Поводом к такому поступку послужил один случай. Было это в глубоко застойные времена, когда развитой социализм уже построили и остановились, чтобы решить, что строить дальше. Сидели как-то юный Вася с папой перед телевизором, чай пили (папа – пиво). А по телевизору выступал какой-то американец. Как он тогда попал на наш советский телеэкран – Вася уже не помнил. Говорил иностранный гость хоть и с акцентом, но вполне понятно – что- то такое про советско-американскую дружбу, хвалил наши просторы и богатства, наших людей – какие они талантливые да умные, мол, у них таких нет. Зато у нас, говорил американец, законы умные, они, законы, должны править страной. «Складно излагает, собака, учись, Вася»– сказал папа, то ли цитируя незабвенного Остапа Бендера, то ли сам сформулировал. Наш герой понял, что папе понравилось про законы. Этот случай и этого американца он и вспомнил, когда идея написать законопроект пришла ему в голову.
Свое творение, замурованное во флэшку, он отнес к недавно избранному депутату, записавшись на прием и терпеливо высидев очередь. Депутат оказался молодой и доброжелательный, с открытым и честным лицом, как в советских фильмах. Честное лицо слуги народа вначале слегка насторожило многоопытного Васю – такие лица хорошо смотрятся и на законченных мерзавцах. Однако слуга выслушал нашего героя, как ему показалось, с интересом, и обещал в ближайшее время открыть флэшку. Он согласился с мнением Васи о вреде хамства в нашей жизни, поблагодарил за активную гражданскую позицию и уверил его, что идея достойна обрести форму законодательной инициативы путем ее представления в федеральную Думу от лица губернской. Васю, правда, насторожило то, что про позицию и путь он уже слышал. Но не придал этому значения, с легкостью согласившись на смену лиц в авторском праве, и уходил от депутата счастливый – ведь если Дума примет к рассмотрению Васино творение и увидит оно свет в виде Закона, то любая система станет наказуемой за свое безразличие и свои безобразия на всех уровнях и многоточиях изучаемого явления. И некоторые идеи в головах законотворцев уже стали появляться – Вася, например, слышал об идее запрета мата, несмотря на протесты общественности. Но это идея зловредная, глупая и глубоко непатриотичная, да и с точки зрения изучаемого предмета, рассуждал Вася, мат, как правило, есть следствие, а не причина хамства. И Конституционный суд в случае чего поддержит протестующих и выступит против такого запрета – там ведь тоже свои сидят, плоть от плоти. А депутат сказал, что обязательно пригласит Васю, как только… Остального Вася не расслышал – дверь за ним закрылась быстрее продолжения. А может быть его и не было, продолжения.
Вскоре после разговора с депутатом Вася несколько часов просидел у телевизора – шла очередная ежегодная встреча ГКСа с населением страны по «телемосту». Население с энтузиазмом и с потрохами выдавало СИСТЕМУ и все ее безобразия, ГКС удивлялся, возмущался, интересовался деталями и высказывал мнение, а начальство тех систем – подсистем, которых это касалось, тут же обещало принять решительные меры по устранению и недопущению впредь, правильно понимая, что мнение – это и закон, и приказ. Страх наказания в виде увольнения с поста был очевидным и паническим, что позволяло принимать указанные меры незамедлительно. И Вася своими обывательски – провинциальными мозгами понял, что ГКС – не зря ГКС: чем ждать, когда население соберется на площадях, подстрекаемое провокаторами вроде Подвального, лучше собрать это население у телевизоров и публично высечь губернаторов и прочее начальство за бездушие и хамство. И еще Вася понял, что его «телега», да, наверно, и другие, не только его, увязают в тенетах и болотах СИСТЕМЫ, где и копятся в немыслимых количествах с отметками о принятии к исполнению и исполнении в виде полученного им ответа. Очевидно, зная это, ГКС через телемост идет в народ за правдой, потому что не доверяет ни губернаторам, ни руководству многочисленных систем – подсистем, которые регулярно с экрана, при всем честном народе, но без оппонентов, докладывают ему о своих громадных достижениях в виде процентов роста, снижения, опережения, улучшения и освоения. А по «мосту» докладывает население, и тут никакого снижения – опережения, одни безобразия и хамство. Но Васе не давала покоя одна крамольная мысль: каждый год «мосты» все масштабнее, а жалоб меньше не становится. С одной стороны, «умом Россию не понять», а с другой – что тут непонятного: СИСТЕМА борется за свою независимость. И от своего Главнокомандующего тоже. И даже общественный фронт, созданный по инициативе ГКСа для борьбы с властью на стороне населения, не помогает, вернее, помогает, но мало, потому что недостаточно властен .
