Глава 11. Вынуть шнифт
Чрез месяц как Израильтяне
С торжеств Саула разошлись,
Настало время испытаний,
Пришел Наас Аммонитянин
И осадил он Иавис,
Райцентр в округе Галаадской.
Все жители, чтоб жизнь сберечь
И избежать могилы братской
По шкурной сущности дурацкой
Решили под Нааса лечь,
Союз Наасу предложили:
«Покорны, дескать, мы судьбе.
Когда живём мы на отшибе,
То, как другим царям служили,
Служить готовы и тебе».
Не слабо насолил дотоле
Аммонитянину еврей.
Наас не битою бейсбольной
Обиду снять себе позволил,
А предложил иных сильней
Бесчестие: «Союз поганый
Я заключу, издам указ
Не с тем, чтоб бить потом ногами,
Пойду на соглашенье с вами
Лишь с целью выколоть вам глаз
У каждого, и правый только.
Согласно прихоти моей
С наклейкой вроде мухобойки
Впредь богоизбранный изволь-ка
Идти налево, где видней.
Старейшины из Иависа
Ему в ответ: «Дай нам семь дней
На предложенье согласиться,
От ужаса приободриться,
Смириться с участью своей.
А мы пока во все пределы
Земли Израиля послов
Пошлём из нашей богадельни,
Чтобы на крик о беспределе
Собрать в кулак твоих врагов
И так по харе твоей вмазать,
Как сможет разве что праща
Тебя заделать одноглазым,
Чтоб ты, Наас, в своём маразме
Нам вынуть шнифт* не обещал».
Пришли послы к Саулу в Гиву,
Всё рассказали. Люди в крик
От одноглазой перспективы.
Когда тебя и в хвост, и в гриву –
То вам не мех на воротник.
С волами с поля царь приходит.
Занятье было у царя –
Пахать и сеять, вроде хобби.
Оно царёву преподобью
Давало бодрости заряд.
Заходит в дом, а люди плачут.
С какой беды народ впал в транс
И сдулся как пробитый мячик?
Всегда он радуется, скачет,
А здесь угас как керогаз.
Узнав, восторги что задуло,
Кто выключил их подогрев,
Царь отомстить врагу задумал.
Сошёл Дух Божий на Саула,
Воспламенился царский гнев.
Пришло решенье в одночасье –
Волов Саул не пожалел,
Рассёк их поровну на части
И разослал своею властью
В Израиля любой предел.
Мол, так поступится с волами
Того, кто не спешит к царю
По зову быстроногой ланью,
Оставить дом в ком нет желанья
И сотня вёрст кому не крюк.
Богатых сделает голь-молью,
Царь всех пошлёт ярмо тягать,
Кто врос корнями в травополье
И кто для сечи не изволит
На меч свой плуг перековать.
Тех незавидная ждёт доля,
Кто не пойдёт Саулу вслед…
Опричнины боялись что ли,
Но вырывали люди колья,
И триста тысяч в тот момент
Мужей пришло по зову сердца.
Иудиных пришло на клич
Аж тридцать тысяч ополченцев.
Да и куда народу деться,
Когда призыв как божий бич
И выбор, скажем, небогатый.
Двух мнений здесь не может быть,
Сам выбирай, ума палата –
Быть одноглазым и горбатым
Или восстать и победить?
Аммонитяне подсобили
Себя разбить, дурак их вождь,
Его угрозы в изобилье
Народ Израиля сплотили.
Враги его легли как рожь,
Побитая при непогоде.
Царь выпал как нежданный снег.
В молниеносном том походе
В согласье с волею Господней
Саул был тактик и стратег.
В момент козлом на огороде
Он всю рассаду потравил,
Врага прогнал. Баранов вроде
Бежали те… Так царь в народе
Авторитет свой укрепил.
«Саулу ль царствовать над нами?» –
Всех тех, кто раньше так кричал,
Ловили, били сапогами
И даже на оконной раме
Хотели вздёрнуть сгоряча.
Саул сам встал на их защиту:
«Конечно, мразь они и тля,
Но никого из паразитов
От либералов до бандитов
В сей день не должно умерщвлять.
Сегодня праздник, дань успеху
Мы мирной жертвой воздадим…»
К раздаче Самуил приехал
И так сказал: «Под гвалт успеха
Саула царство обновим,
Он подтвердил его на деле».
