14
Я резко сажусь на постели. Рома, разбуженный моим движением, недовольно бормочет что-то, убирая руку с моей талии. Я потираю лоб, стараясь вспомнить хоть что-нибудь из напугавшего меня кошмара, но воспоминания разбегаются, оставляя после себя лишь невнятное ощущение тревоги.
– Что-то случилось? – спрашивает парень, когда я ложусь обратно и прижимаюсь к нему сильнее.
– Какой-то жуткий сон… Наверное, никак не выкину из головы этот платок.
– Иди сюда, – он переворачивается на спину, и я кладу голову ему на грудь. Под моим ухом спокойно бьётся его сердце, и я вдруг вспоминаю, как долгие годы боялась и близко подпускать друзей к своей постели. Почему-то считала эту территорию своей неприкосновенной, а вот Рома с самого первого дня нашего знакомства заставил меня потесниться. Ладно-ладно, не с первого, а со второго, и не дня, а ночи, и мы оба прилично выпили, но… Сам факт, друзья! Сам факт!
Снова заснуть у меня не получается. Я бездумно вожу руками по роминой груди, стараясь не разбудить его, но, судя по тихому сопению где-то сверху, ему абсолютно всё равно. Это почему-то смешит меня ещё больше, чем факт того, что он вот так в наглую занял исконно мою территорию. Мои мысли уходят куда-то в философскую сторону, я припоминаю вчерашний день и никак не могу понять, что же именно я сняла на видео: разоблачение Генриха, или новое преступление, на этот раз – Арины? Как же хочется взять и во всем разобраться! Но нельзя, нельзя, мы ведь можем всё испортить…
А у Саши с Ариной, кажется, всё может получиться. Я невольно улыбаюсь, вспоминая, как на вечеринке неделю назад с трудом оттащила пьяную подругу от брата. Надо бы повторить всё это, между прочим!.. Вот только когда? Да и вообще, у нас же школа…
Я невольно тяжело вздыхаю. Рома снова ненадолго просыпается и обнимает меня крепче. Наверное, я служу ему бесплатной грелкой: одеяло сползло куда-то на край кровати, а ветер из приоткрытого окна… Постойте, что?!
Резко вскакиваю, всматриваясь в темноту. Нет-нет, мне показалось. Окно закрыто, оно не может открываться, после всего, что случилось… Я же сама помню, как проверяла! Ещё в самое первое утро, неделю назад, только проснувшись… Ровно неделю назад.
Я встаю, подхожу ближе и дотрагиваюсь до окна. На улице всё ещё темно, окна домов совершенно пусты, почти нигде не горит свет. И тут же мне хочется добежать до выключателя, зажечь все лампы, лишь бы прогнать, остановить эту наползающую со всех сторон темноту… Но я только медленно оборачиваюсь и тут же ловлю пристальный взгляд Ромы.
– Окна… Тёмные, – почему-то произношу я, неуверенно пожимая плечами. Парень садится на кровати, не сводя с меня тёмных глаз, затем тянется и включает небольшую лампу у кровати. Мне сразу будто становится легче дышать. Я благодарно улыбаюсь, возвращаясь в кровать. Он гладит меня по голове и смеётся.
– Вот уж не думал, что ты боишься темноты.
– Я не боюсь темноты! – протестующе мотаю головой. – Мне просто показалось, что окно… Оно открыто.
Рома быстро смотрит на предмет моих треволнений, не замечает ничего необычного и снова смотрит на меня.
– Показалось, – улыбаюсь я, прижимаясь щекой к его плечу. – Прости, что окончательно разбудила.
– Ну, зато у нас появилось немного времени на… – хитро ухмыляется он, ожидая, что я завершу его фразу.
– На… – многозначительно тяну я, тоже улыбаясь, придвигаясь ближе для поцелуя.
– Верно, – заключает Рома, отрываясь от моих губ. – На то, чтобы ты сделала домашнее задание, а я, наконец, обустроился в своей новой комнате.
Я разочаровано надуваю губы. Парень смеётся и хлопает меня по плечу, поднимаясь и потягиваясь. Я невольно любуюсь им, внезапно осознавая, какое счастье мне досталось.
– Обещай, что не будешь спать за этой глупой перегородкой, – вдруг настойчиво прошу я. Он оборачивается. – А то я проберусь к тебе, и на том маленьком диванчике нам будет очень тесно.
