2. Адам и Ева до грехопадения не видели своих обнажённых тел, потому что их окружало одеяние из сияния света.
Тоже красивая идея, но и она не находит прямой поддержки в Писании.
Действительно, некоторые древние Иудейские предания гласят, что сияние небесного света окутывало прародителей. Свет, как символ святости, окружал их тела. Отсюда делается неверный вывод, что свет мешал видеть Адаму и Еве наготу друг друга. Свет настолько сильно окутывал тела людей, что они вообще не видели своих обнажённых тел.
Эта идея древних Иудеев и некоторых современных толкователей основана не столько на Писании, а больше на личном неприятии похоти (что, само по себе, неплохо). В древнем Иудаизме главный грех – это сексуальный грех. Поэтому ряд толкователей считает, что свет символизировал чистоту и святость человека (а он, действительно, был безгрешен) и предохранял от зарождения похоти от взгляда на обнажённое женское тело (а вот это уже странная идея, потому что греха до грехопадения не было). Да и для кого предназначался этот «символ» чистоты и святости, если ни Адам, ни Ева до своего грехопадения не имели практического познания, что такое нечистота и отсутствие святости.
Данное понимание текста не верно, и вот почему:
1). Свет не может скрыть собой то, вокруг чего он сияет, если только он не носит ослепляющий характер. Но тогда Адам и Ева вообще бы не смогли смотреть друг на друга, не рискуя при этом потерять зрение. Однако же, они видели не только лица, но и тела друг друга. Они прекрасно видели и понимали, по словам Моисея, что их тела нагие. И даже если от их тел действительно исходило сияние славы, то оно нисколько не скрывало наготу, не мешало им её видеть.
2). Моисей, описывая сотворение первых людей, ничего не упоминает ни о каком сиянии света. Возможно оно и было, но Господь счёл нужным не показывать его в видении Моисею, чтобы этот «свет» не затмил собой важную мысль, которую Моисей хотел донести до своих читателей: первые люди были наги и не стыдились именно этого, не стыдились обнажённых тел друг друга. Если бы в видении Моисей видел свет вокруг тел Адама и Евы, который полностью скрывал всё тело, то как тогда Моисей мог увидеть, что они были «наги», если свет был призван служить именно для того, чтобы эта нагота не была видна? Моисей чётко подчёркивает, что сотворённые супруги не стыдились именно наготы: «и были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» (Быт. 2:25, выделено мной. – В.К.). Если свет мешал им видеть тела друг друга, то как тогда они могли «не стыдиться» этой наготы? Как Адам и Ева могли «не стыдиться» того, чего они не видели? Если они не видели своей наготы и наготы друг друга, то они и не знали о том, что наги, а, следовательно, о каком стыде или его отсутствии может идти речь?
Если Адам и Ева не видели наготы, или эта «наготы» не была физической наготой их тел, то слова «и не стыдились» становятся бессмысленными.
Поэтому, как видим, Моисей хотел акцентировать внимание своих читателей именно на наготе, а не на сиянии света (если оно было). И это – важно, как мы увидим из дальнейшего исследования истории грехопадения.
Для правильного понимания этого вопроса важно рассматривать его в контексте истории творения и грехопадения, в контексте того, что «открытие глаз» первых людей связано именно с пониманием добра и зла. Если проигнорировать этот контекст, то можно прийти к совершенно необоснованному выводу.
Когда Бог после сотворения открыл глаза прародителям человечества на божественное понимание добра и зло, то они «не видели» свою наготу. Т.е для них она была естественна. Когда же змей у «дерева познания добра и зла» открыл им глаза на свою систему ценностей, то люди вдруг увидели, «что они наги». Т.е. «открытие глаз» у Адама и Евы – означает начать «правильно», с точки зрения сатаны, и неправильно, с позиции Бога, понимать вопросы добра и зла. И в чём оно выражается в данном случае? В искажении восприятия некогда созданной Богом наготы человека.
