Глава 15
Портал открылся именно в том месте, где и обещал Зяма. Я хоть и ожидал этого момента, гадая, будет ли это выглядеть как в фантастическом фильме или будет похоже на трюк иллюзиониста, но все равно для меня это было совершенно неожиданно. Сам процесс я бы охарактеризовал как странный. Словно взяли кусок окружающей действительности и вскрыли ее острым ножом.
Это совершенно не было похоже на переходы демонов. У нас в воздухе возникала плавающая дверь, через которую выпрыгивали, вываливались или степенно выходили перемещающиеся демоны, а здесь появилась жирная черная точка, от нее вниз протянулся рваный разрыв, зияющий черной бездной. Мне даже показалось, что я слышу звук разрываемой материи. Словно мир вокруг болезненно затрепетал и с тихим выдохом выбросил из черного чрева неизвестности странное существо.
Все, что я смог в этот момент сказать, – было банальное: «Твою мать!» Барон же моментально протрезвел и телепортнул на площадь остальных. Задира, как и обещал, закрыл портал, перекрывая демону путь назад. Причем сделал это настолько изящно, что мой личный глюк Амбец Великолепная и прочая восхищенно выругалась где-то в районе моего правого плеча.
Я с интересом рассматривал вышедшего из портала демона. Да только какой, к ангелу, это демон? Это было нечто непонятное. Вы видели изображение грифона? Тело льва, голова и крылья от орла, а хвост от змеи. Так вот, совершенно не похож!
Это был кентавр-мутант. Над телом мощной черной лошади возвышался обросший темной шерстью человеческий торс, увенчанный волчьей головой. Ко всему прочему, «это» обладало двумя парами рук. Одна нормальная, а вторая – короткие недоразвитые ручонки, которыми можно было только почесываться. Что существо и делало, вылупившись на нас красными зенками с вертикальными черными зрачками.
Я взмахнул дубинкой, рядом тихо щелкнула тетива лука, Мамочка с утробным рыком подпрыгнул, пытаясь ударить мечом по шее этой ошибки природы. Но тварь оказалась на удивление быстрой, быстрее Мамона! Она увернулась от меча, перехватила в полете стрелу, сломав ее пополам, а удар моей дубинки просто проигнорировала. И все это беззвучно. Ни рычания, ни лая, ни воплей. Немой он, что ли? В бой вступили остальные, но плод неудачного эксперимента явно был защищен магией, да и двигалось чудовище настолько быстро, что казалось, словно оно исчезает в одном месте и возникает в другом. При этом сам монстр не нападал, что было странным, а целенаправленно смещался в сторону визжащих девиц.
– Окружаем! – заорал я. – Не давайте ему приблизиться к жертвам!
Услышав мой крик, монстр неожиданно остановился, повернул голову, прядя ушами, и вдруг резко прыгнул в мою сторону, растопырив руки, словно собираясь меня обнять. Я поднял дубинку, но ударить не успел. На меня обрушилась волна чужих эмоций – удивление, недоверие, радость и колоссальное облегчение. Существо схватило меня за плечи, наклонилось, припадая на передние колени так, что наши головы оказались на одном уровне, и впилось взглядом в мои глаза.
«Назад! Все назад!» – крикнул Тень Аннона. Я вздрогнул, погружаясь в глубокие алые тоннели. Где-то на самом дне красных глаз светилась легкая голубая дымка.
«Хозяин, ты пришел».
Прямо в голове начали появляться образы. Знакомый склеп, черный пыльный саркофаг, теперь крышка на нем была сдвинута, и я видел, что он пуст. В том месте, где раньше лежал медальон, сияла дыра, и только горели красным цветом слова предостережения: «Взяв Охранника, ты выпустишь в мир силу, давно потерявшую Хозяина. Силу безразличную и мощную, равно готовую служить и добру, и злу…» Затем я увидел неясные тени в темных балахонах, одна из них держала в руках овальный медальон из моего сна. От медальона тянулась тонкая алая нить, и заканчивалась она петлей на шее существа.
