– Спасибо тебе, ведь если бы не ты, я с отцом так бы и не простился и не получил его прощения, – Пащенко отвернулся. Не хотел показать своей слабости.
Я спустилась вниз, села в машину, но тронуться с места не могла. Жалко мужика.
–Вот так, Боцман. Искалечил мужик жизнь себе, родителям. А теперь к богу обратился, грехи отмаливать. Но лучше поздно, чем никогда.
Немного успокоившись, поехала домой. Боцман, как всегда, сопровождал меня.
Прошло уже много времени, а от Леонида Ивановича не было никаких известий. Значит, нового подозреваемого в убийстве детектива не появилось. Я решила позвонить ему сама.
– У Вас, Валентина Георгиевна, случайно телепатических способностей нет? – спросил меня Грач, узнав с кем разговаривает.
– Нет, а что?
– Да я сам собирался Вам звонить. Я тут кое-что раскопал. Можете подъехать.
– Конечно. Можно прямо сейчас?
–Жду.
Через час я уже сидела в кабинете детектива.
– Помните, я попросил дать мне реестр всех дел, которые вело агентство с момента образования. Так вот, было одно дело, у которого не было заказчика. Я поинтересовался у ребят, почему так произошло. Они мне ответили, что это дело Смолянинов вел еще когда работал в милиции. Но доказательств не нашли и дело закрыли. А суть его в том, что пять лет назад погиб при странных обстоятельствах один весьма известный политик. Его тело нашла дочь, когда вернулась из отпуска. С момента смерти прошло дней десять, он лежал в своем загородном доме. Можешь представить, что было с трупом. Причиной смерти посчитали сердечный приступ, так как каких-нибудь следов насильственной смерти на теле не обнаружили. Его благополучно похоронили и дело закрыли. Но Смолянинова смущало одно обстоятельство. Политик был абсолютно здоров, регулярно обследовался и вел здоровый образ жизни. До того, как начать заниматься политикой, он занимался бизнесом, причем весьма успешно. У него было несколько предприятий по производству продукции, связанной с электричеством. Размещались они в разных городах, от Сибири до Московской области. Занявшись политикой, он продал свои предприятия, а деньги вложил в акции крупных компаний. Жил на дивиденды и ни от кого не зависел. Он в думе входил в комитет по контролю за расходованием бюджетных средств. Сама понимаешь, чем это пахнет. Я думаю, что врагов у него было много. Но его побаивались, и в открытую никто ничего не говорил. После его смерти, Смолянинов тщательно проверял всех, кто был на заметке у политика. Официально дело было закрыто, поэтому он вел самостоятельное расследование. Своих ребят он в это дело не впутывал. Помогали ему неофициально оперативники. Дочь финансировала это расследование, но тоже официальным заказчиком розыска нигде не фигурировала. И вот в поле зрения Смолянинова появился некий Андрей Степанович Грумов. На первый взгляд он никаким боком не касался смерти политика. Почему Смолянинов стал его разрабатывать, не пойму. Видимо, оперативное чутье сработало. И вот, что он выяснил. На модернизацию завода по производству оборудования для нефтегазовой промышленности, находившегося в области, которую этот Грумов представлял в парламенте, были выделены огромные бюджетные средства. И все вроде бы хорошо шло. Закупалось новое оборудование, шла реконструкция. Руководство регулярно слало отчеты в счетную палату. И вдруг на заводе происходит взрыв такой силы, что от цеха, где шла реконструкция остались одни руины. Сразу была выдвинута версия, что это террористический акт. Тем более, что завод находится вблизи с границей Чеченской республики. Все свалили на боевиков. Естественно, никого не нашли. Дело закрыли. Но наш политик, оказался мужиком дотошным. Тем более, что сам свой бизнес создавал на руинах советского государства, и наверняка знал, как можно скрыть истраченные не по назначению деньги. Короче, он начал копать под Грумова. И видимо до чего-то докопался. В результате и умер якобы от сердечного приступа. Никаких бумаг в его доме следователи не нашли. Вообще, никаких бумаг. Тебе не кажется это странным. Чтобы у политика не было дома каких-то записей, касающихся его работы. Вот и Смолянинову показалось это странным. А потом пришла дочь и принесла флешку. Она ее случайно обнаружила, когда решила сделать ремонт в кабинете отца. У него в стене был сделан крохотный тайничок. Его обнаружили, когда стали снимать старые обои. Там-то эта флешка и лежала. Когда Смолянинов изучил документы, которые были там собраны, у него не оставалось сомнений в причине смерти политика. Он распечатал документы и отнес их в центральную прокуратуру. Но видимо, не все чисто в рядах нашей доблестной прокуратуры. Кто-то слил информацию, и Смолянинов был убит на следующий день, после посещения этого заведения. Убийца искал носитель, на котором собраны эти документы. Но видимо, не нашел, потому что его нашел я. И вот теперь, не знаю, что делать. Снова нести в прокуратуру, а где гарантия, что я не окажусь там же, где сейчас пребывает Анатолий Викторович. Но и безнаказанным оставлять этого урода я не хочу, и не могу.
