Дорогие мне люди. Автобиографический роман

Глава 5
Я. Валентина

Как я уже писала, я росла маленькой и хрупкой девочкой. Отдали меня в школу поздно, когда мне исполнилось восемь лет. Школа находилась посредине нашей деревни. Ее выстроили сразу после войны. Она была уютная и теплая, большая с красивыми деревянными партами. Училась я отлично, по всем предметам у меня были пятерки. Первая моя учительница Надежда Михайловна. Она закончила Боровичское педагогическое училище, и была направлена на работу в нашу деревню Узмень. Многим детям в деревне я помогала тем, кто отставал в учебе. С ними писала диктанты и решала задачи по арифметике. Учеба в школе давалась мне очень легко. Мама сильно удивлялась моими способностями. Я читала ей много стихов и всю программу с первого по четвертый класс знала наизусть. Я учила вслух стихи и из всех стихов моей маме больше нравились стихи Н. А. Некрасова. Она вместе со мной выучила наизусть стихотворения «Крестьянские дети», а также много строк из поэмы «Кому на Руси жить хорошо». Много из стихов Н. А. Некрасова стало для нее поговорками и высказываниями, вошло в ее трудовую, подчас нелегкую жизнь, которая сопровождалась большими заботами. Мама говорила: «Валя, он написал про нас, описал нашу деревенскую жизнь, трудную и тяжелую.

Шли годы. Мама очень много работала, выполняла всю тяжелую работу по дому и работала в колхозе «1 Мая». Великая Отечественная война окончилась. Взрослые радовались, как дети и плясали «цыганочку», а мы дети взялись за руки и ходили по деревне, пели песни, русские частушки. Наши учителя Надежда Михайловна и Нина Андреевна в школе читали нам вслух рассказы и сказки. Обсуждали с нами о постановке спектаклей. Разучивали роли, затем репетировали. На новогодних каникулах ставили спектакли в школе. Клуба в деревне не было. Зимой все приходили посмотреть наши спектакли. Помню, в сказке «Машенька и медведь» я играла Машеньку. Сидела в большой заплешнице (корзина), а Валентина, которая носила меня в корзине потихоньку мне говорила: «Смотри не выпади, а то будет смеху». Смеялись все до упаду, когда голос повторял: «Не садись на пенек, не ешь пирожок, неси дедушке, неси бабушке». Спектакли проходили весело, люди уходили домой с поднятым настроением.

В деревне очень много уделялось религиозным праздникам. К Рождеству, Пасхе, Троице, Масленице, готовились особенно. К этим праздникам припасалось пару килограмм муки, чтобы испечь пирожки. Убирали, наряжали дом, немного фантазии, терпения, труда. Был обычай выбрасывать старые вещи. Древнерусский ритуал славян.

Зимний день, около дома высокие сугробы. К каждому дому ведет расчищенная тропинка. Морозный воздух. Старожилы говаривали, что придут на рождество трескучие морозы. Чаще всего так и было. Морозный, острый воздух, днем щурился от ослепительного сверкания мягкого снега. На праздники ранним утром вставали, быстро одевались и бежали к домам колядовать. Вставали у окошка и пели.

 
Как ходила коляда,
Вокруг Марииного двора
Как Марьин двор,
На семи столбах,
На желтых песках
Ты, хозяюшка, наша матушка,
Подавай пирожок, он на полочке лежит,
Подавай, не ломай, не обманывай.
Свят вечер, Свято Рождество.
 

