Невозможно переубедить тех, кто пытается защитить, или оправдать белогвардейцев. Кроме того, что у них очень плохо работает логика, они «летят», им говоришь вполне логическую вещь, которую можно элементарно проверить, но она вообще не воспринимается ими. Так же и белогвардейские генералы, они придумали оправдание, освободив себя от присяги, и изменив отечеству, повторяли его пока не убедили друг друга и себя в том, что они правы, и отключили свое мышление. Вся жизнь их была самоубийственна, что бы они пустили себе пулю в рот, им нужно просто объяснить какие же они ничтожества, а что бы выйти из этого состояния им нужно осознать, что они не правы, понять и изменить свою жизнь, и начать развиваться. Но даже попугай Кеша, с петлёй на шее, произнося слова: «Я негодяй! Я жалкая ничтожная личность!» красиво жестикулируя руками, не осознавал этого. Он не мог этого осознать. У него логики было только для того что бы красиво соврать: «Вишня взошла! Свекла заколосилась!» А куда делась вся его логика? Речь не шла о полном отключении целого полушария, и безвозвратно утерянного здравого смысла, уж немножко мозгов должно остаться. Для осознания и формирования простейших истин вроде много ума не нужно. А это защитный механизм.
***
Все мы имеем определённые наклонности, кто в точных науках, кто в гуманитарных, кто на скрипке превосходно играет, но считать не может, это во всех нас заложено, кому-то больше дано, кому то меньше. Если нам чего-то дано много, то необходимо чего-то другого лишить. Природа должна экспериментировать, мы люди из этого свойства нашего мозга имеем не только таланты, но и проблемы, если кого-то природа наделила идеальным слухом, но отобрала зрение, трудно сказать, благо это или наказание. Возможно, некоторые чего-то жизненно важного лишились, получив взамен, то, чем так и не научились пользоваться, но без этого человечество уж точно не получило бы никакого движения. Все великие гении за свое величие чем-то расплачивались. Пушкин говорят, совсем считать не мог. Абсолютно. Не знаю, вполне возможно, врут, а может быть и правда, во всяком случае, так примерно должно быть. В детективе убить Минотавра показан скрипач, совершенно не умеющий пользоваться цифрами, для того, что бы запомнить номер телефона, он переводил цифры в ноты, получалась музыка, и он запоминал эту какофонию. Если природа это с нами вытворяет всегда или почти всегда, почему бы ей не отключить нам логику в защитных целях?
У нас в голове формируется тысячи разных программ, в своем большинстве они управляют нашим движением или внутренними органами, но есть множество программ управления нашим мышлением. Фрейд не раз красочно описывал, как напрочь забывались названия связанные со старой личной памятью. Собственно вся его знаменитая деятельность заключалась в том, что бы выявлять психические травмы, воздействовать на них, так, что бы их вскрыть и открыть первичную точку из памяти, которая воздействует на установки пациента. Его работа сводилась к тому, что бы разблокировать наше сознание, которое когда то было частично отключено. Раньше это называлось неврозом, заболевание, возникающее вследствие, моментальных или хронических психологических травм, которые приводят к серьёзным изменениям психической деятельности. Либо добавляются какие-то навязчивые истерические мысли, либо удаляются те или иные проявления, при этом, снижается умственная и даже физическая работоспособность. Говоря упрощённо, происходят конфликты между внешним и внутренним «Я». Считается, что при неврозе, в отличие от психоза человек способен самостоятельно рассуждать, хотя и не всегда полноценно. Само это понятие было введено врачом У.Калленом, ещё в восемнадцатом веке, и этот термин стал обрастать множеством разных симптомов, пока не утратил свою актуальность, сейчас это понятие значительно изменилось и запуталось. Из всего этого, я использую, лишь расстройство, выведенное в связи с конфликтом, между внутренним и внешним «Я».
Профессор Юлия Гиппенрейтер, приводит такой пример:
«Фрейд у одной женщины диагностировал тяжелый невроз, после продолжительных бесед, он выяснил один случай из её жизни. Однажды подойдя к постели умерший сестры, она подумала, что теперь её муж свободен, и она может спокойно выйти за него замуж. После этого она испугалась, и выкинула эту мысль из головы, как неподобающую в данном случае. Со временем она и вовсе забыла, но сознание её изменилось. Найдя источник всех неприятностей, Фрейд избавил её от этой психотравмы, после чего сознание женщины исправилось, она выздоровела.