Но почему надо бороться с властью с помощью «мостов» и «фронтов», властью, избранной самим населением и назначенной самим ГКСом, почему не работают те самые «умные законы», о которых когда – то упомянул американец, и строгое исполнение которых позволило бы обойтись без мостов и фронтов – на это у Васи было два варианта ответа: либо законы не все умные, либо они, как в старой поговорке, «что дышло», то- есть, слишком умные, чтобы кому-то отвечать за последствия. Тут бы взять да наказать депутатов за брак в работе, но нельзя – неприкасаемые, сами себя обезопасили от подобных неприятностей. В отношении же своего детища наивный Вася был, возможно, недостаточно критичен и полагал, что сила его закона поможет избавить страну от хамства, а ГКСу – облегчить ручное управление, как усилитель руля в автомобиле. И вообще перейти на автоматическое, правда, не сразу. И тогда не надо никаких «мостов»– нарушил закон – не жди «моста», а сразу получай по морде. Автоматически. Чтоб неповадно было. И для этого всего – то и надо было, чтобы закон не был «дышлом». И чтобы перед ним все были равны. И чтоб не было тех, кто равней других.
Рассуждая на эти глубокомысленные темы, Вася порой испытывал большое желание поделиться с кем-нибудь своими идеями. Но друзей среди соседей по «хрущевке» он не нашел, а на работе и не искал. Единственным его собеседником оставался знакомый бомж, которому он однажды подарил сумку, наполненную неоплаченным долгом. У бомжа было звериное чутье на выпивку, и он возникал на пути у Васи всякий раз, когда у того возникало желание излить душу. Бомж был первым, не считая депутата, кому он рассказал о своем законопроекте, и даже зачитал из него отдельные фрагменты – с недавних пор распечатанный экземпляр дорогого его сердцу документа Вася постоянно носил с собой. Поскольку одной бутылки на это не хватило, бомж был послан за второй, которую вскоре и доставил под грибок в целости и сохранности, преодолев соблазн распить ее со встречными коллегами. Когда чтение было закончено, бомж заплакал и сказал: «Я в восхищении». Как на балу у Воланда. Однако, отплакавшись, он вдруг заявил, что законопроект слишком хорош, чтобы быть принятым Думой. Вася потребовал объяснения, и оно последовало. «Ты, Вася, хоть и малый – не дурак, но и дурак немалый, – сказал бомж, – ну прикинь, кто сидит в Думе? Одна половина – хамы, а другой это по фигу. Начнется обсуждение – начнутся конфликты, а они начнутся, век воли не видать. Оно, конечно, интересно было бы посмотреть, как Худяковский Озимой макияж испортит, справоросы с единоросами начнут бодаться, а зюгофилы всем им про Сталина напомнят. А начнутся конфликты – пойдут и компроматы. И станет это все достоянием гласности. А гласность у нас, сам знаешь, вещь небескорыстная. Глядишь, кого надо невинности лишат, то есть, я хотел сказать, неприкосновенности, а кого не надо – больше никогда не переизберут. Так что, Вася, конфликты в Думе из-за твоего законопроекта никому не выгодны – депутатам есть что терять. Сам посуди, зарплата хорошая, все по белому, квартиры, машины, помощники, соцпакет опять же, загранкомандировки, неприкосновенность на всякий случай. Да еще, говорят, кто-то и откаты имеет за проталкивание нужных поправок в принимаемые законы. Короче, Вася, хороший у тебя законопроект получился, но в первом чтении его не примут, а второго не будет, скажут – неактуально, тут тигры в Китай эмигрировали, журавли из загранки не все вернулись, и с матом что-то делать надо. Да еще эти санкции. А пока не поздно, давай-ка я за третьей сбегаю, а там, глядишь, что-нибудь и придумаем». И Вася согласился, потому что его знакомый был не просто бомж, а бывший преподаватель марксизма-ленинизма, человек умный и образованный, но спившийся по причине глубоких переживаний из-за невостребованности его предмета после победы капитализма над социализмом. Несмотря на эти печальные обстоятельства его жизни, бомж наш (по паспорту Сергей Николаевич, по кличке «марксист») оставался активным любителем и уважаемым в среде своего нынешнего обитания комментатором политических новостей, которые до него доносила древняя «Спидола» 1965г. выпуска, найденная когда-то на помойке. Несмотря на возраст, работала она вполне сносно, и «марксист» был всегда в курсе мировых и внутрироссийских событий, о которых судил здраво, оригинально и убедительно. Когда был выпивши.