– Алёнка, это ужасно мило, но… Мы всё ещё у тебя дома, забыла? А здесь – твои родители, которые ни о чём не подозревают, и…
Мои глаза расширяются от ужаса. Нет, не то чтобы я боялась рассказать им о наших отношениях, но… Это же родители. Никогда не знаешь, как они отреагируют.
– А можно мы будем ночевать у тебя? Я готова приезжать домой к завтраку!
Я жду, что он рассмеётся, но он только отрицательно качает головой и скрывается за перегородкой. Кажется, его дом – ещё одна закрытая для меня тема. Мне это совершенно не нравится, но пока я ничего не могу придумать. Буду ждать удобного случая, чтобы всё узнать.
Снова смотрю на окно. Столько всего произошло за последнюю неделю, и вот, не смотря на отношения с Ромой, на друзей и семью одиночество, темнота и тишина вновь возвращаются. Как долго ещё я смогу сражаться с ними в одиночку?
Звонит будильник. Я удивлённо смотрю на свой телефон, совершенно не помня, чтобы я планировала просыпаться пораньше. Рома из-за перегородки утверждает, что это сделал он, и я ему даже верю. Тянусь и выключаю его. Проверяю контакт, замечаю, что ребята вчера ещё немного переписывались в нашей новой общей беседе, когда мы с Ромой уже ушли спать. Николь скинула фотографии, и я не могла перестать смеяться: на всех селфи у Саши были такие смешные лица!.. Генрих посоветовал ему пойти в пантомиму, на что брат с сожалением ответил, что уже поздно, он планирует стать экономистом и никогда не фотографироваться. Потом они болтали про институт и про то, что никто не хочет идти завтра на учёбу. И снова Генрих привлёк внимание всех, сказав, что Артём завтра, скорее всего, немного опоздает. Николь заметила, что у учительницы возникнет масса вопросов, но парень пообещал, что напишет ему записку. Я была так рада за них двоих, что просто не могла думать о том, что мы с Ромой узнали вчера.
Сохранив пару фотографий себе, я с грустным вздохом открываю домашнее задание, которое вчера мне скинула Николь, и понимаю, что не успею сделать столько даже за десять лет. Рома приходит на помощь, и мы вместе находим учебник по геометрии и карандаш. Парень быстро разбирается с двумя заданными задачами, а я грущу над теоремами, которые надо запомнить, но, что еще сложнее, сначала понять. Рома, сжалившись, объясняет всё так просто и наглядно, что мне становится смешно: как я могла не знать, что объем призмы равен площади основания на высоту?! Мы откладываем геометрию и переходим к истории. Наш с Артёмом проект ещё требует серьёзных доработок, и Рома быстро просматривает то, с чего мы планировали начать презентацию. Запутавшись в моих беспорядочных записях, парень достаёт мой закопанный в вещах ноутбук и пробует на самом деле создать презентацию, следуя моим указаниям. Почти тут же выясняется, что столько текста, сколько мне бы хотелось, на один слайд просто не влезает и нужно как-то менять приоритеты, иначе мы рискуем не уложиться не то что в пятнадцать минут – в пятнадцать часов! Рома решительно отбрасывает большую часть информации и переходит сразу к середине первой части, чем заставляет меня ужаснуться. Я уговариваю его хотя бы посоветоваться с Артёмом, но Рома непреклонен, и нас с трудом разнимает Саша, проснувшийся от нашего громкого спора. Выяснив, из-за чего мы ругаемся, он долго смеётся и всё-таки убеждает Рому спросить второго докладчика, к тому же все равно пора собираться в школу. Мы идем на кухню, Саша готовит завтрак, а я стараюсь угадать его настроение. Раньше я всегда его знала, а теперь не могу ни в чем быть уверенной. Брат изменился, но как и насколько – еще только предстояло узнать. Рома старался ничем не напоминать своих подозрений и недоверия, и Саша делал вид, что всё в порядке, но, разумеется, это было не так. Должно пройти время. Да, время. Со временем всё забывается.
Но, кажется, так уж должно было случиться, чтобы никто ничего не забыл. Когда мы почти закончили завтракать, в дверь кто-то настойчиво позвонил. Саша подошел к домофону и удивленно позвал нас: это была Арина. Минут пять мы растерянно дожидались её, и, когда увидели, как она выходит из лифта, тут же набросились с вопросами. Девушка торопливо захлопнула за собой дверь.
