3
Сегодня молодой минский архитектор Дима Осипов стал настоящим героем дня. Его творение, только что отремонтированный или, что было бы вернее сказать, заново восстановленный особняк, красовалось на пересечение улиц Карла Маркса и Ленина. Разумеется, это были название улиц советских времен, новые я пока еще не успевал запоминать. Многие дамы и кавалеры, пришедшие на прием по случаю сдачи этого служебного здания в эксплуатацию, и ранее видели это здание, но только оно было в полуразрушенном состоянии.
В советские времена в этом здании располагалась республиканская библиотека. Сейчас же приглашенные на прием гости ходили по его четвертому этажу и восхищались претворенными в жизнь замыслам этого молодого архитектора белоруса. Да и было чему восхищаться, Дима Осипов надстроил четвертый этаж и спланировал помещения этого этажа. До ремонта все помещения этого дома особняка выглядели какими-то убогими, полутемными. Человек чувствовал себя в них стесненно. Сейчас же они стали более объемными, значительно увеличилась их площадь. Большие арочные окна пропускали больше света, отчего эти помещения стали более светлыми и теплыми, я чувствовал себя в них уверенно и спокойно.
Небольшой прием по случаю сдачи в эксплуатацию восстановленного особняка проходил на четвертом этаже. На него было приглашено не так уж много публики. Гостями в основном были средние офицеры Вермахта, СС и криминальной полиции СД. Все они толклись в одном помещение, только некоторым разрешалось выходить на лестничную клетку и там курить.
Три нижних этажа особняка пока еще были закрыты для доступа широкой публики. Так как, по словам организаторов приема, в отдельных помещениях этих этажей еще продолжалось художественное оформление помещений. Эту по-солдатски вежливую отговорку придумал сам майор Альфред Нетцке, он попросил эсэсовцев, несущих охрану внутренних помещений, подобным образом отвечать на вопросы всех тех, кто этим мог бы поинтересоваться! Потому что на деле ремонт на всех этажах особняка был давно закончен, но с того момента все помещения Абверовской стороны особняка были оккупированы сотрудниками минского и берлинского СД. Последние официально были командированы в Минске с тем, чтобы они приняли активное участие в подготовке и проведению обеда высокопоставленных особ, генерального комиссара и двух генералов!
– Ну, ты же, Вася, прекрасно понимаешь, что Гейдрих не мог упустить возможности напичкать подслушивающей аппаратурой помещения, в которых будут работать сотрудники Абвера 2. Ну, так вот эти дурни из берлинского СД всеми силами стараются сейчас подпортить красоту ремонта, сделанного Димой Осиповым. А мы же после этого званого обеда запустим туда свою бригаду умельцев, которые эти жучки для подслушивания повытаскивают. Да, Вась, а кто же с нами по соседству от РСХА будет работать.
– Штандартенфюрер СС27 Вильгельм Крихбаум по кличке «Вилли К.», в недавнем прошлом заместитель начальника III и IV управлений РСХА, а на обед с Кубе уже приехал группенфюрер СС Вальтер Грауфф, заместитель самого Рейнхарда Гейдриха. Майор фон Круге с ним уже встретился и обговорил вопросы, которые они поднимут во время обеда с генеральным комиссаром Кубе.
Как только Берлин принял окончательное решение о том, что обед с участием генерального комиссара Белоруссии Вильгельма Кубе будет проведен тридцатого августа в пятнадцать часов в помещении будущего служебного комитета майора Альфреда Нетцке, то сотрудники СД туда сразу же переехали и с тех пор никого не допускали в это помещение. Майор Курт фон Круге тотчас же перезвонил майору Альфреду Нетцке, проинформировал его о решении Берлина, и, смеясь, добавил:
– Еще раз, майор, спасибо за встречу, я этого не забуду! Ты представляешь, этот Вальтер Грауфф, в прошлом мой сокурсник по Лейпцигскому университету, вырос до заместителя самого Гейдриха. Вальтер Шелленберг рвался на этот обед в Минск, но Гейдрих, приревновав его ко мне, не пустил, а отправил этого тупицу Грауффа. Он в студенческие годы даже шпаги не умел держать в руках, поэтому мы его рожу так сильно поцарапали, что он выглядит настоящим боевым и отважным генералом. Хотя ни в одном столкновении с противником так и не побывал! Одним словом, Альфред, информация только для тебя. Берлин подтвердил важность нашей встречи с Кубе. Так что обед обязательно состоится, да и ты постарайся до самой последней возможности поближе ко мне держаться, а то всякое может случится, вдруг и ты понадобишься!