Структура повествования о творении человека «по образу и подобию Божьему» и последующем согрешении Адама и Евы говорит о том, что речь шла именно о физической наготе: Бог не дал Адаму и Еве после их творения никакой одежды. Если бы Творец считал, что нагота тел в безгрешном мире, где отсутствует похоть и вожделение, это зло, то, несомненно, Господь сразу же одел бы сотворённых людей в какие-нибудь одежды.[22]
Мышление людей Древнего Мира отличалось от мышления современного человека. Когда древний писатель хотел подчеркнуть что-то важное, он оформлял свою мысль в виде хиастической структуры (название произошло от греческой буквы X).. Моисей описывает наготу человека именно таким образом:
A. Быт. 2:25: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились».
B. Быт. 3:1–6: Перемена взглядов на добро и зло под искушением змея у дерева познания добра и зла.
A'. Быт. 3:7: «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания».
То есть событие, описанное в Быт. 3:7 дополняет и уточняет значение текста Быт. 2:25 – разное отношение Адама и Евы к своей наготе и наготе друг друга до и после грехопадения. А Быт. 3:1–6 раскрывает причину такой резкой перемены восприятия наготы – человек стал видеть мир, добро и зло глазами змея.
Как видим, в Быт. 3:7 после грехопадения говорится о той же самой наготе, что и в Быт. 2:25 до грехопадения. В Быт. 2:25 человек не стыдился дарованной ему Богом наготы, а в Быт. 3:7 стал стыдиться той же самой наготы. И, если в Быт. 2:25 говорится о физической наготе (так как никакого греха тогда ещё не было, а, следовательно, и о никакой «духовной» наготе и речи быть не могло), то и в Быт. 3:7 речь идёт о той же самой, физической наготе. Очень важно понять, что речь идёт об одном и том же.
Для чего физической наготе Моисей уделяет так много внимания в своём повествовании? Его читатели прекрасно поняли, что он хотел им сказать этой историей: человек изменил своё отношение к своей наготе по причине того, что поменялось его понимание добра и зла под влиянием искушения змея.
Когда Моисей записывал события шести дней творения, то он подчёркивает, что Бог всегда давал оценку Своим действиям и Своему творению: «это хорошо» (см. Быт. 1:4,10,12,18,21,25). Когда же Творец создал человека, то, осмотрев всё Своё творение, в том числе и наготу Адама и Евы, Господь изрёк: «хорошо весьма» (Быт. 1:31). Как Бог оценил наготу первых людей? Хорошо это было, или плохо? По словам Самого Бога «хорошо весьма», то есть очень хорошо.
В результате грехопадения изменилось восприятие человека. Если раньше Адам воспринимал наготу свою и своей жены, как что-то естественное и нормальное (Бог не мог дать им что-то порочное), то теперь – как что-то постыдное и греховное.
Добро и зло в разуме человека поменялись местами.
Смотрите, как подмена змеем понимания добра и зла работает и сегодня. Для многих людей физическая нагота является чем-то постыдным даже между мужем и женой. Даже для многих христиан, которые прекрасно понимают, что брак и близость – это Божье благословение. Они стыдятся друг друга в обнажённом виде, чего не было между Адамом и Евой, когда они до грехопадения воспринимали наготу друг друга, как дар Божий и «добро». Только после своего согрешения они стали воспринимать наготу друг друга, как нечто греховное, как «зло». Конечно, правила приличия в обществе требуют, чтобы человек скрывал свою наготу, и это правильно. Но, когда муж и жена стыдятся друг друга наедине в обнажённом виде, это говорит о том, что они так и не стали «одной плотью», как того хотел Господь Бог. Супруги, если между ними действительно есть душевная близость, не будут стыдиться друг друга: родного не стыдишься. Стыдятся обычно те, кто так и остались чужими друг для друга. К сожалению, такое понимание «добра и зла» веками формировало общественное сознание: супруги должны стыдиться того Божьего дара, которого, по замыслу Творца, они стыдиться не должны. Созерцание красоты обнажённого тела супругов уступило место стыду.