Под крики одобренья, гул
Псалмы Израильтяне пели,
И всю неделю без похмелья
Гулял с народом царь Саул.
* шнифт – (блатной жаргон) глаз
Глава 12. Бог с ней с религией
Пророк всё видит как никто заранее,
С Саулом тоже – к бабке не ходить.
Настал момент в монарших ожиданиях
Народ заблудший взгреть и осадить.
Хвала царю, страна не обездолена,
Напротив, на подъёме.... А итог?
Когда энтузиазм народа подлинный,
Зачем тогда ему, скажите, Бог?
И молвил Самуил всему Израилю:
«Послушал голос ваших я старшин,
И просьбу, мягко скажем, не сакральную,
Греховную я выполнить решил,
Царя вам дал, как вы просить изволили,
Поскольку я для вас стал стар и сед.
Пред Богом проявили своеволие,
Не Бог вам нужен, а Его полпред.
Пред вами я ходил от самой юности
И по сей день, а взял ли у кого
Вола, судил не по подсудности,
Несправедливый вынес приговор?
Моим дурным деяньям есть свидетели? –
Пред Господом, хочу задать вопрос.
Сынам я даже к совершеннолетию
От жертвы ни копыта не принёс.
Когда ко мне имеете претензии
Материальные – всё возвращу…»
Здесь алиби пророк имел железное,
И видел всех насквозь через прищур.
Но с сыновьями Самуил двурушничал -
Не самых честных правил господа…
С царём затею жрец считал ненужною,
Но послушания пример подал
Провидец Божий… Не таких видали мы,
Здесь Самуил других опередил…
Но мы пророка выслушаем далее,
Что говорил он и к чему клонил.
А суть одна – забыли люди Господа.
Про Иегову здесь заходит речь,
О том, что по делам всем будет воздано,
А хочешь жить, так Яхве не перечь.
От Саваофа радости и горести,
Все планы составляют наверху,
А люди в слепоте своей и подлости
Забыли (по-английски) Who is who,
Кто архитектор будет мироздания.
Про Бога всем напомнил Самуил,
Чтоб "Лучше всех"* в порыве созидания
От темы основной не уходил.
«Когда вас бьют, кричите – согрешили мы,
И к Господу стремитесь под крыло,
Готовы за Него рвать сухожилия,
Но только там, где сухо и тепло.
И нынче вы, ехидны лицемерные,
Как пол переменивший трансвестит
Ко мне вновь обращаетесь в неверии:
Хотим царя, лишь он нас защитит.
Но разорвёт вас власти криминальной зверь,
Спасеньем от него – святой алтарь.
А вы – Нет, царь пусть царствует над нами впредь.
Тогда как лишь Господь над вами Царь.
Итак, вот царь, которого избрали вы,
Которого так требовали – вот,
Любуйтесь, вместе с Господом поставили
Мы вам царя. Такой не подведёт,
Когда начнёт бояться Бога нашего,
И поступать, как скажет Божий глас.
Клир будет править миром по-вчерашнему,
Не обойтись Всевышнему без нас.
А если слушать Господа не станете,
Вас наказанье неизбежно ждёт…
Вот знамение вам – на миг привстаньте все,
Взгляните, что сейчас произойдёт.
Не жатва ли пшеницы нынче выдалась?
Пора сушить зерно и веять рожь.
Но воззову я к Господу с обидою,
И Он пошлёт вам молнии и дождь.
И вы всю правду про себя узнаете,
Увидите, какой свершили грех,
Когда Саула не князьком вы наняли,
А возвели царём на самый верх».
Здесь Самуил, как все жрецы обученный
Любой предвидеть свыше катаклизм,
Воззвал до Бога. С горизонта с тучами
Нагрянул гром, вниз струи полились.
Такая вот случилась катавасия.
Предвидя неминуемый конец,
От страха люди вниз снопами валятся,
Как будто их подсёк незримый жнец,
И с просьбой к Самуилу (а к кому ж ещё?) –
Мол, помолись за нас. Прокол с царём
Готовы мы покрыть своим имуществом,
Всё отдадим, гори оно огнём.
И отвечал им Самуил: «Да ладно вам,
Что сделано, обратно не вернуть,
И не всегда процессиями с ладаном
По жизни завершается наш путь.