– Я должна вам кое-что рассказать.
Мы с Ромой переглянулись.
– Арин, может быть, чаю? – робко предложил Рома, стараясь оттянуть неизбежное, но девушка посмотрела на него как на сумасшедшего.
– Вчера на вечеринке я кое-что нашла, – с этими словами она достала из кармана куртки небольшой пакет с тем самым носовым платком, что мы с Ромой заметили на видео. Девушка протянула его Саше, и тот с изумлением уставился на него, как будто припоминая что-то.
– Что это? – спросил он.
– Это выпало из кармана Генриха, когда мы играли в твистер, – Арина то и дело оглядывалась на дверь, беспокойно переступая с ноги на ногу. – Это платок, смоченный в хлороформе, или еще в каком-то снотворном, не знаю. И он был у Генриха.
Она сделала ударения на последнее слово. Лицо брата почти сразу стало непроницаемым. Я с испугом переводила взгляд с него на Арину и обратно.
– А почему ты не сказала нам об этом вчера? – поинтересовался Рома, забирая у Саши платок.
– Там был Генрих… Я не хотела, чтобы он увидел.
– Арин, я, правда, не понимаю, что всё это значит, – Саша хмурился. Только слепой мог поверить в то, что он говорил.
– Он тебя вырубил… Вырубил позавчера. Ты рассказывал… – настойчиво проговорила Арина, заглядывая Саше в лицо. – Ты понимаешь?
Брат ещё больше нахмурился и ничего не ответил.
– Ребята, давайте просто позавтракаем и поедем в школу? Я вас очень прошу! – взмолилась я, хватая подругу за руку. Арина только пожала плечами.
– Если вас это не беспокоит, то пожалуйста. Но мне не всё равно, что Артём снова связался с этим бандитом!
– Ты же сама первая с ним связалась, – тихо буркнул Рома, и я уставилась на него во все глаза. – Забыла уже?
– Ладно, пойдёмте завтракать, – тут же откликнулась девушка, но я крепко держала её за руку.
– А ну-ка стой! – тоном, не терпящим возражений приказала я. – Что это значит? Вы общаетесь?
– Да чего ты вцепилась в меня? – вспылила Арина. – Отстань!
Она вырвала руку и пошла за Сашей в столовую. Я посмотрела на Рому. Парень тоже хмурился, но как-то удивлённо.
– Может быть, ты объяснишь?
Рома вздохнул, обнимая меня.
– Долгая история. Помнишь тот день, когда я пропал? Так внезапно, сразу после признания.
Я посмотрела ему в глаза и кивнула. Он прижал меня ещё крепче.
– Так вот. Я хотел объяснить тебе ещё тогда, но ты меня остановила. Появление Генриха сильно меня смутило, если честно, практически испугало. Я поехал к нему, чтобы разобраться во всём. Я точно знал, что после того, как наши пути разошлись, он сколотил шайку настоящих бандитов, однако какое он имеет отношение к вашей школе и твоим друзьям я понятия не имел. Дома у него творился совершенный хаос: вся мебель сломана, на стенах вмятины – в общем, сцена побоища. И представь, этот идиот сидит на единственном целом предмете – тумбочке – и глушит дешёвое пиво ящиками! Просто сидит и смотрит в стену. Как тебе? После того, как едва не избил человека на парковке. Я с порога начинаю кричать. Говорить я был не в состоянии. Как увидел его на парковке, так крышу и снесло: не мог представить, что бы я сделал, если бы этот псих приблизился к тебе…
Я улыбаюсь, на секунду останавливая его.
– Получается, это Генрих стал причиной, по которой ты мне признался, да?
Рома озадаченно кивает.
– И он, и Артём… Этот совместный проект… Ещё не понятно, на кого я больше злился: на Артёма или на Генриха.