Таким образом, темой наготы в истории творения и грехопадения Моисей показывает, что сначала Адам и Ева были настолько близки друг другу, были «одной плотью», что воспринимали наготу друг друга, как нечто естественное. А потом, когда у них «открылись глаза» на «истинное» с точки зрения сатаны понимание добра и зла, они стали стыдиться наготы друг друга, перестали быть «одной плотью», стали чужими друг для друга.
Грех несет разделение и отчуждение. Некогда близкие люди становятся чужими. В этом и кроется суть трагедии греха, которая заключается в том, что Адам и Ева стали воспринимать добро и зло с позиции сатаны. И Моисей ввёл в своё повествование наготу всего лишь для иллюстрации этого. Это было то, к чему их отношение сразу поменялось.
Бог взывает к Адаму и Еве
Когда Бог пришёл к Своим детям в Сад Эдемский после их грехопадения, они скрылись от Него (Быт. 3:8,9). И на воззвание Бога к Адаму: «где ты?», тот ответил: «голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся» (Быт. 3:10, выделено мной). Причина бегства Адама – он вдруг увидел, что наг. До грехопадения он «не видел» своей наготы, а после согрешения вдруг «увидел». Бог говорит ему: «кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?» (Быт. 3:11, выделено мной). А разве кто-то говорил Адаму, что он наг? Разве змей хоть что-то сказал Адаму об этом? Нет. Змей обещал человеку, что тот обретёт «истинное» понимание добра и зла. Адам свою наготу «увидел» сам, когда съел запретный плод. И, если никто не говорил Адаму, что тот наг, почему тогда Всезнающий Бог говорит ему такие странные слова? И почему Он соединяет в Своём вопросе наготу Адама и плод от дерева познания добра и зла?
Скорее всего Творец хотел этим вопросом что-то открыть Адаму, хотел сказать ему нечто важное. И не то, что Адам съел запретный плод – тот итак прекрасно это знал. И даже не то, что кто-то сказал Адаму о его наготе – никто, включая змея, этого не говорил. Бог хотел, чтобы согрешивший человек понял нечто более фундаментальное, понял всю постигшую его катастрофу: «Адам, посмотри, что с тобой случилось, как трансформировалась твоя личность».
Как показать человеку, что он неправ, если тот убеждён в своей правоте? Все разумные доводы зачастую не срабатывают. Человек может увидеть свою неправоту только ощутив её последствия на себе. Поэтому Бог задаёт Адаму вопрос о его наготе в связи с деревом познания добра и зла для того, чтобы показать ему несколько важных моментов:
1). У Адама восприятие наготы поменялось не из-за того, что кто-то ему «объяснил», что быть нагим – это плохо, а потому, что что-то произошло внутри его личности – он сам стал по–другому воспринимать свою наготу.
2). Изменение восприятия наготы на диаметрально противоположное было тесно связано с тем, что Адам и Ева вкусили запретный плод от «дерева познания добра и зла».
3). Изменение восприятия прародителями человечества своей наготы напрямую связано именно с их изменением понимания добра и зла, с тем, что Адам и Ева изменили Божье определение добра и зла на дьявольское.
То есть Господь Бог своими словами к Адаму хотел ему показать, что, как и почему изменилось в его личности. И хотел, чтобы Адам смог сам это «увидеть». Господь как бы говорит человеку: «Адам, посмотри, как ты относился до своего грехопадения к своей наготе и наготе твоей жены, и как ты стал её воспринимать сейчас, когда змей «открыл глаза твои» на иное понимание добра и зла. Ты не стыдился раньше наготы, не считал, что это плохо, а теперь ты считаешь её греховной. Что с тобой случилось, Адам?»
Когда в результате изменения восприятия добра и зла началась деградация Адама (а вслед за ним – и всего человечества), то все греховное теперь стало для него естественным, а все доброе – противоестественным. А раньше было наоборот. И человек уже не понимает, что он неправ, что он деградирует, потому что это состояние стало для него естественным. Мы не замечаем то, что для нас естественно.