Фрейд считал, что невроз это вытесненные переживания, которые травмировали психику, Следы этих тяжелых переживаний, производят сильную разрушительную работу, говоря его словами: «Очаг должен быть вскрыт и разряжен, тогда невроз лишится причины своего возникновения»
Причины опираются на все ту же нашу мораль. Под понятием «Вскрыть очаг, разрядить его» кроется всего лишь проговорить свои проблемы. Я бы сказал, на христианском языке это называется исповедоваться, но это не совсем одно и то же. Для того, что бы вылечится, необходимо не просто проговорить то, что нас так тревожит, но самое главное – обсудить свои проблемы. Поделиться своим взглядом, выслушать мнение о нем от постороннего человека, понять, или не понять, согласиться, или поспорить, наши мысли иногда нам кажутся разумными, но если их озвучить, то можно такое услышать, что самим смешно станет. Этот простейший прием давно забыт нами, и сейчас не применяется почти никогда. Обсуждение, чего-либо доставляет современному человеку нестерпимые страдания, люди реально мучаются, если с ними начать обсуждать даже фильм или книгу. Подавляющее большинство, считает, что они имеют, права на свое эксклюзивное мнение, и боятся вмешательства, в это скотское отупленное состояние. Попробуй, заикнись, что Мастер и Маргарита скучные любовники, и подавляющее большинство, решат, что ты оскорбил их светлые чувства, как будто я высказал эти мысли не о двух идиотах, которые только и делали, что вздыхали от своей любви, а об их собственных переживаниях, или об их родственниках. Так как же таких людей заставить обсудить свои проблемы?
Для закрепления сказанной мысли, приведу ещё один пример, из жизни самого Зигмунда Фрейда:
«Однажды в разговоре со своим близким приятелем, они разошлись во мнении, сколько ресторанов, в одном очень хорошо известном им обоим месте. Друг утверждал, что три, а Фрейд, настаивал, что только два ресторана. Вспомнили даже названия этих ресторанов, но Фтейд уверял, что ресторана с таким названием, там нет. Дело зашло так далеко, что они поехали проверять, сколько их там. Каково же было удивление Фрейда, когда они нашли на той улице пропажу. Анализируя этот случай, Зигмунд понял, что название этого чертового ресторана, носит имя человека, с которым они в ссоре».
Это свойство доступно нам всем, невроз не болезнь каких-то там невротиков пускающих слюни в далёкой психиатрической больнице. Он наш, родной ходит за нами, и живет рядом, подле нас, и в нас самих. Не какая-то там женщина – пациентка Фрейда, в том веке, от него страдал сам великий Фрейд, успешно лечащий подобные заболевания. Это не старческий склероз, это изменение и отключение части сознания в случае не правильного отношения к жизненным ситуациям, и уже не воспринимаются определённые, моменты. Совсем не воспринимаются. Говоря языком программиста, некоторые файлы ушли в корзину. Такое часто бывает, мы и сами можем привести примеры, как забываем, то что, по мнению нашего мозга, не нашему мнению, а именно мозг, за нас решает, что нам не нужно. Это легко понять, пообщавшись в соцсетях. Отличная лаборатория человеческой подлости и связанной с ней неадекватностью. Человека невозможно убелить, в том, что он видит собственными глазами, он не понимает самых элементарных вещей. Представьте себе компьютер, у которого удалили текстовой редактор, не сложная программа, работать он может и неплохо работать, даже ещё лучше, но печатать на нем нельзя. Так и человек, мы не редко сталкиваемся с людьми, у которых как бы удалены программы.
Мы привыкли судить за действия. За конкретные действия. Но жизнь устроена не так, она очень точно определяет даже не мысли, которые окружающие трудно читают, и мы привыкли, что наши мысли – это наша тайна. Сие не так, не всегда наши мысли являются тайной для окружающих, но сама жизнь, нас судит даже не за мысли, а за мотивы. Наш мозг не лишает нас адекватности, не меняет нашего мировоззрения, от того, что мы придумываем в оправдание, себе и людям. Он не обращает внимания, на то, что мы думаем, ибо думает наш мозг, сам, и самого себя он судить не будет. От наших мотивов, он начинает думать, так как мы хотим, подстраиваясь под наши желания. Мозг ради нас поступает так, а многие даже ни разу об этом не задумывались, да мы и думать то так не умеем. Мы устраиваем эту самую борьбу с обществом, и наше мышление меняется, оно не понимает шуток, оно на полном серьезе начинает за нас думать, как бы сильнее навредить всему человечеству, а кто-то другой начинает хозяину этого мозга объяснять, как сделать мир лучше, и удивляется тому, что его не понимают.
