Станция Бякино

Глава 4

Полночи Сережа никак не мог уснуть. Ворочался с бока на бок. В голову лезли назойливые мысли. Парень вставал, пил из литровой банки воду и падал обратно на лежанку.

– «Ему нужна моя помощь», – мелькнула мысль в голове молодого человека. – «В чём именно? Зачем такой опытный выживший, как Борис Валентинович, берет с собой такого, как я? И не просто берет в ходку, а позвал сам. Нет, я, конечно, сильный и не пуглив, но опыт отсутствует, а это самое главное».

Утром все проснулись от звона круглого советского будильника. Борис неизвестно откуда его притащил и заводил его каждый вечер на пять часов, ставя на подоконник. Мужчина проснулся, резко вскочил и выключил неприятный до ужаса звук.

Идиот, – раздался сонный голос из противоположной стороны зала ожидания, где спали вповалку выжившие бродяги.

Борис сделал вид, будто не слышал, и начал делать зарядку. Наклоны вперед, несколько приседаний с вытянутыми вперед руками, затем круговые махи. Из комнаты вышел сонный Сережа, посмотрел на будильник и, зевая, лениво произнес:

– Рано же, может, еще часок полежим?

– Ты мне эту хандру брось, – ответил Борис и принял упор лежа. – Вставай-ка рядом и делай упражнения.

– Какие? – спросил парень.

– Любые, какие знаешь, такие делай, – ответил Борис и принял отжиматься от пола.

Сергей опустился на пол рядом и принялся отжиматься. Получалось это у него не важно, первые раз пять еще ничего, а вот дальше руки затряслись.

Борис Валентинович закончил упражнение, сел на корточки и тихо сказал:

– Вот тебе первый урок, брат. Держи себя в тонусе и в хорошей форме, иначе пропадешь. Думаешь, молодой? Сильный? Вот оно как на деле, сам видишь.

Сережа еще раз попробовал отжаться, руки задрожали сильней, и молодой человек рухнул на бетонный пол.

– А рано-то так зачем? – также тихо спросил парень.

– Это чтобы пройти незаметно, пока все зомби спят, – улыбнулся Борис. – Шучу… Урок номер два: делай все дела с утра. Утром люди сонные в основном и грабители тоже. Ни разу не видел, чтобы они куда-то шли так рано.

Мужчина встал, налил воду из ведра в рукомойник и принялся мылить лицо куском хозяйственного мыла.

***

Напарники слегка перекусили и вышли в путь. Сережа поручил одному знакомому бродяге запереть дверь станции изнутри. Своего рюкзака у парня не было, с собой взял только целлофановый пакет с ручками и средних размеров топорик, которым рубил дрова для печи. Еще небольшой складной карманный нож, подарок тех первых выживших, что встретили и приютили его на станции полтора года назад.

– Джинсы, – буркнул наставник.

– Что, джинсы? – ответил Сережа.

– Ты на дискотеку собрался? В них неудобно, лучше спортивные штаны или, как у меня, камуфлированный костюм, – объяснил Борис Валентинович. – Ладно, пока сам не поймешь…

– Где бы его еще взять, этот костюм… – с сожалением произнес парень.

– Придумаем что-нибудь, было бы желание, – подбодрил наставник. – Есть у меня кое-какие задумки по этому поводу. А пока идем тихо, не издавая лишних звуков, я впереди, ты сзади.

Напарники завернули за угол железнодорожной станции и пошли через высокую траву и кустарники в сторону леса. Сережа шел чуть позади и смотрел на большой вертикальный рюкзак Бориса. Войдя в лес, парень увидел заросшую молодыми деревцами и травой просеку. Приглядевшись, можно было определить, где растут старые взрослые деревья, а где молодая поросль.

– Проход? – спросил Сережа.

– Верно приметил, – ответил Борис. – Деревья здесь вырубали раньше, это дорога в деревню. После леса поле будет. Там тоже дорога была. Раньше… До… Ну, ты понял. Люди ходили по ней на поезд.

– Бякино? – уточнил парень.

– Еще раз верно, – довольным голосом ответил Борис.

– Но ведь там мертвяки, – Сережа остановился и настороженно продолжил говорить. – Туда даже грабители не суются, а у них и оружие бывает, и группы не маленькие.

– Ты, брат, ничего не бойся, – Борис развернулся и взял Сережу за плечи двумя руками. – Я всегда буду рядом. Сейчас пробежимся немного, нужно продышаться.

