Беренгар молча изучал местность на карте. «Да, Изандро прав, – подумал он, – это очень хороший выбор. Главное, чтобы эти дикари оправдали ожидания и не разбежались ещё до битвы».
Ксимен заговорил:
– Ваш план хорош, как и всегда. Творец не оставит нас своей милостью, и мы принесём истинную веру этим заблудшим душам. Это стоит таких усилий.
Изандро со скептицизмом посмотрел на него. Он не верил в эти слова. «Золото, вот что важно для тебя, Ксимен, – размышлял он про себя, – более тебе ничего не нужно». Потирая бороду, он произнёс:
– Дальше незачем ждать. Если мы решились, то следует выступать как можно раньше. Завтра же на рассвете, мы пойдём на Тинсу. Да поможет нам Творец!
Беренгар и Ксимен хмуро кивнули и вышли из комнаты. «Жребий брошен! – подумал Изандро, – теперь на всё божья воля и наш разум. Нельзя посрамить Марриоссу. Мы выиграли множество битв, справимся и с этими дикарями. Хоть мне и хотелось бы иметь побольше людей. Справимся, не впервой!».
Подбадривая самого себя, он ещё долго рассматривал карту, оценивая возможные варианты. Наконец отложил её в сторону и отправился в спальню. «Завтра мы сделаем первый ход, – подумал он, – эти дикари заплатят мне за всё!».
* * *
Лёгкий ветерок шелестел листвой. Пасмурное утро не придавало весёлого настроения, но Чолько не обращал никакого внимания на погоду вокруг. Прохаживаясь по маленькому садику в одном из неприметных домиков района Цветочных Полей, он ожидал её. Вот уже многие месяцы, Вико, завербованная им, поставляла важные сведения. Одна из лучших Золотых Дев Тинсу, она владела сплетнями, слухами и предположениями всевозможного толка. Иногда информация была достоверной, иногда требовала проверки, но ещё ни разу Вико не подводила его. Её дружба с Керимой, Золотой Девой Морела, тоже приносила свои плоды. Если Тайо менял своих Золотых Дев постоянно, то Морел не расставался с Керимой. Лаки подозревал, что он охотно бы женился на ней, если бы не прямой запрет императора. Как бы то ни было, но Вико сегодня опаздывала и Чолько продолжил своё беспокойное движение.
Тень висела над Тинсу, и он чувствовал её, как никто другой. Заговор так и не вышел наружу. Мецтли забрал с собой имя того, кто стоял за ним. Вариантов было много, но в любом случае, это был кто-то из своих. Кто-то из тех, что здороваются при встрече, а сами уже вырыли яму для трупа Лаки. Лица возможных кандидатов мелькали перед Чолько, погружённым в мрачные мысли. Морел, Илан, Тайо, Неомони. Их сменили надменные взоры Четверых. Наместников провинций не следует забывать. Хмурый и недовольный Шикко. Спокойный и кажущийся всегда безмятежным Сейд. Деятельный и предприимчивый во всём Ловви. Холодный как лёд Юкул, чье бесстрастие могло поразить любого жителя лесов. У каждого из них желания взлететь на трон вместо Техкаси, хоть отбавляй. Помимо этих лиц, взору Лаки представали множество других вариантов. Всевозможные родственники Техкаси до самых дальних колен. Дети и родственники Четверых. Но эти варианты Чолько отмёл без колебаний. Нет, это кто-то из самых влиятельных людей. Мецтли ни за что бы не связался с каким-то проходимцем. Только с тем, кого мог признать намного выше себя по положению. В этом Лаки не сомневался.
Значит вариантов немного, но все хуже некуда. Если это всё затеял кто-то из первых лиц, то приговор Чолько уже дело решённое. Тревога не покидала его, изматывая всё больше. Он знал, что скоро будет нанесён удар. Армия чужаков двинулась. Его информаторы сработали верно. Но его не так беспокоил внешний враг, как тот, что скрывается внутри. Который ждёт своего часа и вскроется тогда, когда Тинсу окажется в самом трудном положении. Вот этого Лаки боялся по-настоящему.