Хозяйка выходила на крыльцо, выносила пирожки, смотрела, сколько нас один, два, три, ломала пирожок на части и подавала. Мы с радостью великой бежали к следующей избе и колядовали. Последний день Рождества называется Сочельник. В этот день готовили блюдо из злаков пшеницы – кутья. А вечером мазали лицо углями, выворачивали шубу, бежали к дверям дома. Двери домов никогда не закрывались. И хозяева должны были узнать, кто к ним пришел на святки. А затем Крещение – праздник в соседних деревнях: Любец, Молоденово, Сухоедово. Ходили группами, веселились: шум, гам, веселье продолжалось долго. Святки длились две недели. Девушки занимались гаданием на зеркалах, на разных предметах. Гадали дома и в бане на воде. Шесть недель до Пасхи постились. Последняя неделя перед Пасхой почти всегда сопровождалась ясной, морозной погодой. Днем снег таял на солнце, а ночью доходило до семи градусов мороза, наст (уплотненный снег) был такой, что из леса вывозили дрова. Шла заготовка дров на санях без дороги. Готовились к Пасхе во всех домах. В чистый четверг сметали в доме паутины. Прощались с прошлыми заботами, чистили дымоходы, чтобы нечистая сила не находила место для своего обитания. В это дни в деревне царило радушие и хлебосольство, милосердие. Щедро угощали друг друга, чем могли, а жили как бедно, бедно!!! В домах мыли полы, стирали и готовили чешую лука, для покраски яиц. Готовилось пасхальное блюдо. Кипятилось неснятое молоко в русской печи, толстая пенка разрезалась на много частей. Это молоко выливалось в творог. Кто приходил в дом говорили: «Христос Воскрес!». Хозяйка отвечала: «Воистину Воскрес!» Менялись крашеными яйцами. Мама нам детям шила новые ситцевые платьица с рюшами, портниха тетя Ксения жила рядом. В четыре часа утра мама нас будила, надевала на нас красивые платья и говорила: «Только в Пасху солнышко играет. Идите на горку, смотрите, как восходит солнышко, и смотрите, какими красками радуги оно играет». На самом деле мы это видели и вслух произносили радостно восклицания. В этот день на столе было много вкусного, особенно, пироги с черникой и брусникой. Вечером выходили все из домов. Взрослые и дети играли в Лапту. Маленькие дети играли в круг. Наслаждались чудной погодой. На второй день Святой Пасхи, яркое солнце съедало тонкий лед, и весь теплый воздух дрожал от наполнивших его испарений ожившей земли. Зазеленела старая и вылезающая иглами молодая травка, надулись почки калины, липкой стержневой березы и загудела пчела. Залились невидимые жаворонки над жнивьем, высоко пролетели с весенним гоготанием журавли. На озере слышны веселые голоса баб. Налаживались плуги и бороны. Пришла в деревню настоящая весна.

Через восемь недель после Пасхи приходит Троица. В каждом доме за три дня до Троицы наводят порядок, моют стены, полы до блеска. Развешивают кружевные полотенца, особенно у икон. Топят баню. Особое отношение к входу в избу. Здесь ставятся две кудрявые маленькие березки, а веточками березки украшают иконки и углы дома.

В деревне Узмень еще были три религиозных праздника: Петров день, 12 июня; Иванов день, 11 сентября, Егорьев день, 12 декабря. В эти праздники приглашались родственники из других деревень. Гнали самогон, варили пиво. Большое внимание уделяли чистоте в доме. В ход идут веник, щетки, тряпки, моющие средства, мыло. Подсаливали воду и мыли посуду. Чугуны, покрытые глазурью, чистились особо. Столовые предметы из дерева чистили содой, затем споласкивали в холодной воде. Деревянные ложки и вся кухонная утварь блестела и сверкала. Чистили окна до блеска, полы натирали, так что пахло дома сосной, но особенно намывали на озере утварь: тарелки, блюдца, чашки, ложки, вилки, а особенно блестели чугуны и самовар. И как все вычищено, выметено, выстирано. Полотенца, скатерти накрахмалены, все протерто от пыли. Теперь дом надо украсить. Больше всего в жизни мама любила цветы. Она купила простые вазы и на комоде всегда стояли полевые цветы. Каждое три дня цветы менялись. Украшали дом, начинать надо с коридора, ведь здесь встречать надо родственников. Чаще всего приносили в дом еловые веточки и веточки можжевельника. Русская женщина всегда обладала дизайнерским талантом. Составляла композиции из цветов, шишек, орех, коры деревьев, особенно березы и ели. Традиционными были красный (символ жизни и огня, и тепла), зеленый (цвет природы), желтый, золотой, серебряный и белый (цвета света и солнца) эти краски лишь бы гармонировали между собой. В основном для украшения брались из церкви белые свечи.