«Кто ты?» – безмолвно спросил я.
Следующие образы вспыхнули в моей памяти, словно я знал это все, но забыл.
Передо мною была огненная комната. Огонь вместо стен и потолка, раскаленная лава вместо пола, по огненной поверхности изредка пробегали голубые молнии. Память услужливо подбросила воспоминание – это моя лаборатория. Я словно смотрел запись. Вот мой стол, сделанный из особого огнеупорного пластика, а вот и я сам, одетый в алую мантию, парю в воздухе с рюмкой выдержанного коньяка, наблюдая, как черное каменное яйцо, стоящее на треноге посреди комнаты, покрывается трещинками и из него появляется маленький асурил. Мое творение! Я смог разгадать тайну создания гомункулов и создал себе идеального слугу! Я все вспомнил! Он не был чистокровным демоном, он был трансформер! Результат многолетних исследований и экспериментов. Только вспомнить его кличку я не смог…
– Задира, – закричал я, вскакивая на спину асурила, – ты видишь нить, которая тянется от шеи моего слуги?
– Вижу! – кивнул эльф, прищурившись, разглядывая мою лошадку. – Снять петлю с шеи твоего коника?
– А перебросить ее на дубинку можешь? Чтобы не потерять след.
– Думаю, что смогу. Магия контроля очень сильная, но тот, кто держит это существо в повиновении, дилетант, он не соизволил даже узнать об ограничениях, встроенных в поводок, не говоря о том, чтобы избавиться от них.
«Да таких магов, как Лис, в этом мире можно по пальцам пересчитать! То, что увидел младший, не под силу увидеть даже архимагу», – гордо констатировала невидимая Амбец, словно талант эльфа был ее личной заслугой.
Лис тем временем продолжал:
– Например, невозможность нападения и неподчинения истинному хозяину и тому, в ком течет его кровь. Ты многое должен будешь нам объяснить, когда это все закончится!
– Постараюсь, но сейчас нам нужно найти того, кто находится на другой стороне этой нити! Найти и убить!
Демоны радостно заорали, стуча оружием.
– Я взял след! Он уходит к морю! – крикнул Лис, делая пасы в сторону Тени Аннона. – Барон, ловите метки, только вам по силам перебросить нас в это место!
Ну вот, что за невезуха! Теперь нужно переться к морю, а меня в трактире такая девчонка ждет!
Зяма махнул серпом – и мы исчезли.
Вот это был высший пилотаж! Только что стояли посреди освещенной кучей факелов площади, а через мгновение находимся посреди темного леса. И никаких дверей-порталов, как у демонов, никаких магических формул, никаких амулетов. Взмах серпа – и вуаля! Мне бы на Землю такой серп, враз бы стал миллиардером.
– Соль, я его потерял, – хмуро сообщил Лис. – Сейчас этого гада прикрывает темный щит, мне, чтобы сквозь него пробиться, нужно принести жертву.
Я растерянно похлопал асурила по плечу.
– Барон?
– На меня не рассчитывай, я просто развлекаюсь! – Зяма с улыбкой поднял вверх ладони. – Но среди вас есть загонщик…
Мы дружно посмотрели на Мамона. Демон плотоядно облизнулся и повернулся к Тени Аннона.
– Сочту за честь возглавить Охоту, мессир! – поклонился он, припадая на колено. Во все стороны брызнула тягучая жидкость и ошметки плоти.