– Ну, Василий, я еще такого не слышал, чтобы представитель Абвера в Центральной группе войск, генерал-лейтенант Курт фон Круге так ласково разговаривал бы с каким-то провинциальным майором. Это может означать, что ты либо в полной ж-е, либо ты на коне, Васька. Если принять во внимание твой русский характер, то такое поведение Курта может означать, что ты в полной мере получишь и то, и другое. Я полагаю, что вскоре тебе присвоят звание оберста, каким-либо образом соединят с Вильгельмом Кубе и отправят на фронт, искать солдат в свою антипартизанскую ягдкоманду.
Помещения на четвертом этаже особняка вполне хватило всем гостям насладится работой Димы Осипова, как белорусского архитектора. Но главное внимание приглашенные гости, разумеется, уделяли русской «Московской Особой» водке, поеданию бутербродов. Но вскоре выяснилось, что «Московская Особая» подходит к концу и тогда все гости перешли на немецкий яблочный шнапс. Этот крепкий алкоголь был в изобилии, гости могли пить малиновый, вишневый или сливовый шнапс в неограниченных количествах.
Майор Альфред Нетцке стоял при входе, он только что переговорил еще с одним белорусом, минским хирургом Павлом Свистуновым, который в советские времена был заведующим хирургического отделения Общереспубликанской больницы в Минске. Тот ему, как белорус белорусу, пожаловался на Красную Армию, Альфред был в гражданском костюме, и Васька на белорусском языке говаривал, как истинный белорус. По его словам, получалось, что Красная Армия его бросила. В ходе боев по обороне Минска Павел Свистунов работал в госпитале сотой дивизии, он удачно прооперировал более сотни красноармейцев и командиров Красной Армии.
Когда всем стало понятным, что Минск будет сдан противнику, то он у командира дивизии, отпросился на пару минут забежать домой, попрощаться с женой и детьми, а также с родителями. Командир дивизии не только его отпустил, но дал ему свою эмку28 с водителем. Водитель этой машины очень быстро довез Свистунова до дома, там они договорились о том, чтобы водитель должен был вернуться за ним через три часа. Они расстались в девять часов утра, а в десять часов на улицах Минска появились первые немецкие танки, мотоциклисты и грузовики с солдатами. Они шли по центральным улицам и проспектам, но Свистунов об этом, разумеется, не знал. Так как с раннего утра Минское радио не работало.
Павел Свистунов вышел, как он и договорился с шофером эмки в одиннадцать часов и напрасно его прождал целый час. Водитель так и не появился, так и не приехал за ним, чтобы отвезти обратно в дивизию! Тогда Павел решил пешком возвращаться в свою дивизию. Когда он вышел из дома с сидором, набитым продуктами, за спиной, то и по его улице пошли немецкие танки, а за нами нескончаемой чередой потянулись пехотные и моторизованные дивизии Вермахта.
– Вот и пришлось мне сжаться в кулак, вернуться домой к семье! Я до сих пор не понимаю, почему командир дивизии не сказал мне всей правды о том, что дела на фронте полный швах. В этом случае я никогда не оставил бы раненых бойцов и командиров в своем медсанбате! Никогда бы не пошел домой! А теперь я вынужден куковать в оккупированном немцами Минске. Хорошо, что имею родственников в белорусской деревне, они мою семью поддерживают продуктами, а то пришлось бы всей семьей голодать или пойти работать на немцев.
Просканировав сознание этого Свистунова, Васька убедился в том, что хирург говорит правду, что ему не нравится сидеть, сложа руки, под немцами. Тогда он постарался внушить Павлу Свистунову, чтобы тот через неделю другую заглянул бы к нему на работу, чтобы поговорить о постоянной для него работе.