Но вернёмся к вопросу Бога к Адаму, и посмотрим на него с другой стороны. О чём спрашивает Бог Адама? Есть ли в вопросе Господа слова о том, что змей представил Его человеку, как жестокого Бога, чей Закон – это непосильное бремя? Нет. И это странно, не правда ли? Ведь сатана действительно исказил характер Бога перед ангелами во Вселенной (см. Откр. 12:7), но Моисей ничего не пишет о том, что дьявол делает это и перед человеком. Почему? Потому что для того, чтобы человек стал по–иному воспринимать Бога, достаточно того, чтобы он стал по–иному воспринимать Божьи ценности. Когда человек начинает считать грехом то, что Бог грехом не считает, и считать добром то, что Бог считает злом, то однажды он начнёт искажённо воспринимать и характер Божий и Его Закон. И это «искушение» будет проистекать уже изнутри личности человека благодаря его искажённому восприятию.
Такая перемена мировоззрения – всего лишь следствие той перемены, которая начала происходить в личности Адама. Искусителю было достаточно изменить систему ценностей в мировоззрении Адама, и этого оказалось достаточно для того, чтобы человек начал неверно думать о Боге, поступать неправильно, противоречиво и неадекватно относиться к себе, Богу и людям, искажённо воспринимать окружающий мир. С этого момента искушение стало исходить изнутри личности человека: природа человека сама стала искусителем.
Человек стал причиной собственных бед и несчастий…
«И будете, как боги, знающие добро и зло»
Искушение змея в Саду Эдемском гораздо тоньше и намного коварнее, чем может показаться на первый взгляд. Оно не заключалось только в том, чтобы подменить у человека понимание и восприятие добра и зла. Планы искусителя распространялись намного дальше: Мало просто поменять у человека мышление. Гораздо важнее изменить всю его личность.
Слова «знающие добро и зло» – это всего лишь уточнение того, кем станут Адам и Ева, вкусив запретный плод: «и будете, как боги, знающие добро и зло». Цель сатаны – чтобы человек считал себя «богом», «богом, знающим добро и зло». И в этих словах сокрыта причина всех конфликтов и распрей, споров и отчуждения людей всех последующих веков и народов!
Но что означают эти слова искусителя? Хотел ли змей сказать, что человек станет равным Богу Небесному? Что человек станет всемогущим, как Бог? Вовсе нет. Змей не сказал человеку «И будете, как Бог…». . Поэтому слова искушения змея никак нельзя понимать, что он обещал человеку равенство Богу Небесному.
О каких же тогда «богах» говорит змей? Здесь возможны два варианта:
1). «боги» в устах змея – это языческие боги народов Древнего Мира
Чтобы правильно понять слова змея важно помнить, что история Моисея о творении и грехопадении была адресована в первую очередь народу Израильскому, который совсем недавно вышел из рабства Египетского. Все языческие народы верили в богов: Египтяне поклонялись богиням Нут, Сехмет, Нехбет, Изиде, богам Птаху, Анубису, Гору, Осирису, Сету, Ра (бог Солнца). В Шумере и Аккаде – богиням Тиамат, Асират, Иштар (Астарта), Нинурте, богам Ададу, Эа, Мардуку, Энлилю и Шамашу (бог Солнца). И это далеко не полный перечень. И здесь важно не то, каких именно богов имел в виду Моисей, а то, что понимали в Древнем Мире под словом «бог», какой смысл они в него вкладывали.
Очень многие люди привыкли считать, что слово «Бог» означает либо титул, либо имя. Однако это не так. Это слово часто употребляется совместно с другими словами, отражающими чей-то титул, или описывающими какие-то качества этой личности. Например, о Боге Иудеев и христиан часто говорится, что Он – «Господь Бог». Здесь «Господь» – это титул, говорящий, Бог является нашим Господином, Владыкой. Или, другой пример: «Бог Всемогущий». Здесь слово «Всемогущий» описывает Бога, как Личность, для Которой нет ничего невозможного.