Барон залихватски свистнул, и над лесом раздался его громкий хохот. И хотя теперь мы вроде как были приятелями, у меня по спине пробежала стая тараканов в шипованных тапочках. Судя по побледневшему вампиру, не только я почувствовал леденящий ужас. Словно вторя хохоту Смерти, в небе раздалось громкое ржание, а навстречу ему от земли поднялся переливчатый вой полностью изменившегося Мамона. Мы подняли головы. Прямо по воздуху из низких туч к нам спускался отряд темных всадников, сопровождаемый худыми высокими псами с огненными пастями. Огромные черные кони с зеленым пламенем вместо глаз несли на своих спинах закутанные в черные плащи высокие молчаливые фигуры, рядом бежали черные козлы, на которых застыли карлики с накинутыми на лица капюшонами. Кавалькада бесшумно опустилась на землю, и мы увидели, что некоторые кони свободны. Тень Аннона легко вскочил на длинноногого жеребца с отливающими серебром копытами, поднял вверх серп и захохотал. Лучше бы он этого не делал. От его смеха у меня последний хмель из головы выветрился, а Белочка вообще, по-моему, превратился в седую прядь. Но одновременно по моему телу пробежала дрожь азарта и предвкушения.
Мамон опустился на четыре конечности и, понюхав воздух, бросился в чащу, наша гоп-компания устремилась за ним. Перед магией загонщика расступались деревья, и мы легко проскальзывали в образовавшиеся бреши. Я никогда не ездил верхом, но сейчас, сидя на спине асурила, не испытывал никакого дискомфорта, словно сидел в мягком кресле. Из воспоминаний создателя этого существа я знал, что комфорт передвижения верхом был одной из самых сложных магических задач, но выполнена она была безукоризненно, что в полной мере сейчас чувствовал мой зад. Асурил шел плавно, изредка поворачивая в мою сторону голову с оскаленной пастью. Его взгляд выражал такую любовь и преданность, какую до этого я встречал лишь у собак. Впрочем, возможно, что именно собака послужила прототипом этого существа.
Странно, воспоминания о создании слуги никуда не делись, но теперь я воспринимал их как чью-то память. Не свою. Словно мне просто показали видеофильм, снятый много лет назад. У меня был такой – единственная запись, на которой мы были запечатлены с родителями. Я, совсем маленький, на руках у отца, и мама. Мы гуляли в парке. Отец серьезен и сосредоточен, а мама красивая и грустная. Он что-то ей говорит, а она кивает головой и гладит его по руке. На следующий день их не стало, а видеокассету бабушке принес их знакомый через неделю после похорон. Он случайно оказался в парке и хотел сделать родителям сюрприз, подарив на годовщину свадьбы эту запись. Десятиминутный ролик плохого качества. Вся память о родителях. Ни одной фотографии, ни одного письма, написанного их рукой. По официальной версии, они погибли в автокатастрофе: отец нарушил правила движения и выехал на встречную полосу.
Я никогда в это не верил, но бабушка, заменившая мне родителей, выбила из меня обещание не искать виновных. Когда ее не стало, я мог бы попытаться выяснить истину, но у меня были другие дела – девушки, вечеринки, друзья. Я попробовал вспомнить лица родителей и не смог. Одежду, прически, голоса помнил, а лица нет. Очевидно, так и с воспоминаниями, показанными мне слугой. Я помнил детали, но не помнил главного, я не помнил лица мужчины, который с интересом и гордостью следил за рождением асурила. Но в том, что он был моим предком, я не сомневался. Только вот кем? Дедом, прадедом, дядей? Или, быть может… отцом? Я уже ничему не удивлялся.
– Я знал, что с вами что-то не так! Но не догадывался, что вы порождение Хаоса, жители Бездны! – раздался голос Лиса, отвлекая меня от грустных размышлений.
Эльф скакал рядом со мной, подставляя лицо встречному ветру. Он снял шлем, и теперь его длинные белые волосы развевались сзади, открывая остроконечные уши. Лис повернул ко мне улыбающееся мальчишеское лицо.
– Тебя это не пугает?