– Ну, и зачем тебе нужен этот белорусский хирург, Вась? – В этот момент прорезался Альфред Нетцке собственной персоной. – У нас и так впереди много работы.
– Пригодится, даже очень пригодится! После ухода Игоря Ефграфовича партизанский отряд майора Демченко остался без медицинского работника! Этот же майор уж слишком беспокойный человек, он обязательно ввяжется в какую-либо драку с немцами, а это означает, что в его отряде появятся раненые, которым Свистунов, наверняка, бы пригодился. Но этого белоруса мы пока еще не знаем, поэтому мы не будем его сразу же отправлять в партизанский отряд, а испытаем в Минске. Но, как мы будем его испытывать, то этого я пока еще не знаю, само время нам подскажет, как будет лучше это сделать!
Майор Альфред Нетцке продолжал стоять у самого входа. Он наблюдал за тем, как по помещению перемещаются чуть более сотни приглашенных гостей. Они вели себя более или менее благопристойно, не набрасывались на бесплатную выпивку и бесплатные бутерброды, словно проголодавшееся зверье. Да и очереди к барменам, смешивавшим коктейли или наливавшими гостям в бокалы русскую водку, немецкий шнапс и румынские вина, были не очень большими. Сколько бы Альфред не присматривался среди этой категории гостей не было горьких пьяниц или больших выпивох.
В основном это были средние офицеры Вермахта или младшие офицеры СС, друзья вахмистра Нечипоренко. Семен и на этом приеме успевал самостоятельно приголубить стопку другую любимой русской водки, перекинуться словечками со своими друзьями. И где-то в дальнем углу помещения, вдали от любопытных глаз полапать какую-либо даму полусвета, жену начинающего белорусского предпринимателя. С начала приема прошло уже более часа, оставалось еще каких-то полчаса и этих гостей можно было бы выпроваживать восвояси! И тогда можно было начинать готовиться к основному приему, который состоится на третьем этаже в кабинете майора Альфреда Нетцке, начальника выездного отдела Абвера 2.
– Да, ты прав, Вася, этот прием малая ступенька к следующему званому обеду, и она мало что определяет в нашей с тобой жизни! Меня сегодня с утра беспокоят какие-то предчувствия касательного другого приема, который должен начаться через два часа в нашем кабинете на втором этаже здания. Что-то на нем должно случиться касательно нас обоих.
– Ну, а что там может случиться, Альфред? С утра криминальная полиция СД проверяет с первого по третьи этажи нашего особняка на предмет закладки фугаса, мины. Наконец-то, я познакомился с гауптштурмфюрером СС Вольфгангом Дереком. Милейший человек, скажу тебе, Альфред, этот самый гауптштурмфюрер, но, я честно признаюсь в том, что не хотел бы оказаться в его волосатых руках. Этот Вольфганг не остановиться ни перед чем, чтобы выбить из тебя или меня нужную ему информацию. И вполне серьезно, он может это сделать. Даже среди братьев эсэсовцев он прослыл тем еще Иродом душегубом! Он попросил меня с сегодняшнего дня его называть его просто по имени! С ним мы теперь друзья не разлей вода! Да, между прочим, Альфред, я все время забывал тебе кое-что напомнить, одну не менее серьезную вещь! Если можешь, дружище, то постарайся, не комментировать высказывания других людей или разговаривать со мной мыслеречью в присутствии других знакомых или не знакомых людей?!
– Что, правда глаза колет? Но, честно говоря, порой ты, Василий, нуждаешься в хорошем совете!
– Дело не в этом, Альфред, я всегда рад и приветствую любые твои замечания и твои советы, произнесенные мыслеголосом. Очень часто они помогают мне в трудных ситуациях, отвечать на трудные вопросы. Дело в другом, последнее время, как мне кажется, майор Курт фон Круге слышит твой мысленный голос, он пытается найти источник этого голоса, но пока не может этого сделать. Меня же, как возможного источника этого голоса, фон Круге пока еще отвергает, так как всем сердцем верит в неведомо кем выдуманную догму, один человек может продуцировать только один мыслеголос.
