– Вполне, – ошарашенно ответил ему ангел, с трудом приходя в себя от того, что услышал. – А дальше?
– Что дальше?! – не понял его вопроса Господь.
– Я хотел спросить, а что дальше происходит с темными антикварками?
– Да, ничего, – пожал плечами Бог. – Под своей естественной тяжестью они оседают на Землю. Электрический заряд, и без того слабенький затухает, а значит перестает удерживать в сцепке свои кварки. Они распадаются. Затем идет распад уже самих кварков на ничего не значащие осколки и обрывки. В общем, мусор. Что происходит после неудачного химического опыта? Отрицательные его результаты записываются в журнал, дабы не повторять прежних ошибок, а остатки просто сливают в канализацию. Вот и все.
– Но как же так?! – почти прохрипел перехваченным голосом Захария. – Нас же с самого рождения учили, что мы призваны бороться за души людей с силами Ада. Что страшней его нет ничего на свете. И хоть никто из нас никогда этого Ада не видел и его представителями не встречался, все мы знали, что он есть и нам надо бороться с ним. А теперь, что же выходит? Ада нет? А с кем тогда бороться?!
– А что, собственно говоря, вам мешает и дальше бороться за души людей, хотя бы и при отсутствии Ада, как такового?! – всплеснул руками Господь. – Я вот, например, даже и не знаю, что страшней, выдуманный попами Ад, где все же есть какая-никакая жизнь, хоть и мучительная, или Эйнсоф – Великое Ничто, небытие, распад и забвение. Аж мороз по коже пробирает.
– А ведь и верно, – сказал ангел, немного приободряясь после недолгого раздумья. – И впрямь страшно делается, как представишь себе такое. Впрочем, понятие Ада, если на него смотреть, более расширенно, вполне укладывается в канву событий, описанных тобой. Это же какие муки страшные, осознавать грешнику свою полную дезинтеграцию?!
– Во-во! И я о том же, – поддержал его Всевышний.
– Господь, – обратился к Богу ангел после непродолжительной паузы, – позволь мне в связи с этим обратиться к тебе с еще одним вопросом?
– Слушаю, тебя, Захария, – ответил тот.
– Я сначала не хотел об этом спрашивать, считая вопрос не совсем этичным, но в сложившихся обстоятельствах
– Напомни-ка мне, ты за свои девяноста девять воплощений ни разу в тело дипломата не попадал, а то я что-то запамятовал? – перебил его Господь.
– Эээ… мне приходилось иногда вступать в переговоры на уровне представителей государств, – осторожно выразился полковник.
– Оно и видно. Ладно, не тяни кота за причинное место. Говори все как есть. Ведь именно для этого мы тут с тобой и сидим, – без обиняков заявил Создатель.
– Спасибо. Так вот о чем я хотел сказать. Вопрос с землянами, как я понимаю, ты взял на карандаш и я надеюсь, что он так или иначе будет решен, раз уж тебя заинтересовали представленные мною выкладки.
Бог согласно кивнул головой:
– Да. И в контексте этого, я думаю, что будет принято решение о корректировке в подготовке первой межзвездной экспедиции.
– Спасибо еще раз. Это было бы очень здорово – послать первую экспедицию не куда-нтбудь, а на Землю наших предков и братьев. Но мне теперь хотелось бы прояснить и нашу, я имею в виду райскую судьбу. Что будет дальше с жителями Рая? У землян теперь появилась надежда на то, чтобы подняться на ступень выше в своем развитии. А мы? Что же будет с нами? Ведь не за горами то время, когда мы начнем умирать. А наше перерождение вроде как не предусмотрено…
– Я понял тебя, Захария. И я рад, что этот вопрос ты мне не задал с самого начала нашей встречи. Это значит, что судьба человечества и райанства, вопросы добра и зла для тебя имеют более высокий приоритет, нежели твоя собственная. Поверь, я очень сильно оценил твой поступок, – тут он вздохнул глубоко и тяжко, будто готовясь к чему-то очень важному, и продолжил. – Мы с тобой взрослые люди. Да-да, люди. И разница между нами не в телесном различии, а оно у нас не слишком велико, и не в том, что меня родила женщина, а тебя вырастили в пробирке. Разница лишь в том, что я являюсь представителем чуть более развитой цивилизации, чем ваша. Мы – ваши создатели испытываем к вам чувства не только гордости за созданное нами с нуля общество, но еще и глубоко родительские, патерналистические чувства. Поэтому давай поговорим честно и откровенно, как отец с уже взрослым и все понимающим любимым сыном.