Что до царя – к добру, когда от Бога он.
Царь в голове – то просто Божий знак.
Избави Бог во власть ввести убогого,
При власти лучше деспот, чем дурак».
Речь дальше вёл пророк про богоизбранность
И нетерпимостью нагнал тоску,
Не исподволь богов всех прочих выбранил,
А просто выбрил, как скинхед башку.
Подумалось вдруг мне – Бог с ней с религией.
Господь на совесть заменить когда,
Тогда с любой религиозной книгою
Готов я завершить мои года.
С ней и умру, из рук её не выроню,
К Создателю на небо вознесусь.
И если скажет кто – сам богоизбранный,
Уже не оскорблюсь, а возгоржусь.
* «Лучше всех» – представители "богоизбранной нации", которой дозволительно всё в установлении своей власти над другими народами
Глава 13. Конфликт клира и власти
Пара лет в мгновенье пролетело,
Как при власти пребывал Саул.
Отобрал три тысячи умелых
Он бойцов себе особо смелых,
Неуступчивых как саксаул.
Прочих ополченцев без контракта
Отпустил по дембелю домой.
Понимал царь, что на подвиг ратный
Подойдут не срочники-солдаты,
А костяк надёжный боевой.
Третья войска часть с Ионафаном,
С сыном (с принцем, я сказать бы мог)
В Гизе пребывала непрестанно
И врага лупила неустанно,
А две тысячи Саул берёг,
На горе держал он их Вефильской,
Где в Михмасе сам жил до поры…
Сын в отца был силы исполинской
И отряд охраны филистимской
С Гивы он спустил в тартарары.
Пост при автономии еврейской
Там стоял, филистимлян оплот,
Но разбит был принцем фарисейским.
Сам Саул про подвиг тот гвардейский
Через СМИ оповестил народ:
«Да услышат все евреи-братцы!
Бей филистимлян – Господь простит.
За свободу следует сражаться…»
И народ к нему стал собираться,
Самостийность дабы обрести.
Сепаратные те настроенья
Сам Саул в народе разжигал.
(Чтоб понятней стало, для сравненья –
Был тогда и у евреев древних
Свой Цхинвал, с названием Гангал.
Где Цхинвал – там свой Саакашвили,
Для евреев – из филистимлян).
Наказать отступников решил он.
Как загнать их под одну рейсшину,
У него нашлись учителя.
Чтоб катком проехать по Цхинвалу,
На сепаратизм поставить крест,
Колесниц тыщ с тридцать, что немало,
Прибыло ударить по Гангалу,
Конницы там было тысяч шесть.
Был народ стеснён, кругом опасность,
Прятался в пещерах и во рвах,
Богоизбранность была напрасной -
В башнях укрывался сокол ясный,
Не парил при Боге в небесах.
Ястребы из самых хитрованов
Путь свой исторический вперёд
Оборвали – прочь от Иордана
Убегали люди непрестанно,
Совершали свой анти-Исход.
Царь Саул им перекрыл дорогу:
«Самуил уже идёт до нас,
Совершит жрец ритуал свой строгий,
Бог услышит и с Его подмогой
Разобьём мы на Великий Спас
Всех врагов, уйдут филистимляне
Прочь от Иордана берегов».
Но совсем с ума сошли миряне.
Стал народ от страха невменяем,
А таким уже не до основ.
До назначенного свыше срока
Ждал Саул семь дней, страдал душой,
Не дождался и на путь порока
Встала власть, священника-пророка
Узурпировав права, что грех большой.
Царь Саул совсем не для блезиру
Жертвоприношение воздал
Напрямую Богу и без клира
Сжёг барашка… Лучше б дезертира
Царь Саул пред строем расстрелял.
Но едва он возношенье кончил
Всесожженья, видит Самуил
Перед ним. Руки подать не хочет
Жрец царю, стоит мрачнее ночи
И на власть обиду затаил.
Ну, Саул, понятно, с оправданьем -
Дескать, ждал тебя, народ бежит,
В Михмасе уже филистимляне.
В бой идти вот-вот, а я без знанья,
Кто кого в той сече победит.
Ждать и догонять – сплошные нервы.
Чтобы обойтись совсем без жертв,
Богу принести решил я жертву.
Знает лишь Господь, кто будет в первых,
А кому не выгорит гешефт.