Перед вами нормальный человек, он работает, учится, разговаривает, рассуждает, здраво рассуждает, и вдруг не понимает, что такое эпидемия педикулеза, даже в том случае, когда она касается лично его. Вы его спрашиваете: «Как же так?». В смысле неужели ты ничего не можешь сделать со вшами? Вам несут какую-то чушь: «Это не вши, это блохи», а раз это не вши, то отстаньте от него он здесь не при чем. Во всем коллективе, появилась негласная договорённость не задавать таких страшных вопросов, и все быстро привыкли, что так и надо, это кто-то там виноват. И вдруг: «Как же так?» Все уже давно забыли, что такой вопрос существует, как в доме повешенного, не знают, что такое верёвка мозг у всех отключил все, что с ней связанно. Такое неадекватное мышление мы можем наблюдать во всех вопросах, любовь, политика, образование, история, обсуждение фильмов и книг, события, происходящие в коллективе.
Вопрос не в недопонимании какой-то мелочи, а в непонимании вообще, при этом нет никакой возможности объяснить. Здесь мы наблюдаем не только удаление некоторой части мышления, но и замена её другой, к тому же стоит запрет на вмешательство, явное раздражение, от того, что кто-то пытается это объяснить. Кто нам сказал, что все люди хотят жить в великой стране? Многих это величие раздражает. Кто нам сказал, что все хотят быть образованными? Подавляющее большинство не хотят учиться. Кто нам сказал, что все хотят жить в правовом государстве? Многие настолько погрязли в грехах, что не представляют свою жизнь в нормальном обществе. Но когда мы принимаем ответственное решение или просто вступаем в спор, отталкиваемся от этих ложных истин как от аксиомы, и не понимаем, почему мы так сильно раздражаем собеседника. Часто это называют реакцией на логику. Обычно люди нервничают от логичных рассуждений, но если за этим внимательно наблюдать, то один и тот же человек, психует, когда ему пытаются что объяснить, но при этом сам выводит разговор, на другие тоже логические темы. Человек изначально просто закрывает в себе некоторые вопросы для обсуждения, не все, а только некоторые, с удовольствием общается на тему, о чем-то близко лежащем, с удовольствием увлеченно рассказывает затрагивая подобные темы, кроме того увлеченно слушает. Это не маловажный вопрос мы все не раз сталкивались с тем, что людям нравится тема, но они не любят рассказывать, другие не умеют слушать, я имею в виду именно конкретную тему. Как дедушка Фрейд, с удовольствием обсуждал рестораны, даже спорил о них, но настолько не любил один конкретный ресторан, что забыл не только название, но и из памяти его существование стер. Но это происходит только изначально, со временем мы закрываемся все больше и больше, и уже любое обсуждение для некоторых вызывает страдание. Так проявляется неадекватность.
Некоторые считают, что это понятие относится к нервозным психологически неустойчивым людям. Насчет устойчивости в психике, пожалуй, так и есть, это сопутствующая проблема, но меняется адекватное восприятие действительности у внешне нормальных людей. Мало того, что человек постепенно начинает наоборот воспринимать все общественные нормы, нарушая, какую ни будь одну заповедь, или норму общественного поведения, у нас постепенно начинает рушиться одно за другим моральные устои и происходит разрушение всего восприятия, мы очень быстро, явно или тайно не признаем ни одного закона. Мы еще и лишаемся возможности оценивать свое поведение, и поведение окружающих, мир переворачивается перед нами в виртуальном смысле, не земля переворачивается, а нормы поведения, мир социальный. Человек не только не в состоянии понять, что здесь такого, предать общество, в котором он живет, потому, что он так хочет, но ещё и делает это потому, что считает, что так надо. У всего этого падения есть своя извращенная гармония, мы начинаем планомерно уничтожать все свое окружение, начиная с мелочей. Все эти законы написаны не на стене в рамочке, а зашифрованы в каком-то уголке нашего сознания, которые сложно прочитать, но это все работает. Когда мы следуем намеченному курсу, то все идет спокойно, но при остановке, или отклонении в сторону у нас начинает ныть душа, и тянуть нашу пятую точку к приключениям, а помогает нам наше мышление, оно толкает нас с помощью эмоций на какие то приключения. И мы их находим.