Длинная преамбула предстоящего диалога насторожила Захарию и он уже почти не чувствуя холода, попытался заглянуть в глаза Верховному Божеству, провозгласившему о своем отцовстве, но в темных зеркальных очках не увидел ничего кроме слегка искаженного собственного лица. А Бог, вздохнув опять, продолжил:
– Начну издалека, переходя от общего к частному. На днях Высшим Советом, а именно он является в нашей цивилизации высшим распорядительным органом, – пояснил он сразу Захарии, – было приняты два очень важных решения. Первое касается Земли и землян. В виду малого количества представителей планеты Земля, способных преодолеть межцивилизационную «пороговость», гарантирующую дальнейшее развитие всего земного общества, Высший Совет Сиренианского Содружества Планет признал промежуточные итоги эксперимента неудовлетворяющими первоначальным требованиям и рекомендовал Филиалу Института Макротел Вселенной по Изучению Проблематики Пороговых Цивилизаций, продолжить работы в этом направлении до получения приемлемых результатов…
Тут Бог спохватился и немного смущенно проговорил, видя легкое недоумение в глазах внимательно слушающего собеседника:
– Совсем вылетело из головы. Я же не сказал тебе с самого начала, что мы находимся на планете Сирения, а не на каком-нибудь мифическом Седьмом Небе. Мы на планете, являющейся по сути столицей нашего Планетарного Содружества, в которое входит большое количество планет, преодолевших в свое время пресловутый цивилизационный порог. По счастливому для меня обстоятельству Сирения еще и моя малая Родина, где я живу, работаю и с недавнего времени занимаю должность директора Филиала Института Макровселенной, как говорится, прошу любить и жаловать. Это я тебе к тому, чтобы ты не падал ниц передо мной как перед божеством, а уважал меня хотя бы в силу моего должностного положения и одного из твоих создателей. То есть, видел во мне, прежде всего, отца и учителя. Так, на чем я остановился?!
– На решении Высшего Совета, – заботливо подсказал Захария.
– Ах, ну да. В этом плане, благодаря тебе, я думаю, дела в скором времени сдвинутся с мертвой точки. Второе решение Совета уже касается непосредственно Рая, или как у нас принято называть «Платформы № 17». Высший Совет решил признать создание «гибридной» цивилизации перспективным направлением в качестве промежуточной модели существования цивилизаций с различной базовой структурой. Было решено распространить этот опыт применительно к другим пороговым цивилизациям. Дальнейшее продолжение работ в плане усрвершенствования механизма создания и развития подобных цивилизаций было опять же возложено на наши скромные и привыкшие к тяжести плечи. Так что, в этом контексте, за Рай беспокоиться не следует. Он без присмотра не останется. Разве что лично я, в силу появления дополнительных нагрузок, буду пореже вмешиваться в ваши дела, ну да и вы уже не дети, чтобы вам ежечасно меняли подгузники. Впрочем, формулу прямого обращения ко мне ты все же не забывай. Теперь перейдем непосредственно к райанцам, твоим соплеменникам. Тут дела обстоят несколько сложнее. Начну с малоприятного. «Природные» райанцы, то есть искусственно созданные ангелы, к которым относишься и ты, хоть и имеют приличные по земным меркам сроки существования, но все же имеют свои, как это не печально границы. И границы эти находятся где-то в районе от 22-х до 25-ти тысяч лет. Даже крепкий кремний за это время стирается и изнашивается. И с этим ничего не поделаешь. Для вас, «природных», обстоятельства осложняются еще и тем, что кварковая структура в вас при создании не была заложена. Вместо души, находящей свое отражение в кварках и антикварках, у вас машинная программа. Это одновременно плохо и хорошо. Плохо, потому что, к моменту физического прекращения функционала вашего организма, при отсутствии такого накопителя жизненного