Слово же «бог» просто обозначает сущность, отличную от человека. И Небесный Творец, и языческие боги называются одним и тем же словом – «бог», которое служит для отличия Его (или языческих богов) от человека. Бог – это сущность иного порядка, чем человек, которая кардинально от него отличается. Повторюсь: не имеет значения, идёт ли речь о Боге христиан, Иудеев или же о богах язычников. Для всех народов их боги – это неземные сущности, отличные от людей по происхождению. (Здесь мы не рассматриваем более позднюю греко–римскую мифологию, где появляются люди, ставшие богами. Для нас важно то, что понимали под словом «бог» более ранние цивилизации времён жизни Моисея).
Человек – это тоже сущность. Человеком является и высокоморальная личность, и хронический алкоголик. Если кто-то сильно деградировал и превратился в «бомжа», он от этого не перестаёт быть человеком. Он может полностью потерять моральный облик, полностью перестать следить за собой, жить в грязи, как животное, но он все равно остаётся человеком: природа у него такая. Сущность его не изменилась – изменилась только его личность. Природа и гения и безумца одна – человек.
Такая же ситуация и со словом «бог»: в египетской, Шумеро–Акадской мифологии Ранней Вавилонской цивилизации Междуречья одни боги описываются, как добрые, другие – как злые, одни – решительными и воинственными, другие – безвольными и слабыми. Но все равно – все они считались богами, существами нечеловеческого порядка. Сущность «бога» отличается от сущности человека.
Почему так важно понять, что слово «бог» никак не связано с моральными качествами и не зависит от нравственности? Дело в том, что христиане привыкли, что, когда произносится слово «Бог», то под ним подразумевается безгрешное, святое, нравственное, любящее и справедливое Небесное Существо. А когда говорят о языческих «богах», то речь идёт о кровожадных, развратных и жестоких небесных повелителях. Всё так. Но нельзя забывать, что само по себе слово «бог» не отражает моральных качеств личности. Для жителей Древнего Мира это слово несло совсем иную смысловую нагрузку. Когда они слышали, что, например, бог Ваал повелел совершать в храмах служение храмовой проституции, ни у кого и в мыслях не было, что это являлось чем-то аморальным или злым (божье повеление не может быть аморальным или являться злом). Народ Древней Месопотамии понимал одно – так повелел один из наших богов, которые никогда не ошибаются. Бог всегда прав, что бы он не повелел, и насколько бы странно или аморально (с точки зрения приверженцев других богов, а в данном случае – Бога Живого, то есть Бога христиан) это не выглядело. Боги – не люди. Именно боги устанавливают правила и законы, которые все обязаны выполнять. Они судят и решают, кто прав, а кто – виноват. Бог – это последняя инстанция во всех спорах. Если бог переспал со своей сестрой–богиней, то это – норма, и его действие не является злом. Почему? Потому что бог всегда прав. Потому что только боги определяют для людей, что есть добро, а что – зло[23]. Говоря христианским языком: только один Бог знает, что есть грех. Именно поэтому в древности к богам обращались, как к судьям. Их вердикт был окончательным, и обжалованию не подлежал. Знающий добро и зло ошибаться не может именно по причине того, что только он определяет, что есть добро, а что – зло. И поэтому древние народы ничего плохого не видели в инцесте между их богами. Христиан приводит в ужас то, что язычники воспринимали, как норму – разврат, вероломство, коварство, жестокость и убийства среди пантеона богов, их непрерывная борьба между собой за власть. Оно и понятно: бог – это последняя инстанция в определении добра и зла, а поэтому все, что делает бог, не подлежит сомнению и должно восприниматься, как само собой разумеющееся: бог никогда не ошибается. Только бог расставляет «все точки, над i».
Вот что означало слово «бог» для жителей Древнего Мира.
Это же относится и к слову «Бог» с большой буквы (так привыкли христиане описывать Небесного Творца, в Которого верят). Всевышний никогда не ошибается, Он – Законодатель и Судья, решающий, кто прав, а кто – виноват. Почему? Потому что только Он знает, что есть грех, что есть добро, а что – зло. И это действительно так! Для христиан все Божьи Слова, воля Бога – это последняя инстанция.
Разница между Живым Богом и языческими богами лишь в том, что Бог, в отличие от мнимых богов, Свят, безгрешен, любящ и справедлив.