В этот момент из толпы гостей вынырнул вахмистр Нечипоренко, он был слегка пьян, но хорошо владел собой и чем-то был чрезвычайно доволен. Вахмистр лихо притормозил за три шага до майора Нетцке, хотел его поприветствовать эсэсовским вскидыванием правой руки, но время вспомнил, что на нем мундир вахмистра вспомогательных и охранных войск Вермахта, он вовремя изменил направление движения своей правой руки, и пальцами ее ладони коснулся мочки правого уха, отдавая честь.
– Господин майор, позвольте доложить! Время приема на исходе, разрешите объявить об окончании оного, готов начать помаленьку выпроваживать гостей.
– Ну, что ж, Семен, ты можешь объявить об окончании приема ровно через пятнадцать минут. А что касается твоего выражения «выпроваживать гостей», то предоставьте им возможность самим покинуть наш особняк здание. Ну, а что касается тех, кто будет слишком уж задерживаться, то подскажите им, где находится выход. Семен, как там поживают корреспонденты городских газет, я же тебя просил специально о них позаботиться, чтобы они всем были довольны и счастливы?!
– Господин майор, да вы особо не беспокойтесь по этому поводу! Мои люди с ними хорошо поработали! Им всем была предоставлена безграничная возможность пить немецкого шнапса. Этого дерьма у нас было так много, хоть им залейся! А вот в русской водочке мы их слегка ограничили, господам офицерам в основном наливали. На дорожку каждому корреспонденту выдали по небольшому пакетику с продуктами, так что все они остались более чем довольными!
– Хорошо, Семен, очень даже хорошо ты отработал этот прием! Думаю, что в ближайшее время тебе придется поменять нашивки на своем мундире. Но нам надо так же хорошо отработать по званому обеду.
– Господин майор, хочу вам сообщить, что гауптштурмфюрер СС Вольфганг Дерек всех наших официантов заменил своими людьми. Сейчас они все находятся на третьем этаже и практически заново проверяют помещение, где будет проходить обед.
– Он мне звонил и согласовывал этот вопрос. В принципе, я не возражал против такой замены. Ведь, в случае чего наши задницы будут целы, так как вся ответственность за безопасность этого мероприятия ложится на его плечи. К тому же он теперь все это помещение напичкает своими подслушивающими микрофонами. Я надеюсь, Семен, вы выполнили мой приказ, нашли такого инженера, соображающего в этой области, и выставили его под видом часового в том помещении, где будет проходить обед?
– Так точно, господин майор! Среди своих друзей мне удалось найти двух таких понимающих в технике человек. Сейчас они оба помогают специалистам гауптштурмфюрера СС Дерека устанавливать в том помещении соответствующе оборудование. Ну, а после обеда помогут нам за соответствующее вознаграждение, разумеется, от него избавиться.
– Хорошо, Семен, я понял твой намек. Ты получишь свои деньги и для своих двух товарищей и на пропой своей души. Давай только для начала проведем этот обед, а потом начнем разбираться в наших общих делах. Ты свободен, Семен! Иди и занимайся порученным делом!
Вахмистр Нечипоренко развернулся через левое плечо и, сделав несколько шагов, растворился в толпе гостей. Вскоре броуновское движение людей внутри этой толпы гостей начало принимать организованную форму. Гости потянулись к выходу, проходя мимо майора Альфреда Нетцке некоторые из них подходили к нему, чтобы пожать руку и поблагодарить за радушный прием. Несколько позже Васька наблюдал интереснейшую картину, которую еще никогда не видел в жизни. Кое-кто из гостей, крадучись, подлетал к тому или иному столу, на котором стояли недопитые фужеры, бокалы, лафитники и стопки. Они быстрыми движениями рук остаток напитков сливали в один фужер и залпом выпивали весь этот коктейль. Удовлетворенно вытерев платочком губы, они степенно шли к выходу. Один из таких гостей даже подошел к майору Альфреду Нетцке и протянул ему руку для прощального рукопожатия, но Васька презрительно убрал руки за спину.
– Да, Васенька, сегодняшняя суббота выдалась для нас обоих тяжелым деньком. Ты в постоянном напряжении, как бы чего такого деревенского не ляпнуть перед такими гостями. Прими мой совет, молчи! Делай умное лицо и молчи! Храни молчание, чего бы то тебе ни говорили!