Напарники бежали небыстро, глубоко дыша и стараясь сильно не шуметь. Молодые березки преграждали им путь, но наставник мастерски между ними лавировал, так что парень еле успевал за ним повторять. Наконец Борис остановился, снял с себя рюкзак. Впереди лежало толстое, давно упавшее дерево.

– Посиди тут, брат, с моим рюкзаком, – обратился Борис Валентинович. – Мне отойти надо на пару минут.

– Куда? – поинтересовался Сергей.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – холодным тоном ответил мужчина.

– Это что, третий урок такой? – фыркнул парень. – Если уж мы напарники теперь, то и секретов у нас друг от друга быть не должно. Лично я так считаю.

– Верно кумекаешь, не должно, – прищурил глаза Борис. – Схрон у меня тут рядом. В нем ствол и патроны, сейчас возьму его и вернусь.

***

Выжившие вышли из леса на поле.

– Когда-то здесь сажали пшеницу, – с сожалением в голосе сказал Борис. – Теперь видишь, растут березы и елки во всю, и им явно не три года.

– Далеко еще до деревни? – спросил парень.

– Значит так, Сережа, – Борис Валентинович развернулся к молодому человеку. – Бякино тут рядом, метров пятьсот осталось. Ты главное не бойся. В самой деревне действительно есть зомбаки, это местные жители, заразившиеся, бродят по своим огородам. Нам туда не надо.

– А куда нам надо? – Сергей вытер нос рукавом ветровки. С утра показалось прохладно, и парень накинул ее поверх майки.

– Четыре дома стоят отдельно от всех, на входе ближе к нам, – продолжил наставник. – В трех из них я уже побывал. Остался один, но он всех ближе к деревне. Делай всё как я, не поддавайся панике, и всё у нас получится. Помни, уж не знаю каким местом, но мертвяки хорошо всё слышат.

Напарники двинулись дальше. Пройдя половину поля, Сережа остановился и обратился к Борису Валентиновичу:

– Что мне делать, если нападут? Топором бить?

– Просто не дай им себя укусить или поранить. Держись в стороне, я всё сам сделаю, – спокойным голосом ответил Борис и, немного подумав, добавил: – Голова у них – слабое место. Ты можешь отрубить руку или ногу, на зомби никак не отразится, кроме потери мобильности. Бей в голову, тогда уже не встанут.

– Понял, – ответил парень.

Сергей достал из целлофанового пакета топор, размотал тряпку на его лезвии, которую намотал, чтобы ничего не порвалось, и надежно сжал рукоять в правой руке. Борис обернулся и чуть было не рассмеялся от напуганного вида парня.

– Решил дров нарубить? – спросил с насмешливой дрожью в голосе наставник. – Пакет придется тут оставить, ты своим шебуршанием гостей накличешь. Вон на тот сук повесь, обратно пойдем и заберем.

Сергей привязал пакет за ручки и побежал догонять Бориса.

Пройдя вторую половину поля, напарники вышли на край деревни. Четыре дома и впрямь стояли как бы отдельно, немного в стороне.

– Теперь только шепотом, – прошептал Борис и махнул рукой парню. – Вон в том доме я не был.

Выжившие дошли до крайнего дома, обошли вдоль забора. Второй был напротив первого, и следом третий. Дойдя до четвертого, Борис остановился и притих. Мужчина шевелил ноздрями, будто нюхал воздух. Поворачивал голову то в одну сторону, то в другую.

– Идем.

Борис перекинул руку через низкую деревянную калитку и нашарил наощупь железный крючок. Дверца открылась почему-то даже без скрипа, и мужчины зашли в огород. Дом был небольшой, сруб сделан из полубревен и обит снаружи деревянной вагонкой. К задней стене пристроен сарай из досок, длинной примерно с дом. Чуть дальше старый погреб, выглядевший забавно, будто кто-то положил на землю маленькую крышу от такого же маленького дома.

Борис подошел к двери и дернул за ручку. Затем снял рюкзак и достал охотничий нож из кожаного чехла на поясе.

– Что там? – тихо спросил парень.

– Дверь закрыта изнутри, – прошептал Борис Валентинович. – Скорей всего, там кто-то есть. Поди глянь в окно, только не светись.

Сергей сходил на фасадную сторону дома и вернулся.

– Бабка, – почти в полный голос произнес Сережа, забыв о шуме. – Там толстая бабка сидит в кресле перед телевизором.

Глава 5

– Похоже мертвая, – Сережа снова перешел на шепот.

