Среди льдов далёкой планеты

– Вылезай уже. Ты совсем кретин, если думал, что я тебя не замечу.

Я несмело вылез из шкафа. Я чувствовал себя полным идиотом и готов был провалиться сквозь землю.

– Ну, давай. Скажи что-нибудь в своё оправдание, – говорила она отрывисто, почти не глядя на меня.

– Это с-совсем не то, о чём ты подумала… Я хотел посмотреть…

– Ясно, понятно.

– …Посмотреть ещё раз на тот странный передатчик.

Она задумалась на мгновение. Лицо немного смягчилось.

– И как, нашёл его?

– Нет.

Взгляд девушки инстинктивно метнулся вниз, к краю ковра. Краю, поправить который я так и не успел.

– М***к, ты спёр его!!! С***дил мой волшебный передатчик!!! Вот урод!!! – зарычала она, бросившись на меня, – УБЛЮДОК, ТЫ УКРАЛ МОЕГО ДРУГА!

От неожиданности я не удержался на ногах и упал навзничь, к счастью, пушистый ковёр смягчил моё падение. Сэм всё ещё кричала на меня и пыталась задушить, она явно разозлилась не на шутку. «Совсем неадекватная, – подумал я, – она ж меня убьёт!».

Маман не раз говорила мне, что девочек бить нельзя. Но никто не запрещал обездвиживать их в целях самообороны, тем более, если они агрессивные истерички. Ярость прибавила ей сил, но я был гораздо тяжелее, так что после долгой борьбы мне всё же удалось оказаться сверху и придавить её к полу. Она отчаянно пиналась и отвешивала мне оплеухи, но, в конце концов, я и руки её к полу прижал.

И именно в этот самый момент из коридора раздался встревоженный голос Бертольда: «Сэмми, с тобой всё хорошо?!», дверь распахнулась, и почтенный джентльмен шагнул в комнату.

Воцарилось оглушительное молчание.

Быстрее всех опомнилась Сэм. Она весьма реалистично скривилась, будто сейчас заплачет и воскликнула:

– Папа, Курт пристаёт ко мне! Он до меня домогался!

Я был настолько ошеломлён, что не мог даже пошевелиться.

– Отойди от моей дочери, немедленно, – холодно сказал Бертольд. То же леденящее кровь спокойствие, в глубине которого спрятана ярость, словно лезвие в чупа-чупсе. Я медленно слез с Сэм, встал и попятился. Конечности не слушались меня, словно в кошмарном сне. Девочка Без Тормозов вскочила, бросилась к нему и порывисто прижалась, глядя на меня исподлобья. За натуралистичные всхлипывания ей можно было вручить «Оскар».

– Теперь я бы хотел выслушать твою версию произошедшего, Курт.

«Я нашёл устройство связи, соединённое с другой планетой, но Сэм не дала мне его посмотреть, потому что считала человека из другого мира своим другом. Мне было любопытно, и ещё я обиделся, что она ударила меня, так что я решил выкрасть его. Я нашёл тайник Сэм, как вдруг она вернулась, и я решил спрятаться в шкафу. Когда всё раскрылось, мы подрались», – именно так прозвучал бы правдивый ответ. Поэтому я промолчал. Тем более я всё равно не смог бы вымолвить ни слова – челюсти словно свело судорогой от стыда.

– Иди пока в гостиную или библиотеку, Сэмми. Не бойся – завтра он уедет отсюда.

Сэм выскочила из комнаты. Я и вправду слышал издевательский смешок, или мне показалось?.. Бертольд подошёл ко мне. Мне казалось, что он выше меня на добрых пол метра.

– Ты подонок, ты знал об этом, Курт Марш? – спросил он всё с тем же ошпаривающим бесстрастием, – завтра ты уберёшься из моего дома. Навсегда, – за этими словами последовал мощный удар в скулу. Кулаком, а не открытой ладонью, разумеется. Должно быть, в молодости этот джентльмен занимался какой-то борьбой, потому что бить он умел. Черепная коробка словно взорвалась от боли, и я упал, как подкошенный, временно ослепнув и задыхаясь. Я боялся, что он ударит меня ещё, но он стремительно покинул комнату, на удивление тихо прикрыв тяжёлую дверь.