Чолько любил свою семью. Даже не смея думать о том, что может случиться с ними, если чужаки возьмут Тинсу, он собирался сделать всё возможное, чтобы предотвратить это. Люди, часто не представляющие, куда отправляется их информация, работали на него в деревнях и городках Тинсу и Мауле, Тарау и Мебе. И отовсюду, по крупицам он собирал сведения. Лаки не зря всегда гордился своей системой, которая позволяла преуспевать в торговле. Теперь торговля ушла в сторону. Чолько интересовало только одно. Хоть маленький след, ведущий к тем, кто решился пустить по ветру всю империю из-за призрачных личных выгод, обещанных чужаками. Лаки был уверен, что обещания эти, не стоят ровным счётом ничего, и как только дело будет сделано, то добровольные помощники станут временными марионетками в жёсткой системе власти, которых быстро заменят на ещё более послушных и подконтрольных. Щупальца, запущенные чужаками, пронизали Мауле и Тинсу насквозь, и будучи противником марриоссцев, Чолько тем не менее, восхищался их умением вербовать сторонников и разрушать изнутри, кажущуюся ещё незыблемой, силу империй. Лаки впервые чувствовал, насколько хрупка внешне прочная власть Техкаси. Стоит только устранить его, и всё рухнет в междоусобицах. Ни Морел, ни Тайо не годятся на роль императора, тем более в такое беспокойное время. Лаки горестно усмехнулся, вспомнив о том, что совсем недавно их главным противником были люди Мауле, против которых они воевали регулярно и практически бесцельно. Сейчас судьба Тинсу зависит от устойчивости Мауле. Если они примут чужаков и отправят своих людей так, как это сделали жители Тарау, то Тинсу падёт и никто не сможет это предотвратить. Чолько подумал, что Тареган должен быть впервые благодарен ему за то, что информаторы Лаки в Мауле, теперь действуют во благо власти.
Вико так и не пришла, чего не случалось ещё ни разу, и пришлось отправиться обратно. Охрана обступила его плотным кольцом и внимательно глядя по сторонам, прокладывала путь сквозь толпу. Невесёлый Чолько брёл в середине, пытаясь догадаться, что произошло. Если бы кто-то перекупил её, то скорее всего, оставил бы Вико в качестве дезинформатора для него. По крайней мере, это было бы самым разумным способом её использовать. Не желая верить в худшее, Лаки отправил двоих из охраны прямо к ней домой, невзирая на возможность раскрытия. Сам же отправился к Техкаси, решив посвятить его в свои раздумья. «Хорошо, что он хотя бы доверяет мне, – подумал Лаки с облегчением, – если бы ещё Техкаси был покрепче здоровьем, что-то в последнее время он выглядит скверно».
Долгий путь к императорскому дворцу Чолько провёл в неуверенности и беспокойстве. Вико, его Вико, о которой не знал никто, подвела его, и теперь Лаки только мог догадываться, кто ещё известен из его людей. Мрачное настроение овладело им. Охрана, заметив это, старалась не вызвать его гнев.
А Вико? Вико не подвела его. То, что совсем недавно, было прекрасной маленькой девушкой, горело в пламени вместе с отходами бойни. Замученная перед смертью, она рассказала всё, что знала, и теперь её хрупкое тело пожирало ревущее пламя. Чолько так и не узнал, что случилось с ней.
* * *
Пыльная крышка сундука распахнулась, обнажив груду золотых монет. Сияющие издалека ровные кругляши Мауле, с изображениями хмурых божественных лиц, озарили комнату. На следующем сундуке заело замок, и Тори никак не мог открыть его старым позеленевшим ключом. Мелькнул боевой топор и расколол крышку надвое. Темные потёртые монеты неправильной формы показались внутри. Даже Тори, уже свыкшийся за вечер с различными находками, заинтересовано взял в руку горсть. Древнее золото оллов тускло мерцало на ладони. Змеи, коты, птицы и даже свиньи глядели на него с монет. Секунду задумавшись, Тори высыпал монеты обратно и без всякого выражения на лице, придвинул следующий сундук. Здесь ключ с лёгкостью открыл маленький замочек, и полновесные золотые Тинсу присоединились к остальным. Ещё несколько сундуков постигла та же участь, и вскрыв очередной, он уставился на груду золотых мечей Тарау, лежащих вперемешку с единичными монетами далёкой Мебы. От одного вида его передёрнуло, и тяжёлый кулак опустился на затрещавшие доски. «Интересно, за сколько золотых продали Анжени? – мелькнула у него горькая мысль, – наверное, Тиот сошёл бы с ума, узнав насколько он продешевил».