– Вот тебе еще один урок, – ответил Борис Валентинович. – Бабка толстая, значит не разложилась после смерти, скорей всего зомби. Вот только не понятно как вирус в нее попал. Возможно, после укуса она смогла добежать до своего дома и запереться.

– А еще она успела калитку на крючок запереть, – добавил Сергей.

– Верно подметил, – наставник тихо похлопал парня по плечу. – Заходим тихо на цыпочках. Смотрим что с бабкой.

– Дверь же заперта, – прошептал парень.

Борис дернул еще раз за ручку. Дверь болталась, и между ней и косяком был небольшой зазор. Мужчина оттягивал ее без резких рывков, но с силой, чтобы не было шума. Вставил топор Сережи вместо рычага и уперся в его рукоять коленом. После такого расшатывания щель увеличилась, и в ней можно было увидеть задвижку запора. Затем взял в руки свой охотничий нож и кончиком лезвия потихоньку, миллиметр за миллиметром, отодвинул железную пластину в сторону. Дверь открылась со скрипом. Бориса даже передернуло. Он быстро достал из бокового кармашка своего рюкзака медицинский шприц, наполненный каким-то грязным машинным маслом, завернутый в тряпку. Размотал и брызнул немного на ржавые дверные петли.

– Заходи и будь как дома, – улыбнулся Борис Валентинович, занес свой рюкзак и закрыл дверь, также на задвижку.

Дом был обычным, почти треть единственной комнаты занимала кирпичная русская печь с лежанкой сверху. В восточном углу висели иконы с пустыми подсвечниками, а в другом углу полка, на которой стоял небольшой «пузатый» телевизор. Круглый деревянный стол и два стула рядом. В третьем углу стоял старый советский холодильник «Бирюса», который, так же как и телевизор, были воткнуты в розетку и, судя по всему, если бы было электричество, до сих пор работал. Такие вещи свозились хозяевами из городских квартир на дачу при покупке современной техники. Жалко ведь выбрасывать еще работающий холодильник, а в деревне самый раз пельмени закинуть либо суп убрать на ночь. Кровати в доме не было, видимо, хозяйка хоть и была через чур полновата, но как-то забиралась на печь и спала на матрасе. Перед телевизором находилось кресло, в котором и увидел Сережа через окно тело пенсионерки.

Борис отдал топор Сереже и повязал кусок ткани себе на лицо. Плотно обхватил рукоять своего ножа и тихонько стал подходить к креслу. Раздался хрип, потом стон, бабка, почувствовав приближение человека, начала шевелить руками и ногами. Борис обошел кресло и встал перед пожилой женщиной.

– Иди сюда, – почти в приказном тоне сказал наставник парню.

– Не могу, – ответил Сережа, зажимая двумя пальцами свой нос. – Меня сейчас вырвет от этих зловоний.

– Забудь слова «не могу», «не знаю» и «не умею», – строго посмотрел на напарника Борис Валентинович. – Детство кончилось.

Сережа подошел к напарнику и развернулся к покойнице.

Оживший труп бабки рычал и сопел, кожа на лице кусками оторвана, губы отсутствовали, и видны были почему-то белые зубы. Старушка с большим рвением пыталась укусить и часто щелкала ими. Отчего вставная челюсть выпала на пол, и щелканье перешло в смешное хлюпанье.

– Теперь не будешь кусаться, – улыбнулся Сережа и пнул ногой челюсть в сторону. – Может, оставим ее тут?

Пожилая женщина не могла встать, прочная веревка была продета между двумя ручками кресла, и живот в нее упирался. Сил подняться вместе с мебелью у покойницы не хватало.

– Ее что, привязали? – удивился Сережа.

– Дверь закрыта изнутри, помнишь? – ответил Борис.

Мужчина обратил внимание на лист бумаги на столе и карандаш. Борис Валентинович взял его в руки и, прочитав, произнес:

– Думаю, дело было так. Бабку укусил зомби, она вырвалась, убежала в свой дом и заперлась. Затем, поняв, что умрет и обратится в такую же тварь, написала записку и привязала себя к креслу.

– Что там написано? Почему привязалась?

– Здесь написано «Убей меня» и подчеркнуто два раза, – ответил наставник. – Бабка не хотела причинить никому вред, поэтому обездвижила тело и попросила избавить ее от мучений за это.

– Думаете, они мучаются? – заинтересованно спросил парень.

