7
Будильник настойчиво пробирался в мой сон нежной утренней мелодией. Вы замечали, как быстро любимая песня становится ненавистной, если поставить её на мелодию будильника? Вот и я замечала…
Нужно дотянуться до тумбочки и выключить его, в конце концов. Я открываю один глаз и вижу, как через меня кто-то тянется, достаёт до телефона, отключает будильник и ложится обратно, никуда не убирая руку. В смысле, оставив её на моём плече! Моём! Плече!
Я неимоверным усилием заставляю себя успокоиться. Несмотря на раннее утро, я знаю, где нахожусь, и чья это рука. Конечно же Ромы. Но как он здесь очутился и… Почему меня обнимает?!
– Ром? – нерешительно позвала я. В ответ парень что-то сонно пробурчал и уткнулся носом мне в затылок. Я осторожно повернулась в его руках и потянула за тёмную прядь волос. – Ром, просыпайся. Мы школу проспим.
Парень нехотя открыл один глаз, потом закрыл снова и зарылся лицом в мои растрепавшиеся по подушке волосы. Я ущипнула его за щёку и снова попыталась вразумить.
– Как хочешь, но я встаю! Выпусти меня.
– Далась тебе эта школа… – бурчит Рома, убирая руку и переворачиваясь на живот. Он в белой майке, и я неожиданно вспоминаю вчерашнее утро.
– Кстати, это ты переодел меня в пижаму вчера, после вечеринки?
– Нет, – он смотрит непонимающе. – В какую пижаму?
– С медвежатами.
– Не-а, – Рома широко зевнул. – Это не я.
Он улыбается и смотрит на меня. Я встаю, подхватываю с тумбочки полотенце, завязываю волосы и иду в душ. Всё время чувствую на себе его взгляд. Мне это льстит, но… Я же собиралась на него обижаться!
– Я не хочу пропустить первый урок из-за тебя, – холодно бросаю через плечо. – Одевайся.
– А как же душ? Я не успею помыться!
– Спроси у Николь, внизу должен быть ещё один.
Приведя себя в порядок, мы быстро завтракаем и вылетаем из дома. Рома ведёт машину, а я наслаждаюсь короткими минутами спокойствия. Осеннее солнышко греет лоб и щёки, не сильно, но очень тепло. Я жмурюсь, когда Николь включает музыку: у нас одинаковый вкус, и это чудесно.
– Ты в контакт не заходила с субботы, – удивлённо восклицает Николь. – Что это с тобой?
Я улыбаюсь, не открывая глаз.
– А что мне там делать, когда вы рядом?
Николь смеётся и соглашается.
Мы успеваем. На парковке у школы толпятся ученики, я краем глаза замечаю Арину и… Артёма? Мило беседующих около его машины?? Что-то не так…
Рома отвлекает меня от этой картины, чмокнув в щёку.
– Бегите, сейчас уже урок начнётся.
Я с удивлением смотрю на парня, но тот подмигивает мне. Лучезарно улыбаюсь, выхожу из машины, беру Николь под руку и демонстративно задеваю локтем Артёма.
– Осторожней! – тут же возмущается он.
Игнорирую его реплику. Теперь это не сложно. Теперь сердце не ёкает каждый раз, когда он шипит мне вслед, улыбка не исчезает, а брови не хмурятся. Внутри я настолько же спокойна, как и снаружи. Неужели я смогла его… Разлюбить?
На ступенях оборачиваюсь. Рома машет мне рукой, а я шлю ему воздушный поцелуй. Вся школа смотрит на нас, и я слышу восхищённые вздохи. Через час все девочки будут обсуждать мою личную жизнь и тихо завидовать. Что ж, у них серьёзный повод.
День пролетает незаметно. Арина чем-то не на шутку встревожена, но говорить, в чём дело, отказывается. На английском мне становится чуть-чуть тоскливо. Я достаю телефон и с удивлением обнаруживаю сообщение от Ромы: "Я заеду в 4, идёт?".
– Ммм, – многозначительно тянет Николь, заглядывая мне через плечо. – Вот это джентельмен. Ты такими темпами ножками ходить разучишься!
Я пихаю её в бок и быстро набираю ответ. Секунду спустя телефон снова жужжит: "Какой урок?)"
– И всё-то он знает, – ворчит подруга, едва успевая записывать слова под диктовку. – Хватит отвлекаться, лучше работай.
