Вместе с заводом фирма стала именоваться: «Строительная контора инженера А. В. Бари», которая могла выполнить любые технические услуги – от составления проекта до его воплощения в реальный объект согласно требованиям и пожеланиям заказчика. А заказчику всегда хочется, чтобы было подешевле, но качественно и надежно. И это может делать фирма А. Бари, где мозговым центром был Владимир Григорьевич Шухов – технический директор и руководитель проектного отдела[80]. К 1900-му году проектировщики, бухгалтеры и другие службы размещались на Мясницкой, 20. Эта структура стала именоваться Главной конторой.
* * *
В. Г. Шухов был прекрасным расчетчиком и фундаментальные расчеты производил в уме, считая излишним пользоваться арифмометром или логарифмической линейкой. Он всегда оперировал с круглыми цифрами и четко отслеживал порядок знаков, а затем вносил необходимое число на поправку. Очевидно, Владимир Григорьевич внутренним чувством угадывал «это» число. А почерк у В. Шухова был «молниеносным» и невозможно было разобраться в записях без его помощи.
И. Я. Конфедератов в книге «Владимир Григорьевич Шухов» приводит формулы В. Г. Шухова, изучая которые, понимаешь, что за их видимой простотой стоит большой труд ученого.
Например, расчет производительности нефтепровода:
где Q – производительность нефтепровода, d – диаметр трубы; h – напор; I – длина нефтепровода; V – скорость движения нефти, m – коэффициент, учитывающий физические свойства нефти; k – коэффициент, учитывающий экономические факторы.
Проверив на опыте полученный результат, Владимир Григорьевич составлял таблицы, куда заносил значения коэффициентов и полученные результаты. Исполнители могли пользоваться его расчетами, не прибегая к справочникам.
Составлением рабочих расчетов и привязкой оборудования занимались проектировщики, инженеры и техники. В. Шухов отслеживал результаты их расчетов во время обхода им рабочих мест сотрудников. Спокойно продвигаясь от одного стола или кульмана к другому, он ни у кого не вызывал чувства беспокойства – «шеф идет». Беседуя о предполагаемых и полученных результатах расчетов, он иногда говорил: «А здесь мне необходимо подумать самому».
Постепенно создавался коллектив единомышленников, объединенных общим замыслом исполнения заказов. Кроме работы в кабинете конторы В. Шухов бывал на заводах и стройплощадках, в экспериментальном производстве и на встречах с заказчиками – там, где требовалось его авторитетное мнение. В творческом общении он не был замкнутым человеком. За долгие годы работы в фирме А. Бари он часто встречался с известными учеными и крупными специалистами в различных областях инженерного строительства. При проектировании Верхних торговых рядов (ГУМ), Музея изящных искусств (ГМИИ им. А. С. Пушкина), Казанского вокзала В. Шухов сотрудничал с выдающимся специалистом в области железобетонных конструкций А. Ф. Лолейтом. Покрытия рассчитывал и проектировал В, Шухов, а железобетонные конструкции – А. Ф. Лолейт. Несущие балки перекрытий и опорные колонны во многих объектах рассчитывал Н. Г. Риттер – заведующий Техническим бюро «Товарищества Московского Металлического завода» – завод Ю. П. Гужона.
Фирма «Строительная контора инженера А. Бари» выполняла заказы «под ключ»: на станции по перекачке нефти, нефтепроводы, нефтехранилища; строительство мостов и различных металлоконструкций[81]; изготовление и установку паровых котлов, резервуаров для хранения продуктов переработки нефти – спирта, кислот и пр.
Проектировались и изготовлялись газгольдеры, металлоконструкции доменных печей, зерновых элеваторов. Для сжигания мазута в топливных устройствах В. Шухов разработал специальную конструкцию форсунки, которая могла устанавливаться как на котлах, так и на паровозах.
К тому времени уже были известны и широко применялись форсунки А. И. Шпаковского, бакинского инженера-механика О. К. Ленца, В. И. Калашникова. Но В. Шухов как бы подвел итог поискам и экспериментам в этой области.[82]
В Главной конторе создавались проекты на постройку нефтеналивных барж, непосредственный раскрой заготовок из стального листа производился по специальным лекалам-шаблонам на месте сборки судов в Саратове, Царицыне и других городах. Закладка на стапелях велась поточным методом, до 8–10 судов одновременно в различных городах.
