Двое на плоту.
Океан.
Плот.
Идиот.
Боксёр
В конце к ним присоединяются, жена боксёра, стриптизёр, и пара санитаров.
Плот посреди океана. На нём двое.
Боксёр. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Кругом одна вода.
Идиот. Мир это 70 процентов воды, и тридцать процентов суши.
Боксёр. Знать бы ещё, где эти тридцать процентов суши?
Идиот. Нигде. Есть только вода и плот.
Боксёр. И два идиота, на нём.
Идиот. Ну, зачем же так драматизировать? Не два, а один.
Боксёр. Сам ты идиот.
Идиот. Я и имел в виду себя.
Боксёр. Хоть одна здравая мысль.
Идиот. Благодарю, вас Сэр. Ведь иначе и быть не могло, потому, что только идиот, мог оказаться с вами на одном плоту, посреди океана.
Боксёр. Заткнись! Ненавижу таких, как ты.
Идиот. Вы знаете, в данной ситуации это не то чувство которое стоит питать, к ближнему своему.
Боксёр. Пошёл ты к чёрту. Если б не ты, я бы сейчас сидел в шезлонге, пил холодный коктейль, а не болтался бы с тобой посреди океана, умирая от жары и жажды.
Идиот. Это не я, это течение. Кто знал, что оно действительно существует.
Боксёр. Об этом не трудно было догадаться, или хотя бы открыть учебник географии. Любой школьник знает, что существуют течения уносящие плот от берега в открытое море.
Идиот. Если б мы знали об этом раньше.
Боксёр. Только не надо обобщать, я с отличием окончил университет.
Идиот. Однако это не помешало вам залезть на плот.
Боксёр. Никогда не прощу себе этого поступка.
Идиот. Теперь уже поздно, поезд ушёл.
Боксёр. Чёрт бы, тебя побрал, с твоим плотом.
Идиот. Почему вы не спрыгнули, когда нас понесло в море?
Боксёр. Боялся напороться на рифы.
Идиот. До рифов там было далеко.
Боксёр. Не спрыгнул и всё! Тебе какое дело?
Идиот. Ни какого. Так просто.
Боксёр. Сам-то чего не спрыгнул?
Идиот. Капитан покидает судно последним.
Боксёр. Идиот.
Идиот. Да сэр!
Боксёр. Прекрати меня так называть.
Идиот. Как скажите сэр. – Молчат. Всматриваясь в синеву. – Слушайте, а зачем вы это сделали?
Боксёр. Что сделал?
Идиот. Залезли на мой плот?
Боксёр. Если б я ещё знал, зачем?!
Идиот. Удивительно, иногда, мы совершаем странные поступки.
Боксёр. Иррациональные.
Идиот. Какие?
Боксёр. Иррациональные. Поступки, не поддающиеся рациональному осмыслению.
Идиот. Как вы хорошо это сказали.
Боксёр. Окончил Магистратуру с отличием. Имею разряд по боксу, отличную работу, большой дом, две машины, и Риту. А болтаюсь на плоту посреди океана, с каким то…
Идиот. Договаривайте, я не обижаюсь.
Боксёр. Даже эта функция отсутствует на этом элементарном механизме.
Идиот. Я, конечно, не окончил университет, но могу вам сказать, что глупо обижаться на человека, с которым приходиться делить один плот, посреди океана. К тому же я вижу, что вы слегка расстроены, и я могу понять это.
Боксёр. Можешь понять? Что ты можешь понять?! Что я слегка расстроен?! Да я взбешён как стадо озверевших бизонов.
Идиот. Посмотрите вокруг.
Боксёр. Что?!
Идиот. Посмотрите, какой большой мир. У него нет ни конца, ни начала. А мы словно песчинки, которые занесло неведомо куда. Вы чувствуете это величие вокруг себя.
Боксёр. Величие? Я чувствую панику, когда смотрю вокруг.
Идиот. Знаете, последние несколько лет я провёл под простынёй.
Боксёр. То есть?
Идиот. Я просыпался, садился, и натягивал на себя простыню.
Боксёр. Зачем?
Идиот. Видите ли. Когда вы просыпаетесь, вы остаётесь один на один, с реальностью. А это страшно. Только не смейтесь, меня пугало это так, что мне ничего не оставалось, как накрываться простынёй, и не вылезать, из-под неё, пока, не наступит ночь, и я снова не усну. Во сне, знаете, всё как то естественнее, и если даже, что то случается, ты просто просыпаешься и всё. А с действительностью всё гораздо сложнее. Никогда не знаешь, что тебя ждёт, и чем это может закончиться.
Боксёр. Но нельзя же вечно сидеть под простынёй?!