– Зачем? – резонно спрашиваю я, отвечая Роме. Николь удивлённо на меня смотрит.
– Английский нам точно понадобится. В конце концов, мы же весь мир собираемся объехать! Объясняться-то как-то надо.
Я прикусываю язык, чтобы ничего не ляпнуть. Улыбаюсь и убираю телефон. На перемене мы болтаем с Ромой, и Николь сначала ворчит, но очень скоро начинает умиляться.
– Такая романтика!
Я смущённо улыбаюсь, поправляю волосы. Из соседнего класса выходит Артём.
Смотрит на меня и подходит совсем близко. Как странно: всего пару дней назад я бы ужасно нервничала, сыпала обидами и колкостями, а сейчас только смотрю равнодушно на его смазливую мордашку и удивляюсь, во что могла влюбиться? В тёмные, тщательно уложенные волосы, на которых всегда слишком много геля? В густые непослушные брови, которые он так часто приглаживает у зеркала? В прямой, не подходящий ему подбородок? Или в его наглую, до ушей, улыбку? Он знает, что он самый красивый здесь. А впрочем, какая теперь разница?
Парень ждёт от меня насмешек и уже заранее морщится. Но я молчу. Убираю телефон, выжидательно смотрю прямо ему в глаза. Раньше быть спокойной рядом с ним давалось мне очень нелегко. Теперь я не претворяюсь.
Он растерян. Надо же! Он не знает, что сказать. Словесные перепалки всегда начинала я, а он отбивался. Сейчас он мнётся с ноги на ногу под моим холодным и равнодушным взглядом. Какое зрелище!
– Шоколадка приуныла? – фальшиво скалится он.
– Если это всё, то ты можешь идти, – просто отмечаю я, отворачиваясь.
– Николь, можно мы поговорим? – ба, а это что-то новенькое! Подруга уходит, непонимающе глядя на нас. Мы стоим пару минут молча, не глядя друг на друга. Наконец он не выдерживает.
– Историк задал совместный проект, – выпаливает он, кусая губы. – Тебе и мне.
Я не скрываю своего удивления.
– Это, простите, как? Мы как бы в разных классах.
– Спроси у него сама! Откуда я знаю, что взбрело в голову этому старику.
– Ему всего лишь тридцать два, – насмешливо улыбаюсь я.
– Вот я и говорю, старик. Совсем из ума выжил.
– Не важно. Ну и что мы будем делать?
Мы смотрим друг на друга, как будто играем в гляделки.
– Ну, видимо, раз мы можем нормально общаться…
– О да. И теперь об этом знает вся школа, – я неприязненно посматриваю на шушукающуюся группу ребят в другом конце коридора.
– Может быть, встретимся где-нибудь после уроков и обсудим?
– Тема-то хоть какая?
– Кризис в Соединённых Штатах в тридцатых годах двадцатого века.
Я киваю и иду к классу. А этот придурок кричит мне вслед:
– Это значит "да"?
Вся школа заходится хохотом.
На крыльце меня уже ждёт Рома.
– Устала? – заботливо спрашивает он, обнимая за плечи. Сзади кто-то громко с завистью вздыхает.
– Немножко, – устраиваю голову на его плече. Когда мы доходим до машины, тихо произношу: – Историк задал нам с Артёмом совместный проект.
Рома удивлённо вскидывает брови.
– Почему?
Пожимаю плечами.
– Хочешь, разберусь с этим?
Какая прекрасная фраза. Не могу сдержать улыбку.
– Спасибо, но, наверное, это неизбежно.
Я открываю дверь, и вдруг слышу какой-то шум. На другом конце парковки, в самой дальней от школы части группа незнакомых подростков окружила машину Арины. Девушка испуганно жалась к капоту, отступая под напором какого-то высокого громилы. Он смеялся и что-то злобно кричал ей в лицо. В это время из школы вышел Артём и сразу побежал к ним. Встал между Ариной и парнем, оттолкнул его, что-то прокричал. Девушка села за руль и уехала с парковки. Громила её не преследовал. Он переключился на Артёма. Вся группа сомкнулась вокруг них, подначивая к драке. Артём не двигался, выжидающе глядя на противника. Тот смеялся легко и непринуждённо, а потом внезапно нанёс страшный удар поддых. Артём согнулся, держась за живот. Мы с Ромой уже бежали к ним.