– А если его арестуют, то должны вновь возбудить уголовное дело по факту взрыва на заводе- предположила я.– Сейчас преступники чувствуют себя в полной безопасности. Дело закрыто, денежки при них. Может быть даже их в стране-то уже нет. Представляете, какое осиновое гнездо придется разворошить, и к каким последствиям это приведет. Пострадают холопы, паны выйдут сухими из воды.
– И что ты предлагаешь? – спросил Леонид Иванович.
– Наша задача, найти и наказать убийцу Анатолия Викторовича. А всем остальным пускай занимаются соответствующие органы.
– Но как мы подберемся к Грумову?
– Подберемся. Дайте мне всю имеющуюся у Вас информацию по этому уроду. Он у нас запоет как миленький. Сдаст всех.
Леонид Иванович протянул мне папку с досье на Грумова Андрея Степановича.
– Я поеду. Как только появится новая информация, я Вам сообщу, – сказала я, направляясь к двери.
– А я Вас не дооценил, – произнес вслед мне сыщик.
Конечно, не дооценил, – улыбнулась я про себя. Знал бы ты, с какими элементами мне приходится водить знакомства по роду своей деятельности.
Вернувшись домой, я внимательно изучила досье Грумова.
Бывший комсомольский работник, звезд с неба не хватал, так, подай, принеси в комсомольской иерархии. Во время перестройки сумел втереться в доверие к либералам, потом переметнулся к коммунистам, потом снова к либералам. От этой партии он и вошел в парламент в первый раз. Потом переметнулся к единороссам, потом в сельскохозяйственную партию. Ему было по барабану, в какой партии состоять, лишь бы от кормушки не отлучили. И ведь везде добивался депутатского мандата. Скользкий тип. Что ж, придется просить помощи у Скоробогатова. Его ребятишки умеют развязывать языки. Конечно, методы у них, можно сказать, средневековые, но этот деятель того заслуживает.
Сразу связаться с Валерием мне не удалось. Его не было в городе. Но я попросила секретаря передать, что я звонила. Через два дня он мне позвонил.
– Что случилось, Валентина Георгиевна. Вас снова бандиты преследуют, – спросил он, – и их нужно срочно приструнить.
– Нет, дело серьезнее.
– Я Вас умоляю, дорогая Валентина, что может быть важнее Вашей безопасности, – я чувствовала, что он улыбается, произнося эти слова. – Но я к Вашим услугам.
Мы договорились встретиться у него в офисе. Я приехала довольно быстро, он меня ждал.
– Рассказывайте, что случилось, – нетерпеливо произнес он.
– Вы помните детектива, который помогал мне в Вашем деле?
– Конечно помню, хотя знаком с ним не был.
– Так вот, несколько месяцев назад его убили. Мы долго вели поиски убийцы и наконец вышли на предполагаемого заказчика. Но официально мы ему ничего не можем предъявить. Сейчас я Вам расскажу предысторию этого преступления, а Вы решите, поможете мне, или нет. И я рассказала все, что узнала от Грача.
Скоробогатов долго молчал.
– Да, то за что нас сажали в девяностые детские игры по сравнению с тем, что творили эти так называемые, слуги народа. Ты хочешь, чтобы мои ребята прессанули этого депутата.