– Мне много лет, я видел, как люди пришли в этот мир, меня мало что может испугать! Честно говоря, я пугался за всю жизнь всего дважды. Первый раз, когда впервые женился, и второй – сегодня. – Лис криво усмехнулся. Глядя на это юное лицо, никогда бы не подумал, что ему тысяча лет. – Моя мать принадлежала ночному народу, мой светлый клан изгнал меня, и боги эльфов больше не покровительствуют отступнику, теперь мои боги живут в Бездне! Я рад, что ты остановился в моем трактире! – И он пришпорил коня.
Я оглянулся. Магия Охоты сорвала иллюзии, возвращая истинный облик, разрывая в клочья наброшенные личины, превращая нас в тех, кем мы были на самом деле. Мамон был практически не виден на фоне ночного леса, он двигался вперед огромными скачками, изредка паря над землей на больших кожистых крыльях. Сразу следом за ним в окружении гончих летел над лесной тропой черный всадник в рогатом шлеме на огромном коне, копыта которого сверкали в воздухе, словно росчерки молний. Мои парни опять стали демонами, однако и они изменились. Вал приобрел гребень, его бараньи рога светились адским пламенем, Хашиш сидел на своем скакуне с абсолютно ровной спиной, его лицо застыло, словно восковая маска, а вместо глаз зияли черные провалы.
Я смотрел на парней, и вдруг с моих глаз словно сняли исцарапанные затемненные очки, не дающие рассмотреть детали. Мне удалось распознать истинные сущности друзей, то, что еще не знали они сами. Передо мною на черных призрачных конях скакали будущие Лорды Инферно – демон войны и демон – собиратель душ. И только Гера не изменился внешне, он весело смеялся, глядя на полную кровавую луну, несущуюся рядом с нами.
Я перевел взгляд на клыкастика – и его задела магия Охоты, он высох, превратившись в темную мумию, за его спиной виднелись сложенные крылья. Вампир почти лег на лошадь, сливаясь с ее черной гривой.
Себя я не видел, но по ощущениям я не изменился. Рога и хвост я бы точно заметил. Зато изменилась моя одежда. Теперь на мне был надет черный мундир с серебряным галуном и такими же лампасами, высокие черные сапоги, а за спиною развевался плащ.
– Твои глаза горят адским пламенем, – сообщил мне Белочка, на мгновение мелькнув перед лицом. – Красиво, словно новогодние фонарики зажглись, – льстиво добавил он.
Спорное утверждение.
Мы на полном ходу вылетели из леса. Впереди виднелся высокий деревянный частокол, окружающий большое село. Мамон понесся прямо на него, легко перепрыгнув ограждение, следом за ним Тень Аннона с леденящим душу хохотом перелетел через четырехметровый забор. Я не успел придержать асурила, он выбросил вперед руки и просто снес часть забора впереди себя. Вслед за нами в открывшуюся брешь устремились остальные. Раздались крики сторожей, кто-то поднял тревогу, ударив в колокол. Мы безмолвно неслись через деревню. Гончие рыскали вокруг, вызывая испуганные крики и вопли ужаса. Ближе к концу села дорогу нам преградили угрюмые мужики, вооруженные косами, цепями и дрекольем. Они молча стояли поперек дороги, ожидая встретить разбойников, воинов соседского барона, да кого угодно, но не Дикую Охоту.
Мамон протяжно взвизгнул и бросился на ближайшего крестьянина. Клацнули огромные зубы, и я с содроганием увидел, как в пасти загонщика исчезает бородатая голова. Очуметь. И это мой друг? А демон уже взмахом когтистой лапы разрывал пополам следующего несчастного. Люди в панике попытались разбежаться, но барон взмахнул серпом – и незадачливые защитники попадали замертво, а мы понеслись дальше, сопровождаемые лаем черных псов. Я оглянулся и ничуть не удивился увиденному – на месте мертвых крестьян поднимаются новые адские гончие и с воем присоединяются к погоне.