– Не приближайся! – одновременно крикнули мне Артём и Рома. Я остановилась, переводя дыхание и с ужасом глядя на незнакомых ребят. Завидев Рому, главарь выпрямился и перестал смеяться. Потом, приглядевшись, бросил презрительно:
– Мы с тобой ещё разберёмся!
И они, перемахнув через забор, побежали по улице. Рома, попытавшись их догнать, вернулся, жадно вдыхая носом воздух.
– Не догнал, – тяжело произносит он, глядя как я пытаюсь привести Артёма в порядок. – Ну что, живой?
– Живой, – бормочет тот, поднимаясь. – Спасибо.
– Пустяки, – отмахивается телохранитель. – Кто это был хоть?
– Генрих, – выдавливает Артём. – Генрих Власов.
Мы совершенно непонимающе смотрим на него. Помедлив, он добавляет:
– Моё прошлое.
Артём уговорил нас не оставаться на парковке, а как можно скорее её покинуть. Его сбивчивые объяснения наполовину подтверждали мои старые догадки, наполовину вызывали новые вопросы. Для Ромы, у которого до этого догадок, как вы понимаете, не было, всё это, должно быть, казалось чепухой.
Примерно год или полтора назад в нашей школьной жизни ненадолго появился один человек. А именно полицейский. Он допрашивал ребят, которые общались вне школы с неким Генрихом. Многие его очень хорошо знали… И боялись. Я же не знала ничего, поэтому с удовольствием игнорировала всё, что было с этим связано. А вот Артём… Они с Ариной как-то умудрились связаться с этой жуткой компанией. Да, я не говорила, что Арина не всегда была такой милой и доброй девушкой, какой вы все считаете её сейчас. А, впрочем, вы же ничего о ней не знаете… Её родители очень молоды. Слишком молоды. У них нет времени на дочь: своя жизнь, свои интересы, своё счастье. От Арины они всегда откупались дорогими подарками и полной вседозволенностью. Она могла бы стать очень избалованным ребёнком, но ей хотелось не подарков, а внимания. Она стала отличницей, гордостью школы, чемпионкой. Но это не помогло. Тогда она познакомилась с Генрихом. Понятия не имею где, надо обязательно спросить у Артёма, который, кстати, тоже прибился к этой компании, правда, наверное, немного раньше. Только полиции известно, как это изменило их: самое безобидное и заметное – это огромные шикарные татуировки-рукава у Артёма и болезненная худоба Арины. Что бы они там не делали, но факт остаётся фактом: они решили покончить с этим раз и навсегда. И им казалось, что всё получилось. Но прошлое нашло их… Генрих нашёл.
Артём едва заметно вздрагивал при каждом упоминании этого имени. Мы говорили в машине, решив послушаться Артёма, а заодно подвести его. Ему нужно было забирать брата и сестру из садика, а это было почти попути.
– Но что ему от тебя надо? – непонимающе спросил Рома. – Ты должен ему денег?
– Нет, тут другое. Он… Он очень обиделся, когда мы ушли. Мы ведь были самой настоящей бандой. Лучшими друзьями, а потом р-раз… И изменились. Он считает это предательством.
– Неужели бывших друзей вот так вот запросто бьют в живот? У вас так было принято?
– Бывший – уже не друг, – криво ухмыльнулся Артём. – Он знает, что я сделал бы то же самое, будь у меня силы. Поэтому и не жалеет.
Мы с Ромой переглянулись. Я слишком многого не понимала в этой истории. Слишком много вопросов требовали ответа. Да ещё и проект… Неужели судьба вот так посмеялась надо мной? Неужели именно тогда, когда я перестала надеяться, перестала любить и стала ненавидеть, она покажет мне Артёма с другой стороны? Мы общаемся как друзья! Я не могу в это поверить… И мне не смешно.
8
– Спасибо, что подбросили… И выслушали, – грустно благодарит Артём, берясь за ручку двери.
– Ты точно в безопасности? – ещё раз тревожно спрашиваю я. Парень кивает, потом задумчиво улыбается чему-то.
– Так непривычно слышать это… От тебя, – тихо произносит он. Я молчу, и он выходит из машины.
– Пока, – Рома прощается за нас обоих. – Держи в курсе, если эти хулиганы вновь появятся.