Тори огляделся вокруг. Всю комнату заполняли сундуки побольше и поменьше, деревянные ящики и грубые кожаные мешки. В них тускло мерцало золото и серебро, освещённое через узкие зарешеченные оконца. Большая резная шкатулка из золота венчала один из сундуков, распахнутая и забытая. Горка крупных изумрудов сияла в ней яркими зелёными звездами. Неподалеку от неё, в увесистом кожаном мешочке, искрились алмазы. Массивная диадема, украшенная громадными сапфирами, принадлежащая когда-то ещё прабабушке Тори, была отложена в сторону. Всё остальное не имело значения. Вся эта масса драгоценностей с лёгкостью была бы заплачена за Анжени, если бы у Тиота оставалась хоть капля разума. Тори не мог простить себя за то, что опоздал. Не интересуясь политикой, он услышал слишком поздно о том, что Тиот планирует сдать свой город и свою страну. Только тогда, спеша узнать, хоть что-то про Анжени, Тори отправил людей в Тарау, но вести прибыли раньше них. Теперь, хоть было поздно, чтобы спасти, предстояло отомстить за её смерть.
«Отец понял бы меня, – Тори задумчиво глядел на золото, – он понял бы и одобрил. Он всегда знал, что такое честь». Тори ухмыльнулся, вспомнив, как дядя, этот жалкий трус, пришёл в ужас, когда узнал, что он срочно продаёт громадный дом в центре Мауле, неподалеку от Дворца Тарегана.
Печальная усмешка мелькнула на лице и пропала. Дядя бы счёл его умалишённым, если бы мог знать о том, что два из трёх поместий были проданы, и бескрайние поля и террасы, пастбища и леса, теперь принадлежат совсем другим людям. Мало того, всё то, что поколения предков Тори собирали и хранили, а потом оставили ему в наследство, тоже скоро уйдёт из его рук. «Если, конечно, всё получится», – при этой мысли ярость охватила его. «Получится, не может не получиться, – подумал он уже более спокойно, – такого ещё не бывало в Мауле».
Отряхнув пыль с простой тёмной рубахи, Тори вышел из хранилища, и запер его на несколько замков, скрипнувших в тишине длинного коридора. Теперь предстояло встретиться с теми, кому предназначалось золото.
Даббо, глава Дома Копий, распахнутыми глазами смотрел на массивную фигуру Тори, одетого в сияющий плащ из крыльев миауа. Он утратил дар речи. Парень рехнулся, как есть рехнулся, но ведь он предлагает такие деньги! Не зная, на что решиться, Даббо беспокойно поерзал в кресле. «Что я скажу Тарегану?» – мелькнула мысль, но он тут же отогнал её. «Дом Копий не подчиняется никому, пока не объявлена война, а Тареган ничего не объявлял, – хитро подумал Даббо, – да и тогда все имеют право закрыть контракты, так что если я заключу договор сейчас, мне придётся поставить Тарегана перед фактом. В конце концов, разве он сам не собирается воевать с чужаками? Так какая разница, если я возьму себе дополнительные деньги за эту работу?». Сумма,озвученная парнем, манила его. Очень давно никто не мог удивить Даббо предложением денег. Он ухмыльнулся про себя, и заговорил:
– Я согласен, но прежде чем ты ответишь, хорошо подумай ещё раз, парень. Ты пока можешь отказаться.
Тори холодно произнёс:
– Я давно хорошо подумал, Даббо. Не беспокойся, я не собираюсь отказываться от своего предложения. Я сообщу тебе сегодня, на когда следует подготовить людей к походу. Мне надо ещё кое-что уточнить.
– Хорошо. Хоть я и думаю, что ты не вполне способен оценить масштаб своей задумки. Дом Копий в полном составе ещё никогда не выходил из Мауле после войны с Тинсу. И всё равно у нас будет меньше людей, чем смогут выставить чужаки, если сгонят жителей Тарау. Это большой риск, парень. Мы можем потерять головы все до одного.