А законопроект и впрямь был хорош. Чего только не было в его главах, частях и пунктах. К примеру, там был пункт о повсеместном распространении Васиной формулировки на все уровни власти, слои населения, возрастные категории, места обитания, с размещением ее текста на стенах зданий школ, вузов, учреждений, общественных туалетов, заводских корпусов и других поверхностях и пространствах, где обитают наши люди, включая космос. Малой авиации вменялось в обязанность сбрасывать листовки с Васиной формулировкой в глухих и труднодоступных деревнях, хуторах, аулах, поселениях и зонах с приложением официальных разъяснений о вреде хамства. Целая глава была посвящена искоренению хамства во властных структурах. Так, при принятии на работу кандидат на должность предупреждался о недопущении хамских проявлений при работе с населением, а также в отношениях между сотрудниками, как по вертикали, так и по горизонтали. Когда такое все же случалось, в первый раз от провинившегося надлежало потребовать в письменном виде заверение в осознании содеянного и раскаянии, и сопровождалось это лишением премии и недопуском к очередному корпоративу. Второй случай предусматривал понижение в должности с соответствующей корректировкой должностного оклада, а третий грозил увольнением с записью в трудовой книжке «Уволен за хамство». Для этой цели проект предлагал ввести в Трудовой кодекс пункт об увольнении по причине хамского поведения с запретом в течение трех лет занимать руководящие должности. Отдельный пункт касался депутатов всех уровней, который предписывал даже снятие неприкосновенности в случаях систематического нарушения Закона. Для надлежащего и систематического контроля за исполнением Закона учреждались специальные отделы по борьбе с хамством, сотрудники которых подчинялись канцелярии при полномочном представителе ГКСа по соответствующему федеральному округу и там же получали зарплату. Сотрудникам этим надлежало в случае поступления соответствующего сигнала выезжать на место нарушения для установления факта и наказания. В пояснительной записке к своему проекту Вася написал, что содержание новой структуры окупится повышением эффективности работы учреждений в результате искоренения хамства. Законопроект вводил новшества и в Правила дорожного движения. Вводился новый знак – «Дорожный хам», с одновременным ограничением скорости движения: в городе – не выше 50, на магистралях – 70 км/час. Каждый хамский факт, а также нарушение скоростного режима карался штрафом в сумме от 5 до 10 тыс. руб. Для повышения наказующего эффекта инспектору разрешалось устанавливать сумму по собственному уразумению с занесением факта нарушения в компьютерную базу данных и брать ее наличными с последующей передачей в полицейский «общак». Для большего воспитательного эффекта новый знак вручался в областном ГИБДД в торжественной обстановке с участием руководства ГИБДД и общественности, в том числе школьной, а депутатам знак вручался на заседании Думы.
И так далее, и тому подобное, во всех аспектах Васиной формулировки. В целом, как сказал подобревший после третьей бутылки «марксист», документ получился всеобъемлющий, продуманный как юридически, так и по части механизма исполнения. Ему бы только до Думы добраться, а там, глядишь… Но Вася так и не узнал, что имел ввиду «марксист», потому что после «глядишь» раздался храп. Ободренный похвалой «марксиста», Вася посчитал, что предыдущий скепсис бомжа по поводу судьбы законопроекта был вызван некомфортным его состоянием между второй и третьей бутылками. Покинул Вася спящего друга усталый, но довольный. Так шли дни, Вася жил в оптимистическом ожидании – что скажет депутат, ознакомившись с его законопроектом. Месяц ждал, два ждал, а на третий снова записался на прием. Депутат принял Васю приветливо и сказал: «да, да, да, помню, помню, помню, как же, как же, как же, законопроект «О хамстве». Хороший закон, как же, как же как же, помню, помню, помню, да, да, да. Только вот беда, дел невпроворот, а флэшка куда-то запропастилась. Будьте добры, продублируйте мне еще раз. К следующей сессии обязательно… пущу по комитетам… обсудим в кулуарах… Хороший закон, Василий Петрович». Последняя фраза была произнесена с интонацией актера Алексея Петренко в сценке, где он играет пьяного, которого не пускают домой. И Вася отправился снимать новую копию своего детища.