– Именно этого я и хочу. Он должен выложить все и про убийцу, и про тот взрыв, когда пострадало столько невинных людей.
– Ну что ж. Если он что-то знает, то это будем знать и мы. Как его найти?
Я передала ему все данные на Грумова.
– Присутствовать будешь, или статьи боишься.
– В данном случае, не боюсь. И присутствовать буду.
– Хорошо. Ловлю на слове. Потом не говори, что крови боишься.
– Не скажу. Жду Вашего звонка.
– Валентина Георгиевна, а Вы не находите, что нам пора уже перейти на ты. В наших кругах друг другу не выкают. А Вы, похоже, скоро станете членом нашего круга. Скоробогатов смотрел на меня с улыбкой и ждал ответа.
– На ты мы можем перейти, но членом вашего круга я никогда не буду.
– Ой, не зарекайтесь. От сумы да от тюрьмы, сами знаете что.
– Умеешь ты успокоить, господин Скоробогатов. До свидания. Жду известий.
– Целую ручки, – услышала я, выходя из кабинета.
Вот тип. Знаю, что бандит, а все равно он мне чем-то нравится. Может быть тем, что не строит из себя нового русского, и не стыдится своего прошлого. Он отбыл срок от звонка до звонка и как говориться, чист перед законом.
Через неделю позвонил Скоробогатов и сказал: – Приезжай в субботу в мой загородный дом. Дорогу, надеюсь, не забыла?
Я еле дождалась назначенного дня и с утра отправилась в загородный поселок, где жил Валерий. Он встретил меня у ворот.
– Готова присутствовать при допросе?
Я кивнула. Тогда пойдем. Мы вошли в дом. Тебе нужно переодеться.
– Это еще зачем?
– А чтобы ты потом не подбирала себе статью УК РСФСР, по которой тебя будут судить за похищение человека и применение к нему недозволенных методов дознания. Он протянул мне сапоги сорок какого-то размера, бесформенный плащ и черный шлем с прорезями для глаз. Потом протянул микрофон с какой то коробочкой.
– Говорить будешь в этот микрофон.
– Зачем?
– Потом поймешь. Пошли.
Он тоже натянул на голову такой же шлем, и мы спустились в подвал. Там уже находились его бойцы со скрытыми лицами, а посередине комнаты на стуле сидел связанный человек. Глаза его испуганно метались с одного на другого, но сказать он ничего не мог. Рот был заклеен скотчем.
– Знакомьтесь, Грумов Андрей Степанович, собственной персоной. Де-юре депутат государственной думы, де-факто, преступник, по которому виселица плачет. Итак, Андрей Степанович. Перед Вами стоит Ваш палач, – и Валерий кивнул на меня. – Сохранить Вам жизнь, или казнить прямо сейчас решать будет он. И его решение будет зависеть от Ваших ответов на поставленные им вопросы. Вам все ясно?
Грумов испуганно кивнул.
– Кричать не советую. Здесь стопроцентная шумоизоляция. Приступайте, коллега, – обратился Валерий ко мне.
– Первый вопрос, – произнесла я и не узнала свой голос. – Кто и по чьему указанию убил детектива Смолянинова.
– Я не знаю, – пролепетал Грумов.
– Вы видимо не поняли, о чем Вам только что сказал мой коллега. Ответ, не знаю, здесь не принимается. Приступайте, ребята.
Один из парней включил в розетку какую то штуковину и направился к Грумову. У того глаза от страха округлились и под стулом стала растекаться лужа.
– Вы почему его в туалет не сводили перед допросом, – зло сказал своим подчиненным Валерий. – Теперь убирай тут за ним и вышел из подвала.
– Не надо,-залепетал мужчина. -Я все расскажу.
– Вот и хорошо. Молодые люди, оставьте нас одних, – обратилась я к охране и включила камеру, допрос начался. Много интересного рассказал депутат. И киллера, которой убил детектива, выдал.
Я поднялась наверх.
– Ну что, все узнала.
– Да. И даже больше, чем хотела бы. Вот только что теперь со всем этим делать?
– Иди в прокуратуру.