Вот и сказочке конец. Как только смогу встать – поплетусь паковать вещички. А пока мне остаётся лишь корчиться на полу, плача от боли и бессильной обиды.

Глава 11. Неподалёку от Штимгарта. Вельт, Эра Позднего льда, 8 лет назад

Я очнулся в кромешном мраке. Было не то чтобы очень тепло, но вполне сносно. Я коснулся рукой стены, провёл до того места, где она плавно переходила в пол (должно быть, помещение было шарообразным и совсем небольшим). «Какой скользкий, влажный, холодный камень… – вяло подумал я, и тут же поправил себя – нет, не камень – это лёд. Я во льду. Но как я здесь оказался? Я ещё жив?..»

Мои мысли были прерваны прекрасным голосом, переливчатым и прохладным, подобно волнам древнего океана. Таким голосом, наверное, очень хорошо петь. Если он и принадлежит демону, то вряд ли очень злому…

– Ты меня вообще слышишь, сухопутный юноша? Не слишком любезно буран обошёлся с тобою, ударил тебя об лёд не раз и не два и совсем разломал твою чуднУю машину. Я подоспела как раз вовремя.

– Вовремя для чего?

– Чтобы спасти твою жизнь, – пояснил голос. Возможно, у меня и правда всё затуманилось в мыслях, или просто ледяная комната усиливала эхо. Голос принадлежал молодой девушке, хотя и говорила она как-то вычурно.

– Ты кто? – спросил я.

– Я ждала этого вопроса, сын суши. Я Сирена, Повелительница Штормов, Приливов и Отливов, Королева Рыб, Моллюсков, Членистоногих и Прочих Обитателей Моря, Неприкаянная Бессмертная Странница, Любимица Океана, Наследница Древнего Мира, Дочь Самой Могущественной Русалки и Легендарного Командора Пиратов, Чьи Имена Наводят Ужас На Крыс Сухопутных.

– Я состарюсь, пока выучу это, – уныло усмехнулся я.

– Хорошо, просто Рена, – нехотя уступила она.

– А я Куб.

– В честь стереометрической фигуры?

– Нет, сокращенно от Куберта. Моих родителей зовут Кутара и Бертемон и они не придумали ничего лучшего, чем сложить части своих имён.

– Почему тогда они не назвали тебя «Беркут»?

– Так назвали моего младшего брата. У нас такое сплошь и рядом.

– Весьма занимательные традиции существуют на твоей родине. Не поведаешь ли, откуда ты родом?

– Остров Коппергарт.

– Это тот крошечный остров, что лежит за пределами Меерландской Империи, но столь же далёк и от земель Кукумбалы?

– Что?! О чём ты вообще? – я начал подозревать, что моя новая знакомая сумасшедшая. Может она вообще всего лишь галлюцинация, созданная моим сотрясённым замерзающим мозгом?

– Полудикие племена, поклоняющиеся великой рыбе Кукумбале. Им принадлежат обширные территории далеко на востоке. Для тебя это откровение?

– В точку. Я вообще никогда раньше не покидал пределы Коппергарта, – мне стало даже неловко за моё невежество.

– Невероятно! – воскликнула Рена, – и весьма прискорбно притом. Тогда я понимаю, почему ты отправился в столь опасный путь.

– Далеко ли отсюда до цивилизации? – спросил я.

– Ближайший населённый пункт лежит от нас в трёх днях неспешного пешего пути, на юге. Город Штимгарт.

– Штимгарт… – медленно повторил я, смакуя незнакомое слово. Название населённого пункта. Возможно, очень большого. Другого города!

– Чувствую, тебе не терпится отправиться туда, я права?

– Да! – воскликнул я.

– Мы сможем сделать это, как только уймётся метель. Пока могу заняться твоими ранами.