– Риск большой, так ведь и деньги огромные, – медленно произнёс Тори, – не беспокойся, будут тебе ещё люди. Я сообщу тебе вечером более точно, а сейчас мне надо идти.
Опешивший Даббо уселся назад в кресло, попрощавшись со своим странным нанимателем. «Да, уж, – подумал он, – теперь, пожалуй надо придумать, как это преподнести Тарегану».
* * *
Бойнед удивился приходу Тори до крайности. Обычно, для охраны, предпочитали нанимать людей из Дома Копий, но раз он пришёл, то придётся его выслушать, хоть у Бойнеда не было ни малейшего желания отправлять Котов охранять чтобы то ни было, в такое время. «Ну ладно, – подумал он, – может и стоит выделить ему несколько человек, а то ведь к нам перестанут обращаться». Пытаясь сделать лицо более приветливым, он произнёс:
– Я не совсем понял, сколько ты хочешь нанять человек? Ты же знаешь, что сейчас спрос очень высокий.
– Всех, – раздался спокойный голос.
– Как это всех? Ты вообще представляешь, сколько всего Котов?
– Примерно представляю. Около семи тысяч. Более точно я не скажу.
У Бойнеда отвисла челюсть:
– Если ты решил подшутить надо мной, то я не советую тебе это делать. Говори серьёзно.
– Я и так говорю серьёзнее некуда. Повторяю ещё раз. Я хочу нанять всех Котов, абсолютно всех, до единого человека, и чтобы я не слушал сейчас о том, как это дорого, предлагаю втрое больше обычной платы. Надеюсь, что мы договоримся.
Цифры замелькали в голове Бойнеда, но он тут же прекратил думать о них. «Тори единственный наследник самой богатой семьи в Мауле, и если он утверждает, что заплатит, то так и есть, но для чего ему столько человек? Неужели он хочет сместить Тарегана?» – Бойнед помрачнел и произнёс:
– Прежде, чем продолжать разговор, я хочу знать для чего ты собираешься нанять всех моих людей? Я надеюсь, что ты в курсе того, что Коты не участвуют ни в чём, противоречащим законам Мауле?
– Конечно, знаю. Не переживай, законы Мауле нашего дела не касаются. Мне нужны люди для войны с Тарау.
Бойнеда как будто ударили молотом. Парень, как видно, не шутил, но чем ему так не угодили люди в Тарау? Помедлив, Бойнед произнёс:
– Теперь в Тарау чужаки. Не получится воевать с Тарау, не воюя с ними. Тебе стоит забыть о этом, Тори. Если кто-то тебе задолжал так, что из-за этого стоит нанять всех Котов, то брось эту затею. Чужаки не дадут никому из Тарау заплатить тебе долг.
– Долг! – фыркнул Тори в ярости – Они заплатят мне долг, поверь. Заплатят его не золотом, нет. Плевать я на него хотел. Мне нужны их жизни, и жизни чужаков прежде всего. Они заплатят долг, обязательно заплатят, поможешь ты мне или нет! Так говори своё решение. У меня мало времени.
Бойнед задумчиво глядел на Тори. Он осторожно заговорил:
– Я воевал с чужаками и знаю каково это на своей шкуре, – при этих словах, он провёл рукой по свежих шрамах на теле, – поверь мне, что это очень трудно. Я не знаю, что ты собираешься затеять, но я не имею права рисковать Котами в такое время. Тареган поручил мне собрать армию здесь, в Мауле. Мне всё равно придётся отправиться на войну с ними, хоть и без такой щедрой оплаты, как обещал ты. Так что, если хочешь, то присоединяйся к нам и сможешь попытаться взыскать с них долг, хоть и не знаю в чём он состоит.
Тори оценивающе смотрел ему в глаза и тихо произнёс:
– Ты хочешь знать, в чём состоит их долг передо мной? Я отвечу тебе, хоть и не собирался это обсуждать. Они изнасиловали и скормили акулам девушку, которую я любил. Поэтому даже если я отниму все их жалкие жизни, то они всё равно не смогут мне вернуть её. Но я не успокоюсь, пока не раздобуду их головы. Я разузнал, насколько смог. Их предводителя зовут Беренгар. Это ему проклятый трус Тиот отдал Анжени. Мне нужен он живым, если получится. Я предлагаю тебе за его живого сто тысяч золотых монет. Знай об этом, если доберешься до него раньше меня. Я заплачу эти деньги обязательно, если ты доставишь его мне. Вдруг меня убьют раньше, я оставлю распоряжение своему управляющему, чтобы он выплатил тебе эту сумму, если ты притащишь его на площадь и казнишь как можно более медленно. Вот так, Бойнед. Я вижу, что ты не передумаешь, а жаль. Котов бы я хотел нанять больше всего. Да ладно, попробую справиться и без вас.