– Один уже сходил. И теперь смотрит на меня с небес и думает, куда ты лезешь, девушка. Ладно, что-нибудь придумаю. А с этим что делать, – кивнула я в сторону подвала.
– Ничего. Посидит пока здесь до твоих дальнейших указаний.
– Спасибо тебе, Валер. Ты уже второй раз приходишь мне на помощь.
– Да ладно. Мы в принципе ничего и не делали. Мои ребята даже пальцем его не тронули.
– Я поеду. Буду решать, как поступить мне с этой пленкой.
Я сняла балахон и сапоги и направилась к машине. Валерий пошел меня проводить.
– А это что за орудие убийства у тебя в машине?
– Какое орудие, – не поняла я.
– Да вот сидит на пассажирском месте.
– А, это. Его зовут Боцман. И никакое он не орудие убийства. Это моя охрана.
– Хорошая охрана. Теперь я за тебя спокоен. При виде такого пса мало кому захочется обидеть девушку.
Мы попрощались и я поехала в город. По дороге я думала, что делать с полученной информацией. У меня не было настолько влиятельных знакомых в ФСБ, к кому бы я могла прийти с этой информацией. Да и у Дениса, и у Грача, думаю, что тоже не было. Я поехала к родителям. Отец, бывший десантник. Его друг дядя Леша служил в КГБ. Может быть они помогут.
Глава 20
Родители обрадовались, увидев нас с Боцманом. Пес знал, что его здесь не оставят, поэтому радовался встрече с членами своей стаи. А уж как мама была рада. Если она так любит мою собаку, представляю, какую любовь она обрушит на внуков, если таковые появятся. Но родители, похоже, уже перестали надеяться, что они их дождутся, вот и отрываются на собаке. Пока мама накрывала на стол, я отвела отца в другую сторону и сказала, что мне нужно с ним поговорить. Разговор серьезный, и я хотела бы, чтобы и дядя Леша при нем присутствовал. Отец не на шутку перепугался.
– Ты опять во что-то ввязалась? – строго спросил он.
– Ввязалась. Да так, что и не знаю, что дальше делать.
– Я сейчас позвоню Алексею, пусть приезжает. А пока пойдем пообедаем.
Не знаю, что уж там сказал отец дяде Леше, но приехал он довольно быстро. Мы еще не успели встать из-за стола. Мама предложила ему тоже с нами пообедать, но он отказался. Сказал, что у него по субботам разгрузочный день. Мы ушли в кабинет отца и я дала прослушать им запись допроса Грумова.
Мужчины долго молчали.
– А кто его допрашивал, – спросил отец. – Голос какой-то странный.
– Это я допрашивала. Говорила через специальное устройство, которое изменяет голос.
– Надеюсь, он тебя не сможет опознать? – поинтересовался дядя Леша.
– Нет. Я была в маске и в бесформенном плаще. Там было не понять, мужчина это или женщина.
– В любом случае, твоего голоса не должно быть слышно. Нужно все это перезаписать и вместо голоса вставить титры.
– А как это сделать, – спросила я.
– Это не твоя забота. Я сделаю. Георгий, обратился он к отцу, – помнится твой бывший однополчанин сейчас большая шишка в ФСБ. Ты с ним поддерживаешь связь?
– Встречаемся раз в год в годовщину образования полка. А что?
– Я думаю, он нам сможет помочь. Закинь удочку, прозондируй его гражданскую позицию.
– Я и без удочки знаю, что Петрович порядочный человек и честный офицер.
– Вот и замечательно. Договорись с ним о встрече и узнай, как среагирует его начальство, если получат свидетельские показания по поводу того взрыва, когда все ФСБ на ушах стояло, но так настоящих виновных и не нашли. Кого-то посадили, чтобы отрапортовать о наказании террористов. Но никакого теракта на самом деле не было. Разворовали бюджетные деньги и спрятали концы в воду.
– Хорошо. Завтра я попробую с ним связаться.
– У тебя есть чистая кассета, чтобы сделать копию.
– Сейчас посмотрю, – отец полез в стол, где хранились кассеты с видеозаписью. – Вот, нашел.
Дядя Леша включил видеомагнитофон, подсоединил камеру к телевизору и сделал копию.