Владимир Григорьевич Шухов (в центре) на стапелях Саратова. Слева Григорий Михайлович Фарбштейн
Постройка баржи для перевозки нефти по проекту В. Г. Шухова
Г. М. Фарбштейн на нефтехранилищах Закавказской железной дороги
Составлялся график сетевого планирования работ, который выполнялся неукоснительно. Это было новейшей организационной структурой того времени. Для обеспечения герметичности нефтяных резервуаров и нефтеналивных барж в процессе клепки применялись специальные приспособления, облегчавшие и ускорявшие сборку корпусов. Прошивка отверстий осуществлялась с обязательным применением калибрующих прошивней. Заклепки также калибровались, а предварительная сборка удерживалась жесткими фиксаторами. Окончательная сборка производилась селективно, поэтому заклепочное соединение обеспечивало необходимую герметичность. По своим ходовым качествам баржи, спроектированные В. Шуховым еще в конце XIX века, явились прототипом современных нефтеналивных танкеров, в том числе и самых крупных в мире.
Расчет и проектирование цилиндрических резервуаров с облегченным фундаментом на песчаной подушке для хранения нефти производились исходя из наиболее экономичных расходов стального листа с дифференциацией их по толщине. Нижний пояс имел большую толщину, последующие – по ступенчатой схеме с уменьшением толщины стенки корпуса снизу вверх. Унифицировались элементы корпуса, составлялись таблицы, по которым быстро определялись необходимые данные: объем, тип, расход металла и стоимость монтажных работ.
Кроме заводов в Москве фирма организовала свои филиалы в Ростове, Тамбове, Петербурге, Туле, Нижнем Новгороде и т. д. Для синхронизации работ филиалов и Главной конторы, находившейся в Москве, A. В. Бари еще в 1880-е годы, более 100 лет назад, применял метод бригадного подряда и вахтовый метод при выезде рабочих бригад на дальние объекты. Методы монтажа металлоконструкций определял B. Г. Шухов. Он же осуществлял и авторский надзор.
Организатором разъездных работ был инженер Григорий Михайлович Фарбштейн. Его сын, Ф. Г. Фарбштейн, также работал в фирме А. Бари и занимался расчетом и составлением графиков работ разъездных бригад. Г. М. Фарбштейн координировал действия филиалов Главной конторы непосредственно на местах, имея полномочия помощника А. В. Бари с правом подписывать финансовые документы. Вся жизнь его проходила в разъездах по всей России, лишь изредка он появлялся в Москве.
Котлы, экономайзеры и пароперегреватели конструкции В. Шухова отличались простотой и прочностью конструкции, безопасностью в работе, экономичностью топлива, быстротой парообразования, высокой степенью сухости пара, удобством чистки и ремонта котлов при максимальной массе собираемых частей до 1 тонны. На многих предприятиях до сих пор работают котлы и пароперегреватели В. Шухова для технологических нужд при незначительных усовершенствованиях системы автоматики безопасности горения. Поставкой котлов по заказам предприятий и частных лиц занимался Адольф Штерн.
В 1883 году В. Г. Шухов разработал проект водоснабжения г. Тамбова. Этот проект был высоко оценен специалистами. Московская городская Управа была осведомлена об удачном строительстве водопровода. Городской голова Москвы Н. А. Алексеев, зная о проблемах с водоснабжением москвичей, обратился с просьбой к А. Бари о производстве изыскательских работ и разработке проекта по улучшению водоснабжения Москвы за счет Мытищинских источников.
А. Бари принял предложение. В. Шухов привлек для этой работы своих коллег Евгения Карловича Кнорре и Константина Эдуардовича Лембке. Были проведены тщательные изыскания водных запасов рек Яузы и Клязьмы близ Мытищ, составлена методика расчета водопровода и разработан проект реконструкции Мытищинского водопровода, первая очередь которого была принята в эксплуатацию еще в 1804 году.