– Так ты, оказывается, ревнивый? – я ущипнула его за бок, но парень, кажется, даже не заметил. Саша выглянул в коридор и позвал нас. Арина весело смеялась какой-то шутке брата, но наш с Ромой разговор ещё не был окончен, и я настороженно присматривалась к лучшей подруге, которою я, как я считала, знаю до последней чёрточки характера. Хотя, конечно, глупо и самонадеянно было так думать после того, как она связалась с компанией Генриха. Это очень изменило Арину, и почему-то ничуть не изменило Артёма. Что-то произошло с ними за это время, но что?.. Кажется, бесконечные вопросы о прошлом моих близких будут преследовать меня вечно… Что ни день, то новые открытия! Отвратительно.
Мы поели и поехали в школу. Чтобы не набиваться всем в одну машину, Саша вызвался довезти Арину на своей, а мы с Ромой поехали вдвоём. Оставшись наедине, мы снова вернулись к тому разговору.
– В общем, я здорово рассвирипел, – виновато признался парень. – А Генрих ничего, просто сидел и молчал. Я бы не сказал, что он был пьян, но вот два десятка пустых бутылок вокруг него так не считали. Когда он посмотрел на меня, мне показалось, он меня не узнаёт. Но чуть позже, когда он немного пришёл в себя, он признался, что не хотел бить Артёма. Он вообще приезжал в школу не из-за него, а из-за Арины.
– Что?!
– Так он сказал. Может, врал, конечно…
– Да нет, какой смысл?.. Я просто не понимаю, они же перестали общаться как минимум полгода назад!
– Видимо, не совсем…
Я задумалась.
– Постой, это всё? Тебя не было весь следующий день! А когда ты приехал, ты был…
– Да, – парень наклоняет голову. – Да, это не всё. После этого странного разговора он всё-таки меня выгнал. Я вернулся домой, долго не мог уснуть… Даже написал тебе, помнишь? А утром решил во что бы то ни стало разобраться во всём. Снова поехал к Генриху, но, подъезжая к подворотне, заметил, что он сам садится в машину. Не придумав ничего лучше, я решил проследить за ним. Ехали мы долго, почти на другой конец города. На каком-то пустыре он бросил машину и пошёл пешком. Я проехал чуть дальше и тоже побежал за ним. Около каких-то гаражей он встретился с Ариной. Я был достаточно далеко от них, чтобы меня не заметили, но и их разговора я почти не слышал. Арина очень ругалась, и всё время говорила про какие-то деньги. Генрих молчал или говорил, но слишком тихо. Я уже собрался выйти из своего укрытия, но тут меня окрикнули. Я совсем забыл о его прихвостнях, о шайке Генриха. Эти амбалы, наверное, даже таблицы умножения не знают, но преданы своему боссу как собаки. Они выволокли меня прямо к нему. Арина уже ушла. Генрих даже спрашивать не стал, что я слышал, а что нет. Бросил своим отморозкам "разберитесь" или что-то вроде этого и ушёл. Ну а они разобрались.
Я погладила его по предплечью. Рома морщился даже от воспоминаний.
– В общем, я сам виноват. В шпионов поиграть захотелось… Но я точно знаю, что Арина была там. А, значит, что-то знает.
Мы подъехали к школе. Рома пристально посмотрел на меня.
– Пожалуйста, ничего не предпринимай, не посоветовавшись со мной, ладно? Не повторяй моих ошибок.
Я пообещала ему не играть в шпионов и никуда не уходить, пока он за мной не приедет. Уже на крыльце я обернулась и помахала ему. Рома стоял у машины и внимательно глядел мне вслед.
Знаете, что сложнее всего в слежке за лучшим другом? Забыть, что он ваш лучший друг. У меня получилось не сразу.