опыта, как кварк, вашей сущности некуда перемещаться. И в этом смысле, вам угрожает настоящая смерть, подобно тем, о которых мы только что говорили. Но не все настолько печально, как может показаться с первого взгляда. Мы, конечно, могли бы вам помочь, но ваша цивилизация уже достаточно развита, чтобы самой справиться с этой проблемой. Создание искусственной телесной оболочки, ничем не отличающейся от созданной естественным путем, для вас уже давно не секрет. Опыты с созданием функционирующего головного мозга идут вполне успешно, о чем ты узнал позавчера, к немалому своему удивлению. Не за горами то время, когда вы научитесь пересаживать сознание одних организмов с изношенными телами и мозгами в другие, более новые оболочки. Лет сто или двести и это уже перестанет быть животрепещущей проблемой. По крайней мере, для вас – «природных». Единственный минус, который я вижу во всем этом, заключается в том, что вы «природные» не сможете подняться на следующую ступень цивилизации, вследствие отсутствия кварковой составляющей. Но я не склонен считать это большой бедой для вас. Думаю, что в Раю, всегда и при любых обстоятельствах, найдется работенка и для вас. Вы станете подобием якоря, удерживающего своей ортодоксальностью вашу цивилизацию на плаву истории. Здоровый консерватизм, олицетворением которого вы будете являться еще никому никогда не мешал. Впрочем, не исключено, что вы за оставшиеся двадцать тысяч лет придумаете что-нибудь особенное, что нам сейчас даже и в голову не приходит. Должен признаться, что в отличие от нас, вы движетесь по пути прогресса семимильными шагами. Мы в этом плане являемся большими тугодумами, чем вы. Вот что значит симбиоз цивилизаций! Что же касается «местных» или как вы еще их называете «коренных» райанцев, рожденных от браков с «природными» и «обращенных», то тут все гораздо проще. И у тех и у других кварки имеются, и им беспокоиться не о чем. Мы сейчас усиленно работаем над созданием тоннеля, подобного тому, что соединяет Землю и Рай, для перемещения уже райанцев на следующую ступень развития. Правда, принцип там будет несколько отличаться от прежнего. Если основной задачей Большого Ротонного Луча было придание ускорения и «одевание» кварков в оболочку из кремния, то задачей мюон-мезонного тоннеля помимо тех же самых функций по ускорению и «одеванию» в оболочку на основе радиоактивного нуклида кремния 32Si, из которого, кстати, состою и я, является еще и функция отбора по качеству, над формулой которого мы с коллегами и работаем.
– Как это?! – удивился и обиделся Захария. – Опять отбора? По какому качеству?! Разве мы уже не прошли отбор? Или критерий для следующей ступени настолько велик, что не все райанцы подходят для этого?
– Не кипятись, Захария, – начал успокаивать его Гсподь. – Не все так однозначно. Я прекрасно понимаю, что райанцы своим существованием, пройдя кварковый фильтр, вполне себе доказали свою моральную чистоплотность. Но для следующей ступени развития этого может не хватить. Нужны дополнительные качества, усиливающие их позиции. Попробую пояснить на пальцах. Ваша цивилизация очень хорошая. Но она в настоящий момент находится в зоне риска. С одной стороны ей угрожает сваливание на предыдущую ступень, а с другой ей угрожает уничтожение от любого космического катаклизма. Вас, райанцев, слишком мало еще, да к тому же вы сосредоточены на одной планете. Это очень рискованно и непродуктивно. Любой шальной метеорит размером чуть больше Эвереста, и все! Гибель планеты и в целом всей цивилизации. В вашем случае даже двух цивилизаций. Нужна разумная экспансия, освоение новых планет, рассосредоточение, дабы снизить риски случайного уничтожения. Ваших моральных качеств, для этого, явно недостаточно. Нужны дополнительные качества, способствующие выживанию, но не за счет и не в ущерб морали и нравственности.