Нельзя забывать и про кухню. Неделю до праздника из города привозились продукты. Напитки делали мужчины. До сих пор я помню рецепты самогона. Кипятилась вода из родника, охлаждалась, всыпался сахар и дрожжи, делалась бражка, затем в бане замазывали котел, печка топилась (теплилась), вставлялась трубка, водой охлаждалась жидкость в трубке и капала в бутыль. Это целое искусство гнать самогон!!!

Нет на земле ни в одном уголке мира, такого крепкого, пьянящего напитка, как наш русский самогон!!! А какие прекрасные напитки делали наши прадеды. Например, пиво. Рожь мочили, сращивали, затем на противень ставили в русскую печку и сушили, на жерновах мололи, затем готовили солому, укладывали в дошник (большая деревянная бочка), ставили солому «дыбом». Укладывали вниз солод – (молотая срощенная рожь), наливалось определенное количество родниковой воды, и добавлялся сахар, внизу разводился огонь, слабый костер. Через отверстие в дошнике струилась темная, вкусная жидкость, затем на некоторое время закладывали хмель, чтобы закрепить градусы.

При жизни И. В. Сталина самогонно и пивоварение было строго запрещено, но за три дня до праздника, ночью, все потихоньку делалось. Праздники праздновались обычно два, три дня. Старшие люди обычно сидели за столом, разговаривали часами, рассказывали про свою родню, выпивали немножко самогона и, конечно, пили пиво. Молодежь в эти праздничные дни отмечала праздники по-своему: ходили по деревне под ручку, впереди гармонист играл Семеновну, и все пели:

Ох, Семеновна, ты моя крошечка,

Я пришел к тебе под окошечко,

Ох, Семеновна, ты моя милая,

Я пришел к тебе, а ты унылая,

Ох, Семеновну пою от скуки я,

Пою и думаю, какая жизнь моя.

Группа парней и девушек шли на середину деревни. Там уже были скамейки для посетителей и круг для пляски Лансея. Вставали парами девушка и парень. Друг против друга, обычно четыре пары и выплясывали шесть колен. Кто выкинет лучшее колено тот и победитель. Случались и драки. Но тут же все друг друга прощали. Пляска Лансея на Руси забыта, а зря!!!

Уставали петь и плясать, рассказывали разные небылицы, затем молодежь, играла в лапту. Это занимательное зрелище, кто дальше бросит мяч с доски, тот и победитель!!!

Прощание между родственниками и знакомыми происходит далеко за полночь. Прощание завершается поцелуями. Стремясь очиститься от всего греховного, люди просят друг у друга прощение. В эти дни прощаются все обиды и оскорбления. На прощание поют частушки. Гармонист провожает гостей до озера и все поют частушки.

Гармонист, гармонист ты меня не бойся

Я тебя не завлеку, ты не беспокойся,

Ох, топну ногой,

Да притопну другой,

Сколько я не тропочу

Все равно плясать хочу.

Я любила по пяти,

Любила по пятерочки,

Никогда не изменю

В зеленой гимнастерочке.

Я любила по пяти,

любила по пятнадцати

Я любила целоваться

раз по девятнадцати

В это время гости садились в лодку и уплывали, и слышалось на озере их продолжительное пение.

Тысячи частушек сочинялись и пелись нашей знаменитой певуньей Кудесовой Валентиной. Ее жизнь оборвалась в пятьдесят лет. Но частушки, прибаутки, страданья никто во всей округи не мог исполнить, так как она. Этот интерес к народной частушке Валентина пронесла через всю жизнь. Очень жаль, что она не перенесла на бумагу этот свой дар, талант, жаль, что не занесли ее в книгу Русского фольклора. Валентина вышла замуж за баяниста Николая, из деревни Вишма. Она родила дочь и двух сыновей, но никто из них не стал продолжать дело нашей певуньи Валентины.