– Обязательно.
Несколько минут мы с Ромой молчим, провожая его взглядом. Потом Рома выруливает из двора, и я позволяю себе откинуться на спинку сидения.
– Вы что, помирились? – резко спрашивает парень. Я удивлённо смотрю на него.
– Нет. Разве это важно?
Он не отвечает, только желваки так картинно ходят вверх и вниз. До самого дома он так и не проронил ни слова. Я чувствовала повисшее между нами напряжение, и стремилась уйти от разговора всеми силами: быстро взбежала по лестнице на крыльцо, первая зашла в лифт, с опаской придерживая двери для Ромы, нажала на наш этаж. Рома, не сводивший с меня хмурого взгляда, отвернулся.
– Не связывайся с ним, – буркнул он так неразборчиво, что я даже не поняла сначала, что это он мне.
– С Артёмом? Почему? – с чего вдруг? Мы же только что вместе его спасали!!
– Ты должна быть осторожнее, – парень резко поворачивается ко мне. – Не верить, не жалеть, не общаться. Это, в конце концов, опасно.
– Но чем?!
– Ты же видишь, какие у него друзья! Нормальных людей никто на парковке не избивает.
– Нормальные люди говорят о своём прошлом! – не выдерживаю я. – Про Артёма я хоть что-то знаю! Он хоть что-то мне рассказывает.
– И ты ему веришь?
– Да!
– Понятно, – Рома отворачивается. – Действительно. Как просто верить тому, кто говорит то, что ты хочешь услышать!
– Что ты имеешь ввиду?
– Ничего. Только то, что он тебе врёт.
Я задохнулась от гнева.
– Тебе-то откуда знать?! Какого лешего ты творишь?! Почему ты лезешь в чужую жизнь, копаешься в ней, строишь из себя всезнайку? Ладно я! Но Саша-то тебе что сделал?? И Артём… Ты бросаешься обвинениями, как будто сам предельно открыт и честен! Если мнимая опасность – единственный аргумент, то нет, я не прекращу общения с ним. Или это не все причины?
– Да я просто!.. – Рома резко повернулся ко мне, сталкиваясь глазами. За ними впервые приоткрылась дверь в его душу. – Я просто не знаю. Думаю об этом всё время, и понимаю, что не могу допустить… Не могу позволить ему снова разбить тебе сердце. Дело не в нем… Да кто угодно! Кто угодно может причинить тебе боль. Я не могу дать этому совершиться. Просто не могу, понимаешь?!
Я смотрю на него широко раскрытыми глазами и молчу.
– Я не знаю, когда это произошло… Я не выбирал тебя, я просто взглянул на тебя один раз и понял, что пути назад уже не будет. Я думаю только о тебе, каждую минуту, даже когда сплю. Я боюсь подпускать к тебе даже твоих подруг. Я… Я люблю тебя и не могу отпустить.
Это было… Нереально мило. Я почувствовала, как мои щёки стали краснее клубники, а рот сам собой пополз в глупую и счастливую улыбку. А я-то гадала, в чем дело… Дура я. Слепая дурочка.
Лифт давно приехал на нужный этаж, но мы никуда не спешили. Рома взял меня за руку, с тревогой заглянул в глаза, как будто ожидая, что сейчас его оттолкнут. А я, не придумав ничего лучше, резко прильнула к нему, обнимая очень крепко, пряча пылающее лицо у него на груди. Сквозь поцелуй в макушку я чувствовала, как он улыбается.
– Алёнка…
Он произнёс это так, как, наверное, никто никогда не произносил. Мне не хотелось ничего говорить, потому что я знала: он и так всё поймёт, и без моих глупых слов. Мы обнимались в лифте, и, наверное, так и уехали бы в нем на другой этаж, но дверь в нашу квартиру открылась, и из неё вышел Саша.
Увидев нас, он едва заметно дёрнулся. Потом приветственно вскинул руку.
– Вы уже здесь! Я думал, вы снова уехали пообедать, – Рома разжал руки, чтобы я могла выпрямиться, но продолжал слегка обнимать со спины. Саша удивлённо поднял брови. – Да ладно уж! При мне-то можете не притворяться.
Я хотела что-то ответить, но брат зашёл в лифт и нажал на кнопку. Когда двери почти закрылись, он посмотрел на меня.