Идиот. Да, именно это и говорил мне мой врач. Он приходил ком-не, и подолгу разговаривал со мной. Наша сущность – говорил он – заключена в скорлупу. Мы находимся в яйце, до тех пор, пока не созреем для дальнейшей жизни. И вот когда мы созреваем, скорлупа лопается, впуская нас в мир. Мир пугает нас, но мы всё равно входим в него. Ваша простыня – говорил он – И есть та скорлупа, которая должна треснуть, и впустить вас в мир. Просто вы ещё не созрели.
Боксёр. Созрели?
Идиот. Да.
Боксёр. Это, что, как финики?
Идиот. Почти. Это образ.
Боксёр. Понятно.
Идиот. Собственно – говорил он – Весь этот мир, и есть одно большое яйцо, в котором мы созреваем. Только каждый в своё время. Ведь даже яблоки на одном дереве не зреют одновременно.
Боксёр. И что?
Идиот. То, что мой страх естественен. И когда мне впервые стало тесно в моей скорлупе. Я подумал, что если пришла пора появиться на свет, то лучше это сделать, там, где много воды, так как вода естественный спутник каждого новорождённого. Тогда я попросил доктора помочь мне. Соорудить небольшой плот. И привязать его к причалу, а сам стал готовиться к своему рождению. Я делал это, когда рядом не было никого. Я прислушивался к себе, к окружающему, пока однажды на рассвете, не сдёрнул с себя простыню, и не шагнул в неизвестность. Вы смеётесь, я понимаю вас, мне бы тоже было смешно на вашем месте. Но вы только представьте, как мне было страшно. Я боялся всего, и тишины спящего дома, и прохлады раннего утра, и широты океана, но больше всего, я боялся снова вернуться под простыню. И потому я быстро добежал до причала, прыгнул на плот, отвязал его и оттолкнулся от материка.
Боксёр. Во сколько у тебя утренний приём лекарств?
Идиот. Мой врач, не давал мне лекарств. Он считал, что лекарства, только усугубляют болезнь. Он лечил меня словом. Или вернее мыслью, заключённую в слово.
Идиот. Это не очень обнадёживает. Ты учти, у меня разряд по боксу. Я нокаутирую с одного удара. Со второго, убиваю.
Идиот. Если вы насчёт агрессивности, то не беспокойтесь. Агрессии у меня не наблюдалось. Правда, однажды, ком не под простыню забралась крыса.
Боксёр. Кто?
Идиот. Крыса. Это меня очень напугало, и я укусил её.
Боксёр. Что сделал?
Идиот. Укусил.
Боксёр. За что?
Идиот. За ухо.
Боксёр. И…
Идиот. Она оставила меня.
Боксёр. Однажды, на университетских соревнованиях, мы с соперником вошли в клинч, он вцепился зубами мне руку, и тогда я выбил ему все зубы. Вот так. – Он сжимает кулаки и наносит удар воображаемому противнику. – С тех пор он уже никого не может укусить.
Идиот. Наверно хорошо иметь большие мускулы и крепкие кулаки?
Боксёр. Да, неплохо.
Идиот. Должно быть, они придают вам уверенность?!
Боксёр. Ещё бы.
Идиот. А страх, у вас бывают приступы страха?
Боксёр. Нет.
Идиот. Совсем?
Боксёр. Мне нечего бояться.
Идиот. А я всё время боялся. Боялся, пока отвязывал плот. Боялся когда оттолкнул его от причала. Страх прошёл только когда я увидел вас. Я был счастлив, когда увидел ваше заспанное лицо, высунувшиеся из-под брезента. А когда плот понесло, и я смотрел, как вы безуспешно пытались вернуть его к берегу, я думал, только о том, что бы течение оказалось сильнее вас.
Боксёр. Зачем?
Идиот. В первый раз за долгое время моего заточения, я был счастлив, счастлив, видеть рядом с собою человека. И мне было бы жаль, потерять попутчика.
Боксёр. Да, что б ты провалился со своим плотом. У меня там всё идёт прахом, а я болтаюсь посреди океана, с каким-то идиотом, и выслушиваю его бред.
Идиот. Возможно, вы правы, и я много говорю, но знаете, за последнее время я отвык от общения, с доктором я только слушал, а с вами могу говорить.
Боксёр. Заткнись, если не хочешь умолкнуть на веки, ты понял!
Идиот. Да я понимаю вас.
Боксёр. Что ты понимаешь! Что ты вообще можешь понимать. У меня там дом, работа, Рита.
Идиот. Простите, а Рита это ваша женщина?