Своими последующими поступками, мы не то, что бы успокаиваем нашу совесть, успокаиваемся мы в гармонии с природой. При падении вниз, мы боремся с окружающей нас средой, поэтому успокоится, не можем, мы отвлекаемся, обезболиваемая. Вряд ли это можно так назвать, но происходит временная анестезия, она более одурманивающаяся мы отгораживаемся от окружающих нас проблем, как алкоголем, или наркотиком, и каждое последующее действие требует все большую, и большую дозу, толкая нас либо на серию мелких проступков, или на один серьезный грех. Разумеется, сами поступки здесь не при чем, нас могут интересовать только эмоции, а они напрямую зависят только от нашего сознания, которое мы уже направили в определённую сторону, а что бы наша совесть нас не терзала, мы ведь все-таки в обществе живём, у нас постепенно отключается логика.
Кроме того, мы развиваем в себе потребность формировать свое окружение под стать нас самих. «Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты». Для этого нам нужна демократия, мы нуждаемся в поддержке, и чем мы ниже пали, там важнее нам поддержка, само понимание, что вокруг нас все так живут, нас успокаивает. На самом деле демократическим путем ничего нельзя построить, в самых демократичных обществах этой демократии нет. Ни в одном обществе нет такого количества специалистов, что бы могли реально оценивать политическую, или экономическую обстановку в стране. Одно дело, попав на необитаемый остров попытаться выбрать главного, что бы хоть как-то организоваться, или выбрать главаря на пиратском корабле, другое дело решать государственные вопросы. Народу рекомендуют выбирать лишь из тех, кого ему предложили, только в том случае, пока нет никакой разницы, если разница есть, не трудно повлиять на толпу, сложнее давить на каждого в отдельности, но изменить мнение толпы не составляет больших проблем. Тем не менее, при изначальной, казалось бы, простоты вопроса, к самой демократии чаще всего отношение не однозначное, для некоторых она нужна как возможность прикрывать свою растерянность, а многие вообще на все это имеют такой угол зрения, который ни представить, не сформулировать другому невозможно.
Все, что нам нужно при падении это ни в коем случае не понять что мы не ничтожества, а считать себя великими мира сего, от которых всё зависит. Само понимание что мы не супергерои могло бы вывести нас из кризиса, но этого не хотим мы сами, и свои мотивы мы настроили под себя. Для этого мы даже формируем свое окружение, и отключаем часть своего сознания, весьма важного для нашего выживания. Если мы останавливаемся в своем падении, то у нас начинает болеть душа, или правильно сказать душенька, подталкивая нас на что-то. В нас заложено развитие, а направление мы выбрали сами, остановиться мы не можем, бездействие недопустимо, сразу начинается страдание. Проявляется это в виде ужасной тоски, от которой взвыть хочется, каждый человек испытывал такое состояние когда нужно обязательно, что-то сделать, а поступок мы выбираем сами машинально, а такие поступки совершаются только на том уровне на котором мы в данный момент находимся. Таким образом, происходит непременное движение вперед, быстро или медленно, но остановиться нет сил, но может произойти ситуация, когда нас жизнь заставляет понять, что мы не часть великого общества, под предводительством «Великого Нехочухи», а всего лишь никчемное ничтожество, и никто нас не любит. С каждым последующем уровнем падения, мы как бы растем в своих глазах все выше и выше, и вдруг перед нами открывается правда. Не все так живут, а я один так скудно и скучно прозябаю, и даже те, кого я за дурака считал, и то выше, умнее и счастливее меня. Это «Счастливее» наверное, самый больной удар. И тогда? А что на самом деле происходит в голове, в этом случае?