В тот момент Василий в образе майора Альфреда Нетцке вышел на лестничную клетку четвертого этажа и начал спускаться по главной лестнице особняка. Архитектор Дима Осипов, переделывая интерьер особняка, главную лестницу разместил в ограниченном пространстве, тем самым ему удалось увеличить количество служебных кабинетов и помещений на трех нижних этажах. Четвертый этаж должен был превратиться в летний сад, где сотрудники Абвера 2 будут отдыхать и обедать. Первый и второй этажи будут чисто служебными. На третьем этаже майор Нетцке будет иметь кабинет и комнату отдыха, которая станет его постоянным местом проживания. Вторая половина третьего этажа отводилась под кабинеты его заместителей и начальников отделений.
Таким образом, третий этаж становился чисто немецким этажом. Василий по совету Альфреда уже подготовил специальный приказ по зонам допускам для сотрудников своего подразделения. Разумеется, наиболее ограниченный допуск будут иметь сотрудники, набранные из минчан. Они будут занимать только нештатные должности, получат право прохода на свое рабочее место и только. Низшие чины Вермахта, штатные служащие Абвера 2, получат более или менее свободный допуск по двум этажам, за исключением третьего и четвертого этажей. В кабинет руководителя минского отделения Абвера 2 свободно смогут проходить только его заместитель, начальники отделений тоже смогут проходить, но только по предварительной записи.
Размышляя о зонах допуска и спускаясь вниз по лестнице, майор Нетцке неожиданно на ее ступенях столкнулся с гауптштурмфюрером СС Вольфгангом Дереком, тот поднимался вверх по лестнице.
– Привет, Альфред! – Продолжая шагать по ступеням лестницы Вольфганг Дерек начал протягивать свою руку для рукопожатия. – Рад тебя видеть, полдня прошло, совсем ничего времени осталось до начала званого обеда, а мы с тобой еще не встречались и не говорили о своих делах.
– Привет, Вольфганг! Прием только что закончился, я же поступил так, как говорит наш противник, русские, если гора не идет к человеку, то человек идет к этой горе29. Видишь, я уже спускаюсь по лестнице и уже почти прошел на третий этаж. Ты, как Вольфганг предпочитаешь, продолжить наш разговор в помещении, которое вскоре должно стать моим кабинетом, или мы можем поговорить здесь, прямо на ступеньках этой лестницы?
– Ну, конечно, Альфред, нам лучше поговорить в твоем будущем служебном кабинете. На этой лестнице слишком уж много ушей, они могут подслушать наш разговор.
Его кабинет на третьем этаже еще не был обставлен мебелью, также, как и задние комнаты для отдыха. Ваську вопрос о том, какой мебелью будет обставлен его рабочий кабинет и жилые комнаты его служебной квартиры, мало беспокоил. Он смог бы пожить и в пустых комнатах, спать на тюфяке, небрежно брошенным на пол! Альфреда Нетцке этот же вопрос очень сильно волновал. Однажды ночью, когда Василий крепко заснул, то он взял его тело под свой контроль, и начал названивать в Берлин и в Вену. Там он разговаривал с владельцами мебельных магазинов, обсуждая с ними вопрос продажи специфической мебели.
Когда Васька вместе с Вольфгангом Дереком прошел в помещение своего будущего кабинета, там несколько эсэсовских специалистов занимались непонятной работой. В стенах его кабинета они пробуравливали какие-то отверстия, а затем эти отверстия соединяли тончайшей проводкой. Гауптштурмфюрер СС Дерек тотчас этих специалистов отослал из кабинета, сказав, что свою работу они могут закончить после того, когда они переговорят и уйдут из этого помещения.
В тот момент Васька внимательно осматривал помещение, которое в недалеком будущем станет его постоянным местом работы. В настоящий момент оно было совершенно пустым, никакой мебели в нем и в помине еще не было. Только два табурета, которыми эсэсовские специалисты оставили после себя, они использовались, когда эсэсовцы буравили стену высоко от пола. Без лишних слов Васька в образе майора Альфреда Нетцке обошел это помещение, взял в руки эти оба табурета и перенес их к подоконнику. После чего жестами рук пригласил Вольфганга Дерека занять один из табуретов в качестве места для сидения.