Боксёр. Рита, это суперприз! Ты понимаешь, что такое суперприз?! Это билет, в счастливую жизнь. Лайнер, который вас доставит в земной рай. Рита это дочь моего босса. Она досталась мне как лучшему выпускнику. Как первому боксёру университетской, спортивной команды. А вместе с ней и хорошее место в престижной фирме.
А вчера, этот мой билет, умыкнул из клуба, с каким то стриптизёром. И я просто потерялся, я не знал, что мне делать. Я напился, и проснулся на этом чёртовом плоту.
Идиот. Вы её любите?
Боксёр. Любите?! Можно ли любить звезду в небе? Нет. Ею можно только восторгаться. Боготворить. А любить её нельзя.
Идиот. Почему?
Боксёр. Потому, что любовь не для таких женщин как она. Таких женщин как она, не любят. Такие как она, сами не могут никого любить. Они могут лишь лить свой холодный свет, на таких, как мы. А мы, можем только пользоваться их светом. Наслаждаться им. И если вдруг вам перепадёт больше света, чем другим, считайте, что удача улыбнулась вам. И тогда не зевайте, а берите как можно больше, потому, что завтра её сияние, может перепасть, кому-нибудь другому. И тогда вы окажетесь в полной темноте. Вы почувствуете себя на дне такой ямы, из которой вам никогда уже не выбраться. Это всё равно, что сменить, жар жизни на могильный холод. – Он замолчал.
Идиот. Вы умеете вязать морские узлы?
Боксёр.Что?!
Идиот. Я давно хотел научиться вязать морские узлы, но всё как то не складывалось.
Боксёр. Узлы?
Идиот. Знаете, что главное в вязании морского узла?
Боксёр. Что?
Идиот. Верёвка. Потому, что если нет верёвки, то нет и морского узла. У вас есть верёвка?
Боксёр. Нет.
Идиот. И у меня нет. Но можно попробовать вязать узел мысленно. Представьте два конца верёвки. Представили?
Боксёр. Ну.
Идиот. Теперь нужно их сплести между собой, в определённом порядке. Если правильно сплести концы между собой, то узел никогда не развяжется сам. Он будет прочен и стоек к любым внешним воздействиям. Вяжите.
Боксёр. Не могу.
Идиот. Давайте поможем себе руками. Ваша рука это один конец верёвки, а моя другой. Теперь сплетаем концы так, что бы получился узел. – Пытаются сплести узел из рук. Путаются. – Не дёргайтесь.
Боксёр. Это ты дёргаешься, а я пытаюсь плести.
Идиот. Вы не туда плетёте.
Боксёр. Это ты не туда плетёшь. Отпусти меня.
Идиот. Я не держу вас. Это вы держите меня.
Боксёр. Я держу?! Да ты опутал меня своими руками.
Идиот. Я вам говорил, что у меня не получаются плести эти узлы.
Боксёр. Не можешь плести, так не берись, чёрт тебя возьми. Давай распутывай меня.
Идиот. Не нервничайте, сейчас. – Расплетают руки. – Всё, вы свободны. – Боксёр вскакивает, и ходит по плоту.
Боксёр. Свободен, ты ещё издеваешься?! Я заточён на этом чёртовом плоту. Между прочим, по твоей милости. Если бы ты, не сходил сума, а оставался под присмотром своего доктора, то я бы не оказался посреди океана.
Идиот. Вы знаете, всё в мире относительно.
Боксёр. Да пошёл ты. – Он замолкает, садиться на плот, и смотрит в синеву.
Идиот. Вы зря смотрите на вещи, только с одной стороны. Конечно, наша привязанность к плоту, похожа на заточение, но с другой стороны, посмотрите какой простор вокруг, вдохните воздух, здесь, всё просто дышит свободой.
Боксёр. Свободой!? Эту, бессмысленную пустоту ты называешь свободой!?
Идиот. Да, именно свободой, и я вам скажу, что большую свободу, чем эта, вам сможет дать только смерть.
Боксёр. Смерть?!
Идиот. Да, ведь если разобраться, что мешает нам в достижении свободы? Наши желания. Они всегда стоят на пути к полной свободе.
Боксёр. Что за чушь, желания двигатель человека, это и есть свобода.
Идиот. Разве желание иметь, что либо, дом, деньги или женщину, не порабощает нас? Разве женщина не требует от мужчины отречения от других женщин? А деньги, порой они заставляют нас отказаться от самого дорогого, что у нас есть. Я думаю наши желания, это звенья цепи, которые сковывают, и порабощают нас.
Боксёр. Чушь.
Идиот. Нет. Мы постоянно опутываем себя цепями желаний, и только смерть, может освободить нас от них, и даровать нам полную свободу.