– Ничего не понимаю, – призналась я, поворачиваясь к Роме. – Саша ведёт себя очень странно.
– Мы тоже, – улыбнулся парень, притягивая меня к себе. Я смущённо засмеялась.
– Это точно!
И, как всегда бывает в самые романтичные моменты, зазвонил телефон.
– Так уж и быть, отвечай, – Рома отстранился. Я полезла в сумку, с трудом осознавая, откуда идёт звонок. Мысли упрямо разбегались в разные стороны.
Наконец, справившись с поисками, я достала мобильник. В первую секунду привычная боль ворохнулась где-то под сердцем, когда я увидела такой знакомый номер Артёма. Мы не говорили с того самого дня… С той самой минуты.
– Алло?
– Привет…
Мы молчим недолго, но мне кажется, что проходит вечность. В этом молчании больше, чем могут сказать слова. Он, как и я, до сих пор ничего не забыл.
– Я освободился. Можно зайти к тебе сегодня?
– Да, конечно, – как уверенно у меня получается! – И учебники не забудь.
– Постараюсь, – смеётся немного нервно, и я прислушиваюсь внимательнее. Я помню слова Ромы, я вижу его пронзительный взгляд, изучающий каждое моё движение, и я знаю, что он прав. Мне нужно срочно об этом подумать.
Мы прощаемся, и я захожу в квартиру. Рома бесшумно заходит вслед за мной.
– Я останусь, если ты хочешь, – тихо произносит он. – Так будет спокойнее.
– Не стоит. Я обязательно напишу тебе, как все прошло. Ты дома уже дня два не был. Тебя все потеряли, наверное…
– Не думаю, – Рома пожал плечами. – Это нормально с моей работой.
– Иди, отдохни от своей работы, – я улыбнулась. – Со мной ничего не случится.
– Обещай, что будешь умницей, – Рома легко поцеловал меня в щёку, и я опять покраснела.
– Иди уже, – пробурчала я, закрывая за ним дверь.
"Я люблю тебя". Три слова, тысячи проблем. А я? Я люблю его? Можно ли полюбить человека, зная его всего лишь три дня и не зная о нем ничего? Мне всегда казалось, что нет.
Забросив сумку в комнату, я помыла руки и, взяв телефон, отправилась искать что-нибудь съедобное. Мама, как всегда, проигнорировала папины просьбы сжалиться над всей семьёй, и приготовила котлеты на ужин. Мы никогда не понимали, почему из всех мясных блюд она предпочитает котлеты. Оказывается, они бывают стольких видов!.. Но вреда для печени и желудка это, к сожалению, не уменьшает.
Я взяла тарелку, и вдруг остановилась. Вспомнила Рому и поставила тарелку на место. Боже, что этот человек делает со мной! Раньше я бы не позволила никому занимать столько места в моей жизни. А сейчас…
Николь пару минут назад написала "чувствуешь, как его привычки и фразы становятся твоими?". Но я ничего о нем не знаю! Какие уж тут привычки. Единственное, о чем я могу с уверенностью сказать, он очень быстро одевается. Мне бы такую скорость!
Тяжело вздохнув, готовлю себе салат. Мой желудок уверен, что это не еда, но Рома… Рома был бы доволен.
С обедом покончено, и я, завязав волосы в хвост, отправляюсь искать учебники по истории. Надо всё приготовить, пока Артём не пришёл.
Я даже всё успеваю. Звонок раздаётся, когда я несу ноутбук в гостиную, переоборудованную в "кабинет" на ближайшие несколько часов. За дверью мнётся Артём. Кажется, он до последнего не верил, что я открою.
– Заходи, – я отхожу в сторону, помогая ему снять большую сумку с книжками.
– Спасибо, – благодарно кивает он. – Ума не приложу, как я всё это донёс.
– Ты себя недооцениваешь, – улыбаюсь я, с запозданием понимая, что делаю ему комплимент. Я! Та, кто и минуты не мог прожить без колкости в его адрес. Начинается… – Проходи в гостиную. Чай заварить?
– Да… Если можно, – он неуверенно мнётся на пороге. – Здесь всё так изменилось…
– На самом деле нет, – я пожала плечами. – Всё такое же огромное и непримечательное, как и всегда.
– Тебе так кажется, потому что ты тут живёшь, – улыбнулся парень.