***
Вы, наверное, уже давно решили, что человек идет на самоубийство от стыда? И зачем это я слишком подробно всё описываю? Уже надоел. Давно бы все закончил. У человека в таком состоянии есть всего один единственный путь, и это не самоубийство, он должен осмыслить свою жизнь, осознать какое он ничтожество, и найти путь к своему спасению. Ему не нужно для этого стать супер честным героем, ему бы хоть чуть, чуть измениться, и было бы достаточно, по крайней мере, для отказа от самоубийства. Я уже останавливался на том, что человек не сразу вешается, или вены себе вскрывает, или, что там делает? Стреляется. В Сердце. Простите за юмор в такой ситуации, не престало напоминать, что самая смешная смерть для мужчины – это выстрел в сердце. В таком осознании, человеку приходится включить логику, ему нужны именно те самые части сознания, которые его мозг отключил без его ведома, потому и отключил, что при каждом прикосновении к этим мыслям, душа начинал страдать. Вот поэтому наш защитник, наш мозг постепенно, раз за разом избавляя нас от этих страданий, , потихонечку превращая нас в овощ, он отключал нашу голову, так необходимую нам в экстремальных ситуациях, спасающую нас из века в век, на протяжении многих миллионов лет. Зубы рвать по одному тоже не причиняет особых страданий, но когда всю челюсть рвут, это ужасно. Так и нам приходится сразу расплачиваться за все свои поступки явные, и тайные, их нужно осознать, а не чем.
Это, чем «осознать нечем», можно включит, возможно это сделать не так уж и тяжело, нужно, что бы по близости оказался умный опытный человек, который не жалеть будет, а именно почувствует что в данный момент на самом деле нужно. Если уже в петлю полезли, то подзатыльник дать, и побеседовать, так, что бы самоубийца смог постепенно включится в новую жизнь. Не пожалеть, как многие считают правильным, а именно побеседовать, рассказать о себе, или других людях, отвлекая от страданий, не выключая логику, а включая её. Не врубая как рубильником, а постепенно обсуждая его проблемы, чередуя со своими проблемками, чуть поменьше, что бы ни раздражать его мелкое недоразвитое, но раздутое самолюбие. Да, именно беседа нужна, что бы фифти-фифти, пятьдесят на пятьдесят, минуты две послушали, минуты две рассказали, минуту послушали, минуту рассказали. Самоубийца не захочет слушать, ему кажется, что все чужие проблемы – мелочь по сравнению с его, он не захочет рассказывать, он не верит, что кто-то может понять его величество, с его самыми великими проблемами. Но нужно по чуть-чуть. Вытянул из него пару слов: «А у меня тоже так было» и в двух словах рассказать, вытянул из него десять слов, и ему влить десяток, про то же, что бы он понял, что не одинок в своих мыслях.
В последнее время при развитии телефонной связи, для спасения суицидов открываются всякие службы спасения, доверия. Сажают на другой конец провода, женщин, которые привыкли отключать все мыслительные процессы у себя и всех окружающих. Наверное потому, что общество и так деградирует, а тут ещё самоубийцы со своими проблемами, без них спокойнее. Поэтому если позвонить на телефон доверия, вам ускорят процесс, от желания, до свершения, отключив мозги, временно обезболив, но что будет дальше, не будем повторяться.
Поскольку мы начали осознавать весь этот сложный и интересный процесс, то не мешало бы закрепить для нашего понимания ещё несколькими примерами из классики и жизни. Дело в том, что при таком стремительном информационном потоке, мы разучились разбирать самые простые ситуации как в жизни, так и в литературе. Меня непременно обвинят в том, что я привожу примеры не из жизни а из художественной литературы, или из фильмов. При создании сюжета книги фильмы, и даже песни, обязательно соблюдается психологическая совместимость. Слушаем мы, скажем песню, обычный шлягер, например: в исполнении Алы Пугачевой, «Пустите мой кораблик, господа», мы в каждом моменте должны чувствовать женщину легкого поведения, которая хотела «отвлечься за крутым столом», и все в ней ничтожное, даже любовь её, за чужим столом: «Хочу опять к нему», и голос и мимика все мелочи поведения, за крутым столом, должны соответствовать её уровню иначе мы не воспринимаем её. Если это дворовая песня, то все в ней должно быть сопливым и жалостливым, если героическая то все в ней красивое. Спели «Катюшу» не тем тоном, или не с той подтанцовкой, и уже она не интересна. Это единственный секрет живучести всего художественного от простой дешевой песни, до классического произведения. Один и тот же автор создает сегодня крутого супермена, завтра влюбленного маменькина сынка, и все что происходит с тем и тем, должно быть психологически совместимо или завтра ляжет на полку. Нельзя в характер вплести чужое действие, иначе песню, стихотворение, повесть или фильм не будут ни читать, ни слушать, ни смотреть. Автор не может оказаться на чьей-то стороне, должно возникнуть ощущение, что он не придумал ни одного слова, он только идеально передал то, что слышал, или видел, поэтому у того, кто воспринимает фильм, книгу, песню, может и должно возникнуть разное отношение к тому, или иному персонажу в зависимости от своего мировосприятия. Она же его любила – говорит читатель, а кто ему это сказал? Она «любимому»? Нет, так не бывает, адекватное восприятие как в детективе, белый порошок похожий на сахар, не может быть сахаром пока это точно не установлено. Мы не редко читаем книги, смотрим фильмы, не понимая, что «он сказал», это значит, лишь только то, что он сказал, и не более, автор ничего этим не хотел сказать, кроме того, что он сказал. Вот на этих примерах я и показываю, не только буквами, но и в движении. Мы можем влезть в интернет, открыть сайт, где описывают свои впечатления люди однажды пытавшие покончить собой. Это скучная и неприятная информация, здесь они ничего не осознали, и не пытаются ничего понять все, что им нужно, что бы их ещё раз пожалели не просто так таких людей даже хоронить запрещалось на одном кладбище с нормальными покойникам. Все законы, мной описанные, там соблюдены, но о них не упоминают, но и не скрывают, но там нет подробностей в мышлении, нам же нужно понять, что происходит вокруг такого события. Поэтому мне кажется, что стоит попробовать ещё раз посмотреть, как это показывают профессионалы художественного языка. Тем более я этим языком владею не достаточно хорошо.
