– Он мне ее оставил в свое отсутствие, – неопределенно сформулировала Змея.
– С какой это стати?
– Ну, – Змея махнула хвостом, – он мой брат.
– В том смысле, что все звери – братья, все должны помогать друг другу?
– Ну, в общем, да – как-то так.
– Что-то звучит не слишком убедительно.
– Ну, можно бы было поклясться какими-нибудь святынями, но, вы знаете мои принципы, я никогда…
– Бла-бла-бла, – и Сурикат принялся насвистывать.
– Что, прости?
Сурикат свистел.
– Какую смерть ты считаешь наиболее безболезненной? – рявкнула Змея.
– Что?
– Я завладел твоим вниманием, мышонок?
– Я – сурикат! И перестань облизываться! Почему ты вообще – такое?
– Ты формулируй фразу мозгом, а не языком!
– Я смотрю, слишком серьезно вы всё воспринимаете, – попытался унять конфликт Слоненок.
– А что?
– От этого насилия много.
– Ну давай, пой свою песню, Бармаглот! – перекинулся на Слоненка разгневанный Сурикат.
– Ты хотел сказать – обормот?
– Я хотел сказать – идиот!
– Немедленно извинись перед Слоненком, или я за себя не ручаюсь! – хлопнула хвостом Змея.
– К черту всё это, я на такое не подписывался! – Сурикат начал метаться по комнате, позабыв про раненую ногу.
– Знаешь, Слоненок, надо его притопить слегка. Может, он тогда поутихнет? – Змея так распалилась, что было непонятно: шутит она или говорит всерьез.
– Так, всё. Мне надоело такое отношение. Счастливо оставаться, – Сурикат резко выбежал и хлопнул дверью.
Вечером Слоненок решил проведать Суриката. Тот носился по дому и кидал вещи в чемодан без разбора.
– Что происходит? – мягко спросил Слоненок.