Юрий Иванович обошел вокруг дома. Очевидных обрушений снаружи не было заметно, и он решился зайти внутрь.
Внутри было темно, маленькие круглые окна пропускали совсем немного дневного света. Когда глаза после яркого солнечного света привыкли к сумраку, Юрий Иванович прошел вперед, периодически посматривая на координаты в смартфоне. Пахло чем-то прелым, похожим на запах намокшего картона. К удивлению Юрия Ивановича, дом внутри не был захламлен. Длинный коридор и помещения квартир были пусты. Похоже, что рачительные сельчане давным-давно вынесли все более-менее полезные в хозяйстве вещи. Смартфон запищал, сигнализируя, что искомое местоположение найдено.
Юрий Иванович огляделся. Он стоял посреди длинного коридора, пол которого был накрыт старым потрескавшимся коричневым линолеумом. С одной стороны коридора вдоль всей стены располагались маленькие круглые окна, с другой – двери квартир, на которых вместо номеров были написаны фамилии семей, когда то живших здесь: Русу, Чебарь, Морару, Урсу, Болан… Юрий Иванович посмотрел под ноги и заметил какую-то металлическую пластину, проглядывающую сквозь трещины линолеума. Он вытащил из брючного ремня титановую пластину – универсальный инструмент для резания и открывания всего-что-только-можно-представить, разрезал линолеум и отогнул его. Под ним оказалась круглая металлическая пластина размером с чайное блюдце, на которой были изображены эмблема Космического Агентства и герб Волдамии. По краю пластины на волдамском, английском и русском языках было выгравировано: «Этот памятный знак установлен на месте посадки первого волдамского космонавта Микаэла Газделиани. 24 сентября 2112 года».
– Хелпер, – окликнул своего электронного помощника Юрий Иванович, – когда состоялся этот полет?
– Старт был произведен 23 сентября 2062 года с морской платформы в Черном море, посадка осуществлена на следующий день, 24 сентября. Программа полета включала изучение влияния невесомости на свойства волдамских вин, а также их органолептическое исследование.
«Памятный знак был установлен в честь 50-летия посадки, значит дом был построен еще раньше», – подумал Юрий Иванович.
– Что ж это получается, космонавт вино пил в полете?
– Ну да, – подтвердил Хелпер, – это был основной пункт программы, – сухие, полусухие, крепленные… Двенадцать сортов, между прочим.
– А что еще он делал по программе полета?
– Еще песни пел. Программа полета содержит длинный список песен, почему-то грузинских.
– Неудивительно, что песни грузинские – судя по фамилии, первый волдамский космонавт был грузином, – заметил Юрий Иванович.
– Наполовину. Я заглянул сейчас в его биографию – папа сван, мама волдаманка, – ответил Хелпер с секундной задержкой.
«Ладно, надо выбираться отсюда», – Юрий Иванович отряхнул брюки и направился к выходу.
***
Перезвонил Панас. Договорись, что «встреча с общественностью» состоится у него дома в пять часов. «Будет человек пятнадцать. Поговорим, обсудим все, ну и попробуем нашего вина, конечно», – предложил он.
Юрий Иванович вернулся в гостиницу, перекусил в буфете, принял душ и немного полежал, обдумывая предстоящую встречу. В пять часов он уже стучал в знакомую калитку.
– Проходите, – пригласил Панас. Во дворе стоял накрытый чистой скатертью стол с пластиковыми баклажками вина и тарелками с едой. Мясо, овощи, фрукты, что-то еще, Юрий Иванович не успел разобрать. Вокруг стола на лавках сидели человек двенадцать мужчин. Юрию Ивановичу бросилось в глаза, что почти все мужчины, кроме, пожалуй, Панаса, были похожи друг на друга как двоюродные братья. У всех рыжие непокорные волосы, усы, нос с горбинкой.
Панас представил Юрия Ивановича, прочитав его должность с визитной карточки. Юрий Иванович со всеми познакомился. Общались на смеси русского, английского и местного диалекта. Хелпер «на лету» переводил в обе стороны.
– С чего начнем, с обеда или с разговора? – спросил Панас.
– Давайте, я введу вас в курс дела, это не займет много времени, а потом продолжим обсуждение за обедом, – предложил Юрий Иванович. Он знал по опыту, что обсуждение щепетильных вопросов за бокалом вина проходит более гладко.
– Ну что ж, давайте начнем, – согласился староста. Народ за столом одобрительно кивнул.
Юрий Иванович рассказал о причине своего визита, показал на белой стенке выкрашенного известкой сарая слайды с эскизами памятника, площади и станции метро, рассказал о выделяемых средствах и предполагаемом масштабе строительства и его сроках. Мужики за столом слушали его выступление без энтузиазма.
– Я понимаю причины вашей сдержанной реакции, – сказал Юрий Иванович. – Строительство и туристы приносят много неудобств, но вы должны понимать, что в долговременной перспективе развитие туризма в вашем регионе будет экономически выгодно.
– Юрий Иванович, – предложил Панас, решив увести разговор немного в сторону от неприятной темы. – Давайте я покажу, что мне удалось найти в наших архивах. Вы спрашивали про пятиэтажку.
Панас спроецировал на белую стенку сарая видео. – Только картинка, звука нет, – предупредил он.
На кадрах старой хроники мужчина средних лет с бокалом вина в руке, очень похожий на большинство присутствовавших здесь мужчин, – те же непокорные рыжие волосы, усы и нос с горбинкой, – что-то говорил взволнованно за большим праздничным столом. Потом этот же человек выступал на каком-то митинге. – Это Микаэл Газделиани, наш космонавт, – комментировал Панас. Далее на видео был запечатлен митинг по поводу открытия памятника на месте посадки – обгоревшая спускаемая капсула на кирпичном постаменте с мемориальной табличкой. Следующие кадры хроники были сделаны на фоне новой пятиэтажки. Сельчанам, выглядевшим, скорее растерянно, чем обрадованно, вручали ключи от новых квартир. – Это уже через пятьдесят лет было после посадки, – добавил Панас.
Видео ролик кончился и Панас выключил проектор на своем смартфоне.
– Я просмотрел старые документы и опросил наших старожилов, кто что помнит. Изначально, на месте посадки был установлен памятник – вот это спускаемый аппарат на видео. Это было через год после полета, отмечали первую годовщину посадки. Памятник этот долго простоял, лет двадцать. Фундамент постепенно разрушался от солнца и дождей и однажды развалился, и капсула укатилась вниз по улице, докатилась аж до реки и застряла там в кустах. Это случилось ночью, никто не пострадал, слава богу. Капсула пролежала там полузатопленная несколько лет. Потом дед Лаврентия с сыновьями ее достали, вытянули и приспособили под курятник. Она, вроде и сейчас у них стоит во дворе, да Лаврентий? – спросил Панас одного из мужчин.