– И какие, по-твоему, должны быть эти качества?
– Кварковый фильтр действовал от противного, отсеивая все негативные качества человека. А теперь нужен фильтр, как бы наоборот, выявляющий и развивающий созидательные качества. Такие например, как трудолюбие, жажда познания, жажда и стремление к прекрасному, способность к творчеству, стремление к мессианству, здоровый оптимизм, увеличение трудоспособности, находчивость, в конце концов…
– И что же, вы уже обладаете всеми этими качествами? – хитренько поинтересовался ангел.
– Нет, конечно, – не стал скрывать Бог. – Но ты сам прекрасно понимаешь, что плох тот учитель, который не воспитал ученика, способного превзойти его самого.
И улыбнулся.
– И как выглядит эта формула? – уже серьезно спросил он у Всевышнего.
– Ну, если не вдаваться в детали, то что-то похожее на дробь, где в числителе будут качества, которые я уже перечислил, плюс еще какие-нибудь, которые я упустил, а в знаменатели пусть будут их антиподы. При делении дроби, если получаемое число будет равно единице или больше, значит, критерий соблюден. Но тут все же сохраняется опасность растерять то положительное в морали, что уже есть. Есть опасность постепенного появления хитрых, неутомимых, стремящихся овладеть новыми знаниями вопреки всему веселых покорителей космоса, с засученными рукавами немцев 41-го.
– Антиподы, это как!? – не сразу понял Захария, не обращая пока внимания на заявленные опасности.
– Элементарно. Антиподом трудолюбия является леность, жажде познаний апатичность, миссианству анахоретство, оптимизму, соответственно пессимизм, трудоспособности утомляемость, находчивости тугоумие. И так далее. Вот только не говори мне, что среди райанцев нет пессимистов, анахоретов и тяжкодумов, – предотвратил Господь, уже собравшегося ему что-то возразить Захарию.
– Есть, конечно, – вздохнул тот. – Только вот по какой шкале это все будет учитываться, как измерить и зафиксировать то же самое трудолюбие, в трудоднях, посвященных на общее благо?! Или лень. Как ее измерить и в каких единицах?
– В том-то и вся проблема, но мы над ней думаем. Думайте и вы.
– Формула слишком громоздка и предъявляемые требования слишком велики. Таким макаром на следующую ступень никто не заберется.
– Но ты согласен, что требования все же должны быть?
– Безусловно. Но формулу надо радикально упростить.
– Как?!
– Брать все перечисленные в числителе качества, но не все вместе, а по одному. И примерять их к каждому из абитуриентов. И если тот хотя бы по одному параметру подходит, то следующим этапом можно задуматься о знаменателе. Чтобы не возникло той опасности, о которой ты сейчас говорил, я предлагаю в качестве универсального знаменателя поставить «милосердие». Тем более, что оно уже присутствует в кварках «обращенных» и «местных», поэтому лишний раз голову ломать не надо над единицами измерения. Все уже измерено до нас. Получаем простую дробь. Только оценочный механизм деления совершенно другой приобретет вид. При делении числителя на знаменатель, если полученное число меньше единицы, значит, моральные качества в виде милосердия все же превалируют над жизненной активностью.
– А не будет ли отбор, слишком однобоким? – почесал в задумчивости затылок Господь. – Милосердные трудоголики, милосердные непоседы, милосердные весельчаки, милосердные ученые, милосердные выживальщики…
– В чем затык?! Разве это плохо? А насчет однобокости, то посмотри на Рай. «Природные» и «обращенные» в процессе общения переняли друг у друга все недостающие качества. Уверяю тебя, что так будет и на следующем витке цивилизации. Человек – самое адаптивное разумное существо. Мне ли этого не знать.