– Ранами?.. – я только сейчас обратил внимание, на то, что всё тело ныло.

– Твоя голова чрезвычайно ушиблена в районе виска, а связки левой руки неподобающе растянуты. Я смогу это подысправить, но всё же рекомендую тебе хорошенько выспаться, чтобы остальные вопросы обсудить уже при свете дня и в здравом смысле.

– То есть, на свежую голову?

– Именно так, – мне ничего не оставалось, кроме того как позволить этой странной женщине, которую я даже не вижу, «подысправить» мои травмы. Тем более, если верить её словам, я до сих пор жив только благодаря её своевременному вмешательству. Я расслабился и закрыл глаза. Через секунду тёплые пальцы прикоснулись к моей голове, и прохладная вода полилась откуда-то сверху и словно сама смыла кровь. Затем я почувствовал резкий лютый холод, и кожа в районе раны мгновенно онемела. Я даже испугался сначала, но потом решил, что это какое-то обезболивающее. Затем девушка перевязала рану. Всё то же самое повторилось и с рукой. Я видел фосфорическое свечение странных символов, нарисованных на её коже, и чувствовал лёгкий аромат солёных морских волн, исходящий от её волос и дыхания. Не знаю, откуда я узнал это, просто мне кажется, что именно так пахнет Океан из древних легенд. Она непрерывно бормотала какие-то заклинания на неизвестном напевном наречии, напоминающем шум прибоя. Снова этот морской голос. В нём отчётливо слышалась магия.

– Просыпайся, буря уже миновала! – позвала Сирена. Я услышал хруст льда и различил слабый свет, льющийся с потолка. Крыша нашего убежища всё истончалась и истончалась, пока не растаяла полностью, а пол прямо под ногами начал подниматься. Я впервые увидел свою спасительницу. Её лицо было сосредоточено, а руки выделывали в воздухе какие-то магические пассы. В итоге мы оказались на ровной ледяной поверхности.

– Ты колдунья?! – изумился я.

– А как же! И что ты нашёл в этом столь удивительного? На Коппергарте магия не в ходу?

– Нет. Как-то обходимся без неё. Я вообще думал, что это всё сказки.

– Ах, вот значит как! – она была удивлена не меньше моего. На вид Сирена, Повелительница Штормов, оказалась почти обыкновенным человеком. Волнистые, тёмно-русые волосы спадали почти до пояса и слегка отливали зеленым, неестественно бледную кожу лица и запястий украшали татуировки в виде неведомых рун, которые, очевидно, и светились в темноте. Она была одета довольно легко: узкие потёртые штаны, лёгкие невысокие сапоги из рыбьей кожи, походное пальто и длинный вязаный шарф. За спиной висел видавший виды рюкзак.

Я огляделся, щурясь от яркого солнца. Тут и там валялись обломки моей машины, ледяная равнина по-прежнему со всех сторон подпирала горизонт.

– А что ты вообще здесь делаешь? В смысле, вдали от цивилизации? – поинтересовался я.

– Путешествую, – просто ответила Рена, а затем добавила: – собираю интересные сведения обо всём, что встречаю на пути. Знания всегда полезны. К тому же весьма приятны в обладании.

Я вспомнил о книге Улла и приуныл. Взгляд невольно стал шарить по льду, пытаясь отыскать хотя бы страницу.

– Кстати, о знаниях…

– Ты, как я поняла, тоже знаешь им цену, – она пошарила в рюкзаке и с улыбкой протянула мне книгу, целую и невредимую, – ты вцепился в неё мёртвой хваткой, пока ураган мотал тебя как неприкаянную чайку. Мне мало что понятно там. Возможно всё же местечковое коппергартское колдовство?

– Неа. Это наука! – гордо ответил я, любовно поглаживая истрепленный переплёт. У меня в тот момент даже родилась мысль продолжить дело Улла и написать второй том энциклопедии.