– Возможно. Ты всё ещё любишь зелёный чай, или уже одумался?
Он замирает, удивлённо хлопая глазами.
– Ты помнишь?..
Снова пожимаю плечами.
– Значит, зелёный.
Мы пьём чай, потихоньку привыкая друг к другу. Читаем вместе бесконечные параграфы и статьи, потом ожесточённо спорим, доказывая каждый своё, а потом смеёмся, потому что, по сути, говорим об одном и том же.
Незаметно спускается вечер. Мы уже валяем дурака, обсуждая последние новости и какие-то школьные сплетни. Я снова смеюсь без остановки, как когда-то умела, и Артём вытирает выступившие от смеха слёзы.
Мы учимся видеть друг в друге что-то кроме недостатков. Всё, кроме них. Мы больше не враги, я это чувствую. Но как можно снова стать друзьями после всего того, что сказано и сделано? После всего, что я сделала?..
Мы берёмся делать горячий шоколад и едва не сжигаем кастрюлю. Потом вместе отдираем прилипающую сладость и с удовольствием облизываем пальцы. Выходим на балкон и на крышу – вы ещё не забыли, что мы живём в лофте? – и смотрим на прекрасный ночной город. Другие города ночью делаются совсем тихими, но только не наш. По улицам едут машины, в рыжем свете фонарей становясь одноцветными, какого-то странного, переливчатого оттенка. Артём долго молчит, прикрыв глаза. Ветер треплет его и мои волосы, и мне вдруг становится очень холодно. Парень открывает глаза, улыбается и тихо произносит:
– Поверить не могу, что всё снова как прежде.
– Как прежде уже не будет, – позволяю своему голосу дрогнуть. Артём смотрит на меня, потом опускает взгляд.
– Пойми, я не хотел всё разрушать…
– Я знаю. Спасибо тебе.
Мы возвращаемся в дом тихими и немного грустными. Детские воспоминания вперемешку с более взрослыми навевают тоску. Сейчас самое время пересмотреть фотографии, но Саша давным-давно спрятал их, чтобы я их не сожгла… Сегодня же попрошу его их достать.
Уже поздно, и Артём собирается домой. Я вызвалась его подвести.
– Ну что ты! Это совсем лишнее.
– Угу. Но и Генрих, избивающий тебя в подворотне, тоже совсем лишний.
Парень сдаётся. Мы едем по вечернему городу, не говоря ни слова. Артём прикрыл глаза, откинувшись на спинку сидения. По его губам блуждает улыбка. Я перебираю воспоминания, одно другого печальней. Печальны не сами воспоминания, а то, что все эти истории никогда не повторятся. Мы больше никогда не будем праздновать мой седьмой день рождения, и ни за что не сходим впервые в цирк. Все эти чудесные мгновения живы только в моей памяти, и никогда не оживут в реальности. Не знаю, хотела бы я их вернуть. Хотела бы я все исправить?..
– Почему тебя не было в пятницу? – вдруг спрашивает парень, и я вцепляюсь в руль изо всех сил.
– Приболела, – сквозь стиснутые зубы произношу я. Маска, моя любимая верная масочка, теперь причиняет боль. Но я улыбаюсь. – Всё в порядке.
– Это из-за того разговора? – не унимается Артём. Я смеюсь.
– Вот ещё. Не многовато-то ли чести, умник? Кстати, мы приехали.
Артём берет меня за плечо.
– Прости меня. Я такой дурак… Я бы ни за что не причинил Саше боль. И тебе… Тебе тоже.
– Проехали, – легко и примирительно говорю я. – Обещаю, что не буду сердиться. Только больше не угрожай мне тем, что сделаешь что-то с моим братом, ладно?
– Договорились, – смеётся он и хлопает по предплечью. – Увидимся! И спасибо.
Киваю и улыбаюсь. Провожаю взглядом его до подъезда, потом собираюсь развернуться и… Едва не умираю от страха, когда на стекло рядом с моей головой ложится чья-то рука. Всматриваюсь в темноту, стараясь разглядеть человека. Но тот сам наклоняется ко мне. Я отшатываюсь: это Генрих.
– Не стой у меня на пути, крошка, – его голос глухой и едва различимый из-за стекла, но я счастлива, что оно нас разделяет. – Поверь, со мной лучше не связываться. Особенно таким красивым девочкам, как ты.