В течение часа нам на пути встретилось еще несколько деревень, и стая тонконогих черных псов значительно пополнилась. Мы неслись сквозь ночь, не останавливаясь ни на минуту. Сначала я переживал, сможет ли мой слуга выдержать заданный Мамоном темп, но асурил не выказывал никакой усталости, и я успокоился, полностью отдавшись безумию погони. В моей душе поднималась волна ликования, упования силой, радость от движения. И вскоре мой восторженный крик присоединился к хохоту барона Смерти и смеху Геракла.
– Уже скоро! Мы нагоняем их, – раздался рык Мамочки, и я почувствовал, как от предвкушения боя и азарта погони у меня затрепетали оба сердца.
Впереди замерцало зарево огромного костра. Наш путь лежал правее, но мне стало любопытно.
– Что это? – закричал я, обращаясь к скачущему рядом Лису.
– Деревня горит.
Не знаю, что меня дернуло, но я дал мысленный приказ слуге поворачивать в сторону пожара.
– Ты куда? – прокричал вслед мне Задира, но я проигнорировал его вопрос, меня что-то гнало вперед, торопило, заставляя подгонять асурила.
– Мы догоним вас! – крикнул Лис, и я услышал за спиной топот как минимум еще трех коней.
Слуга мчался через поле, не разбирая дороги. Он легко перепрыгивал небольшие ручьи и овраги и бежал, едва касаясь земли копытами. Мы на полном скаку влетели в полыхающую деревеньку, и я едва не слетел со спины асурила, когда он резко затормозил посреди короткой улицы, делящей горящую деревню на две половины.
Я спешился, слуга повернул голову и, протянув руку, попытался меня придержать. Он относился ко мне как к детенышу, которого необходимо оградить от жестокого мира, защитить от того, что даже его повергло в ужас. Мне пока еще было сложно понимать его эмоции и образы. Он мыслил картинами, а не словами, и эти картины были смазаны и расплывчаты для моего восприятия. Я помнил, что, как только заполучу медальон, наше общение начнет протекать значительно легче.
Я убрал его руку. Мне было известно, от чего слуга хочет сберечь мою психику, я это чувствовал. Чувствовал боль, ужас и страх, разлитые в горячем воздухе, а еще – жгучую нечеловеческую ненависть.
Было странно, но мне нравились эти запахи. Стыдно признаться, но они будоражили кровь, заставляя учащенно биться сердца.
Особенно импонировал запах ненависти, вызывая смутные желания рвать врагов на куски, убивать, окунаясь в брызги их крови. Ненавидеть я умел лучше, чем любить.
Я потер виски, прогоняя кровавую пелену с глаз. Смущенный этими чувствами, старательно подавил в себе ростки кровожадности. Сзади подъехали друзья. Мне не нужно было оглядываться, чтобы знать, что за спиной спешиваются Геракл, Хашиш и Задира.
– Не ходи туда, – прошептал Белочка. – Тебе это не понравится.
– Я должен.
Решительно шагнув вперед, я вышел на дорогу.
По-видимому, здесь были все жители деревни. Куча изуродованных расчлененных тел со следами пыток. Мужчины, женщины, старики и дети. Удивительно, но вид растерзанных тел не вызвал во мне никаких эмоций, кроме недоумения: зачем? Меня не затошнило, не повергло в ужас, не шокировала смерть стольких людей. На мгновение задумался, не означает ли это, что я уже не человек? Но потом вспомнил, как нынче выгляжу в зеркале, и отбросил глупые рассуждения о морали. Видимо, я был плохим мальчиком, если мой бред перенес меня в тело кровожадного монстра, а не в тело того же Чета, например.
Взгляд скользил вокруг, выхватывая жуткие картинки. Я же просто запоминал, чтобы потом предъявить счет и отмерить виновным наказание. Беременная женщина, выпотрошенная, словно рыба, маленький белокурый мальчик с разорванной грудной клеткой, обожженный дед с оторванными руками, еще одна девочка, мужчины, женщины, а на самом верху сваленных в кучу тел сидел младенец, насаженный на острую палку. И ни одной души вокруг. Столько трупов, и нет душ.