Продолжая болтать, мы отправились на юг. Лодка уже не подлежала восстановлению, поэтому пришлось тащиться пешком, впрочем, я был не против. Вдруг Рена как-то удивлённо посмотрела на меня и спросила:

– Это сзади у тебя хвост? Настоящий?

– Ну да, не игрушечный же, – ответил я. И что её так удивило? Хвост как хвост, такой же как и у всех. Тут только я заметил, что у Рены хвоста нет.

– И они есть у всех на Коппергарте?

– Конечно, – не задумываясь ответил я. Для меня хвост был такой же естественной частью тела как руки и ноги.

– Вероятно, эффект основателя. Затем повлияла длительная изоляция и инбридинг, – глубокомысленно рассудила она. Для меня стало сюрпризом, что ей известны эти специальные биологические термины. Но потом заинтересовало другое:

– Я думал, у русалок есть хвосты. Вместо ног.

– Любая уважающая себя русалка с малых лет умеет превращать свой хвост в ноги и обратно. Сейчас, как ты легко мог догадаться, иметь ноги гораздо сподручнее. Хотя точнее будет сказать «сподножнее», верно?

Я от души посмеялся над незамысловатой шуткой и, раз хвостовой вопрос был решён, я решил поговорить о более насущных проблемах, а именно: вежливо спросил, не найдётся ли у неё чего-нибудь поесть. Она извинилась, что сама не предложила подкрепиться, хотя и знала, что я не ел несколько суток, и стала рыться в своём рюкзаке. Там ничего не нашлось. Я выразил удивление, как можно отправляться в путешествие, не рассчитав количество провианта, но она рассмеялась мне в лицо.

– Смотри внимательно, хвостатый сухопутный парниша! – она пристально уставилась на лёд прямо перед собой, забормотала какие-то неразборчивые слова и стала медленно вращать левой рукой, словно помешивала пальцем воду в стакане. Я не поверил своим глазам. На льду сама собой образовалась лунка, а затем стала всё углубляться и углубляться. Бурение длилось около получаса, пока она не произнесла лишь одно слово: «вода», и не прекратила ритуал. Я думал, что она сейчас забросит удочку или сделает что-то похожее, но вместо этого она села на колени, заглянула в скважину и проговорила глубоким голосом, который я мысленно назвал океанским:

– Маленький водный друг, приказываю, пожертвуй мне свою жизнь, во имя Океана! Подплыви же и позволь мне достать тебя!

После этих странных слов она резким движением вскинула руку, и из скважины забил фонтан воды, в котором трепыхалась небольшая глубоководная рыбка. Королева рыб и остальных морских тварей ловко и хищно поймала её и вполне тривиальным движением оглушила об лёд.

– У меня есть спиртовка, специально на такой случай, – радостно сообщила она, – можно вообще не задерживаться на островах, верно?

– Ну, иногда всё же полезно бывать в тепле… – возразил я, и как бы в подтверждение собственных слов разразился чахоточным кашлем. Она молча и озабоченно следила за тем, как я согнулся от рези в лёгких, хватал ртом морозный воздух, задыхаясь, а в довершении всего смачно сплюнул кровь.

– Неужто на твоей родине не было лекарей, способных распознать подобную хворь? – сочувственно спросила она.

– Да что там распознавать! – вздохнул я, досадуя на свой слабый организм, – у нас все этим болеют. Чахотка. Вроде хронического воспаления лёгких. Она не лечится.

– Лечится, и ещё как, мой медно-угольный друг. Хотя это гораздо серьёзнее синяков, какими наградил тебя ветер. Подожди, – мне показалось, что она выхватила откуда-то нож, но это оказалась блеснувшая на солнце огромная капля воды в форме клинка. Она послушно легла в руку колдунье. Сирена сделала у себя на предплечье глубокий продолговатый порез, протянула мне кровоточащую руку и сказала повелительным тоном:

– Пей!

– Может, не стоит?..

– То есть я напрасно поранила себя? чего ты боишься больше, незнакомого заклинания или умереть, когда сгниют твои лёгкие?

