощь как данность.

Сейчас букер лечил животное, и пусть взгляд волчонка не разгладился (хищник, он и есть хищник), воин понимал, что поступает правильно. Витт нашел нужное дерево гга^[27], вытащил желтую повязку из кармана и пропитал ее соком, сочащимся из ствола. Приложил повязку к носу волчонка, тот надышался и уснул. Букер взял его на руки, обмякшего и безобидного, и пошел дальше.

Лес не изменялся, лишь деревья и кустарники сгустились. Витт больше не прорубал дорогу мечом, обходя препятствия из плотных зарослей. Волчонок напоминал, чтобы воин не расслаблялся: пигмеи вооружены, издавать лишний шум ни к чему.

Дыхание животного выровнялось, нос повлажнел, а через пять тысяч шагов стал холодным. Букер понял, что стрела не содержала яда, иначе волчонок уже умер бы. Воин поднял его и приложил ухо к боку: сердце стучало без перебоев.

Внезапно что-то мелькнуло вдалеке, и Витт сиганул в кусты. Он уловил шевеление на дереве, уложил волчонка на землю и притаился среди зелени, смотря сквозь прорехи в листьях. Букер увидел, наконец, медный наконечник стрелы и направленный на него лук, а затем довольное лицо черного человека, похожего на подростка – субтильного и худого. Главного Воина поймали на крючок.

Витт за долю секунды оценил расстояние. Стрела долетит и попадет в цель. До ближайшего дерева далеко, три-четыре шага – две пущенных в него стрелы. Если учесть, что они ядовиты (Авер утверждал, что против людей пигмеи используют отравленные орудия, компенсируя недостаток роста и нехватку силы), то даже царапина воссоединит букера с родителями. Шансы минимальные, но выбирать не из чего.

Воин мысленно обругал себя и напрягся, готовясь к прыжку. Не отрывая глаз от врага, Витт нащупал рукой сапог, залез под подкладку, вытащил дротик и зажал между большим и указательным пальцем.

Пытка взглядами набирала обороты. Пигмей чувствовал, что преимущество за ним, и выжидал. Букеру же ничего другого не оставалось.

Спустя несколько минут, казавшихся вечностью, оба были готовы лопнуть от напряжения. Лбы покрылись испариной, ноги затекли. По носу Витта потекла капелька пота, и он сдул ее. Дротик впился в кожу, и воин покрутил его, чтобы тот отклеился.

Палец черного человека отпустил тетиву. Стрела набрала скорость и влетела в то место, где мгновение назад сидел Витт. Тот кувыркнулся и бросил дротик во врага, который успел достать новую стрелу из колчана. Дротик попал в плечо, пигмей замахал руками, потерял равновесие и полетел, ударяясь о ветки и ломая их, и грохнулся оземь с глухим звуком: будто кто-то в сжатый кулак кашлянул.

Букер не испытал ни жалости, ни сострадания. Сморщился, представив какую боль испытал пигмей при падении, однако подойдя ближе, ужаснулся. Пигмей упал на здоровенный сук, торчащий из земли, и тот пропорол ему живот. Черный человек был жив. Трясущимися руками он тянулся к внутренностям, но вряд ли осознанно: пелена предсмертного тумана застилала глаза. Он задрожал, дернулся всем телом и затих.

Витт извлек дротик, вытер его и спрятал. Он не планировал убивать пигмея, но судьба распорядилась иначе. Тот первым наставил оружие на букера и первым пустил стрелу. Получил по заслугам.

Воин подошел к волчонку. Трава затянула рану, к утру выздоровеет. Букер подобрал его на руки, еще раз взглянул на поверженного врага и пошагал на юг.

Смеркалось. Деревья пропускали мало света, теперь же свет исчезал. Пару тысяч шагов, и стемнеет окончательно. Ночной Дремучий лес хранит тайны, с которыми лучше не связываться. Витт предпочел бы идти, пока не покинет владения пигмеев, но трудный переход через Гору Слонов наложил отпечаток.

Воин соорудил шалаш и посыпал перед входом порошка. Порошок содержал раздражающее вещество и отпугивал хищников и насекомых. Авер изготовил его случайно, раздробив перечные горошины и косточки висну^[28]. Расчихавшись, целитель понял, что соорудил горючую смесь, показал Витту, а тот принялся потешаться над соплеменниками, обмазывая им носы.

Пока букер занимался шалашом, волчонок не отводил взгляда. Витт подмигнул ему, перекусил вяленым мясом и утолил жажду.

На Дремучий лес опустилась темнота. Если солнечные лучи пробивались через завесу листьев, то лунный свет сюда не проникал. Непроглядная чернь окружила ужинающего воина.

Птичка ко^[29], крохотная, больше напоминающая бабочку, чем птицу, устроилась на ноге и слизывала что-то с пальцев. Тоненький язычок двигался быстро-быстро, щекотал и смешил Витта. Букер разглядывал необычное создание, терпел, а ко увлеклась поглощением, взлетела и кружила вокруг ступни. Воин не выдержал, пошевелил мизинцем, и птичка упорхнула.

Витт улыбнулся. Перевернувшись на бок, он наткнулся на волчонка. Веревка на задних лапах распуталась, и тот уснул рядом, согреваясь теплом букера.

Волчонок спал, свернувшись калачиком и спрятав нос под лапу. Во сне он подергивал лапами, задевая Витта за бедро. Букер погладил животное. Волчонок проснулся. Глаза хищника взглянули в глаза воина, и на секунду в них показалось что-то вроде благодарности. Но лишь на секунду. Потом зрачок увеличился, и детеныш волка зарычал: ему не нравилось, что его трогали. Витт снова погладил, и волчонок успокоился. Букер убедился, что рана затянулась и не кровоточит, и развязал веревки.