– Копию я возьму с собой, а эту нужно куда-нибудь спрятать. Не дай бог, если кто-нибудь узнает об этом.
Те, кто тебе помогал, не разболтают?
– Думаю, что нет. Свидетелей не было.
Скоробогатов молодец, сообразил, что эта информация не для посторонних ушей. Ушел из подвала сам и увел своих бойцов. Если, конечно, у него там не стояла прослушка и не писался весь наш разговор с Грумовым. Но он же не самоубийца. Прослушав допрос, он запись скорее всего уничтожит.
– Оставь кассету у нас. Нечего ее возить с собой.
Отец взял кассету и вышел из комнаты. Куда он ее спрятал, я понятия не имела.
Мы начали собираться домой. Я предложила дяде Леше довести его до дома. Он не возражал.
Вернувшись домой, я позвонила Грачу. Сказала, что пока ничем порадовать его не могу. Но возможно в ближайшее время у меня что-то появится.
Дни тянулись в напряженном ожидании. Отец встретился с однополчанином. Но разговора не получилось. Тот отказался ворошить прошлое дело. Видимо постарел. Не захотел осложнять себе жизнь перед уходом на пенсию. Тогда дядя Леша пошел в свою бывшую контору. Его ровесников уже почти не осталось. Подросло новое поколение офицеров, воспитанное уже в после перестроечное время. Идти через головы напрямую к главе ФСБ он не решился. Один из бывших его коллег порекомендовал ему обратиться к руководителю отдела, занимающегося экономическими преступлениями. Офицер сравнительно молодой, но уже полковник. Он из потомственных военных . Честный и принципиальный. Он не спустил на тормозах ни одного дела, которыми занимался их отдел. Дядя Леша решил передать кассету ему. Прежде чем передать кассету в ФСБ, он ее подготовил. Дядя Леша оказывается много чего умел, о чем мы даже не подозревали. Он перемонтировал запись, убрал мой голос и заменил его титрами. Оказывается, с таким же успехом, как мне изменили голос, можно его и восстановить. А по голосу вычислить его обладателя, как нечего делать. Дядя Леша все предусмотрел.
Записавшись на прием, он пришел в назначенный час. Просмотрев запись, полковник внимательно посмотрел на дядю Лешу.
– Вы понимаете, каким скандалом это может обернуться?
– Понимаю. Но эти уроды виноваты в смерти ни в чем не повинных людей. Неужели они и дальше будут чувствовать себя безнаказанно.
– Где сейчас этот Грумов?
– Понятия не имею. Знаю точно только то, что он не на свободе.
– Это хорошо. К нам его пока нельзя. Малейшая утечка информации, и он труп, и все дело рассыплется как карточный домик. Я доложу своему начальству. Думаю, что сейчас не то время, когда будут покрывать преступников, даже таких высокопоставленных. Как с Вами связаться?
Дядя Леша оставил ему свой номер телефона и покинул здание. Но зная методы работы данного учреждения, он не исключал возможность слежки. Поэтому, несколько раз проверился и только потом немного успокоился. Но это совсем не значило, что его не возьмут под колпак. Поэтому, он не звонил ни отцу, ни мне. И нас он заранее предупредил, чтобы мы сами инициативу не проявляли. Прошла неделя, за ней другая. Позвонил Скоробогатов и поинтересовался, долго ему еще кормить этого нахлебника. Я ответила, что не знаю. Но выпускать его нельзя. А по телевизору во всю трубили о похищении известного политика, депутата государственной думы. Каких только версий журналисты не выдвигали. В конце концов из него сделали мученика за права униженных и оскорбленных, за это с ним власть и расправилась руками наемного убийцы.
Постепенно истерия в средствах массовой информации начала утихать, журналистам надоело мусолить одно и тоже, происходили другие события, гораздо интереснее, чем похищение Грумова. А потом начались аресты чиновников такого уровня, что про депутата быстро забыли.
Однажды позвонил Скоробогатов.
– Нужно встретиться, – коротко сказал он. В два часа в ресторане на Пресне.
Судя по интонации, ничего хорошего мне эта встреча не сулила.
– Что будем делать? – вместо приветствия спросил он.
– В смысле, – я сделала вид, что не поняла.