Доводы показались мне вполне весомыми (насколько вообще что-либо может быть весомым в такой иррациональной ситуации), я взял руку девушки и осторожно слизнул ярко-лиловую кровь. Она полыхнула у меня внутри, словно подожжённый спирт. Я хотел закричать, но голос не слушался. Я смутно осознал, что упал и катаюсь по льду. По ощущениям у меня в грудной клетке ворочали раскалённой кочергой. Под конец, изо рта хлынуло какое-то чёрное вязкое дерьмо, сменившееся затем кровью.

– Пей дальше, – донёсся океанский голос сквозь толстую багровую пелену боли.

– Нет… Ведь… Ма… – прохрипел я.

– Я всего лишь вывела всю дрянь, что скопилась там за эти годы, и все воспалённые ткани. Так что пока у тебя там дыра. Пей, чтобы вырастить новые эпителиальные клетки, если не собираешься здесь же истечь кровью! Услышь мои слова! Они разумны, я уверена, что ты понимаешь это, Куберт! Иначе всё будет напрасно.

Я вновь доверился русалке, вцепился в её руку и стал глотать её кровь вперемешку со своей. Вскоре мне полегчало. Я откашлялся, выпил воды. Вдохнул сначала аккуратно, затем поглубже, потом полной грудью… я не кашлял! Воздух плавно наполнял мои лёгкие и так же плавно покидал, не смотря на то, что был такой холодный!

– Ну всё, дыши нормально и не переусердствуй. Так можно и ангину заработать, – проворчала Рена, промывая и бинтуя свою руку.

– Спасибо… Спасибо большое!!! Ты снова спасла меня! – воскликнул я. Нервы мои были уже на пределе после всех сегодняшних чудес.

– Уверена, когда-нибудь ты отплатишь мне тем же. А теперь стоит подкрепиться – ты потерял много крови, – я вдруг заметил, что она тоже выглядит измождённой.

От спиртовки уже доносился восхитительный аромат жареной рыбы.

Глава 12. Лесная дорога и замок Норд-феррумвуд. Вельт, эра Позднего Льда

– Кайт, тебе знакомы эти места? – обратился ко мне Итшихи.

– Я родился на этом острове и провёл всё своё насыщенное детство. Так что знаю его как свои пять пальцев.

– В таком случае, где можно остановиться на ночлег?

Я задумался. Обширный остров Феррумвуд и несколько островов поменьше, расположенных неподалёку, когда-то объединялись в отдельное княжество. Теперь же, после превращения Меерланда в Меерландскую Империю, он стал всего лишь одной из её многочисленных земель. Власть была поделена между несколькими дворянскими домами, постепенно нищавшими из-за истощения залежей железной руды, которыми архипелаг был знаменит в лучшие времена. В настоящее время экономика Феррумвуда держалась на экспорте древесины хвойных пород и других плодов лесного хозяйства. Мы, как назло, подъехали к самой безлюдной части острова, и ближайшим имением был замок сумасбродной баронессы Норд-феррумвудской, но и до него нам не добраться раньше полуночи. Так я и сообщил Итхи.

– Причём ехать придётся по лесной дороге, что весьма опасно.

– Единственная альтернатива – заночевать в чистом поле, – сухо ответил он. С этим нельзя было не согласиться, и мы въехали под сень угрюмых сосен, окончательно загородивших отсветы заходящего солнца. Итхи как-то по-особому прикрикнул на коня, и тот понёсся с такой быстротой, словно вёз не карету с тремя людьми, а детские санки. Я сел на место кучера – мне предстояло заменять уставшего за день Рупа. Что ж, по крайней мере, здесь, в лесу, нет ветра.

– Зажечь бы какие-нибудь фонари, – предложил я, – ни зги же не видно!

– Об этом можешь не беспокоиться, – заявил Итхи, – Драконь отлично видит в темноте.

– Тогда на кой я ему?

– Он не знает дороги. Если будет развилка – скажешь куда ехать. Трудный участок – предупредишь.

– Ну, такое, милорд… – с сомнением ответил я, – неужели он настолько сообразителен?

