Дверь открылась. Адель, наш дорогой репетитор, стоит в дверном проходе в серой расклешенной юбке с высокой талией, а сзади юбки ретро бант на поясе, а торс ее был абсолютно без одежды; родинка под левой хрупкой грудью, тонкие линии талии, фигура окрашена в теплые оттенки света стоящей сзади, вдали от комнаты, лампой из ИКЕА.

– Прошу в мой домик, – сказала Адель.

Ябицкий немного был, конечно, растерян, не понимая, что вообще здесь происходит. Входит в дверь, закрывает ее на все замки, которые только есть да и которых нет у этого советского барьера от внешнего мира. Развязывает шнурки, снимает ботинки, снимает плащ, вешает на гвоздик.

Не скажешь, конечно, по дому, внешне статный, роскошный, такое чувство, будто какой-то замок у побережья Геленджика, а внутри российский – гвоздики вместо вешалок, советская входная наружная дверь, обитая дерматином с кнопочками, – все по-родному. Окурки на лестнице, амбре мочи, обшарпанные стены, трещины и грязь.

– Мой руки, будем кушать и пить вино, – донесся тончайший голосок сквозь стены. Это был голос репетитора с Авито. Ябицкий после гигиенического мытья рук входит на кухню площадью около 10 квадратных метров. В центре расположен раскладной обеденный стол из оттенков темного дуба и гевеи, керамической плитки. По центру стола – свиные ребра, видимо, запеченные в духовке, хотя духовки вроде не видно на кухне, может быть, спрятана за дверцами шкафов. Какое-то вино, два бокала, пачка сигарет «Vogue» с мундштуком. Такой вот классический набор для ужина. Полуобнаженная Адель ходит по кухне в поисках салфетки и столовых принадлежностей, диалог между ними отсутствует, все происходит при гробовом молчании.

– Давай присаживайся, будем трапезничать, – сказала Адель.

Ябицкий сел. Адель накидывает на голую грудь салфетку из льняного материала и повязывает сзади. Выглядело сие деяние просто волшебно! Ябицкому глаз крайне тяжело было оторвать. Эту салфетку могли сделать или доработать какие-нибудь кутюрье, именитые бренды как «Gucci» или «Versace», возьмите на заметку. Обеденную салфетку с элементами бренда придадут ошеломительный вид. Ябицкого в целом особо ничего не смущало. Он был счастлив. Вроде бы пришел на занятия, а тут шикарный ужин с госпожой модельной внешности, все это скрашивая бокалами вина. То ли Ябицкий был чертовским камнем без эмоций, то ли матушка Россия воспитала равнодушие, поэтому его ничто не удивило в этом занятии французским. Даже если НЛО прилетит, он просто пройдет мимо, посмотрев без удивления как на что-то необычное, и пойдет далее своей дорогой, главное, чтобы самокруточки были в кармане.

Ужин прошел без всяких прелюдий – поужинали, обсудили ход занятий, цену, кратность посещений в неделю, какую нужно докупить дополнительную литературу. После ужина вилки, ножи, ложки были сложены на тарелки. Адель взяла свои тоненькие «Vogue», нацепила на них мундштук, прикурив всю эту конструкцию спичками, убранными в ящик стола. Сняла с себя салфетку, тем самым снова озарив свою грудь взглядами Ябицкого. Ко всему этому и расстегнув ремень на юбке, видимо не захотела дальше терпеть точек сдавления юбки. Ябицкий достал свой портсигар и уподобился Адель – начал прикуривать самокрутки, поджигая их теми же спичками, что и репетитор.

– Хорошие занятия у Вас, Адель.

– Хорошие, прекрасные, Ябицкий. Сними с меня юбку, что-то мешает она мне, будь добр.

Ябицкий убрал самокрутку с рук в губы и нырнул под стол, стягивая ее длинную, серую, расклешенную юбку. Под юбкой были трусики-бразилианки, а в локации «Punani» был принт Наполеона с его легендарной «Petit chapeau»

– Символично – сказал Ябицкий.

– Да, шили под заказ в Москве. Это мои любимые и единственные трусы, больше мне не надо, лишних. Я обожаю оригинальность.

– А когда эти в стирке, то как Вы ходите?

– Легко и непринужденно: без них, – улыбнувшись, сказала Адель, – ладно, допивай, докуривай и через 10 минут жду тебя в комнате на занятии.

– Да, хорошо, сейчас.

«А какие будут у нас занятия: по французскому или по животному?» – в мыслях подумал Ябицкий.

Ябицкий заходит в комнату, госпожа Адель сидит на столе и расставляет книжки: Vocabularies progressif du francais, Phonetique, Grammaire du francais и другие. Ябицкий немного расстроен внутри, думая, что, войдя в комнату, Адель будет лежать без наполеоновских трусов, как в фильмах.

«Ну ладно, я же приехал изучать язык, а не заниматься плотскими утехами все-таки», – подумал про себя Ябицкий и начал доставать тетрадки, ручки и купленные книги из сумки.

Занятие длилось два часа. Оба заметно устали, откинулись на спинки стульев, будто разгружали вагон с картошкой. Устали ребятушечки.

– Включи-ка что-нибудь на французском, Адель. Дириюса Мийо или Гектора Берлиоза, какую-нибудь классичку, ты больше меня знаешь.