Он повернулся, собираясь выходить, как Бойнед окликнул его:
– Подожди! Что ты собираешься делать? Не спеши, парень. Умереть ты всегда успеешь. Ты ведь понимаешь, что для того, чтобы воевать с Тарау и чужаками, одних Котов не хватит. Даже Тареган медлит, хоть и послал Хинто.
Мрачный Тори отвечал ему:
– Хочешь знать, что я думаю? Хоть Тареган и наш правитель, но он болван и тупица. Он досидится на своём троне, всё собираясь воевать, до того, что чужаки придут и вышвырнут его, как последнее ничтожество. Чего он ждёт? Чужаки уже идут на Тинсу. Хинто опоздал, если собирается присоединиться к армии, которую ведёт Тайо. Чужаки разобьют всех поодиночке. Нельзя больше откладывать войну. Если Тареган не шевелится, то я постараюсь поспешить. Ещё есть шанс успеть, хоть он и очень мал.
– Откуда ты знаешь, что чужаки вышли из Тарау?
– Если есть деньги, то можно узнать всё. Жаль я вовремя не воспользовался этим. Они вышли ещё два дня назад.
Помрачневший Бойнед заговорил хриплым шёпотом:
– Но ты как собираешься помешать им?
– Я собираюсь напасть на них первым. Ты думаешь, что это просто слова? Нет, Бойнед. Знай, что я сегодня заключил сделку с Даббо и весь Дом Копий отправляется со мной. Ещё со мной пойдут люди, которых собирал Чардон. Он ведь не проговорился, для чего нанимает столько человек?
Ошарашенный Бойнед уставился на него:
– Так это ты? Это для тебя он так расстарался? Вот, в чём дело! А я то думал, кто же его переманил! Но Даббо! Неужели он согласился?
– Конечно. Даббо в первую очередь думает про деньги, а потом о Мауле, не так, как ты. Потому я и хотел, чтобы Коты были со мной. Хорошо, когда золото не имеет власти над человеком.
«Двадцать тысяч человек! – Бойнед не мог прийти в себя, – весь Дом Копий пойдёт воевать! А Чардон глупец! Собрал уже несколько тысяч и скрывает для кого. Да что вы знаете о чужаках!». Отогнав дурные мысли, Бойнед заговорил:
– Если ты хочешь, чтобы Коты пошли с тобой, то пойдём со мной сейчас же к Тарегану. Если ты прав, и чужаки идут на Тинсу, то нельзя терять ни минуты. Мы должны успеть!
– Хорошо, но своими людьми, командую я.
– Давай так, Тори. Командуешь ты, но прислушиваешься к тому, что говорю я. Даббо скотина, что заключил контракт сегодня. Нельзя потерять всё из-за твоих амбиций. Я предлагаю тебе такие условия: в битве последнее слово за мной, но если мы возьмём в плен того, кто тебе нужен, то я отдаю его тебе без всякого выкупа. Поверь, мне некогда торговаться. Ещё одно. Я хочу, чтобы ты знал. Победить чужаков будет крайне трудно, если вообще мы сможем сделать это, но я постараюсь сделать всё, чтобы твой долг был уплачен.
Бойнед протянул руку, и Тори пожал её. Договор был заключён без лишних слов, и два человека поспешили вниз по лестнице, как можно быстрее пытаясь успеть к Тарегану. Проходя мимо Котов, Бойнед отдавал приказы, и звуки гонга раздавались в тишине. Дом Котов ожил и страшный шум наполнил коридоры. Сигнал общей тревоги не раздавался здесь уже очень много лет. Голоса людей, звон металла, стук дверей, всё это заглушал мерный звук гонга, призывающего к войне.