Всю жизнь Арина была для меня чуть ли не вторым "я": во всех шалостях мы участвовали вместе, и если где-то появлялась одна из нас, то можно было догадаться, что и вторая будет тут как тут. Не помню, как мы познакомились: кажется, не так уж и давно, лет в семь-восемь, когда они с родителями переехали из Москвы к нам. Тогда Арина уже была слишком взрослой, слишком нескладной и решительной девочкой. Из-за личной жизни её родителей, она оказалась лишней в собственной семье, и уже спустя год чаще ночевала у меня, чем дома. Моя мама души в ней не чаяла, да и нанимать няню стало необязательно: целыми днями мы прекрасно проводили время друг с другом и с Сашей. Брат всегда участвовал в наших невероятных играх, безропотно перенося и кукол, и лошадей, и собак. Став постарше, мы до поздней ночи катались на роликах, велосипедах, лыжах, коньках, всегда и везде вместе. Очень скоро к нам присоединился Артём, и Саше стало немного повеселее. За смехом и приключениями я не замечала, как меняется Арина. Пытаясь привлечь внимание родителей любыми способами, она училась на одни пятёрки, выигрывала какие-то дипломы, участвовала во всех кружках и конкурсах. Но родители интересовались только собой. И тогда появился Генрих. Кажется, я даже не сразу заметила, что Арина изменилась. Они с Артёмом стали прогуливать уроки, но наши отношения не ухудшались: мы всё ещё проводили уйму времени вместе. Но постепенно это стало затягивать, и мы стали гораздо меньше общаться. К этому добавилось ещё и признание Артёма, и моя маска… В общем, к своему стыду, я относилась к Арине всё так же хорошо просто по привычке, упорно не желая видеть, что с ней происходит. А перемены были страшные: от хороших оценок остались одни воспоминания, как и от наших прогулок и шалостей. И дело не только в том, что мы выросли. Просто Арине я стала не нужна. Наверное, я очень плохая подруга, потому что не смогла вовремя предотвратить… Но с другой стороны, разве я могла что-то сделать? Однако даже когда Арина и Артём покончили с бардой Генриха, ситуация ничуть не улучшилась. Арина всё ещё часто пропадала из школы, забивала и на учёбу, и на близкие экзамены, и была одержима, кажется, лишь одной идеей: уехать учиться за границу. Ей хотелось, чтобы всё было как в американских сериалах, с шумными вечеринками, выпивкой, красивыми парнями и кучей денег. Но ведь так не бывает. Её родители впервые проявили характер: наотрез отказались платить за обучение в зарубежном ВУЗе. Арина могла бы накопить денег сама, но я прекрасно знала, что у неё, в отличие от Николь, деньги никогда не задерживаются. Может быть, она возобновила общение с Генрихом именно из-за денег? Я вспомнила, как Артём упоминал про какой-то долг, и твёрдо решила побольше расспросить его об этом. А пока парень опаздывал, как и говорил Генрих , я боролась с чувством вины перед Аринкой. Нескольких слов Ромы для меня оказалось достаточно, чтобы перестать ей верить. Всё-таки, я ужасный друг.
15
Иногда уроки тянутся бесконечно. Кажется, сегодня был именно такой день: первые два урока я изо всех сил пыталась побороть зевоту, пока Николь, ужасно недовольная моим поведением, пыталась писать тест за нас обеих. Формулы по геометрии, которые я зубрила утром, сейчас интересовали меня меньше всего, о чём я и сообщила подруге, однако та лишь сердито посмотрела на меня в ответ. Наконец, мысли об Арине, Артёме и Генрихе настолько расстроили меня, что чтобы отвлечься я попросила соседку через проход сфоткать и прислать мне свою работу. Глядя на возмущённую Николь, я рассмеялась.
– Ну прости-прости, я что-то сегодня слишком рассеянная.
– Сразу бы так, – проворчала подруга, забирая у меня из рук телефон. – Я уже второй урок эти дурацкие задачки решаю.
– Зачем? – я пожала плечами. – Геометрия нам точно не пригодится. Никогда.
– Да ладно? А вдруг тебя спросят, как найти кратчайший путь?..
– Хватит, не продолжай! Лучше перепиши решение.
Николь, победно усмехнувшись, погрузилась в работу. У меня хороший класс. Дружный, но не дотошный. Мы – достаточно индивидуальны, чтобы не мешать друг другу. Но в помощи никто никому не отказывает. За исключением совсем уж мерзостных девиц, которые начинают всегда со слов "ну, давай я тебе лучше объясню". Не будем о них.
Посреди второго урока в класс вбежал Артём и тут же принялся извиняться. Если учесть, что прибежал он к нам, а не в свой класс, вполне понятен шок всех окружающих и прежде всего учительницы. Она даже не выгнала его обратно, а просто попросила прийти после уроков и написать работу. Артём, несказанно довольный, что всё так хорошо сложилось, тут же попросил в беседе скинуть ему хотя бы условия. Я переслала ему фотку, чем, кажется, заслужила его обожание. Стало повеселее, и я даже снизошла до того, что списала несколько заданий с работы Николь. Девушка настаивала, что я должна переписать ещё больше, но я наотрез отказалась: хватит. Не дай Бог ещё учительница решит, что я разбираюсь в геометрии! Нет, наша геометричка чудесна, мила и добра, но я как-то привыкла, что она относится ко мне как к забавной раздолбайке, и разрушать образ не хотелось. Хотелось подробно допросить Артёма, но вот как это лучше сделать?
