– Нет, – тут же четко ответил я.
Он поднял на меня свои грустные, полные боли глаза. Я ответил ему успокаивающим добродушным взглядом.
Но в душе у меня поселился ужас. Ведь это же хороший, воспитанный, добрый мальчик. Почему?
Почему общество не дает ему нормальных способов найти любимую жену? Почему мы должны проходить через все это, превращаясь в монстров, ненавидя сами себя?
Почему нас превращают в мужчин, кто это контролирует? Или это само собой так получилось?
Нет. Просто с этим миром что-то случилось. Ему нехорошо. Он болен. Но мы должны держаться… хотя бы пытаться…
Я как мог успокоил Мишу, перевел тему на другую, безопасную. Остаток вечера прошел вполне сносно, даже весело.
А на выходных… я полностью и без остатка погрузился в старую добрую темную, терпкую, безвыходную депрессию, не пытаясь больше бороться и находить какие-либо ответы.
Мне просто нужно было время все осознать и понять. А это возможно только через спокойствие и упрощение сознания. Ведь мы же не-мужчины, правда? Мы можем и имеем право мыслить нестандартно.
И, возможно, когда-то, в один неожиданный для нас день, мы найдем свою не-женщину.
Или сдохнем в одиночестве. Но это будет наш выбор.
Наверное, наш. Но даже в этом я уже не уверен.
III
Андрей, 52 года, до пенсии еще очень далеко, наслаждается жизнью.
Лето в Подмосковье – это отдельная романтическая баллада.
Раньше каждую пятницу дачники создавали такие масштабные пробки, что в них некоторые успевали завести новые отношения, обдумать всю свою печальную жизнь вдоль и поперек, а также по сотому разу проклясть всех своих недругов и близких людей.
Теперь же наше государство, сознательно и бесповоротно обвалив и без того шаткую национальную валюту до того грустного значения, что мы наблюдаем сегодня, и вовсе лишило многих наших соплеменников возможности отдаться гнилым объятьям Запада. Что привело к еще большим пробкам, но теперь они буквально каждый день, даже в выходные – все хотят поскорее попасть к себе в загородное имение, на время отгородившись от суеты большого столичного города.
И это в чем-то хорошо. Ведь только бедность и ограниченность в средствах может привести к тому, что человек станет ценить то немногое, что уже есть. Станет патриотом, проявит любовь к родным просторам.
Конечно, многие с этой мыслью не согласятся, но всем и не угодишь, верно? Главное, что хоть кто-то в нашей стране живет счастливо и безбедно, пусть и за счет других. Почему бы не порадоваться за них? Ну давайте, поднимем же бокалы!
Мне как-то сказали, что народ сегодня злой, лучше его не доводить. А я всегда был бедным и пушистым, поэтому с полным правом довожу всех и вся, в том числе и себя.
Мне как-то сказали, что если я настолько беден, то почему бы мне не взять кредит, не быть как все? Пробовал. Пытался. Разговаривал. Не дали. Сказали, что слишком беден. Но с того момента смотрю на всех должников с уважением, даже немного улыбаюсь при встрече. Всегда приятно пожимать руки достойным людям.
– Смотри, Вадим, недавно привезли из Франции гостинец, – мягкий голос с приятными модуляциями нежно вложил в мою ушную раковину теплые слова.
Андрей аккуратно передал мне слегка пыльную бутылку с красным сухим вином. Я с умным профессорским видом принялся изучать этикетку.
– Чудесно, – тихим, расслабленным голосом проговорил я, отдавая ценный зарубежный напиток обратно хозяину.
И он ушел резать голландский сыр и прочие диковинные заморские закуски к нашей вечерней приятной беседе.
В общем и целом Андрей был настоящим патриотом. Как и все те несчастные, кто мечтал вернуться на Родину, но пока грустно вздыхал о ней в своем скромном особняке в пригороде Лондона.
Часы плавно перемещали время ближе к десяти вечера, на улице разливалась мягкая неземная благодать. Было прохладно, но не холодно, а вечернее прекрасное небо мерцало украшениями-звездами, переливаясь таинственной синевой.
Я возлежал на мягком шезлонге, лениво прислушиваясь к стрекоту сверчков и прочей живности, которая окружала меня, гармонизируя со всем остальным чудесным и прекрасным миром. В этот самый момент я еще раз убедился, что я и правда не-мужчина, лишь часть всей этой простой, но в то же время загадочной природы, часть бытия и самой жизни. И мне вдруг жутко захотелось стать проще, стать естественней, но я понимал, что никогда таким не буду. Судьба хороших мальчиков – быть сложными, быть неудобными, в том числе и самим себе.