* * *
Человек отбросил капюшон плаща, и присутствующие за столом ахнули. Все, кроме Цунгани Пулса. Он-то знал, кто собирает их. Хмурое лицо, как будто высеченное из железа, оглядело каждого. Многие отвели глаза. Шаур Тареган умел внушить страх. Двоюродный брат Туно, казалось, давно отошёл от соперничества с ним. Пропадая в поместье на севере, он не участвовал в политической жизни Мауле. Даже осторожный Туно счёл его не представляющим опасности и ослабил слежку. Несколько лет назад это ни к чему бы не привело, но теперь Шаур решил сполна воспользоваться моментом. Громадный загородный дом, купленный предусмотрительно Цунгани заранее, собрал сегодня всех желающих урвать свою долю. Губернатор Мауле, начальник городской стражи, главный жрец Тиу и многие другие лица раболепно улыбались Шауру. Цунгани довольно оглядывал их. Хоть они склонялись перед Шауром, презирая про себя Цунгани, он-то знал, кто спланировал всё и руководит сейчас. Как бы Шаур не хмурил брови, Цунгани держал его в невидимой петле, контролируя всё, связанное с ним. Его охрана, слуги, даже Золотые Девы, все доносили о его каждом шаге. Отряд наёмников, собранных Куттом, по приказу Шаура, на деле подчинялся Пулсу. Золото Цунгани владело ими целиком и полностью. Шаур был хорошим прикрытием. Недовольный успехом брата, он всегда считал себя более достойным правителем, чем Туно. Цунгани помог ему поверить в то, что сместить брата будет несложно, если они будут действовать сообща. Взамен Пулс потребовал у Шаура признать его губернатором Мауле, по вхождении на престол. Кадум, теперешний губернатор Мауле, задирал нос, сидя напротив Пулса, не имея за собой никакой осязаемой поддержки, но это не трогало Цунгани. Всё давно было решено, и самодовольная голова Кадума, сразу после переворота, украсит собой ограду собственной усадьбы, которую, к тому времени, Пулс уже также заберёт себе.
Цунгани почти незаметно улыбнулся. Да, всё складывается, как нельзя лучше. Хинто ушёл вместе со всеми Орлами. Этот сумасшедший Тори взбаламошил всё Мауле, когда выяснилось, что Дом Копий пойдёт на Тарау. Да что там Дом Копий, если даже Коты отправятся с ним! Цунгани с облегчением вздохнул, когда узнал, что отряд собираемый Чардоном, также уходит с Тори. А ведь этот отряд не давал покоя Пулсу всё время, заставляя держать его в уме при планировании. Но Пулс не мог и подумать, что всё окажется настолько просто и глупо. «Подумать только, затеять такую войну из-за девчонки, которая к тому же тебя отвергла!» – Цунгани поражался безрассудству парня. Шаур хотел отнять его владения, пользуясь отсутствием, но Пулс его отговорил. Пока Бойнед и Дом Копий с ним, не стоит ссориться. Хоть Пулс и не верил, что им удастся разбить чужаков, но предпочитал осторожничать. Не следует заводить себе слишком много врагов сразу. С ними стоит разбираться по очереди.
Самым слабым звеном во всём планировании были Гасси Махк и Гадж Винх, правители Орми и Канбе, составляющих триумвират вместе со столицей. В отличие от Тинсу, в Мауле власть правителя не была абсолютной и держалась с помощью баланса между тремя правителями, хоть формально Тареган и был главой Мауле, но все по настоящему важные решения принимал в тесной связи с этими людьми. Они и составляли опору его власти. К своему большому сожалению, Пулс не смог подобрать к ним подход, и скорее насторожил обоих. Теперь всё зависело от того, насколько успешно всё пройдёт в столице.
Переждав несколько дней после ухода Бойнеда и Тори, которые увели с собой практически все войска, лояльные Туно, Пулс решил, что настало время действовать. Дворец Тарегана охраняли люди из его гвардии, среди которых были агенты Цунгани, но Бойнед внёс дополнительные трудности, буквально навязав Туно двести человек Котов в качестве личной охраны. Теперь посты Котов и гвардии, располагались неподалёку друг от друга, и это не добавляло Пулсу энтузиазма. Отряд, собранный Куттом, насчитывал десять тысяч, и в совокупности с подконтрольной городской стражей, давал неоспоримое преимущество. Но важнее всего было надёжно устранить Туно. Ведь если он сможет ускользнуть, то всё будет потеряно. Цунгани продумывал новые и новые способы его убийства, но пока так и не нашёл удачного варианта. Как вдруг Чаак, верховный жрец Тиу, выдвинул ему свой план, обещавший успех при правильном применении. Всё было оговорено и капкан для Туно расставили. Оставалось только его захлопнуть.