Через три месяца после вручения новой флэшки он снова пришел к депутату. Этот третий прием оказался точной копией второго и герой наш очень огорчился: похоже было, что бомж по кличке «марксист» ошибся – Васин законопроект не то, что Думу – депутата не преодолеет. А огорченного Васю «марксист» чувствовал за версту и возник перед ним, как конек-горбунок перед Иванушкой – дурачком, как лист перед травой, как старик Хоттабыч из бутылки, и тут же предложил свои услуги. И после первой, не закусывая, поведал Вася бомжу про третью встречу с депутатом. Что тут случилось с интеллигентным, тихоголосым, не склонным к агрессии, сколько бы не выпил, «марксистом»– ни в сказке сказать, ни пером описать! Он вдруг вышел из себя и из пределов «грибка» и стал орать что-то такое про «низы не хотят, верхи не могут», затем в порядке очередности: «Россия беременна революцией», «коммунизм – есть!», «Советская власть плюс!», «электрификация- Чубайс!», «Дума- отстой!», потом- чуть тише: «Долой самодержавие!». Тут и на Васю накатило и он поддержал друга, припомнив забытое: «хамы!», «дятлы!», «хлявщики!», затем пошло новенькое: «макрушники!», «лишить их невинности!», и уже совсем революционное: «В очередь, в очередь, сукины дети!». А «марксист» надрывался: «Землю – крестьянам! Фабрики – рабочим! Даешь диктатуру пролетариата! Все на борьбу с американским империализмом! Долой противоречия между трудом и капиталом!
Подвалы не отапливаются, чердаки не убираются!» Игравшие неподалеку детишки прекратили свои игры и собрались вокруг орущих, глядя на них круглыми чистыми глазами. Заволновались пасущие их бабушки, зашумели блюстители дворового порядка, из окон стали выглядывать любопытствующие и завистники, все ждали мата, но мата не было, одни лозунги. И все равно кто-то позвонил в полицию.
В полиции уже другие любопытствующие, ничего при этом не понимая, могли слышать вопли разъяренных приятелей. Когда же они угомонились, в чем им немного помогли сотрудники райотдела, и стали давать показания, то вскоре были выпущены под клятвенное заверение никогда больше не использовать детские грибочки в противоправных целях распития спиртных напитков и устройства несанкционированных митингов. А молодой полицейский, недавний выпускник юридического университета, которому довелось распутывать это дело и принимать решение об освобождении странных смутьянов из под стражи, после того, как узнал, из-за чего разгорелся сыр-бор, даже заинтересовался Васиным законопроектом и тот пообещал принести флэшку. Чем черт не шутит, подумал Вася, вдруг депутатом станет, хоть и полицейский. А вскоре эта история получила продолжение и даже стала – извините за штамп – достоянием гласности. Скажем прямо, мы не знаем, что такое «достояние гласности», почему у гласности должно быть достояние и должно ли оно у нее быть, но то, что гласность может расколоть общество на согласных и несогласных – это нашим людям известно, и история с Васей и его приятелем – бомжом стала тому еще одним подтверждением. Дело в том, что молодой полицейский рассказал о ней своей подруге, журналистке местной газеты «Полный абзац», и та написала статью о Васином законопроекте и его злоключениях. И тут нельзя обойтись без еще одного штампа – статья вызвала бурный интерес читателей газеты. Прочитали статью и в Думе. Депутату с честным лицом думская фракция его партии то ли на вид поставила, то ли закатила «строгача с занесением» за преступное равнодушие к активной гражданской позиции избирателя и потребовала наметить пути к устранению и недопущению впредь. С критикой депутат согласился и наметить пути обещал. Вскоре после этого Васе позвонил помощник депутата и от его имени попросил еще раз принести флэшку. Вася ответил, что этих флэшек у депутата три штуки и четвертую нести он не намерен. После этого одна из них отыскалась и губернская Дума рассмотрела законопроект. Депутаты вначале посмеялись, потом переругались – хамы между собой, а «пофигисты» с хамами, а потом все – же решили отправить документ в Думу государственную под видом законодательной инициативы. Для прикола, говорили меж собой в кулуарах наши. В ГД рассмотрение документа немедленно отложили на осень. А Вася с «марксистом» после этой истории крепко подружились и стали встречаться чаще. Прямо скажем, регулярно.