Марта и Ян
Ян работал в компании по продажи канцелярских товаров, а Марта, работала в сети модной одежды. У них был свой домик с зелёным газоном, в пригороде, и небольшие сбережения в банке. После работы они ужинали в ресторане, Ян любил жареные колбаски с тушёной капустой, а Марта предпочитала фрикадельки в сливочно-белом соусе с каперсами. После они ехали домой или в кино, на ночной сеанс. По выходным встречались с друзьями, в кегель баре, катали шары, пили пиво, болтали о пустяках. Или же ездили за покупками, в гипермаркет. Узор жизни, складывался, как складываются узоры в калейдоскопе, пока однажды… впрочем, это однажды, случилось не сразу, а подобно тому, как образуются природные явления. Сначала налетело маленькое облачко, потом тучка, потом всё небо затянуло тёмно-синей набухшей массой, а уж потом грянул гром. Впрочем, давайте по порядку.
День стоял ясный, и тёплый, не предвещающий никаких катаклизмов. Ян закончил работу, купил продукты, и поехал за Мартой. Она работала в двух кварталах, от конторы Яна.
Машины медленно ползли по заполненным дорогам. Ян зевал глядя в окно, радио трещало о чрезвычайном положении в странах восточного мира. Об инфляции, подорожании нефти, и наплыве беженцев с ближнего востока. И о скором прибытии, их в город.
Марта ждала Яна на автобусной остановке. Ян подкатил к Марте, она села на переднее кресло, и сразу же сделала радио громче.
–В ресторан? – Спросил Ян.
–Нет, ты, что, радио не слушаешь? Сегодня в город привезут первых беженцев. Бедные люди, ты представь, сколько им пришлось пережить. Мы должны поехать на площадь, встретить их. Поддержать. Ты купил продукты?
–Да.
–Отлично. Отдадим их беженцам. Нужно помочь им. Поехали, там сегодня будет много тех, кто не равнодушен к несчастью этих людей. Мы должны быть среди них.
Площадь была заполнена людьми, когда подошли первые автобусы с беженцами. Многие, из местных, принесли с собой еду, одежду, кто-то просто стоял с транспарантом, на котором, было написано, на арабском языке: «Добро пожаловать» Люди были счастливы, возможности помочь, тем, кто нуждался в помощи. Люди приветствовали прибывших, и старались сделать для них, всё, что в их силах.
Вскоре город наполнился беженцами. Они прибывали каждый день. Их привозили большими автобусами, и расселяли, в специально отстроенные лагеря. Марта, как и многие из местных жителей, была воодушевлена возможностью помочь, людям. – Сейчас заедем на склад – говорила Марта – мы отобрали кое, какую одежду, для беженцев, отвезём её в красный крест. Что ты такой хмурый, не выспался?
–Нет, просто вся эта история с беженцами…
–Что не так?
–Их всё больше и больше.
–И что?
–Они не работают, слоняются весь день, по городу… ночью, говорят, в районе лагеря, находиться не безопасно.
–Глупости, они такие же, как и мы, только несчастные.
–Я не спорю,… есть семьи с маленькими детьми, которые действительно нуждаются в помощи, но есть и те, которые ведут себя не как пострадавшие.
–Что ты имеешь виду?
– Вчера у соседей украли велосипед.
–Прекрати. Это просто велосипед, и ничего больше, ну, взяли дети покататься, что с того? Может быть, у них никогда не было велосипеда.
–Может и, не было.
–Приехали. Открой багажник. – Марта вышла из машины, достала пакеты из багажника. – Ты, что возишь с собой биту?
–Да.
–Зачем?
–Говорят, участились случаи грабежей.
–Ты, хочешь сказать, что это для того, что бы…
–На всякий случай.
–Брось, Ян, ты не сможешь ударить человека, кто бы он ни был.
–Не смогу.
–Тогда зачем это?
–С этим мне спокойнее.
–Ты слишком много смотришь полицейской хроники. Бери пакеты пошли.
Однажды, вечером, вернувшись, домой, они обнаружили на газоне своего дома группу отдыхающих, мигрантов. Они курили кальян, и жарили мясо.
Ян застыл глядя, как мигранты хозяйничают на его дворе.
–Ты видишь это? Они валяются на нашем газоне, жарят мясо на нашем гриле.
–Что с того, что они приготовят себе еду на нашем гриле? Да и с газоном ничего не случиться. Пусть отдыхают. Пошли в дом, не будем им мешать.
–Мне кажется, ты слишком, лояльно относишься к происходящему. – Сказал Ян, когда они вошли в дом.
–Нет, это ты слишком нетерпим, к этим бедным людям. – Во дворе, что то разбилось, Ян выглянул в окно. – Что там?
–Они разбили пивную бутылку.