Боксёр. Смерть!? Опять смерть?! Да ты самоубийца, сбежавший из-под наблюдения врача. Весь этот плот это попытка покончить собой, но одному тебе скучно, и ты решил прихватить меня с собой. Учти, я не из тех, кто так легко складывает лапки, понял!? – Садиться на другой конец плота.
Идиот. Там, под простынёй, меня действительно посещали мысли о самоубийстве. Но знаете, что меня останавливало? Страх. Страх перед неизвестностью, но такой же страх, я испытывал, боясь жизни, которая была с наружи простыни. И только теперь, окружённый океаном, я не чувствую больше страха. Там под постоянным присмотром, я боялся жить. Здесь же, окружённый опасностями, я не боюсь, я хочу жить. Я безумно хочу жить.
Боксёр. Я тоже хочу жить, но моего здравого рассудка, хватает, на то, что бы осознать всю опасность ситуации, в которую мы угодили.
Идиот. Вы боитесь?
Боксёр. Нет.
Идиот. Скажите, а там, на суше, вы боялись?
Боксёр. Чего?
Идиот. Не знаю. Чего угодно, что то потерять, или найти, или бабайки под кроватью…
Боксёр. Ничего я не боялся.
Идиот. Но хоть какие ни-будь страхи у вас были?
Боксёр. Никаких?
Идиот. Я никогда не встречал человека, у которого нет никаких страхов. Впрочем, мой доктор говорил, что если человек ничего не боится, то он либо, покойник, либо кретин.
Боксёр. Если ты сейчас не заткнёшься, я сам заткну тебя.
Идиот. Хорошо, вы только не нервничайте. Нам ведь ещё долго плыть на одном плоту. Думаю, нам нужно научиться понимать друг друга.
Боксёр. Слушай ты. – Он схватил его за воротник и поднял над плотом. – Я тебя сейчас выброшу в море.
Идиот. Не делайте этого. Если вы выбросите меня, вы останетесь совсем один. И вам станет страшно. – Он ставит его на плот.
Боксёр. Если я чего и боюсь, то это стать таким же идиотом, как ты.
Идиот. Вам это не грозит.
Боксёр. Почему?
Идиот. Потому что тогда в мире будет нарушено равновесие.
Боксёр. Что за чушь?
Идиот. Видите ли, мир разнообразен, и не повторим, но главное, в нём то, что он может совмещать противоположности. В этом и есть его предназначение. Собственно говоря, я думаю, он для этого и создан.
Боксёр. Кем?
Идиот. Не важно, называйте его как хотите. Это не имеет значения. Так вот, единственное, что мир не терпит, это нарушение равновесия. Потому, что тогда он рушится. Я думаю именно по этому, на этом плоту оказались мы с вами. Вы моя противоположность, а я ваша. И мы с вами создаём равновесие.
Боксёр. Какое к чёрту равновесие!? Между нами не может быть ничего общего.
Идиот. Я об этом и говорю. Мы с вами две противоположности, благодаря которым создаётся равновесие. Ведь, что удивительно, мы не попали с вами на этот плот, раньше, когда я сидел под своей простынёй, а вы под своей.
Боксёр. Я никогда ни сидел не под какой простынёй.
Идиот. Видите ли, простыня это не буквальное выражение. Это всего лишь образ. Моя простыня была соткана из моего страха перед жизнью, ваша из ваших желаний иметь хороший доход, престижную работу, красивую женщину, вы сплели её и запутались в ней. Как путаются птицы в силках ловцов.
Боксёр. Я никогда ни в чём не путался!
Идиот. Конечно, только я выбрался из-под своей простыни, а вы ещё нет.
Боксёр. Что ты несёшь, придурок! – Хватает его за горло. – Заткнись.
Идиот. Да, давайте помолчим, я устал. – Он отпускает его, и уходит на другой конец плота, смотрит на воду, потом кричит.
Боксёр. Я не когда не путался ни в чьих сетях. И когда я выберусь отсюда, я докажу это. Я отобью охоту у этого стриптизёра, путаться с чужими женщинами. Понял! Вот так! – Он наносит удар воображаемому сопернику.
Идиот. А у неё, вы тоже отобьёте охоту путаться со стриптизёрами?
Боксёр. У неё… – Он сжимает кулаки, и садиться на край плота. Он похож на промокшего воробья.
Идиот. Вам больно?
Боксёр. Я хочу умереть.
Идиот. Здесь должно быть очень глубоко.
Боксёр. Полторы, а может и две, тысячи метров
Идиот. А тут есть хищные рыбы?
Боксёр. Есть.
Идиот. Две тысячи метров, наполненной водой, и хищными рыбами.