– Ты второй раз за час удивляешь меня, – задумчиво проговорил Бог. – Мы обязательно подумаем над твоими предложениями.
– Или мы не дети твои?! – зарумянился Захария
– Дети, дети, – усмехнулся тот, подмигивая «отпрыску».
– Скажи, Господь! – вдруг неожиданно обратился он к Богу. – А так ли уж нам необходимо перебираться на новую ступень, если мы еще, как следует, не обжились на этой?
Господь не стал отвечать сразу. Он потер рукой гладко выбритый до синевы подбородок, как бы собираясь с мыслями, затем подался корпусом вперед и сложил руки на коленях, сцепив пальцы. Посидел немного в такой позе, а потом начал негромко:
– Понимаешь, Захария, – тут он опять остановился, и, как казалось, через силу продолжил, – все имеет свое начало и свой конец. Так происходит и с любой цивилизацией. Неважно как она развивалась, но конец обязательно будет. Я не говорю, что он непременно должен быть фатален. Нет. Но отсечка на каждом этапе развития обязательно присутствует. Это как промежуточный финиш в бесконечно долгой гонке. Та цивилизация, к которой принадлежу я, тоже подходит к своему завершающему этапу.
– Но как же… – вскинулся Захария, и ужас отобразился на его лице.
– Не перебивай, – спокойным и ровным голосом прервал его Господь. – Да. К завершающему этапу. Но разве я сказал, что он последний? Каждая цивилизация занимает во Вселенной свою нишу и переходит с одной ступени на другую в порядке живой очереди. Существует несколько таких ступеней. Человечество – низшая ее ступень, характеризуется тем, что ничего не знает о Законах Вселенной. Райанство, гибридная искусственная цивилизация – слудующая ступень, характеризуется тем, что пытается жить по Законам Вселенной, все еще имея о них смутные представления. Сиренианство – ступень еще чуть более высокая, на которой мы уже знаем о Законах Вселенной и живем в соответствии с ними. Придет время, и я чувствую, что оно придет уже скоро, когда нас позовут, и мы присоединимся к тем, кто пишет эти законы. Мы покинем этот уже освоенный нами клочок Галактики и возможно станем самой Вселенной или же переберемся в другие пространства. И нам жалко бросать начатое дело. Мы должны подготовить свою смену и передать ей ключи от нашей прежней квартиры. И мы хотим быть уверены в том, что передаем все это в надежные руки. Вам и землянам и возможно еще кому-то, кого успеем взрастить перед отбытием, предстоит занять наше место. Я не говорю, что это будет сейчас или в совсем скором времени. И у нас и у вас еще есть время подготовиться к смене караула.
– Я понял тебя, Господь. И мы постараемся не подвести своих родителей. Клянусь от себя и от пославших меня, приложить к этому все силы! – торжественно провозгласил Захария, встав по стойке «смирно», затем приложил ладонь к сердцу и склонил голову.
– Нам ничего другого не остается, как только надеяться на это. Ладно, вопросы еще есть?
– Есть. А можно не по теме? – замялся ангел от смущения.
– Выкладывай, – сказал Господь, опять небрежно откинувшись на спинку лавочки. Видно было, что ему и самому нравится участие в этом диалоге.
– Скажи, а почему тебя никак не изображают: ни на иконах, ни на портретах? Раньше я думал, что у тебя вообще нет никакого образа, вернее постоянного образа, а теперь вижу, что он есть и вполне осязаем. Так в чем причина?
– А как прикажешь меня изображать? В каком виде? В виде грозовой тучки, мечущей молнии? Или пылающего кустика, цветы которого хорошо выводят бородавки? А может в том, который ты видишь сейчас? И на кого я буду похож в этом виде? На Слепого Пью из «Острова Сокровищ» или того хуже, на кота Базилио? – откровенно рассмеялся Господь.
– А если снять очки? – поспешил ляпнуть Захария.