Эсэсовский офицер негромко засмеялся и с явным удовольствием устроился на на одном из табуретов. Он сел таким образом, чтобы и Альфред Нетцке сидел и мог бы пользоваться подоконником в качестве стола.
– Альфред, спешу тебе доложить, что помещение подготовлено к проведению званого ужина! – Начал разговор гауптштурмфюрер СС Вольфганг Дерек. – Мои люди зачистили помещение от подслушивающих устройств…
– И установили свои собственные! – Настоящий Альфред Нетцке в мысленном диапазоне прокомментировал слова этого гауптштурмфюрера СС.
– Я ж тебя просил молчать, когда я разговариваю с другим человеком! – С некоторым напряжением в своей мыслеречи, произнес Васька.
Гауптштурмфюрер СС Вольфганг Дерек не может быть чужим человеком! – С пафосом в мыслеречи произнес Альфред Нетцке. – Еще когда мы с ним вместе учились на одном факультете Лейпцигского университета, эта проныра без масла мог в любую дырку пролезть. Это если касаться ловкости его тела, но вот по уму его Бог миловал. Ну, не дал он ему никакого ума, что позволило ему сделать такую стремительную карьеру в войсках СС. Ведь в тех войсках в первую очередь уважалась исполнительность, а не сообразительность и самостоятельность мышления!
Хорошо понимая, что Альфреда не переспоришь, когда на него находит, а сейчас именно это с ним случилось, Васька промолчал и не стал комментировать или каким-либо образом продолжать эту мысленную перепалку со своим же симбионтом. Так как это ни до чего хорошего не могло привести, он как бы отключился от мысленных высказываний Альфреда, и переключился на то, о чем ему рассказывал Вольфганг Дерек. Тот же с немецкой педантичностью, больше похожей на русское занудство, все перечислял и перечислял, что было сделано эсэсовцами в ходе подготовки к званому обеду с участием Генерального комиссара Белорутении Вильгельма Кубе. Слушая Дерека, Васька вдруг уловил в этом бесконечном перечислении такую маленькую нотку зависти. Этот гауптштурмфюрер СС Вольфганг Дерек завидовал им обоим, ему Ваське и Альфреду, в том, что всю эту работу они проделали походя, без особой на то подготовки. А вот ему Дереку постоянно приходится корячиться, чтобы и на него обратили внимание.
– Ну, вот, наконец-то, и ты, Васька, заметил, какая разница существует между службой, настоящей работой, и службишкой, когда тебе приходится задницу лизать чужому человека для того, чтобы получить очередное повышение в звании! Так что, не боись, Васюха, мы с тобой куда-нибудь прорвемся в этой жизни, но задницы лизать никому не будем.
Тем временем Вольфганг Дерек заговорил о составе участников званого обеда:
– Я только что получил копию срочной депеши, полученной из Берлина. В ней руководитель РСХА Рейнхард Гейдрих поздравляет министра Вильгельма Кубе с предстоящим вступлением в должность Генерального комиссара Белорутении. Он также извиняется за то, что из-за плотного рабочего графика, личных поручений фюрера сам не может присутствовать на этом мероприятии. В этой связи Гейдрих своего заместителя обергруппенфюрера СС Вальтера Грауффа направляет в Минск, чтобы тот представлял РСХА на данном мероприятии. И последнее для твоей информации, Альфред, кто-то внес изменения в количество участников обеда. Теперь таких участников обеда будет не три персоны, а пять. Никто из тех, кого я опрашивал по этому поводу, не знает, кто же будет четвертым и пятым участником этого обеда.
– И никто ему этого не скажет! Кто он такой, гауптштурмфюрер СС Вольфганг Дерек? Да так себе, не человек, а мразь какая-то, которую можно растереть подошвой офицерских сапог! А он еще хочет представляться человеком, с мнением которого все вокруг считаются! – Снова не выдержал и начал бурчать симбионт Альфред Нетцке.
Тем временем настало время, когда майор Нетцке и гауптштурмфюрер СС Дерек должны были спуститься на первый этаж и в большом вестибюле особняка дожидаться появления участником обеда.