В феврале 1889 года проект был утвержден Министерством путей сообщения, куда относился водопровод. 25 июня 1889 года Александр III высочайше утвердил «Временную комиссию по надзору за устройством нового водопровода в Москве». При реализации проекта большая часть работ была выполнена в установленные сроки, но из-за отсутствия возможности финансирования всего объема работ проект пришлось сократить. Третья (шуховская) реконструкция Мытищинского водопровода началась в 1890 году. На трассе водопровода были построены красивейшие здания и монументальные сооружения функционального назначения. Проектировал их известный московский архитектор, мастер «кирпичного стиля» Максимилиан Карлович Геппенер. Новый Мытищинский водопровод протяженностью 115 км вместе с разводкой системы, со всеми необходимыми зданиями и сооружениями был построен за 2, 5 года и пущен в эксплуатацию в октябре 1892 года. В 1891 году издательством Конторы А. В. Бари была выпущена книга «Проект Московского водоснабжения, составленный инженерами В. Г. Шуховым, Е. К. Кнорре и К. Э. Лембке». Книга разошлась быстро и пришлось готовить дополнительный тираж… Однако через десять лет обнаружились непоправимые ошибки, о чем будет подробно изложено в дальнейшем тексте.
1895 год. К этому времени был накоплен большой опыт по проектированию и строительству самых разнообразных объектов, так как все технические идеи быстро воплощались в реальность и были видны результаты труда. За 15 лет работы в фирме А. Бари В. Шухов получил 9 патентов на различные изобретения: паровые и водотрубные котлы, нефтепроводы, резервуары, нефтеналивные баржи, арочные сетчатые покрытия зданий, промышленная крекинг-установка, сетчатая гиперболоидная башня и т. д. Три патента относились к нефтеперегонным установкам, три – к котлам, один – к гиперболоидной башне, один – к висячим сетчатым покрытиям и один – к арочным сетчатым покрытиям. При оформлении патентов Владимир Григорьевич обязательно указывал соавторство тех, кто хотя бы в какой-то степени помогал ему в разработке изобретений. Поэтому на титульном листе патентов В. Шухова имеются фамилии и его сподвижников по Главной конторе – Ф. А. Инчик, И. И. Елин, С. П. Гаврилов.
Творческим оппонентом В. Г. Шухова был П. К. Худяков – профессор, известный ученый, «король сопромата», голова тогдашней инженерной мысли Москвы. Их споры-беседы всегда заканчивались выяснением истины, выработкой взаимоприемлемого направления поиска, если какой-то вопрос был еще мало исследован. Петр Кондратьевич Худяков хорошо знал Александра Вениаминовича Бари и высоко ценил его деятельность как руководителя фирмы.
В Конторе[83] трудились с полной отдачей творческих возможностей, ибо понимали, что высокая зарплата и благотворительность под силу только преуспевающим предпринимателям, а для этого постоянно требовался солидный оборотный капитал. Отсюда и жесткие требования, но не столько к рабочим, а, прежде всего, к самим себе. Жизненные условия приучали всех, кто работал вместе с А. Бари, быть обязательными – редкое качество в людях по нынешним временам. И еще одно качество отличало окружение А. Бари и В. Шухова – это слово чести и отношение к труду. Высокая степень организации труда – это первопричина успеха любого предприятия. Александр Вениаминович часто говаривал, что «фирма Бари – это не место работы, это место труда. Работать может и лошадь, и верблюд!».
Этот афоризм был созвучен с мыслями Д. И. Менделеева, с которым А. В. Бари поддерживал дружеские отношения многие годы. В своих «Заветных мыслях» Дмитрий Иванович писал:««Работа» есть понятие чисто механическое, человек способен ее делать, но, познав свою истинную силу, стремится всякими способами уменьшить свою физико-механическую работу, заставляя «двигателей» производить главную часть работы и оставляя себе лишь «труд». Велико значение труда при относительно малом значении работы. Во времена Смита и даже Маркса тут путались».
Нижегородская художественно-промышленная выставка. Административный корпус Волжско-Каспийского пароходства. 1896 г.
Здание машинного отдела
Водонапорная башня по проекту В. Г. Шухова («Строительная контора инженера А. В. Бари»)
Внутренний вид машинного отдела
В практической деятельности А. Бари руководствовался главными принципами всей своей жизни: стремление к прогрессу, уважение к творческому труду, признание денег не самоцелью, а лишь средством к дальнейшим экономическим успехам и расширению производства. Его неукротимая энергия, блестящие организаторские способности, прочная инженерная база и огромная работоспособность, – все это вместе взятое стало решающим фактором в деле создания стабильно работающих предприятий, подкрепленных капиталом, технически грамотными и талантливыми людьми. Это и по сей день является блистательным примером для современных предпринимателей.