– А ты этого точно хочешь? – уже как-то зловеще осведомился Всевышний.
– Н-не знаю, – с ноткой неуверенности ответил ангел.
– Ну, смотри, тогда, – и он вдруг неожиданно снял очки.
Ох, лучше бы он этого не делал. Глаза Бога были не то, чтобы неприятные, они были СТРАШНЫМИ. Захария сразу вспомнил, где он видел этот взгляд. Причем, совсем недавно. Это был взгляд Колобка. Тогда на него из из темного провала Тартара взглянула сама СМЕРТЬ. И сейчас бездонная темнота принесла с собой цепенящий ужас неотвратимой смерти. Захария не мог самостоятельно оторвать взгляд от этих глаз, которые ледяными пальцами вцепились ему в сердце и начали сжимать его. Бог не стал долго испытывать крепость духа Захарии, поэтому быстро водрузил очки на свое место. Весь процесс не занял более двух секунд, но Захарии показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ужасное видение прекратилось.
– Так, значит, это ты был тогда? – сглатывая нежданно подступивший комок к горлу и постепенно приходя в себя, спросил Захария.
– Да, – сказал Господь, сразу поняв, о чем идет речь.
– Теперь понятно, почему мне так холодно сидеть рядом… Могильный холод…
– Умный ты мужик, Захария, но изрядный дурак, при этом! – засмеялся Всевышний, чем окончательно привел в сознание своего собеседника. – Холод вокруг меня, вовсе не из-за этого. Просто, так срабатывает синхронизация временных потоков.
– Эээ…
– Что такое, по-твоему, есть время? – спросил Господь.
– Ну-у, река, текущая из будущего в прошлое, через нас, находящихся в ней в настоящем, – неуверенно протянул ангел.
– Образно. И где-то даже верно. Но все-таки ответить затруднительно, да?
– Да, – не стал спорить Захария.
– Если затрудняешься выразить какую-то величину, то попробуй это сделать через другие величины. Дано: время, скорость и расстояние. Выражай! – потребовал Бог тоном, не терпящим возражений.
– Ну-у, – опять начал тянуть волынку ангел, – Расстояние разделить на скорость…
– Ничего делить не надо. Просто вырази, – уже чуть терпеливее проговорил он, как мать сыну – тихому троечнику.
– У меня в голове сплошной вакуум, – плаксивым тоном заявил Захария.
– Ладно, – вздохнул Бог. – Время, в широком понимании, есть скорость радиального распространения материи. Почему радиального? Потому что сразу по всем осям координат относительно горизонта событий. Уяснил?
Захария быстро-быстро закивал. А Бог продолжил:
– А что влияет на скорость?! Ну, хотя бы на скорость химических процессов?
– Катализатор? – робко предположил ангел.
– Да. А что может являться таким катализатором? – задал наводящий вопрос Господь.
– Ума не приложу, – нисколько не задумываясь, браво отрапортовал бестолковый Сын Божий.
– Тем-пе-ра-ту-ра! – по слогам, как первокласснику стал втемяшивать он и повторил. – Температура среды воздействия! С увеличением температуры, увеличивается скорость протекания реакции. В нашем случае, с увеличением температуры временные процессы убыстряются, и наоборот.
– Это что же… Выходит время в костре протекает быстрее чем в холодильнике, что ли?! – недоуменно пробормотал первоклассник-второгодник.
– В голове у тебя холодильник! – отмахнулся от него Бог. – Костер и холодильник влияют на скорость движения атомов, состоящих их протонов и нейтронов, то есть на величину самой материи, а не на ее положение. Время же, это не протоны с нейтронами, а кванты – связи между ними. Эти закрученные спиралевидно связи пронизывают собой всю материю и всю Вселенную, состоящую из нее, так как абсолютного вакуума не существует, за исключением твоей головы, – назидательно продекламировал Бог и для вящей убедительности постучал костяшками пальцев по лбу Захарии.
– Да уж, – не нашелся, что ответить на это Захария.