Боксёр. Да.
Идиот. Мы скользим над бездной.
Боксёр. Что?
Идиот. Я говорю, мы скользим над бездной.
Боксёр. Мы в неё падаем.
Идиот. Это только так кажется.
Боксёр. Мне никогда ничего не кажется.
Идиот. Тогда это будет очень долгое падение.
Боксёр. Нет, оно будет быстрым. Я хочу, что бы оно было быстрым.
Идиот. Зачем спешить? Ведь можно наслаждаться падением, так же как и взлётом.
Боксёр. Я не хочу наслаждаться, я просто хочу упасть, разве я не имею на это права!?
Идиот. Не знаю, но едва ли вам захочется шагнуть в эту бездну. – Он посмотрел вниз. – Должно быть, там сейчас темно и холодно. И где то среди тьмы, скользят хищники. Они как звенья между переходом из одного мира в другой. Вы чувствуете их ледяное дыхание, и ровный, бесстрастный взгляд.
Боксёр. Я ничего больше не чувствую. Я ничего не хочу. – Он ложиться на спину. – Оставь меня, мне уже всё равно.
Идиот. Существует теория, что мир это колесо. Одно большое колесо.
Боксёр. Мне плевать.
Идиот. Вы только представьте себе это огромное колесо. И мы крутимся в нём. Как крутятся разные животные на карусели. Сегодня ты лошадка, завтра акула, а послезавтра бабочка, а может быть потом, ты станешь человеком. И будешь гордо восседать на льве. Как вам это? – Он смотрит на него.
Боксёр. Я хотел бы быть идиотом, что бы ни думать о том, где я, на чём я, и куда меня несёт, этот чёртов плот. Я хочу лишиться рассудка, что бы бессмысленно радоваться всему, что вижу вокруг. И может быть, сейчас я бы радовался тому, что жизнь моя рухнула, и пропала без следа. А вместо этого я сижу на плоту посреди океана, кишащего хищниками, и выслушиваю бред идиота.
Идиот. Вы любите имбирные пряники?
Боксёр. Нет.
Идиот. А я очень люблю имбирные пряники. Но однажды у меня появилась аллергия на имбирные пряники. И доктор, запретил, мне их есть.
Боксёр. И что?
Идиот. Представьте моё состояние. Тогда я тоже думал, что не переживу этого.
Боксёр. А имбирные пряники?
Идиот. Что имбирные пряники?
Боксёр. Ты их разлюбил?
Идиот. Нет, я люблю их по-прежнему.
Боксёр. И как тебе?
Идиот. Что как мне?
Боксёр. Как тебе без имбирных пряников?
Идиот. Плохо, было, по началу.
Боксёр. Что и требовалось доказать.
Идиот. Что требовалось доказать?
Боксёр. Всё плохо.
Идиот. Я не могу согласиться с вами.
Боксёр. Хочешь пряник? – Достаёт с кармана имбирный пряник. Идиот смотрит на пряник. – На ешь – Идиот глотает слюну.
Идиот. У вас, что, с собой имбирный пряник?
Боксёр. Был. – Бросает его в море.
Идиот. Вы выбросили его?
Боксёр. Да. Был пряник, и нет пряника. А желание осталось. Что ты теперь скажешь.
Идиот. Удивительно, что у вас оказался именно имбирный пряник.
Боксёр. А если бы он был не имбирный, то что?
Идиот. Ничего. – Смотрит в море. – Всё-таки жаль, что вы его выбросили.
Боксёр. Почему?
Идиот. Неважно. О чём я говорил?
Боксёр. О львах и куропатках, и что однажды мы будем восседать на них.
Идиот. Да, животные, они, суть отражение наших страстей, а страсти порождают желания. Впрочем, хорошо, что вы его выбросили.
Боксёр. Почему.
Идиот. Его присутствие доставило бы мне массу неприятных минут.
Боксёр. А теперь?
Идиот. Что теперь?
Боксёр. Теперь не доставляет?
Идиот. Доставляет.
Боксёр. А как же человек, восседающий на льве?
Идиот. Теперь лев доедает человека. – Смотрит на воду.
Боксёр. Ты больной.
Идиот. Доктор говорил мне то же самое.
Боксёр. Тебя нужно лечить.
Идиот. Доктор говорил, что лечить нужно весь мир.
Боксёр. Мир неизлечим.
Идиот. Здесь вы с ним сходитесь.
Боксёр. Нет.
Идиот. Почему?
Боксёр. Я бы тебя запер.
Идиот. От кого.
Боксёр. От мира.
Идиот. Доктор говорил так, отпуская меня – Если в мире станет на одного сумасшедшего больше, мир ничего не потеряет от этого.