Коротко свои принципы он формулировал так: «Соединить американскую систему организации труда с российской смекалкой». Но он также понимал, что одной творческой смекалки мало, нужно готовить специалистов – создавать школу инженерных кадров и грамотных производственников, заботиться о быте рабочих. И А. Бари шел по стопам Л. Нобеля – только при выполнении этих условий инжиниринговая система могла дать полноценный экономический успех предприятию. Пока строился Мытищинский вагоностроительный завод и готовились документы на его официальное открытие (1895–1897), фирма А. В. Бари основательно готовилась к Нижегородской художественно-промышленной выставке. После 15 лет напряженной работы необходимо было показать результаты своего труда, оправдать доверие кредиторов и надежды инженерной элиты России.
Активное участие в устроении павильонов «Строительной конторы инженера А. В. Бари» принимали проектировщики во главе с В. Шуховым. Было сооружено четыре павильона с арочным сетчатым покрытием и столько же павильонов с висячими покрытиями плюс котельная общей площадью 27000 кв.м. Легкая и жесткая конструкция арочных покрытий нашла широкое применение в строительстве промышленных и общественных зданий не только в России, но и за рубежом в последующие годы. Павильоны «Строительной конторы инженера А. В. Бари» были построены на собственные средства с правом использовать их после закрытия выставки по своему усмотрению.
Главной неожиданностью Нижегородской выставки стала водонапорная гиперболоидная красавица-башня, спроектированная В. Шуховым. Сочетание жесткости и прочности металлоконструкции удивительно гармонировало с ее пропорциями благодаря легкости зрительного восприятия сетчатой структуры. Высота башни составляла 32 м. Эта башня в последующие годы стала родоначальницей целого ряда подобных сооружений, маяков. Башни В. Шухова были построены более чем в 30 городах России – Ярославле, Самаре, Херсоне, Тамбове, Москве, Харькове, Николаеве и т. д.
«Строительная контора инженера А. В, Бари» получает высшую награду – право ставить на торговых фирменных бланках Государственный герб России. На титульном листе диплома написано: «За применение новых усовершенствований в металлоконструкциях при строительстве промышленных зданий и сооружений; за широкое развитие, быстрое и качественное исполнение строительных и котельных работ».
Любопытен еще один факт. Павильон Художественного отдела, спроектированный Николаем Григорьевичем Риттером (заведующий Техническим бюро завода Ю. П. Гужона), был построен рабочими Строительного отдела завода за счет казны. Этот павильон был удостоен внимания правительственной комиссии, а Н. Риттер награжден Именным жетоном. Комиссия приняла решение, что после закрытия выставки павильон будет демонтирован и перевезен в Петербург. Через три года здание было восстановлено в Петербурге и в нем был торжественно открыт Народный дом имени императора Николая II[41].
В последующие годы фирма продолжала работать над созданием многочисленных объектов в различных областях инженерно-технических потребностей России. Благодаря высокой степени организации труда, быстро разрабатывались проекты, изготавливались модели, производились испытания на экспериментальной базе, дорабатывались чертежи, и исполнители приступали к строительству очередного объекта.
Следующим знаменательным событием для Бари и Шухова стала Всемирная выставка в Париже в 1900 году, на которой В. Шухов был удостоен почетного диплома и Большой Золотой медали. С тех пор изображение обеих этих наград неизменно присутствовало на рекламных бланках фирмы А. Бари.
На этой же выставке другой наш соотечественник и сокурсник А. В. Бари по цюрихской школе, Евгений Карлович Кнорре, получил Гран-при и Большую золотую медаль за новую технологию строительства многопролетного моста через Енисей и применение усовершенствованных кессонов при сооружении опор (об этом будет подробнее рассказано ниже).
Совместно с архитекторами проектировщики и исполнители создали целый ряд уникальных сооружений. Из них только в Москве: световые фонари Верхних торговых рядов (ГУМ), Петровского Пассажа, гостиницы «Метрополь», магазина Мюра и Мерилиза (ЦУМ), Музея Изящных Искусств им. Императора Александра III (ГМИИ им. А. С. Пушкина); перекрытие дебаркадера Киевского вокзала[84], Типография И. Д. Сытина «Русское слово»; Центральный холодильник близ Павелецкого вокзала, Московский почтамт, многоярусная подъемная вращающаяся сцена МХАТа. Было реконструировано Московское Училище живописи, ваяния и зодчества, Высшие женские курсы (МПГУ им. Ленина); Казанский вокзал, многочисленные депо, гаражи, трамвайные парки, заводские здания и различные другие сооружения.