– Где души? – спросил я вслух.
– Здесь был проведен обряд темной магии, – с брезгливостью в голосе ответил Лис, – самый гнусный раздел, вызов демона-потрошителя. Они рассчитались душами за его услуги.
– Какое расточительство, – задумчиво проговорил Хаш, – отдать сорок пять душ за одну услугу! Для низшего хватило бы и двух.
– Кто это сделал? – жестко спросил я, поворачиваясь к эльфу.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Они хорошо за собою прибрались.
И тут я ощутил чье-то присутствие, так, как совсем недавно почувствовал пустоту на месте душ умерших крестьян. Каким-то приобретенным шестым демоническим чувством. Рядом шумно втянул воздух Геракл.
Мы одновременно бросились к дымящемуся обгоревшему сараю, стоящему в стороне от дороги, но вбежал в сарай первым Гера. Через мгновение он выскочил оттуда, а следом за ним с грохотом обвалилась прогоревшая крыша. Инкуб прижимал к груди перепачканную золой и землей девочку в обгоревшем грязном платьице с дырами, сквозь которые выглядывало покрытое ожогами худое тело. Ее волосы, наверное, когда-то были длинными и рыжими, но сейчас они торчали рваными горелыми клоками, не скрывая глубокой ссадины на затылке, вокруг которой запеклась черная кровь. Жизнь в ней едва теплилась.
Вид умирающего ребенка переполнил сдерживаемую плотину в моей душе. Это была последняя капля. Я озверел. Все остатки моей человечности, поджав хвост, с воплями сбежали в самые глубокие слои сознания, а наружу, хрипя и наполняя меня ненавистью, выбралась мрачная, злобная, кровожадная сущность черта. Игры закончились. Балагур и бабник Вася отодвинулся, уступая место черту Солю. Я признал новую сущность и вдруг понял, что значит принадлежать к доминиону Власти, понял и принял. Отныне в моей воле карать и миловать, подчинять и уничтожать.
Во мне заключен огромный потенциал, осталось только развить его, а для этого придется учиться. Но зато потом я смогу начинать и заканчивать войны, поглощать и порабощать души, давать им шанс на возрождение или уничтожать навечно. Мне суждено стать правой рукой Князя, его кнутом и пряником, судьей и палачом, как для демонов, так и для остальных разумных. Доволен ли я этим? А фиг его знает. Только вот как это воспримет Шура? Странно, почему эта мысль пришла мне в голову? Я перевел взгляд на девочку, испуганно вжавшуюся в инкуба. Что вы творите, люди, если ребенок ищет защиты у демона? Не в силах сдерживаться, я поднял лицо к небу и завопил, выплескивая злость, бессилие и ненависть, жажду крови и разрушения. Мне вторило шипение Белочки. Рядом громко матерился Хаш.
– Вы пугаете ребенка, придурки великовозрастные! – Перед моими глазами, уперев руки в бока, появилась Амбец. – Вместо того чтобы помочь ей, ты закатываешь истерику! Здоровый амбал, а ведешь себя как истеричная старая дева! Это ее зов привел тебя сюда, а ты даешь ей умереть! Баран безрогий!
И она, размахнувшись, двинула меня кулачком по носу. О-го-го! Кулачок с клюквинку, а удар – словно кувалдой огрела.
– Ай! – схватился я за нос. – Все, все, я взял себя в руки!
Парни, замолчав, непонимающе смотрели на придурка, разговаривающего с самим собой. Я уже понял, что, кроме меня, никто не видит и не слышит это маленькое недоразумение, мой персональный глюк по имени Амбец.
– Присоединись или умри! – пропищало едва слышно из объятий Геракла.
Мы с удивлением уставились на обгоревший клубок на руках инкуба.
– Присоединись или умри! Я хочу присоединиться.
Девочка приподняла головку и, глядя мне в глаза, упрямо повторила:
– Господин демон, возьмите меня с собой! Я хочу присоединиться!