Масленица – древние славяне отмечали праздник проводов зимы и встречи весны. В честь языческого бога, плодородия и скотоводство, Волоса (Велеса). Масленица предшествует великому посту и справляется за семь недель до Пасхи. Этот праздник олицетворяет пробуждение природы и начало весенних работ в поле. И раньше любили на Руси Масленицу, праздник веселый, озорной. В этот день пеклись блины, зятья угощали блинами своих тещ, иногда – и всю родню. Катались с гор, кидались снежками, сжигали чучело, ели блины. Масленицу – торжественно сжигали, а пепел от чучела рассеивали по полю, чтобы придать силу посеву, будущему урожаю. Масленицу воспевали поэты, писатели, композиторы. В пьесе у А. И. Островского «Снегурочка» … Конец зиме пропели петухи,

 
Весна – красна
спускается на Землю
– Прощай Масленица!
 

У нас в семье, кроме религиозных праздников отмечались другие праздники: Татьянин день, День Святого Валентина, День Защитника Отечества.

Когда я училась во втором классе, в отпуск к нам приехал художник с женой. По профессии они были врачи, жили и работали в Москве.

Наши места им очень нравились. У нас на тот момент уже было два дома, второй мама купила у бабушки Прасковьи. Там и поселились наши гости. Художник, Константин Сергеевич был очень высокого роста, хорош собой. Наделен он настоящей русской красотой. Они привезли с собой охотничью собаку, ее звали Ласка. Художник вставал рано, и каждое утро шел на охоту. Садился в лодку и плыл стрелять диких уток и тетерев. Приходил он с охоты всегда с добычей. Мама готовила ведро с горячей водой, добычу в воду, затем на сковородку. Запах дичи разносился по всему дому. Хотелось попробовать лесных птиц, но угощений никогда не было. Его жена с большим полотенцем через плечо ходила на мыс купаться, затем ложилась на горячий песок возле нашей бани. Еще девочкой, я завидовала им, что они живут и трудятся в Москве. Однажды я осмелилась и спросила у Константина Сергеевича: «А можно я к Вам приеду – хочу посмотреть Москву?». Он посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.

Однажды я сказала маме: «Пусть они не приезжают больше к нам, они скупые люди». Мама ответила: «Доченька нам нужны очень деньги! Я хочу строить новый дом. Я коплю уже пять лет деньги, чтобы хотя бы купить лес для сруба». Художник с женой приезжали к нам еще два года, а потом мама узнала, что у него умерла жена, а сам он был болен. Так я потихоньку узнавала людей.