Строительство дебаркадера на Киевском вокзале по проекту В. Г. Шухова. 1914 г. Руководитель строительства Н. С. Лошинский.
Мозговым центром создания всего многообразия этих сооружений и металлоконструкций был В. Г. Шухов. Кроме того, он рассчитывал перекрытия просторных рекреаций, аудиторий, лекционных залов, картинных галерей с естественным верхним освещением. В Нижнем Сусальном переулке, около Курского вокзала, был реконструирован по проекту Главной конторы А. Бари и оснащен по последнему слову техники комплекс Московского газового завода, 21 октября 1912 года состоялось его освящение[85].
В фирме трудились десятки талантливых и трудолюбивых инженеров-проектировщиков, на заводах и стройплощадках – сотни добросовестных рабочих под руководством сметливых прорабов и грамотных инженеров-производственников. Безусловно, «концертмейстером» в этом «оркестре» был В. Г. Шухов. Только нельзя забывать, если продолжить аналогию с симфоническим оркестром, что дирижерская палочка была в руках А. В. Бари. А дирижеру, кроме знаний музыки, необходимо иметь активную целенаправленную волю; он должен быть чутким психологом, обладать даром педагога-воспитателя и незаурядными организаторскими способностями. И Александр Вениаминович умел объединять в процессе «дирижирования» усилия всех подразделений своей фирмы и направлять коллектив на осуществление исполнительского замысла. Благодаря высокой степени организации труда в короткие сроки создавались уникальные сооружения и металлоконструкции[86].
Профессора ИМТУ, находя «техническую деятельность А. Бари в высшей степени полезною для России, так как она ведется на правильных началах при участии специалистов, при том преимущественно окончивших курс в Императорском Техническом Училище», ходатайствовали о присвоении ему звания инженер-механика ИМТУ. Согласно Уставу Училища 18 марта 1891 года по результатам тайного голосования Александр Вениаминович был единогласно удостоен этого звания, которое «даруется образованным людям, заявившим себя полезной и многолетней практической деятельностью по управлению фабриками и заводами или сделавшими какие-либо замечательные открытия или усовершенствования в техническом деле». 19 апреля 1894 года Александр Вениаминович был избран почетным членом Политехнического общества ИМТУ, в котором состояли Д. И. Менделеев, П. Л. Чебышев, Н. Е. Жуковский, И. А. Вышнеградский, Н. П. Петров, В. Г. Шухов и многие другие.
Конечно, заводы А. Бари не были такими крупными, как Путиловский, Брянский, Русско-Балтийский, Коломенский, Обуховский, Александровский Южно-Русский. Как правило, они вместе с филиалами по численности рабочих и служащих не превышали 1000 человек – в то время это наиболее эффективно управляемые производственные коллективы, хотя общий состав работающих в фирме иногда доходил до 3000 человек. На Московском котельном заводе работало 700 человек. Для сравнения – в «Товариществе Бранобель» число сотрудников и работников доходило до 30 тыс. человек.
Профессиональная деятельность предпринимателей – эта сложнейшая и суровая школа жизни – всегда связана с многочисленными факторами, которые трудно предугадать в борьбе с конкурентами. В таком деле всегда присутствовал риск и далеко не всегда сопутствовал успех, даже многоопытным руководителям. Случались и неудачи, когда в одночасье приобретенные многолетним трудом капиталы могли оказаться в других руках. Не сумел своевременно получить кредит, или не смог вернуть кредит к намеченному банком сроку – значит, банкрот. Уместно напомнить триумф и трагедию С. И. Мамонтова, Н. И. Путилова. В. А. Кокорев и П. И. Губонин тоже были на грани полного краха, да и Л. Нобель мог оказаться несостоятельным в борьбе за российскую нефть, если бы не своевременная финансовая помощь брата Альфреда.
Не была исключением и деятельность Бари. 1896 год… Успех на Нижегородской выставке. И в этом же году, за месяц до открытия выставки (26 апреля), Комитет министров приступил к рассмотрению предложения А. Бари о предоставлении ему права постройки и эксплуатации керосинопровода от станции Михайловской до города Батума вдоль Закавказской железной дороги. А. Бари предлагал свои услуги – спроектировать и сдать «под ключ» трубопровод за шесть месяцев. Но государственные чиновники, почуяв свой кусок, приняли решение: «Александру Бари в его предложении отказать, а строительство осуществить на казенные средства». И дело затянулось на три года.