–Ничего, всякое бывает. Не стоит из всего делать трагедию.
Я не делаю трагедию, я просто хочу понять, есть ли граница между дозволенностью, и вседозволенностью?
–Нет, Ян, это ты сейчас переходишь все границы. В конце концов, люди устали, им тоже нужно отдохнуть.
–Устали!? Устали от чего, весь день слоняться по городу? Тратить пособие на пиво и наркотики?
–Хватит!
–Что, хватит?! Между прочим, это пособие правительство, вынимает из наших карманов. Они пьют сейчас, за мой счёт, топчут мой газон, и бьют стёкла на моём дворе.
–Всё! Ты невыносим! Нужно быть животным, что бы не чувствовать хоть каплю сострадания к этим несчастным людям.
–Животным!? Животные сейчас там, на нашем газоне, смотри, Ян показывает на окно. За окном, мигрант мочиться на забор – Ты видишь!?
–Oh mein Gott, нужно показать им, где у нас туалет.
–Что!? Ты хочешь впустить их в дом!?
–На первом этаже, сразу у входа у нас есть туалет, мы редко им пользуемся, почему бы их не пустить туда?
–Потому, что это мой дом, Марта…
–Этот дом, по контракту, принадлежит нам обоим. И если ты отказываешься пустить их в свою половину дома, то я пущу их в свою. – Марта спускается вниз, выходит во двор. Что-то говорит, показывая на вход в дом. Несколько молодых людей идут в её сторону.
–Аnormale, – Кричит Ян, и отходит от окна. На первом этаже начинается, какая то возня, что-то падает, слышен голос Марты. Ян спускается вниз, двое мужчин, повалили Марту на диван, и срывают с неё одежду. – Нет! – Кричит Ян – Прекратите. Я вызову полицию! Вы слышите!? – Один из них оттолкнул Яна. Ян упал – Он лежал и смотрел, как один из мигрантов держал Марту за руки, а другой из них лежал на Марте, спиной к Яну. Его смуглый затылок, напоминал Яну, большую жареную, сосиску, с каплями проступающего, жира, на шее. Ян почувствовал твёрдую рукоятку бейсбольной биты под рукой. Он крепко сжал её в руках, и, поднявшись со всей силы, ударил её по смуглому затылку. Второй мигрант, бросился бежать. Затылок попытался подняться, но Ян ударил его битой по голове. А потом ещё, и ещё… Марта закричала, и капли крови осыпали её лицо. А Ян бил, и бил, по его по голове, пока не потерял силы. Тогда он выронил биту и устало опустился на пол. Марта выбралась из-под мигранта, и отползла к стене. Губы её тряслись, она сидела, обняв колени, и повторяла – ты животное, животное… – Ян потянулся к Марте – Нет! – Закричала она. – Не подходи! Ты животное, Ян. Животное.
Ян провёл несколько лет в тюрьме, а Марта в психиатрической лечебнице.
ТАХИР, ЧТО ЗНАЧИТ ЧИСТЫЙ, НЕПОРОЧНЫЙ
Огромная жёлтая дыня висела прямо над его домом. Старое абрикосовое дерево, раскинув ветви, роняло свои плоды. Они летели сверху в низ, и разбивались о крышу, разлетаясь оранжевыми брызгами по тёсаным доскам веранды. Круглый, пузатый тандыр, глядел своим единственным глазом, на расстеленное ковром небо. Утыканное, бесчисленным множеством, маленьких и больших звёзд. Пахло ночной свежестью спустившейся с гор, и печёными лепёшками завёрнутыми мамой в полотенца.
Возня и блеянье баранов не давали ему уснуть. Он лежал и смотрел в огромное небо, усеянное звёздами, и думал. Есть ли там, в большом звёздном мире другая жизнь и насколько она отличается от жизни в их маленьком пропахшем лепёшками и айраном кишлаке. Звезды мерцали, и казалось, отвечали ему, пока, наконец, не смешивались и не растворялись, в уходящем в страну снов, сознании.
Рашидов Тахир угыл Юсуфович 2000 года рождения. Место рождения: Узбекистан, Посёлок Тахмач Каракульского района Бухарской области. Приехал в город. Санкт- Петербург 13 января 2018 года. С целью устройства на работу. Клавиши клавиатуры мерно постукивали в такт ровной и текущей где то в стороне речи следователя. На оконном стекле в квадратах металлической решётки переплетались между собой ледяные узоры, протянутые тонкими морозными нитями.
Нити, сплетаясь между собой, образовывали цветной узор. Если нить обрывалась, мама вплетала её снова. Она сидела под деревом за старым бабушкиным станком. И пела тихо и задумчиво, словно надтреснутая дудка из камыша. Узоры сплетались один за другим, иногда мама останавливалась и о чём-то думала.
– Тахир – Позвала она. Тахир иди ко мне.