Шел 1950 год. После школы все дети выходили на улицу: играли в прятки, катались на санках, лепили снежные бабы. А больше всего устраивали «горку». Веселье, шум, гам. Это произошло со мной перед Новым годом. Была такая игра: собирались по десять детей, первый человек падал на снег, затем разбегался второй, третий и падали на первого получалась «куча мала». Я была пятой. Меня дети жалели, маленькая, худенькая, щупленькая, а лезешь в кучу. Когда на меня еще прыгнули, я сильно закричала. Случилось, что-то с ногой. Моя левая нога оказалась в бедре перевернутой, пятка впереди, а пальчики сзади. Боль была настолько сильная, что я просто умирала. Был уже вечер, мама убирала животных. Получив это известие, она ко мне подбежала, схватила на руки, оцепенела, увидев в таком состоянии ногу. Скорых машин тогда не было. Мама стала просить отца, чтобы запрячь лошадь и ехать в район Опеченский Посад, где находилась больница. Отец приготовил сани с лошадью и сказал: «Ксения, тебе придется везти ее самой. Он приготовил фонарь, спички, намочил бензином тряпки и сказал: «Езжай не бойся, волки этого боятся, держи хорошо фонарь, света они бояться!». Ехали мы по заснеженной лесной дороге, была ночь и очень страшно. Нужно было проехать восемнадцать километров. В больницу мы приехали под утро к восьми часам. Фамилия хирурга – Душечкин. Он с мамой не был знаком, но слышал про нее много хорошего. Он принял нас и сказал маме: «Что, женщина на скоку лошадь остановишь и в горящую избу войдешь. Помочь ничем не могу, сломан рентгеновский аппарат. Дам Вам направление в город Боровичи, а Вы Ксения там упадите в ноги хирургу и просите его, чтобы Вас приняли, сделали снимок, а затем операцию, будет ли Ваша дочь полноценный человек, сомневаюсь, скорее всего, инвалид». Я сильно кричала от боли, мне сделали укол обезболивание, затем санитар отнес меня в сани. Мы еще пятнадцать километров ехали до города Боровичи. Я слышала, как мама просила большую очередь пропустить ее. Один военный взял меня на руки и занес к хирургу и сказал: «Девочку спасите, сделайте все возможное, чтобы с ней все было хорошо». Была сделана операция, и целый месяц я пролежала в больнице. Нельзя было ступать на ногу, но костылей я сильно боялась. Попросила поставить костыли так, чтобы их не было видно. После операции приехали папа с мамой. Я помню, как они по очереди меня целовали, привезли мне много гостинцев в сумке-сетке яблоки, пирожки, пряники, конфеты и учебники, чтобы я самостоятельно занималась. Когда мама с папой уехали, я угостила всех в палате гостинцами. Нога моя быстро шла на поправку. Хирург вместе со мной радовался моему выздоровлению. Затем выписали меня домой. Я должна была ходить полгода с костылями. Родители строго следили, чтобы я не наступала на ногу. В четвертом классе я уже бегала с палочкой, а затем ходила своими ногами пять километров в Речку, где я продолжала учиться в школе. Однажды в нашей деревне прошел слух, что из поселения для заключенных, которое находилось не далеко от наших мест, сбежал заключенный-рецидивист. А мне приходилось носить и сдавать государству молоко в соседнюю деревню Сухоедово. Узенькая тропинка пролегала вдоль засеянного рожью поля, через которое мне предстояло идти. Я летела пулей и очень боялась этого уголовника встретить. Но однажды, я как всегда мчалась с молоком и вдруг совсем не подоплеку изо ржи выпорхнула большая птица, я бросила молоко и пустилась со всех ног домой. Вот такие не шуточные истории происходили с нами-деревенскими детьми тех лет.

Глава 6
Моя мать Ксения

Девушкой, мама любила вязать крючком. У нас в доме на видных местах висели самотканые полотенца с вязаными кружевами. У нее был приданный большой сундук, в котором она хранила все свое богатство: кружевные полотенца, скатерти и наволочки. В праздничные дни мама вытаскивала их из сундука и вешала на иконы и фотографии, украшая ими дом. Мама была сказочной хозяйкой, но в этой сказке был ее труд. Отец ей говорил: «Фея спустись с небес, и она хочет, чтобы мы все летали, а не ходили по дому».

Мама радовалась за мои успехи в школе. Но Марии не давалась учеба. За плохие оценки мама сильно переживала, но не наказывала. Ремень мы не знали, только емкое слово. Самое сильное желание моей мамы было, чтобы все ее дети получили образование и хорошую специальность. Она все время говорила: «Работа в деревне очень тяжелая, особенно: пахать землю, косить траву и печь хлеб». А хлеб она пекла замечательный на своих заквасках. А какие она пекла пироги? Просто изумительно!