* * *
Лагерь на Перевале Звёзд был тих и спокоен. Вот уже долгое время отряд Ималя занимал эту позицию, чтобы закрыть проход. Чужаков не было, и постепенно все теки расслабились. Никогда ещё противник в истории Тинсу, не пытался пройти через эту опасную тропу. Сторожа перевал достаточно внимательно, тем не менее никто не верил, что удар будет нанесён здесь. Весть о занятии Тарау чужаками донеслась и сюда, следовательно наиболее логичный путь для нападения на Тинсу вёл с юга. Через земли Тарау было неизмеримо удобнее наступать, чем карабкаться по горным склонам. Если бы не всегдашняя требовательность Ималя к дисциплине, отряд совсем превратился бы в беззаботный лагерь. Только его постоянный контроль делал теки боеспособными. В глубине души, он понимал всю нелогичность наступления здесь, но тем не менее не исключал его. Лично обходя ночные дозоры и объявив всем, что любой уснувший на посту приговаривается к смерти, он добился небывалой внимательности ко всему происходящему вокруг. Время шло, без всяческих происшествий, но тем не менее, Ималь, хоть и настроенный скептически, продолжал поддерживать дисциплину. Лагерь на перевале Звёзд был образцовым для такого удалённого от всех места.
Продовольствие доставлялось сюда по горной извилистой дороге из города Хаш. Крайнего пункта на севере, за исключением маленьких деревень. Повозки, запряжённые быками, медленно тащились и небольшое расстояние занимало два дня пути. Вот и в этот раз отправленные за продовольствием ещё не возвратились. К удивлению Ималя, крайний пост на востоке, подал сигнал о приближении каравана. Не понимая, как его люди могли так быстро вернуться, он поспешил проверить, что там происходит. На посту остановили караван, но людей Ималя в нём не было. Незнакомый человек, представившийся как Чаак, представитель наместника, с радостной улыбкой заговорил:
– По поручению Ловви, всё исполнено в лучшем виде. Провизия самого высокого качества.
Безотчетное подозрение шевельнулось в груди Ималя. «Нет, что-то не так, – подумал он, – твоя улыбка меня не обманет. Я знаю Ловви давно и он нипочём не станет утруждать себя, чтобы присылать продовольствие тем, о ком ему не поручали заботиться. Ему абсолютно всё равно, даже если мы все здесь подохнем от голода».
Изображая радость, Ималь внимательно оглядел сопровождающих караван людей. Их много, хорошо вооружены и видна настороженность на лицах. Мягко ступив в сторону, Ималь подал условный знак Чено, одному из старых теки, давно служившим под его началом. Тот, немного опешив, двинулся обратно в лагерь, изображая медлительность.
Ималь произнёс:
– Сейчас он приведёт людей и они снимут грузы. В лагерь въезд запрещен.
Чаак всё понял и мгновенно выхватил длинный кинжал, но Ималь оказался быстрее. Под ударом боевого топора, голова Чаака треснула, и его тело рухнуло на землю. Ималь успел прокричать тревогу и тут же началась схватка с сопрождающими караван. Теки с восточного поста были убиты все до единого, но время было выиграно. Чено, успевший позвать подмогу, бежал впереди группы, стремящейся успеть на помощь к сражающимся. Всё больше и больше теки ввязывались в бой, и ряды сопровождавших караван редели на глазах. Один за другим, они оказывались на земле, сбитые ударами топоров и копий. Немногие оставшиеся пытались убежать, но теки догоняли их и кололи копьями. Наконец не осталось никого и только сейчас, среди затихших звуков боя до ушей сражающихся долетел далёкий звук тревоги с передовых постов на перевале. Теки бросились туда.