Самуил сказал Саулу: «Худо
Поступил ты, сей свершив обряд.
Есть на то обученные люди.
Приношенье из мирской посуды
Богомерзко даже от царя.
Принял сам Господь в тебе участье,
Царствовал бы ты безбедно, но –
Допустил ты превышенье власти.
Жди теперь злосчастий и напастей
И плети из них себе венок.
Царь без Церкви Господу не нужен
(Это как без партии Генсек).
Знал бы свой шесток, не сел бы в лужу…
Выберет Господь по сердцу мужа
Быть вождём народа "Лучше всех".
А твоих амбиций не измерить,
Потому тебе доверья нет.
Хоть и царь – невелика потеря,
Выставит тебя Господь за двери,
Повод есть, найдётся и момент».
Самуил пошел с Галгала в Гиву.
С ним осталось лишь шестьсот бойцов
При Сауле. На душе тоскливо
У народа и его комдива.
Не было в округе кузнецов
Наточить мечи. Филистимляне
Запрещали их тогда иметь
У евреев, ведали заранее -
Богоизбранный народ восстанет,
Чтоб землёю собственной владеть
И убрать наместников грузинских.
(Я национальность исказил,
Только это вовсе не описка –
Прецедент абхазо-осетинский
Зрел ещё задолго до грузин).
Всех филистимляне притесняли.
Чтоб простой еврей был без копья
Иль меча, указы им писали –
Промысел кузнечный запрещали,
Не давали, собственно, житья.
Затупился у еврея заступ,
Выщербился сошник – куды бечь?
Собирайся километров за сто,
Объясняй всем со своим кадастром,
Что орал ты не куёшь на меч.
Где АЭС кибуц обогревает,
С целью лишь обогатить уран
В специальный центр еврей катает.
(Чем-то это мне напоминает
То, как США третируют Иран).
В этой ситуации дурацкой
Всё определяет кто мощней,
Бьёт всех по рукам своей указкой.
Потому в момент войны Михмасской
У евреев не было мечей.
У Ионафана и Саула
По мечу нашлось. Пусть не картечь
И не автомат с загнутым дулом,
Чтоб из-за угла оно пульнуло,
Только меч и в Африке он меч.
Но филистимляне то не знали,
Не было тогда у них спецслужб,
Ни жучков подслушиванья в спальне,
Ни своих людей в еврейском стане
В погонялах царскому ослу.
А войска карательные были
Для опустошения земли,
И в своей готовности дебильной,
В порошок стереть народ до пыли,
На Израиль их отряды шли.
Глава 14. С папою сыночку повезло
Запрещает Бог с времён Завета
Проливать чужую кровь и пить.
Попросить бы нам Его при этом
В дополнение ко всем запретам
Портить кровь друг другу запретить…
К переправе МИхмасской (МихмАсской -
Кто б сказал, как правильно прочесть?)
Из передовых филистимлянских
Вышел в ночь отряд не строить глазки,
А смолить жгуты Израиль жечь.
В день один Ионафан Саулов
(Не фамилия, а просто сын
Настоящий, не в кустах нагулян)
Не сказал отцу, что он задумал,
И исчез да так, что след простыл.
В городе никто о нём не знает,
Где он, что он?… Лишь один слуга
С ним оруженосец пребывает.
На каток машиной поливальной
Два героя вышли на врага.
Сам Саул – под деревом граната,
Что в Мигроне Гивы близ, при нём –
Человек шестьсот, его солдаты
(Даже для спецназа маловато,
И с вооружением облом).
Уповать приходится на Бога
Там, где явно не хватает сил.
«In God trust»* тогда царь выбрал слоган.
Клир ему, естественно, в подмогу
Ахию в жрецы определил.
Принц Ионафан, пацан из местных,
В бой пошёл не абы да кабы,
Драку учинил там, где отвесно
Две скалы упёрлись в поднебесье,
Типа Красноярские столбы.
«Мы врагов в расщелине достанем –
Он оруженосцу своему
Говорил – не в поле, не в их стане.
Необрезанных мочить мы станем
Не всей кодлой, а по одному».
Отвечал слуга: «Всё, что на сердце,
Делай господин, при на рожон,
По стене отвесной лезь без лестниц,
На меня ты можешь опереться
И не ошибёшься этажом… »
Принц на то сказал слуге: «Мы к этим
Людям подойдём и на виду
Встанет, будем ждать от них привета.