Шел 1958 год, я получила аттестат зрелости. Хочу учиться дальше, но нет денег. Поэтому уезжаю на заработки с двоюродным братом Николаем в Украину в Донбасс. Николай уже два года работал шахтером. В Донбассе я устроилась на работу и одновременно ходила на подготовительные курсы для поступления в вуз. Через два года я вернулась домой, мама очень радовалась моему приезду. Она встретила меня на лошади с телегой и погрузила мой чемодан. Мама рассказала мне о своей мечте. Я хочу построить новый дом, большой и красивый.

В деревне я готовилась к вступительным экзаменам. Затем поехала в Ленинград сдала экзамены и поступила в техникум. В институтах были большие конкурсы, и я побоялась провалить экзамены. Вернувшись в деревню из Ленинграда, я узнала, что мама продала корову и купила лес на сруб. Затем договорилась с мужчиной Анатолием из деревни Вишма и начала строить дом. Анатолий был немой, но опытный строитель. Он развалил старый дом, и мы вместе с Анатолием корили стволы на сруб, таскали и укладывали на дом. Дом быстро строился и к осени был готов. Второй дом Анатолий развалил и сделал пристройку к основному дому, это были прихожая и кухня. На следующий год мама заказала тес для обшивки дома. Когда тес был привезен, Анатолий обшил весь дом, и во весь большой дом пристроил огромную, длинную веранду. Через год она с Толей построили большой двор, а в нем теплый хлев для животных. Через время она купила телку, поросят и овец. В общем, мечта ее сбылась. Радость переполняла ее жизнь. Все шло хорошо. Света окончила школу и поступила в горно-керамический техникум в городе Боровичи. А я в это время окончила техникум в городе Ленинграде. Тамара оканчивала десятый класс и готовилась поступать в медицинское училище в городе Боровичи. Когда я маме помогала строить дом, она наизусть читала Некрасова «Кому на Руси жить хорошо».

 
Матрена Тимофеевна,
Осанистая женщина.
 

Шел 1961 год. Мама выдала старшую дочь Марию замуж. Она разослала письма всем родным, что зимой, на Егорьев день, отдадим старшенькую дочку замуж. Марии было тогда двадцать три года. Жениха звали Виктор. Регистрация прошла в городе Валдае, и затем молодые приехали в деревню к родителям в отпуск. Виктор работал в газовом хозяйстве, и ему вскоре дали однокомнатную квартиру. Почти сразу после свадьбы молодые купили мотоцикл с люлькой. Мама радовалась этому событию и очень любила зятя. На мотоцикле летом они часто приезжали в деревню на выходные и всегда им помогали по хозяйству: заготавливали дрова, на зиму сено, сажали огороды.

После успешного окончания Целлюлозно – бумажного техникума деревообрабатывающей промышленности по профессии производство музыкальных инструментов я могла выбрать и поехать по распределению в город Тулу, но мы с однокурсницами решили поехать по распределению в город Новосибирск на музыкальную фабрику. Родители были недовольны тем, что я должна уехать очень далеко от них.

У власти был Н. С. Хрущев. В деревне многое изменилось, вышли законы; всем гражданам по достижению шестнадцати лет выдавать паспорта. Многие дети заканчивали семилетку и ринулись на работу в город. Мама сильно печалилась, что такой закон приняли в жизнь. Она говорила: «А кто будет пахать, сеять, выращивать животных? Такие законы нельзя принимать, нужно поднять уровень жизни деревни, как в городе. Платить хорошую зарплату. Поля будут запущены, покосы тоже, животных некому растить. Это вредительство для деревни».

Приняли закон – имеешь пятерых детей и последнему ребенку, если исполнилось двенадцать лет, назначали пенсию в пятьдесят пять рублей. Маме вручили медаль «Мать Героиня». Это ее вторая награда. Как она тогда радовалась. Появились деньги, которые сильно были нужны для семьи. Родители часто писали мне письма. Я чувствовала живые наставления: ласку, доброту душевную. В заключение письма всегда звали в гости, всегда желали доброго здоровья, и от рождения и до самой смерти мама относилась ко мне с лаской и благородством.