– А так как время, представляет из себя, помимо прочего, сложно сконструированную и закрученную спираль, то при нагреве или охлаждении ее, она, то раскручивается, то закручивается, тем самым убыстряя или замедляя свое течение. Когда вы научитесь изменять температуру внутри атомных и межатомных связей, не трогая при этом сами атомы, вы овладеете временем. Или оно вами, но тут уж, как повезет. Мы с тобой находимся в разных потоках времени. Для меня – год, а для тебя – тысячелетие. Чтобы мне не выпасть из твоего времени, мне приходится тормозить свое, охлаждая квантовые связи. Ты же не можешь увеличить скорость своего, чтобы двигаться мне навстречу. Вот мне и приходится трудиться за нас двоих, поэтому тебе и зябко, тепличный ты мой.
– Ага! – поняв про себя что-то, произнес Захария. – Значит, аномальное изменение температуры окружающей среды это один из признаков твоего незримого присутствия?! Верно?!
– В принципе, да, – почесав нос, согласился Господь, посмотрев на своего собеседника более уважительно, чем минутой раньше. Затем неожиданно спросил. – Я все жду, когда ты обратишься ко мне с просьбой?
– Какой? – не понял ангел.
– А лично у тебя разве нет никакой просьбы ко мне?! – удивился Бог.
– Просьбы? – переспросил он Бога, а потом вдруг вспомнил и закивал головой. – Прости, Господь, со всеми этими вселенскими вопросами я и забыл, что хотел попросить у тебя разрешения на еще одну командировку. Внелимитную.
– Знаю-знаю, – проворчал Господь. – Это конечно не проблема. Но ты выбрал подходящего реципиента?
– Нет, – развел руки в стороны ангел. – Я хотел попросить тебя помочь мне в выборе.
– Я, честно сказать, до сегодняшнего утра еще был против этой затеи, – прямо и без выкрутасов ответил тот. – Но сейчас на эту проблему смотрю с другой стороны. В связи с этим кляузным делом, которое возникло вокруг твоего возвращения, возникла острая необходимость устроить кое-кому показательные посеканции по мягким местам. И тебе, в общем, не стоит находиться в эпицентре предстоящих разборок. Ты должен быть кристально чист и с надежным алиби в кармане. А есть ли алиби более надежное. Чем срочная командировка? Тем более у меня на тебя есть особые виды, по возвращении.
– Неужели предсказание серафимов…
– А хоть бы и так! – усмехнулся Господь краешком губ.
– Но мне этого совершенно не надо! – чуть не взмолился Захария.
– Поверь, дело отнюдь не в тебе, а в принципе. Неладно что-то в Датском королевстве. Нужно исправлять, пока проблема не укоренилась. Может возникнуть бунт, а ты сам знаешь, что это такое. В принципе, серафимов понять можно. И я их понимаю, поэтому найду им более достойное применение, если и не здесь, то в каком-нибудь ином мире, заботу о которых теперь возложили на наш филиал. Но показательную порку я устроить обязан, во избежание рецидива, ну и чтобы лишний раз напомнить о себе некоторым, позабывшим страх Господний.
– Гавриила ты тоже накажешь? – спросил Захария, невольно жалея старика, вспомнив его с баяном в руках на последней вечеринке.
– Старый пройдоха сам себя наказал, пытаясь усидеть сразу на двух стульях, да вот только седалища не хватило. Если на объединенном заседании секторальных коллегий будет принято решение об объединении некоторых секторов, то естественно поднимется вопрос в Объединенной Штаб-квартире ангельского воинства о новом командовании нового сектора. И если на этом заседании кто-то предложит в качестве командующего ангельским войском вновь образованного сектора кандидатуру не Гавриила, а кого-то иного, то я возражать не стану. А такой кандидат у меня уже есть. Для соискания места командующего ему всего лищь надо получить звание генерал-майора.
Захария густо покраснел.
– Высокое звание генерал-майора еще надо выслужить, – скромно заметил он, все прекрасно понимая.