Я посмотрела на Николь. Не хотелось впутывать её во всё это. Но стоило мне подумать об этом, как её лицо вдруг изменилось. Она медленно посмотрела на меня, потом снова на экран моего телефона. Я проследила за её взглядом. Рома написал мне сообщение "Пожалуйста, будь осторожней с Ариной", и мне стало совершенно ясно, что скрывать что-то от Николь точно не получится.
– Что это? – шёпотом спросила девушка, но я сделала ей знак молчать. Уже позже, на перемене, я отвела её в сторону и осторожно, подбирая слова, рассказала о наших опасениях на счёт Арины. К моему удивлению, Николь не поверила мне. И в конце уже почти не слушала.
– Слышать не желаю ни о каких заговорах, – упрямо тряхнула волосами блондинка. – Это просто некрасиво. Она твоя лучшая подруга!
– Но я верю Роме, – попыталась возразить я. – Он действительно видел её с Генрихом, и потом, откуда она могла…
– Ты, конечно, извини, но сколько лет ты знаешь Арину, а сколько – Рому? Тебе не кажется, что с друзьями так не поступают?
Я на секунду потеряла дар речи.
– Да почему ты так защищаешь её?!
– Потому что твоё поведение меня пугает! – Девушка и вправду смотрела на меня с испугом. – Сейчас ты подозреваешь Арину, а что будет потом? За меня примешься? Такими темпами у тебя вообще друзей не останется!..
Прозвенел звонок, и мы больше не говорили об этом. Я ужасно злилась и на себя, и на Николь, и даже на Рому, который написал так невовремя. Но это было глупо, и я сама прекрасно понимала, что не успокоюсь, пока не найду ответы.
Артём нашёл нас на большой перемене. Со смехом рассказал, как объяснялся со своими учителями, до которых уже дошёл слух о его фееричном появлении на чужом уроке. Мы хохотали до боли в животе: парень очень смешно и похоже пародировал своего учителя физики. Я продолжала наблюдать за Ариной и в конце концов поняла, что это бессмысленно: девушка вела себя совершенно обычно, а даже если что-то казалось мне странным, всё равно можно было бы найти миллион объяснений. Весь день мне не удавалось поговорить с Артёмом с глазу на глаз, и шанс представился только на парковке, после уроков. Мне нужно было сделать всё очень быстро, пока не приехал Рома, и я накинулась на несчастного парня с вопросами без предупреждения.
– Ты не замечал за Ариной странностей?
Артём удивлённо приподнимает брови и улыбается.
– В смысле? Ты имеешь ввиду, не делали она что-нибудь забавное сегодня? Нет, я не…
– Ты знаешь о чём я, – нетерпеливо перебиваю его. – Странности. Необычное поведение. Тайны. Она что-то скрывает? Что связывает её с Генрихом?
– Мы довольно долго были в его команде, если ты помнишь… – парень неуверенно замолкает. – Или ты имеешь ввиду что-то конкретное? Что-то, что…
– Что-то, что могло заставить её встретиться с ним после того, как вы ушли из его команды.
– Вау, – парень выдыхает. – Тогда, похоже, ты знаешь больше, чем я.
– Я ничего не знаю. Не знаю причин, которые могли бы заставить её вновь связаться с ним. Зачем ей это?
– Ну, вообще, покинуть Генриха было моей идеей. Арина даже сопротивлялась некоторое время…
– Стой, серьёзно? То есть это ты порвал с ним, а не она? И все эти подарки, поддержка, помощь Генриха были… Как помощь врагу?!
– Сложно сказать, – Артём вздыхает. – Я вёл себя как придурок. Наверное, совсем снесло крышу от перепалок с тобой и внимания Саши… Прости. Я просто сбежал от проблем, от прошлого, совершенно не представляя, что это не то, от чего можно так просто избавиться.
– Я понимаю, – я погладила его по предплечью. – Прости, что заставляю снова переживать это… Но мне очень нужно знать правду. Может быть, Арина рассказывала, что ей нужно от Генриха? Хотя бы вскользь упоминала свои планы?