Вспомним фильм, «Холодное лето 53». Большинство обычных зрителей воспринимают его как дешевую антисоветчину, потому что начинают угадывать, что «они хотели сказать». С первых кадров нам показали двух ничтожеств, полковника красной армии Лузга, который не похож ни на офицера, ни на красноармейца, но он так о себе сказал, и шпиона английской разведки Копалыча, который никак не мог бать шпионом даже для самого недалёкого зрителя, но он так сказал, что осужден по ложному обвинению. Никто не сделал ни одной попытки хоть намекнуть, что в них есть, что-то хорошее, хоть остатки от былой порядочности. Фильм начинается с того, что оба этих горе работника, ремонтируют лодку к сезону, вернее шпион ремонтирует, и уговаривает командира-красноармейца помочь ему, а тот не хочет. Примерно как непутевый муж уговаривает скверную жену помыть помочь посуду, а та не хочет этого делать. Командир красноармеец кобенится, он влюблен, возвышенной любовью в деревенскую девку, ту что только и думает, как бы полюбиться со всеми, всеми. Мягко говоря, болезненно влюбчивая, очень мягко сказано, потому, что она очень, очень влюбчивая, от чего она обычным зрителям то же симпатична. И эта мерзкая картинка собрала миллионы поклонников. Что хотел показать режиссер то и показал, но каждый увидел, только то на что у него уровня порядочности хватило: «Каждый судит в меру свой испорченности». Все было бы воспринято правильно, но зритель влюбился в эту странную парочку, ещё бы ведь английского шпиона играл обаятельный Папанов, а офицера-предателя не менее обаятельный Галибин. Но у нас другая тема, нам интересно как создаются все условия для самоубийства, обычный зритель даже не заметил, что там такого интересного, и сильно удивится, тому, что я тут самоубийство нашел? Но я описываю все типы этого явления, и этот тоже.