– Не валяй дурака. То, кто сидит у меня в подвале, своими признаниями, благодаря тебе, заварил эту кашу. Я не хочу кормить рыб где-нибудь на дне Москва-реки. Ты думаешь всех повяжут. Как бы ни так. Самые главные останутся чистенькими и начнут искать, кто это такой шустрый. Надо бы укоротить ножки. И пойдем мы с тобой в рай по дну реки. А за нами наши родные и близкие. Это же надо в такое дерьмо вляпаться. Тьфу, – сплюнул он.
– Валер, я же не думала, что все так обернется. Моя цель была найти убийцу детектива.
– Нашла. Ну и хлопнули бы мы его, и дело с концом . Справедливость восторжествовала. Нет, ты со своими ментовскими принципами полезла в самое пекло.
– Подожди нюни распускать. Ты мужик или нет, в конце то концов, – взорвалась я. – А то что по вине этих уродов столько людей на заводе погибло, это как.
– Тише, не ори, на нас уже подозрительно смотрят.
– А какого черта ты позвал меня в ресторан. Могли бы и в машине поговорить, – зашипела я. – Да, я сознательно шла на то, чтобы их всех разоблачить. И если хоть один из них выйдет чистым из воды, я наплюю на свои ментовские принципы, как ты говоришь, и найду способ наказать его. Даже нарушая закон.
– Ну вот, совсем другое дело. А я тебе в этом помогу. За это надо выпить. А то, зачем в ресторан пригласил! Вот за этим и пригласил, чтобы выпить с хорошим человеком.
– Выпили мы с ним в тот вечер изрядно. Когда уже было все выпито и съедено и мы собирались домой, Валерий неожиданно посмотрел на меня и трезвым голосом сказал: -Переходи ко мне работать. Мне такой адвокат край как нужен.
– Нет, дорогой. Я должна буду под твою дудку плясать, а не всякая пляска мне по нраву, – хоть и пьяная была, но соображала хорошо. – Не ты первый, кто предлагал мне работу. Но я предпочитаю сама решать, за какое дело взяться, а от какого отказаться. А у тебя, я полагаю, такого выбора у меня не будет. Так что извини.
За руль я конечно не села. Один из охранников пригнал мою машину во двор, а меня привез Скоробогатов, проводил до квартиры и даже помог открыть дверь. Боцман встречал меня на пороге. Я предусмотрительно погуляла с ним прежде, чем ехать на встречу. В таком состоянии я бы не смогла этого сделать.
Утром меня разбудил телефонный звонок. Я долго не могла сообразить, чего от меня хотят. Когда наконец до меня дошло, что звонит дядя Леша и говорит, что пришла очередь арестовать Грумова, я окончательно проснулась.
– Через час я буду у вас, – коротко сказала я и побежала в ванну. Приведя себя в порядок, я погуляла с Боцманом, потом вызвала такси и поехала к другу отца. Старый разведчик уже ждал меня с готовым планом передачи нашего пленника.
– Ни ты, ни те, кто тебе помогал, не должны фигурировать в этом деле. Пусть его вывезут в условленное место с завязанными глазами. Я его там подберу и отвезу в ФСБ. Я там уже был. И я не думаю, что их будет интересовать вопрос, где все это время пребывал господин Грумов. Ты готова.
– Да. – Я вышла в другую комнату и позвонила Скоробогатову. Рассказала сценарий передачи пленника в руки правосудия. Валерий определил место, куда привезут Грумова и время. Я еще раз все уточнила и вернулась к дяде Леше.
– Ну, что ж. Как в шпионском боевике,– засмеялся дядя Леша.
– Не страшно, – спросила я тихо.
–Нет. Просто вспомнил молодость. У нас еще и не такое бывало. Ну, пошли. Езжай домой, когда все закончится, я тебе позвоню.
Дядя Леша поехал выполнять задание, а я отправилась домой. Время тянулось так медленно, что у меня создалось впечатление, что оно вообще остановилось. Я не могла ни читать, ни смотреть телевизор. Слонялась по комнате из угла в угол, постоянно поглядывая на часы. В конце концов мне это бессмысленное ожидание надоело, я взяла Боцмана и пошла с ним в сквер. Мы с ним гуляли до тех пора, пока не раздался звонок мобильника. Звонил дядя Леша.