Боксёр. Тут я с ним согласен, я только не понимаю, причём тут я?
Идиот. Я же говорил, всё дело в равновесии.
Боксёр. Плевать я хотел на равновесие.
Идиот. Нельзя! Без равновесия мир рухнет.
Боксёр. Может быть, он уже рухнул. Может, его уже давно нет.
Идиот. А что есть?
Боксёр. Ничего нет. Есть только плот, и два идиота на нём.
Идиот. А доктор?
Боксёр. И доктора нет.
Идиот. Нет. Доктор есть. Он добрый и мудрый. Он в белом одеянии, с чёрной бородой, и с грустными глазами.
Боксёр. Почему с грустными?
Идиот. Потому, что он всё знает. В нём заключена вся мудрость. А на его ладони, лежат ответы на все вопросы.
Боксёр. Хотел бы я знать хотя бы часть из них.
Идиот. А что именно, вы хотели бы знать?
Боксёр. Почему мир такое дерьмо?!
Идиот. Доктор говорил, что мир не снаружи, он внутри.
Боксёр. Что ещё говорил твой доктор?
Идиот. Он говорил, что всё зависит от нас.
Боксёр. Ничего от нас не зависит. Ни океан, ни плот, ни течение, которое нас несёт.
Идиот. Нет, есть нечто большее, что пронизывает всё это.
Боксёр. Нет ничего. Есть только океан, плот, а также потребность в воде и еде. И это реальность, не пронизанная, твоим больным воображением.
Идиот. А пряник?
Боксёр. Что пряник?
Идиот. Имбирный пряник, что оказался в вашем кармане.
Боксёр. Это случайность.
Идиот. А то, что он оказался имбирным, тоже случайность?
Боксёр. Он мог оказаться каким угодно!
Идиот. Да! Но он оказался имбирным.
Боксёр. И что!?
Идиот. А то, что я люблю, именно имбирные пряники. И аллергия у меня, на имбирные пряники.
Боксёр. Это ровным счётом, ничего не значит!
Идиот. Нет, здесь есть какая то связь.
Боксёр. Связь только в твоей больной голове. В реальности же есть только то, что есть. И ничего хорошего эта реальность нам не несёт.
Идиот. У вас была в детстве любимая игрушка?
Боксёр. Что?
Идиот. Игрушка.
Боксёр. Какая?
Идиот. Любимая.
Боксёр. У меня?
Идиот. Да. У меня, например это был серебряный ангел. Знаете, такой, какие вешают на ёлку. Нет, у меня были и другие, но этот, был самый любимый. Я всегда носил его с собой. Он и сейчас со мной, показать?
Боксёр. Нет!
Идиот. Вот он. – Достаёт из кармана, алюминиевого серебряного ангела.
Боксёр. Ты таскаешь с собой детскую игрушку?
Идиот. Да. А вы?
Боксёр. Нет.
Идиот. У вас не было никогда любимой игрушки?
Боксёр. Была.
Идиот. Какая?
Боксёр. Не важно.
Идиот. А всё-таки.
Боксёр. Так ерунда одна.
Идиот. Какая?
Боксёр. Резиновый слоник.
Идиот. А чем он вам нравился?
Боксёр. Он был большим и сильным.
Идиот. Вы хотели быть похожим на него?
Боксёр. Да.
Идиот. У вас получилось?
Боксёр. Нет.
Идиот. Почему?
Боксёр. Не знаю.
Идиот. Знаете, есть одна восточная притча, о человеке, который хотел стать большим и сильным. Он хорошо питался, много тренировался и наконец, стал большим, и сильным. Он мог сдвинуть с места скалу. Выпить море. Остановить целую армию, но когда он встретил муравья, он понял, что его сила, это просто иллюзия.
Боксёр. Причём тут я?
Идиот. Видите ли, мне кажется дело не в самой силе, а в том, куда её направить.
Боксёр. Куда её можно тут направить?
Идиот. Не знаю, можно например, соорудить, из этого куска брезента парус.
Боксёр. Парус!?
Идиот. Да.
Боксёр. Ну, конечно, парус! Как я сразу не догадался. – Сооружают парус.
Идиот. Я всегда мечтал ходить под парусом. И вы знаете, иногда мне кажется, что изобретение, всех этих пароходов, с их моторами, большая ошибка. Вы только посмотрите, как они уродливы. – Показывает на корабль.
Боксёр. Корабль.
Идиот. Да, разве он не ужасен?
Боксёр. Там, корабль.
Идиот. Мне кажется, что океан, создан для парусных судов. А этим громоздким уродцам, здесь не место. Вы согласны со мной.