– Я думаю, ей всегда было нужно внимание родителей. Или деньги. Они ей очень нужны.
– О чем ты?
– Они же отказались платить за её обучение в Америке. Сказали, что оно того не стоит. Сама понимаешь, как заставить Арину желать чего-то больше жизни.
– Ну да, – медленно тяну я. – Просто сказать, что этого делать не следует. Спасибо, Тём, ты очень помог мне.
– Правда? – удивляется парень. – А ты не скажешь, зачем всё это?
– Не сейчас. Просто… Приглядывай за Ариной в оба, хорошо?
– Зачем?
Я резко оборачиваюсь. На меня пристально смотрит Саша.
– О, привет, ты меня напугал, – приходится улыбнуться. – Здорово ты подкрадываешься…
– Зачем следить за Ариной?
– Мы… Можем поговорить об этом позже? Я умираю с голоду.
Снова ложь. Я ни за что не заставлю себя и кусочек проглотить. Но мне нужно тянуть время, если я не хочу, чтобы история с Николь повторилась. Я оглядываюсь, ища глазами машину Ромы, но его нигде нет. Попрощавшись с Артёмом, мы идём к Сашиной машине, и я спешно набираю Роме смс. Где его носит?!
Ответ приходит молниеносно. "Слежу за А. Есть новости?". Как могу коротко сообщаю ему о том, что сказал Артём. Проходит несколько минут прежде чем Рома отвечает. "Отлично. Мы знаем причину. Больше ничего не предпринимай". Я стискиваю зубы от досады. Саша замечает моё состояние и потихоньку начинает нервничать.
– Может быть ты всё-таки объяснишь…
– Послушай, я не могу! – выходит слишком резко. – Сейчас правда не лучшее время. Дай мне всё выяснить.
– Это всё из-за той ночи, да? Из-за меня? То, что я наделал…
– Пожалуйста, хватит!!
Саша ничего не отвечает. Я хватаюсь за голову. Раньше всё было так просто! Маска чётко делила мир на друзей и врагов, а образ стервы, у которой всё всегда замечательно делал общение с людьми куда легче. Теперь каждое слово задевает меня, каждый взгляд настораживает. Я не знаю, кому могу верить, и кто доверяет мне. Николь не доверяет. Арине верить я не могу. А Саше? Артёму? Генриху? Остался ли кто-нибудь кроме Ромы? И как мне это узнать?!
Дома я на весь день закрываюсь в комнате. Пишу на листке бумаги всё, что произошло за эту ужасную неделю со мной и моими друзьями. Стараюсь ничего не пропустить, а потом просто сижу и смотрю в одну точку. Что бы я ни сделала, станет только хуже. Я не знаю, что может сделать Арина, если узнает, что мы пытались разузнать что-то про неё, я не знаю, как ко всему этому относится Саша и, что самое страшное, я не знаю, как ко всему этому стоит относиться мне. Какой вообще смысл в дружбе, если я подозреваю моих друзей в… А в чём, кстати, я их подозреваю?
Необычный холодок пробегает по телу, когда я ещё раз пытаюсь восстановить в памяти события "той ночи", как назвал её Саша. Брат здорово напился после нашей ссоры на парковке, но зачем ему взбрело в голову снять со счёта все деньги? Наличными! Это же целое состояние! Кто довёл его до банка, а затем посадил в автобус и привёз прямо к Генриху? Кто вообще мог это сделать?
Спрашивать Генриха бесполезно: он и так уже рассказал свою версию событий. У Николь с Пашей алиби, да и это просто смешно. Артём был со мной, точнее, это я была с ним. Остаётся один вопрос: что в ту ужасную ночь делала Арина? И как вообще можно узнать ответ?!
Я пару минут собираюсь с мыслями. Нужно срочно что-то делать, а я стою посреди комнаты и пялюсь на какой-то листок! Но кому я могу рассказать о своей догадке?! Кто вообще станет меня слушать? Я набираю телефон Ромы, но он выключен. Значит, никого не осталось.
В дверь осторожно стучат. Я открываю и пропускаю в комнату Сашу. Тот молча садится за стол и смотрит на меня. Он ждёт. Ждёт объяснений. А они застревают у меня в горле.