Отряд Сэлсо атаковал посты, как и было оговорено, ровно в полдень. Немногочисленная конница, уцелевшая при переходе по горам, закованная в тяжёлые доспехи, смяла и отбросила с дороги теки, пытавшихся поставить заслон. Им было сложно сражаться с закованными в железо людьми и лошадьми. Тем временем, марриосская пехота подоспела к сражению, и не зная себе равных в рукопашной схватке, рубила и колола длинными мечами, слабо защищённых теки, едва скрытых кожаными доспехами. Потери были велики. На каждого убитого чужака приходилось до десяти теки и так долго продолжаться не могло. Отдельные воины стали уклоняться от боя и убегать в долину. Конница преследовала их , топча лошадьми и разрубывая на скаку. Камни были залиты кровью. Вскоре всё было кончено.
Сэлсо снял тяжёлый шлем и вытер пот, катившийся по лицу ручьём. Победа досталась нелегко, но тем не менее, была за ними. Теки были убиты почти все, лишь нескольким удалось сбежать. Отдав приказ на двухчасовой отдых, Сэлсо слез с коня. Сегодня ещё предстояло взять Хаш и вызвать панику в этом далёком краю. Приказ Изандро был выполнен наполовину.
* * *
Весть о взятии Хаша достигла столицы только через несколько дней. Отряд теки, посланный Тайо для усиления перевала, к ужасу обнаружил, что Хаш и прилегающие сёла занял противник. Про отряд Ималя не было никакой информации. Пекк, командующий вторым отрядом, не ввязываясь в бой, отошёл за реку и направил гонцов в столицу. Он был опытным воином и оценил силы врага, как лишь немногим превосходящие собственные. В послании он просил срочно послать два таких отряда, как у него и никого более. Подозревая, что это нападение специально организовано для отвлечения сил с основного направления наступления, он так и сообщил в письме. Быстрая глубокая река разделяла его отряд и чужаков, чтобы помешать переправе, Пекк сжёг все мосты в округе, за исключением одного, который стерегли днём и ночью. Железной рукой навёл порядок в ближайших поселениях, мэры которых уже оценивали возможность перехода на сторону неприятеля. Пекк поступил легко и просто, отрубив головы каждому из них на местных площадях и ввёл своё управление. От добровольцев он отказался, мотивируя тем, что бойцов достаточно. На деле же, не желая вооружать неизвестных ему людей. Падение Хаша не обошлось без предательства, в этом Пекк был уверен. Соответственно, на каждого представителя местной власти, он смотрел с огромным подозрением. Ожидая подкрепления, он проводил разведку на противоположном берегу и даже раздобыл пленных, правда не чужаков, а жителей Хаша, перешедших к ним добровольно. Узнав от них всё, что им было известно, Пекк также казнил их и оставил головы красоваться на площади ближайшего селения. Пленные подтвердили его подозрения, что знать Хаша сама открыла городские ворота чужакам. Сделав правильный вывод, что вряд ли здесь обошлось без наместника провинции, давшего указания к сдаче, Пекк отправил ещё гонцов, причём под большой охраной в столицу, с письмом лично в императорские руки. В котором писал, что Ловви, без сомнения, предатель, и чем скорее будет казнён, тем проще будет подавить его интриги в провинции.
Второе письмо достигло столицы через шесть дней. К тому времени три отряда теки были посланы к Пекку, причём император наделил его полномочиями командования над всеми отрядами. Морел просил отца доверить это дело ему, но Техкаси был непреклонен и заявил, что там справится и Пекк. Настоящая опасность двигалась по земле Тарау, приближаясь с каждым днём. Где-то по землям провинции Кири ей навстречу шла армия Тайо, и Техкаси стоял перед выбором отправить все войска туда, на помощь, либо прикрыть ими столицу на случай поражения. Не зная на что решиться, Техкаси взвешивал варианты. Беспокойство о Тайо перевесило, и все наличные силы выдвинулись ускоренным маршем на соединение с Тайо. По реке были посланы передовые отряды для его оповещения. Основная масса войск спешила по дорогам, стремясь опередить чужаков. Двигаясь днём и ночью, с короткими остановками, отряды теки пытались не опоздать. Система почтовых сообщений оставляла желать лучшего, и близко не подходя к отлаженному устройству подобной в Мауле. Связи с армией Тайо не было, как таковой, и только предположительное её продвижение на юг, не вызывало сомнений. Усиленный марш продолжался, всё с таким же призрачным результатом.