В деревне с левой стороны нашего дома жили наши соседи Василий и Прасковья. У них было трое детей: Татьяна, Наталья и Иван. В колхозе работала только Прасковья, а Василий рыбачил. Их взрослые дети работали в городе. Наталья была моей крестной. Когда-то мама просила ее покрестись меня. Крестили меня в церкви в деревне Пирос. Во время Великой Отечественной войны моя крестная Наталья рыла окопы, с ней еще две девушки из деревни Узмень, Александра и Анна. После войны все они сильно болели, были простужены. Замуж они так и не вышли.

Наши соседи не любили заниматься выращиванием овощей, сажали только картошку. Их любимым занятием было чаепитие. До обеда они готовили еду, пекли пироги, затем ставили самовар, выносили на улицу стол, и чаепитие продолжалось очень долго. Соседи ставили патефон, с пластинками: Марк Наумович Бернес, Леонид Осипович Утесов, Клавдия Ивановна Шульженко. Песни доносились до нашего дома.

 
У черного моря…
Есть город, который я вижу во сне.
 

Я полола в огороде, подпевала и многие песни выучила наизусть.

Когда нашей соседке Прасковье исполнилось пятьдесят пять лет, она больше не вышла на работу в колхоз. Мама с соседями сильно дружила. После работы они приглашали маму пить чай, но ей всегда было некогда, она говорила: «Какой отдых, работы много, отдыхать некогда. Вот, надо убирать животных, полоть и поливать огород». У нас на огороде вырастало много разных овощей, и было все выполото. Нарастало много огурцов. Соседям мама говорила: «Если надо на салат берите прямо с грядки». Соседи маму уважали и очень любили. Когда заходили с тропинки в наш огород – всегда кричали: «Ксеньюшка, мы взяли два огурчика и морковку». Жили мы с ними всегда в согласии, стали родными. Маме они говорили: «Ксеньюшка, так нельзя работать. Береги себя, ведь у тебя дети!». Но мама не унималась. Вставала с зарей, ложилась с закатом солнца. По-другому она не могла, без работы не представляла жизнь. До семидесяти лет мама держала корову и сама косила траву на нее, а затем метала стога.

С правой стороны дома жили другие соседи Николай и Анна, и их дети: Виктор, Анатолий и Нина. Николай ловил рыбу, а Анна работала в колхозе. Семья была пьющая. Мама много раз с ними разговаривала и просила их сажать огород, работать в поле. Но они ей отвечали: «Работа не волк, в лес не убежит». Мама с ними жила очень дружно, всегда угощала их овощами, а иногда давала им хлеб потихоньку от мужа. Вскоре Николай и Анна умерли. Виктор устроился на работу в колхоз «1 Мая». Колхоз выделил ему хороший дом в центральной деревне Речка.

Анатолий удачно женился, уехал в деревню Черноземье. Нина вышла замуж и уехала жить в Боровичи. Работала секретарем в суде. Дом опустел и стал разваливаться. Анатолий решил продать родительский дом, но завещание было сделано на Нину. Узнав это, Анатолий ночью зажег дом, и в пожаре сгорел полностью дом соседей, и два наших сарая с дровами и пострадала наша веранда.

Виктор много пил и умер. Анатолий тоже пил, семья его жены выгнала его, и он стал бездомным. Он бродил по деревням в поисках еды и ночлега. Мама предвидела, что будет вот такая печальная история в этой семье.

Мама продолжала работать в колхозе «1 мая». В 1967 году мама получила высокую награду, медаль «Ветеран труда» за долголетний и добросовестный труд. Эту медаль ей вручали на общем собрании колхозников. Так появилась у нее третья награда.

Вскоре закончила восьмилетку сестра Света и поступила в горно-керамический техникум, в городе Боровичи. После окончания техникума мама просила дочь Светлану, чтобы она не уезжала далеко, но судьба распорядилась по-другому. После окончания техникума было распределение, и она была направлена в город Иркутск. Там она прожила два года в общежитии и работала мастером на кирпичном заводе. На заводе работали в основном заключенные. Светлана не захотела больше оставаться в Иркутске, и она переехала ко мне в город Новосибирск. Светлана устроилась мастером на кирпичный завод. Мама радовалась за нас, что две сестры будут жить в одном городе, Новосибирске.