Боксёр. Эй! Там, я здесь! SOS! Спасите меня! Помогите!!!
Идиот. Они слишком далеко, они не услышат вас. – Судно исчезает за горизонтом.
Боксёр. Заткнись! Я ненавижу тебя! Жалкий уродец! Идиот! Кретин! Таких как ты, нужно держать подальше от нормальных людей. – Он садиться, и накрывает голову руками.
Идиот. Вам трудно?
Боксёр. Отстань.
Идиот. Я понимаю вас.
Боксёр. Что ты можешь понимать.
Идиот. Когда вы показали мне имбирный пряник, а потом выбросили его, я почувствовал, то же, что и вы.
Боксёр. Опять имбирный пряник…
Идиот. Видите ли, наши желания, порождают миражи, миражи, несут нам страдания. А страдания ввергают нас в бездну отчаяния. Ваше желание быть успешным и богатым, породили мираж, который вы приняли за истину. И теперь, когда он рассеялся, вы чувствуете себя обманутым.
Боксёр. Если б моя жена, не подложила мне свинью, в виде стриптизёра…
Идиот. Она поступила так, как поступила.
Боксёр. Она не имела права так со мной поступать!
Идиот. Почему?
Боксёр. Она моя жена!
Идиот. Ваш брак, это всего лишь сделка. Вы получили деньги и успех, она стриптизёра. И если б вы выдержали равновесие, то могли бы прожить так до самой старости.
Боксёр. До самой старости…ты соображаешь, о чём говоришь!? Она не имела права так поступать!
Идиот. Почему?
Боксёр. Она моя жена!
Идиот. Она всего лишь, ваш счастливый билет в богатую жизнь, а стриптизёр это плата, за него.
Боксёр. Заткнись! Ты, идиот, и ничего не понимаешь. Что ты вообще можешь понимать в таких делах!?
Идиот. Возможно, вы правы, я никогда не был женат. И не могу судить о таких делах, но знаете, что мне нравиться во всей этой истории?
Боксёр. Что?
Идиот. Вы не остались равнодушны, к поступку вашей жены. Это значит, что вы ещё живы. Было бы куда хуже, если б вы спрятались под свою простыню, делая вид, что всё в порядке.
Боксёр. Возможно, только теперь у меня ни денег, ни карьеры, ни жены.
Идиот. Теперь, у вас есть плот, и свобода. Свобода выбора, остаться на плоту или вернуться к прошлой жизни.
Боксёр. Вернуться!? Как пешком по воде!?
Идиот. А хоть и по воде, человек способен на многое, вопрос лишь в том, что вы выберите.
Боксёр. У меня нет выбора.
Идиот. Ой, как вы заблуждаетесь. Вы знаете, когда я только попал в больницу, мне тоже казалось, что у меня нет выбора, а знаете, как это страшно? Жить думая, что до конца своих дней, будешь вынужден сидеть под простынёй. И трястись от мысли, что когда ни-будь, простыня не выдержит, и мир навалиться на тебя всей со своей тяжестью, и раздавит окончательно. И так было до тех пор, пока я не понял, что могу всё изменить. Нужно только шагнуть в неизвестность.
Боксёр. Шагнуть в неизвестность?
Идиот. Именно. Вы уже взошли на плот, подняли парус, теперь вам нужно только выбрать направление. Туда откуда вы пришли, или туда, где вы ещё не были.
Боксёр. Только и всего. – Встаёт, подходит к парусу. – Как это просто. Всего один поворот, и всё будет по-прежнему. – Поворачивает парус. Потом садиться, и смеётся.
Идиот. Что вас рассмешило?
Боксёр. Нет ветра.
Идиот. Да, полный штиль.
Боксёр. Я же говорил, что ничего от нас не зависит.
Идиот. Может, вы, просто, ещё не готовы?
Боксёр. К чему?
Идиот. К своему выбору.
Боксёр. Знать бы ещё, когда я буду готов.
Идиот. Этого никто не знает. Иногда достаточно мгновения, а иногда на это уходят годы. Мой доктор говорил мне…
Боксёр. Всё хватит! Хватит, доктора, равновесия, простыней, и всего прочего. Оставь меня! Я хочу побыть один.
Идиот. Да, конечно, не буду вам мешать. Я буду там – показывает на другую сторону плота – если что понадобиться. – Уходит. – Если хотите…
Боксёр. Нет! Не хочу! Тайм-аут. – Какое то время сидят молча. Солнце почти касается моря, и от этого вода окрашивается в красный цвет.
Идиот. Солнце садиться. Скоро станет совсем темно, и на небе появятся звёзды. Вы любите звёзды?