– Ещё как, в отличие от некоторых, – раздражённо проговорил Итхи, и я понял, что разговор окончен. Он захлопнул дверцу и, скорее всего, лёг спать. Я был бы не прочь последовать его примеру, но нужно было смотреть в оба. Мне, «в отличие от некоторых», было известно, что неровности и запутанные развилки – меньшее, чего стоит опасаться на этой лесной дороге.

И основная опасность не заставила себя ждать: прельстившись одинокой каретой, небольшой отряд конных разбойников, словно стая волков в человеческом обличии, уже трусил по нашему следу. Я постучал в окошко и молча указал сонному Итхи на приближающихся всадников. Не меньше полудюжины перегородили нам путь, ещё двое крались сзади, надеясь, видимо, остаться незамеченными.

Я дернул поводья, но конь уже и сам остановился, да так резко, что карета по инерции едва не наехала на него.

– Кайт, прикрой меня! Мне нужно отстегнуть коня от повозки! – приказал Итшихи, всучив мне арбалет. Не нравится мне всё это…

– Я очень надеюсь, что у тебя есть план, и он не заключается в том, чтобы бросить нас на произвол судьбы!

Пока он копался, распрягая коня, я успел положить двоих из арбалета, стоя на крыше кареты. Мур пряталась внутри. Внезапно один из разбойников выломал дверцу кареты и выволок отчаянно сопротивляющуюся девушку. Я бросился ей на помощь. Воспользовавшись этим, ещё двое добрались до Итшихи. Он выхватил из сапога кинжал и перерезал одному из них глотку, а во второго метнул, попав прямо в глаз. Потом произнёс заклинание, обездвижив третьего. Вот уж не ожидал, что это хрупкое на вид создание окажется настоящим воителем!

В этот момент Урурупрехт закончил под шумок распрягать коня. Животное издало свирепое ржание, больше похожее на рык, расправило крылья (это оказались никакие не попоны, Барсундук меня подери!) и бросилось на грабителей. «Да что же это за монстры, вообще?!» – завопил кто-то, и остатки банды поспешно ретировались, оставив троих убитых и столько же раненых. Но уходя, они успели поджечь карету. Лакированные доски весело затрещали. Мы едва смогли потушить её, забросав одеялами, из-за чего большинство из них пришло в негодность.

– Всё хорошо, что хорошо кончается! – оптимистично изрёк я.

– Молодец, Драконь! – Ит похлопал странное существо по плечу, – ну и вы с Рупом не подвели.

В итоге мы добрались до замка баронессы только к полтретьего ночи. Было даже неловко тревожить бедную вдову в столь поздний час, но уж больно хотелось переночевать под защитой каменных стен. Да и от нормальной кровати и тёплого очага я бы не отказался. Небольшой нескладный замок возвышался на лысом, открытом всем ветрам холме. Нам пришлось стучать добрых полчаса, прежде чем подслеповатый старый сторож, по самые глаза заросший клочковатой бородой, открыл перед нами ворота, не преминув обсыпать отборной бранью.

Баронесса Норд-феррумвудская оказалось высокой старухой, болезненно бледной, древней и костлявой, как сама смерть. Как я слышал, она слегка ополоумела после ужасной смерти мужа и ударилась в мистику. Он был одним из командоров Меерландской армии во время печально известной битвы с Барсундуком. Он благополучно вернулся на Феррумвуд, но затем, говорят, вдруг резко свихнулся и умер, нанеся самому себе десятки порезов мясницким ножом. Жуткая, дикая история.

От ужина мы любезно отказались. Леди Норд-феррумвуд отвела нам две комнаты в башне, которая выглядела так, будто вот-вот обвалится. В одной поселились мы с Итхи, а в другой – Хильда. За всё время общения с нами, баронесса едва удостоила нас с Мур мутным равнодушным взглядом, зато то и дело подозрительно косилась на Итшихи. Он не замечал этого или, по крайней мере, делал вид, что не замечает.