– К чему? – Мне было непонятно, что она хочет. Да и откуда в ней силы, чтобы разговаривать?
– Когда на пути Охоты встречается тот, кто жаждет мщения, ему дают выбор – присоединиться к Охоте или умереть, – пояснил Лис.
– Мессир, позволь ей остаться. – Неожиданно для меня Геракл опустился на колени и склонил голову.
– Если ты будешь за ней следить. – От растерянности я сразу согласился. – И это… никаких сексуальных домогательств! Она еще ребенок! – пробурчал я. – И ее полечить нужно.
– С этим вопросов не будет, – Гера нежно погладил девочку по голове, – она все-таки женского пола.
– Эй! – угрожающе начал я, подозревая самое худшее, но инкуб глянул на меня с такой укоризной, что мне пришлось моментально заткнуться.
Тем временем Гера просто обнял малышку, укрывая ее своими руками, словно одеялом, и начал осторожно целовать. Я внимательно следил за его действиями, готовый в любой момент прекратить это, если заподозрю хоть малейший намек на сексуальность. Но пока поцелуи Геры ощущались мною как касание хозяина к домашнему питомцу. В воздухе запахло миндалем. Я напрягся.
– Такое редко увидишь, – прошептал мне на ухо Хаш, – инкубы и суккубы крайне редко отдают свою жизненную энергию, точнее, практически никогда. У них это считается признаком слабости. Чаще они забирают чужую. Чем-то эта душа его привлекла, хотелось бы мне знать чем… – задумчиво закончил он.
Я знал, но это была тайна Геры, и сообщать ее каждому любопытствующему я не собирался. Сам расскажет, если захочет.
Что-то со мною произошло сегодня ночью. Я стал видеть и чувствовать такое, о существовании чего даже не подозревал до сегодняшнего дня. Неужели из-за татушек? Я глянул на руки. Символы на моих предплечьях слегка светились.
– Мы готовы, мессир, – раздался слегка уставший голос Геракла.
Он, улыбаясь, стоял, держа за руку очаровательное зеленоглазое создание лет восьми в черном мальчишеском костюме. Совершенно здоровая девочка с короткими рыжими волосами без улыбки настороженно смотрела на меня, прижимаясь к ноге Геры.
– Это Клавдия, но мне не нравится имя, поэтому с сегодняшнего дня ее звать Лилия. Я беру эту девочку под свое покровительство и клянусь заботиться о ней.
Хаш удивленно присвистнул, но промолчал.
– Лилия, что здесь произошло? – присев на корточки, спросил я у девочки.
– Пришли трое колдунов в черных накидках. Они вызвали к себе старосту и потребовали, чтобы мы принесли пятерых человек в жертву их покровителю. Староста отказался, тогда они убили его, а потом еще четверых. Они нарисовали на площади какой-то рисунок, положили в него всех убитых и долго пели. А потом пришел демон, – девочка перешла на шепот, – не такой, как вы, а страшный. Скользкий, похожий на паука, с красными глазами. Колдуны потребовали от него защиты от преследования, он согласился. Тогда один из них засмеялся и бросил огненный шар в дом старика Кара, остальные тоже начали бросаться огнем. А когда они ушли, демон выскочил из круга и всех убил. А я спряталась в сарае. Демон убил мою сестру, братика, мамку и отчима, но его мне не жалко, он меня не любил, а только дрался, – хмуро закончила она.
– Так вот кто накрыл их темным щитом, – кивнул Лис. – Нам нужно продолжить путь.
– По коням! Я лично хочу выпустить кишки этим колдунам! – Ко мне подбежал асурил, и я вспомнил его кличку. – Ну что, Тузик, порвем их как грелку? – Я похлопал слугу по спине. Он в ответ кивнул. Тузик. У моего предка была отличная фантазия, подумал я перед тем, как Тузик сорвался с места.