В 1897 году А. Бари вместе с группой единомышленников создает «Московское нефтепромышленное общество» для разработки грозненских нефтяных месторождений. В Грозном был открыт филиал «Главной конторы инженера А. Бари». Александр Вениаминович (там его в шутку называли «Грозный Бари») и его ближайший помощник Григорий Михайлович Фарбштейн днюют и ночуют в Грозном, налаживая деловые контакты с «Товариществом Бранобель», с бакинскими предпринимателями И. А. Ахвердовым и И. И. Мирзоевым: составляются соглашения, оговариваются условия взаимных расчетов и делаются заявки на получение кредита. Они пытаются наладить уже испытанную систему инжиниринговых услуг. Но в это время Э. Нобель (сын Людвига) ставит перед собой и другую задачу – не допустить к грозненской нефти «Стандард Ойл». Для этой цели Он привлекает Парижский банковский дом Ротшильдов, с которым заключает вынужденный временный союз. И в 1899 году многие нефтяные участки переходят к дому Ротшильдов, а Бари при этом теряет существенную долю прибыли от акционерного капитала. Лишь небольшая часть технических служб и отделений филиала Главной конторы А. Бари твердо остается в его руках и будет существовать еще многие годы (вплоть до 1930-х годов).
Слева Григорий Михайлович Фарбштейн. Справа Николай Степанович Лошинский с супругой. 1930-е годы. г. Грозный
Судьба Бари и Нобелей пересеклась с судьбой известного изобретателя Рудольфа Дизеля. История их знакомства имела свое развитие в деятельности российских предпринимателей. В Германии Р. Дизель много лет занимался паровыми машинами, но пришел к выводу, что для развития производства и транспорта необходим новый тип двигателя, а изготовить такой двигатель у себя на родине он не мог. Судьбоносная встреча Р. Дизеля и Э. Нобеля состоялась в берлинском «Палас-отеле» 14 февраля 1898 года. Через два дня Р. Дизель напишет жене: «Запомни эту дату – это день заключения мной союза с Э. Нобелем». Через год в Москве, на Варварке, в доме Купеческого общества открывается представительство акционерного общества «Машиностроительные заводы Аугсбурга и Нюрнберга». Представителями общества были инженеры Бернес и Гарфельд. Они начинают поставку в Россию первых двигателей небольшой мощности стационарного типа по патентам Р. Дизеля.
Э. Нобель без колебаний принял идею Р. Дизеля: «Паровые машины отживают свой век, а новый двигатель, работающий на нефти, имеет блестящую перспективу». Он купил у Р. Дизеля патент и развернул работу по усовершенствованию двигателя на своем заводе в Петербурге.
Э. Нобель определил три направления в разработке моделей двигателя Дизеля – стационарные, быстроходные и судовые. Он предпринял отчаянные попытки привлечь к производству дизельных двигателей других судовладельцев, но никто не откликнулся на его предложение. История повторялась. И сын, помня завет отца – «только не отступать и действовать решительно», – добился решения поставленной ближайшей задачи – сделал первый судовой двигатель. Упорство Э. Нобеля было вознаграждено – собственными силами был изготовлен первый в мире четырехтактный реверсивный двигатель судового типа мощностью 20 л.с.
И все-таки предприниматели не верили в успех Э. Нобеля, предсказывая ему скорое разочарование – дескать, корпуса судов будут разрушаться из-за сильной вибрации от работы подобных двигателей. Но Эммануэль Людвигович чувствовал, что скептики будут сожалеть. Э. Нобель привлек инженеров К. П. Боклевского и Д. Д. Филиппова для разработки серии судовых двигателей большой мощности и параллельно приступил к постройке самого крупного судна «Вандал». Через два года Э. Нобель торжественно отметил прорыв в судостроении. Судно «Вандал» было спущено на воду с новым двигателем. К 1911 году дизельные судовые двигатели стали изготавливаться мощностью до 1000 л.с. В последующие годы Россия стала родиной первых в мире теплоходов и тепловозов, а завод Э. Нобеля стал именоваться «Русский дизель». Так, русское судоходство и русская промышленность обязаны своим развитием инициативе и энергии Э. Нобеля.