Боксёр. Нет.
Идиот. У меня в палате всего одно окно, но из него можно было видеть часть млечного пути. Я люблю смотреть на звёзды. А вы?
Боксёр. Нет.
Идиот. Когда смотришь на звёзды, начинаешь, верить в себя. А что делаете вы, когда теряете веру?
Боксёр. Иду на ринг.
Идиот. Вам нравится бить людей?
Боксёр. Мне нравиться побеждать.
Идиот. А вас били?
Боксёр. Бывало.
Идиот. Что вы чувствовали в такие моменты?
Боксёр. Злость.
Идиот. И что вы делали?
Боксёр. Я вставал, и наносил сопернику свой знаменитый хук с левой, никто не мог устоять против него.
Идиот. И человек падал?
Боксёр. Да.
Идиот. И не мог подняться?
Боксёр. Нет. Это называется нокаут. А теперь я сам получил такой нокаут, от которого никогда уже не смогу прийти в себя, и всё, что окружает меня, это всего лишь, иллюзия моего умирающего сознания, которое, плот перевозит в царство теней.
Идиот. Вставайте!
Боксёр. Зачем?
Идиот. Вставайте! Мой доктор, говорил, что каждое животное рождается по-своему.
Боксёр. Что?
Идиот. С человеком точно так же. Вставайте, же… – Поднимает его. – Давайте драться.
Боксёр. Ты совсем рехнулся?
Идиот. Вы боец! Вам нужна хорошая драка. Посмотрите на этот плот, он такой же, как ринг. Деритесь, ну… ударьте меня как следует. – Начинает задирать его руками.
Боксёр. Отстань, я убью тебя с одного удара.
Идиот. Ну, же, давайте… – бьёт его руками.
Боксёр. Отвали. – Отталкивает его от себя. Тот теряет равновесие, и падает в море. Несколько мгновений Боксёр с ужасом смотрит, как тот болтается в воде, потом прыгает к нему и начинает тонуть.
Идиот. Хватайтесь за меня. Держитесь крепче. Вытаскивает боксёра из воды. – Зачем, вы прыгнули, если не умеете плавать. – Откашливается.
Боксёр. Я боялся убить тебя.
Идиот. А говорили, что ничего не боитесь.
Боксёр. Я так думал раньше.
Идиот. Хорошо, что вы оказались со мной на плоту.
Боксёр. Почему?
Идиот. Без вас, я бы пропал.
Боксёр. Я рад, что смог быть вам полезен, сер.
Смеются.
Боксёр. Чёрт возьми, а ведь плот, это не такое уж и плохое место. И может быть даже лучшее из всех мест на сегодняшний день.
Идиот. Хорошо, что вы это поняли.
Боксёр. Ещё бы поесть, и можно до самого рассвета, любоваться звёздами.
Идиот. Вы хотите есть?
Боксёр. Я был бы не против, немного заморить червячка.
Идиот. Так это, можно устроить. У меня с собой пара бутербродов, одно яблоко, два банана, и бутылка воды. – Выкладывает из сумки еду.
Боксёр. Ты взял с собой провизию?
Идиот. Конечно, я ведь не сумасшедший, что бы отправляться в море без еды.
Боксёр. Это я уже понял. – Принимаются за еду. – Расскажи мне о себе, как ты попал в больницу?
Идиот. Не помню.
Боксёр. В смысле?
Идиот. Я всегда, жил в больнице.
Боксёр. А твои родители, братья, сёстры, кто ни-будь?
Идиот. У меня никого нет.
Боксёр. То-есть, всю свою жизнь ты провёл в больнице?
Идиот. Да, там не так уж и плохо, у нас хорошая больница, а мой доктор, он…
Боксёр. Я помню, он большой, добрый, и всё понимает.
Идиот. Он бы тебе понравился.
Боксёр. Не сомневаюсь, теперь, я понимаю, почему ты так радуешься этому плоту, затерянному в океане.
Идиот. Этот плот, то, чего мне не хватало всю мою жизнь.
Боксёр. Ты бы выбрал его, даже если б твоя жизнь на плоту оказалась короче, чем жизнь в больнице?
Идиот. Да.
Боксёр. Может быть ты и прав. Здесь действительно, свободнее дышится. Здесь понимаешь, что нельзя потерять то, чем собственно никогда и не владел.
Идиот. Это хорошо, это значит, что вы выбрались из-под своей простыни. Смотрите, там, видите, сколько огней, словно разноцветное созвездие плывёт по волнам.
Боксёр. Это лайнер… круизный лайнер. Они не далеко, ты видишь. – Кричит – Эй… помогите… мы тут…