– Псих! – сдавленно выкрикиваю я, отгоняя машину. Парень смеётся и свистит мне вслед.
Домой я буквально влетаю, запирая дверь на замок. Родители, только что вернувшиеся с работы, удивлённо смотрят на меня.
– Алёна? Ты почему не дома? – спрашивает мама.
– Уже дома, – никак не могу отдышаться. – Я подвозила Артёма.
– Тёма приходил? Что ж ты не сказала! Я бы приехала пораньше. Он, наверное, очень изменился! Так давно не виделись…
– Он очень вырос, – Из кухни выходит Саша, вытирая руки. – Привет. Не знал, что у нас были гости.
– Да-да, простите, что не сказала, – я раздраженно скидываю туфли. – Нам задали совместный доклад, и мы вместе готовились.
– Значит, так сказать, не в гости, а по делу? – улыбнулся папа. – Молодцы!
– Проект? Вы, разве, в одном классе? – спросил Саша.
– Ну чего ты придираешься? Задали и задали, – вступилась мама. И, уже тише, добавила: – Я очень рада, что вы снова дружите.
– Ну маам… – протянула я, но мама меня остановила.
– Всё-всё, молчу. Пойдемте ужинать.
Я вспомнила о котлетах.
– Мы перекусили, так что я не буду. Спасибо большое.
– Горячий шоколад не считается, – Саша сверлит меня взглядом. Мне становится не по себе.
– Откуда ты?..
– У нас вся посуда им перепачкана!
Я равнодушно пожимаю плечами и иду в свою комнату. Достаю из сумки учебники, тетрадки, выкладываю все на стол, смотрю на них пару минут и ложусь на диван. Не буду делать уроки, и так сегодня передозировка истории… И мыслей.
Стоило мне коснуться головой подушки, как зазвонил телефон. Это была Николь. Она шёпотом быстро просила меня ей помочь. Я попыталась узнать, что случилось, но девушка только шикнула на меня, сказав, что потом все объяснит. Она очень просила разрешить ей переночевать у меня.
– У тебя точно всё хорошо? – с тревогой спросила я. Это было так на неё не похоже!
– Всё просто прекрасно. Честное слово. Просто помоги мне.
Через двадцать минут я уже спускалась вниз на лифте. Я ужасно боялась, что Николь в опасности: Генрих никак не шёл у меня из головы. А ведь Николь тоже была на парковке… Почему же я не помню, куда она потом делась?..
В дверях подъезда я столкнулась со счастливо смеющейся девушкой, которая затолкала меня обратно, прижала к стене и попросила не смеяться.
– Я сказала Паше, что живу тут. Он подвёз меня "до дома".
Я не выдержала и расхохоталась.
– Ах ты врушка! Давай, выкладывай все как есть!
– Обязательно. Только, умоляю, не говори маме… И папе. И Саше!! О Боже, как мы им объясним, что я ночую у вас?!
– Не знаю…
– О нет. Слушай, я могу поспать в подъезде, честно! Только принеси мне одеяло и подушку. Ну… И какую-нибудь еду.
– Что за бред, Николь?! Моя семья будет счастлива тебя увидеть!
– Точно??
Я еле-еле уговорила мнительную подругу не спать на коврике. Вот ведь, оказывается, до чего доводит вежливость!
Мы решили пройтись пешком. Да, тринадцать этажей. Да, в половину одиннадцатого вечера. Но что поделать, если нам нужно было поговорить?
Девушка не выдержала и сама начала рассказывать, как сегодня Паша приехал в школу на мотоцикле. За ней. Ей пришлось срочно эвакуировать со стоянки ничего не понимающего водителя, чтобы парень случайно не узнал о том, что она ездит в школу не на метро. Потом они весь день гуляли по городу. Весь. День. Я почти растаяла от умиления. Николь счастливо улыбалась, показывая фотографии, а я восхищалась про себя и вслух, как они мило смотрятся вместе.
Если честно, внешность у Паши была не совсем обычной. Слишком растрёпанные светлые волосы, слишком прямая, непривычная улыбка, слишком доверчивый, но немного строгий взгляд: такой бывает у детей. Он почему-то ассоциировался у меня с морем, криками чаек и безоблачным голубым небом Италии… Может быть, Николь чувствовала в нем что-то… Родное? Казалось, что этот парень все время улыбается.