А общество на Варварке по-прежнему занималось поставкой двигателей Р. Дизеля малой мощности и не составляло конкуренции Нобелю. Один из документов свидетельствует, что 13 сентября 1904 года «Торговому дому Никона Гарелина сыновья» отгружен на станцию Иваново-Вознесенск двигатель по патенту Р. Дизеля мощностью 12 л.с. стоимостью 3500 руб. Пять лет назад этот же заказчик покупал паровые котлы Котельного завода А. Бари.
С развитием производства дизельных двигателей А. Бари вынужден сокращать выпуск паровых котлов, которые еще изготавливались как теплоносители и энергоносители для паровых молотов в кузнечном производстве.
Александр Вениаминович снова возвратился к идее расширения производства металлоконструкций, чем когда-то с увлечением занимался в Филадельфии.
Несмотря на отдельные неудачи, дело А. Бари развивалось. Преодолевались многие организационные трудности, и не только в конкурентной борьбе. Относительно небольшой проектный отдел, возглавляемый В. Шуховым, всегда оперативно перестраивался на заказы нового направления. А накопившийся опыт позволял быстро решать типовые вопросы, если новый заказ был аналогичен ранее выполняемым.
Приглашая В. Шухова к сотрудничеству, Александр Вениаминович знал, что Владимир Григорьевич имел безупречную репутацию у профессоров ИМТУ. Во время командировки в США он имел возможность ознакомиться с американской организацией труда и профессиональной школой, получил прекрасную, жизненно важную закалку в Баку. Кроме того, В. Шухов происходил из семьи, известной своей честностью и глубокой порядочностью. Владимир Григорьевич был хорошо воспитан, владел почти всеми европейскими языками, а французский, немецкий и английский языки знал в совершенстве, был необычайно талантлив и работоспособен, отличался безукоризненной аккуратностью. А. В. Бари был старше В. Г. Шухова на б лет, обладал большим организаторским опытом и поэтому на первых порах опекал В. Шухова, давая ему максимально проявить свои творческие способности.
Опекать В. Шухова в прямом смысле слова не было никакой необходимости. Несмотря на молодость он уже имел крупные изобретения, был самостоятелен…
Несомненная заслуга А. В. Бари в том, что он с первого взгляда разглядел в В. Г. Шухове выдающиеся способности и в последующие годы умел ценить его изобретения – новаторские, намного опережавшие свое время. Он не вмешивался в творческий процесс своего помощника по инженерной части и не проявлял «административного восторга» – «Кто тут хозяин?!» Александр Вениаминович не только ценил инженерную мысль, но и создавал условия для реализации творческих разработок В. Шухова. Сам Владимир Григорьевич, познав муки и поэзию мыслительного процесса, превыше всего ценил свободу творчества. Очевидно, оба чувствовали и понимали, что «без ангажемента нет имени, а без имени нет ангажемента», как принято говорить в артистическом мире… Так что, в любом творческом процессе проявляющийся талант всегда нуждается в своевременной деликатной и надежной поддержке, тогда и состоится прорыв творческой одаренности.
Успешная работа всего коллектива приносила А. Бари и В. Шухову и моральное удовлетворение, и материальное обеспечение, как и всем сотрудникам и рабочим фирмы. Александр Вениаминович пользовался высоким авторитетом среди банкиров и предпринимателей. Для развития производства постоянно требовались кредиты, которые предоставлялись известными банками. В этих случаях помогала его безупречная деловая репутация. Большинство (но не все) банковских экспертов при поручительстве под выдачу очередного кредита писали: «Человек очень деятельный, знает свое дело, имеет обширные дела и зарекомендовал себя хорошо в последние годы. Имеет некоторые средства, которые нажил в своем деле и заслуживает кредит означенный». Среди кредиторов были как российские банки, так и западноевропейские: Русский торгово-промышленный банк, Московский купеческий банк, Российский Государственный банк, Лионский, Цюрихский и др.
Профессор ИМТУ П. К. Худяков отмечал: «Исключительный организаторский талант владельца предприятия, А. В. Бари, в соединении с богатейшей эрудицией и выдающейся талантливостью его технического директора, В. Г. Шухова, сделали то, что вскоре «Строительная контора инженера А. Бари» приобрела известность не только в Российской империи, но и далеко за ее пределами».