– Чушка, Чушка! Слушай! – затараторили вбежавшие.
У Вити в классе было прозвище «Чушка». Он к нему привык настолько, что в школе откликался на него быстрее, чем на свое имя. Но сейчас он не сразу поднял голову, что-то дорисовывая в своей тетради. Мальчики подбежали к нему.
– Чушка, да послушай ты! Мы только что узнали! Твоей матери дома плохо! Она…
Они не успели договорить, как Витя выскочил из-за парты и побежал, оставив ранец и разложенные на столе учебники и тетради. Витя сбежал по главной лестнице, чуть не сбив учительницу по биологии.
– Чущин, остановись! Стой, я кому сказала, – кричала вслед биологичка.
Но Витя ничего не слышал. Он выскочил на улицу и побежал домой, в одной школьной форме, в сменке, выдыхая на бегу клубы пара в промозглый весенний воздух, не чувствуя ни холода, ни подвоха.
Для сбора выпускников по случаю двадцатилетия выпуска было выбрано уютное кафе неподалеку от школы. Изначально, хотели начать мероприятие в самой школе, а только потом перебраться в кафе. Но потом подумали, прикинули и решили собраться сразу в кафе, чтобы исключить возможную организационную путаницу. Думали и прикидывали, конечно, те немногие, кто входил в так называемую «инициативную группу». Эти люди взяли на себя всю работу по заказу кафе и сбору всех возможных участников. Возможных, потому что за эти двадцать лет одноклассников разбросало по жизни кого куда и не только территориально. Многие по-прежнему жили все в том же городе, но не только не общались, но даже виделись случайно чрезвычайно редко. А некоторые и вовсе уехали, кто в другой город, кто даже в другую страну. Но и их постарались найти и пригласить. Хотя не все из приглашенных согласились прийти, а некоторые вынуждены были отказаться по каким-то своим сугубо личным причинам. Но основная часть класса всё же подтвердила участие в мероприятии.
Вовремя, разумеется, пришли только люди из инициативной группы. Поэтому пространство вокруг стола, уставленного напитками и закусками к назначенному времени, людьми заполнялось весьма неспешно.
Радость встречи была щедро сдобрена сложностью узнавания друг друга. Все сильно изменились, как обликом, так и поведением. Время, окружение, род занятий, материальное положение – все это внесло свои коррективы в, как им когда-то казалось, вполне сложившиеся личности. И теперь, глядя друг на друга, они понимали, что действительно прошло двадцать лет, хотя до получения приглашения на мероприятие казалось, что всё связанное со школой происходило совсем недавно. Как потом выяснилось, такое ощущение было поголовно у всех. Одноклассники едва узнавали друг друга, почти отгадывали, что делало происходящее еще веселее, радостнее и удивительнее.
– Ты?! Слушай, не может быть! Это действительно ты?!
– Да я это, действительно я!
– Слушай, вот это да… Я б тебя на улице никогда не узнал… Нет, ну, это ж надо… Ну, ты наел!… Нет, ну, я тоже, конечно… Но ты – это вообще, ну, ты и изменился… Никогда бы не узнал!…
После этого шли взаимные расспросы о работе, составе семьи, о сохранении старых интересов и появлении новых. И, конечно же, воспоминания о том, кто и чем в школьные годы запомнился.
За стол решительно никто не хотел садиться, все толпились вокруг, словно и не замечая расставленные напитки и закуски. Устроителям кое-как удалось уговорить всех сесть за стол и продолжить мероприятие сидя, но все равно целостного действа не получалось: все разбились на группки, сели за стол, с учетом возможности продолжения разговора теми же компаниями и, казалось, замечали только своих собеседников.