В 1966 году мама отмечала свой пятидесятилетний юбилей. Ей была назначена пенсия как многодетной матери.

 
Она в свои пятьдесят лет:
Цвела, как маков цвет!.
 

Теперь мама с отцом и двое детей жили в большом красивом доме.

Тамара после окончания школы получила Аттестат зрелости за десятый класс. Она поступила в медицинское училище в городе Боровичи. В январе на первом курсе Тамара пошла на практику в морг. Ей стало очень плохо, ее сильно вытошнило и она поняла, что не сможет стать медиком. Маме она сказала, что по этой профессии она не сможет работать.

Через год она с Катей уехала в Ленинград учиться в строительное училище. Так остались родители одни. Мама работала в колхозе, а отец Федор был несменным бригадиром в рыболовецком хозяйстве.

У дедушки с бабушкой стали появляться внуки. Когда было очень трудно с садиком, мама говорила: «Привозите детей к нам, поможем их растить до детсада, а там заберете».

Мы ей говорили: «Мама, но Вы же работаете?», но мама отвечала, что есть люди, которые присмотрят пока я на работе. Так она помогла растить пятерых внуков до детского садика.

Все отпуска проводили в доме родителей, собиралось до двадцати человек. Всем хватало работы. Распределяли всю работу между взрослыми. Вечером все дружно садились за стол, ужинали, а затем ложились спать, всем хватало места. Молодежь шла гулять на улицу и в клуб.

Мама двадцать лет отработала ночным сторожем. В колхозе были телята, из стада обычно выбирали в основном бычков, три года кормили, набирался вес четыреста килограммов, и отправляли на мясокомбинат, на забой.

Мама имела множество наград:

21 ноября 1975 года маму наградили юбилейной медалью «Тридцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»; 8 мая 1985 года наградили юбилейной медалью «Сорок лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»; 22 марта 1995 года наградили юбилейной медалью «Пятьдесят лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»; 14 января 1974 года наградили знаком «Победитель социалистического соревнования 1973 года»; 11 марта 1970 года наградили юбилейной медалью, «За доблестный труд в ознаменование столетия со дня рождения В. И. Ленина»;

Мама отработала в колхозе пятьдесят пять лет. Ее пригласили на собрание, посадили в президиум. На собрание приехал из района депутат. Он наградил маму Красной лентой, на которой золотыми буквами было написано за долгий, долгий героический труд. Это последняя награда, которая вручается труженику, проработавшему на одном месте.

Мама награды никогда не носила, но очень гордилась ими. Она любила сильно работу, без работы жить не могла, к детям она почти не ездила. Очень сильно любила свою семью и Родину. Она говорила: «Россия для меня – это все! – это радость, счастье, жизнь!».

Колхоз «1 Мая» распался, когда к власти пришел Б. Н. Ельцин. Все было растащено, техника заржавела. Вот где слез было! Она смотрела на заброшенные поля, луга и говорила: «Что же с Россией, мы ее проглядели, пропили, растащили. Страшное случилось, Советы исчезли, позор Ельцину и его всему окружению!»

В августе 1997 году у мамы случился слабый инсульт, она вышла из дома и пошла на огород полоть овощи. Сестре сказали, что она потеряла сознание и упала. Маму привели домой. Инсульт повторился еще раз в ноябре. В 1998 году 15 января она упала возле кровати. Мария, положила ее на кровать и больше мама не встала. Мама умерла 20 января 1998 года в 9 часов утра в возрасте 82 года. Мы с сестрой Марией держали ее на руках и так плакали, что прибежала соседка Татьяна. Не стало нашей дорогой, любимой, мамочки. Она уснула крепким сном.