Интересно, что они ответят,
Как себя с гостями поведут?
Скажут нам они – Стоять на месте,
Сами подойдём с хлеб-солью к вам… –
Разговор один тогда уместен.
Ну, а если завопят все вместе:
– Эй, евреи, поднимитесь к нам! –
Не проявят, стал быть, уваженья
– Мы им униженья не простим,
Вверх продолжим наше продвиженье,
Нанесём неверным пораженье
И в правах их племя ущемим».
Те филистимляне, суть крестьяне –
Хамство вековое во плоти –
Видят ведь, пришли Израильтяне,
Нет, чтоб растопить с дороги баню –
Стали дико прыгать и вопить:
«Поглядите, из ущелий вышли
Все евреи. Что за альпинист
С ними к нам спешит, неровно дышит?
Поднимайтесь к нам, вас встретим дышлом,
Скажем вам привет и спустим вниз».
Не привыкший к обращеньям грубым
Начал восходить Ионафан
Без креплений, даже ледоруба,
Пальцами цепляясь, сжавши зубы,
И отважный как Фанфан-тюльпан.
Бил по головам филистимлян он,
Их оруженосец добивал.
Двадцать человек на той поляне
Полегло тогда, где в день крестьянин
На волах две нормы выполнял.
В их общине и во всём народе
Трепет воцарил – пришла беда.
В том опустошительном походе
От евреев все, мальчишек вроде,
В страхе разбегались, кто куда.
Дрогнула земля. Великий ужас,
Что от Бога, бил меча верней…
Видя, как враги прочь мчатся дружно,
Царь евреев отложил свой ужин,
Начал пересчитывать людей.
Нет Ионафана, стало ясно,
Дело его рук здесь. Царь Саул
Ахию призвал веленьем властным,
Понимая роль жреца прекрасно,
Службу заказать не преминул.
Служба та ещё не завершилась,
А уже среди филистимлян
Пятая колонна объявилась
Из евреев, что при них служила
И свои имела шекеля.
К воинам спецназовцам Саула,
Стоило момент лишь улучить,
Все порабощённые примкнули.
Но среди восторженного гула
От чужих своих не отличить.
Много полегло в неразберихе
(Нет, чтоб всем фамилии узнать
До того, как бить друг друга лихо)…
Всех сметённых тем победным вихрем
Люди хоронили допоздна.
Те же, что скрывались в катакомбах
В карстах при Ефремовой горе,
Про филистимлян узнав подробно,
Что разбит поработитель злобный,
Вышли мир очистить от угрей,
То есть так врагу начистить рыло,
Чтоб светилось лужей на дворе…
Десять тысяч тех повстанцев было.
Дело это всё происходило
Прямо на Ефремовой горе,
Где камней наваленные груды.
Ноги сбил и крайне подустал
Люд, филистимлян ловил покуда.
А Саул (довольно безрассудно)
Свой народ заклятием связал:
«Хлеб не есть, не отомщу доколе
Я врагу, причине наших бед.
Кто ослушается – будет проклят…»
И послушные, как дети в школе,
Люди выполняли тот запрет,
Не вкусили пищи, убоявшись
После смерти пребывать в огне,
Проклинать проступок свой вчерашний.
Лишь Ионафан, про то не знавший,
На себя накликал Божий гнев.
Всё в глазах от голода темнело,
А народ говел, как будто пост.
Ноги волочили еле-еле
Воины до вечера не ели.
Даже мёд им пользы не принёс,
Что нашли в лесу они некстати.
Лишь Ионафан не преминул
Сладким оскверниться на закате -
Как отца не слышавший заклятье
Палку в соты с мёдом обмакнул,
Облизнул, и сразу просветлели
От калорий воина глаза.
Так сказал: «Смутил отец мой землю.
Что за воин – еле душа в теле?
Без снабженья бой вести нельзя.
Не поставил полевые кухни
Мой отец, как будто невдомёк –
Раздавили б мы врага как муху,
Если бы взамен Святого духа
Выдан был бойцам сухой паёк.
При таких словах, с такой поддержкой
(То ж Ионафан, наследный принц
Говорит и ест, сам не безгрешен)
Кинулся народ всё грабить спешно,
Брать овец, волов, телят, телиц.