– Все, – сказал он. – Твой пленник передан с рук в руки блюстителям закона. Надеюсь, что до суда он доживет. Судя по записи, все фигуранты арестованы. Если, конечно, он ни о ком не умолчал.
Я вздохнула с облегчением и мы с Боцманом направились к дому. У подъезда стоял джип Скоробогатова.
– Ну и где вы столько времени гуляете. Битый час торчу здесь, как тополь на Плющихе.
– Не могла сидеть дома. Гуляли, пока не позвонили и не сообщили, что все закончилось. Более того, всех, кого назвал Грумов, арестовали.
– Надо же, в кои-то веки справедливость восторжествовала. Но еще не факт, что все они окажутся за решеткой.
– Не будь таким пессимистом. Поживем, увидим. Кстати, а как твое здоровье после вчерашнего?
– Нормально, как видишь, живой, – рассмеялся Валерий.
– А тебе не кажется, что надираться до чертиков, у нас становиться традицией.
– В самом деле. А мне приятно с тобой напиваться. Ты такая смешная становишься, – продолжал с улыбкой мой вчерашний собутыльник. – А вообще-то мы с тобой напиваемся только по весьма значительному поводу. Так что не переживай. Традицией это не станет. А вот сегодня у нас как раз такой повод. Поехали в ресторан.
– Поехали, только Боцмана домой отведу.
На этот раз я ограничилась шампанским и домой вернулась практически в трезвой памяти.
Утром я поехала в детективное агентство. В начале дня все были на месте. Я рассказала о том, что убийца Смолянинова арестован.
– Валентина Георгиевна, а как Вы заставили заговорить Грумова, Вы его пытали? – Спросила Света, округлив глаза.
– Ну что ты девочка, – снисходительно ответила я,– есть более гуманные способы заставить заговорить человека, тем более что человек оказался трусом. Так что, мы свою задачу выполнили. Убийцу нашего Анатолия Викторовича нашли. Надеюсь, что он понесет заслуженное наказание. С ним бы следовало расправиться таким же способом, каким он расправился с вашим шефом, но как говорит один мой знакомый, мои ментовские принципы не позволяют мне устраивать самосуд. Ну а у вас как дела?
– Работаем, – коротко ответил Антон. Иваныч гоняет нас, но мы довольны. Тяжело в учении, легко в бою.
– Вот и славно. В таком случае я отправляюсь восвояси, а то совсем забросила свою адвокатскую практику. Уволят, придется к вам идти помощником детектива.
– А мы не против, – засмеялся Слава. – Нам очень не хватает женщины-детектива.
– У вас есть Света. Она толковая девочка, быстро соображает и артистические способности у нее есть. Чем не помощник.
Света засмущалась. – Я прошу взять меня помощником, а Леонид Иванович говорит, что не женское это дело следить за распутными женами и ловеласами-мужьями.
– Может быть он и прав, – поддержала я их шефа. – Я поеду, удачи вам.
Я вышла на крыльцо. Леонид Иванович вышел следом.
–Валюш, а ты не боишься последствий.
– Каких, – сделала я удивленное лицо.
– А что, разве все эти аресты ни звенья одной цепи? – спросил детектив.
– Не знаю. Мне Грумов назвал только имя убийцы Смолянинова, а что он еще рассказал следователям, я не знаю.
– Ну, слава богу, а то ведь я, честно говоря, опасался за твою жизнь.
– С чего Вы взяли, что я каким-то боком причастна ко всему этому, – спросила я.
– Интуиция старого сыщика, – засмеялся он. – Заходите к нам, ребята всегда рады Вас видеть.
– С удовольствием. Я к ним тоже привязалась. Да и куда я от вас денусь. Я часто пользовалась услугами агентства Анатолия Викторовича в своей адвокатской практике. Думаю, и дальше буду пользоваться уже Вашим агентством.
Мы попрощались и я поехала в свою адвокатскую контору.
Глава 21
– Ну, наконец-то, – встретил меня шеф.– Тут у нас появилось одно интересное дело, ну прямо для тебя. Вот, читай, потом придешь, обсудим.