Около полуночи она зашла к нам в комнату, якобы, пожелать спокойной ночи. А сама уставилась на Итшихи нездорово блестящими глазами. В них подозрение сменилось пугающей фанатичной уверенностью. Её волосы встали дыбом, и вдруг она пронзительно завизжала:

– Как ты посмела явиться в мой дом, мерзкая нечисть?!!

– Что Вы несёте, Миледи? – холодно удивился Итшихи, и картинно пожал плечами, взглянув на меня. Однако что-то мне подсказывало, что он отлично знает, чем насолил этой выжившей из ума вдове.

– БАРСУНДУЧЬЯ БЛУДНИЦА! РАЗНОЩИЦА ЧЁРНОЙ ЛИХОГНИЛИ! – баронесса достала из складок платья какой-то ритуальный кинжал и что-то вроде кадила и стала надвигаться на нас, – СЕЙЧАС ТЫ ЗАПЛАТИШЬ ЗА БОЙНЮ ПРИ СТИЛЛДОРФЕ, И ЗА КРЫС, И ЗА БАРОНА НОРД-ФЕРРУМВУДСКОГО, И ЗА…

– Успокойтесь, Миледи, прошу Вас! Итшихи никакая не нечисть! – выступил я.

– Бедный мальчик! Бедная заблудшая душа! – проблеяла старуха, – эта тварь тебя обманула, ещё какая нечисть! Не волнуйся – сейчас я убью это порождение ада!

Она замахнулась кинжалом, но Итшихи успел выпрыгнуть в окно (или всё же «успела»? баронесса упорно говорила о нём в женском роде). Она с диким воплем последовала за ним. Я был поражён – высота всё-таки не маленькая. В комнату вбежала перепуганная заспанная Мур. Мы с ужасом следили за тем, как Итши и баронесса прыгают по крышам. Спустившись, наконец, на землю, Итши подбежала к карете, схватила в охапку Урурупрехта, отстегнула коня от повозки и оседлала его. Баронесса почти настигла их, но тут конь расправил крылья и взвился в ночное небо.

– Встречаемся в Феррумвудгарте! – донёсся до нас её крик. Вот уж не знаю, хочу ли я увидеть её вновь.

– Как она его назвала, «Блудница»? – задумчиво переспросила Хильда, – если ни с кем не перепутала, значит, он всё-таки девушка.

– Меня больше волнует другое… – озадаченно возразил я, – ты слышала о том, кто такой Барсундук?

– Один из демонов Древнего Мира?

– Один из сильнейших демонов Древнего Мира, – уточнил я, – Когда я ещё был матросом на торговом судне, мне приходилось слышать о том, что на его устранение было брошено четыре компании, а это двести сорок команд, то есть… – я обычно быстро умножаю в уме, но сейчас не тот случай – четырнадцать тысяч четыреста человек. Ещё и орудия, корабли… Это сражение больше известно как…

– Бойня при Стиллдорфе. Не только моряки любят рассказывать эту историю. Но ведь он был побеждён. И это было так давно…

– Да не так уж. Около пятидесяти лет назад. Да и потом происходили разные вещи…

(ЖУТКИЕ И ДИКИЕ)

– … тёмные события.

Мур хотела что-то ещё спросить, но тут в комнату вернулась вдова. Она дышала с трудом и сильно хромала.

– Сожгла!.. – довольно просипела она, – уничтожила повозку, и так отмеченную адским пламенем!

Я с тревожным предчувствием выглянул в окно. Так и есть – карета полыхала. Не удалось бедному транспортному средству избежать аутодафе.

– Вы ведь не собираетесь следовать за этим чёртовым отродьем? – с нажимом спросила сумасшедшая экзорцистка.

– Разумеется, нет, – заверили мы, многозначительно переглянувшись.

А наутро отправились в сторону столицы острова Феррумвуд – Феррумвудгарта. Кем бы ни являлась Итшихи, мы решили остаться пока её компаньонами, слишком уж любопытно было узнать, как разовьется эта история. Да и платила она щедро…