В деревню вваливается жестокая банда и начинается сама настоящая резня. Естественно, девушка мечтающая перепробовать всех мужчин, не может не найти в этой ситуации проблем на свою чистую, в смысле мыслительных процессов голову. Обоим «рыцарям» приходится ввязаться в схватку с целой бандой, спасая это «несчастное создание». В этой кутерьме, «английский шпион», случайно узнает, что Сталин умер, и из множества несвязных радостных восклицаний, вдруг выясняется, что никакой он не английский шпион, а простой вредитель, ненавидевший Сталина лютой ненавистью, и живший всю жизнь с одной единственной целью, ненавидеть Сталина. Без переосмысления всей своей жизни, теряется смысл его дальнейшего существования. Процесс болезненный как мы уже разбирали, нередко оканчивающийся самоубийством. Многие представляют, что можно покончить со своей жизнью только в петле, или застрелиться. Нет. Можно не прятаться когда в тебя стреляют, а можно просто встать, подставив себя выстрелам. Скверно, есть шанс остаться калекой, но легче, чем стреляться в сердце. Смерть от автоматной очереди должна казаться легче. Но дело даже не в этом, последовательность всех действий при самоубийстве, предусматривает серию страданий, после того как появляется необходимость включить логическое мышление. К последней черте приводят физические страдания, начиная с момента прозрения, не осознание своей никчемности, а осмысление этого. Не письмо из дома, что твоя девушка издевается над твоими чувствами, а необходимость совершить мыслительный процесс, обдумать, что дальше делать. Решить: «Ну и дурак же я был. Так что я завтра буду делать. Взять себя в руки и попытаться научится ходить строевым шагом». Или если это попугай Кеша: «Ну и дурак же я был. Так, что я завтра буду делать? Взять себя в руки, и попытаться уехать к Вовке, он единственный кто меня любит, и поймет». Или этот Копалыч должен прийти к мысли: «Ну и дурак же я был. Так, что я завтра буду делать? Взять себя в руки подумать о семье, о работе, есть более важные вопросы в жизни, чем бороться с Родиной и Сталиным». Как он может прийти к такому мнению, если он приучил себя только к мысли, что нужно бороться со Сталиным, с несправедливой, по его мнению, Родиной. Его друг-предатель, всю жизнь мечтал, как дон Кихот в бой ввязаться ради самой скверной бабы, очень распространенная мысль, вот и нашел свое счастье, он на своей волне, он счастлив, идет бой, а Копалыч не в состоянии переключиться, от радости, что Сталин умер. Он не идиот, понимает, что во время боя нужно не о том думать, но не может переключиться, он много десятилетий ни о чем важном не думал, кроме того, что Сталин-дурак, нужно не просто болтать о пустяках, а думать о важном. В данном случае, показаны все страдания, присущие самоубийцам, перед своей кончиной. А так, как эту роль играл замечательный, талантливейший артист Анатолий Папанов, прошедший через войну, то все его чувства обыграны великолепно, но зритель решил, что раз Папанов, то непременно положительная роль, а самый положительный, по мнению большинства то кто несправедливо страдает.
Перед человеком поставлена трудноразрешимая задача, включить мозги, и понять, что он зашел в тупик, переосмыслить свою жизнь, и идти дальше. В самом деле? Что он видел в этой жизни кроме ненависти к Сталину? Единственное оправдание его подлостей была борьба с придуманным злом, и вот Сталина нет, а все продолжается, как и было, и нет ни цели, ни оправданий, не в Сталине дело, а в нем самом. Но внутренняя эмоциональная борьба, не хочет его выпускать из объятий тупости, и никчемности. Это такие страдания, которые неоднократно заставляли людей окончить свою жизнь, и не стоит, надеется, что в этом случае, всё происходит как-то по-другому. Вот эти самые страдания, показаны более, чем красочно. Он начал искать сообщников, с кем бы порадоваться вместе, (Это как нельзя лучше отключает любое мышление) но идет самый настоящий бой. Скверный. В такой ситуации трудно найти благодарного собеседника, но других вопросов он уже решать не может. Когда зуб болит, в голове мелькают мысли вроде того, что бы схватить плоскогубцы и самому вырвать его, и только разумная логическая мысль, что это не безопасно, может остановить человека, от такого решения. Только логическая мысль может вывести человека из этого состояния, но именно логическим полушарием в таких случаях пользоваться невыносимо. Возникает нервоз, психоз, истерика. Человеку невыносимо бездействие, но и действие не облегчает, ему хочется это прекратить во, что бы то ни стало, он ищет смерти, мечтает, что бы его убили, а уж не получив этого, ему приходится самому решать эту задачу.
Я уже поднимал такую тему, что в поединке, из двоих, побеждает не тот, кто лучше стреляет, или владеет шпагой, а тот, кто прав. Если же оба соперника не правы, то побеждает, тот, кто больший подлец. Так как мы начали разбирать этот фильм, хотелось обратить внимание, что здесь и этот вопрос освещается. Тот самый военный, офицер, который бывший красноармеец, сдавшийся, в плен, и судя по сроку заключения и его поведению, явно не просто сотрудничавший с немцами, оказался победителем, в этой бойне явно не благодаря своему феноменальному умению воевать, что тоже очень хорошо показано. Слишком много серьезных вопросов собралось в этом фильме, поэтому зритель не стал разбирать ни один из них. Сложно вести отсеивание адекватных людей от тех, кто вообще не пользуется головой в ручную, гораздо надежнее эту работу производит война. Особенно гражданская, где русские с русскими, или урки с политическими воюют. Вот почему когда выпустили политических, срана не только не начала развиваться быстрее, но после кратковременной сомнительной оттепели началась эпоха застоя.