– Но что им нужно?
– Вы, как мы это называем, «vessel». Сущности используют вас как носителя, чтобы передавать информацию во внешний мир или совершить какое-то действие вашими руками. Обычно для таких задач они входят в тело опытного медиума, но тут, видимо, важен определенный резонанс.
– Что вы имеете в виду?
– Это особый случай. «Horst Vessel». Им нужны именно вы.
– Но почему?
– В силу созвучий. Только вы способны услышать и правильно передать их сообщения по причине вашей общности: одной профессии или кровного родства, может что-то завязанное на числах, именах или астрологии…
– Я не верю в астрологию.
– Это не имеет значение. Главное, что они верят.
– Замечательно. Ну а мне-то что делать?
– Секундочку, только откалибрую хрустальный шар… вот: вижу вас на студии, откуда волны по всей стране расходятся…
– Это на радио что ли? Так бы и говорили…
– Как вам будет угодно. И вы вещаете. Транслируете очень важную, но неприятную информацию, а потом вас бьют по лицу. Всё. Сеанс окончен. С Вас 500 долларов…
– ЧТО?!
– По прейскуранту: чистка ауры…
– Бьют?!
– Да. По лицу, довольно смачно и болезненно. Это четко видно.
– Знаете, а не пошли бы вы вместе со своими существами астрономическими, шарами калибровочными, со всеми этими разводками убогими на такой далекий и босый, жилистый и волосатый…
––
9-1
– Ты уверен, что это вообще легально?
– Не бзди, Михалыч, наводи камеру и снимай!
– На хрена только было на Пушкина лезть? Нас же через пять минут спеленают. Это же центр, примут за политических.
– В этой стране всё, что не разрешено, – политика.
– То есть почти всё вообще.
– Поэтому поторопимся. Снимаешь?
– Ага.
– Я Игорь Бойченко. Именно мои стихи, хокку и танка вы могли видеть из окна «Сапсана» или с колеса обозрения. Однако, при всех моих усилиях, меня не приняли достаточно серьезно. Поэтому я вынужден перейти на следующую стадию доходчивости. А теперь – внимательно!
– …ля! Какого хера ты творишь?!
Сирена.
«Бобик».
Врачи.
КПЗ.
Протокол.
9-2
– Дяденька, что с вами? Вам плохо? Вы упали?
– Да, причем несколько раз подряд, и всякий раз прямо на лицо. Уж как водится с нашими правоохрани… Что? Девочка, чего ты хочешь?
– Я хочу, чтоб у меня была долгая счастливая жизнь!
– Здорово. И это всё?
– И чтоб у тебя, дяденька, была долгая счастливая жизнь!
– Правильно и ясно. Здорово и вечно…
– Ничего не понятно! Дядь, ты пьяный?
– Спасибо, говорю, деточка, на добром слове, ступай.
«Что-то я как былинный старец заговорил. Ой ты, гой еси, добрый молодец, не добывши мёда, да кушаешь; утрись, бедолага, да и ступай восвояси…»
9-3
На пыльной захламленной кухне, помнящей лучшие виды не ранее застойной эпохи советской эры, копошилось нечто. Разметав едва видимый в полутьме немытых окон вяло позвякивающий подстольный Стоунхендж пустых пивных бутылок, прямо из подгоревшей кастрюли, большой расписной деревянной ложкой Игорь черпает пустую гречку и равнодушно отправляет себе в рот. Смотрит в одну точку, пережевывает, что-то едва слышно бормочет себе под нос, снова тянется к кастрюле. Потом запивает водой из-под ржавого крана и невесомо переплывает в комнату, не переставая монотонно бубнить.
10-1
– В эфире радиостанция «Ухо Москвы» и программа «Особо опасен». У нас в гостях поэт и акционист Игорь Бойченко.
– Здрасьте.
– Вы называете себя не поэтом, а, где это здесь у меня… вот: «аберратор реальности»?
– В чем вопрос, я не расслышал?
– Как вы дошли до…
– Жизни позорной такой? Я хотел высвечивать и воспевать самые броские уродства мира, ведь красоты и так уже слишком причесаны и зализаны.
– А вы уверены, что это нужно? Ну, людям?
– Нужно? Это как – в утилитарном плане?
– Ну, чтобы людям нравилось, они получали удовольствие…
– Чтобы понравилось, идите сразу к проституткам, хотя с такой гомосячной философией можете сразу на…
– Нет! Мы же в эфире!
– Вы поймите: настоящее творчество произрастает из экзистенциальной безысходности: ты можешь фигурно, иногда в рифму, проорать, что ты умираешь, и всё. В каких-то вещах, наивный дурачок, ты просто не разобрался, не рассчитал, горделиво ухнул в трясину осознанной тленности без циничного спасжилета, только и расслышал, как энтропия зачавкала. Всё, тебя уже сожрали; а вы говорите – удовольствие там кому-то идти доставлять, подстраиваться, задом подмахивать…
– Но ведь обычно принято как-то планировать, продумывать заранее, какой коммерческий потенциал…
– Коммерческий, мать его, потенциал, я вас верно расслышал? Да вы понимаете, вообще…
– Извините, если это настолько больная тема…
– Поймите же, нельзя быть расчетливым, последовательным и адекватным в творчестве. Иначе не творчество это получится, а дифференциальное исчисление. Всегда необходима небольшая, но выпуклая залихватская иррациональность текста или любого иного контента. Она будет сама прорываться из недр неосознанных хаотичных мыслительных процессов, главное – не сильно ей мешать: чуть больше доверять себе, чуть меньше доверять другим.
– И вы предлагаете…