– Я много чего думаю, но мало в чем уверен, – ответил Борис, поправив тряпку на лице. – Главное, что бабка об этом подумала. Отвечая же на твой вопрос, скажу, что мучаются они от постоянного чувства голода. Даже растерзав чью-то плоть, они могут тут же наброситься на другого человека. Видел сам такое.

Борис Валентинович протянул Сереже свой нож и добавил:

– Это будет твоим боевым крещением, освободи бабку от мук.

Парень взял нож в руки, посмотрел в глаза наставнику, потом на иконы в углу и с едва заметной дрожью в голосе спросил:

– Как лучше это сделать?

– Думаю, в глаз, – задумчиво ответил Борис. – Расстояние до мозга несколько сантиметров, и череп не мешает. Главное – нанести урон мозгам, иначе они не дохнут. Еще можно под нижней челюстью. Это когда есть время прицелиться. Когда нападет сам, да еще не один, тут уж, брат, как получится. Можно попробовать в висок, я читал, там костная ткань тоньше всего. Только не дай ей себя поранить, ногти вон какие, не стригла, что ли? Малейшая царапина может занести в твою кровь вирус.

Сергей выждал момент, когда покойница немного успокоится и перестанет тянуть к нему руки, и колющим движением воткнул ей охотничий нож в глаз. Бабка захрипела, но не умирала. Парень взглянул на Бориса, тот кивнул и велел бить еще. Сережа быстро вынул нож и ткнул во второй глаз. Покойница обмякла.

– Плохо, всё очень плохо, – недовольным голосом произнес Борис Валентинович. – Хотя для первого раза сойдет.

– А что не так? – спросил молодой человек. – Зомби мертв. Что еще нужно было?

– Когда ты наносил удар ножом, – пояснил Борис, – ты закрывал глаза оба раза. Так делать нельзя, ты должен видеть, куда бьешь. Ну ничего, всё приходит с опытом.

Борис вытер нож об занавеску на окне, достал из своего рюкзака пластиковую бутылку с водой и вымыл лезвие. Затем вымыл свои руки с куском хозяйственного мыла и велел то же самое сделать Сереже. Затем принялся осматривать жилище.

– Достань полиэтиленовые пакеты из рюкзака, – попросил Борис.

Мужчина подошел к столу и принялся осматривать содержимое жестяных баночек, красных в белый горошек, видимо, из одного набора. Сережа раскрывал пакеты, а Борис Валентинович ссыпал в них сахар, соль, перец, рассыпной черный чай. Удачная находка, в одной из баночек был растворимый кофе, почти больше половины, Борис забрал вместе с тарой.

– Эх, жаль молока нет, – печально произнес мужчина. – Я кофе больше с молоком люблю. Глянь, что там в навесном шкафчике.

Сергей открыл дверцы и увидел много пакетов: рис, гречка, горох, макароны разного вида, супы быстрого приготовления, бульонные кубики и несколько пачек вермишели быстрого приготовления.

– Ну сегодня ужин будет на славу, – довольным голосом произнес Борис. – Грузи всё в рюкзак, мы это заслужили.

– Будет вам молоко для кофе! – громко воскликнул Сережа, но вовремя опомнился и сбавил громкость.

– Неужели банка сгущенки нашлась? – обрадовался Борис.

– Лучше целый нераспечатанный пакет сухого молока, – показал находку напарнику Сережа. – Не думаю, что за три года сгущенка не испортилась бы.

– Отлично! – еще больше обрадовался мужчина. – А насчет сгущенки, я уже ел просрочку, один раз попалась. Карамелизовалась за время, да и потемнела, будто вареная, но ничего, съел.

Борис Валентинович открыл холодильник и чуть не упал в обморок. Нет, не от увиденного, а от резкого смрада. В морозилке лежало протухшее мясо. Борис машинально закрыл дверцу обратно.

– Фу… Мля… – Мужчина поправил сползшую с носа тряпку обратно. – Придется еще раз открывать. Я заметил там три банки тушенки.

– Борис Валентинович, – обратился по имени и отчеству парень. – Хотите, я достану?

– Будь любезен, брат, что-то я лишнего вдохнул, сейчас вырвет.

Глава 6

– Ну что, возвращаемся? – усталым голосом спросил Сережа и зевнул.

Парень не отходил от станции дальше колодца, и такая прогулка его начала уматывать.

– Заглянем в сарай, – ответил Борис. – Может, там чего нужное есть.