– Как… Дела в универе? – фальшиво выдавливаю я.
– Прекрати. Расскажи мне. Помнишь, ты когда-то умела мне доверять?
В глазах на мгновение от чего-то мутнеет, и очень-очень хочется плакать, свернувшись клубком. Но я беру себя в руки.
– Дело не в доверии, Саш. Точнее… – как трудно подбирать слова! – Не в моём доверии к тебе. Я очень много ещё не знаю, а в то, что знаю, не хочу верить. Мне нужно разобраться в этом самой, понимаешь?
– Ты уже пробовала разобраться сама однажды, помнишь? – невесело усмехается он, глядя на меня из-под нахмуренных бровей.
Осколки на полу и ледяной ветер в лицо… Да, я отлично умею решать проблемы.
Приходится опустить голову и даже закрыть глаза. Нет, чего он добивается?! Чтобы я и впрямь разрыдалась как маленькая? Что ж, он почти у цели!..
– Я не собираюсь вмешиваться, – Саша встаёт и подходит ближе. – Я даже могу обещать… Алён, просто скажи, что происходит? Ты не должна справляться со всем в одиночку.
– Я не хочу разбивать тебе сердце, – последняя попытка остановить расспросы. Но брат только грустно улыбается и легко гладит меня по щеке.
– Милая, ты не сможешь разбить разбитое сердце.
Меня как будто обливают холодной водой, и я начинаю говорить. Сначала медленно, постоянно вспоминая такой же разговор с Николь, а затем всё быстрее и быстрее, мало заботясь о том, как, наверное, нелепо выгляжу со стороны. Саша ни разу не остановил меня, не перебил и даже не поднял голову. В конце концов я, практически обессилев, схватила его за руку.
– Я не знаю, что всё это значит и что мне с этим делать, понимаешь? Я ничего не знаю! Но пока мы не найдём каких-либо доказательств её невиновности, я…
– Деньги пропали.
– Что?..
– Деньги на моём банковском счету, – повторяет брат и, наконец, поднимает голову. – Я вернул их туда сразу после того, как вышел от Артёма. Кто-то снял их без моего ведома. Я хотел спросить у тебя, но ты вряд ли знаешь мой пин-код.
Я застыла на месте, вцепившись в его руку. Наверное, в моём взгляде промелькнул ужас, потому что Саша ободряюще улыбнулся и пожал плечами.
– Не стоит волноваться. Этим уже занимается полиция, так что в скором времени мы всё узнаем. Родителям я ничего не говорил. Спасибо, что рассказала мне обо всём, но… Я не думаю, что Арина имеет ко всему этому хоть какое-то отношение.
– Ты не?..
– Она хорошая девушка и никогда бы не поступила так со своей лучшей подругой.
– Но факты!..
– Всё можно объяснить, Алён. Даже самые нелепые вещи имеют логическое объяснение. Кстати, почему бы тебе не поговорить с ней? Может быть, это будет полезнее, чем строить догадки?
Я видела, как брат потихоньку запирается в себе, отводит взгляд и избегает подходить близко. Обессилев, я опустилась на стул. Теперь всё сошлось! Это точно была Арина! Но Саша не верил мне, я это видела.
– Почему? – мой вопрос догнал его уже на пороге. – Почему ты не видишь очевидных вещей?! Почему защищаешь её?
Саша замер на мгновение, а затем тихо, не оборачиваясь, произнёс:
– А почему ты так стремишься её обвинить?
Он ушёл. Я попыталась ещё раз дозвониться до Ромы, но его телефон всё ещё был выключен. Тогда я решила найти Сашу снова, чтобы поговорить, хотя я даже не могла придумать, что скажу. Мне просто не хотелось оставаться одной и думать… В тишине. Но брат заперся у себя в комнате, чего не бывало, наверное, уже несколько лет. Мне пришлось идти на кухню, чтобы помочь родителям разобрать специи, а потом я даже осталась смотреть с ними новости только потому, что не могла уйти в собственную комнату. Я думала о том, что они и не подозревают, что происходит со всеми нами, и всё никак не могла понять, как это вообще возможно. На пару минут мне даже захотелось рассказать им… Хоть что-нибудь. Но потом я лишь порадовалась тому, что они ничего не знают. Пусть хоть кто-то в этом доме чувствует себя счастливым.