– Присвоение генеральских чинов – моя прерогатива. Вот сделай еще одну ходку, а там будем разбираться. Значит, говоришь, реципиента не выбрал? – без всякого перехода орять спросил он.
– Нет.
– В качестве телохранителя от этой сумасшедшей бабищи, что числилась вашей с Кругловым женой, кого попало нельзя подбирать, – вслух начал рассуждать Господь. – Во взрослого человека внедрить тебя не представляется возможным. Это грозит ему, в лучшем случае, сильнейшим нервным потрясением. В сверстника твоей Инессы – не имеет практического смысла. Какой телохранитель может быть из карапуза, только что вылезшего из детской коляски? Остается только…
– Ну?! – вытянул в нетерпении шею Захария.
– Остается только не человек.
– К-как это?! – офонарел Захария. – Робот что ли?!
– Почему же сразу робот? – смутился Господь. – А чем тебе Колобок не подходит?
– В собаку?! Животное?! – в ужасе воскликнул ангел.
– Да что ж ты так оскорбился-то, голубчик? – удивился реакции ангела Всевышний. – Мне, значит, твоему Богу и Отцу не зазорно в собаку перекидываться, а Его Величеству Захарии Первому, видишь ли, достоинство не позволяет! Каков ты гусь, однако?! Хорошего же генерала я себе воспитал! Ничего не скажешь!
– Собаку, говоришь? Да? – уже поникшим голосом переспросил он, все еще надеясь, на то, что это шутка.
– Ну да! Собака, как известно, самый лучший охранник. Да и живут они не долго – лет 10-12. А тебе больше и не надо. Довести дочь до совершеннолетия, а там уж она как-нибудь сама о себе позаботится. Ты и оглянуться не успеешь, как быстро пролетит время.
– А Оксанка меня домой не пустит, – предъявил Захария свой последний аргумент.
– Куда денется, сука?! – зло ощерился Бог. – Как начнет опять свои молитвенные бдения, так я приду к ней в образе соответствующем и внушение сделаю! На всю жизнь запомнит!
– Ну, разве что так, – уже смирившись с участью стать «лучшим другом» человека пролепетал Захария.
– Вот и договорились! Все распоряжения на данный счет я сегодня пришлю в канцелярию, – со вздохом облегчения сказал Господь. – Если у тебя больше нет вопросов, то давай прощаться, а то мне уже тяжеловато синхронизировать наши времена.
– Да-да, я понимаю. Конечно, – встал с лавки Захария, намереваясь откланяться.
– Давай, передавай привет всем своим. Особенно Ирии и Левушке.
– С Ирией все понятно, а почему Левушке-то? – спросил ангел. – Ведь он в тебя не верит.
– Зато я верю в него! – хохотнул Господь. – Да и вот еще что, пока не забыл. Ты когда вернешься, по моему времени это будет чуть больше недели, сразу посылай мне зов. И я тебя заберу.
– Куда? – округлил глаза ангел.
– Сюда. К себе. Снимать с тебя приобретенные животные инстинкты. А то, знаю я вас кобелей, сразу на Ирию набросишься. А мне за тебя краснеть перед ней потом.
– Благослови, Господь! – склонил Захария голову перед Всевышним, прежде чем удалиться.
– Преклони колено, сын мой, – на полном серьезе велел тот.
Захария тут же преклонил правое колено и опустил голову.
– Колена свои преклоняй только пред Богом своим, ибо он есть Отец твой и перед женой своей, ибо она есть Мать чадам твоим, а главу не опускай ни перед кем! Да будет так! – и с этими словами Господь поцеловал его лоб.
Эпилог
1
Где-то, через неделю.
В тамбуре, у шлюзовой камеры с надписью «№11» стояли трое: молодая и симпатичная девушка невысокого роста и светлыми волосами, забранными в «хвостик» на затылке, долговязый молодой мужчина с очками на носу, которые он поправлял ежеминутно и еще один довольно молодого вида атлетически сложенный мужчина с глазами стального цвета.