Николь ужасно меня повеселила, пересказах эпопею её махинаций. Девушка была близка к отчаянию, когда Паша предложил ей подвезти её до дома. Ехать в её настоящий дом в фешенебельном районе не представлялось возможным, как и напрашиваться домой к Паше: это вообще было сверх неприлично, да и слишком торопило события (я ненадолго задумалась над тем, что провела две ночи нашего знакомства с Ромой из трёх едва ли не в обнимку с ним, но очень быстро мне стало стыдно и я прогнала эти мысли). В конце концов, Николь улучила минутку и позвонила мне. Наш дом слишком большой, да и лофт снизу не видно. Все должно было быть отлично.
– Прости, что втянула во все это… Просто… Я даже не знаю, как ему сказать.
– Ну, если не хочешь всю оставшуюся жизнь ночевать у меня, решайся, – рассмеялась я. Мы как раз доползли до дверей, в которых уже возвышался Саша.
– Что случилось? – в его голосе послышались железные нотки. – Где ты пропадаешь?
Заметив Николь, немного повеселел.
– Привет, Николь! А почему ты не дома?
– Это… Я просто… – девушка теребила подол юбки.
– Ответный визит, – нашлась я и протиснулись мимо брата в дом. – Николь сегодня ночует у нас.
– Ладно, как скажешь, – пробормотал Саша, закрывая за нами дверь. Из кухни прибежали родители и радостно приветствовали девушку. Её накормили, засыпали вопросами про учебу, поступление, мечты и планы, много раз благодарили за то, что она берет меня в своё турне и вообще за то, что мы так хорошо дружим. В конце концов, засмущав нас окончательно, родители удалились спать, попросив долго не засиживаться. Я вкратце пересказала ей свой сегодняшний день, не упомянув только о Ромином признании… Неужели это было сегодня?!
Девушка ужасно удивилась, когда узнала, что мы нормально общаемся с Артёмом. Она решила, что я её разыгрываю.
– Слушай, первое апреля не скоро… Ты уж не издевайся, пожалуйста.
Но, когда она поняла, что я не шучу, попросила не убивать его, чтобы меня не посадили в тюрьму. Пришлось оправдываться, что я не собираюсь его убивать, и что мы действительно просто делаем вместе проект.
– А что думает Рома? Не ревнует? – улыбнулась Николь. Я смущённо отмахнулась.
– Конечно нет. Он же мне доверяет. Тем более ему совершенно не из-за чего ревновать.
– Ну смотри, серцеедка!
Мы рассмеялись. К нам заглянул Саша. Пожелал спокойной ночи. Я попросила его достать фотографии, на которых есть Артём, и он с подозрением на меня покосился.
– Жечь будешь?
– Ну что ты! Нет конечно!
– Ну смотри у меня… Если что, пожарную сигнализацию отключать будешь сама!
– Спасибо!! – я обняла его и рассмеялась. – Только давай уже завтра. Я ужасно устала.
– Как скажешь, принцесса, – Саша щёлкнул меня по носу. Мы рассмеялись.
Потом я помогла Николь застелить постель и расположиться в гостевой комнате. Мы болтали обо всем и ни о чем. Я все время возвращалась к той минуте, когда стояла в лифте, прижавшись к Роме, и ни о чем не думала. Мне было так хорошо и спокойно, что… Мне даже захотелось жить. После этих слов… После того, как он смотрел на меня. Все время смотрит! Я не знаю, люблю ли его. Но могу сказать точно: теперь моя жизнь изменится.
Уже лёжа в кровати, я долго не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок, пока не поняла, что мне не хватает Ромы. Испугавшись немного, я решила ему написать. Достала телефон и обнаружила, что он сам мне написал. Только что.
"Не спишь?"
"Не могу уснуть. А ты?"
"Я тоже. Засыпай, завтра будет трудный день"
"Как всегда… Ты приедешь завтра?"
"Обязательно. Помнишь? Я всегда рядом"
"Спасибо, Ром. Спасибо!"
"Не за что, Алёнка. Спи!"
"Спокойной ночи!"
"Сладких снов!"
Я успокоилась. Меня потянуло в сон так неотвратимо, что я едва успела положить телефон на тумбочку и накрыться одеялом. И, уже засыпая, я увидела ещё одно сообщение.
"Я люблю тебя"