Напарники вышли из дома и зашли в сарай. Пристройка была немалых размеров, почти с сам дом. Имела окно, возле которого стоял ржавый слесарный верстак – железный стол с ящиком и большими тисками. В левой части сложен садовый инвентарь: лопаты, мотыги, грабли, ведра и лейки. В другой – деревянный стол, на котором стоял старый коричневый патефон. Возле – кресло и полка на стене с коллекцией советских пластинок.

– Ты хоть представляешь, какого он года? – Глаза Бориса Валентиновича загорелись.

Мужчина открыл крышку чемоданчика и ахнул. Переносной проигрыватель граммофонных пластинок был в отличном состоянии.

– Ты как знаешь, а я его беру с собой, – довольным голосом произнес наставник.

– На кой он вам? Борис Валентинович? – улыбнулся парень. – Электричества-то на станции все равно нет.

– Эээ, брат, – ухмыльнулся в ответ Борис. – Этому аппарату оно вовсе не нужно. Крутишь ручку, пружина заводится, и готово, можно слушать. Тут еще иглы запасные должны быть, вот в этом отсеке. У моего деда такой был.

Борис открыл отсек спереди корпуса, к счастью, он оказался полным новых игл.

– Грузи в рюкзак и пластинки тоже, – скомандовал Борис. – Я пока еще осмотрюсь.

Мужчина открыл дверцу ящика стола. В нем были различного размера баночки из-под кофе с гаечками, шайбочками, винтиками и болтиками. Слева от верстака лежал большой чемодан на полированной тумбе. Борис открыл и увидел сложенный в кучу как попало инструмент: молоток, пассатижи, гаечные ключи различных размеров, несколько отвёрток и кусачки. На стене висела ножовка.

– Инструмент в отличном состоянии, – тихо произнес Борис. – Его бы на станцию отнести, в идеале вместе со столом. Ты бы смог чинить людям разное. Да и просто давать пользоваться, не бесплатно, конечно.

– Стол неподъемный, надо людей, – ответил Сережа. – А насчет «не бесплатно», я не привык что-то с людей требовать. Выжившие бродяги сами оставляют какую-никакую еду и дров прихватывают.

– Послушай, Сергей, – строго посмотрел Борис Валентинович. – На других станциях такого нет. Думаешь, почему в Бякино всегда полный зал?

– Люди боятся ночевать в опасности?

– И это тоже, – продолжил наставник. – Но самое главное – ночевка у тебя бесплатная. Я много где бывал, и везде берется плата за охрану, воду, тепло, огонь и место для сна. Дрова ты можешь и сам рубить, лес рядом. За полтора года добрых дел ты даже штаны себе другие приобрести не можешь.

– Мне казалось, это норма, – печально ответил Сережа. – Меня самого бесплатно приютили, я думал, так везде. Людям надо помогать, меня так учили те первые обитатели станции.

– Обещай подумать над этим, – настоял Борис Валентинович.

– Обещаю, – ответил Сережа, снимая грампластинки с полки. – Ой, смотрите, тут еще коробочки с иглами, зачем их столько? И вообще, бабка странная какая-то, под музыку любила молотком постучать.

– К сожалению, игл надолго не хватает, – ответил Борис. – У бабки, скорей всего, раньше был дедка. Вот он-то и любил тут хозяйничать.

– Не подумал, – выдохнул Сережа.

Мужчина взялся за край стола, и приложив усилие, приподнял.

– Тяжелый, конечно, но утащить реально, – Борис отряхнул руки от ржавчины. – Нельзя сюда никого звать. Надо как-нибудь будет собраться.

Сергей упаковал рюкзак под завязку и вытер со лба пот. Сарай покрыт железом, которое нагревалось от солнечных лучей и источало сильный жар.

– А в чем помощь? – спросил вдруг Сережа.

– Что, прости? – не расслышал Борис.

– Ну вы сказали вчера, что берете меня с собой, потому что нужна помощь, – уточнил молодой человек.

– А как я еще должен был тебе сказать? – тихо засмеялся Борис Валентинович. – Нас же люди слушали, не на свидание же я тебя позову… Ты вообще, Сережа, поменьше языком трепли на станции, больше слушай и запоминай. Люди любят, когда их слушают и не перебивают. Много интересного узнаешь, где и что можно поменять, что сколько стоит, на какой станции дешевле, а где дороже всего. Ты смотритель, а не кочегар и водонос. Пора умнеть, брат. Такие вот дела…

***

Дверь сарая затряслась. Напарники переглянулись. Борис Валентинович достал из кожаной кобуры на ремне пистолет Макарова, снял с предохранителя и передернул затвор, чтобы дослать патрон в патронник. Сережа взял в руки топор и встал рядом с дверью, которая ходила туда-сюда, стуча об дверной косяк. Кто-то пытался открыть дверь внутрь, при том, что она открывалась наружу. В одном из таких толчков мужчина чуть-чуть помог незнакомцу и приоткрыл дверь больше обычного, чтобы рассмотреть, кто там пришел.