Свежевали на земле и ели
Прямо с кровью… Рвать живую плоть,
Чтобы люди слишком не зверели,
С кровожадности не сатанели,
Запретил подобное Господь.
(Запрещает Бог с времён Завета
Проливать чужую кровь и пить.
Попросить бы нам Его при этом
В дополнение ко всем запретам
Портить кровь друг другу запретить).
Может быть, с подобной целью тайной
Царь Саул свой жертвенник воздвиг
Первый в жизни и огромный камень
Возложить велел при основанье,
Дабы знали все – Господь велик.
Приказал народу: «Пусть приводит
Каждый своего вола, овец,
Что награбил у врага в походе,
Колет живность прямо на проходе,
Кровь сливает и от пуза ест.
Только не грешите, жадно с кровью,
Не прожарив (это ж не бифштекс),
Вы не ешьте – не случится кори,
Ни другой от несваренья хвори,
Обойдётесь вовсе без аптек».
Люди скот кололи, ели ночью.
Задал жрец Всевышнему вопрос –
Бить врага даёт ли полномочья?
А Господь им отвечать не хочет,
Получил, я думаю, донос
О пренебрежении Заветом.
Бьёт Саул немедленно в набат –
Приказал чинам из контрразведки
(Под угрозой сдёрнуть эполеты)
Разузнать, кто в скверне виноват
И на ком грех хуже чем измена.
Так сказал: «Ионафан, сын мой
Если согрешил первостепенный
Наш герой – умрёт он непременно,
Ибо Бог лишь властен надо мной».
Ждал ответа царь, как с неба манну…
Кто виновен так и не узнав,
Всем сказал Саул: «Я с сыном встану
В стороне. Пусть жребий без обмана
Нас рассудит, кто из нас неправ –
Я ли, наложив на всех заклятье
До победы крошки не брать в рот,
Не разбив филистимлян проклятых -
Иль народ от крови в бурых пятнах,
Перебивший с голода весь скот».
Знамение дал Бог в одночасье.
Что за знак? Да кто его поймёт…
Интересно завершился кастинг.
Редкий случай здесь случился – с властью
В споре оказался прав народ.
Сын Ионафан с Саулом папой
Оказались здесь уличены –
Царь своих врагов хотел нахрапом
Без обеда всех накрыть как шляпой,
А бойцы питаться не должны.
А другой заклятие нарушил –
Сам наелся, тем пример дурной
Поцелуем он послал воздушным
Всем потенциально непослушным
Власти и религии любой.
И сказал Саул: «Бросайте жребий
Меж Ионафаном и царём,
Закажите у жреца молебен.
Пусть один окажется на небе,
Чем мы оба в горечи умрём.
Кто виновней по преступной сути –
Кто давал иль кто не выполнял
То заклятье, жребий пусть рассудит…»
Да не будет так! – сказали люди –
Но Саул на этом настоял.
На Ионафана жребий выпал.
Рассказал, как меньше чем на треть
Он наелся, медовухи выпил.
С этим мёдом, скажем прямо, влип он
И сегодня должен умереть –
Так решил Саул во имя веры,
Власти вертикали. Но народ
Выручил кого любил без меры
За спасение от изуверов
И сказал – Такое не пройдёт!
Даже царь героя не отнимет –
Он теперь стране принадлежит,
Ибо с Богом действовал он ныне…
Царь запрет нарушившего сына
За заклятье жизни не лишит.
Царь Саул послушался народа
Не с того, что был он демократ
Иль на казни не приспела мода –
Просто прочие цари-уроды
Донимали Израиль стократ.
То моавы, то аммонитяне,
Нападали, вылез Амалик
(Битый по Писанью много ране.
Видно не убит он был, а ранен,
Иль однофамилец здесь возник).
То филистимляне недобитки
Возвращались скопом в города,
Якобы забрать свои пожитки
(Нет, чтоб им семейства на кибитки
Посадить да сгинуть навсегда).
Всех тогда Саул молол как Молох,
Счастие народное ковал
Как кузнец, заботлив был как конюх.
Каждый человек тогда был дорог
И весьма из тех, кто воевал.
Сильного, воинственного крайне
Царь к себе в спецназ брал под крыло.
Что Ионафан был не в изгнанье,
И не вздёрнут за непослушанье,
С папою сыночку повезло.
* In God trust – Вера в Бога