Я взяла папку и направилась к своему столу.
– Ну что, нашли убийцу Смолянинова, – перегнувшись через стол, спросила Татьяна.
– Нашли. Его уже арестовали.
– Ну вы молодцы. Это Грач раскопал?
– А ты откуда знаешь, что там Грач вместо Смолянинова работает? – удивилась я осведомленности Татьяны.
– Так ведь он мой родной дядька по материнской линии.
Ну и ну. Точно Москва большая деревня. Кругом одни родственники да свояки.
– Да, Леонид Иванович потянул за ниточку, благодаря которой и размотали весь клубок.
– Да, он такой. Если за что-нибудь возьмется, обязательно до конца доведет. Педантичный до безобразия. И зануда.
– Что-то я занудства в нем не заметила.
– Это потому что мало общалась. Подожди, ребята еще взвоют от него.
– А мне они о нем, наоборот, очень хорошо отзывались.
– Слушай, а может быть он только дома зануда, а на службе нормальный человек? – задумалась Татьяна.
– Ладно, Тань, не отвлекай. Мне тут шеф новое дело передал, нужно изучить и составить план защиты.
Дело, которое мне поручил шеф было из разряда бесплатных. Каждому адвокату периодически приходится вести такие дела. В данном случае молодого человека обвиняли в предумышленном убийстве. Михаил Зимин работал в подмосковном городе ди-джеем в ночном клубе. В клубе произошла драка, охрана разогнала дерущихся. А под утро во дворе здания, где находился клуб, Миша Зимин обнаружил труп Игоря Смирнова, сына заместителя главы администрации. Убит он был ножом в сердце. Но ножа оперативники не нашли. Мишу допросили и отпустили. В драке, зачинщиком которой был Игорь, Миша не участвовал. Но через три дня к Мише пришли с обыском и обнаружили у него нож со следами крови. Оказалось, что кровь принадлежит Игорю Смирнову. Мишу арестовали. То, что отпечатков на ноже не было, никого не смутило. Нужно было найти убийцу, его и нашли. Миша сирота. Воспитывался в детском доме того же города. Еще в школе он стал классным диск-жокеем, а после выпускных экзаменов директор клуба пригласил его на работу. Благодаря Михаилу клуб пользовался большой популярностью. В него даже из Москвы приезжали потусить, как выражается современная молодежь. Вот с москвичами драка и произошла. Установить всех участников драки оперативники не смогли, да видимо и не очень старались. Нашли козла отпущения и успокоились. То, что дело шито белыми нитками, было видно сразу. Но в прокуратуре, видимо решили, что парень сирота, денег на хорошего адвоката у него нет, и не стали особенно упираться в поисках настоящего преступника. Но хорошие люди есть везде. Помощник прокурора, женщина сердобольная, обратилась к моему шефу с просьбой взять себе это дело. Шеф посмотрел на этот беспредел и согласился. Так оно попало ко мне.
В этом городке жила наша общая с Виолеттой приятельница. Мы познакомились на отдыхе и периодически наведывались к ней в гости. Жили они в собственном коттедже в элитном районе города. Когда то это была окраина, без дорог и без коммуникаций. Но благосостояние некоторых слоев общества стало заметно расти и они решили, что жить в собственном доме лучше, чем в государственной квартире. И постепенно там стали вырастать индивидуальные строения. В советское время это были скромные одноэтажные домики, а в период развивающегося капитализма в нашей стране стали расти шикарные особняки. К поселку подвели коммуникации, построили дороги. Вот там то и жила Лена. У нее была пятнадцатилетняя дочь и два сына, близнецы четырех лет от роду. Лена не работала, вела домашнее хозяйство и занималась детьми. Муж имел сеть оптовых складов, работал круглые сутки. Благосостояние без труда не приходит. Вот к ней я и направилась. Вернее к ее дочери. Ирочка была своевольным и избалованным ребенком. Любимица отца. Он позволял ей все. На все запреты матери он говорил дочери: – Да, и она делала все, что хотела. Но надо отдать ей должное, у нее хватало ума не выходить за рамки дозволенного. Может быть поэтому отец и не запрещал ей ничего.