– А вот и дед бабкин пришел, – прошептал Борис и поставил оружие на предохранитель.

Напарник убрал ПМ обратно в кобуру и взялся за нож.

– Сережа, – обратился шепотом Борис. – Надо его сюда впустить, приоткрой дверь пусть зайдет. Откуда он только взялся, не было же в огороде.

– За домом, может, стоял, – прошептал в ответ Сергей и толкнул дверь носком ботинка из-за угла.

Дверь приоткрылась, и в образовавшийся проем прошел пожилой мертвец низкого роста. К удивлению напарников, зомби не издавал никаких рычащих или ноющих звуков, только стучал вставной челюстью. Дед осмотрел сарай и повернулся в сторону, где стоял стол и кресло. Сергей с Борисом стояли, плотно прижавшись к стене, чтобы дедушка их не задел, и не дышали.

Молодой человек дождался, когда Борис на него посмотрит, и кивнул на старика. Напарник отрицательно покачал головой. Покойник медленно подошел к креслу, сел в него и принялся покачивать головой в такт воображаемой мелодии, видимо, привычка осталась в его полумертвых мозгах. Сережа чуть было не расхохотался во весь голос, но вовремя взял себя в руки.

Борис взял в руки груженый рюкзак и, подав команду, вышел из сарая как можно тише, на цыпочках. Сергей вышел следом и аккуратно прикрыл дверь.

– Почему вы решили его не убивать? – поинтересовался Сережа уже когда вышли в поле.

– Понятия не имею, – ответил Борис. – Он показался мне неопасным. Каким-то родным и беспомощным, что ли.

– Когда я прикончил мертвую бабку, вы сказали, что избавляем ее от мук, – настойчиво продолжил парень. – Почему деду не помочь?

Борис встал, немного постоял молча, снял рюкзак со спины и развернулся.

– Мы ведь теперь напарники, верно? А у напарников секретов нет друг от друга, так? Так вот, не могу я деда убить, – с дрожью в голосе произнес мужчина. – И бабку тоже не смог, поэтому тебе предложил ее успокоить.

– Не понял, – промычал Сережа, сам не поняв, что с его голосом. – Почему это?

– Потому что мои это дед с бабкой, – по мужской щеке скатилась слеза. – По-твоему, мне делать нечего по таким вот деревням лазить, кишащим зомбаками? Еще полно необлаженных мест побезопасней. Не знаю зачем, но тянуло меня сюда все эти три года. А тут станция твоя, я и притерся.

Сережа стоял и слушал молча, Борис Валентинович сам его недавно учил не перебивать рассказчика, дабы узнать как можно больше.

– Я почти две недели сюда ходил и никак не решался зайти в их дом, – продолжил Борис. – Разные мысли терзали мою душу. Я не знал, что там увижу, и еще больше боялся, что не смогу их успокоить и сам окажусь таким же. Понимаешь, брат, я был бы счастлив, если бы их в доме не было, это бы означало, что они могли спастись.

– Так вот какая помощь вам была от меня нужна, – серьезным голосом ответил Сережа. – Подумали, если они обратились, я сделаю то, что нужно.

Борис достал свой охотничий нож и протянул парню.

– Это ничего не изменит, – уверенным голосом ответил Сережа. – Сделать это должны именно вы. Иначе эти мысли так и будут вас мучать всю жизнь. Помогите своему деду сами, терзания оставят вас в покое.

Борис постоял немного, взглянул парню в глаза и быстрым шагом пошел в сторону дома с сараем.

***

В этот вечер напарники плотно и вкусно поужинали. Борис Валентинович, как обычно, сидел в своем кресле, протянув ноги к открытой дверце печки-буржуйки. Сегодня, вместо обычного чтения журнала, опытный выживший слушал музыку, играющую из старого переносного патефона, стоящего рядом на табуретке. Вспоминал, как дед заводил его в детстве и на душе становилось тепло и спокойно. Весь зал ожидания наслаждался песней Петра Лещенко «Черные глаза». Некоторые мужчины даже приглашали на танец своих дам.