– Что мама?
– Ты знаешь, что означает твоё имя?
– Нет, мама.
– Оно означает – чистый, не порочный. Постарайся, держать себя в чистоте не марай своё имя.
– Хорошо мама, я обещаю.
– Ну, беги, играй.
В ночь 18 февраля 2018 года. Гражданин Узбекистана Рашидов Тахир угыл Юсуфович совершил разбойное нападение на гражданку Соловьеву Ольгу Александровну. Последние слова следователя прогрохотали по клавиатуре как товарный состав поезда.
– Старый грузовик, летевший по горной дороге, гремел своими бортами, подпрыгивая на кочках. Тахир с мамой сидели в кузове на больших тряпочных тюках. Они ехали в Бухару на базар. Мама соткала за зиму несколько ковров, и они везли их на продажу. Грузовик нёсся сквозь весну пропитанную запахами разбуженной земли. За собой, в облаке пыли, он оставлял все тяготы долгой, и холодной зимы.
– Ударив гражданку Соловьеву О. А. Рашидов, Тахир угыл Юсуфович похитил у гражданки Соловьевой О. А. Мобильный телефон и Пятнадцать тысяч рублей. Следователь облокотился на стол. Стол качнулся и ручка, упав со стола, покатилась к ногам Тахира.
Огромное красное яблоко, слетев с прилавка, устремилось вниз. Тахир, подхватил его у самой земли.
– Ах ты, мерзавец – Его схватил за руку огромный продавец яблок. Он больно сжал его кисть и потянул к себе – Ах ты мелкий воришка. Ты приехал в Бухару, что бы красть. Люди смотрите на этого мерзавца. Как земля только носит таких людей. Я хотел бы посмотреть в глаза его родителям, которые воспитали такое чудовище.
– Отпусти моего сына. Мой сын не вор. И никогда им не был. Вот тебе деньги за твоё яблоко. И она бросила в продавца все вырученные за проданные ковры деньги.
Тахир протянул руку, к катившейся к нему ручке, но следователь остановил его – Сидеть – Он подошёл к ручке и оттолкнул её ногой от Тахира. Подняв с пола ручку, следователь продолжил. – Похищенные, гражданином Рашидовым Т. Ю. у гражданки Соловьевой О. А. мобильный телефон и пятнадцать тысяч рублей при обыске гражданина Рашидова не обнаружены. Но гражданка Соловьева О. А. опознала в гражданине Рашидове нападавшего
– Меня не был там. – Сказал Тахир. Клавиши перестали стучать. Следователь посмотрел на Тахира.
Грузовик трясло на горных ухабах. Тахир молчал. Ветер трепал его волосы.
– Мама я не крал яблоко. Оно упало. Я хотел поднять, и вернуть на место.
– Я верю сынок.
– Тогда зачем ты отдала ему все деньги?
– Честное имя стоит, дорожи всех денег сынок.
– Они сидели, обнявшись в кузове старого грузовика. А грузовик мчался, подпрыгивая на кочках, и заносил пылью все нехорошее, что оставалось позади.
– Вы признаете свою вину? – Следователь посмотрел на Тахира.
– Нет. – Ответил Тахир.
– Не советую вам упорствовать – Потерпевшая вас опознала. Ваша вина доказана.
– Меня не был там. – Увидите. Половица скрипнула, и тёмный затылок Тахира исчез за дверью.
– А может, его действительно там не было? Может она ошиблась? Они ведь все на одно лицо? – Секретарь посмотрел на следователя.
Тахир смотрел на стену длинного зелёного коридора. Отсюда не было, выхода и Тахир это понимал. Конвоир возился с замком.
Мама сидела во дворе под абрикосовым деревом. Она разламывала спелый сочный абрикос, косточку клала в таз, а мякоть аккуратно выкладывала на большое покрывало.
– Вот видишь это хороший абрикос, а этот она показала, Тахиру, другой червивый. Он не на что не годиться. – И мама бросила его в ведро. – Так и с человеком Хороший человек принесёт много пользы, а плохой ничего кроме разрушения.
– Мама, а продавец яблок плохой человек?
– Хороший. Только он заблуждается. Червь не добрался до него.
– А, что нужно делать, что бы червь ни забрался в человека?
– Держи себя в чистоте. Твоё имя обязывает тебя.
– Мама я не был там.
– Я знаю сынок.
– Что – Спросил конвоир – что ты там несёшь, иди, давай.
– Может, и не было. Но опознание потерпевшей серьёзное доказательство того что он там был. А мы должны верить фактам, а не гадать на кофейной гуще.
– Разрешите? – Вошёл дежурный.
– Входи.
– У нас чп. Рашидов убит. При попытки к бегству.
– Твою мать… Что ж… теперь дело можно считать закрытым.